Текст книги "Маришка"

8

Зайдя в свою квартиру, я замерла на пороге. Мне вдруг показалось, что кто-то был здесь в мое отсутствие.

Я стала озираться и обошла все комнаты, ища подтверждения своим чувствам. Вроде ничего не изменилось в обстановке… Может, Игорь приходил? Нет, я бы это поняла. Вот, еще лежат на столе его розы, надо их, кстати, выбросить уже. Или все-таки я вчера сильно головой ударилась? Мерещится теперь всякое.

Времени привести себя в порядок до Тимкиного приезда у меня оставалось немного. Отбросив свои страхи, я быстро приняла душ и попробовала уложить феном волосы так, как это делала мне Яна. Ничего путевого из этого не вышло. Волосы все равно ложились так, как хочется им, а не мне. Махнув на себя рукой, я надела джинсы и кремовую рубашку с мелким выбитым рисунком. Ее мама прислала мне из Италии совсем недавно, но она уже успела стать одной из моих любимых вещей.

Обычно пунктуальный Тимур опаздывал уже на десять минут от назначенного времени. Поэтому, когда раздался звонок в дверь, я открыла ее с уверенность, что увижу его виноватую физиономию и услышу массу занимательных оправданий. Но вместо Тимура я увидела… Алика. Парня из клуба.

Он улыбнулся мне и сделал шаг в квартиру. Я в растерянности отступила. Не дав мне опомниться, Алик оттеснил меня к стене, а за ним следом в мою квартиру вошло еще двое из тех парней, что были с нами в клубе. Если раньше мне не удавалось восстановить в памяти их лица, то теперь я их вспомнила. Один рыжий, высокий, атлетически сложенный. У него был такой отталкивающий, неприятный взгляд, от которого становилось не по себе. Другой, наоборот, субтильный, черненький, с небольшой, торчащей вперед бородкой и большими, печальными глазами.

– Здравствуй, Маша, – весело сказал Алик, – вот, решили к тебе в гости зайти, раз уж ты к нам в клуб не приходишь. А мы соскучились по тебе.

Я почувствовала в его тоне скрытую угрозу и судорожно сглотнула.

– Ну, я примерно все так и представлял. – Алик деловито осматривал комнату, засунув руки в карманы джинсов.

– Что вам надо? – наконец смогла выдавить я.

Ответа не последовало. Парень с бородкой остался у двери, а Алик с рыжим приятелем по-хозяйски прошли дальше в квартиру. Рыжий подошел к моему портрету и снял его со стены.

– А что? Похоже, – усмехнулся он и поставил портрет на пол.

Наглость, с которой они хозяйничали в моей квартире у меня на глазах, злила и пугала меня одновременно.

– Сейчас сюда придет мой друг и вышвырнет вас, – сквозь зубы сказала я.

– О, у нас будут еще гости? – Рыжий повернулся ко мне и почему-то рассмеялся.

– Что я смешного сказала?

– Ничего. – Он в два шага оказался рядом со мной. – Ты просто смешная, когда злишься. Краснеешь забавно. Ты мне нравишься, правда. Я тебе еще в клубе это говорил. – Одной рукой он припер к стене, а другой резко расстегнул мой ремень на джинсах. – Хочешь, докажу?

– С ума сошел?! – Я попыталась вывернуться, но он крепко держал меня. – Отпусти, я буду орать и соседи вызовут милицию!

Орать бы у меня не получилось: похоже, от страха в моем в горле образовался спазм.

– О, она орать собралась, – фыркнул он мне в лицо. – Тебе нравится, когда скотчем рот заматывают, или лучше… – На этих словах он взял меня рукой за горло и пригвоздил к стене с такой силой, что дышать больше не получалось.

Я схватила его руку и изо всех сил попыталась оттянуть ее в сторону. Он даже не обратил внимания на мои попытки сопротивляться.

Я с ужасом посмотрела на худого черноволосого парня. Он встал напротив нас, сложил руки на груди и с улыбкой наблюдал за рыжим.

