Текст книги "Неверные"

Глава 12

Наши дни

Ничего не изменилось за четыре месяца.

Та же ненависть в глазах. Тот же пыл.

Николай Николаевич тем временем спокойно продолжил:

– Моя невестка – Дана. Дана, а это сын моего давнего знакомого – Натан Тавриди.

Фамилия ей показалась знакомой. Может, в фильме каком слышала. Или еще где-то. Господи, да какая разница!

Суть происходящего в другом.

Он тут.

Натан.

На яхте! Не просто в России.

Более того!

Томашевский-старший явно желал с ним пообщаться. А это говорило об одном – Натан не простой гость.

Она знала и раньше, что умудрилась вляпаться в ужасную историю. Сейчас она обрастала еще более зловещими фактами.

Следующие слова Натана, произнесенные им почти нейтральным тоном, лишь послужили подтверждением:

– Николай Николаевич, мои поздравления. Скоро станете дедом.

– О-о, есть такое дело. Спасибо.

Дана не могла знать, что видит Николай Николаевич, замечает ли, как на нее смотрит Натан.

Но ей оказалось достаточно.

Лимит исчерпался.

– Извините, я отойду.

– Поищи Вадима, – бросил ей вслед свекор, и Дане ничего не оставалось делать, как кивнуть.

Вадима искать она не собиралась. Не маленький. Объявится.

Когда придет в себя…

Ей бы тоже не помешало последнее.

Но как?

Нервы оказались на пределе.

Она подхватила бокал с водой и постаралась найти самый укромный уголок. Где тихо.

Где никто ей не помешает собрать себя по частям.

Сентябрь выдавался аномально жарким, но она пожалела, что не взяла пиджак. Надо за ним сходить.

План по побегу еще крутился в голове и в свете последних событий обретал еще более привлекательные черты.

Она отказывалась принимать тот факт, что встретилась с Натаном.

Серьезно? Как такое возможно, чтобы люди, раскинутые по разным странам, встретились на пусть и большой, но яхте? Тут в городе можно жить и пересекаться раз в десятилетие, а то и реже.

Где Дана настолько нагрешила, что судьба снова ей засмеялась в лицо? Нет, оскалилась.

Она знала где.

Не надо было прогибаться под Вадима. Один раз дала слабину, и понеслось по накатанной.

А Натан… Натана она тоже обманывала. Сознательно.

Можно говорить и оправдывать себя как угодно. Приводить доводы, что они не обязаны были посвящать друг друга в перипетии личной жизни.

Но она-то знала! Все с самого начала! И если бы не смалодушничала, не повелась на поводу у собственной слабости, трусости, не вляпалась бы ни в какую историю.

Сделав глоток воды, Дана отставила бокал. Она стояла в каком-то закутке. Надо вернуться. Скоро ужин.

Как-то просидеть его, потом уйти в каюту. Если не представится возможность уехать домой.

Дана опустила взгляд на животик. Четыре месяца, а такой большой. Некоторые девушки ходят почти весь срок, прежде чем он у них прилично округлится. У нее же почти сразу.

– Когда спала со мной, была беременна?

Дана замерла. Ей не надо поворачиваться, чтобы знать, кто стоял за ее спиной. Холодные мурашки рассыпались по коже. Главное – сохранить лицо. Не поддаться вторично той панике, что овладела ей, как только она увидела Натана.

Ей сказали выбрать простого отдыхающего. Закрутить роман… Господи, а она кого выбрала?

Явно не простого смертного, раз даже Томашевский-старший сам первый к нему подошел.

Сердце ускорило ритм, дурное предчувствие, преследующее ее с начала вечера, усилилось.

– И тебе привет. – Она заставила себя повернуться и скупо улыбнуться.

Сохранять дистанцию – вот что важно. Сделать вид, что все хорошо.

На самом деле ничего хорошего не было.

Натан смотрел на нее холодно. Так, точно она у него что-то украла. Забрала.

Или скрыла…

Дана, действуя инстинктивно, накрыла живот ладонями. Тем жестом, что знаком каждой беременной девушке.

– Я задал вопрос.

– Я не буду на него отвечать. И разговаривать с тобой тоже не буду.

