Текст книги "Крылья Ариадны. Часть І. Дыхание стихий"

– Похоже, она сильно истощилась, – Иннокентий стал на колено рядом с Доброславской. – Это только извне казалось, что Ария ничего особенного не делала. Но она и не заметила, сколько энергии налюви потратила.

– Я ощущала то количество, – сказала Доминика, наклоняясь к девушке. – Для первой попытки это довольно много. Отключилась с непривычки. Сразу вспоминается наша с тобой первая попытка превратиться.

– О да, – засмеялся Ино. – Это Ария еще хорошо продержалась!

– И неудивительно, – улыбнулась Ника, с уважением и добротой смотря на Ариадну. – Она – Архангел Огня, ее налюви возобновляется с невероятной скоростью…

Несмотря на сумерки, погода оставалась довольно теплой. Доминика помогла Иннокентию взвалить на плечи Ариадну, и они, о чем-то переговариваясь, направились в сторону дома. Ворона Клео, летающая над ними, недовольно каркнула и юркнула в противоположную сторону. А незнакомец, который продолжал за ними следить, исчез, как только те покинули территорию стройплощадки.

***

В темном, душном помещении веяло могильным холодом. Уши могли уловить капанье воды. Голые стены отражали лучи единственного источника света – сгустка огня на широкой тарелке, которую придерживал высокий факел в виде четырех переплетенных между собой змей. Однако пламя было необычное – темно-красного цвета крови. Освещения хватало только на то, чтобы определить очертания четырех Всадников, собравшихся у огня. У них всех были длинные черные крылья и плащи с широкими капюшонами, тени от которых скрывали лица владельцев.

– Каковы ваши результаты по поиску Архангелов? – спросил один из четверки.

– Смерть, позволь мне, – попросил Раздор, ступая вперед.

Всадник провел рукой над огнем. Пламя поднялось вверх и начало менять свою форму. В конце в воздухе появился огненный портрет Ариадны.

– Ангелы Илианны убедились, что семнадцатилетняя Ариадна Доброславская является Архангелом. Ее силу окончательно пробудили Ангелы Доминика и Иннокентий Голубевы, – Раздор махнул рукой, и огонь, что создал изображение Арии, принял очертания Ники и Ино. – Они мастера по использованию силы мысли, благодаря чему смогли самостоятельно ликвидировать последствия Пробуждения и стали Хранителями Архангела Огня. Голубевы проживают вместе с Доброславской и все свое время проводят с ней, тем самым обеспечивая ей круглосуточную охрану. Доброславская еще не умеет управлять своей стихией. Она не может даже превратиться в Архангела. Но при попытке это сделать у девушки высвободилось достаточно много налюви, что свидетельствует о ее большом потенциале.

– Это дочь Юноны Доброславской, предыдущего Архангела Воздуха? Как интересно, – засмеялась Война. – Многое становится на свои места…

Женщина-Всадница обнажила свою правую руку, покрытую безобразными шрамами, и, словно любуясь, осмотрела ее. Голод только фыркнул.

– Позвольте я займусь Доброславской в память о том дне, – попросила она. – Я так хочу за все отомстить…

– Нет, Архангел Огня – мой соперник, – возразил Раздор. – А твой – Архангел Воды.

– Не будь таким скучным, Раздор. Давай поменяемся, – предложила Война. – Мне будет интересно поиграть с дочерью Юноны…

– Война, тебе прекрасно известно, что твои способности не подходят для битвы с Архангелом Огня. Поэтому нет!

– Тем более, – вмешался насмешливо Голод, – у тебя был в свое время шанс избавиться от Архангела Огня, но ты потеряла его…

– Заткнись! – рявкнула Война.

– Раздор, воспользуйся моментом беспомощности Доброславской и уничтожь Архангела Огня! – приказал Смерть, прервав спор. – Я не думаю, что ее Хранители настолько сильны, чтобы ты это делал собственными руками. Пошли кого-то из Демонов.

– Как скажешь, – кивнул Раздор.

