Текст книги "Сожги мое сердце"

45

 Они добрались до его покоев молча, каждый размышляя о своем. Каким-то образом оказалось, что виверн прекрасно знает, куда нужно идти, и поэтому нес девушку на руках вполне целенаправленно. Через порог своей спальни он перенёс ее, будто невесту, даже не заметив этого ритуала, погруженный в свои мысли.

 Уже внутри выяснилось, что Аскар все же успел распорядиться о том, чтобы слуги натаскали виверну бадью с горячей водой. За время их веселого ужина и беготни по комнатам вода успела остыть, но была для дракона сейчас как нельзя кстати. Он ощущал себя страшно грязным.

 Уродливая магия, атаковавшая сознание Калиссии, а заодно и его, налипла толстым слоем. Таким мерзким он не ощущал себя, даже отражая проклятья целой толпы ведьм, город которых уничтожал.

 Умом дракон понимал, что этих отвратных ощущений ему добавляет не только мерзкая магия, но и его собственное решение. Тот поступок, который он должен был совершить, несмотря на то, что против оба участника. Этакое взаимное насилие.

– Если ты не против… – нахмурился Хьял, поставив девушку на ноги. – Я хотел бы прежде умыться.

– Нет, пожалуйста, я успела искупаться, пока вы пировали с вашим другом, – сказала Калиссия сжимая  свою же кисть другой рукой.

 Ее оцепеневший спокойный облик скрывал за собой целую гамму противоречивых эмоций и страхов. Внутри ее всю словно заживо сжигали. Девушка до безумия ненавидела мага. Возможно, даже в плену у виверна ей дышалось свободней, нежели рядом с Князем.

 А после этой неблагоприятной встречи, времени на "подумать" совсем не осталось, и Лис опрометчиво высказала первое же решение, пришедшее в голову. Все что угодно, лишь бы снова не угодить в липкую паутину мага, зная, что оттуда уже никогда не выбраться.

 Хьял не имел понятия, какие тайны девушка утаивала под ликом изнеженной принцессы. Впрочем, и она тоже не могла знать причин, по которым виверн так отчаянно отбивался от близости с ней. Они были связаны не только с тем, что она ведьма. А ещё и с тем, что он вообще редко позволял себе касаться девушек, опасаясь за их жизни.

 Стараясь как-то разбавить обстановку, виверн, раздеваясь, постарался улыбнуться и пошутить. Рассказал девушке, как отвратительно пел на пиру Аскар, как ужасно танцевал и как стремительно падал на стола, не устояв на ногах.

 Ведьма безучастно наблюдала за его движениями, облокотившись на стул, куда он вешал одежду. Хьял шагнул в воду, схватил со стоящей рядом скамьи жесткую щетку и принялся ожесточенно стирать с себя верхний слой кожи.

 В принципе, он понимал, что эти его попытки смыть грязную энергию мылом и щеткой совершенно бессмысленны. Но, каждый раз, когда яростно пытался оттереть ее с себя, надеялся, что рано или поздно получится.

 Калиссия оторвалась от стула, все это время внимательно наблюдая за движением его руки с щеткой, как кошка за летающей рядом с ее носом мухой.

– Можно, я тебе помогу?

 Хьял, поймавший себя на том, что остервенело сжимает челюсти, пытаясь стереть себя до самых костей, кинул на девушку недоуменный взгляд.

– Если хочешь, – удивленно протянул он ей щётку.

Лис взяла ее, почти нежно провела по его плечам, а потом швырнула на пол.

– Это делается не так.

 Калиссия вздохнула и, положив обе руки ему на плечи, потянула магию к себе. Благо клеймо на ее руке с удовольствием принимало в себя родную энергию. Маленькая алая капля шлепнулась вниз невзрачной кляксой, и девушка поскорее вытерла нос влажной  рукой, дабы виверн не заметил.

– Вы чисты, Ваше Величество, как заново родились, – ухмыльнулась она.