А смысл? Ей хватило и тех эмоций, что она хапнула у него в последнее утро.

Натан изменился за прошедшие месяцы. Более коротко постригся. Загорел сильнее, отчего морщинки белесыми полосками испещряли лицо.

Еще, наверное, похудел. Точно определить она не могла и не ставила задачи рассмотреть его более внимательно.

Было другое.

Понимание того, что она наивная дура.

И еще какая!

Натан Тавриди, кем бы он ни был на самом деле, пошел за ней. Проследил, куда она направляется. И чхать хотел на то, что их могут увидеть.

– Будешь. Как миленькая. – Его голос не сулил ничего хорошего. – И ответишь на все интересующиеся меня вопросы.

Где-то вдали играла музыка. Доносились голоса.

Он снова пугал ее.

И знал, черт побери!

Она видела по глазам, по жестокому выражения лица.

Мужчины, к которым она когда-то испытывала теплые чувства, сговорились против нее.

– Не приближайся ко мне, – процедила Дана, выставляя руку вперед. Пальцы задрожали.

Натан недобро оскалился и склонил голову набок.

– А то что?

– Что…

Хороший, черт побери, вопрос. Она не знала! Понимаете?! Не знала! Она оказалась совершенно не готова к этой встрече! Только не с ним!

Натан – незнакомец. Человек, с которым у нее случился курортный роман! Они никогда ни при каких обстоятельствах не должны были увидеться.

А он здесь… На яхте. И смотрит на нее так, точно хочет убить. Придушить собственными руками.

– Да, что? – рыкнул он, делая еще один шаг в ее сторону.

– Я скажу… я скажу, что ты … что ты меня домогаешься!

– Домогаюсь, значит… Слово-то какое интересное подобрала. – Натана нисколько не тронуло ее заявление. – А тому старому хрычу, который с тобой, ты уже сообщила, как кувыркалась со мной? Как ласкалась? Или это тоже было домогательство?! Твои стоны! Крики! А, Дана… И еще… – От того, как он произнес последнее слово, у Даны подкосились ноги и перед глазами поплыл туман. – Ты беременна, детка.

– И что? Я не могу быть беременной?

– Ну да, конечно, ты же у меня замужем.

Он сознательно выделил «у меня». Показал всю степень презрения, что испытывает к ней в данную минуту.

– Я не понимаю тебя, Натан. – Она развела руки в сторону, показывая, что беззащитна перед его агрессией. Что нападать на беременную женщину подло. – Какие у тебя ко мне претензии? Что я закрутила с тобой роман, будучи замужней женщиной? Хорошо, не отрицаю! Я поступила гадко. Это моя вина. Я тебя обманула. Что дальше? Ты сейчас стоишь, смотришь на меня, точно я преступница, которая как минимум заслуживает смертного приговора. В чем дело? Я тебе что-то обещала? Клялась в вечной любви? Натан, у нас был курортный роман без обязательств! Поэтому… Прошу тебя первый и последний раз – не пугай меня. Не преследуй. Не подходи вот так ко мне, когда рядом нет Вадима или Николая Николаевича. Я не понимаю твоих претензий.

– Придет время – поймешь.

– Снова угрозы?

– Я тебе хотя бы раз угрожал?

Его высокая фигура приобрела хищную стать. Инстинкт самосохранения завопил внутри Даны, крича, что она ступила на скользкую дорожку. Что еще секунда, вторая – и бомбанет.

– Мы не слышим друг друга. Извини, Натан, но я замерзла.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Его взгляд скользнул по ее открытым рукам, груди.

Тело, которое помнило каждое его прикосновение, каждую ласку, тотчас предательски отозвалось. Завибрировало, потянулось к нему. Соски напряглись, низ живота опалило.

Как же странно устроены женщины! Могут бояться, ненавидеть и желать одновременно. Мысленно молить о прощении. Вилять невидимым хвостиком. Просить, чтобы обняли, приласкали. Любили.

Фантазии, нещадно перекликающиеся с реальностью.

Которым никогда не суждено сбыться.

Ничего более не говоря, Дана обошла Натана и устремилась к гостям.

Среди них безопаснее, как выяснилось.

