Текст книги "Синдром бесконечной радости"

Именно об этом Яна мечтала в своей прошлой жизни.

Уйгууна

Зотов не находил себе места, метался по просторному кабинету в управлении комбината и то и дело выдергивал из пачки очередную сигарету.

На экране монитора светилось открытое письмо с новым официальным запросом от «АлмазЗолотоИнка».

Он был уверен, что Анна тоже видела это письмо, но почему-то до сих пор никак не отреагировала, не созвала совещание.

– Возится с этой ненормальной, – цедил Валерий сквозь зубы, имея в виду Дарину. – Отослала бы к чертям собачьим на материк! Все равно эта дура сделает все, чтобы разрушить свою жизнь, так пусть делает это подальше отсюда, а Анькину жизнь портить я ей не позволю, пусть даже не рассчитывает!

Он прекрасно понимал, что от него мало что зависит в этом вопросе – он не сможет заставить Анну отослать сестру, и это злило еще сильнее.

Взбалмошная девица стала мешать ему, сильно мешать, путать карты, заставлять менять планы, а этого Валерий не любил.

Зазвонил внутренний телефон – это оказалась Анна:

– Зайди ко мне.

«Ага, значит, решила все-таки обсудить предложение, – подумал Валерий, быстро надевая пиджак и поправляя галстук. – Ну, что ж, посмотрим, как пойдет».

Анна стояла спиной к двери, прямо у огромного окна, и смотрела куда-то вниз.

Валерий прекрасно знал, что она боится высоты, старается не подходить к офисным окнам, скорее, напоминающим стеклянные стены, а если подошла – значит, дело серьезное, она пытается преодолеть что-то внутри, с чем-то справиться, сконцентрироваться.

Это было Зотову непонятно – как можно одновременно бороться со сковывающим все тело ужасом и решать какую-то проблему?

Такая концентрация редко встречалась даже у мужчин, что уж говорить о хрупкой женщине? Но Анна только с виду была воздушная и немного отрешенная, на самом же деле внутри у нее имелся такой стержень, что спокойно выдержал бы любые нагрузки.

В день, когда случилась авария с вагонеткой, придавившей Владлена, Зотов оказался единственным, кто мог бы сообщить эту новость его жене.

Валерий до сих пор помнил, как ехал в поселок и всю дорогу мучительно подбирал слова для тяжелого разговора. Он ожидал чего угодно – слез, истерик, обморока, словом, всего, на что обычно способны женщины в подобных ситуациях.

Анна же удивила его.

Выслушав сбивчивый рассказ Валерия – подобранные слова все-таки улетучились, оставив взамен какое-то глупое блеяние вперемежку с соболезнованиями, – она повернулась и ушла на второй этаж, а минут через десять вернулась одетая к выходу:

– Поехали.

– Куда? – оторопел Валерий.

– В больницу. Его ведь туда отвезли?

Зотов кивнул, но попытался убедить Анну остаться дома – Владлен в операционной, неизвестно, когда и, главное, чем закончится операция, но она смерила его с головы до ног таким взглядом, что у Валерия по спине пробежал холодок, и ему ничего не осталось, как отвезти ее в Уйгууну.

Анна просидела на табуретке возле входа в оперблок почти семь часов, не соглашаясь ни на какие уговоры и предложения поехать домой или хотя бы перебраться в кабинет главного врача.

Валерий находился рядом, приносил кофе, от которого Анна тоже отказывалась, отвечал на многочисленные телефонные звонки – новость об аварии разнеслась мгновенно, решал вопросы с подъехавшими к больнице журналистами и съемочной группой местного телеканала.

Анна же сидела с прямой спиной и совершенно сухими глазами, только время от времени губы ее шевелились, словно женщина читала молитву, но Валерий знал – в бога она не верит и вряд ли молится сейчас.

