Текст книги "Два евро на сдачу"

19 декабря

Два евро

Кларисса открыла глаза и подпрыгнула на кровати – часы на телефоне показывали десять утра.

Она разочарованно вздохнула, осознав, что на завтрак она уже опоздала, и побрела в ванную. В зеркале над раковиной отразилось лицо, которое намекало на то, что она полночи ворочалась, не в состоянии уснуть. А теплое чувство, разливавшееся в груди со вчерашнего вечера, то и дело сменялось колючей тревогой, от которой начинало подташнивать.

– Хорошо еще, что я не пью, – пробормотала Кларисса и потрогала свое лицо, оценивая масштабы его помятости.

Она умылась холодной водой, хлопая по щекам и глядя в зеркало после каждого ополаскивания, будто лицо и впрямь могло измениться за считаные секунды. Немного подумав, она решилась на контрастный душ. После него лицо и впрямь посвежело, а складки как у шарпея перестали угрожающе нависать над глазами. Ее внимание переключилось на волосы, она попробовала их зачесать сначала на одну сторону, потом на другую, сделала пучок, потом хвостик, и, не удовлетворившись ни одним из вариантов, снова залезла в душ, чтобы вымыть голову. Наконец, уложив волосы феном, она достала из дорожной сумки свежую футболку, черные колготки и черную юбку до середины бедра, переоделась, покрутилась перед зеркалом, с особым вниманием осматривая колготки, чтобы удостовериться, что на них нет ни дырок, ни затяжек. Привстала на носочки и поняла, что в туфлях на каблуках ее ноги смотрелись бы куда эффектнее. Взглянула на свои массивные ботинки на шнуровке, с легкой грустью понимая, что никогда в жизни не променяет их удобство и устойчивость на ненадежные шпильки, которые так и норовят подвести в самый неподходящий момент. А когда она наконец собрала все вещи, замотала на шее шарф, накинула куртку и вышла из комнаты, невольно подумала, что Даниэль, возможно, уже давно уехал обратно в Лилль. Наверняка уехал, ведь уже было двенадцать часов, а он не писал сообщений и не заходил за ней.

Сообщения!

Кларисса только сейчас поняла, что они с Даниэлем даже не обменялись номерами телефонов. Хотя зачем? Он несколько недель просил ее дать свой номер, а она не соглашалась. Сегодня они вернутся в Лилль и больше никогда не увидятся, ведь он не узнает, где она будет потом работать. С этими мыслями, которые роились в голове, Кларисса подошла к двери номера Даниэля этажом выше и прильнула к ней ухом – тишина. Кларисса без надежды постучала, прикидывая, как пойдет к Патрику Люмо и о чем будет говорить. Никто не открыл. Она попробовала нажать на дверную ручку, но безрезультатно, потому что дверь закрывалась на замок автоматически, а открывалась ключом-картой. Тогда она села на свою сумку прямо в коридоре, навалившись спиной на дверь, и стала смотреть в интернете, как проще добраться до Патрика и где там поближе есть парковка. Желательно бесплатная. Через пять минут Кларисса поняла, что проще и дешевле дойти пешком, оставив сумку в машине, а потом вернуться сюда. Она стала подниматься, ухватившись за дверную ручку, и оперлась на нее так, что та издала какой-то подозрительный звук, и Кларисса решила, что сломала ее. В этот момент дверь резко распахнулась, на пороге показался Даниэль, одетый в светло-голубые джинсы и стильную черную рубашку. Кларисса уставилась на него в изумлении.

– А я думал, мне уже мерещатся шорохи за дверью, – улыбнулся он.

– Что? Что ты здесь делаешь? – тряхнула головой Кларисса.

Даниэль вопросительно посмотрел на нее.

– Я здесь собираюсь. Ты кого-то другого ожидала увидеть?

Даниэль прошел в глубь комнаты, оставив дверь открытой, и продолжил складывать вещи в чемодан, который лежал на кровати. Кларисса взяла свою сумку и зашла за ним.

– Я стучала, ты не открыл.

– Хм… Я был в душе, наверное.

– Я думала, ты уехал обратно в Лилль…

Даниэль на секунду замер с телефонной зарядкой в руках и непонимающе нахмурился.

