Текст книги "Дурман"

Глава 3

– Едем.

– Ты…

– Да, лично.

Захарий поспешно отвернулся, чтобы альфа не заметил его недоуменного взгляда.

В Севера точно дьявол с утра вселился. И каждому, даже совершенно незнакомому человеку, оборотню и представителю любого вида одного взгляда на Крестовского было достаточно, чтобы понять – следует быть предельно осторожным и не перечить альфе, а лучше перейти на другую сторону дороги. Даже бета, которому часто и достаточно много сходило рук по причине близкой дружбы с ним, решил воздержаться от саркастических замечаний.

То, что альфа зол, даже в бешенстве, он понял утром, когда возвращал машину. Слишком спокойным был Север. И лишь глаза, в которых плескалось плавленое золото, предупреждали о таившейся опасности.

Более того – он искал козлов отпущения.

Тех, на ком можно сорвать зло.

А вот это уже плохо. Очень.

Захарий спорить не стал. Едем так едем.

Но, Луна побери белогорцев, если те задумали нечто паскудное.

Всю дорогу до клана они обменивались репликами. Север потребовал полный доклад по делам, Захарий отчаянно вспоминал просмотренные с утра сводки.

– Расслабься ты, наконец, – фыркнул Север, плавно сворачивая с шоссе на проселочную дорогу. – Сидишь, точно тебе кол в одно место воткнули.

– Ты сегодня не в духе, вот и решил… поосторожничать.

– Ага, и поэтому щеришься.

– Плохие новости с утра?

Север скривился.

О нет, не с утра.

И делиться ими с бетой он не собирался.

Его надула девочка.

Сопливая пигалица, которую он подобрал. Пожалел, мать ее ети!

Хорошо, пусть и не пожалел. Жалость – не то чувство, которое могло быть свойственно Крестовскому.

Он хотел ту пташку. Она его зацепила. Один взгляд, брошенный в ее сторону, и его чресла наливались вожделением. Он с готовностью принял ее игру и остался в дураках.

Когда последний раз Крестовского разводили, как последнего лоха? Север такого вообще не помнил. Может быть, и было такое, но вечность назад. А тут… Девчонка! С улицы!

Ярость душила любые доводы разума, кровь застилала глаза.

Ему следовало отмыть ее, содрать с ее кожи запах настойки, что мешала идентифицировать девочку, и уже потом вести с ней беседы. Севера подвела его самоуверенность. Кто он, и где эта девочка. Отработает и уйдет, удовлетворив его.

Но малышка оказалась с целым саквояжем сюрпризов.

Как она его вырубила?

Последнее, что помнил Север – вкус ее крови. Дальше темнота. Он пришел в себя через три часа. Абсолютно дезориентированный и взбешенный. Раскрошил стоящий рядом столик и пару ваз со статуэтками.

Под конец же своего буйства обнаружил, что она его обворовала. Украденные деньги для него ничего не значили, тут дело принципа.

Его обвели вокруг пальца. И кто?!

Крестовский даже предположил, что в старой «бехе» были ее подельники. Подобным театральным образом разводили жалостливых лохов, ведущихся на кукольное личико и жалостливую ситуацию. И кто не особо задумывался, откуда у шлюшки деньги на скрывающую сущность настойку.

Севера не особо волновала настойка, он вчера поплыл от своего желания. Его впервые за долгие годы заинтересовала сама девочка.

Результат не заставил себя долго ждать.

В его жилом комплексе были установлены камеры. Одно распоряжение, и ее фото будет лежать у него на столе, а уже через пару часов служба безопасности Белых Волков предоставит ему полную информацию на эту девочку: где живет, чем дышит, что любит кушать на ужин и какого цвета трусики, помимо черного, предпочитает носить.

Север пока распоряжения не отдавал.

Тянул время.

Потому что знал, что получи он сегодня информацию о ней, поедет к ней и разнесет ее квартиру в пух и прах, а на ее шее оставит следы своих пальцев. И хорошо, если их встреча не закончится очень плохо, для нее.

Лишь по этой причине Крестовский дал ей сутки. Никуда она от него не денется. Даже если уедет из города и страны, от него не скроешься.

