Текст книги "Я.."

Предисловие.

Для начала. Я… не хочу, чтобы вы прочитали её впопыхах. Это неправильно. Вникните, порассуждайте, а главное посмейтесь. Книга, созданная для вашего смеха и глубокого погружения в философию жизни. Шучу! Просто, постарайтесь разглядеть в ней скрытый смысл, который я вкладывала.

У каждого человека, в какой-либо период его жизни, появляется заветная мечта. Найдя и определив её, человек устремляется к ней и идёт, как на лучик света в конце туннеля.

Но, мечта – это лишь часть жизни, не весь её смысл. Но, это очень важная часть. Исполняя свою мечту, мы выполняем своё предназначение, так или иначе. Но жизнь не может заканчиваться после исполнения мечты.

Рассуждая над своей заветной мечтой, на лице всегда появляется улыбка. Но, мы никогда не задумываемся, что может быть после её исполнения. После того, как всё желаемое у нас в руках, или сейчас сидит рядом с нами.

Что дальше? Многие подумают, что всё будет только лучше и, нельзя с ними спорить. Они правы. Но, неужели жизнь пойдёт ровнее и ничего нового не произойдёт, когда цель всей жизни достигнута?

Ответ есть: перепутье. Для кого-то мечта будет развиваться, и расти – человек будет продолжать идти в том направлении, которое он выбрал в своей мечте. А может, его ждёт что-то другое. Может, он достигнет мечты, как потолка и задастся новым путем. Всё зависит от него.

Но, не всегда будет так, что после исполнения заветной мечты, загаданной в новогоднюю ночь или на падающую звезду, станет проще… Нет. Так не будет.

Приятного чтения, читатель!

Эта история о героине Лили, у которой исполнилась одна такая мечта – стать писательницей. И, пользуясь своей специальностью, она и расскажет её сама.

Пролог.

Я, Лили, в детстве мечтавшая о карьере писателя, даже и представить не могла, что будет после этого. Точнее после мечты. Более того, я не думала об этом и боялась даже думать. Мне хотелось лишь достичь этой цели – стать писателем. А там, как пойдёт. Но, кто знал, что всё обернётся именно так…

В один день я проснулась и кое-что осознала.

Время около девяти утра. Было пасмурное и ничем не примечательное утро в городе Санергов. Будильник рвался в бой. Настроение было паршивым, и я чувствовала себя такой же разбитой, как и во все последние дни. Без желания вскочить с постели, побежать собираться на любимую работу. Без желания продолжать писать, заниматься делом всей жизни. Мне казалось, что из моей жизни ушла сама её суть, её смысл. А всё из-за того, что пропала цель…

Всю жизнь, начиная с сознательного возраста, я жила карьерой: ставила цели и достигала их, стремилась к чему-то, писала, выпускала книги. Всё это время у меня была цель – мечта. Но, потом я вмиг стала известной писательницей, и мир лёг к моим ногам. К ногам девочки Лили, которая и представить себе не могла, что её имя будет печататься на обложках её книг. Но, я никогда не думала, что будет дальше. Позже я решила найти постоянную работу и нашла. Теперь я устроилась на работу и стала главным редактором журнала «Aicy». Но, это всё не то… Будто все желания сбылись и некуда больше стремиться. По–то–лок. Конечно, можно сломать его и идти ещё выше, но правильно ли это. И… Именно ли этого хочет моя душа?

Так грустно рассуждать можно ещё долго, поэтому лучше забыть, а там всё само образуется. Но в глубине души, мне бы хотелось, чтобы что–то поменялось…

Глава 1. Жизненная ситуация.

Я живу в прекрасном огромном доме. Каждый день, я просыпаюсь в просторах, что можно эхо услышать от одного: «Доброе утро, Мурка!»

Зная, что пора уже вставать, я открыла глаза и увидела свой белый высокий потолок. Долго же я отстраивала этот дом. Сладко зевнув, я перевернулась на другой бок, чтобы дотянуться до тумбочки рукой и взять телефон. Время было: 9:20....