– Что? Почему?

Кларисса пожала плечами.

– Да кто тебя знает…

– Ну ты могла хотя бы попытаться меня узнать. Спросить, например, если сомневаешься. Да и зачем мне уезжать? Мы же сегодня вместе вернемся. Зачем мне платить за билет на поезд? – усмехнулся Даниэль.

Кларисса поморщила нос.

– Скоро ты уже соберешься?

– Минутку. – Даниэль ушел в ванную комнату.

Кларисса осмотрелась и увидела на прикроватной тумбочке флакончик с туалетной водой. Она взяла его, покрутила в руках, обернулась на закрытую дверь ванной комнаты, открыла и несколько раз втянула носом аромат, закрыв глаза. Внезапно раздался громкий звонок телефона, Кларисса вздрогнула, и флакончик выскользнул у нее из рук. Она попыталась поймать его, но только сильнее ударила, придав ему скорости. Когда раздался звук бьющегося стекла, Кларисса уже зажмурила глаза и закрыла лицо руками. Мобильный телефон тут же замолчал, как будто понял, что сейчас не до него, а Даниэль распахнул дверь ванной.

– Что случилось?

Ответ на этот вопрос не требовался, потому что Даниэль смотрел на рассыпанные по полу осколки и мокрое пятно на светло-сером прикроватном коврике.

– Я куплю тебе новую. – Кларисса отняла руки от лица и виновато посмотрела на Даниэля. Тот покачал головой:

– Не получится, это особенная туалетная вода, она продается только в Марокко.

– Она даже не французская? – обрадовавшись, уточнила Кларисса и бодрым голосом добавила: – Скажи мне, сколько она стоила, я заплачу.

– Не нужно. – Даниэль махнул рукой и продолжил собирать вещи в сумку.

– Нет, серьезно, я не хочу быть тебе должна, для меня это принципиально!

Даниэль шумно выдохнул и скрестил руки на груди.

– Ну хорошо. Триста.

– Что? Триста евро?

– Триста пятнадцать, если быть точным.

Кларисса вытаращила на него глаза и уставилась на темно-серое пятно на коврике.

– Может, отожмем обратно в бутылку?

– Что, твоя принципиальная позиция пошатнулась? – усмехнулся Даниэль.

– Нет. – Кларисса замотала головой, будто стряхивая с себя оцепенение. – Но у меня столько нет, я отдам тебе… Когда-нибудь позже. Точно отдам. Однажды я разбогатею и тогда найду тебя.

– Давай мы заедем по пути в торговый центр, и я себе выберу что-нибудь там в отделе парфюмерии, а ты заплатишь, если так хочешь.

Кларисса неуверенно кивнула и потянулась к своей сумке.

– Хорошо, идет. – Она достала кошелек.

– Можем обговорить бюджет, если нужно.

– Нет, что ты, выбирай все что захочешь. – Кларисса пошуршала банкнотами в кошельке. – В пределах двадцати пяти евро.

– Ты уверена, что здесь можно купить туалетную воду? – Даниэль с сомнением оглядывал стеллажи с детскими подгузниками, плавно сменяющиеся прилавками с колбасными изделиями. Кларисса уверенно шла впереди, будто бывала в этом месте уже не раз.

– Конечно! Ты что, впервые в супермаркете?

– Разумеется, нет. Но для парфюмерии есть специальные магазины, я же имел в виду не парфюмерный отдел в универмаге, – еле слышно пробормотал Даниэль, задумчиво озираясь по сторонам.

Кларисса резко остановилась, так что Даниэль чуть не врезался в нее.

– Так, месье богатенький. Или мы покупаем тебе туалетную воду здесь и сейчас, или просто уйдем отсюда, и я при первой же возможности отдам тебе твои триста евро.

Даниэль поднял руки в примирительном жесте.

– Ладно-ладно, веди меня. Я тебе полностью доверяю.

Кларисса развернулась и двинулась дальше.

– Вообще твоя вода была изрядно попользована. Поэтому вряд ли я разбила все триста евро. Та-дам! Вот и нашли! – Кларисса победно раскинула руки в стороны перед несколькими полками с туалетной водой.