Смерть обвел взглядом Всадников Войны и Голода. Те сразу поняли, что он имел в виду. Голод надеялся, что первой начнет Война. Но та молчала, поэтому он сказал:

– Есть одна девушка, которая подозревается в способностях к стихии земли. Но это непроверенная информация. То же самое, насколько мне известно, у Войны с ее Архангелом.

– Советую вам быстрее найти ваших Архангелов или хотя бы не дать Ангелам к ним подобраться, – сердито сказал Смерть.

Голод и Война коротко кивнули головами и вышли из темного зала. Раздор продолжал рассматривать огонь и водил над ним ладонью. Смерть удивленно хмыкнул.

– Что еще? – спросил он.

– А можно я пока не буду убивать Ариадну?

– С какой стати?

– Хочу кое-что проверить.

– Делай, как хочешь. Только в ближайшее время Доброславская должна исчезнуть вместе со своим Архангелом, – Смерть смотрел на Раздора, а потом повернулся спиной. – Не тяни, Раздор. Чем дольше ты будешь откладывать…

– Я понял, – на лице Раздора появилась легкая улыбка.

В темноте он нашел стальную ручку двери и покинул помещение.

3. В поисках мечты

Ариадна проснулась только утром. Она едва не взбесилась от одной мысли, что не прочитала новеллу, не выполнила домашнее задание и вообще почему-то потеряла сознание. Быстро побросав в портфель книги, девушка побежала с Голубевыми в школу.

Перед уроками Ария нашла новеллу в учебнике, перевернула страницу и увидела, к своему счастью, что она небольшая: за часик-полтора можно прочитать. Первыми двумя уроками как раз была физкультура, на которую девушка редко ходила. Поэтому Доброславская временно попрощалась с Доминикой и Иннокентием, которые остались в спортзале, и направилась в библиотеку. Все время она читала «Перевоплощение», но ничего не могла понять. Новелла действительно была похожа на сказку с недобрым концом, но те изменения, что произошли с главным героем, были фантастическими. Как так человек ни с того ни с сего стал жуком? Как такое может быть? Какие могут быть причины преобразования Грегора Замзы? Несмотря на все усилия и повторный просмотр текста, девушке ничего не приходило в голову. И физкультура как раз закончилась.

– Ты что, уже все прочитала? – спросила ошеломленно Доминика у Арии на перемене.

– Да, новелла не очень большая, но я никак не могу понять суть, – мрачным голосом ответила Ариадна. – Человек превратился в жука. И что?

– Придешь домой и в критике посмотришь, – посоветовал Иннокентий.

– Я уже листала ее в библиотеке. В критике все как-то плоско написано, – сказала девушка, сильнее прижимая к себе учебник. – Да, основная суть есть, но Феликс Александрович всегда гораздо глубже «копает». Так ни одна критика не расскажет. Если бы я прочитала еще позавчера «Превращение» и рассказала содержание произведения, то за урок Феликс Александрович осветил бы всю суть.

– Кажется, Ария, ты не тем заморачиваешься. Лучше бы думала, какую цель сформулировать, а не о произведениях разных, – проворчал Ино. – Или о следующих уроках.

– Ты не понимаешь! – воскликнула внезапно девушка. – Я всегда все идеально учила по зарубежной литературе! У меня не было оценки ниже 10 баллов. Если я не дороюсь до сути, то не смогу нормальное сочинение написать!

– Говоришь, всегда хорошие оценки были с зарубежки? – хмыкнула Доминика. – Не ври. Это только в этом году ты исправилась, а вот в прошлом и позапрошлом у тебя стояла твердая «7».

– Вы и это знаете?!

– Мы о тебе знаем много, – пожала та плечами. – Интересно, почему ты так внезапно начала учить зарубежку? Странно: твой порыв совпал с появлением в школе нового молоденького учителя, – Доминика хитро улыбнулась, глядя на девушку. – Неужели и ты среди тех девушек, кто обожает Феликса Александровича? К тому же разница в возрасте небольшая – всего три года…

– Ты что?! – покраснела Ария, отшатнувшись от двойняшек. – О чем ты думаешь?! Я просто… полюбила в последнее время читать. И преподает Феликс Александрович интересно. А еще это последний год, надо оценки хорошие иметь в аттестате… Что вы так на меня смотрите?