– Как?! Уже так много? Я же опаздываю! – вскочив с постели, восклицаю я. – У меня же собрание в офисе журнала! Мне нужно быть в 10:30!

Буквально через полчаса, я вылетаю из своего светлого панциря, под названием дом и отправляюсь в этот сложный насыщенный непостоянный мир – мир людей и нелюдей, активности, шума города и машин, мечтателей и логиков–руководителей.

По выходу из веранды меня встречала только начинающая цвести яблоня. Потрогав и вдохнув сладкий запах, я услышала знакомое: «бип–бип». Это Мила звала меня, чтобы я наконец села в машину. Для справки, Мила была моим водителем.

Она улыбалась мне сквозь лобовое стекло и я, вспомнив, что немного опаздываю, направилась в машину.

– Доброе утро, Лили! Вы сегодня прекрасно выглядите! – ответила Мила, словно робот, который говорил один и тот же текст каждый день. Я покорно поблагодарила её и мы тронулись. и доставала свой блокнот, чтобы набросать пару строчек книги, хоть сегодня мне этого хотелось меньше всего.

Как правило, по дороге я писала или дописывала свои книги.

Сегодня я должна была закончить первую часть своей книги. Периодически я отвлекалась на виды Санергова, на прекрасные высотки, и они дарили мне вдохновение и даже были соучастниками написания. Солнце уже окончательно пробудилось и освещало весь город. Его лучики пробивались ко мне в машину.

– Лили, ваше кофе, – спустя пару минут, сказала Мила и подала мне мой любимый латте.

Мы ехали, а из моей головы не выходила занудная мысль о том, что же будет дальше. В душе было какое-то волнение, будто я в первый раз еду на работу. Будто что-то ожидало меня сегодня. И за счёт этого в моей душе держался позитивный настрой.

Подъезжая к перекрёстку уже издалека можно было увидеть высокое облитое лучами солнца здание. Серебряные блики становятся ещё ярче на фоне голубо–синего глубокого неба. И где–то на предпоследнем этаже царит эстетика, чистота, свет! Это место где я работаю. Моя давняя мечта, которая сбылась. Именно там находится офис, где я ежедневно работаю над своими статьями, проектами изо дня в день. Ощущение, что ты едешь не на работу, ты направляешься в дом. Тёплый и заботливый, где всё построено с таким трепетом и усилиями, спустя годы, спустя трудности и проблемы. Но, с недавних пор, я чувствую какое-то давление от родных стен. Будто они стали мне малыми…

– Лили, мы подъезжаем. Время около полчаса одиннадцатого, – уведомляет меня Мила и останавливается, поглядывая на моё красивое здание. Ну, как моё…

– Эй, девушка! Не задерживайте нас! Проезжайте, вы, что не видите, что уже зелёный свет вам глаза выедает, нет? – кричали разорённые водители сзади Милы. Но, казалось, что обращались они ко мне. Ведь, я иногда тоже вожу машину…

Прибыв в свой офис с утренней чашкой кофе, я замечаю, что около офиса уже максимальное движение: люди входят, выходят, проходят мимо. Вся улица заполнена прохожими. Все кругом настроены доброжелательно, их лица расписаны улыбками, а мне сегодня не до веселья. Но, несмотря на это, я обязана сохранять позитивный настрой и верить в лучшее, ведь за мной стоят люди. И я за них несу ответственность.

Я немного опаздывала, поэтому решила пробежаться, как в былые годы, но это немного отразилось и на моём состоянии и на причёске…

Взъерошенная я забежала в кабинет и сумасшедшими глазами и мигом осмотрела кабинет. Солнце пробивалось сквозь ставни и сжигало с невероятной силой спины пиджаков коллег. Люди, сидящие напротив широких окон, смешно щурились от солнца, но старались делать вид, что это не помеха для того, чтобы слушать мужчину в смешной кепке, который начал что–то рассказывать. Заметив меня, смешной мужчина в кепке смущённо замолчал, но я кивнула ему, чтобы он продолжал, и он покорно стал рассказывать дальше. А я тихонечко прошлась до своего стула. Помню, как в первый раз я пришла в этот кабинет…

Глава 2. Мокрая бумажка.