– Небольшой выбор, конечно, но давай попробуем, – оптимистично отозвался Даниэль.

– Мужские ароматы только на этой полке. – Кларисса показала на верхнюю.

Даниэль поджал губы и постарался выдохнуть бесшумно, но у него это не получилось. Кларисса увлеклась изучением женских ароматов.

– Даже не знаю, что выбрать… – Спустя минут пять Даниэль беспомощно посмотрел на Клариссу, которая вертела в руках уже десятый по счету бутылек. Она что-то пробормотала, побрызгала на себя туалетной водой, удовлетворенно кивнула головой и подошла к Даниэлю.

– Ты будешь покупать эту воду?

– Нет. С чего ты взял? Я просто попользовалась тестером, в следующий раз попробую другую. Я всегда так делаю. Покупка целого бутылька обяжет меня пользоваться только ей, а так я чувствую себя свободнее.

– По-моему, это странно.

– Я просто не встречала еще ни одной туалетной воды, которой мне хотелось бы пользоваться долго.

– Может, ты просто непостоянная?

Кларисса нахмурилась.

– А может, ты пользуешься туалетной водой за триста евро, чтобы производить впечатление еще до того, как откроешь рот? Типа, «чувствуете, как от меня пахнет? Так пахнет ваша недельная зарплата»!

– Ты бы предпочла, чтобы от мужчины пахло одеколоном из киоска «Все за два евро»? Тебе такие нравятся? Я прошу прощения, что звал тебя на свидание. Я совершенно не соответствую твоим представлениям о мужчине мечты. Уж очень они у тебя… эм… эксцентричные.

– Да ну тебя. – Кларисса отмахнулась и переключилась на полку с мужским парфюмом. Перенюхав все, она остановилась на одном. – Давай возьмем этот?

Даниэль понюхал еще раз.

– Мне не нравится.

– Да брось! Он на тебе раскроется потом.

– Ага, раскроется запахом сельского работника.

– Тогда поехали в другой магазин!

– Не-е-ет! – взвыл Даниэль и округлил глаза. – Только не это. Берем его, значит. Нам тут главное – избавить тебя от чувства вины.

Кларисса заулыбалась:

– Вот увидишь, он тебе еще понравится.

Туалетная вода стоила двадцать шесть евро. Кларисса достала две бумажные десятки и пятерку и потрясла кошелек в поисках мелочи. На прилавок упала монетка в два евро, Кларисса тут же спрятала ее назад.

– У тебя будет один евро? – поинтересовалась она у Даниэля.

– У тебя же есть. – Он принялся искать по карманам мелочь.

– Эта монета не для покупок, – нехотя сказала Кларисса.

Даниэль выудил две монетки по пятьдесят центов, и кассир рассчитал их.

– А для чего тебе эти два евро, если не для покупок? – поинтересовался Даниэль, когда они вышли из супермаркета.

– Я хочу есть, – пробормотала Кларисса, игнорируя его вопрос.

– Это намек?

– Это констатация факта.

– А если я куплю тебе еды, ты расскажешь про два евро?

– Даже не знаю, – задумчиво протянула Кларисса. – Продавать историю за еду… Это должна быть очень хорошая еда!

– Выбирай, куда идем. – Даниэль потер руки в предвкушении.

– Я придумала, – радостно заявила она. – Мы с бабулей часто ходили в одно кафе, где пекут просто божественные киши! Туда надо доехать, но ничего, ты же оплатишь бензин? – Кларисса постаралась улыбнуться так очаровательно и невинно, как только могла, но не до конца была уверена, что у нее получилось.

– Как-то странно, не находишь? – нахмурился Даниэль.

– Что именно?

– Ты говоришь, что не хочешь оставаться в долгу и поэтому обязана купить мне туалетную воду, но при этом я оплачиваю бензин, покупаю еду…

– Я стараюсь об этом не думать, иначе мне с тобой просто не расплатиться, – пожала плечами Кларисса. – Если хочешь, выстави мне счет, когда вернемся. Возможно, я за всю жизнь так и не расплачусь с тобой, но тебя будет греть мысль о том, что я живу с чувством вины.