 Дракон застыл. Он был в отчаянии от осознавания, что все эти манипуляции со щеткой бессмысленны, ведь он сейчас вновь с головой окунется в эту гадость, если девушка не успеет передумать. Он мысленно взывал ко всем Богам, чтобы это произошло.

– Спасибо, – постарался как можно более дружелюбно поблагодарить Хьял.

– Поблагодарите Его Сиятельство. Благодаря вам, он поделился со мной своим даром! Жаль, использовать его не могу, – равнодушно сообщила девушка.

– Я найду способ это убрать, – виверн хмуро фыркнул, ступая на пол и разбрызгивая вокруг себя воду. – Если ты того не желаешь, то ты не будешь принадлежать ни одному мужчине.

 И он не был уверен, что говорит сейчас не о себе в том числе. Лис немного напряглась, обнаженный мужчина ее смущал.

– Хьял, скажи, – активно маскируя неловкость за решительностью, вздернула носик девушка. – Мне лучше осататься одетой и развернуться к тебе спиной, чтобы не оскорблять твой взор? Или есть шанс, что ты перенесешь мой демонический облик?

46

 Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать, да так и застыл, не веря собственным ушам.

– Я в курсе, что твоя внешность не наваждение, – мягко улыбнулся дракон. – Несмотря на то, что она очень на него похожа. Я был бы… эм… рад смотреть тебе в глаза, когда это будет происходить.

 Калиссия обернулась и аккуратно распустила завязки ночной рубашки. Та, бесшумно скользнув по телу, оказалась у ее ног. Девушка царственно перешагнула ткань, заглядывая в желтые глаза виверна снизу вверх

– Надень на меня мой кулон, пожалуйста, – тихо проговорила она. – Потом можешь забрать. Мне с ним спокойнее…

  Хьялмар застыл над своим камзолом, сжимая амулет. Казалось, что он бьется в его руке, будто крошечное сердечко. И действительно – очень медленно и умиротворяюще.

 Девушка вздрогнула, когда горячие пальцы коснулись её шеи, застегивая кулон, и придажала его к ладонью к груди.

 Тук-тук, тук-тук.

 Словно второе сердце.

– Калиссия, – горячее дыхание коснулось уха. Хьялмар касался носом ее черных волос и вдыхал их чарующий аромат. – Я хочу, чтобы ты знала, что мне хочется верить каждому твоему слову. И чтобы ты знала, что мне очень жаль так с тобой поступать.

Лис чуть обернулась, заглядывая вглубь желтых глаз. Дракону даже показалось, что она выглядела совершенно растерянной.

– Тебе нужна твоя сестра, а мне уже нечего терять, – сообщила она, отводя глаза.

 Виверн рвано вдохнул, попытавшись как-то скрыть этот вдох. Понимала ли эта ведьма, что потребуется убить ее, чтобы вернуть Вивеану? Что-то подсказывало, что она прекрасно это понимала. И сознательно шла на этот шаг.

– Я все еще спокойно восприму, если ты сейчас уйдешь. Я не хочу тебя принуждать, – продолжал настаивать Хьял, хотя его руки уже вовсю прижимали к нему девушку.

– Я тебе настолько не нравлюсь? Ну извини! Скажи, что мне ещё для тебя сделать, чтобы тебе было хоть немного приятно? Я не могу больше терпеть вечное метание! Нужна карта? Получите! Нужна моя жизнь? Замечательно! Тоже забирай! Забирай всё! Совершенно всё! Просто перестань меня терзать!

 Калиссия чуть не сорвалась в истерику, остановив себя только тем, что сжала нагревшийся кулон сильнее. Хьялмар, не найдя ничего лучше, просто настойчиво прижал девушку к себе, заключая в объятьях. Он гладил ее по волосам, успокаивая, а сам скрипел зубами.

– Ты – самая красивая женщина в мире, – зачем-то сообщал он девушке, как если она этого не знала. – Ты мне не неприятна. Да у любого мужчины в глазах рябит от твоей красоты.