Она и прогноз врачей, вышедших из операционной, выслушала с тем же каменным лицом и прямой спиной, и Зотов на секунду даже испугался – не тронулась ли жена друга умом от горя, но она рассуждала совершенно здраво и спокойно.

Точно так же спокойно она нашла телефон какой-то приятельницы в Москве, а через нее – координаты хорошего нейрохирурга, оплатила ему билет на первый же рейс и перевела гонорар за услуги, а Валерию велела отправить кого-нибудь в аэропорт.

– Вы сомневаетесь в моей компетенции? – спросил местный врач, а Анна, отрицательно покачав головой, сказала:

– Ни в коем случае. Я уверена, что вы все сделали правильно, но хочу услышать еще одно мнение.

Врач пожал плечами и согласился, а Валерий, не сводя с Анны взгляда, вдруг подумал, что совершенно ничего не знает о жене друга, в чей дом вхож, как в свой собственный.

Анна всегда казалась ему просто красивой женщиной. Способной только создавать домашний уют и рисовать странные картины, которые Владлен потом вывешивал в специально для этого отстроенной небольшой галерее в правом крыле дома.

Оказывается, он слишком поверхностно судил о ней…

– Входи, Валера. – Это прозвучало неожиданно и так по-домашнему, что Зотов вздрогнул, закрывая за собой дверь – Анна никогда не звала его так где-то вне стен его квартиры. – Видел уже?

– Письмо? Да, видел.

– Что думаешь?

Валерий пожал плечами и сел, придвинув к столу стоявший поодаль серый офисный стул.

Анна все не поворачивалась, так и смотрела вниз, но по ее напряженным плечам и прямой, как доска, спине Зотов видел, что она пытается принять какое-то важное решение.

– Аня… – начал он, но она покачала головой:

– Погоди… – И снова повисла тишина.

Зотов закурил, притянув пепельницу поближе, бросил взгляд на часы – время близилось к обеду.

– Я не могу сейчас собрать совет, Анжела в отъезде, – вдруг произнесла Анна, и Валерий от неожиданности вздрогнул, уронил столбик пепла на столешницу.

– А ты думаешь, это необходимо? В конце концов, у тебя право решающего голоса, а примерную точку зрения остальных ты слышала в прошлый раз – так реши сама.

Анна развернулась, скрестила руки на груди и посмотрела на Валерия в упор:

– То есть взять всю ответственность на себя?

– За ту сумму, что они предлагают, можно рискнуть.

– Нет.

– Ну, скажи «нет», если считаешь, что так правильно, – пожал плечами Зотов. – Все равно все зависит только от тебя. Анжелка будет на твоей стороне, вас уже двое против Артема.

– А ты? – не сводя с него пронизывающего взгляда, спросила Анна тихим голосом, от которого у Валерия по спине снова пробежал неприятный холодок.

– А что – я?

– На чьей стороне будешь ты?

– С ума сошла? Конечно, на твоей, как ты вообще можешь сомневаться? – оскорбился Валерий и поджал губы.

– У меня вот уже какое-то время ощущение, будто за моей спиной происходит нечто, чего я не вижу и не знаю, но от чего зависит все.

– И ты решила, что я – источник этого?

– Я же так не сказала, Валера. – И он снова отметил это домашнее имя в рабочем кабинете.

На душе у Зотова стало тепло – похоже, Анна все-таки не подозревала его в каком-то сговоре, он для нее был своим, а не источником опасности.

Анна меж тем подошла к нему и положила ладони на плечи.

– Кому еще мне доверять, скажи? Владлен ведь тоже тебе верил. Я вот думаю – что не так с Артемом? Почему он настаивает на слиянии, как думаешь?

– Могли ему заплатить за голос, обычная практика.

– Интересно, в какую сумму он себя оценил, да? – проговорила она, и в голосе Валерий уловил не интерес, а скорее угрозу, и это тоже было новым.