Улыбки у Доминики и Иннокентия стали еще шире. Брат и сестра, очевидно, не очень поверили аргументам девушки. Ария хотела снова запротестовать в свою пользу, но…

– Ариадна Доброславская! – раздался женский крик.

Ария подпрыгнула от испуга и озадаченно посмотрела на даму изысканного вида, что направлялась к ней. Ее гневное лицо было таким же красным, как платье, а накрученные, как у пуделя, светлые волосы делали ее похожей на Горгону. Девушка инстинктивно втянула голову в плечи и широкими глазами смотрела на нее.

– Это все из-за тебя! Из-за тебя моего сына выгнали накануне экзаменов из школы! – завопила женщина. – Из-за тебя, паршивка!

– Простите, какое вы имеете право оскорблять Арию? – сразу же вступился Иннокентий. – И кто вы вообще такая?

– Мой сын Гена учился в этой школе, но его выгнали, потому что он якобы избил эту… эту… – женщине, очевидно, не хватало слов, чтобы выразить все свое отвращение и неприязнь к Арии. – А это не вы случайно те «герои», которые тоже ее защищали?

– О, мы уже стали известными, сестричка! – иронически сказал Ино Нике, нагло ухмыляясь даме. – Да, мы как раз те герои-защитники. Приятно познакомиться. Простите, визитки дома забыли.

– Хам! Ты мне еще смеешь зубы показывать?! И ты знаешь, кто я?!

– Нет, и знать не имею желания, – ответил Голубев.

– Следи за своим языком, мальчишка!

– Простите, но вы первые начали, – отметила Доминика. – И сын ваш – Гена, правильно? – заслужил. Нечего на девушек руку поднимать и деньги с них требовать!

– ЧТО ЗА БРЕД?! – взорвалась женщина с яростью.

Ария испуганно огляделась. Вокруг собирались ученики, с интересом наблюдая за скандалом. Девушка хотела провалиться сквозь землю. Арии казалось, что эта психованная мамаша сейчас ее разорвет.

– Гена никогда мухи не обидит!!! И денег мы ему даем достаточно!!! А вот эта дрянь – лгунья!!!

– Я не вру! – сказала пискляво Ариадна. – Это правда. Они у меня все деньги карманные забирали…

– Заткнись!!! – отрезала женщина, схватила Арию за платье и начала ее трясти. – Ты хочешь, чтобы я поверила какой-то паршивой сироте, а не собственному сыну?!

– Это вам стоит прикрыть свой рот, – раздался голос позади девушки и Голубевых, желающих броситься ей на выручку. – Уберите свои руки от Ариадны.

К месту потасовки подошел Феликс Александрович. Выглядел он совершенно спокойно, но глаза за стеклами очков выдавали гнев и неприязнь. Ариадна шокировано смотрела на красивого юношу, будто увидела свое спасение.

– Ты еще кто такой? – фыркнула женщина.

– Я учитель в этой школе, Сараула Феликс Александрович.

Опешив, женщина отпустила платье Арии. Феликс Александрович медленными шагами подошел к девушке и, положив ей руку на плечо, завел Ариадну за свою спину, а сам стал лицом к даме. Никто не смел пошевелиться, атмосфера накалилась. Особенно замерли все девушки, увидав своего кумира. Ино заметно насторожился, улыбка исчезла с его лица. Даже завхоз и медсестра, выглянувшая из медпункта, не смели и пары слов из уст выпустить.

– Это же вы больше всего способствовали исключению Гены! – процедила женщина сквозь зубы, и на ее лице вырисовывалась последняя стадия человеконенавистничества. – Это вы тот!..

– Ваш сын и его друзья были обвинены не случайно, – сказал учитель. – Они действительно неоднократно поднимали руку на Ариадну, забирали у нее ценные вещи и деньги. И, как впоследствии оказалось, не только у нее. Это могут подтвердить семиклассник Денис Захарчук, первоклассник Николай Горобец и еще немало детей.