– Что? – разочарованно воскликнула Кларисса, всплеснув руками, когда они остановились возле кафе с фастфудом. Она еще раз посмотрела на адрес на картах в интернете.

– Божественные киши с картошкой фри и кетчупом? – уточнил Даниэль и добавил, закатив глаза: – М-м-м, мои любимые…

Кларисса шлепнула его по плечу.

– Раньше здесь было уютное кафе… Как же оно называлось… Неважно, в общем. – Кларисса стала смотреть по сторонам через стекла автомобиля.

– Можно купить по сэндвичу… – Даниэль указал в сторону кафе на углу здания напротив. – Только здесь парковаться нельзя, поэтому давай поищем, где встать?

– Нет, я уже сильно хочу есть, если меня не накормить, я начну убивать, – сказала Кларисса и серьезно посмотрела на Даниэля: – Давай ты сходишь за сэндвичами и кофе?

Даниэль скривился.

– Это ты говоришь, чтобы не платить за сэндвичи.

– Ну пожалуйста. – Кларисса сложила руки в молитвенном жесте. – А я присмотрю за машиной, чтобы нам не выписали штраф. Ты же не хочешь еще и штраф оплачивать?

Даниэль, осознав, что спорить бесполезно, отстегнул ремень безопасности.

– Купи мне, пожалуйста, с курицей и двойным сыром, мне нужно много сыра… – попросила Кларисса, пока Даниэль выбирался из машины, и задумчиво добавила: – И помидоры… да, и еще…

– Что куплю, то и будешь есть, – сказал Даниэль и, захлопнув дверь, пошел в кафе.

Кларисса скрестила руки на груди.

– Так и знала, что он абьюзер, – прошептала она и показала язык ему вслед.

Кларисса воспользовалась отсутствием Даниэля с его дорогущим пальто и достала палочку Пало Санто из мешочка в бардачке. Выйдя из машины, зажгла ее и через несколько секунд погасила, положив на керамическую подставку. Когда черный дым сменился белым, она вернулась с палочкой в машину. Она села, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Теплый аромат укутывал, будто одеяло.

– Бабуль, а откуда эти палочки?

– Из Южной Америки.

– Это далеко?

– Очень далеко. Это палочки из священного дерева тамошних индейских племен.

– Значит, когда я вырасту, уеду в Южную Америку. Я стану индейцем.

Кларисса так просидела минут десять, пока не услышала, как что-то приземлилось на крышу машины, а затем открылась дверь со стороны пассажирского сиденья.

– Что, ты тут опять устроила свои воскурения! – воскликнул Даниэль и стал размахивать руками, выгоняя из машины белый дым. – Припарковалась в неположенном месте и зажигает сомнительные травы.

– Это не травы, а дерево. Пало Санто называется, – усмехнулась Кларисса, убирая палочку в керамическую коробочку и затем в бардачок. – Очищает пространство. В том числе и ментальное. А еще успокаивает нервы, между прочим, расслабляет.

– И это не наркотик?

– Могу тебя заверить. Я даже спиртное не пью, какие наркотики, Даниэль? Садись уже.

Он взял с крыши машины картонный поднос с двумя стаканчиками и два свертка с сэндвичами.

– Это твой кофе. – Даниэль показал на тот стаканчик, который был ближе к Клариссе. Она сняла крышку и вдохнула аромат.

– Это что, латте с корицей и ванилью? – Она удивленно посмотрела на Даниэля.

– Ну да, – пожал плечами Даниэль. – Я надеюсь, твои вкусы не изменились со вчерашнего вечера? Осторожно, он горячий.

Кларисса довольно зажмурилась так, что на переносице кожа сложилась мелкими складочками.

– А это сэндвич. С курицей. Я попросил тройной сыр и побольше помидоров, потому что они сначала положили буквально два ломтика… Что? Что ты так смотришь? – спросил Даниэль, увидев, что Кларисса уставилась на него не моргая.

– Нет-нет. – Она будто стряхнула с себя оцепенение. – Все в порядке. Спасибо. Такой замечательный сэндвич даже я сама себе не смогла бы купить.

– Давай отъедем, пока нас не оштрафовали.

– Да не бойся ты!

