Текст книги "Сожги мое сердце"

61

 Хьял оперся на локоть и, скользнув взглядом по манящим губами, коснулся их в поцелуе, убеждая себя в том, что это просто нужно для ритуала, а не по его собственной прихоти. Поцелуй был томительно-долгим, даже подручные жрицы прекратили смеяться и переговариваться, во все глаза уставившись на целующуюся пару.

– Ооо, дракон! – прервала мужчину громким смехом сирена. – Ты попался!

 Он даже не сразу понял, что послужило поводом для ее очередного веселья. А когда понял, то чуть не зарычал.

– Элодия, стерва ты перепончатая! Опять со своими шутками? – хотя, если по правде, виверн не очень-то и злился, и та легкая усмешка, что застыла на ее губах, позволяла считать, что она прекрасно это знает. – Начинай уже!

– Как скажешь, – хитро улыбнулась женщина. – А может ещё разок?

 Но, уловив угрозу в желтых глазах, взяла с постамента розовую раковину и зачерпнув блестящей воды, дала испить ведьме. Калиссия обмякла, и ее руки безвольно раскинулись по камню.

– А теперь ты, – протянула ту же импровизированную посуду виверну.

Хьялмар схватился за раковину, и Элодия снова расхохоталась:

– Да ты пьешь из одной чаши с ведьмой! Нашего чистюлю не тошнит! Боги, какой ужас, – подмигнула сирена, на секунду дернув раковину на себя, отчего дракону пришлось тянуться за ней и рычать.

– К тебе в последнее время редко мужчины заходят, раз ты на мне все свои чары практикуешь? – в тон ей ответил Хьял, выхватывая раковину и делая несколько жадных глотков.

 Мокрая рука жрицы скользнула по шее Калиссии. Она как-то слишком пристрастно разглядывала ее намокшую одежду и невзначай провела пальцами по груди девушки, резко остановив  руку. А потом прикусила губу и медленно подняла глаза на дракона.

– А это не я на тебе чары практикую. Хочешь, возьми ее, пока спит. Вижу же, хочешь, – скользнув хвостом на безопасное расстояние, предложила сирена. – Да ты чуть не загорелся! Я ей не скажу, обещаю!

– Элодия! – возмутился дракон, веки которого уже тяжелели. И пробормотал уже совсем бессвязно: – Вам бы с Аскаром поближе познакомиться, у него подобные методы…

***

 Картинка размазывалась и рябила. Непонятные звуки доносились со всех сторон, смешиваясь в громогласную расстроенную симфонию. Плотная белая дымка не позволяла четко созерцать происходящие. Он увидел белые шторы развевающиеся на ветру, и руки, путающиеся в них. 

– Эй, ты где прячешься?

 Этот голос был немного выше, чем он привык, но, несомненно, принадлежал Калиссии. Виверн ощутил под рукой что-то пушистое и мурлыкающие, но ,когда попытался опустить взгляд и разглядеть, образы растеклись и сменились.

– Пей! – прозвучал низким басом приказ.

 Перед глазами красный напиток, плещущийся в холодной бронзовой чаше.

– Я сказал, пей! Это вино! 

 Дракона окатило чужим ужасом. На столе перед ним лежала девушка, а массивная мужская рука держала возле ее шеи кинжал.

– Калиссия, тебе неприятна кровь? – зловещий рокот заполнил собой весь зал, от него вибрировали нервы. – Я выбью из тебя этот страх! Либо ты пьёшь вино, либо я напою тебя ее страданиями.

 Все сново слилось в одно пятно.

– Она невыносимая! Непокорная! Научи ее смирению! – разрывал пространство все тот же мужской голос.

– Пожалуйста, Присцилла, не делай это!

 Кто-то с силой сжимал тонкие запястья, крестом растягивая девушку на полу. И глазами именно этой девушки Хьял смотрел на происходящее. Он пытался вырваться, применить свою хваленую силу, но никак не мог изменить чужое прошлое.

– Это твоё любимое существо? – ласково прозвучал чарующий голос королевы. – Я думаю, подойдёт. Я просила по-хорошему! Ты сама виновата. 

 Послышался животный визг, и светлый подол залился кровью. Все вокруг запылало алым оттенком, видения завертелись в пространстве, смешиваясь с темнотой.. 