– Я отказываюсь в это верить! ОНИ ВСЕ ВРУТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! – затарахтела женщина белоснежными зубами. – Мой Гена, мой мальчик – хороший ребенок и никого не обижает. А из него чудовище сделали! Как вам не стыдно?!

– Скажите, пожалуйста, кем вы работаете? – спросил вдруг Феликс Александрович. – И кем работает ваш муж?

– Это к чему вопрос?

– О, сударыня, это имеет очень большое значение.

– Мой муж – владелец фирмы «For Ever, For All», а я… домохозяйка.

– Домохозяйка говорите? – юноша едва насмешливо скривил губы. – Еще скажите, что в доме семьи такого великого деятеля нет прислуги…

– Как раз есть, – гордо сказала женщина. – И замечательная повариха, и уборщица…

– Значит, домохозяйка – это слишком громко сказано, потому что всю работу выполняют нанятые работники, – учитель, похоже, был доволен ответом. – Что тогда делаете вы?

– А вам какое дело до моей жизни?! И касается ли это…

– Да, это прямо касается дела! – перебил строго Феликс Александрович. – Чем таким важным вы занимаетесь, раз в течение года ни разу не появились на родительских собраниях? Еще осенью я хотел сообщить вам интересную информацию относительно сына.

– Я… была занята… – немного неловко ответила дама, не дожидаясь подобных вопросов.

– Занята? Безработная, за которую даже дома работу выполняет прислуга, не могла отложить свои «важные» дела ради нескольких часов на родительском собрании? Неужели вы не могли из своего «напряженного» графика выкроить два-три часа, чтобы поинтересоваться делами Гены? Похоже, почти все свое время вы проводите в салонах красоты, а о сыне даже не вспоминаете.

– Как вы смеете?! – у мамаши, казалось, пар из ушей пойдет. – Я всегда интересуюсь всем, что касается Гены!

– Действительно? – искренне удивился юноша, подняв брови. – Вы можете назвать его любимую группу, футбольную команду, актера или, начнем с примитива, предмет? Можете сказать, какое его любимое место отдыха, с кем он дружит? Кто его кумир?

– Я… Я… – запиналась дама, пялясь на Феликса Александровича. – Его кумир?.. Я не знаю, Гена не рассказывает мне…

– А когда вы в последний раз вместе проводили время, где-то гуляли, в кино или в парк ходили? – продолжал учитель, наседая на взволнованную женщину. – Просто разговаривали за ужином? Вы хоть знаете, что Гена подозревается в подростковой наркомании и его очень часто видели вместе с подобными детьми?

Женщина открывала рот, пытаясь что-то сказать, но ее язык будто усох. Она выглядела словно рыба, выброшенная на берег. Теперь Ария поняла, в какую сторону клонит Феликс Александрович, и он в конце заключил:

– Может, вы даете достаточно денег своему сыну, но воспитание детей – это не только деньги, но и внимание. Судя по всему, как раз им Гена обделен. Если вы не разговариваете со своим сыном и вообще о нем не заботитесь, то откуда вам знать, что он «хороший мальчик» и «никогда мухи не обидит»? Откуда он знает, как нужно поступать, а как нет? Кто вам дал право обвинять Ариадну только потому, что она без родителей? Ариадна не в приюте росла, а у дедушки, бабушки и старшей сестры, воспитанных и интеллигентных людей. Они вырастили из нее доброго и отзывчивого человека, который никогда не будет довольствоваться страданиями других. А вот Гена… как раз сирота. При живых родителях… Думаю, разговор закончен. Если хотите узнать больше – обращайтесь к классному руководителю Гены или непосредственно к директору. Они еще много интересного смогут рассказать.

Все вокруг были поражены поступком Феликса Александровича, а у женщины, казалось, сейчас начнется истерика. Ноги Арии будто приросли к полу. Она перевела взгляд на свои руки и заметила, что крепко вцепилась в рукав Феликса Александровича. От своего незаметного поступка девушка вообще онемела.

– Пойдем, – сказал юноша Ариадне, убедившись, что женщина больше не будет поднимать шума, и обратился к ученикам. – Все возвращайтесь в классы, спектакль окончен! Вы тоже, – кивнул он в сторону Иннокентия и Доминики.