* * *

Натан не остановил ее.

Пусть идет.

Ему тоже надо выдохнуть…

Как оказалось.

Самообладание подкачало. Снова…

Впрочем, ничего удивительного.

С Даной оно подводило его с первого взгляда. Даже не встречи.

Все покатилось по одному женскому месту.

Четыре долбаных месяца Натан пытался ее забыть. Чего только себе не говорил! Начиная с того, что она продажная дрянь, любительница приключений. Неверная жена…

Все то, что он ненавидел в женщинах и презирал. Отчего у него появлялось стойкое отвращение.

Ранее он никого не осуждал. Выбор любого человека – только его выбор. Нравится человеку собирать грязь, лгать, изворачиваться, прыгать с хрена на хрен – пожалуйста.

Он предпочитал другие отношения. И других девочек. Чистых. Которым можно доверять.

А Дана?..

Сука!

Его корежило от одного ее имени. Выворачивала наизнанку, кидало в пучину.

Чтобы в следующую же минуту захотелось уничтожить себя, потому что посмел подумать про нее плохо.

Память подкидывала моменты, где она улыбалась. Прямо как девочка. Наивно, светло. Или когда прижималась к нему после секса. Доверчиво. Так, что душу вынимало и он чувствовал себя влюбленным подростком.

Натан отпустил ее тогда… в мае…

Иначе не мог.

Разнес мебель, напился до беспамятства. Гулял три дня, никак не желая принять новую правду.

Вот она, честность. Он повелся на нее! Не тронул биографию Даны, не начал копаться в ее прошлом и настоящем! Решил, что подождет, когда она сама попросит изменить правила игры. Что больше не заикнется про долбаный курортный роман!

Какой к черту курортный роман? Надо быть совсем идиотом, чтобы не понимать, что их обоих затянуло!

И еще как.

В последний вечер он сильно накосячил, испугал Дану. Ее глаза, смотрящие на него со страхом, надолго запечатлелись в мозгу. Все естество Натана бесновалось, противилось такому исходу. Он тянулся к ней, пытаясь успокоить. И себя, и ее. Чего уж тут.

Она ласкалась к нему, отдавалась. Целовала и принимала его напор. Позволила взять без презерватива! Им обоим сорвало стоп-краны.

Натан успокоился, расслабился. У него был четкий план дальнейших действий, который он собирался озвучить за завтраком.

Но его переиграли.

И еще как!

Даже спустя четыре месяца он помнил недоумение, которое испытал, когда небрежно взял телефон Даны, чтобы передать ей… Звонок раздражал, мешал спать и наслаждаться теплом и вкусом его девочки.

Привыкший контролировать все, что происходит на его территории, Натан машинально взглянул на экран.

А там фото… Где другой мужик обнимает Дану.

Все. Мир померк.

Раньше Натан не понимал, как это – ревновать до бешенства, без обоснуя. Взрываться изнутри ядерным снарядом, нестись, ничего не видя и не понимая. Одни эмоции наложились на вторые.

Он не снимал с себя ответственности за неадекват.

Он снова испугал Дану.

Сначала вслушивался, что ей говорят. Динамик на телефоне был громким, каждое слово врезалось в сознание Натана.

Плюс сама Дана… Она выглядела виноватой.

И Натану снесло крышу. В голове билась лишь одна мысль: у нее есть муж! И она едет к нему! Не родители ей купили тур, а муж отправил отдохнуть! А она что? Побежала к нему, Натану, на хрен?!

И, может, до него кто-то уже был? А потом решила, что ей хватит и Натана?

Чуть позже, когда алкогольный дурман спал, он пытался анализировать.

Его ум снова и снова прогонял события того утра.

Дана хотела поговорить – он отказался. Правильно поступил. Слушать ее бредовые оправдания не его удел.

Тогда почему, когда она говорила по телефону, побледнела?

Этот факт снова и снова цеплял его.

И дальше…

Дана выглядела испуганной.

Не без его участия – он рычал и бесновался.

Есть ли вариант, что она решила, что он ударит ее?

И еще…

А если она систематически подвергается домашнему насилию?

Такое имеет место быть? Да запросто!

Потом Натан отмахивался от подобных мыслей.