Я пришла в этот кабинет, у меня дрожало всё, что только способно дрожать у человека: руки, челюсть, коленки и многое другое. Скрежетали зубы. Это было первое в моей жизни обсуждение выходившего журнала, точнее его статей, оформления. И я должна была представлять свою колонку в журнале. Было волнительно – это нечего сказать. Даже казалось, что людям, заметившим моё тревожное состояние, передавалось моё волнение. Потому что, посмотрев в лицо, очень неловко севшего на стул человека, с испуганными как у зайца глазами и уже с мокрой бумажкой от влажных ладоней, на которой написана крохотная статейка, не можешь не сочувствовать ему.

Я со вниманием слушала людей, которые тоже что–то говорили, потом к ним подключались другие, и начиналось бурное обсуждение дизайна, моделей, фотографий. Я наблюдала за ними, как маленькая девочка, которая проникла в высший свет и удивляется каждому слову.

Мои ожидания немного покосились. Они чувствовали не сплочение, как я ожидала, а конкуренцию, желание выделиться перед боссом. Как животное, среди стаи набросившееся на мясо, пытается ухватить как можно больший кусок, так и каждый пытался выкинуть новую идею, мысль, чтобы его заметили, отметили и, конечно же, похвалили бы.

Так, увлекшись их обсуждением, я совершенно забыла, что я тоже стала частью этого сумасшедшего процесса. Я очнулась, когда на меня вдруг обратились все взгляды и смотрели на меня с вопросом. Оказалось, они ждали мою статью. Я даже не заметила, как босс попросил меня представить её, хотя от его врождённого звучного голоса просыпались все. Немного помявшись, я уверенно встала и приготовилась к вещанию. По началу, я заикалась и сильно торопилась, съедая слова, но к середине, уже обретя абсолютную уверенность, моя статья начала именно "звучать". Как песня, как вода на водопаде, как шелест листьев. Периодически я посматривала на их холодные лица, но пыталась ни приписывать их грустные мины к моей статье.

Наконец, отрапортовав и довольно приземлившись на свою космическую станцию под названием стул, я с нетерпением ждала восхищенных взглядов, похвал, комплиментов и кучу появившихся поклонников. Но, взглянув на вокруг сидящих, я резко поменяла свои ожидания и уже надеялась, чтобы в первый день работы меня не выгнали с неё. Моя мокрая статья выглядела, словно маленькая рыба, среди акул – больших папок рядом сидящих людей. Воцарилось молчание. Боже! Оно казалось мне вечным, хотя длилось от силы минуту. Все были заняты делами: кто писал что–то, кто даже пытался разговаривать по телефону. Я на тот момент усомнилась, услышал ли вообще кто–нибудь мой "рассказ". Сердце билось так, что я чувствовала его у себя в горле, а руки вместе с зубами снова предательски начали дрожать. Неприятно. Понимать и даже знать, что с этими холодными и незаинтересованными людьми я должна была работать. Особенно вот тот мужчина, ему же абсолютно по барабану до моей шикарной статьи.

От нервного мандража меня отвлёк голос женщины, которая громко передавала свои показания рядом сидящей коллеге. Жужжащий голос мешал мне волноваться, и я выглянула посмотреть, какую пчёлку мне придётся видеть в этом улие каждый день. Осторожно, не заметно для неё и для окружающих я облокотилась назад на стул и вытянув шею так, чтобы увидеть её из–за широкой спины мужчины, который сидел рядом со мной, я увидела чёрную кудрявую маленькую головку с по-детски милым, но стильным бантиком на голове. К сожалению, я смогла узреть только её волосы и спину, ведь она сидела, полностью повернувшись к своей собеседнице лицом, а ко мне соответственно спиной. Но, к счастью или нет, её подруга заметила мой настороженный взгляд на шевелюру её черноволосой знакомой. Она, выпучив глаза на меня и тут же похлопав подругу по плечу, кивнула головой на меня, чтобы она повернулась. Широким движением, так что аромат брюнетки донёсся до меня, она все-таки соизволила повернуться и взглянуть своими большими детскими глазами на моё испуганное лицо. Это была мой нынешний водитель Мила. Спрашивается, зачем водитель работает в журнале? Мила, будучи совсем молодой просто искала себя и нашла себя… у меня водителем. И не подумайте, что это я переманила её к себе!