«Где же Тимка?» – звенело в моей голове и отдавалось с каждым ударом сердца. Я начинала задыхаться. Он видел это, но хватку не ослабил. С силой дернул мою рубашку и пуговицы посыпались на пол, скача по паркету.

– Эй! – крикнул Алик, услышав шум. – Успеешь еще, отпусти пока ее.

Видя, что его слова не услышаны, он выругался и опять прикрикнул на рыжего:

– Отпусти, тебе сказали! Задушишь же!

Рыжий его не слушал. Он покраснел. Глаза его стали влажными, ноздри раздувались. Второй рукой он шарил под моей рубашкой, а стальные пальцы, обхватившие мое горло, сжимались все крепче. У меня потемнело в глазах и я стала терять сознание.

– Я что сказал, Толян? – Алик наконец оттянул его от меня.

Я закашлялась и сползла по стене на пол. Дышать было по-прежнему тяжело, казалось, что его руки продолжают давить мне на горло. Какое-то время мне понадобилось, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя.

– Маша, иди сюда, – приказал Алик.

Я с трудом поднялась на ноги и стала застегивать джинсы. Руки тряслись, никак не получалось сделать элементарные, привычные движения. Рыжий грубо подтолкнул меня в середину зала. Я чуть не упала, но успела схватиться за спинку кресла и удержалась на ногах.

– Я хочу увидеть документы на твою квартиру, – сказал Алик, глядя на меня в упор.

Я удивленно округлила глаза. Такого поворота я не ожидала, потому что была уверена, что они пришли закончить то, для чего опоили меня в клубе коктейлем с наркотиком.

– З-зачем? – запнувшись, спросила я.

– Тебе это не нужно знать, – расхохотался рыжий. – Лучше дай сама или ты хочешь, чтобы я тебя заставил это сделать?

Я тупо уставилась на него, пытаясь понять, что от меня хотят. От страха и нервного напряжения мысли путались. Причем здесь моя квартира?

– Маша, мы все равно найдем их, – спокойно произнес Алик, – просто не хочется тратить время. Давай сама принеси. Мне нужен твой паспорт и все, что есть на эту квартиру.

В моей сумке зазвенел телефон. Я вопросительно взглянула на Алика.

– Кастет, посмотри, – сказал он черному парню, который так и стоял у двери в зал, подпирая стену.

Кастет поднял с пола мою сумку и достал телефон.

– Тимур, – прочитал он с экрана неожиданно грубым голосом. – Наверно, это тот друг, кого она ждала.

– Иди-ка сюда, – поманил меня Алик, беря в руку мой телефон. – Сейчас спокойно скажешь, что отменяешь свое свидание. Поняла? И тебе и ему так будет лучше. Если он сюда придет, то уже никогда не выйдет.

Алик взял меня сзади за волосы и включил в моем телефоне громкую связь.

– Шуша, ты прости, что я так долго, – послышался голос Тимура из трубки. – Мы тут с Максом засиделись за бумагами. Я предложил ему поужинать с нами, ты не против? Я полетел за Олей, а Макс заедет за тобой.

– Я не поеду никуда, – громко сказала я. – Ужинайте без меня. Отмени все, пожалуйста.

Тимка помолчал немного, а потом спросил:

– Маша, с тобой все в порядке? Что-нибудь случилось?

Алик резко оттянул мне волосы назад, давая понять, что недоволен мной.

– Голова болит, – сказала я сквозь зубы Тимуру и Алику одновременно.

– Так выпей таблетку от головы, – предложил Тимур удивленно.

– У меня нет ни таблеток, ни желания видеть кого-то! – намеренно резко выпалила я. – Неужели не понятно с первого раза?

– Ну, как скажешь. – Тут же согласился он. – Конечно, я все отменю. Передумаешь – звони.

Раздались гудки, а у меня от напряжения затряслись колени: неужели Тимка поверил? Ведь я с ним никогда не разговаривала так грубо и пренебрежительно?

– Отлично! – похвалил меня Алик. – А теперь неси документы.

Я заставила себя пойти в кабинет, открыла ящик в столе и достала папку с документами. Алик сразу перехватил ее у меня, открыл и стал их просматривать.

