Текст книги "Дочь Генерала. Книга 1"

Глава 4

Да что ж такое!

Его клинило на ней.

Бред.

Честно.

Он видит её второй раз. Хорошо, в третий, если взять встречу на дороге.

В третий, мать вашу! А единственное, о чем может думать, это о том, какая она красиво-порочная! Он ни хрена о ней не знает, ровным счетом ничего. Видит лишь тело, чувствует запах, и его штормит нереально. При этом сознательно думает о ней негативно, чтобы не замечать очевидного.

Того, что она не притворяется.

Остро воспринимает его пошлые предложения.

И глаза, как озера.

Зеленые, кстати, у неё глаза, поэтому с озерами сравнение не совсем уместное, но пусть.

Проблема не в ней.

В нем.

В его цинизме.

А не в этой девочке – Снегурке.

Кофе они допивали молча.

Первым допил Григорий. Поставил чашку, порывисто поднялся и направился в сторону Снегурки. Девушка мгновенно напряглась. Оно и понятно. Ох, не с того он начал.

– Допила?

Григорий протянул руку, забрал у неё чашку, поставил на стоящий рядом выдвижной столик и присел на корточки.

Руки расставил по обе стороны от ног Даши.

– Значит так, Снегурка. Вижу, что напугал тебя. Общение мы с тобой начали не с той ноты. От слова «совсем». Давай иначе, а то я скоро буду чувствовать себя каким-то моральным уродом. В доме красивая девушка, которая от меня шарахается. Никто тебя не тронет. Ни я, ни Антон. То, что было сказано выше, забудь.

Зеленые глаза распахнулись ещё шире. Казалось бы, куда… И он в них утонул. Нырнул добровольно и выплывать больше не желал. У Григория сбилось дыхание от близости Дарьи. Он не помнил, чтобы хотя бы раз когда-то на него так оглушающе действовала девушка. Даже подростком. У него, мать вашу, даже первой любви не было. Ни в школе, ни в университете. Ни в России, ни за бугром ни одна эталонная красавица не могла произвести на него настолько сильное впечатление, что он потерял бы сам себя. Нес ахинею, угрожал беззащитной девушке, которая по стечению обстоятельств оказалась в его власти.

Седой всё понимал! Не мальчик уже. Тридцать два года.

И всё же…

Ничего не мог с собой поделать.

Сейчас он пытался преодолеть внутренний барьер, что разделял его на несколько частей. Смягчить ситуацию, атмосферу. Противно было наблюдать, как девушка – та, что реально понравилась, зацепила! – шарахается от него. Рядом даже не садится, смотрит волчком. Хорошо, что хоть не разревелась.

Зато готова была схватиться за нож.

Смелая. С характером.

И одновременно чувствовалось, что она очень мягкая, покладистая. Не стерва.

Эй, Зимин, ты давай уже определись, кто перед тобой. Та, что готова «благодарить» или Снегурка, попавшая в тяжелую жизненную ситуацию.

Даша выслушала его, подняла руку и указала на телефон, что он по инерции сунул в карман домашних штанов.

Григорий достал его, разблокировал и протянул Снегурке. Она постаралась взять таким образом, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Вот же засранка! Интересно, она специально его динамит или у неё интуитивно получается?

Не дети же.

«Вы, правда, меня пугаете».

– Больше не буду. В моем доме ты в безопасности. Не захочешь – никто тебя не тронет. Как только прекратится метель, и появится возможность выехать, я доставлю тебя в город или к дому. Куда скажешь. Всё, Снегурка, прекращай дрожать.

«Снегурка?»

– Да. Когда вытащил тебя из машины, ты на неё очень походила.

Осталось узнать, от кого же ты бежала, красивая. Седой обязательно узнает. Если не от неё, то его люди предоставят полный отчет.

Но хотелось от неё.

Чтобы рассказала всё сама.

– Ты сказала, что у тебя болит горло. Как понимаю, такое у тебя уже было. Скажи, сколько дней не сможешь разговаривать?

Даша писать не стала, подняла руку и показала три пальца, следом сразу же четыре.

В принципе, не долго. Терпимо. Его предпочтения менялись поразительно быстро. Такого за собой ранее Седой не замечал.