– А Ария? – неуверенно спросила Ника.

– Она пойдет со мной.

Феликс Александрович повел за собой смущенную Ариадну, ничего не видящую и не слышащую. Доминика не скрывала своей улыбки, но Иннокентий был насторожен.

Ария опомнилась, когда почувствовала аромат чая. Юноша привел Доброславскую в свой классный кабинет и протянул чашку. Он посадил девушку за первую парту, а сам с кофе сел напротив за свой стол.

– Феликс Александрович, я даже не знаю, как вас благодарить, – тихо сказала она. – Вы меня спасли от этой женщины.

– Ничего, – ответил юноша, глядя в окно. – Такие люди, я считаю, не могут называться родителями. Если они не уделяют внимания своим детям, то какие люди из них вырастут? Бывают, конечно, исключения, но… – он замолчал.

Феликс Александрович продолжал смотреть в окно, не моргая. Ариадна сама глянула, думая, что же там такого интересного. Но увидела только облака, застилавшие небо. Из-под их клубов пробивался луч весеннего солнца.

– А это правда, что вы настояли на исключении Гены и его друзей? – спросила Ария.

– Просто привел несколько аргументов не в их пользу, – учитель отпил кофе.

– Но зачем вы это делали? Действительно, экзамены на носу, а их выгнали…

– Экзамены – не повод потакать таким ученикам. Они должны научиться ответственности за свои поступки. И я не чувствую себя виновным за свой напор. Не одна ты пострадала. Тебя не удивляет, что сын состоятельных родителей учится в далеко не престижной школе?

– Ну… Я даже не знала, что у Гены такие родители.

– Дело в том, что в престижных школах таких учеников просто не держат. Оттуда выгоняют за малейшее нарушение дисциплины и внутреннего распорядка. Поэтому родители Гены отправили его сюда, чтобы меньше мороки было. Что самое неприятное, Гена действительно замешан среди наркоманов. Поэтому деньги, которые он отбирал, тратились далеко не на красивые вещи. Ребята, которые принимали с ним участие в вымогательствах, тоже наркоманы. Двое уже лечились. Однако, как видишь, вернулись к своим «увлечениям». Именно наркотиками можно объяснить их зверское отношение к тебе и нехватку денег, которые им давали родители.

– Неужели родители не могли этого заметить? – удивлялась Ариадна. – Для них это должно было быть очевидным…

– Такие родители, как та женщина, ничего не видят дальше своего носа. Мне жаль Гену. Но все же не стоит обвинять во всем родителей. У каждого есть своя голова на плечах. Тебе повезло, – Феликс Александрович обратил свой взгляд к девушке, – что появились такие защитники, как Голубевы. Вижу, ты хорошо подружилась с Доминикой и Иннокентием.

– Да, я даже не ожидала, – улыбнулась Ария. – Они мне помогли. Сейчас Ника с Ино живут у меня и не отходят ни на шаг.

– Я уже заметил. Как будто телохранители!

– Что-то вроде того. Ой! – Ариадна подпрыгнула, услышав звонок на урок. – У меня же сейчас история! Я должна бежать…

– Сиди, сиди. Я тебя отпросил, – успокоил учитель. – Я как раз искал тебя, когда наткнулся на назревающий скандал.

– А зачем отпросили?

Юноша кивнул в сторону последних парт, где лежало немало книг и различных бумаг.

– Мне надо до конца урока все это упорядочить, потому что комиссия нагрянет. Сам я не справлюсь, поэтому необходима твоя помощь, – ответил он. – Ты не против?

– С радостью! – повеселела Ария, присаживаясь обратно на место. – А…

Феликс Александрович поднял брови, но девушка сразу передумала спрашивать. Ей было любопытно, почему он выбрал именно ее для помощи. Но поняла – она просто лучшая по зарубежной литературе. Хотя помечтать никто не запрещает.

Ария попробовала чай. Такого вкусного она никогда не пила.

– А что это за чай?

– Фруктовый. Замечательный вкус, не так ли?

– Да, очень! – закивала девушка, жадно смакуя напиток.