Дана – чужая жена! Это все, что ему надо о ней знать.

На этом точка.

Если у девочки чистые намерения, высокая мораль, открытость миру, она, будучи замужней, пошлет любого ухажера нахер. Не позволит к себе приблизиться на пушечный выстрел.

А тут?

Дана позволила все.

Поэтому никаких сомнений, никаких оправданий.

Ничего.

Решить легко, сложнее воплотить.

Точнее, как оказалось, нереально.

День за днем Натан Тавриди снова и снова возвращался к ней.

Он запретил себе что-либо о ней узнавать. Улетела и улетела.

Хорош.

Как оказалось – нихера.

Натан смотрел на других девушек и никого не хотел. Ни душевно, ни физически. Не интересовало.

Трахался. Много. Чтобы вытравить Данку из головы и сердца.

Не помогло.

Матушка первой усадила его за стол и потребовала:

– Рассказывай.

Он лишь усмехнулся. Далее пошел приговор:

– Влюбился.

Отрицать не стал. Подтверждать тоже.

– И чего маешься? Влюбился – забирай.

– Она замужем, – фыркнул он, зная, что матушка придерживается его домостройно-шовинистских взглядов.

Но тут она смогла его удивить.

– И что? – пожала она плечами, поднимаясь. – Не прошло через месяц-другой, не пройдет и потом.

Не прошло…

Матушка ушла, Натан остался сидеть на веранде.

Первое, что он сделал, – отменил встречу с новой знакомой.

Ему надо подумать.

Решить.

Думать долго не пришлось.

Душа рвалась к ней.

К той, что обманула… Почти предала. Доводы разума не срабатывали. Все разбивалось о эмоции, которых даже по прошествии нескольких месяцев хватило с лихвой.

Предположим, Дана поругалась с мужем. Сбежала на море, чтобы привести голову и чувства в порядок. Решить, куда двигаться дальше. Чем больше думал Натан в этом направлении, тем сильнее оно ему нравилось. Самообман будет похлеще надежды. А в тандеме они способны не просто прогнуть человека – уничтожить.

Сюрпризы посыпались почти сразу.

Дана носила фамилию Томашевских…

Очень интересно.

Куда более интересным оказалось то, что она носила не только известную ему фамилию.

Но и ребенка под сердцем.

Срок беременности – четыре месяца.

Он помнил их единственный незащищенный акт.

А еще на стол ему легла информация об обследовании Даны у гинеколога. С молодой женщиной все было в порядке. Но ее заставили пройти обследование.

Натан долго крутил фото Даны.

Вот, значит, кто ты, девочка…

То, что он покажется в России, – дело решенное. Мама будет только рада. Его бабушка имела русские корни, поэтому он безупречно знал русский язык. Говорил на нем с детства. Вторым родным ему был.

Беременность Даны сбивала.

Готов ли он воспитывать чужого ребенка? Рушить брак, где должен появиться малыш?

И не от него ли малыш…

Какой процент, что Дана забеременела именно от него? Минимальный? Но он, сука, был!

Чем больше думал об этом Натан, тем сильнее накручивал себя. Почти успокоился и заново.

Если ребенок его…

Всего три слова.

И в голове взрывалась атомная бомба.

Натан был собственником во всем.

За своего ребенка он перегрызет горло любому. В прямом и переносном смысле. Сначала, конечно, в переносном. А если потребуется, то и в прямом.

* * *

Вид несчастной Даны не понравился Натану.

От слова совсем.

Беременность проходит тяжело? Почему она бледная? Встревоженная?

Он увидел ее сразу, как только она поднялась на палубу.

Одинокая и потерянная.

Грудь пронзила тягостная тоска. Отчаянная, глухая. Бьющая наотмашь.

Почему Дану никто не сопровождает? Почему беременная девочка ходит одна?

Да-да, беременность – это не болезнь! Но черт побери!

Натан неотрывно следил за ней. Как коршун, выслеживая добычу. Взгляда отвести не мог, наплевав на то, что кто-то увидит его заинтересованность.

Если с Томашевским-старшим было все понятно, то где младший? Почему, выпустив жену в столь откровенном наряде, не рядом?