– Мне нужно переодеться, – тихо сказала я.

Алик смерил меня взглядом и, усмехнувшись, кивнул:

– Давай. Ты едешь с нами.

У меня опять перехватило дыхание.

– Никуда я не поеду, – сказала я как можно тверже, но получилось довольно жалко. – Зачем я тебе? Документы же я отдала…

– Маша! – оборвал меня Алик. – Я что, сказал, что у тебя есть выбор?

– Ты не понимаешь. Меня будут искать мои друзья. У меня есть муж, с которым мы в ссоре, но он любит меня…

– Да, да, я в курсе. – Алик взял в руки старинную статуэтку египетского слона и равнодушно покрутил ее в руке. – О тебе я знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Я все предусмотрел. Иди, переодевайся и едем. Толян, глаз с нее не спускай.

Завернувшись потуже в рубашку, я медленно пошла в спальню. В гардеробе я взяла первую наугад футболку и обернулась. Рыжий Толик буквально дышал мне в затылок.

Я кинула рубашку на кровать и переоделась. В голове мысли путались, но было понятно одно – выбора у меня действительно нет. Нужно с ними выходить из квартиры, потому что здесь не получится от них избавиться. А там смотреть по ситуации. Может, встречу кого-то или смогу убежать…

– Все, – сказал Алик из зала, перелистав мои документы. – Кастет, подгоняй машину к подъезду, а мы через минуту выходим.

Кастет послушно удалился.

– А может, ей вколоть чего-нибудь? Вдруг начнет брыкаться на улице? – засомневался во мне Толик.

– Не сейчас, – ответил ему Алик. – Кто знает, какая у нее будет реакция? Еще нести придется. Нам лишнего внимания не надо. В клубе она тогда быстро вырубилась, я даже не ожидал.

– А вдруг орать начнет, как обещала?

– Маша, ты же не начнешь орать? – нарочито ласково спросил у меня Алик. – Или давай тебе просто сейчас рот залепим?

От его спокойного голоса у меня опять пошли мурашки по коже и пересохло во рту.

– Не надо, я не буду орать.

– Вот. Она не будет орать, – улыбнулся Алик. – Маша, давай договоримся сразу. Если будешь себя хорошо вести, то ни я, ни Толян не будем тебе делать больно. А иначе – без обид, хорошо?

Мы вышли из моей квартиры.

В старинном доме Екатерининских времен, в котором я жила с самого рождения, квартир было немного. Всего по две квартиры на этаж, не включая первого, так как его занимал большой хозяйственный магазин с отдельным входом с проспекта. В таких домах есть преимущества для жизни – высокие потолки и толстые стены обеспечивают хорошую звукоизоляцию. Сейчас эти преимущества были против меня.

Лампочки на нашем этаже и ниже были предусмотрительно выкручены моими похитителями и, судя по тишине на лестничной площадке, обращаться за помощью мне было попросту не к кому. Оставалась надежда, что на улице есть кто-то из прохожих, или что Тимур понял, что я в беде и не отменил встречу.

Толик обхватил меня за плечи с такой силой, что я не могла пошевелить даже пальцем, и повел вниз по темной лестнице. Алик шел впереди, проверяя, нет ли кого перед нами.

Я еле волочила ноги, хоть могла бы этого вообще не делать. Этот рыжий верзила все равно бы тащил меня по ступенькам с той скоростью, которая бы подходила ему.

Мы уже подходили к последнему лестничному пролету, где над входной дверью горела единственная тусклая лампочка и мои надежды таяли с каждым шагом. Я занесла ногу над очередной ступенькой, но в этот момент отчетливо услышала глухой стук, после которого Толик, ослабив свои железные объятия, немного присел. Меня кто-то схватил за руку и дернул назад, а Толик получил удар в спину и покатился вниз по лестнице, сбив на своем пути с ног Алика.

Макс! Я его почувствовала по запаху быстрее, чем увидела. Значит, Тимка не отменил ничего! Он все понял!