На тот момент она так же, как и я была совсем юной с наивными карими красивыми глазами, которые скрывались под тонкими изысканными очками, которые нежно лежали на вздёрнутом крохотном носике. Она удивленно стала смотреть на меня в ожидании, что я смутившись отвернусь, но я не могла. В тот момент, когда я увидела её глаза, меня будто ударило молнией, побежали мурашки. Что–то манило к ней, и я не способна была отвернуться. Пересилив себя, и сконфуженно осознав всё то, что сейчас произошло, меня, будто собственноручно повернул обратно мой стул. Я сидела и краснела в стол за то, что сделала. А про мою статью комментариев так и не поступало.

Прошло десять минут. У меня начался бешенный внутренний диалог, который так свойственен был моей натуре:

«Да сколько можно! Я больше не могу здесь сидеть, я же сразу поняла, что это место не подходит мне! Всё, я сейчас встану и уйду. Прямо так и сделаю…»

– Э-э… Мисс! – прервал мои мысли генеральный директор, – Нам вполне понравилась ваша статья. Я думаю, вы можете иметь право вставить её в наш журнал. Передайте её нашему главному редактору, она об этом позаботится, ведь так, Анжела? – нежным и беззаботным голосом, говорил он.

– Да! Спасибо! Хорошо! – неуместно и излишне возбуждённо выкрикивала я.

Оказалось, они всегда так долго обдумывали и обсуждали между собой то, что им представляли, а потом только говорили своё мнение. Вскоре, босс рассмотрел меня и в один прекрасный день назначил ведущим редактором.

Глава 3. Серая кепка, как средство привлечения.

Я решила взглянуть на босса, потому что боялась того, что буду обвиненной за опоздание. И был повод: наш босс – Петр Кирилыч, сидящий во главе стола, пронзал меня строгим взглядом. Но в этом взгляде было что–то доброе и ласковое, если приглядеться. Но многие сотрудники не приглядывались, поэтому считали его тираном.

Петр Кирилыч был человек в возрасте, но, несмотря на это в нём ещё жил активный и жизнерадостный парнишка. Он выглядел моложе своих лет, и входил в группу тех людей, у которых жизнь идёт полным ходом. Ухоженная внешность, вычищенные ботинки, отглаженные брюки и всегда чистый пиджак – всё это свидетельствовало о наличии заботливой жены. В его глазах ещё оставалась та детская непосредственность и беспричинная радость, какая бывает обычно у влюбленных мальчиков. Он любил жизнь, работу, своих детей, и это выражалось в каждом его поступке. Я и мои коллеги очень редко видели его в плохом настроении и редко получали от него жестокие выговоры. Наш Пётр Кирилыч к каждому находил свой подход, ведь обладал талантом психолога, стимулировал каждого и практически никогда не повышал голоса. Поэтому, увидев его строгие глаза, я лишь чуть-чуть улыбнулась и кивнула, в знак того, что больше такого не повторится.

Человек, который только начинал вещать, когда я вошла, продолжал что–то рассказывать.

Я стала копаться в сумке, выкладывать ручки, папку. Голос вещавшего вдруг задрожал неизвестно от чего, и я решила поднять глаза на него. Странная большая загораживающая свет из окна, новая для меня фигура, стояла и испуганно смотрела на меня.

«Это ещё кто? Новенький?» – подумала я и пригляделась к нему.