Ему похер, что на нее пялятся другие мужики?

А на Дану смотрели…

Не только он.

И то, что девочка беременна, не мешало любоваться ее статью и природной красотой.

Его постоянно отвлекали. Последний раз в России он был два года назад, запускал проект. Отец настоял, чтобы он лично присутствовал. Как в воду смотрел.

Томашевский-старший не зря к Натану первым подошел.

Их интересы совпадали.

Как выяснилось, бизнес – это только начало… За что Натан зацепится.

Разговор с Даной оставил поганое ощущение. Девочка нервничала, защищалась.

А он нападал. Как пацан-пубертатец, честное слово.

А что ему надо было сказать? Что он, влюбленный идиот, приехал к ней? За ней? Что хорош, пожила с одним мужем, теперь он ее заберет? Беременную?

Дана напряглась еще сильнее, когда он заговорил о ребенке, что она носила под сердцем.

И этот жест…

Блядь!

Натан не удержался и ударил кулаком в стену. Боль пронзила костяшки, но он никак не отреагировал.

Ему не удавалось систематизировать не то что мысли – эмоции. Они бесновались внутри, выжигая отметины. Дана, сама того не ведая, заклеймила его. Он раз за разом срывался. За каким-то чертом нападал, вместо того чтобы поговорить спокойно. Чтобы прижать к себе, погладить. Почувствовать, как она дрожит в его руках. Трепещет.

Но нельзя исключать и того, что ей не сдались его объятия.

Что Дана помирилась с мужем.

Последнее предположение потерпело крах, стоило только увидеть Вадима Томашевского.

Натан нахмурился. С парнем что-то не то.

Их столики находились рядом. Была возможность оказаться за одним, Натан ее отверг. Дана сильно нервничала. Это было видно невооруженным взглядом. Ей же волноваться нельзя! Она что, не понимает?! Она-то понимает, а вот окружающие ее навряд ли.

Вадим постоянно ей что-то выговаривал недовольно. Дана дергалась, обнимала себя за плечи, натянуто улыбалась.

Она меньше всего походила на счастливую жену.

Натан несколько раз порывался встать и подойти к ним. Вздернуть Вадима, чтобы тот заткнулся и оставил жену в покое.

Тормозил…

Натан поймал на себе взгляд Томашевского-старшего. Тот за ним наблюдал. Тавриди сдержанно кивнул. Им еще предстоит разговор.

Потом Дана пропала из его поля зрения. Его отвлекли. Когда он вернулся, ее не было.

Это плохо…

Он метался по палубе, выискивая ее. Куда она могла деться? Уплыла? Минимальная вероятность. Они вышли в море. Значит, прилегла в выделенной ей каюте.

Можно узнать в какой… Без проблем.

Натан так и собирался поступить, когда увидел, как она снова появляется в поле зрения. Одна.

Мужчина решительно направился к ней.

Она успела подойти к Николаю Николаевичу, склонилась и что-то произнесла ему. Ответить Томашевский не успел.

– Николай Николаевич, позвольте украсть у вас невестку. Дана, потанцуете со мной?

Глава 13

Дана согласилась.

Зачем?

Для чего?

Чтобы снова на краткий миг поверить, что их роман не оборвался ужаснейшим образом?

Или для того, чтобы почувствовать руки Натана на себе?

Она не знала.

Зачем он здесь?

Зачем появился? Приехал?

Как тут окончательно не поверишь в судьбу? Или судьба ни при чем, а дело рук конкретного человека?

Сердце снова было не на месте.

Они не единственные, кому пришло в голову потанцевать. Музыканты давно играли приятные необременительные мелодии.

После короткого разговора, не принесшего ничего, кроме раздрая, Дана не ждала ничего хорошего.

И оказалась права.

Первые же слова Натана резанули.

– Увидев тебя с Томашевским-старшим, грешным делом решил, что ты и с ним спишь.

Дана задохнулась от хлестнувшей ее обиды.

Не соображая, что делает, она вскинула руку, но Натан ловко перехватил ее, не позволив ударить. Сделал маневр, позволяющий думать окружающим, что они поменяли положение в танце.

– Врежешь мне потом. Когда останемся наедине.