Макс откинул меня за свою спину и за тем, что происходило дальше, я уже наблюдала оттуда. Алик, перелетев через несколько ступеней, вскочил на ноги. Он хотел было ринуться наверх, чтобы разобраться с тем, кто вмешался в его тщательно продуманный план, но оторопело застыл на месте. Толик тоже стал медленно, раскачиваясь в стороны, подниматься, потирая ладонью свой затылок.

Макс не произнес ни слова, но Алик, в глазах которого вместо ярости появился испуг, сказал:

– Я понял. Тихо, тихо! Мы уходим…

Они быстро попятились назад и скрылись за дверью. Только тогда я взглянула туда, куда они оба смотрели. В руке у Макса был небольшой пистолет. Он зловеще поблескивал на свету тусклой лампы и говорил красноречивее любых слов. Макс быстро спрятал его в карман и повернулся ко мне. Я что-то попыталась сказать ему, но смогла только издать тихий, продолжительный стон и села на ступеньку. Стало вдруг так холодно, что, казалось, от резкого перепада температуры у меня пошли трещины по всему телу.

Макс сел передо мной на корточки и провел рукой по волосам.

– Они ушли, все в порядке, – сказал он, и его голос тройным эхом повторился у меня в ушах.

Я не помню, как дошла до квартиры и открыла дверь, но перед входом в зал я замерла и уже не смогла сделать ни шага. На моем пути непреодолимой преградой лежали перламутровые пуговицы от моей рубашки, выдранные рыжим Толиком. В голове промелькнули унизительные сцены, которые я пережила на этом месте. Я будто опять ощутила на себе его холодные, влажные руки. Стало трудно дышать, и я машинально схватилась за горло. Проклятый холод подобрался к горлу и блокировал там мышцы.

Макс обнял меня и крепко прижал к себе.

– Поплачь, – шепотом сказал он.

Только теперь я поняла, что у меня слезы просто ручьями льются по моим щекам. Я разрыдалась, дав волю своим эмоциям, которые уже все равно вышли из-под контроля.

Трудно сказать, сколько это продолжалось, но когда слезы наконец иссякли, Макс отвел меня в спальню и уложил в кровать. Он с жалостью смотрел, как я беззвучно всхлипываю и сотрясаюсь от холода, которого он не чувствовал. Да уж, жалкое зрелище. Но что поделаешь? С этим холодом я не умею справляться. Он должен отступить сам, но в этот раз вряд ли получится быстро.

Макс накрыл меня теплым пледом, но, видя, что озноб от меня не отступает, спросил:

– У тебя есть что-нибудь успокоительное?

– Не надо, я сейчас сама успокоюсь. Очень холодно, успокоительное от этого не поможет.

– Может, тогда просто воды?

Я кивнула. Макс вышел из комнаты и вернулся, неся в руках стакан с водой и кусок хлеба. Он поднес к моим губам стакан, крепко придерживая другой рукой мою голову. Я сделала большой глоток, от которого у меня вылезли на лоб глаза. В стакане вместо воды оказалась водка из холодильника. Вероятно, Макс увидел ее еще тогда, когда приносил мне лед для губы. Он не дал мне увернуться, и мне пришлось сделать еще несколько больших глотков.

– Что ты… что ты мне дал? – прохрипела я и закашлялась. – Зачем?

– Чисто в медицинских целях, – спокойно ответил Макс и затолкнул мне в рот хлеб.

У него в кармане брюк зазвонил телефон. Пока я училась заново дышать, он встал с кровати и стал отрывисто отвечать в трубку:

– Да, Тимур, ты был прав, но уже все в порядке… Ресторан отменяется… Нет, помощь не нужна. Справится, да. Посижу пока с ней. До завтра.

Макс опять сел рядом со мной на кровать и улыбнулся.

– Извини. Я знал, что ты не выпьешь это добровольно.

Моя голова отяжелела и я закрыла глаза, потуже кутаясь в покрывало.

– Ты просто не представляешь, от чего вы с Тимкой меня спасли.

– А что они хотели? Ну, кроме… очевидного?