Он не спешил вставать. Вроде бы Снегурка немного оттаяла. По крайней мере, не шарахалась. Может, в душе и зажалась, но виду не показала.

Стоило отдать должное её выдержке. Если разобраться, она держалась молодцом. Другая бы заистерила посерьезнее.

Он тоже прессанул её знатно. Больше не будет.

Наверное.

Его взгляд снова опустился сначала на тонкую шею, потом ниже, туда, где сводились полы халата. Нереально находиться рядом со Снегуркой и не думать о сексе.

Что с ней не так?

Что с ним не так?

Даша подняла руку и дотронулась до халата в области плеча. Чуть потянула ткань вперед.

– Тебе нужна одежда. Да, я помню. Сейчас выдам футболки и рубашки.

Брови девушки поползли кверху.

– Твои принесем.

Надо выпрямляться, вставать. Выйти в гараж и взять одежду Снегурки.

Оторвать, черт побери, себя от неё.

А не сидеть в её ногах.

Григорий мысленно нелицеприятно выругался и всё же поднялся.

– Спасибо за завтрак. И за кофе. Вещи принесу. Правда, не уверен, что они будут чистыми. В доме есть прачечная, в подвале. Сможешь постирать. Сушилка тоже есть.

Даша едва заметно улыбнулась, благодаря.

Григорий снова выругался и поспешил покинуть кухню. Сбежал от греха подальше, иначе и не скажешь.

⁂

Мужчина ушел.

Можно выдохнуть?

Или рано?

Даша прикрыла глаза и откинулась на сидушку дивана.

Если сказать, что она влипла, то ничего не сказать.

Нарочно не придумаешь.

И даже крыть нечем. Противостоять. Из этого чужого дома уже не выскочишь, как от Дмитриевых.

Пыталась уже…

Темень. Пурга. И полуобнаженные качки у двери.

Даша вспомнила, как натолкнулась вчера на Антона и распахнула глаза.

Нет, началось всё с пробуждения. Или, наоборот, с засыпания? Когда уже сил молиться и надеяться не осталось, и Даша прикрыла глаза, смирившись с участью.

Север не прощает глупость – прописная истина. На что она надеялась, срываясь в неизвестность? Непонятно.

Сначала вроде бы всё начиналось неплохо. Она выехала. За ней никто не погнался, хотя и такие мысли метались в её возбужденной нервным срывом голове. Лишь бы уехать… Лишь бы отпустили… На душе было столь мерзко, что хоть вой. Как Даша ни старалась взять себя в руки, получалось очень плохо. Плюс она расхлюпалась. Вела машину и плакала. Понимала, что слезы за рулем – прямая дорога в кювет. Всё же тогда ей удалось справиться с накатившим отчаянием, и то лишь тогда, когда Даша поняла, что за ней никто не кинется.

«Сама вернешься, идиотка. На коленях приползешь…»

Господи…

Даже вспоминать противно.

Она предполагала, что добром поездка не закончится, что есть подвох, но не ожидала, что настолько всё будет мерзко.

Отъезд был единственным выходом.

Даша не подумала о последствиях. Действовала импульсивно.

За то едва и не поплатилась.

Хотя про «едва» она пока погорячилась.

Даша обвела взглядом шикарную большую кухню-гостиную. Или всё же просто кухню? Подобные она видела в кино и в журналах. Даже у Дмитриевых гостиная, которая её восхитила в первые минуты, была проще.

Дом мужчины с седыми волосами, что представился Григорием, ей нравился. Если откинуть прочь предвзятость в отношении его жителей, Даше даже удалось бы здесь отдохнуть. Если на секунду позволить себе небольшую вольность и представить, что тебя пригласили погостить.

Но её не приглашали, и нечего мечтать.

Ей надо понимать, что следующие несколько дней будут очень тяжелыми. Ей необходимо приспособиться.

Да ещё и горло. Как не вовремя! И лечить нечем. Надо посмотреть в холодильнике имеется ли мёд. Хотя бы им смягчить связки.

В детстве Даша часто болела ларингитом, один раз едва не задохнулась во сне, родители не уследили. Спас кот. Залез в кровать Даши, тем самым разбудив девочку. Та в слезы, и уже тогда родители спохватились.