– Ты совсем псих, Натан? Ты что несешь?

– Сам не знаю, Дан, – скривился Натан.

От его признания легче не стало.

Она лишь заметила, что держать он стал ее иначе. Более нежно.

Дана порадовалась, что на ней пиджак.

– Если думаешь, что я позволю себя оскорблять, ты сильно заблуждаешься, – прошипела она, отстраняясь максимально далеко от него.

Пойти танцевать с Натаном – ошибка.

Ей не следовало этого делать. Для чего она сорвалась, как наивная дурочка? Решила, что он остыл?

Заниматься самообманом с ее стороны последнее дело. Она уже проходила через подобное.

– Я же сказал, Дан, что бред несу. Нам надо поговорить. Но не здесь. Говори место и время – я подъеду.

– У тебя так просто?

– Я никогда и не усложнял.

Дана с опаской взглянула в лицо мужчины. Он прав… Но ей категорически не нравились ни его настрой, ни предложение.

Напряжение ни на секунду не покидало. Ее точно раздваивало. С одной стороны, она не могла поверить, что Натан снова рядом. Что она смотрит на него. Чувствует… С другой – ее штормило, земля уходила из-под ног.

Она помнила все.

Абсолютно.

Каждую их встречу. Каждый его поцелуй.

Страсть. Злость.

Она с ними жила все месяцы, что прошли с их разлуки.

Думала ли Дана о нем? А как не думать о человеке, чьего ребенка носишь под сердцем?

Он ночами снился. Терзал сердце, рвал душу.

Там, во снах, он снова ласково задирал ее и смотрел так, точно она единственная женщина на свете. Она купалась в его любви, наслаждаясь каждым мгновением. Оттого пробуждения было особо тяжелыми.

Дана запрещала себе думать о Натане. Вспоминать. Зачем терзать и без того кровоточащее сердце?

Вадим устраивал ей бесконечный треш в реальности, ночи тоже не приносили покой.

Она сделала все, чтобы обезопасить родных. Пришла пора подумать о ребеночке. О малыше, который еще не родился, но стал дороже всех на свете.

И тут Натан.

Кто бы чтобы ей ни говорил, она ни за что не поверит, что их встреча случайна.

От того тревожность еще сильнее захлестывала. Он уже спрашивал о беременности.

И обязательно спросит еще.

А вот что дальше…

Она боялась даже думать.

С Вадимом у нее был шанс справиться, если, конечно, Николай Николаевич ей поверит.

Натан – это другая история.

Она не сомневалась – он уже все посчитал. Вопрос заключался в том, насколько Натан Тавриди заинтересован в ребенке.

Эта мысль пришла в голову Даны. Обожгла нутро, скрутило его. Она погрузилась в проблемы с Вадимом, жила среди постоянного прессинга, но ей и в голову не могло прийти, что появится Натан и заявит права на ребенка.

Что угроза придет извне.

Холодные мурашки окатили Дану с ног до головы, она даже споткнулась. Натан поддержал ее.

– Осторожнее. Голова закружилась? Может, тебе присесть?

Дана внутренне застонала. Почему он такой? Минуту назад пытавшийся уколоть ее, оскорбить, сейчас проявляющий заботу.

В которую хотелось верить.

– Со мной все хорошо, – ровно произнесла Дана, хотя внутри ее кидало. Боковым зрением она увидела, что Вадим нетвердой походкой направляется в противоположную от них сторону.

За столом он успел спросить у Николая Николаевича про Натана.

«Мужик за соседним столиком – тот самый Тавриди?»

Даже Вадим в курсе, кто Натан!

Лишь она не в теме.

Разве не ирония судьбы? Вадим отправил ее на море, чтобы она забеременела от простого смертного, а она умудрилась вляпаться в «того самого Тавриди».

Загуглить по фамилии пока не удалось. Но она сделает при первой же возможности.

Ей необходимо знать…

Хотя… Зачем?

Чтобы понимать, что отец ее будущего ребенка настолько влиятелен, что даже Николай Николаевич, который имеет определенный вес в городе, предпочел к нему подойти первым?

– Дана, вернись ко мне.

Она встрепенулась от его слов.