Найдет.

И тогда…

При мысли, что он сделает с малышкой, когда та окажется у него в руках с повинной головой, член снова среагировал мгновенно.

Да, эта девочка стоит того, чтобы ей дали время.

Север же пока займется делами.

Они как раз приехали к территории стаи Белых Гор. Патрульный, что был выставлен на шлагбауме, вытянулся в стойку, когда увидел, кто к ним пожаловал. Его лицо посерело.

– Добрый… добрый день… А мне не говорили… и…

– Открывай, – рыкнул Захарий, оскаливаясь.

Патрульный поспешно нажал на кнопку, и шлагбаум, противно скрипя, начал подниматься кверху.

– И это вся их охрана?

– У клана дела совсем плохие.

– Тебя это волнует, Захарий? Я слышал другое. Что виной их убыточного состояния не плохое ведение дел, а игры и скачки главы и его прислужников. Так что… сколько ты говорил, они хотят спихнуть с баланса девочек?

– Пять.

– И за это просят моего покровительства?

– Да.

– Захарий, а теперь посмотри вокруг и скажи – сделка равноправная?

Вокруг было одно дерьмо. Не в прямом, конечно, смысле, но близко. Разруха и грязь. За дорогой не следили, дома и прилегающая территория пребывали в ветхом состоянии. На ремонт деньги никто не выделял.

Что окончательно взбесило Крестовского – пьяный парень, шедший посредине дороги.

Парню не было и шестнадцати. А он пьяный! И днем!

Крестовский приглушенно зарычал.

– Север…

– Лучше молчи, Захарий.

Их встречали. Охранник, которого так назвать можно было с большой натяжкой, отреагировал быстро, и, когда их машина остановилась у дома старейшин, альфа Белых Гор уже их ожидал. Видок у него был потрепанный: заспанные глаза, длинные волосы собраны в поспешный небрежный хвост. Одежда помятая, не первой свежести. Скорее всего, осталась с ночи.

Встречать в таком виде главу Белых Волков было оскорблением.

Север приглушенно выругался, Захарий сжал руки в кулаки.

Встреча добром не закончится, вновь прибывшие это понимали.

Жаль, только они.

Пошатываясь и нетвердо стоя на ногах, альфа Белых Гор спустился к ним.

– Север, приветствую тебя на своей территории. Вы без звонка. Переговоры же только начались, и я…

– Пройдем, – стиснув зубы, проговорил Крестовский, и от сдерживаемого гнева, что клубился у него внутри и рвался наружу, белогора повело. Тот нахмурился, не осознавая, в какой опасности находится.

– Да-да, конечно, сейчас распоряжусь…

Север далее не вслушивался в ту ересь, что нес альфа. Для себя он уже все решил.

Дом старейшин, предназначенный для заседаний, для обсуждений, для собраний, находился не в лучшем состоянии. Запах спиртного и дури отчетливо пропитал стены и ковры, на которых просматривались следы нечистот и крови. Север скривился от омерзения. И его здесь намеревались принимать… Или белогор рассчитывал вести переговоры на расстоянии? Прислать пять девок и получить его покровительство?

Кстати…

– Зияр, где девочки? Хочу на них посмотреть, прежде чем перейдем к обсуждению разговора.

Глаза Зияра забегали.

– Да-да, сейчас они будут. Уже сказал… Сейчас. Что-нибудь выпьешь, Север? Захарий?

Они оба отрицательно покачали головами. Захарий встал по левую сторону от своего альфы, чуть позади.

– А я, если не возражаете, хлебну… Мне надо.

Север возражал, но вслух говорить ничего не стал. Его верхняя губа предупредительно дернулась, и любой другой собеседник обратил бы внимание на столь характерный жест.

Никто больше не стремился вступать в диалог. Захарий стоял и думал, что Крестовский и его погладит против шерстки за то, что втянул главу в историю, выступил посредником от непроверенного партнера. Считай, Север потерял день.

То, что девочки белогорцев никак не потянут на покорных, даже Захарий уже понимал.

Так и оказалось.