– Кларисса, я не буду оплачивать штраф, которого мы могли бы избежать, не будь ты такой беспечной.

– Ой! – недовольно пробурчала Кларисса, откусила огромный кусок от сэндвича и сунула его в свободную руку Даниэлю. Она проехала несколько метров, повернула в переулок, припарковалась в другом месте, где тоже не было знака парковки, заглушила мотор и отобрала свой сэндвич у Даниэля.

– Так, конечно, гораздо лучше, – скептически заметил он.

– Я хочу есть, – отрезала Кларисса.

– Я мог бы вести машину иногда, подменять тебя. Например, обратно в Лилль могу быть за рулем, а ты отдохнешь.

– Заманчиво, конечно, но нет, – сказала Кларисса с набитым ртом.

Добравшись до середины сэндвича, Даниэль снова подал голос:

– Я жду историю про два евро, между прочим.

– Я могла бы рассказать историю за тот божественный киш, который, увы, мы теперь не купим. За сэндвич я не готова продавать свои рассказы.

– Но сэндвич с тройным сыром! Можно хотя бы в общих чертах?

Я сидела, закрывшись у себя в комнате. Я пыталась сконцентрироваться на дурацких примерах по математике. В свои десять лет я в ней ничего не понимала и на уроке часто играла с цифрами в уме, запоминая большие числа. Как легко запомнить число три тысячи четыреста восемьдесят три? Три плюс четыре плюс восемь плюс три. Восемнадцать. Один плюс восемь. Девять. Девятый месяц сентябрь, а в сентябре день рождения мамы. А потом раскрути всю цепочку обратно… Это казалось гораздо проще, чем запомнить цифру. Которую, в общем-то, не нужно было запоминать, но меня странным образом отвлекал и успокаивал весь этот счет в голове. Строчки с цифрами плыли у меня перед глазами, пока мама с папой за стенкой говорили все громче и громче. Они еще сдерживались. Они всегда пытались. Не ради меня, нет. Чтобы соседи не услышали. Боюсь, их слышали даже соседи на противоположной стороне улицы. Даже если наши окна были закрыты. Я слышала, как папа уже начинает ругаться неприличными словами, за которые я, если бы произнесла такое, могла получить по губам. Мама заглянула ко мне в комнату и сказала мне идти в магазин за молоком. Она говорила напряженно, казалось, она кое-как сдерживается, чтобы и на меня не повысить голос. Поэтому я без единого возражения надела куртку, схватила шарф и деньги, которые она мне протягивала, и вышла из квартиры, хотя я точно знала, что в холодильнике стоит целый пакет молока. Я была рада сбежать оттуда. Я долго бродила по кварталу, пропуская один магазин за другим, будто там не было никакого молока, – так я придумала, на случай, если дома меня спросят, почему я так долго. Я не взяла свои наручные часы, поэтому не знала, сколько времени. В какой-то момент пришлось все-таки купить молоко, потому что вскоре магазины могли начать закрываться. На сдачу мне дали несколько монет, одна из них мне показалась необычной – на монетке в два евро было небольшое сквозное отверстие, как будто кто-то специально проделал его каким-то тонким сверлом. Я пошла домой, но, как только оказалась в подъезде, тут же услышала знакомые голоса, доносящиеся из-за закрытой двери со второго этажа. Тогда я села на лестничном пролете между вторым и третьим этажами и стала ждать. Там я ощущала себя в гораздо большей безопасности: даже если бы родители вышли из квартиры, они не смогли бы меня сразу заметить, и я бы успела подняться еще выше, но при этом мне было слышно, что творится у нас дома. Казалось, я просидела там под звуки криков целую вечность, вертя в руках свою новую необычную монетку, пока не услышала шаги на лестнице. Я хотела спрятаться, но подумала, что это могут быть соседи с верхних этажей, а если я сейчас побегу вверх по лестнице, то только еще больше привлеку к себе внимание. Но это была наша соседка напротив, мадам Лефрен. Сначала она удивилась, увидев меня сидящей на ступеньках, я поздоровалась, и тогда она посмотрела на дверь в нашу квартиру, из-за которой доносились крики. Она тоже поздоровалась со мной в ответ и зашла к себе. А через пару