 Он собирался сказать что-то еще, но, если бы говорил это, точно врал. Да, ему нужна карта. Да, ему нужна ее жизнь. Не убеждать же ее в обратом!

– Если ты все еще не собираешься убегать, – постарался как можно более миролюбиво поговорить дракон, хотя его, сказать по правде, вся эта ситуация все еще коробила. – То я предлагаю переместиться в более удобное место. Я обещаю сделать все, от меня зависящее, чтобы тебе это доставило наслаждение, а не боль.

 В голове все еще жужжала навязчивая мысль, твердящая, что его поступок низок и недостоин, но ноги вполне уверенно несли в нужном направлении. Он готов говорить девушке что угодно, любые комплименты, восхвалять каждый миллиметр ее кожи, желая хоть как-то смягчить свой поступок.

 Он уложил Калиссию на свежие хрустящие простыни, не сводя взгляда с ее лица, и все не мог осознать, что видит перед собой не наваждение, а реальную девушку. Что эти гипнотизирующие зелёные глаза –  неестественные, нереальные – не морок.

 Он не сфальшивил ни единой нотой, когда говорил ей, что она – наипрекраснейшая. Она такой и была. Любой, даже не знакомый с ней лично, человек записал девушку в ведьмы только лишь за ее внешность. Существовало всего два возможных варианта обладания такой красотой: либо дар Богов, либо происки Дьявола.

 И, конечно, совершенно очевидно, о чем думали завистливые люди, глядя на идеальные лицо и тело Калиссии.

47

 Мужчина коснулся рукой ее шеи, скользнул по груди, животу, бёдрам, пытаясь скрыть, насколько ошарашен их реальностью. Гибкая, податливая, будто лоза, она притягивала. Каждый участок ее кожи словно звал его, требовал коснуться губами, провести языком, попробовать на вкус.

 Калиссия боролось с  желанием закрыть глаза. От его огненных пальцев по телу разгорались миллионы костров, они вспыхивали и гасли, и тут же вновь нежно жалили кожу. Ей показалось, что даже в его узком вытянутом зрачке заплясали языки пламени. Девушка очень хотела ответить ему и прикоснуться, но боялась.

 Она навечно запомнила отвращение в его взгляде и сейчас давила сомнение, что его слова и действия ничто иное, как иллюзия желания. И он просто следует своду своих, устоявшихся за много лет жизни, правил, чтобы ее не обидеть.

– Боги! Как же жарко! – прогнувшись от очередного касания, издала она хриплый стон, смесь наслаждения и боли.

– Извини… – Хьял замер и, казалось бы, даже растерялся. – Я точно не стану прохладнее.

– Я люблю огонь, если он без дров, – тихо прошептала девушка, ловя губами воздух.

«Ну-ну», – почти усмехнулся он. Проблема в том, что, если Калиссии уже сейчас было жарко от его прикосновений, то в дальнейшем ее ждал очень большой сюрприз. Вероятность того, что она действительно почувствует себя на костре, множилась с каждой секундой. Потому что Хьял действительно не станет прохладнее, он воспылает. И, к сожалению, вполне даже буквально, если не будет сдержан.

 Виверн коснулся губами манящей груди, постоянно напоминая себе, ради чего он все это делает. По сравнению с ним девушка была прохладной, будто мрамор… и, в целом, вела себя примерно так же. Как статуя. Она просто лежала и ждала, когда все начнётся. Честное слово, Хьял был почти уверен, что она ещё и глаза зажмурит, лишь бы ничего не видеть.

– Поцелуй меня. Меня никто не целовал. Никогда… – внезапно пробился в сознание виверна ее слабый голосок.

– Никто? – опешил он, отстранившись.

 Глаза Хьяла расширились, руки, ласкающие ее тело, замерли. Мужчина, честно говоря, был сейчас несколько пришиблен этой новостью. Поцелуй у нее был. С ним. Когда она окатила их водой из кувшина. Тогда она горела от злости и захлебывалась ядом… И решила буквально швырнуть первым поцелуем в существо, совершенно очевидно презирающее ее. Для виверна поступок странный, если не сказать – дикий.