Большой бугай открыл дверь и втолкал четырех девиц. Две были изрядно потрепаны, с пропитыми лицами и с ярко выраженным запахом секса. Трахались совсем недавно. Захарий поморщился. Н-да… Две другие были относительно хорошенькими, но чересчур юными. Лет пятнадцать максимум. И уже не девственницы.

– Почему четыре?

Голос Севера прозвучал совершенно спокойно.

И это было страшно.

Зияр, запрокинув в себя граненый стакан с самопальной водкой, поморщился и повернулся к бугаю.

– Где эта… Владлена?

Бугай что-то глухо прорычал и пошел красными пятнами.

– Давай ее сюда тоже.

– Альфа…

– Давай, я сказал. Север, извини, сейчас…

Захарий не знал, почему медлит Крестовский. Понятное дело, что надо уходить – разговор не о чем вести. Но его альфа отчего-то медлил. Захарию показалось, что альфа принюхивается, незаметно для окружающих втягивает в себя запах, уточняет.

Только что? Тут пахло дерьмом и разлагающейся жизнью. Альфа спивался и топил за собой всю стаю. Если до сих пор никто из его собратьев не пришел в Орден, не попросил защиты, значит, и остальных подобная жизнь устраивала.

Зияр занервничал. Девушки, те, что постарше, приняли вальяжные позы, выставляя потрепанные прелести напоказ. Одна оголила бедро, едва ли не до трусов. Захарию пришлось вмешаться. Он зыркнул на нее, угрожающе оскалившись. Самка мгновенно притихла. Девочки же, что помладше, смотрели на них, как на монстров. Жались друг к другу.

От Севера уже вовсю исходили негативные волны, и Захарию оставалось надеяться, что альфа все же сдержится, хотя в глубине души и понимал, что зря.

Дверь снова отворилась, в комнату вошел тот самый бугай, волоча за собой за руку темноволосую миниатюрную девушку.

– Пусти… сволочь…

Девушка ругалась тихо, но и едва различимого шепота было достаточно для слуха оборотня.

Захарий вздрогнул, когда услышал, как Крестовский резко выпустил воздух сквозь сжатые губы.

Последняя, пятая девушка разительно отличалась от ранее приведенных.

Первое – она выглядела опрятной, от нее не пахло сексом и мужиками.

Второе – она была не оборотнем.

Третье – девочка недавно попала под «раздачу». На ее лице «красовались» два синяка, кровоподтек на левой скуле, и губы так же были разбиты.

Ее едва ли не швырнули к остальным девушкам, она споткнулась, едва не упала, но выстояла. Еще и умудрилась гордо вздернуть подбородок, сжав губы.

А потом ее взгляд натолкнулся на гостей. И вот тут уже бета растерялся. Как только он увидел девушку, в голове возникло сразу несколько вопросов: почему необоротень живет в стае, и кто ее избил? Причем, судя по цвету кровоподтеков, били ее недавно, несколько часов назад. Захарию понравилось то, что девушка оказалась с характером, чувствовался в ней стержень.

Но его неприятно поразили удивление и волна страха, что пошли от нее, когда она увидела их – его и Севера. Девушка изменилась в лице, побледнела, даже пошатнулась. Ее дыхание сбилось. Расширенными до предела глазами она, не моргая, смотрела на Крестовского.

Звериная интуиция Захария обострилась, и он перевел взгляд на своего альфу.

Тот так же, не отрываясь, смотрел на последнюю девушку. Захарий готов был поклясться, что эти двое уже встречались.

Вопрос – когда?..

А потом бете Крестовского, которому доводилось в своей долгой и не всегда праведной жизни видеть достаточно крови, познать, что такое боль и удушающий страх, убивать и уходить от погони, стало не до вопросов.

Невиданный страх на мгновение оглушил и парализовал его.

* * *

Влада не хотела просыпаться. Хотя и привыкла, что даже во сне ей приходится быть настороже.

После того первого раза, когда к ней в дом заявился Дарий, ее спокойствию пришел конец.

– Ты не всегда будешь под защитой бабушки, шавка! – бросил он ей в лицо угрозу и смачно плюнул на землю.

– Пшел вон, – сквозь зубы проговорила Влада.