– Документы на квартиру. Они остались у Алика. Макс! – Вдруг осенило меня, и я подскочила в кровати, лихорадочно натянув на себя плед. – Надо же в милицию заявить об этом!

Голова от моего рывка закружилась, и я тут же упала назад на подушку.

– Обязательно, – успокоил меня Макс. – Никуда эти ублюдки не денутся, даже не сомневайся. И документы еще сами принесут. Ты, главное, успокойся и полежи немного. Завтра все решим.

Я почувствовала, как слабость накатила на меня, раздавливая под своей тяжестью. Я закрыла глаза и вздохнула.

– Как же холодно… – прошептала я еле слышно. – Я полежу, только ты не уходи, пожалуйста…

Мне показалось, что при этих словах у меня шел пар изо рта. Наверное, именно так и замерзают в сугробах?

Я увидела руку Макса. В глазах все уже расплывалось, но мне не хотелось, чтобы рука растворилась во сне. Я ухватилась за нее. Она была горячей. То, что мне сейчас нужно. Я улыбнулась: какие же у него красивые и горячие руки…

– Я не уйду, – услышала я сквозь сон.

9

Расслабляющая истома во всем теле не дала сразу проснуться. Я потянулась немного и вздохнула. Приятный запах, ставший уже таким знакомым, был прямо рядом со мной. На душе так спокойно и хорошо, что хочется, чтобы этот сон не заканчивался… Сон? Я широко распахнула глаза, подняла голову и встретилась с взглядом Макса. Он улыбался одними глазами. Лицо его, как всегда, было неподвижно.

Я нахмурилась и села в кровати. Судя по свету из окна, уже было утро. Макс лежал рядом со мной на спине, закинув руки за голову. Он был в одежде, только его рубашка на груди была изрядно помята. Видимо, она служила мне ночью подушкой. Я же была закутана в плед и сверху еще укрыта теплым одеялом.

– Ты… остался? – зачем-то спросила я.

Макс наконец улыбнулся мне. Его карие глаза стали теплыми и чуть светлее обычного. Это тепло меня так уютно обволакивало, что захотелось снова лечь и прижаться к нему.

– Я же пообещал тебе, что не уйду, поэтому пришлось остаться. Ты мерзла всю ночь. Сейчас уже не холодно?

Я отрицательно качнула головой:

– Сейчас уже нет. Видишь ли, у меня слабая нервная система и этот озноб был из-за нее. Обычно после сильных стрессов я еще несколько дней мерзну и не могу уснуть без снотворного. Водку я стараюсь не использовать. Кстати, для того, чтобы я опьянела, мне не обязательно давать ее пить. Достаточно дать понюхать крышку от бутылки.

– Я извинился, – напомнил мне Макс.

– Тебе не нужно ни за что извиняться, – улыбнулась я. – Это я должна поблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня, но я пока не знаю, какие слова подобрать.

– Ничего не нужно говорить. Просто угости меня завтраком, – предложил Макс. – Я видел у тебя на кухне пирог – на вид очень вкусный.

– Да, это шарлотка с яблоками. Она, как ни странно, неплохо получилась.

– Обычно плохо получается?

– Нет, просто странно, что именно в такой период она хорошо вышла.

Я посмотрела на озадаченное лицо Макса и решила объяснить подробнее:

– Отец меня всегда учил, что кулинария – это искусство. Нужен настрой, вдохновение, плюс сноровка, безусловно. Если одно умение, то это уже общепит, где души нет. А шарлотку я делала именно тогда, когда душа уже порядком истрепалась.

Макс, нахмурившись, серьезно слушал мою болтовню. Я вздохнула: вряд ли он понимает, о чем я говорю. Я сказала то, что ему будет понятнее:

– Это все лирика, конечно. На самом деле все проще – продукты были хорошие и плита проверенная.

Я встала с кровати и подошла к гардеробу.

– А тебя отец учил готовить, не мама? – спросил Макс.