 Хьял сдержал неуместную усмешку и, потянувшись к девушке, накрыл ее губы своими. Нехорошо все же забирать у нее невинность, но оставлять при этом нецелованной.

 Калиссия ощутила, как в ее губы вдыхают поток горячего воздуха. Он, забравшись в лёгкие, с неукротимой силой разливался по венам. В ее зеленых глазах развернулась буря. Она вылетела из реальности и оказалась погруженной в неизведанный огненный океан, глубина которого оставалась загадкой.

 Это не больно. Скорее – очень странно. И меньше всего хотелось признавать, что и безумно приятно. Ее магия, такая слабая и необычная, рвалась на свободу, смешиваясь с огнём дракона. Калиссия перестала себе принадлежать, и с упоением ответила мужчине на одновременно очень требовательный и трепетный поцелуй.

 Он подался вперёд, прижимая ее к постели всем телом, вдавливая в подушки, и поглощал. Это переросло в неистовство, его огонь отзывался на ее прикосновения, и виверн, отрываясь от губ девушки, чтобы взять себя в руки, принялся осыпать поцелуями все её тело, каждый миллиметр.

 Калиссия сдерживала крики наслаждения. Ей постоянно приходилось зажимать рот рукой, опасаясь, что мужчина сочтёт ее поведение слишком развязным. Ей все ещё казалось, что виверн о ней не самого лучшего мнения.

– Калиссия, что-то не так? Тебе больно? Неприятно?

– Нет, я просто не хочу тебя смущать.

– Стонами? – уточнил он и, получив утвердительный кивок, резко сел и усадил девушку себе на колени. – Вообще-то стоны – это самый большой комплимент, который мужчина может получить от женщины.

Он коснулся обжигающе горячими губами ее очаровательной ключицы, проложил дорожку из нежных, почти невесомых, поцелуев ниже.

– Знать, что ты способен подарить удовольствие другому человеку, – выдохнул он жарко, оторвавшись от ее кожи, по которой тут же побежали мурашки, – очень приятно.

 Он переключил свое внимание на шею, проводя по ней кончиком языка. Припал в поцелуе к ее нежному плечу и, снова с трудом заставляя себя оторваться, внезапно подул на разгоряченный участок влажной кожи холодным воздухом.

– Если тебе хочется стонать – стони, – шепнул он девушке в ухо, прикусывая мочку. – Если тебе хочется кричать – кричи. Ударить или вонзить в меня свои коготочки – делай это. Договорились?

48

 Калиссия снова нерешительно кивнула, чуть ли не плавясь от его прикосновений, и опустила глаза. Но секунду поразмыслив, тут же подняла их, встречаясь взглядами с желтым взором. Она запустила пальцы в его волосы и подвинулась к ближе, осторожно пробуя на вкус его губы.

– Я не бью людей, – на секунду оторвавшись, решилась ответить она.

– А я и не человек, – улыбнулся ей мужчина.

– Драконов тоже не бью, они мне нравятся. Даже снятся иногда, – и, заметив его ухмылку, добавила. – Я имею в виду рептилий.

 Хьял, улыбнувшись, снова притянул девушку к себе. Возможно, в желании добавить в ее сны не только рептилий, возможно в желании услышать, наконец, ее не сдерживаемые стоны… А, может быть, и просто подгоняемый более эгоистичным порывом получить то удовольствие, которое могло подарить ее тело.

 Он ласкал языком идеальную грудь, позволяя себе порой несдержанно прикусить манящую плоть. Впивался губами в шею, целовал прекрасный живот, касался нежной кожи на внутренней стороне бедер, осторожно двигаясь ладонью вверх и наслаждаясь звуками ее страсти.