Она хорошо помнила наставления бабушки: «Они от природы звери, малышка. Никогда не обманывайся по поводу их сладостных речей или собственнических замашек. Они хищники, ими и останутся. И ни в коем разе не выказывай им свой страх. Почувствуют в тебе жертву, все, ты проиграла».

Влада, кусая губу до крови, всхлипывая и замазывая содранную коленку зеленкой, спрашивала: «Почему мы тогда не уедем, баб? Что мы тут забыли?»

«Мы не можем».

Вот так просто.

Поэтому она дождалась, когда Дарий спустится с покосившегося от времени и давно не знавшего крепкой мужской руки крыльца. Влада захлопнула дверь и лишь тогда позволила страху смешаться вместе со злостью. Дарий был плохим оборотнем, на расстоянии он не распознает ее страх, за это можно не беспокоиться. Беспокойство вызывало другое – он же вернется. По сравнению с ней он сильный. Злой. Постоянно под дурью. Ему ее изнасиловать – раз плюнуть.

И как быть?..

Влада научилась быть настороже даже во сне. Всегда рядом с собой нож, огненная вода, защитный амулет. Любое средство, способное отогнать сексуально озабоченного оборотня.

Первый раз… второй… третий…

Ей удавалось его прогнать, но Влада не была наивной дурочкой, чтобы не понимать – однажды она проиграет. И что тогда? Стать постельной игрушкой Дария? Его подстилкой? А когда он натешится, то пустит ее по другим рукам? К сожалению, у белогорцев девичья честь была не в приоритете. Девочек насиловали едва ли не с четырнадцати-пятнадцати лет, ставили их в такие условия, что они соглашались.

Об истинных парах или сознании семьи речи фактически не велось. Многих девочек подсаживали на дурь в период полового созревания, тем самым калеча волчьи инстинкты.

Владу не трогали из-за бабки.

Лишь Дарий кружился, не понимая, почему на Владу наложен запрет.

Да и она сама не понимала. Не знала. Бабка молчала.

Но бабка не вечна, и, оставшись месяц назад одна, Влада заскулила от горя и отчаяния. Пыталась уехать из клана, Зияр не пустил.

– Ты – наша.

– Зияр, я не могу быть вашей.

– Не спорь со мной, девочка. Ты ведь у нас еще целка, да?

Владлена сжала губы, готовая заскрежетать в любой момент. Парадокс заключался в том, что девственность в среде оборотней не ценилась. Самки в их клане не значили ничего, не имели никакого голоса. Они работали, рожали, раздвигали ноги. Все.

Владлена не понимала, почему с ней сюсюкаются. Даже тот же Зияр мог бы давно отдать ее Дарию. Нет, пока берег.

– Вот и храни себя. У меня на тебя большие планы.

Последняя фраза насторожила девушку.

Тогда она и решила, что уедет.

Шла по дороге к дому, что стоял на окраине поселка, и размышляла, куда ей ехать. Бабушка накопила приличную сумму, перед смертью сняла ее: «Влада, спрячь. Все сбережения на счету перейдут Зияру, я не хочу, чтобы этому ублюдку досталось хоть что-то». Влада была ошарашена суммой. Откуда?.. Откуда, бабушка?.. Денег хватило бы на новый дом или хорошую квартиру в городе, даже на машину, о которой Влада мечтала, как о чем-то нереальном. Из-за того, что она была по факту рождения изгоем, ей даже не позволили получить права и никто не желал ее учить вождению.

– Шавка будет ползать и лизать мои ноги, – смеялся Дарий, караулящий ее с детства.

Теперь все – свобода.

В доме Владу ждал сюрприз. Она сразу поняла – что-то не так. У нее незваные гости – дверь их дома оказалась приоткрытой. Влада, пытаясь совладать с внезапно ослабевшими и подкосившимися ногами, рванула по крыльцу внутрь. И не ошиблась. В ее доме орудовали оборотни Зияра. Все переворачивали вверх дном, громили мебель и рвали набивку диванов и кресел.

– Сволочи, что вы делаете?! Перестаньте! Прекратите…

Ее никто не слушал. Один, оскалившись и наполовину обернувшись, повалил ее на диван и удерживал, пока сверху не раздалось:

– Нашел! Мать вашу, сколько же тут бабла…

У Влады забрали все.