Со связками у Даши всегда была беда. Чуть что – воспалялось горло. Врачи советовали не простужаться. Но как сохранить здоровье, если проживаешь в северных широтах? Уследить невозможно.

Даша, когда ещё сидела в машине и искренне верила в чудо, что её спасут, поджимала пальчики на ногах, и знала, что последствия непременно будут. Она даже была согласна на то, чтобы её спас Дмитриев. Пусть… Узнает про неё новое, например, что говорить не сможет несколько дней. Даша даже злорадствовала немного. Хотя… Если отвлечься от переживаний в машине и вспомнить слова нынешнего хозяина дома про то, что женщине порой полезно помолчать, ещё непонятно, продолжила бы она злорадствовать, вернись в дом Дмитриева.

Даша поднесла руку к горлу. Глотать было не больно, скорее, неприятно.

Опять же больное горло – ерунда, если сравнивать с масштабом катастрофы, в которой она оказалась.

Домой не вернуться. Можно, конечно, только смысл?

Снова всё начнется заново. Не Дмитриев, так другой.

Даша встала с дивана, подошла к посудомоечной машине и загрузила в неё посуду.

Ей пообещали, что не тронут.

Можно ли верить седовласому? Молодой, вроде бы, на вид тридцать два-тридцать четыре года, а волосы посеребрены уже.

Зато какой сильный!

И это могло стать реальной проблемой.

Кровь прильнула к щекам Даши. Ей навсегда в память врежется картина – ритмично отжимающийся Григорий. Вытянутый по уровню пола, идеально прямая спина, угол локтей, работающие мышцы плеч. Хорошо, что на нем была футболка, иначе Даша ещё больше испугалась бы. А так невольно на несколько секунд зависла над красотой его плеч.

Наваждение очень быстро прошло. Мужчина. Незнакомый. В чужом доме. А она нема! Ни спросить. Ни сказать. Да и слов подобрать правильных она бы не смогла, настолько оказалась растерянной. Проснуться, открыть глаза – и сразу в холодный океан! Никак иначе. Даша шокировано оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где она.

Дом Дмитриева? Нет, не похож. У тех обычный каменный дом, здесь же из качественного оцилидрованного бревна. Этакий красавчик, сошедший с журнала элитного жилья. Большой дом с панорамными окнами, затерянный среди леса, несущий уют, запах крепкого кофе и чего-то безумно домашнего. Когда смотришь на картинку, на фото и проваливаешься в неё. И мечтаешь иметь такой же дом в лесу или на берегу озера, с верандой, выложенной террасовой доской, с креслом-качалкой и теплым пледом. С осознанием, что в доме уже разведен огонь в камине и кто-то готовит вкуснейший глинтвейн.

Подобная мечта для Даши была за гранью. Девушка предпочитала реально смотреть на жизнь.

Но проснувшись в большой комнате и увидев стену из бревна, а потом и окно с затемненными стеклами, Дашу пробрало. Основательно так. На смену нечаянной радости, что она жива и даже не пострадала сильно физически, конечности не обморожены, чувствительность сохранилась, настал черед шока и испуга.

Где она?

Вопрос как нельзя актуальный.

Плюс Даша оказалась раздетой, в одном нижнем белье.

Она всё же осмотрела себя. Встала, ощупала. Кроме саднящих ощущений в горле ничего не беспокоило. Значит, спасли вовремя.

Но кто?..

Даша огляделась. Своих вещей она не наблюдала. Закуталась в плед и осторожно вышла из комнаты. Пол был теплым, наверное, в доме установлена система «теплого пола». Босым стопам комфортно ступать. Даша шла на цыпочках. Интуитивно она не хотела привлекать к себе внимания. Почему? Даже сама не знала. Просто не хотела производить шума.

Пройдя по коридору, Даша услышала сбивчивое дыхание. Единственный звук во всем доме.

Потом она увидела мужчину неопределенного возраста.

А потом случился её позорный побег.

Её несли инстинкты. Одна в доме с мужчиной.

Как выяснилось позже – с двумя.

А это уже посерьезнее! Нет! Это хуже! В стократ! В голове сразу же вспыхнули картины принуждения, насилия. Даша ничего не могла с собой поделать. Когда на неё начал надвигаться взрослый мужчина с обнаженный торсом, весящий под сто килограмм, её колени дрогнули.