минут выглянула и пригласила зайти. Я отказалась сначала, потому что мне было неловко, да и о чем мне было с ней разговаривать? Что я могла делать у нее в квартире? Но она настояла, и я все-таки согласилась. Ее квартира была поменьше нашей, но как только я зашла, мне стало как-то особенно хорошо. Не могу теперь сказать из-за чего. Запахи, освещение, обстановка – все вместе показалось мне таким уютным, что я расслабилась и не хотела больше выходить оттуда. Я почувствовала себя в безопасности. Мадам Лефрен была старше моих родителей. Наверное, она могла бы быть моей бабушкой, судя по ее возрасту, но это место моя бабуля заняла раз и навсегда. Мадам Лефрен стала задавать мне вопросы на разные темы, пока наливала мне чай и доставала свежие круассаны и шоколатины из сумки, – про школу, про друзей, про учителей. Я отвечала односложно и неохотно, потому что на все эти темы мне хотелось говорить не больше, чем о моих родителях, и о том, почему я сейчас сижу у нее, а не доделываю математику дома. Потом она спросила, что мне интересно. Это было так странно. Казалось, никто и никогда не спрашивал меня о моих интересах. В школе и дома до этого никому не было дела, потому что «надо заниматься тем, что от тебя требуется, а не тем, что ты сама хочешь». До этого момента об интересах мне удалось поговорить только с парой друзей, промелькнувших в моей жизни. Я рассказала, что люблю читать, и увидела в глазах мадам Лефрен искренний интерес. Я говорила о своих любимых книжках, а она внимательно слушала, не перебивая, и только изредка задавала какие-то уточняющие вопросы. А когда мы попили чай, она повела меня в гостиную, где вдоль каждой стены, кроме той, где было окно, стояли книжные полки до потолка. От удивления я открыла рот, а мадам Лефрен стала доставать книжки, которые, как она подумала, могли бы мне понравиться. Я набрала целую стопку и уселась читать в кресло, когда мадам Лефрен подвинула к нему кофейный столик и включила лампу торшера. Я в восторге погрузилась в первую историю, но, расслабившись, почти сразу уснула прямо там, в кресле. А утром она меня разбудила пораньше, чтобы я успела забежать домой и собраться в школу. Она предложила мне взять книжки с собой, но я сказала, что мама не поверит мне, если я скажу, что мне вот так просто кто-то дал целую стопку книг. Дома уже никого не было. Мне стало до слез обидно, что меня даже никто не искал с тех пор, как я ушла за молоком. Я собрала портфель и пошла в школу. А вечером к нам в дверь постучала мадам Лефрен. Она принесла молоко, которое поставила вчера в свой холодильник, и стопку книг, которые я выбрала. В тот момент я расстроилась, потому что у нас была такая огромная разница в возрасте с человеком, который мог бы запросто стать моим другом. И дело было не в том, что она мне в бабушки годилась, а в том, что она была взрослой, а у взрослых всегда много забот и проблем, им всегда не до детей. Уже потом, несколько лет спустя, когда я перебирала книги у себя в шкафу, я задумалась, откуда были те, что я взяла у мадам Лефрен. Ведь я никогда не видела, чтобы у нее были свои дети.

– В общих чертах… – задумчиво пробормотала Кларисса. – Ну ладно. Эта монетка для меня – напоминание об отношениях между матерью и отцом. О том, что нужно во что бы то ни стало избежать повторения таких отношений. Она со мной уже больше десяти лет.

– И что? Работает?

– Да, как видишь.

– То есть, чтобы избежать повторения их отношений, ты решила вообще прекратить любые отношения с людьми?

– Это не принципиальная позиция, просто я еще пока не встретила такого человека, с которым у меня могли бы сложиться другие отношения.

– А как ты это определяешь?

– Сразу чувствую, какие могут быть проблемы.

– Выходит, это просто твои домыслы?

– Не домыслы, а интуиция.

Даниэль, казалось, хотел еще что-то сказать, но замолчал и продолжил жевать сэндвич. Кларисса несколько раз покосилась на него и, так и не доев, положила свой сэндвич обратно в бумагу и завела мотор.