– Смотри, я сказал! – наконец, он узнал этот голос. Князь. – Если ты посмеешь заплакать, я перебью их всех! 

 Раздался щелчок, будто кто-то разрезал воздух кнутом, и виверн ощутил, как его-ее руки в гневе сжали кулаки, словно раздавливая чей-то болезненный крик.

 Зеркало. Длинное… и ее пылающие зелёные глаза.

 Тяжелая шкатулка полетела в стекло, а по полу разметались украшения, на которые тут же встала ее нога, в безуспешной попытке раздавить холодные камни.

 В теле накипала сила. Хьял чувствовал, что может взроваться, если она ещё хоть немного усилится. Повсюду звучал треск и звон, огромные витражи осыпались на пол.

– Калиссия! Прекрати! Это всего лишь прислуга! Советницам нужно провести ритуал! Я последний раз тебя предупреждаю! Ты копия своей упрямой матери! – королева из последних сил сдерживалась, чтобы не перейти на крик.

И снова другая сцена.

– Здесь капля крови единорога. Выпей, деточка.

 Рыжая ведьма протянула бокал. Происходящее потеряло облик действительности и замерцало всеми цветами радуги.

– Дитя это твой шанс, я жду, – нежный голос Присциллы.

 Виверн застыл, стараясь замедлить этот момент. Прямо перед его лицом стояла Вивеана. Все происходило слишком быстро, и вот уже Аскар обезумевшими от ненависти глазами испепелял его взглядом. И кричал, кричал, кричал. А королева хохотала.

– Но я не могу!

– Неблагодарная дрянь! 

 Щека загорелась, а перед взглядом на белой ткани разрасталось красное пятно.

62

 Аскар предусмотрительно стоял как можно дальше от озера, в котором плескались сирены. Ему уже приходилось присутствовать на встречах дракона с ними, но тогда они проходили на территории Дракири, в священном озере, которое, в знак дружбы между расами, было освящено Богами. И на берегу которого Хьялмар, порой, вел долгие разговоры с Элодией, наказав охотнику не приближаться к прекрасным девам ни по каким причинам.

 Сейчас же он стоял в их храме и ощущал, как они наблюдают за ним из каждой капли стекающей по стенам воды.

– Почему охотник стоит так далеко от нас? – журчал голос сирены, которая уже какое-то время рассматривала его, уложив голову на сложенные на суше локти. – Неужели великий воин боится?

 Мужчина отвернулся, вспоминая о том, что разговоров с этими девушками лучше тоже не заводить от греха подальше.

– Я вижу, что тревожит тебя, – зазвучал уже другой, но такой же звонкий, голос прямо у него за спиной из небольшого образовавегося от времени колодца. – Мы можем помочь, надо только попросить…

– Обойдусь без вашей помощи, – резко ответил охотник, отходя от опасного водоема на полшага.

– Какой грубый, – улыбнулась, совсем не обидевшись, девушка. – И такой потерянный…

 Она скользнула из колодца, присев на его край. Разноцветный хвост бил по воде, разбрасывая вокруг миллионы брызг, и из каждой капли, попадающей на сосредоточенное лицо Аскара, слышался ее певучий голос.

– Мутны воды твоего будущего, – заговорил из озера другая сирена.

– Залиты кровью воды настоящего, – тут же вынырнула рядом с ней другая.

– Но еще живы светлые воспоминания, – зажурчала та, что находилась ближе всего к охотнику.

 От их звонких, повадных голосов, которые проникали в самую его душу, даже у Аскара, закаленного в боях с грязными порождениями дьявола, бежали по спине мурашки. От сирен было никуда не скрыться, их слова излучали даже, казалось, камни.

– Ты ведь уже и сам понял, что дракон не отдаст эту девочку в руки смерти… – вдруг заговорила Элодия, впервые обратившись к нему лично. – И что ты можешь больше никогда не увидеть свою невесту… А мы можем навсегда погрузить тебя в ее объятья.

– Обойдусь, – снова резко ответил охотник.

– Возможно, это твой последний шанс ее увидеть, – продолжала жрица, не сводя с охотника своего подавляющего взгляда. – Ты лишь попробуй. Мы прекратим, если ты попросишь.

  Аскар понял, что виверн не сможет убить эту ведьму в тот момент, когда тот впервые усомнился в его словах. А для охотника это означало, что они могут никогда не вызволить душу Вивеаны из заточения.