Она даже кричать не могла!

Дальше – хуже.

Седовласый мужчина оказался вполне молодым. Опять же, молодой – понятие растяжимое. Многим её ровесницам он бы показался старым, второй половине – самым подходящим.

Даша же предпочла бы держаться от него подальше.

Ей быстро разъяснили положение вещей.

Без лишних слов.

Дважды два сложить оказалось просто.

С ней суетиться и возиться никто не собирался. Напротив, пошли предложения определенного характера. Даша старалась не думать о плохом. Григорий оказался здесь главным. Кто Антон? Водитель? Телохранитель? Да какая, впрочем, разница. Понятно, что он будет на стороне работодателя.

Даша вроде бы никому и не собиралась противостоять. Пока готовила и варила кофе, решила держаться от мужчин подальше. Может, ей позволят стать невидимой? Она будет готовить, сидеть в комнате, пока непонятно чем заниматься, её никто не будет трогать. Такой бартер её идеально устроил бы.

А вот устроит ли он хозяина дома – другой вопрос.

Григорий производил на неё странное впечатление. Пугал – безусловно. Но тут её напугал бы любой мужчина в принципе. Пару раз ей казалось, что он делает это специально, испытывает её на прочность. Если бы Даша могла говорить… Что, собственно, она сказала бы? Чтобы он не смел на неё смотреть так, словно уже раздевает? Чтобы не смел делать провокационных предложений и считать, что она мгновенно согласится!

Её бросало то в холод, то в жар. Как удавалось сохранить видимость спокойствия, непонятно. Даша нисколько не сомневалась в правдивости слов Григория. Захочет – возьмет. Ничто его не остановит.

Самое печальное и страшное, Дарья ему верила.

У него глаза такие говорящие. Пусть Даша и старалась на него смотреть лишь по необходимости. Не могла иначе. Стоило взглянуть, и внутри всё стягивало узлом. Начинало даже потряхивать от напряжения и ещё чего-то необъяснимого.

Красивый мужчина, чего уж тут греха таить. Не модельной слащавой внешности, а именно суровый. Если бы Даша увидела Григория при других обстоятельствах, возможно, он ей и понравился бы.

Кровь прильнула к щекам, теплая волна окатила тело.

Давай, давай, дурында, ещё растекись лужицей вокруг этого товарища, дай ему то, на что он непрозрачно намекает, вернее, о чем говорит открыто, и всё будет просто замечательно. Поиграет он с тобой несколько дней, пока идет метель, дальше в лучшем случае даст денег и позабудет, как тебя звали. А ты останешься с разбитым сердцем.

Потому что давно решила, что секс только по любви.

Глупая. И очень наивная.

Но какая уж есть.

Даша оглядела кухню.

И что дальше?

Не сидеть же ей здесь вечность.

Григорий обещал вернуть ей вещи. Неплохо было бы. Потому что халат халатом, но в нем она себя не чувствовала в безопасности.

Мужчина материализовался из ниоткуда. Ушёл в одну дверь, вернулся в другую.

– Держи.

Даша, услышав хрипловатый голос, доносившийся с правой стороны, вздрогнула и резко обернулась. Да что такое!.. Разве можно передвигаться столь бесшумно!

Вернулся Григорий. В руках у него были её лосины, кофта и даже носочки.

Даша снова покраснела.

Мужчина подошёл к ней ближе, чем требовалось. Вот зачем, спрашивается? Даша ценила личное пространство и ужасно сердилась, когда кто-то пытался его нарушить. Этот же сознательно её провоцировал. Давил? Всё может быть.

– Одежда испачкана. Я с ней не церемонился. Машинка есть в прачечной. Пойдем, выдам тебе футболку, а уже потом провожу в прачечную.

Первым порывом Даши было отказаться. Чем меньше она будет общаться с хозяином дома, тем лучше! Ей не нравилась его давящая аура. Он словно забирал пространство на себя, ничего не оставляя ей.

И между тем, если она продолжит вести себя как трусиха, может вызвать агрессию у мужчины. Что намного хуже.

Поэтому Даша кивнула.

Как же не вовремя она онемела! Сейчас бы имела возможность защищаться. Объяснить, что и как. Попросить её не трогать.

Он вроде бы и обещал защиту.