Таких, на первый взгляд простых и безумно трудных. Несущих в себе двойное значение.

– Ты где-то витаешь.

Вот… То самое второе значение.

– Я танцую с тобой и пытаюсь собраться с мыслями.

– Нам надо увидится, – упрямо повторил Натан, загораживая ее от столика, где сидел Томашевский-старший.

– Ты говорил это…

– И еще раз повторю.

– Я… – Она шумно сглотнула. – Не хочу.

– Я хочу.

Мужские пальцы, что держали ее, сжали чуть сильнее, давая понять, что он не отступит.

– И ты хочешь. Просто боишься.

Дана повела плечами, и пиджак неловко заскользил вниз, смазывая тональное средство.

По тому, как остановился Натан и недобро нахмурился, он увидел то, что не должен был.

– Это что… синяки?

Он говорил негромко, почти тихо, едва размыкая губы. Но она слышала каждое слово.

– Натан, не надо… Пожалуйста.

Она быстро, стараясь действовать максимально нейтрально, огляделась по сторонам на предмет того, привлекают ли они излишнее внимание.

– То есть… – Натан сделал паузу, точно ему сложно было продолжать. Ему! И от этого становилось только хуже. – Тебя эта сука еще и бьет?

Они продолжили танцевать.

Разница лишь в том, что теперь Натан намеренно уводил ее в конец танцплощадки.

Подальше от Томашевских.

– Натан, прекрати, – попыталась его остановить Дана.

Куда там!

– Рассказывай! – потребовал он угрожающе.

Как ни странно, сейчас его грозная фигура не воспринималась угрозой. Не для Даны точно. Она прикрыла глаза, опасаясь, что предательски расплачется.

Эмоциональный фон расшатался окончательно.

Ей пора уходить.

Хватит.

Еще несколько минут – и она сорвется.

Конечно, ей хотелось, чтобы кто-то решил ее проблемы. Да и кто не хочет, попадая в трудные жизненные ситуации? Это нормальная потребность человека, тем более слабой беременной женщины.

Но Натан…

С ним безумно сложно. Он вроде и не усложнял, говорил прямо, только легче не становилось.

– Вадим меня не бьет, – быстро зашептала она, опасаясь публичного скандала. Мало ли. Откуда она знает, что в голове у Натана.

С чего она вообще решила, что он появился на яхте из-за нее? Только потому, что ей хотелось верить в светлое будущее? Во взаимную любовь? В заинтересованность?

И ей ни разу не пришла в голову элементарная мысль, что Натан Тавриди приехал в Россию из-за бизнеса. С тем же Николаем Николаевичем. А их сегодняшняя встреча – лишь нечаянное недоразумение. После которой он получит куда весомый козырь перед Томашевским.

– Откуда тогда синяки? – продолжил гнуть линию Натан.

– Мы поссорились. Он неаккуратно схватил меня. Сорвался… В эмоции.

Дана намеренно вскинула подбородок и смело посмотрела в глаза Натану.

Он не дурак. Должен понять.

– Дана…

Его голос завибрировал. Она чувствовала исходящие волны недовольства от мужчины.

– Ты только что сейчас меня сравнивала со своим…

– Все. – Дана остановилась.

Плевать… Она, в конце концов, беременна!

– Проводи меня до столика.

Натан не сдвинулся с места.

– Завтра жду тебя в «Торнео» в 18 часов.

– Я не приду.

– Мы оба с тобой знаем, что…

Натан не договорил. Его отвлекла внезапно начавшаяся суета.

Сначала охранники устремились мимо них, о чем-то говоря по рации. Потом кто-то из гостей вскочил с места и тоже направились к палубе.

– Что-то случилось, – нахмурилась Дана, оглядываясь по сторонам.

– Наверное. Думаю, штатная ситуация, сейчас уладят.

Но Натан ошибся.

Дальше завертелось с ужасающей быстротой.

Кто-то очень громко произнес: «Человек за бортом!» Женщины заохали, заахали, подоставали телефоны, чтобы скорее запечатлеть собственные эмоции, где-то наигранное волнение и ужас.

– Пошли-ка.

Натан не отошел от Даны ни на метр. Осторожно взяв ее за локоть, он огородил ее от любопытствующей толпы.