 Хьял пытался уловить момент, когда девушка будет достаточно распалена, чтобы позволить ему большее. Но, когда ему показалось, что Калиссия уже готова его принять, она вдруг плотно свела ноги, не позволяя ему проникнуть.

– Ты передумала? – хрипло поинтересовался виверн, давно уже не уверенный в том, какой ответ хочет услышать.

– Нет, извини, я просто вспомнила кое-что… – в глазах промелькнул гнев, но она быстро опомнилась и расслабилась, ее взгляд снова затянуло дымкой желания.

– Калиссия, ты уверена? Повернуть вспять не получится! – его голос отдавал все той же хрипотцой.

– Все хорошо.

 Хьялу потребовалось невероятное усилие над собой, чтобы не заметить странный оттенок, промелькнувший в ее голосе. Убедить себя в том, что он просто ищет причины остановить весь этот бред. Девушка обвила его ногами, чтобы он и помыслить не мог отстраниться, и виверн поддался.

 Она даже не вскрикнула, прощаясь со своей невинностью, а лишь изогнулась ему навстречу, с силой впившись в спину ногтями. Хьял успел уловить в ее зелёных глазах целую бурю противоречивых эмоций, но вряд ли заметил среди них сожаление.

 Его самого, от природы горячего, обдало жаром. Он сначала даже не поверил в это. Да и потом не поверил! Тело под ним вдруг стало таким же пылающим, как его собственное, и он испугался. Испугался, что не смог удержать свою магию, и что шутки Калиссии о кострах без дров перестали быть шутками. Лишь через томительно-долгие несколько секунд виверн вдруг осознал, что не имеет к жару ее тела никакого отношения, что оно такое не из-за его неосмотрительности.

 Ведьма, вонзившая кинжал в грудь его сестры, в это мгновение показалась ему самым родным существом в мире.

 Мелькнула всё та же параноидальная мысль, что девушка околдовала его. Скрывала свою настоящую силу и теперь подпитывалась его. Той страстью, которую вызывала в нем. И которую он никак не мог побороть.

 Сейчас Хьялу хотелось наслаждаться этой   девушкой постоянно, даже если она на самом деле охмурила его. Эта дикая мысль, зародившаяся где-то на грани сознания, придавала этому акту насилия какого-то дополнительного перца. Виверн двигался  осторожно, если не сказать ласково, пытаясь максимально оградить ее от неприятных ощущений.

 Он дышал с Калиссией в такт, сам подстраивался под нее, и ловил каждый стон с жадностью коллекционера, которому досталось самое редкое сокровище. Хьялмар понимал, что вряд ли еще когда-нибудь прикоснется к этой девушке. Для этого просто не будет причин. Но одинокими вечерами он, конечно, будет вызволять из памяти ее образ, ее полные наслаждения вскрики.

 Сквозь пелену желания, застилавшую глаза, он с упоением смотрел, как Калиссия бьется в его руках. Ему казалось, что чешуйки прорастают через кожу, до того остро он ощущал каждое прикосновение. Она не похожа ни на одну женщину, с которыми ему приходилось бывать. Близость с ней была чем-то совершенно новым. Неизведанным. Острым.

 В кои-то веки – настоящим.

49

 Его лицо расплывалось перед глазами, и только два желтых глаза, как маяк, помогали вспоминать, что это реально с ней происходит.

 Калиссия чувствовала каждое движение внутри себя, и чем быстрее они становились, тем громче из ее уст вырывались сладкие стоны. Она забыла все на свете, с головой погрузившись в пучину наслаждения. Ей стало так жарко и так безудержно хорошо, что хотелось до состояния пепла сгореть в его руках. Она громко дышала, доверяя свое тело дракону с каждым мгновением ещё больше.

 И только ощутив режущую боль в плече, где красовалась зловещая паутина, вспомнила о самом главном, для чего она решилась на этот шаг.