Только…

Сомнительно всё это.

Вон как снова смотрит.

Словно голодный и собирается на неё наброситься.

– И долго будет стоять? Нет, я, конечно, не против…

Григорий саркастически усмехнулся, а по спине Даши сразу же побежали мурашки.

Надо срочно от него убегать!

Даша выдавила из себя улыбку.

Она будет играть в послушную девочку. Чем меньше споришь с мужчиной, тем он покладистее. Так говорила её мама.

Мама… Мамочка, как же мне тебя не хватает… Родная…

Даша жестом указала на дверь, протянула руку и быстро забрала свои вещи. Длинный кардиган, её любимый, был безнадежно испорчен. Его, видимо, швырнули прямо на пол. Обидно.

– Я же говорю. Не церемонился. Важнее было убедиться, что ты не превратилась в ледышку и ещё дышишь.

Услышав последние слова, Даша почувствовала легкие угрызения совести. Человек спас её. Не фигурально, а реально. Если бы машина Григория проехала мимо, и мужчины сочли бы, что не стоит ввязываться в сомнительную авантюру, она умерла бы от переохлаждения. Уснула и не проснулась.

Какая вероятность в наше время встретить людей, способных оказать помощь незнакомому человеку? Ещё в сумерках и на трассе. Минимальная.

Даша снова кивнула и прижала к груди одежду. Один носок выпал из рук, и Даша поспешила нагнуться, чтобы его поднять.

Те же действия намеревался проделать и хозяин дома.

Столкновения лбами было неизбежно.

Даша охнула, пошатнулась и впечаталась ягодицами в кухонный шкафчик. Григорий матюкнулся.

– Вот же… Не больно? Черт, дай посмотрю.

Даша хотела крикнуть «не надо», но с губ сорвался лишь глухой звук. Между тем этот амбалище уже почти вплотную подошёл к ней и отодвигал челку со лба. Его рука скользнула по коже. Даша замерла.

Прикосновение мужчины не были противными, он трогал её аккуратно, даже ласково.

Но всё же трогал.

Ей не то, чтобы было противно. Немного не по себе. От того, как взрослый столь бесцеремонно нарушал её личностное пространство.

Даша позволила исследовать свой лоб, он немного побаливал. Столкнулись они не до искр из глаз, но основательно.

Ещё она поймала себя на совершенно странной мысли.

Что ей приятна забота.

Со стороны Григория.

– Не хило мы приложились, – отходить он не спешил, да и руку тоже не убрал. Немного сместил её ниже, дотронулся до волос. Заправил выбившуюся прядь за ухо.

Его движения были ненавязчивыми, но Даше всё равно было не по себе.

Они стояли очень близко. Она чувствовала парфюм мужчины. Терпкий, едва ощутимый. Приятный. Возможно, если бы они познакомились при других обстоятельствах, Даша реагировала бы на Григория иначе, мягче. Хотя… Кто знает.

Мужчина явно не из простых смертных. Властный взгляд, не менее властные разговоры. Тон, не терпящий возражения. Сам дом, в котором они находились, тоже говорил о больших деньгах. Чтобы его отстроить в глуши, вдали от цивилизации, требуются серьезные финансовые вложения. Один газ сюда провести чего стоит. Даша даже не представляла примерной суммы. Да и не хотела представлять.

Девушка осторожно подняла одну руку и уперлась ею в мужскую грудь. Надавила. Надо же сдвинуть Григория с места!

И уйти.

А вот фигушки такого сдвинешь! Под ладонью чувствовались каменные мышцы.

Даша, чтобы не утонуть в тактильных ощущениях показала головой в сторону двери.

Пусть он помёт… Пожалуйста…

Её сердце стучало с такой неимоверной оглушающей силой, что Даше казалось, его стук слышит и Григорий. При этом мужчина снова изменился в лице. Забота, с которой он смотрел на неё несколько минут назад, сменилась непроницаемостью, которая не могла не настораживать.

Только не надо снова про «возьму» и прочее! Она пять минут назад немного успокоилась!

Григорий сделал шаг назад, столь необходимую ей свободу.

– Да, Даша, тебе лучше сейчас уйти.

Даша уже хотела сорваться, но вспомнила о немаловажном и пальчиком указала на плечо мужчины.