У нее поднималось настроение от мысли, что будет помогать Феликсу Александровичу. Представляла лицо одноклассниц, когда они об этом узнают. Думала, как там, на истории, Доминика и Иннокентий и не очень ли они сердятся, ведь должны следить за ней. Но от кого ее сейчас охранять? От учебников? Ария прыснула, представляя, как книги превращаются в разных противных существ и пытаются на нее напасть.

– Ну вот, с хорошим настроением – за работу, – сказал юноша, подходя к стопке книг. – У нас есть только один урок.

– Хорошо.

Ариадна подбежала к книгам и начала раскладывать их на полке, а Феликс Александрович копошился среди бумаг. Хорошие, новенькие учебники для пятого класса блестели переплетами. Ария не помнила свою книгу, но ей казалось, что она была потрепанная. По крайней мере, не с яркими иллюстрациями «Робинзона Крузо» и других произведений. Девушке стало интересно, а как бы выглядел тот жук, с «Превращения»? И вдруг ее осенило. Ведь рядом учитель.

– Простите, я хотела кое-что переспросить насчет содержания новеллы «Превращение»… – обратилась она к нему.

– Да, что именно? – юноша степлером скрепил несколько листов.

– Я пыталась понять суть преобразования Грегора, но так ничего и не поняла.

– Что же, я не буду открывать все карты, но кое-что подскажу, – сказал учитель, а Доброславская даже заметила радостную нотку в его голосе. – Прежде всего Замза – это зашифрованное имя самого Кафки. Он воплотил в этом произведении самого себя. Если почитать его биографию, то поймешь, почему. Скажи, если бы ты превратилась в животное, то кем бы хотела быть?

– Ну… – Ария задумалась, закидывая на полку последние учебники за пятый класс. – Наверное, или голубем, или кошкой.

– Почему именно ними? – поинтересовался Феликс Александрович.

– Голубем, чтобы летать, ведь об этом мечтают все. А кошкой… Иногда кажется, что все девушки должны быть похожи на кошек. Они обычно гибкие, изящные, очень нежные, любят доброту и ласку. Но в случае опасности могут за себя постоять.

– Интересно, интересно. А как ты думаешь, многие хотели бы превратиться в жука?

– Нет, немногие. Ведь… жуки… отвратительны. Их не любят и боятся… – ответила Ария, на мгновение замерев.

– Грегор Замза работает для чего? Для того, чтобы погасить долг семьи, спасти ее от банкротства. Впрочем, ни его отец, ни мать, ни сестра не подрабатывают. Конечно, у родителей проблемы со здоровьем, а сестра еще несовершеннолетняя. Но у них была возможность, как мы узнаем дальше из новеллы. И, казалось, семья на грани обеднения, но они содержат у себя кухарку, служанку, и дом огромный. Разве не абсурдно?

– Такое ощущение, что Грегора просто используют, – Ария принялась снова раскладывать учебники. – Он работает, а родители и сестра отдыхают.

– Ты права, – Феликс Александрович продолжал перебирать бумаги, какие-то вообще рвал – и в мусор. – Отцу и матери Грегор нужен для того, чтобы погасить долг. Грета же пытается любить брата, потому что благодаря ему она носит изысканные наряды и вообще бездельничает. Замза искренне любит свою семью и пашет на нелюбимой ему работе, чтобы ее спасти. Он даже представляет, как в последний день скажет своему работодателю все, что о нем думает. Грегор забывает о собственных мечтах, о своих желаниях, о том, что ему самому надо жениться. Но что же происходит?

– Перевоплощение в жука… – немного понимая, ответила Ариадна, восторженно слушая учителя.

– Именно так. Перевоплощение в новелле играет символическую роль. Грегор с самого начала стал жуком, который только работает, работает, работает… Он не заботится о себе. И это привело к его превращению. Что в итоге? Как к этому отнеслась семья, ради которой Замза так мучился?