Она, размазывая слезы и кровь, – ее приложили лицом о подлокотник, – побежала к Зияру, требуя справедливости и возврата хотя бы части денег.

Тот уже сидел обкуренный и пересчитывал ее деньги.

– Скажи, Владушка, спасибо, что я тебе оставил жизнь. – Он был доволен собой и внезапно свалившейся прибылью. – Я знал, что старая сука прячет деньги. Они у нее были… Не могли не быть… Не зря я ее терпел столько лет… Укрывал. Что ты теперь пришла? Хочешь правды? Возврата? Его не будет, слышишь меня… как там тебя называет Дарий? Шавка? Вот и не заставляй меня сейчас менять мнение и отдавать тебя ему. Он только этого и ждет. Я же… – Зиар ударил толстой пачкой по столу, шелест денег раскаленным ножом прошелся по сердцу Влады, отрезая от мифической и такой желанной свободы. – Я же пока тебя потерплю. Ибо… Старая карга жила двойной жизнью. Я ей дал приют. Она взамен – деньги и… тебя. Да, и не зыркай на меня своими глазищами. Ты – часть моей стаи и сделаешь, как я хочу. Иначе…

Иначе… иначе… иначе…

Влада чувствовала, как земля уходит из-под ног. Гордо вскинула голову, сжав руки в кулаки.

Луна с этими деньгами. Она заработает другие.

Как оказалось, и с этим возникли проблемы.

Она устроилась работать администратором в салон красоты. Проработала неделю, ей выдали аванс. Она, счастливая и довольная, уже распределившая, какую часть денег отложит, а что потратит на продукты, пришла домой, чтобы… попасть в руки Дария.

– Гони деньги, шавка.

– Да пошел ты!

В тот раз он сладил с ней, потому что она не ждала нападения. Отнял все до копейки. А еще заявился в салон и устроил там скандал, после которого Владу и попросили.

Она поняла – ее целенаправленно загоняют в угол. Не дают и шанса на свободу. Девушка металась по кухне, ища выход.

А потом пошел слух, что Зияр договорился с каким-то альфой. Собрался отдать девушек в обмен на покровительство.

– Вот и заживем припеваючи…

Влада смотрела издалека на альфу и поражалась – неужели Зияр ничего не видит и ничего не понимает? Ее деньги он уже спустил. Но надеяться и искренне верить, что собирается заключать равнозначную сделку… Луна, да кому нужны они – его девочки?

И была абсолютно ошарашена, когда поняла, что и она – часть сделки. Ей об этом заявил ухмыляющийся Дарий: «Или будешь подо мной, или будешь подо всеми, поняла, шавка!»

Деньги были нужны срочно. И она решилась на авантюру, которая почти удалась. Почти… Владе не надо было возвращаться в стаю, надо было сразу уезжать. Она бы так и поступила, но, уходя на «дело», забыла часть наследства бабки – ампулы и кое-какие документы. А бабка взяла с нее клятву, что рабочие дневники не попадут в ненужные руки. На вопросы Влады она ничего не отвечала, хранила молчание, чем изрядно обижала внучку. Значит, сберечь некие записи она должна, а знать, о чем они – нет?

Дарий ее поджидал. Он как чувствовал, что она задумала.

– Что на сей раз, шавка? Мало тебе было салончика? Куда на этот раз подалась?

Влада не ответила – сразу ударила коленом по паху Дария и рванула на кухню. Там ножи, лишь бы успеть.

Не успела.

Оборотень оказался сильнее. Схватил ее и нанес несколько ударов по лицу и по животу.

– Чтобы знала свое место, тварь.

Деньги забрал.

Влада, лежа на полу кухни, захлебываясь от боли и крови во рту, поскуливая, ругала себя на чем свет стоит. Зачем вернулась… Зачем… Но клятва бабки, данная на крови, привязала ее к документам сильнее любого замка. Надо забирать их и уходить. Без денег. Что-нибудь придумает.