 Зелёные глаза потемнели. Вместе с шевелением ее силы и магии дракона, задрожала ещё одна, более темная и беспощадная. Лис провела рукой по спине Хьялмара. И пускай царапины от ее острых ноготочков быстро затягивались, горячая кровь все же выходила наружу.

 Калиссия поднесла руку к кулону на шее и схватилась за него, как за спасительную соломинку, удерживающую ее в этом мире. Стоило капле крови дракона попасть на поверхность, украшение зашипело и накалилось, но ее не обожгло. И девушка сильнее сжала кулон, укрывая от желтого взгляда дракона. Но оказалось, что он и не заметил.

 Хьял закрыл глаза, полностью погружаясь в ощущения. Он никогда раньше не мог себе этого позволить. Обычные человеческие женщины не способны выносить его огонь, и поэтому даже в такие приятные моменты приходилось оставаться собранным и мыслящим.

 Сейчас виверн даже специально замедлился, когда понял, что они оба уже на пике что это вот-вот закончится. Хотел как можно дольше растянуть этот момент. Калиссия задыхалась. Она горела в его огне, но вместо боли ощущала лишь острое наслаждение.

 Ее тело жаждало еще больше пламени. Она окончательно обезумела, сотрясаясь в его руках, и закричала так громко, что, скорее всего, весь замок ее слышал. Чтобы хоть как-то заглушить этот звук, девушка прикусила нижнюю губу, тут же почувствовав металлический привкус крови. Хьял взрычал, глядя на след от укуса, и остервенело накинулся на нее, припадая в поцелуе.

 Ему хотелось ощутить этот вкус, хотя раньше казалось, что кровь ведьмы – последнее, к чему он прикоснется в жизни. Она вскружила ему голову. Он целовал эти припухшие губы одновременно очень яростно и нежно. Девушка билась в его руках, будто раненая птица, извивалась навстречу, подгоняла. Он терял всякий рассудок от ее крика, от ее аромата. Она вся сжалась, вонзая когти в его спину еще глубже, и вдруг ослабла, разомлев и упав на подушки.

 Хяьл позволил себе  расслабиться, отдавшись наслаждению, и опустился рядом с девушкой, с восторгом глядя на ее вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь.

– Спасибо, – прошептал он, коснувшись пальцами ее идеально вылепленной скулы.

50

 Калиссия смотрела в потолок, не в силах настроить сбившиеся дыхание. И только пару минут спустя перевернулась и заглянула в глаза виверна, отметив, что ей не показалось, и в них взаправду пляшет пламя.

– Хьял, карта сработает, – уверенно бросила она, и мужчина помрачнел за какую-то секунду:

– Я… знаю.

 Ему хотелось, чтобы не сработала. По-настоящему. И чтобы не пришлось выбирать.

– Нет, не знаешь, – настаивала девушка. – Аскар кое-что не учёл. Про это.

Ее тонкий пальчик скользнул по чёрному узору, разросшемуся на плече. Хьял проводил его взглядом и поморщился: ужасное уродство на столь прекрасном теле!

– Это? – он неприязно фыркнул, глядя на паутину. – Как это может повлиять на карту, Калиссия? Это всего лишь метка. Мы найдем способ ее убрать, я же тебе говорил.

– Ну, во-первых, вопрос не в том, что это. А в том, кто ее поставил, – девушка усмехнулась. – Ты думаешь у меня в кавалерах обычный травник?

– О, поверь мне. Я имел удовольствие ощутить магию твоего так называемого жениха, – Хьял снова нехорошо подернул плечом. – Наш Аскар и то более ласков с дамами.

– Кайл князь. Все ведьмы и маги подчиняются ему. И его метка привязала меня магией. Ты получишь желаемое, не переживай, – убедительным тоном произнесла Лис.

– Я не пере… Подожди-ка… – казалось, Хьял только сейчас по-настоящему начал вслушиваться в слова, отвлекаясь от созерцания ее тела. – Что ты имеешь в виду?