По его реакции на меня стало сразу понятно, что он глубоко неуверен в себе, но может умело это скрыть. Я специально проедала его глазами, но в какой–то момент он собрался и продолжил бархатным басом что–то рассказывать. Его внешность была нетипичной, но в некоторых чертах была своя привлекательность и приятность. Кудрявые чёрные волосы вытарчивали из–под серой кепки,  густые брови были почти скрыты ей. У него было круглое лицо, с добрыми, даже по-детски наивными карими глазами. Но эта детская невиновность не отменяла рассудительности и глубины взгляда. Чем–то он напоминал Пушкина… По сравнению со склонившимися занятыми сотрудниками до стола, он казался очень высоким. Одет он был в серый кашемировый пиджак, который хорошо был посажен в плечах, а под пиджаком была хорошая чёрная водолазка.

«Либо женат, либо живёт с мамой», – подумала почему–то я.

Всё было неоспоримым, кроме его головного убора… Это было максимально ужасным в его образе. Кепка была совсем не уместна. Неужели сложно снять головной убор, ведь ты пришёл на собрание, в офис.

Интересно, что же думал обо мне этот странный незнакомец, наш новый сотрудник?

Глава 4 Джексон, но не Майкл.

Сегодня утром я отправился на собеседование. Приехал я в Санергов не давно и именно потому, что меня позвали на хорошую должность арт–директора. Я был очень польщён этим и даже привёз маму с собой!

Пётр Кирилыч, который рисковал стать моим боссом, попросил начать меня показать и немного рассказать о своих эскизах. Он предварительно попросил меня сделать их. Я встал и неловко начал открывать папку и что-то рассказывать. Но меня прервала влетевшая красивая полная жизни девушка, с бурной ситуацией на голове и приятным ароматом духов. Одетая строго и официально она не теряла своего внутреннего скрытого задора, а её круглые стильные очки добавляли ей искренности и детский задор. Больше всего меня очаровали её длинные тёмно-русые волосы, которые были очень тонко накручены. Когда она присела и взглянула меня, я увидел глубокие и небесно голубые глаза. После этого я не смог ничего говорить. Она удивлённо смотрела на меня эти воротами в небеса и будто не понимала моей цели пребывания здесь и как меня такого земля носит. А я что–то продолжал рассказывать. Но потом она переключилась на босса, на сотрудников и будто забыла обо мне. Я закончил свой рассказ, и вдруг началось движение, которого не было вообще до её прихода. Она будто была той шестерёнкой, которая запускала весь процесс. Все, как заворожённые следили за каждым её движением.

– Как же она прекрасна! – думал я. Такое счастье будет видеть её прелестную походку, милые очертания, и слышать её голос каждый день! Я, кажется, счастлив.

Все вокруг что–то активно обсуждали, вероятно, предстоящий выпуск журнала, но я не мог слышать их слов. Она заглушала их своей внешностью.

Наконец, Пётр Кирилыч вспомнил про моё существование и обратился ко мне с вопросом:

– Джексон, вы позволите мне представить вас нашим сотрудникам? – мило и непринужденно сказал и встал Петр Кирилыч.

– Да, конечно. – ответил я, пытаясь понизить голос и сделать подобие баса, тем самым показать мужество и уверенность ей.

Я медленно встал, не отводя взгляда от своего шефа, будто надеясь на его поддержку.

– Дорогие мои друзья, – начал было он, – сегодня к нашему дружному коллективу присоединился очаровательный человек и думаю прекрасный будущий ваш сотрудник. Я могу ведь на это надеяться?

– А… Да! – быстро ответил я.

– Так вот! – перебил он. Пожалуйте, Джексон Оби. Он будет занимать должность арт–директора нашего журнала. Я о нём довольно много наслышан – тараторил он, перечисляя все мои заслуги и как можно лучше описывая и представляя меня.

Я лишь стоял и смотрел на реакцию всех окружающих, потом смотрел в окно и не заметно, как мне казалось, поглядывал на неё. Она с интересом, скучив милые бровки, внимала тому, что говорил Петр Кирилыч.