 Он готов был сам вырвать сердце из ее груди и отдать их жрецам, даже если бы девка действительно была не виновата в смерти его невесты. Он готов пожертвовать чем угодно, любым количеством жизней, лишь бы вернуть Вивеану. Для него уже больше двух лет цель оправдывала любые средства.

 Но он равно так же понимал, что, если Хьял встанет на защиту этой треклятой ведьмы, уже никто не сможет вырвать ее из его рук. Даже сами Боги.

– Я вижу, ты колеблешься… – сирена потянулась пальцами к его зажатой в кулак ладони. – Подумай. Мы никогда не станем удерживать друга дракона, если он сам того не пожелает…

 Мужчина держался из последних сил. За пеленой воспоминаний о тех ужасах, которые он творил, пытаясь отомстить ведьмам, лицо Вивеаны начало расплываться. Теряясь, забываясь. Он уже не был уверен, что помнит, как она выглядела на самом деле.

– Вы все прекратите, если я буду против? – беспрекословным тоном уточнил охотник, и губы верховной жрицы растянулись в улыбке.

– Конечно, – кивнула она. И Аскар, отбросив все сомнения, быстрым шагом пересек зал, падая перед женщиной на колени.

– Что я должен делать?

63

 Хьял резко вдохнул и сел, будто выныривая из темного вязкого омута, в который его щедро несколько раз окунули. Рядом находилась Элодия,  рассматривающая, как он пытается восстановить дыхание и осознать, что именно ему сейчас показали.

– Ты увидел все, что хотел, дракон? – ее голос будто омывал мужчину теплыми потоками воды.

– Да! – рыкнул он, яростно глянув сначала на жрицу, а потом на все ещё спящую ведьму. – Буди ее, нам пора идти. Вода возвращается.

 Калиссия все ещё пребывала в своих воспоминаниях, хотя виверн был уверен, что они очнутся одновременно.

– А я не могу… – так широко улыбнулась женщина, что дракон оскалился. – Я же говорила, темная магия может помешать… И она мешает ей проснуться.

– Ты знала? – скорее констатировал, чем спросил, Хьял, разглядывая лицо девушки, на котором беспрестанно сменялись выражения страха и боли.

– Скорее догадывалась. Решение все же принимал ты, – мягко улыбнулась Элодия.

– Ладно, я найду способ ее разбудить. Аскар, иди сюда. Мы уходим. Аскар?

 Дракон завертел головой в поисках друга, которого не обнаружил там, где ему сказано было стоять. Его вообще нигде не обнаружилось, и лишь стайка хихикающих сирен облепила что-то в центре озера. И это "что-то", судя по мелькнувшим над поверхностью воды сапогам, как раз и был блаженно улыбающийся охотник, к губам которого, сменяя одна другую, постоянно прикладывались девицы, будто пытались выпить его до капли.

 Хотя так оно и было. Они же могли просто высосать из него жизнь.

– А ну-ка пошли вон! – вскочил на ноги Хьял, хватая ведьму одной рукой и закидывая ее на плечо. – Кыш! Кыш!

– Отпустите его, мне не нужны проблемы с драконами, – приказала Элодия.

– Но он сам попросил! – пропела в ответ одна из сирен.

– Мне повторить? – и они, как стая рыб, плескаясь хвостами, ушли в глубину, оставив охотника лежать на водной глади.

 Виверн спрыгнул в воду, подтягивая к себе за ногу все еще пребывающего в состоянии блаженства Аскара, категорически отказывающегося приходить в себя. За этим всем с каким-то детским любопытством наблюдала главная жрица, единственная из сирен, оставшаяся над водой.

– Мужчины, – вздохнула она, когда дракон выловил друга из озера и, схватив его за шкирку, уже уволок за пределы храма. – Никогда не знают, чего хотят…

64

 Первым. что увидела Калиссия, открыв глаза, было склонившееся над ней лицо виверна. Он держал ее на коленях, обхватив ладонями ее голову, и что-то шептал, закрыв глаза. Рядом с ними, раскинув руки и ноги, валялся охотник. Кажется, он даже иногда похрапывал.

– Ты в порядке? – хрипло спросил дракон, открывая глаза.

– Вполне. Ты получил, что хотел? – желая перевести тему и потирая плечо, которое раздирало от боли, ответила девушка. – Мне холодно.