– С отвращением. Матери становится плохо, сестра в шоке, а отец вообще…

– И его закрывают в комнате и боятся даже внутрь зайти. Конечно, Грета затем его подкармливает, но новый вид брата ей невыносим. А Грегор, чтобы не причинять страдания своей сестре, прячется под диван, как только та заходит в комнату. Даже в таком состоянии он продолжает заботиться о своих родных. А помнишь, как Замза пытался защитить свои вещи, когда их выносили мать и Грета из комнаты? И как он пострадал от отца?

– Тот попросту начал бросать в него яблоки, – подхватила Ария. – Одно попало Грегору в спину, образовав рану, и застряло. Никто даже не думал достать его. Яблоко впоследствии начало гнить, а рана – болеть.

– Вот такая человеческая благодарность за потраченные годы, время, жизнь…

Они приводили в порядок вещи и одновременно разговаривали о произведении, поэтому работалось веселее. Хоть учитель и не разбирал всю новеллу в подробностях, однако акцентировал внимание девушки на главных моментах, благодаря чему в ее голове наступало просветление. Ария поняла – юноша действительно любит свой предмет.

– Так что, какой вывод сделала? – спросил он впоследствии.

– То, что нужно любить других, но уважать себя, свои желания и мечты, – ответила Ариадна, положив последнюю книгу на самую высокую полку. – Если ты себя не любишь, то тебя не полюбят и окружающие. Ты морально превратишься в никому не нужного жука…

Ария вдруг вздрогнула. Люби других, но уважай себя, свои желания… Если так делать в ее случае, в ее миссии Архангела, то нужно бросить все, жить в свое удовольствие, забыть о том, что она отвечает за жизнь мира, и тем самым напророчить ему смерть. Но это неправильно. Хочет Ариадна или не хочет, но должна участвовать в Битве Сил. Девушка сжала кулаки и прижала лоб к шкафчику. Феликс Александрович заметил ее резкую смену настроения.

– Что случилось?

– Кафка ошибается, – тихо сказала Ария. – Хочешь или не хочешь, но на наших плечах ответственность за других. Нам надо делать все ради них.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что… Ну вот, смотрите… Например, такая ситуация… От меня зависит судьба мира. Я должна за него бороться, рисковать собой, но не желаю этого делать, потому что берегу свою жизнь. Но если я сделаю, как сама хочу, то есть «выйду из игры», то всё вокруг может погибнуть. Что делать в такой ситуации?

Учитель случайно уронил учебник, державший в руке. Однако он не спешил его поднимать. Юноша задумался над вопросом, глядя куда-то вперед. Ария удивилась, что он настолько глубоко задумался.

– Эта ситуация, – отозвался Феликс Александрович, не меняя взгляда, – совсем противоположна ситуации в «Превращении». Их нельзя сравнивать.

– Но почему? Ведь и там, и там персонаж делает ради других то, что противоречит его собственному желанию.

– Я объясню, – учитель сел на парту, нахмурив брови, и уставился в одну точку. – В новелле семья Грегора просто его использует… Использует его любовь, хотя и сама может держаться на ногах. А в твоем примере от тебя зависит судьба всего мира. Ты руководствуешься мыслью, что рискуешь своей жизнью, можешь погибнуть, поэтому данная задача для тебя – непосильная ноша. Но что произойдет, если ты откажешься бороться?

– Все погибнет.

– Правильно. И тебя это устраивает?

– Нет, конечно!

– Почему?

– Потому что это неправильно. Люди имеют право на жизнь. У меня есть сестра, бабушка, дедушка… Я не хочу, чтобы их убили. Без них я не смогу жить.

– А теперь парадокс. Ты не хочешь защищать мир, потому что боишься за свою жизнь. Отказываешься от своей миссии и живешь, как хочешь. Но из-за этого погибнут твои родные, являющиеся твоей жизнью!

– Я не это имела в виду! – испуганно замахала перед собой руками Ариадна, но учитель перевел на нее строгий взгляд, от которого стало не по себе.

– У тебя есть два варианта. Первый – бороться ради тех, кого любишь. Второй – оставить свою задачу, однако отказаться от родных, уничтожить свою любовь к ним, чтобы их смерть не убила тебя! Что выбираешь?

– Есть еще третий выход! – запротестовала девушка. – Чтобы мир защищал кто-то другой!