– Ну… – потеряв нить мысли и утвердившись, что он перечислил всё, перевел всё на меня. – Джексон, я думаю, я достаточно доложил о вас, теперь можете описать вас сами о ваших качествах.

Я что-то невнятно начал рассказывать про моё детство, где раньше работал. Мне казалось, что я несу полный бред, но все мило улыбались и совершенно не замечали о моих недостатках речи. Все лица были расписаны улыбками, кроме одного. Кроме неё… Кроме её лица.

После моего представления, я вернулся на своё место и началась опять та бешеная суета, которая была до этого. Теперь я старался вникнуть во всё, что обсуждали и уже привык к образу моей фаворитки. Её чудные очки и длинные ресницы, нежно порхающие теперь стали привычными и обыденными. Локоны тёмных волос, нежно растрепавшиеся, уже стали родными и чувствуя их боковым зрением, становилось теплее. Я совершенно не заметил, как перечисляя у себя в голове все её внешние качества, я уже сидел упялившись на неё, подперев подбородок рукой, как вдруг внезапно услышал произнесённое моё имя.

– Джексон, Лили! Прошу сюда! – сказал Петр Кирилыч и указал рукой на пустое центральное место подле него.

Я встрепенулся, немедленно вскочил и покорно подошёл к нему. Как выяснилось, Лили, девушка, которая поразила меня, плавно и не спеша поднялась со стула и шикарной походкой медленно подошла ко мне… Точнее, к нам.

Босс продолжал:

– Напоследок у меня для вас, коллеги,  есть небольшая, но радостная новость, – обратился он к сидящим, радостно посматривая то на меня, то на Лили. – Через неделю вы едете в поездку за границу. У вас будет совещание с нашими иностранными коллегами. Браво! – сказал он и неожиданно для нас обоих пододвинул нас друг к другу.

Все вокруг захлопали, стали радоваться за нас. Я чувствовал себя будто на свадьбе: рядом прекрасная девушка, все счастливо смотрят на нас вопросительными глазами, будто требующими что–то сделать.

«Горько!» – послышалось у меня в голове. И я сам с собой усмехнулся.

Сказать, какие эмоции были на тот момент в моей душе, невозможно. Радость, счастье и шок – были основополагающими. Конечно, я стеснялся её, но был просто на седьмом небе от счастья, что я, какой-то незаурядный Джекс, любящий мамину картошечку на завтрак, еду с этой шикарной дивой! Я был счастлив.

Глава 5. Серая кепка добралась и до Лили.

Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать! Более того, вдавливая меня в пол своим присутствием, он ещё и вместе со мной поедет в эту поездку. Кажется, мне кто–то говорил, что мне предстоит парная командировка, но как обычно не придала этому значения. И теперь, этот красивый высокий мужчина едет со мной. Уже представляю эти косые и завистливые взгляды коллег женского пола. Да, зачем представлять, они уже смотрят на меня более чем осудительно! Как будто я виновата в том, что через неделю, тет-а-тет я буду ежедневно общаться с этим симпатягой…

После данного объявления объявили конец собрания и все разошлись по своим местам. Только мы с новым арт–директором остались стоять. Как его там зовут, я не совсем расслышала. Кажется, Джексон…

Вернувшись в кабинет, я вернулась и к работе. Конечно, в таком кабинете всегда поднимается настроение и хочется работать. Обустраивала я его сама, как и свой дом. Больше всего я мечтала о панорамных окнах, таких, которые были в американских фильмах у бизнесменов. И эта мечта сбылась: панорамные окна забирали солнце с улицы и давали ему пройти сквозь себя. Прямо с входа, можно было заметить большой длинный стол, за которым обычно я и работала, а за ним кожаное кресло. Если взглянуть направо, то можно увидеть диван, а рядом с ним и шкаф с книгами, плотно примыкающий к стене. Слева у меня было пустое пространство, где я обычно ходила и рассуждала над волнующими меня проблемами. А волновало меня многое…

Сев на своё чудное кресло, я начала работать: перебирать статьи, звонить дизайнерам, договариваться с моделями. И периодически в мою голову лезли мысли о новом сотруднике. Нельзя сказать, что этот симпатяга прямо покорил меня, скорее он не понравился мне вообще. Где это видано, чтобы из какой-то глубинки сразу назначали на такую должность какого-то парня? Именно это возмущало меня, и поэтому я ревностно относилась к нему.