– Куда ты меня ведешь?

– Туда, где безопасно.

– А здесь нет?

– Надо узнать, что случилось.

Натан кивнул кому-то за спиной Даны, и через секунду рядом с ними появился молодой мужчина в черном костюме.

– Головой за нее отвечаешь.

Что?.. Охранник?..

– Натан, это лишнее…

– Идите к столику. И смотри за входом.

Мужчины кивнул.

Дана воспротивилась такому произволу, потом поняла, что все правильно. Куда она беременная пойдет? Да и для чего.

Николай Николаевич тоже остался за столиком, отдав распоряжение своему человеку узнать, в чем дело.

Дана остановилась рядом с свекром и ухватилась за спинку стула.

– Тревожно как-то. Что случилось?

– Кто-то прыгнул за борт.

– Зачем? Случайно? Или решил освежиться?

Томашевский-старший усмехнулся.

– Наверное, второе, – ответил и достал телефон. – Где Вадим?

– Не знаю.

– Он сегодня принимал? – сурово сведя брови на переносице, потребовал ответа Николай Николаевич.

По позвоночнику Даны побежали мурашки.

– Да, – без заминки ответила она. – В машине.

Господи, и Вадим всерьез думает, что отец не в курсе?! Что он может в чем-то его обыграть?

Дана сразу понял, что Николай Николаевич интересуется не алкоголем. Еще отметила, как дрогнула у мужчины рука. Как он занервничал, засуетился.

– Идиот, бл*ть. Сколько раз говорил ему, – ни к кому не обращаясь ругнулся Томашевский, скидывая вызов и повторно набирая. – Недоступен! Убью гаденыша! Он тебе телефон не отдавал?

– Нет, а зачем?

Дана сильнее вцепилась в спинку стула. Вадим, как и они все, спал и ходил в туалет с телефоном. Постоянно сидел в мессенджерах, зависал на роликах.

– Мне откуда знать зачем!

Николай Николаевич поднялся.

– Какого черта…

Дане стало холодно. Дурные мысли – дело нехитрое, и они не заставили себя долго ждать.

Спешащих к ним двух охранников они увидели одновременно.

– Николай Николаевич…

– Что? – рявкнул тот.

– Есть основания считать, что ваш сын Вадим Томашевский прыгнул за борт. Вы можете пройти с нами?

Дана покачнулась.

Томашевский-старший тоже.

– Что…

Он, конечно же, пошел. Сначала выписал матерные замечания подошедшим, слив на них подскочивший уровень тревоги.

– Дана, сядь.

– Почему?

– Сидишь и ждешь здесь! Я сказал!

Дана спорить с Томашевским не стала.

Может, и правильно. Нечего ей делать на палубе, в толкучке.

О ребенке надо думать в первую очередь.

Дана опустилась на стул, который ей услужливо отодвинул охранник Натана.

– Воды?

– Да… наверное…

Она растерялась.

Ничего не понятно. И совершенно нелогично. Что произошло? Безопасность на подобных мероприятиях зашкаливала. Кругом камеры, охраны. На яхте собрались важные гости, влиятельные люди. Совершение преступления сведено к минимуму.

И тут такое…

Вадим? Она не верила. Абсолютно. Это какая-то ошибка. Что бы между ними ни происходило в последние полгода, она никогда не желала ему смерти. Это выше ее понимания и восприятия.

Нет-нет, тут какая-то ошибка.

Дана взяла бокал обеими руками и кое-как сделала глоток.

Они ошиблись. Все те, кто говорят про Вадима…

И еще. Хорошо, чего она переполошилась?

Предположим, ее муж скатился «с рельсов», и захотелось ему покупаться. Бывает и такое. Наверное… Переглючило мужика, потребовалось экстрима.

Даже если предположить, что прыгнул, его же вытащат из воды? Правда? Сколько раз показывали фильмы, где кто-то из героев оказывается за бортом, ему кидают спасательный круг? Вытаскивают из воды, отпаивают чем-то горячительным, накидывают плед.

Так будет и в этот раз.

Дана покачала головой. Вадим все-таки безумец. Николай Николаевич точно размажет его, когда тот очухается.