– Можно и так сказать, – вяло улыбнулся мужчина, прижимая девушку ближе к своей груди, чтобы согреть. – У меня есть несколько вопросов, но не уверен, что ты сейчас готова мне на них ответить.

– Спрашивайте, я в порядке, – ответила Калиссия, незаметно прижимая заледеневшие руки к дракону.

 Он уложил свою ладонь поверх ее пальцев. За спиной снова всхрапнул охотник и, причмокивая, перевернулся на бок. Виверн медлил, формулируя первый вопрос.

– Твоя сила… та, что кипела в тебе. Откуда она взялась?

– Увидел, – недовольно прищурив глаза, констатировала ведьма. – Это с детства, Хьял. Я не умела ее, так скажем, контролировать. И пару раз перегнула  палку. Я-то, конечно, так не считаю, но вот Присцилла решила иначе.

 Судя по тому, что имел счастье наблюдать виверн, королева ведьм вообще много чего за племянницу решала.

– Кровь единорога тебе часто давали?

 Девушку передернуло один в один, как виверна при виде ведьм. Похоже, она на дух не переносила этот напиток. Даже говорила о нем с трудом. Очень медленно произносила слова, будто каждый их звук возвращал на язык вкус крови.

– Это ритуальный напиток, – нехотя сказала Лис. – Для ритуала Присцилла еще убивала дорогое мне существо, вливала чашу вина… и сила засыпала. У меня было не очень много дорогих сердцу существ, так что… слава Богам, что сила просыпалась не слишком часто.

 Виверн что-то невнятно угукнул. Кажется, пытался просчитать, сколько у него осталось времени до того момента, как магия снова пробудится. Калиссия наблюдала за ним краем глаза, невольно понимая, что наслаждается этим. Как и самим разговором, несмотря на то, что предмет обсуждения – она сама.

– Боишься, дракон? – коварно блеснув глазами, хмыкнула Лис.

– О! – постарался подыграть ей Хьял. – Я в панике. В ужасе. Не знаю, куда спрятаться.

 Девушка улыбнулась. Почему-то ее фантазия рисовала действительно забавные сценки, в которых виверн неумело прячется. Это было… мило. Но совершенно неуместно. Виверн отпустил ее из объятий, откидываясь на впивающиеся в кожу камни, но продолжал настойчиво притягивать ее к себе, чтобы черная макушка продолжала лежать у него на груди.

– Нам бы надо выезжать обратно в город, – задумчиво проговорил он, кинув взгляд на блаженного приятеля. – Но я не хочу его будить. Да и вряд ли смогу.

– Может быть, он вечно будет спать? Ему так идёт это состояние. Может, мне сходить к сиренам и набрать побольше водички с собой? – она пнула охотника носком.

– Я уже набрал, – не слишком весело усмехнулся дракон.

 Он-то прекрасно понимал, по каким причинам его друг самостоятельно сунулся в руки к сиренам даже несмотря на то, что все о них знал. И знал, чем это может закончиться.

– Мне бы высушить вещи. Ты бы не мог отвернуться? – прервала ход его мыслей Калиссия. – А ты бы мог не проснуться? – язвительно обратилась она уже к вовсю храпящему охотнику.

  Хьял вскинул брови, дескать, серьезно? Отвернуться? Калиссия понимающе поморщилась. Да, отворачиваться императору уже очевидно не было необходимости. Калиссия поднялась на ноги и расстегнула рубашку, стоя спиной к виверну. Ее все еще смущал его прямой взгляд.

– Мне лучше развести костер? – поинтересовался у ее спины мужчина. – Или ты планируешь просто прикладывать свою одежду к моей груди и ждать, когда она вся высохнет?

 Калиссия сделала вид, что всерьез задумалась над этим вопросом. Оба хмыкнули почти одновременно. Виверн понимающе поднимался на ноги, потягиваясь и оглядываясь вокруг.

– Тогда, если понадоблюсь, я во-о-он в тех кустах. Собираю хворост и подглядываю за тем, как ты раздеваешься, – он мягкой походкой направился в сторону леса. – Делай это медленно. Чтобы я все успел рассмотреть.

– Могу рядом с вами снимать одежду, чтобы вы не утруждались вглядываться  в темноту.

– Я неплохо вижу в темноте, можешь не переживать, – махнул рукой виверн, ухмыляясь. – Просто проследи до моего возвращения, чтобы Аскара сирены не утащили, пожалуйста.