Она не ожидала, что удары Дария выбьют ее из колеи на какое-то время. Живот нещадно болел, она едва могла двигаться. Даже малая толика крови оборотней, что перелила ей бабка, считая, что подобными действами она обезопасит внучку, не помогала с регенерацией. Что не дано природой, то не дано.

Влада дала себе день. Отлежится, а ночью уедет. Сбежит. Больше в стае она оставаться не намерена.

Девушка снова опоздала. За ней пришел Дарий.

– Пошли. Тебя зовет Зияр.

Если звал альфа – надо было идти. Пока она на его территории, его слово даже для нее – закон. Влада кое-как встала и привела себя в порядок. Умылась, причесалась. Подкрашивать синяки даже не думала. Пусть Зияр полюбуется на работу своего прихвостня.

Дарий молчал. Хмурился и злился.

Его поведение даже позабавило Владлену. Она хотела подтрунить над ним, потом передумала. С этого придурка станется – развернется и при народе, прямо на улице отвесит ей оплеуху. А с нее станется достать раскладной нож, что она прихватила с собой.

То, что у них гости, Влада поняла, лишь увидев дорогую машину у здания старейшин. Сердце гулко ударило о ребра, интуиция завопила об опасности. Но бежать было поздно, да и некуда. У здания стояли еще четверо оборотней.

– Остальные уже там, – сказал один из них.

– Знаю, – недовольно рыкнул Дарий.

Владлена заходила внутрь, уже понимая, что ее ждет.

И все же она ошиблась.

Она оказалась абсолютно не готова столкнуться лицом к лицу с мужчиной, которого обворовала ночью.

Первое – он альфа. А она – наивная дура, что вчера этого не поняла.

Второе – он ее узнал. Впился в нее яростным взглядом, прожигая насквозь. И в его взгляде не было ничего хорошего.

Третье – до нее не сразу дошел ужас того, что она натворила.

Когда же осознала, было уже поздно.

Дальше Влада смутно помнила, что происходило. Шок – единственное верное описание ее состояния.

В голове произошел мини-атомный взрыв. Она перешла дорогу альфе. Неважно какой стаи, она это сделала! И расплата не минует! Не заставит себя долго ждать. Она, обворовав альфу, нанесла ему оскорбление, которое не прощают.

А как же документы… Она же их смотрела! Там было имя Захарий. И тут в голове Влады что-то щелкнуло, всплыл в памяти отрывок разговора. Она слышала, как называли имя беты Белых Волков – Захарий. Именно он должен был вести переговоры за их клан.

Лучше бы Влада не вспоминала. Потому что Захарий был бетой Севера Крестовского, одного из самых влиятельных альф их континента, славившегося своей беспринципностью, жестокостью и непримиримостью с врагами. Она про него много слышала ужастиков. И то, что он дружил с вампирами и воевал с ними против стригоев. Также поговаривали и о его некой темной стороне. Говорили шепотом, глухо, чтобы никто, нигде и ничего… Про последнее Владлена думала, что это часть тщательно продуманного образа Крестовского – чтобы боялись и подчинялись. Были и другие альфы, с которыми следовало считаться, но альфа Белых Волков все же выделялся. Молодой, борзый, сильный. Говорили: справедливый, за своих глотку лично перегрызает. Тогда Влада подумала, что вот бы ее клану такого альфу. Зияр к тому моменту уже открыто перестал заботиться о стае, подсаживая молодежь на наркотики.

И вот ей выпала честь с ним познакомиться.

На дороге.

Дура-а-а-а…

Как же она не разглядела в мужчине ту властность, что присутствует во всех оборотнях? Она же чувствовала его давление! Его недовольство тем, что настойка оберегает ее, защищает. Прячет. Влада же, пребывая в полном раздрае, думая лишь о том, как бы быстро заработать денег, чтобы уехать и скрыться, не обратила внимания на очевидное. А пентхаус? По логике, бета такой стаи, как Белые Волки, мог позволить себе остановиться в нем. Тут все нормально.

Просто ей надо было доверять интуиции.

Крестовский не оставит без ответа ее воровство. Судя же по тому, при каких обстоятельствах они снова встретились, ее как раз собирались ему и отдать.