– Возможно, но ты сможешь доверить свою жизнь, жизнь дорогих тебе людей этой другой личности? Если, например, этой личностью будет Гена?

– Нет… – тихо ответила Ария.

– Я ожидал этого ответа, – кивнул учитель и склонил голову. – В таком случае ты перебрасываешь свою работу на плечи другого человека, который тоже будет страдать, как и ты, от бремени ответственности.

– Но я люблю свою жизнь, – подавленным голосом сказала девушка. – Я не хочу ее потерять.

– Если умирать, то в борьбе, – Феликс Александрович нагнулся и поднял с пола учебник. – Когда знаешь, за что борешься и за кого. Однако это не значит, что надо бездумно бросаться в огонь. Нужно беречь свою жизнь, потому что твоя смерть принесет много горя тем, кто тебя любит.

– Возможно, вы правы… Простите.

Ариадна чувствовала себя очень виноватой за то, что относилась так бездумно к своей миссии. Она теперь поняла свой страх и безответственность перед поставленной целью. И то, почему Иннокентий и Доминика сердились, когда девушка отказывалась быть Архангелом. У них тоже есть родители, родные, друзья, чья судьба зависит от нее.

Феликс Александрович коснулся плеча девушки.

– Почему ты расстроилась?

– Я чувствую глупость своих размышлений, – подавлено ответила та. – Простите, что вас загрузила.

– Мышонок, ничего страшного, – хмыкнул учитель, едва улыбнувшись. – Мне было интересно с тобой поговорить. Каждый имеет право на свое мнение и на ошибки. К тому же тебе не стоит так переживать. Это же только пример.

– Да, это лишь вымышленный пример, – кивнула Ариадна, а в душе наступало облегчение оттого, что Феликс Александрович ее не осуждает.

– Я только приведу тебе цитату из книги Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра»: «… Мы любим жизнь не потому, что привыкли жить, а потому, что привыкли любить…». Самая главная часть нашей жизни – это люди, которых мы любим. Без них жизнь жизнью назвать трудно.

– Благодарю вас.

– Это тебе спасибо, что помогла справиться со всем этим, – показал учитель на шкаф с аккуратно заполненными полками.

– Была рада помочь! И, кстати, очень вкусный чай!

Ариадна схватила портфель и, попрощавшись, быстро выбежала из класса зарубежной литературы. Она как на крыльях летела после разговора с Феликсом Александровичем. Девушке казалось, что она стала еще больше любить своего обожаемого учителя. Поэтому с нетерпением ждала окончания остальных уроков, чтобы быстрее попасть домой и написать сочинение. Сейчас ей все казалось таким легким и очевидным, что она сама удивлялась своей недалекости.

Одноклассницы, как и ожидалось, завистливо поглядывали и о чем-то перешептывались. Но Арии впервые было все равно, потому что никто не мог испортить ее хорошее настроение. Теперь у Доброславской появилась подсказка, благодаря которой она была уверена – ее перевоплощение удастся!

***

Ариадна еще долго терпела шуточки Доминики по поводу урока, проведенного один на один с Феликсом Александровичем, иногда даже не очень приличные. Однако когда Иннокентий что-то буркнул сестре на ухо, у нее исчез весь пыл. И вообще после отсутствия Арии на истории парень оставался хмурый и почти не разговаривал.

– Не обращай внимания, иногда Ино такой бука! – сказала Ника, догоняя ее. – А мне его терпеть надо.

– А что он тебе сказал?

Доминика оторопела, услышав вопрос, и ее лицо покраснело. Ария поняла, что об этом лучше не знать. Но порадовала Голубевых, сказав, что уже догадывается, как превратиться в Архангела.

– Что, опять на тренировку? – спросила девушка, выходя из помещения школы.

– Опять, опять, – сказал Ино, запихнув руки в карманы. – Надеюсь, сегодня у тебя будет больший прогресс. Тебе же Феликс Александрович помог.

Ариадна подняла бровь, удивленно глядя на парня. Его тон был похож на сарказм. Девушка не понимала, почему он так себя ведет. Доминика тоже не узнавала брата. Она приложила руку к его лбу.