– Не мама, – обернулась я к нему. – Мама умеет отлично варить варенье и кофе, хоть и сама никогда и не употребляет эти продукты. Но это все, на что она способна в плане кулинарии. Сейчас я быстро в ванную, а потом заварю тебе хороший итальянский кофе по маминому фирменному рецепту. Я помню, как ты заказывал в Адлере – с молоком, но без сахара. А мне больше нравится с лимоном…

– Маша, – тихо позвал меня Макс, – можешь надеть что-то с высоким воротником?

– А зачем… – я глянула в зеркало и обомлела.

Вчерашняя встреча с Толиком не прошла бесследно – на шее были видны синяки от его рук…

Разлив кофе по чашкам, я нарезала шарлотку и уселась напротив Макса. Мои ощущения в это странное утро, в которое я проснулась в одной кровати с малознакомым мне мужчиной, удивляли своей новизной. Даже после всего пережитого мне было так хорошо и спокойно, что даже не хотелось их анализировать. Свою рубашку и пуговицы от нее я увидела на дне мусорного ведра и была благодарна Максу за такую заботу. Портрет мой красовался на прежнем месте, будто его не снимали.

– Макс, а можно вопрос? – спросила я, перебирая в памяти события прошлого вечера.

– Попробуй, – улыбнулся он, отпивая свой кофе.

– Зачем тебе пистолет?

Макс поставил чашку на стол и тихо рассмеялся.

– Ты, наверное, хочешь спросить, не убиваю ли я людей?

Я покраснела и опустила глаза.

– Нет, я спросила то, что хотела.

– Пистолет для самообороны и таких случаев, как вчерашний, если вкратце. Обычно я никого не убиваю. Но это не говорит о том, что я не воспользуюсь им, если будет такая необходимость. Человек, который носит оружие, должен понимать, к чему может привести его использование. И я полностью отдаю себе отчет в этом. Но это не касается вчерашнего случая. Я знал, что стрелять не придется. Этих «бойцов» из клуба нужно будет только припугнуть.

– Ты их сразу узнал вчера?

– Да. К счастью, у того черноволосого парня, с которым я столкнулся при входе в подъезд, память оказалась не такая хорошая, как у меня. Я поднялся чуть выше твоей площадки и дождался, когда вы выйдете. Дальше ты знаешь… Кстати, очень вкусно, – сказал Макс, доедая кусок шарлотки. – Пирог стоил того, чтобы спасать тебя вчера.

Я кивнула и посмотрела в свою чашку, в которой плавал кусочек раздавленного лимона, пропитавшийся коричневой жидкостью.

– Что думаешь теперь делать? – спросил Макс.

– Пойду в милицию, напишу заявление… или что там нужно писать?

– У меня другое предложение. – Макс допил свой кофе и аккуратно промокнул салфеткой губы. – Ты слышала о таком человеке, как Марцевич Федор Алексеевич? Он довольно влиятельный чиновник в ваших краях.

Я отрицательно покачала головой и Макс продолжил:

– Я с ним знаком давно и уверен, что он сможет тебе помочь быстрее и качественнее, чем милиция. Если будет нужно, он сам ее привлечет. Его связи имеют широкий спектр и в этой области.

– А это удобно?

– Удобно. Даже не сомневайся. К тому же встречу с ним я уже назначил и он нас ждет. Так что… – Макс посмотрел на часы на руке, – у тебя еще есть минут десять, чтобы собрать вещи.

– Зачем собирать вещи? – опешила я.

– А ты что, хочешь здесь остаться? Твои клубные друзья могут вернуться за тобой в любой момент. Поживешь пока у меня в квартире. Я все равно сейчас не живу там, а снял ее до конца месяца.

– А мне говорили, что у тебя здесь какие-то семинары?

– Да. Они проходят в доме за городом, и, чтобы не мотаться туда-сюда, я живу там. Мне, кстати, сегодня нужно еще поработать, поэтому у нас с тобой не так много времени. Но, прежде чем мы поедем, я хотел бы узнать названия хотя бы основных препаратов, на которые у тебя аллергия. Не в моих правилах дважды наступать на одни грабли.

Я принесла Максу перечень моих аллергенов-возбудителей, который он изучал, пока я собиралась.