 Он не успел пройти и десяти шагов, когда за спиной послышался ее весёлый клич:

– Хэ-эй! Красотки! Плывите сюда! У меня для вас кое-что есть!

 Остановился, занеся ногу для следующего шага. Обернулся, глядя, как девушка бегает у кромки воды и размахивает своей мокрой рубахой, как сигнальным флагом, и не смог сдержать смеха.

65

 Костер получился огромный. Наверное, даже летающий дракон за версту бы его разглядел. Калиссия осталась в одних брюках, подогнув их выше колена, рубашка была уложена ближе к огню.

 Пламя веселилось и рисовало необычные узоры на ее теле. Девушка внимательно следила за его творчеством, подключив воображение. Хьялмар, заметив, как Лис разглядывает тени, пляшущие на ее коже, незаметно управлял пламенем, вырисовывая его языками различных существ. Похоже, в наибольший восторг девушку привел импровизированный дракон, машущий крыльями на ее груди. Как раз там, где все еще висел ее кулон.

 Калиссия гладила рукой силуэт парящего по ее телу дракона, но тот постоянно вырывался, заигрывая с ней. Она ловила его то на груди, то на руке, и только выйдя из состояния азарта, вдруг смущенно заметила, что продолжает свою охоту, сидя на хитро улыбающемся виверне, и водя ладонью по его груди.

 Вторая рука виверна, не занятая забавными играми с огнем, сама уже легла на талию девушке, будто бы ей и не замеченная. Хьял прищурился, наблюдая за тем, как поведет себя ведьма, которую уже никакие обстоятельства не принуждают ложиться с ним в постель.

 Калиссия замерла. Ее глаза заскрились зеленью, изумрудный поток магии пробился сквозь кожу и тёплой волной пробежался до руки виверна, стремясь смешаться с его огненной магией. Калиссия не заметила, как это произошло. Она смотрела на дракона, не видя ничего, кроме его желтых глаз с зауженным зрачком, который сейчас казался тонкой линией.

  Хьял опустил вторую руку девушке на бедро. Тень огненного дракончика растворилась, но никто из них двоих уже не обратил на это внимание. Они были поглощены созерцанием друг друга.

 Огонь очерчивал идеальную фигуру Калиссии, превращая ее в еще больший шедевр. Мужчина ласкал взглядом каждый изгиб ее тела, представляя, как он проводит по ним языком.

 В предвкушении этого он даже облизнул губы, убеждая себя в том, что чувствует на них вкус этой девушки. Он скользнул ладонью по ее бедру вверх, замечая, как она вся напрягается. Калиссия медленно наклонилась к его лицу, прикоснувшись губами.

 Этот невинный жест вырвал из ее уст тихий вздох, без прикрас показывая, какое желание в девушке вызывает близость Хьялмара. Дракон подался вперед, устраивая ее поудобнее, и запустил пальцы в ее шелковые волосы, не позволяя отстраниться и прервать поцелуй.

 Сердце гулко билось о ребра, разливая по всему телу пламя, и Хьял жадно целовал желанные губы, все его существо радостно отзывалось на это. Где-то внутри, в душе, расправлял крылья огромный дракон. Самый настоящий.

 Огонь метался от кончиков волос Калиссии до пят и обратно. Виверн сильнее вжимал ее в своё тело, и она, подавшись какому-то древнему, как мир, ритму, начала двигаться, то поднимаясь чуть выше, то опускаясь назад, чувствуя как мужчина сходит с ума.

 Он прикрыл глаза от удовольствия, ощущая, как наливается желанием. Ощущал сквозь несколько слоев одежды, как манит горячее тело. Подстраиваясь под выбранный девушкой темп, Хьял двигал бедрами ей навстречу, в безумстве ожидая, что одежда просто сгорит на них сама, не заставляя отвлекаться на то, чтобы ее снять.

 Через стон отрываясь от ее губ, виверн впился в ее молочную шею, наконец, проведя по ней кончиком языка. Как он жаждал этого весь вечер с того момента, как это сделала сирена! Он тогда даже не совсем понял, что в нем взыграла ревность.

 Вслушиваясь в стоны Калиссии, виверн прекрасно понимал, что вряд ли услышит ноты протеста, если попытается окончательно лишить ее одежды, и потому вполне уверенно потянулся к ее брюкам, одну из ее рук мягко направляя к своим.