Хозяин дома нахмурился.

– Не понимаю, о чем ты.

Тогда Даша, чувствуя себя невероятно смелой, при этом не замечая, как слабеют ноги, как учащается дыхание, словно она собирается совершить самое настоящее преступление, взялась за ткань футболки и немного потянула её на себя.

Несмотря на то, что Григорий немного отошёл, они продолжали стоять достаточно близко. Даша не могла не заметить, как он напрягся. Она – следом. Злить незнакомого мужчину, от которого сейчас полностью зависишь, не лучшая позиция.

Поэтому Даша ничего лучше не смогла придумать, как сбежать.

Глава 5

Зараза!

Мелкая и ретивая!

Какого черта…

Григорий прошёл в спальню, распахнул бельевой шкаф, обвел взглядом содержимое.

Ни хрена ей ничего не даст! Будет голой ходить.

Зачем только носки отдал? Босой бы ходила, сверкала голыми пятками, а он кайфовал бы от её пальчиков.

Точно зараза!

Гриша не помнил, когда последний раз так ярился на девочку. Бывало, специально его провоцировали, чтобы он накосячил, потом извинялся, одаривая подарками или выдавая кредитки. Это он понимал и принимал. Такие правила игры между взрослым мужчиной и красивой женщиной.

Но эта…

Прибить хотелось.

Вот честно.

Прибить, оживить, зацеловать и… ещё что-нибудь под конец с ней сделать. Пока не решил, что именно.

Неожиданно Зимин поймал себя на том, что улыбается. Во все тридцать два. Грудь переполняли совершенно новые эмоции.

Он протянул руку и достал несколько новых рубашек с короткими рукавами, а так же пресловутые футболки. Была мысль пошутить и достать запакованные плавки, потом передумал. Снегурка швырнет их в него.

Воображение заработало на полную мощь, и Гриша, как наяву увидел Дашеньку в его труселях. Веселье заклокотало в груди, и он рассмеялся, не в силах удержаться. Забавное было бы зрелище. Конечно, перебор, и всё же.

А ещё, просмеявшись, он поймал себя на мысли, что ему понравилось называть её Дашенькой. Ей подходило.

Он сожалел, что нет возможности узнать про неё больше. С другой стороны, даже интересно. Гриша привык проверять каждую, кого собрался поиметь. Если же подпускал девушку чуть ближе, копали ещё тщательнее. Подставы имели место быть. Научен, проходил. На что девочки рассчитывали, непонятно. Куда смотрели те, кто пытался его «приручить» – тем более. С ними разговор был жестче.

Мало того, что про Дашу не было никакой информации, кроме возраста, фамилии и прописки, так она и на его вопросы ответить полностью не могла. При диалоге человека многое может выдать. Общаясь на высшем уровне, среди тех, кто улыбался в лицо, а за спиной строил многоходовки, рано учишься распознавать ложь. Жесты, мимика, тон.

За Дашей он пока ничего не замечал.

Испуг, настороженность. Легкую заинтересованность. Но не как к мужчине, скорее, как к хозяину дома. Она тоже аккуратно прощупывала ситуацию.

Зимин собрал вещи и вышел из комнаты.

На этот раз стучать он не стал.

Принципиально. Пусть Снегурка привыкает к его присутствию. К тому, что он будет рядом.

⁂

Даша запустила стирку. С сушилкой она ни разу дел не имела, ничего, разберется. Всё по одному принципу.

Она с удовольствием осталась бы в прачечной. Посидела бы тут, поскучала. Подумала бы о ни о чем. Но сидеть тут сорок минут и ждать, когда завершится «быстрая» стирка – глупо.

Глупой Даша и без сидения в прачечной, наверное, выглядела. Чего стояли её постоянные побеги от Григория!

А нечего пугать!

Девушка пыталась разозлиться, пыталась вывести себя на негативные эмоции, чтобы в ней проснулся инстинкт самосохранения, но выходило откровенно плохо. Вчерашнее неразборчивое состояние вполне понятно, а вот что с ней происходило сегодня?

Хозяин дома. Во всем виноват он.

Вроде бы говорил ужасные, шокирующие вещи, при этом не проявляя в отношении неё видимой мягкость, с другой, она не чувствовала от него угрозы. Странное дело.