Только я забыла о нём и окунулась с головой в работу, как кто-то нерешительно постучался в дверь. Сквозь стеклянную дверь, видны были очертания высоко человека с широкими плечами. Я крикнула: «Можете войти», и странный юноша выглянул из-за двери. Он не входил, а только показал своё лицо в неуместной кепке. Конечно же, это был Джексон.

– Можно войти? – скромно спросил он так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать его. В ответ ему я кивнула головой.

– Я зашёл… познакомиться.

– Нас вроде бы уже познакомили, – не смотря на него, отвечала я.

– Точнее… я хотел сказать, что рад нашему знакомству, – неловко поправляя кепку, говорил он. – Вот моя визитка, – сказал он и достал из кармана тоненькую карточку.

В его больших руках она выглядела крохотной. Он положил мне её на стол, а я презрительно продолжала наблюдать за ним.

– Эй, Джекс… – вдруг сказала я, скрестив руки на груди, и откинулась на кресло назад. – Можно тебя так называть?

– Называйте, как хотите, Лили. В ваших устах любая вариация моего имени звучит прелестно… – неожиданно обретя смелость, сказал он.

Я удивилась такой его резкой перемены и внезапно возникшей уверенности.

– Хорошо… – смутилась я и совершенно забыла о том, что хотела ему сказать.

– Ярче всех цветов… – продолжал странными словами он.

– Что ярче всех цветов? – недоумевая, спросила я.

– Ваше имя, разумеется. Точнее моё… в ваших устах. – выпалил он. – Разрешите идти?

Я, ополоумев, ничего не смогла ответить на его внезапные комплименты и он поспешно ушёл. Очень странный этот Джекс: то неуверенный, то такой наглый. И как же меня бесит его кепка…

Глава 6 Неожиданная ожидаемая встреча.

«Ярче всех цветов» – откликалось у меня в голове, когда я выходил из кабинета Лили. Со мной прощались все сотрудники, которые мне встречались, но я был сосредоточен на своих мыслях и даже не смогу вспомнить, кто улыбнулся мне, а кто завистливо обернулся. Я думал только об одном:

«Неужели я смог это сказать прямо ей в глаза? Это так странно и не похоже на меня. Я будто обрёл крылья, которые дали мне абсолютную уверенность! Такие непрозрачные комплименты летели из моих уст. А что если она догадалась о моём отношении к ней? Нет– нет, думаю, в голове такой деловой девушки нет места дурным мыслям. Тем более, я просто сделал ей комплимент, а не признался в любви… Джекс…Она ведь так же меня назвала, как называет меня мама: так нежно и игриво – Джекс…»

И я шёл и повторял: «Джекс, Джекс…», виляя бёдрами и стараясь сделать тон голоса похожим на нее. И когда у меня это получалось, по телу пробегали мурашки.

Светило яркое солнце, по небу плыли томные, будто влюблённые тучки и я счастливый парил над асфальтом. В этот момент, мне казалось, что каждый прохожий замечал моё настроение и ощущал его вместе со мной и от этого улыбался мне. Теперь я стал замечать то, что не замечал раньше: насыщенные зелёные деревья, холодный ветерок, пахнущий уже не весной, а начинающимся летом, пение птиц и множество красивых и счастливых людей. Раньше я видел их загруженными и глубоко несчастными, каким я сам и был, а сейчас почти каждый с прекрасным настроением целенаправленно двигался на работу, на учёбу, куда угодно, довольным этой жизнью.