Это последнее, что помнила Влада. Она, понимая, кто перед ней, поспешно опустила голову. Многие альфы не допускают, чтобы самки смотрели им в лицо.

Дальше – пустота и темнота.

Влада, как ни силилась, не могла вспомнить.

Зато проснулась она на гигантской кровати с шелковыми простынями.

Голая.

Влада, не доверяя своим ощущениям, приподняла одеяло и тотчас поспешно натянула его до подбородка. Луна Всевидящая, она на самом деле голая! Даже без трусиков.

Кто?.. Кто посмел?..

Притихшая и практически полностью дезориентированная, прислушиваясь к малейшему шороху, Влада осторожно повернула голову сначала влево, потом вправо.

Так-с. Находится она в не менее гигантской комнате, точнее спальне. Тяжелый массивный комод, большой продолговатый пуф, пара пушистых ковров, в которых наверняка приятно утопали стопы. Плотные шторы не позволяли рассмотреть окна, да и не важны они были для Влады. Красивый многоуровневый потолок с точечными светильниками и хрустальной люстрой.

Выходило, что она находится в доме богатого человека.

Влада уже знала кого.

Не хотела признавать, но понимала.

– Проснулась, девочка?

От голоса Крестовского кожа Владлены мгновенно покрылась мурашками, и девушка сильнее вцепилась в одеяло. Почему она сразу его не заметила? Где он находился?

Как оказалось, в кресле, что стояло у окна, и на которое падала тень от шторы, приглушая освещение и создавая дополнительную интимность. Рядом же с креслом стоял небольшой журнальный столик из редкого черного дерева, с красивыми резными ножками в виде вставших на задние лапы волков. На столике – бутылка со спиртным, початая.

Взгляд Влады скользнул выше – на самого Крестовского.

Да, вот он, хозяин спальни. Даже не так – хозяин жизни.

Вальяжная поза с вытянутыми ногами. Брюки с идеальными стрелками, черная рубашка, правда, верхние пуговицы были расстегнуты и просматривались светлые кучерявые волоски. Рукава немного приподняты кверху, обнажая сильные кисти рук. В одной руке Крестовский небрежно держал стакан со спиртным.

У Влады мгновенно пересохло во рту, а в горле встал комок. Ни сглотнуть, ни продохнуть.

Она оказалась в лапах настоящего зверя.

Которому перешла дорогу.

Влада понимала, что необходимо отдать Крестовскому почесть и как-то выказать свое расположение, раскаяние. Сделать что-то, чтобы сменить его гнев на милость. Видимое спокойствие не обмануло Владу, не ввело в заблуждение, что она пребывает в безопасности.

Все – иллюзия.

Но, как часто бывает, вся логичность и разумность, все самообладание и контроль уходят в сторону при критических ситуациях. И поэтому у Влады не нашлось ничего умнее, чем спросить:

– Как я тут оказалась?

Естественно, ее вопрос вызвал усмешку у главы Белых Волков.

– Я тебя принес сюда. На руках, девочка.

Он каждое слово произносил не спеша, едва ли ни растягивая.

Он играл с ней, как кошка с мышкой. Как волк со своей жертвой.

Но Влада не хотела быть жертвой. Ни при каких обстоятельствах.

Выдохнув и стараясь контролировать свои эмоции, не подпустить страх, не думать о плохом, она задала следующий вопрос:

– Я без одежды… Где она?

Полноватые, красиво очерченные губы Крестовского изогнулись в довольной улыбке.

– Я ее снял. И выкинул. Она плохо пахнет. Очень. Раздражает меня, девочка.

Она поняла, о чем он.

В их клане не придавали большого значения запахам, как это ни парадоксально звучит. Оборотни и пренебрегают инстинктами. Но о каких запахах можно говорить, если каждый первый оборотень нюхал дурь и злоупотреблял спиртным?

Заявление альфы еще больше смутило Владлену.

– Меня зовут Влада, – медленно проговорила она, давая себе небольшую передышку.

– Что ж, Влада… – Мужчина посмотрел на бокал, потом поднес его к губам и одним глотком выпил содержимое. – Север Крестовский. Будем знакомы.

Произнес, поднялся с кресла и плавно двинулся в сторону кровати.