– Не вздумай остановиться, умоляю тебя… – выдохнул он ей в ухо, с наслаждением наблюдая, как волна мурашек пробежалась по ее шее.

66

– А я уже не смогу…

 Калиссия через силу оторвалась от дракона, слишком торопливо разбираясь с ремнём на его штанах. Чувствовала, как он одной рукой освобождает ее от еще не успевшей высохнуть ткани. Он отбросил ее в сторону, не глядя, и едва не попал в костер. Видя, что девушка замешкалась, Хьял обхватил ее обеими руками за талию и, приподняв, с силой вошел в разгоряченное тело, как никогда остро ощущая сокрущающую мощь собственного желания. Он сдавленно застонал.  Помогая девушке приспособиться к нужному темпу, ненавязчиво управлял ее движениями.

 Лис пребывала вне себя. Она упустила всякий контроль, покоряясь каждому касанию дракона, словно приказу. Она смотрела на него, любуясь тем, как на мужественном лице отражается огонь. Желала всецело насытиться мужчиной и, несмотря на то, что все еще испытывала лёгкую боль от его вторжения, лишь сильнее опускалась на него.

 Когда скорость достигла предела, и перед глазами, кроме оранжевых бликов, ничего невозможно стало разглядеть, Калиссия почувствовала первую волну неземного удовольствия, окатившую тело. Ее пробила судорожная дрожь, заставляя запрокинуть голову и громко застонать. Но не успела девушка очнуться, вторая волна заняла место первой, лишая возможности двигаться, и если бы не сильные мужские руки, удерживающие в объятьях, она точно легла на землю, не в силах пошевелить  даже мизинцем.

 Оказалось, что виверн свой голод не утолил. Он замер лишь на несколько долгих секунд, позволяя девушке перевести дух и наслаждаясь отзвуками блаженства, растекающимися по ее телу и заставляющими его надрывно сотрясаться.

 Хьял потонул в ее голосе, ее стонах, растворившись в жарком теле. Утробно зарычав,  он вновь начал остервенелые движения, резкие, решительные и, пожалуй, даже дерзкие, гораздо грубее и неистовее, чем все предыдущие. Расслабившееся было тело в его руках вдруг вновь скрутило судорогой удовольствия, и виверн, сквозь зубы застонав, последовал туда за ней.

 Когда они оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, и не решались разжать объятий, со стороны озера послышался всплеск воды, а потом уже знакомый им обоим журчащий голос главной жрицы сирен насмешливо произнес:

– Да, дракон, ты, пожалуй, прав. Гораздо лучше, когда она в сознании…

 И, окончательно разрушая выстроившийся лишь вокруг них двоих мирок, с другой стороны костра раздался звучный храп охотника.

– Элодия! – вскинулся виверн, нехотя выпуская ведьмочку из своих объятий и пряча за своей спиной. – Что за пристрастия? Не замечал за тобой привычки подглядывать за сухопутными!

– Ну я не могла не полюбоваться на твою девушку! Обнаженной ей ещё больше идёт, – хищно сжав зубы, ответила сирена. – Может, все же отдашь? Я тебе за неё десяток на выбор выдам. Девочки будут даже рады.

– Зачем мне твой десяток? – ухмыльнулся мужчина, сжимая руку Калиссии. – Они у тебя все рыбой пахнут. Не люблю рыбу.

– Ну как хочешь… А ты, Калиссия, если что, приходи. Тебе подойдёт наша миссия, – загадочно улыбнувшись, она бесшумно растворилась в темной глубине.

 Виверн ещё вглядывался в темноту ночи, ожидая, что жрица вернётся и продолжит свои игры.

– А если бы розами пахли, тогда бы отдал, да? – обиженно спросила Лис, глядя в ту же сторону, что и он.

– Конечно, нет. Но с Элодией не всегда можно говорить серьезно.

– Такая милая женщина, знает толк в красоте, – дёрнув уголок губ, прошептала Калиссия, – А давай в благодарность ей охотника подарим? Хотя бы на пару дней?

– Через пару дней в гостях у сирен от него уже ничего не останется, – несколько хмуро сообщил Хьял, переводя взгляд на мирно спящего друга. – А вот водицы надо было побольше взять, все же…