 Лис промолчала в ответ, потупив взор. Виверн мотнул головой. Чертов князь в женихах. Он успел задвинуть мысли о нем поглубже, чтобы обдумать на свежую голову, как быть с меткой. А сейчас подонок опять навязчиво лез в голову.

– Я сейчас правильно тебя услышал? – нахмурился Хьял. – Магия в любом случае оказалась бы в твоем теле? Даже без этого всего…? Тогда зачем ты…? – он обвел взглядом девушку, не уверенный, что хочет услышать ее ответ.

– Драконы мне нравятся, – явно не желая вдаваться в детали, тихо ответила Лис.

– Замечательно. Был рад помочь, – совсем нерадостно откликнулся мужчина.

– Прости, если что-то не так, и тебе не понравилось, – видя как он озадачен, поспешила добавить ведьма.

– Понравилось, конечно.

 Возможно, он ответил слишком быстро. Но ситуация была… вроде, неприятной. Вызывала чувства весьма смешанные. Получается, она его использовала в своих корыстных целях? Кто угодно стал бы лучшим любовником для того, чтобы лишиться невинности, лишь бы не князь, ее жених? И Калиссия, выходит, просто выбрала для этих целей дракона. Ну и кто кем воспользовался?

  Хьялмар должен оскорбиться тем, что его, потомка Богов, обвели вокруг пальца, выставили дураком, этаким способом реализации тайных интимных желаний. Да только вся эта ситуация внезапно показалась ему забавной. Это они, виверны, используют женщин: для любви или продолжения рода. Сегодня же эта ведьма нагнула весь Дракири, перехитрив Императора.

 Он с усмешкой над самим собой наблюдал, как Калиссия поднялась на постели, оглядывая комнату в попытке отыскать, по-видимому, глазами свою ночную рубашку.

– Что-то потеряла? – вопрос получился ехидным и немного двусмысленным. Виверн облокотился на локоть и не сводил с девушки своего странного взгляда.

– Общепринято считать, что да, – отметила Лис. – Но особо не ощутимая потеря. Переживу.

 Лис прижимала к груди покрывало, пытаясь спрятаться от желтых глаз. Со стороны она казалась спокойной и собранной, но на самом деле сильно переоценила свои душевные силы, и равнодушно к произошедшему относиться не получалось.

 Она поспешно нащупывала босой ногой пол, планируя поскорее сбежать, сохранив образ безразличия в глазах дракона.

– Ты куда-то собралась? – его голос низко вибрировал, глаза любопытно прищурились.

– Не хочу вам докучать, – вежливо пояснила Калиссия, все еще шаря ногой по полу.

 Она ума приложить не могла, куда скинула своё одеяние. Совершенно забыла, где в этом огромном помещении оно находилось. И мысленно уже готовилась идти на поиски своей комнаты в одном покрывале.

– Не хотелось бы, кончено, нарушать твои планы на ночь, – очень серьезно изрёк виверн, хотя хитрый взгляд все ещё выдавал веселье. – Но, может быть, останешься?

– Хочешь ещё разок, чтобы наверняка? – решила и Лис повеселиться в ответ.

– Думаешь, я не справился с задачей?

– Вам виднее, Ваше Величество. Я сейчас особо не думаю, мысли как-то не приходят в голову, – съязвила девушка, ослабив хватку на покрывале, которое сжимала так, будто во всех бедах винила именно его.

– Мой опыт в этой сфере подсказывает, что все же справился, – хмыкнул он, поглаживая рукой ее обнажённое плечо и, приподнявшись на локте, коснулся его губами. – И, тем не менее, сегодня ты спишь здесь.

 Калиссия замерла и, молча, легла рядом с мужчиной, прикрывая веки. Он тут же перекинул через нее свою огромную горячую руку и, ненавязчиво развернув к себе спиной, прижал девушку к груди, зарываясь носом в ее волосы.

– Доброй ночи, прекрасная Калиссия, – послышался жаркий шепот над самым ухом. – Пускай тебе приснятся драконы. Я, конечно же, имею в виду рептилий.