Становилось значительно теплее и мне даже напекло на макушку, точнее на мою кепку. Сняв её, я увидел мир намного шире. Из-за козырька я не мог видеть того полноценного голубого неба. На минуту я остановился посреди дороги и стал им любоваться. Только подняв глаза и присмотревшись, ты ощущаешь себя в большом прозрачном шаре, границы которого так далеки и размыты, что кажется, что мир безграничен. Так и сейчас, я видел и ощущал себя частью безумного мира, словно снеговик в снежном шаре. Как я мог носить эту кепку и не замечать той красоты природы, мира, жизни! Я был настолько погружен в свои проблемы, что не замечал всего этого. Но главное – это осознание, и я осознал. Теперь я понимаю, как ничтожны были все тревоги по сравнению с тем великим счастьем, которое я ощутил сегодня утром. То самое чувство я ощущал очень давно и сейчас всё, как в сказке, вернулось ко мне.

В таком романтическом настроении я совершенно забыл, что должен был ещё встретиться с другом, но ноги волшебным образом сами, по памяти, вели меня к кафе, в котором мы должны были встретиться. И я направлялся к нему.

Подходя к кафе, вдалеке я увидел фигуру маленького человека с бодрой походкой, которой обычно ходили молодые офицеришки. Приближаясь ко мне, он посматривал на витрины, в которых он видел своё отражение и по пути прихорашивался. Я успел заметить, что на нём была шляпа-цилиндр, которая добавляла ему роста, идеально подходящая ему и сидящая просто великолепно на его ровной по очертаниям голове и богатое дорогое кашемировое пальто бежевого цвета. Ботинки его были вычищены и куплены по последней моде, а брюки изумительно выглажены со стрелочками. С виду он производил впечатление аристократа, у которого за границей большой пентхаус и трёхъярусная яхта. Уже подойдя ко мне ближе, я увидел задористые, зелёные боевые глаза, которые смело смотрели на меня. Тонкие, но достаточно густые брови в то время то приподнимались, то опускались на его лице, что делало его гримасу забавнее. Остановившись прямо передо мной, он, сняв шляпу в знак уважения и слегка подав тело вперёд, открыл свои рыжие кудрявые волосы.

– Здравствуй, Джекси! – сказал он и пожал мне руку.

Это был мой друг Бессарион Руги.

Глава 7. Кафе – не для обеда.

Что-ж… Вот и познакомились со мной, Бессарионом. Точнее с Сарри, как меня называют все знакомые. Я востребованный ведущий, но толком, на постоянной основе нигде не работаю. Зарабатываю в бегах, так сказать, но это не мешает мне жить в достатке. Одним словом, спокойная жизнь и нудная рутинная работа не для меня. Постоянно экстрим, внезапность, непредвиденность это моё всё, точно так же, как и нескончаемое чувство юмора. Я люблю смешить людей, а они рады слушать мои шутки. Вообще я бешеный, неуёмный, изворотливый человек, поэтому работа ведущего идеально подходит мне.

Часто я «в мыле» прибегал к Джексону на встречу и всё это время рассказывал о том, какое мероприятие у меня было сегодня и какое ещё предстоит. Но, бывали и случаи, когда я весь день отдыхал и ждал заказов. Мне нравится то, что моя жизнь не постоянная функция, а прерывистая и динамичная. Мне нравится быть на волоске от жизни, а потом ощущать полноту счастья, а потом опять попадать в трудности. Периодически в детстве у меня были испытания, наказания, но они сделали меня сильнее. Я привык к этому и искал этого во взрослой жизни: когда после тяжелого наказания наступает блаженство. И оно, несравнимо ни с чем в жизни…

В личной жизни мне «повезло». Моя жена является прекрасной, цветущей, полной жизни девушкой, но… такой она казалась лишь с первого взгляда. На людях она старалась показать всю щедрость души, высокие нравы, культурность, манеры, но в семейной жизни была жестокой эгоисткой и даже содержанкой. Она стремилась стать популярной и не работала. Почему я до сих пор её не бросил, если знаю её недостатки, остаётся загадкой… Но, лучше меня может описать только мой лучший друг Джексон, с которым мы с детства дружим…

...........................................................................................................................