«В моем доме ты в безопасности. Не захочешь – никто тебя не тронет…»

Эти слова запали в сердце.

Как же она хотела чувствовать себя защищенной! Кто бы только знал! Знать, что тебя никто не тронет. Что тебя не будут стараться подкладывать под незнакомца. Продать подороже.

Дашу передернуло от омерзения.

Татьяна сошла с ума, если думала, что она согласится. Что бы та ни говорила, какие бы доводы ни приводила.

Долги Татьяны – не её долги. Пусть разбирается сама.

Единственное, на что могла надавать эта стерва – на дом отца. По закону всё имущество наследовала жена, то есть Таня.

Мачеха… Даше же ничего не осталось. Только машина, которая продолжала стоять, погребенная под сугробами. С ней Даша тоже могла попрощаться. Если даже предположить, что ей удастся каким-то образом найти машину, эвакуация влетит в круглую сумму.

Денег у Даши почти не осталось. Курсы она оплатила на три месяца вперед, рассчитывая уже через месяц выйти на работу.

Господи…

Даша провела рукой по волосам. Ей и девятнадцати нет! Все её ровесницы, бывшие одноклассницы весело проводят время, учась в институтах и тусуясь в молодежной среде. Даша же кое-как сдала ЕГЭ. И не потому, что она глупая или плохо училась.

Училась-то она как раз хорошо. Просто кому-то выгодно было, чтобы Даша не смогла набрать высокие баллы и поступить в хорошие институты.

«Дашуль, посмотри на себя… Какие институты! Ты о чем?! На что я тебя буду учить? Стой! Ты что реально надеялась, что я тебя буду учить? – ироничный смех резанул по нервам. – Ой, не смеши меня… Дура! С твоей фигурой и мордашкой о «папике» надо думать! Будешь, как сыр в масле кататься, и мне не надо будет голову ломать, на что жить…»

Дашу снова передернуло, и она обхватила плечи руками. Надо было ещё тогда уходить из дома. Собрать вещи и уехать. Но Таня, когда ей надо, умела давить на жалость.

«Ты не дура, ты идиотка! Какое на хер образование? Дмитриев слюни пускает, глядя на тебя! Какие на хер курсы? Ты куда собираешься?! Никуда ты не поедешь! А знаешь что… Хочешь правду, милая ты моя падчерица? – последнее слово не сказала, выплюнула. – Мне пришлось трахнуть твоего директора, чтобы он завалил твои результаты, и ты не набрала баллов. Чего глазами хлопаешь? Я последние годы столько в тебя вбухала! Косметика, шмотки! Просто так что ли? Отрабатывать будешь! Поняла?»

Даша мотнула головой, точно снова стояла перед Таней и смотрела на её искаженное от ярости лицо.

Нет, вспоминать мачеху нельзя. Иначе не разозлится, а расклеится, а ей нужны силы.

Посторонний звук заставил Дашу напрячься.

Кто-то спускался в прачечную.

Даша подобралась и постаралась убрать с лица весь негатив. Глаза неприятно защипало от обиды. Когда узнаешь о предательстве, пусть и не близкого человека, всё равно сложно оставаться равнодушной, несмотря ни на что.

У многих получалось. У неё, к сожалению, нет.

Даша ожидала увидеть Григория. Она даже не знала, почему.

И немного удивилась, когда увидела спускающегося Антона. Сразу же вспомнила, что одета по-прежнему в халат. Другой одежды ей так и не выдали. Снова просить о ней Григория она не будет. Сколько можно? Будет ходить в своей. Стирать на ночь, сушить и переодеваться. Другого варианта у неё не оставалось.

В груди неприятно полоснула мысль, что Григорий, видимо, относился к числу тех, кто не бросает слова на ветер. Может, конечно, и передумал. Возиться с незнакомой девушкой – то ещё удовольствие.

– Ты здесь? – Антон сделал вид, что удивлен.

Даша решила подыграть и пожала плечами. Несмотря на видимое радушие, Антон у неё вызывал ещё большую настороженность, чем сам хозяин дома. С чем были связаны подобные ассоциации, Даша объяснить не могла. Чувствовала.

Мужчина спустился по лестнице и остановился неподалеку.

– Стираешь?

Он спрашивал очевидное.

Зачем?

Даша медленно кивнула. Ни карандаша, ни листа бумаги с собой не имелось.

Парень засунул большие пальцы рук в задние карманы джинсов. Девушка выжидающе на него посмотрела. Мол, зачем пришёл? Почему возникло ощущение, что его появление в прачечной неслучайно?

Даша мысленно застонала. Нет-нет, пожалуйста, пусть этот мужчина не сочтет необходимым оказывать ей знаки внимания. Отбиваться от двух она не сможет.

В голове промелькнула ещё более страшная мысль: а если эти двое любят делить партнерш? Напьются, не дай Бог, не посмотрят на её сопротивление. Такое тоже может быть. Времена всякие. Григорий не похож на человека, который спокойно примет отказ.

И этот… Зачем пошёл за ней?

Господи, когда же закончится метель?

Да и потом куда?

В дом, который не её? Таня не простит, что она уехала от Дмитриева, нарушив её планы и разбив мечты о сытой жизни. Выгонит. Как пить дать. А Даше нечем ей противостоять. Отец оставил всё Татьяне, её даже в завещание не упомянув. Даша до сих пор не могла понять, почему. Пусть у неё с отцом никогда не было теплых отношений, они часто ссорились в последние годы, особенно после смерти мамы и появления Татьяны, но она его дочь! Он мог ей хоть что-то оставить. Даже счета и те – Татьяне.

Даша оборвала себя. Проблемы она будет решать по мере поступления. Сейчас у неё другие заботы. На несколько дней она заперта в доме с двумя незнакомцами, у которых резко обострился «самцовый» инстинкт. Они задались целью затащить её в постель? Но если бы они хотели весело провести время с дамами, зачем бы вдвоем приезжать в глушь?

В прачечной находилось три стиральных машинки. Наверное, с расчетом на обслуживание большого количества гостей. Даша, стараясь не обращать внимание на мужской взгляд, указала на свободную.

– Нет, я стирать не собираюсь, – оказывается, Антон отлично её понял.

Тогда Даша пожала плечами, мысленно перекрестилась и направилась в сторону лестницы. На её пути стоял Антон.

Если… Если предположить, что сейчас он её зажмет, она даже не сможет закричать. Даша продолжила маршрут. Рядом с лестницей стояла стремянка. Её можно будет опрокинуть. Вопрос в другом: много ли шума она произведет, и придут ли к Даше на помощь?

Она старалась сохранять спокойствие. Никакой паники. Возможно, она не права, и никто ей не собирается причинять вреда. И Антон, и Григорий нормальные мужики. Только взрослые. Почти старые. Про старость она, конечно, загнула. Помнила, как Григорий отжимался, и обнаженный торс Антона тоже не скоро исчезнет из её памяти.

Угораздило же её.

Даша остановилась напротив Антона, снова немного смущенно улыбнулась и рукой показала, что хочет пройти.

Мужчина остался стоять на месте.

А это плохо…

– Даша…

– Антон, девушка хочет пройти.

Даша вздрогнула и невольно схватилась за сердце, когда услышала голос Григория. Он что, умел ходить беззвучно? Она даже покачнулась от неожиданности.

Если по итогу её пребывания в этом доме она по-прежнему останется целой физически, то проблемы с психикой ей обеспечены.

– Григорий Максимович, – Антон сразу же подобрался, словно нашкодивший мальчишка.

– Ты меня слышал.

Голос Григория казался ледяным, пронзающим насквозь. Оказывается, с ней он был ещё лояльным.

Антон сдвинулся в сторону. Даша, не глядя на него, прошмыгнула мимо и начала подниматься по ступеням. На одной из которых застыла неподвижно высокая фигура хозяина дома.

Нет, это перебор.

Честно.

У Даши в горле образовался ком. Ещё немного, и она скатится в истерику. Мимо Григория она проходила бочком. Задерживаться не стала. Пусть что хочет, то и думает. На сегодняшнее утро с неё хватит. Добраться бы до комнаты и запереться! У неё есть свободные сорок минут.

Странно, но Григорий не окликнул её, не задержал. Она преодолела последнюю ступень и уже вышла в коридор, когда всё такой же сдержанный, но пронзающий насквозь своей холодностью голос, донесся снизу.