Определенно, с Анной что-то происходило, и он, Валерий, никак не мог понять, что именно. Знал только одно – это ему не нравится.

– Наверняка ты уже дала задание Тимуру, – поглаживая ее руку, лежавшую на его плече, произнес Валерий.

Анна не ответила, высвободилась и отошла к своему креслу во главе стола, села и, вынув карандаш из подставки, принялась рассеянно крутить его в пальцах.

– Я просто не понимаю… все компании холдинга расположены территориально далеко от нас. Зачем им лезть сюда, на край земли, куда и добраться-то непросто?

– Владлен сумел наладить транспортную систему, почему бы не воспользоваться этим? Ничего не нужно вкладывать, все уже есть… да и согласись, такая удаленность от центра дает кое-какие преимущества.

– Нет, тут другое что-то… Я голову сломала, все время об этом думаю.

– Аня, в любом случае решение за тобой. На меня можешь рассчитывать. – Валерий чувствовал, что ей необходимы эти слова, что она ждет их, рассчитывает на его поддержку, на его плечо.

– С этим все, – произнесла Анна и потянула к себе какую-то папку. – Ты можешь идти.

Вот это Валерию понравилось уже меньше – его отсылали тоном королевы, выдворяющей из покоев ставшего ненужным шута, но ссориться не хотелось, он рассчитывал, что сегодняшний вечер они проведут вместе, а потому спокойно, ничем не выдав вскипевшей в нем обиды, вышел из кабинета.

Поведение Анны в последние дни не укладывалось в обычные рамки.

Возможно, думал Валерий, шагая по коридору к себе, это связано с состоянием Дарины – та проходила интенсивный курс детоксикации в городской больнице. Анна приставила к ней охранника и через день навещала сама, однако с Валерием ни эти поездки, ни самочувствие сестры не обсуждала.

«Очень странно. Такое впечатление, что она считает меня виноватым в том, что Дарина еще и на наркотики подсела. Или… или, что вероятнее, эта курица начала нормально соображать и подстраховалась, наговорила на меня Анне, чтобы самой избежать ненужных расспросов и неизбежного наказания».

Эта мысль показалась Зотову вполне здравой – Дарина вполне была способна на такое, ее хитрый изворотливый ум запросто мог подсказать ей вариант спасения – поссорить сестру с любовником, заставить Анну сомневаться в правдивости его слов.

И Зотов решил проверить догадку лично.

В больницу он попал без труда, а вот в палату к Дарине его долго не пускали – оказывается, Анна посадила не кого-то из службы безопасности комбината, а полицейского, и тот долго и придирчиво изучал документы Валерия, расспрашивал, кто он и кем приходится Дарине.

Все могло закончиться тем, что пришлось бы просто развернуться и уехать, но тут из ординаторской вышел врач, увидел Зотова и подошел:

– Здравствуйте, Валерий Алексеевич. Навестить приехали?

– Да, хотел узнать, как у нее дела, да вот – блок-пост, – кивнул на державшего в руке паспорт полицейского.

– Пропустите под мою ответственность, это заместитель Анны Андреевны и близкий друг семьи.

Полицейский вернул Валерию паспорт и отомкнул дверь палаты, вызвав у Зотова невольный возглас удивления.

– Так Анна Андреевна распорядилась, – поняв причину его недоумения, объяснил врач.

– Что – все так плохо?

– Обычная реакция наркоманки – желание сбежать и нежелание признавать проблему. Запрещены все посещения, хотя регулярно приезжает дочка мэра.

– Ее тоже не пускаете?

– Без исключений. Вас вот только впущу, не думаю, что Анна Андреевна будет возражать.

– Спасибо, я на пару минут всего.

Зотов толкнул дверь и вошел в палату.

Дарина сидела на подоконнике зарешеченного окна, закутавшись в длинный махровый халат, и смотрела вниз, в больничный двор.

Обернувшись на звук открывшейся двери, она вздрогнула и едва не упала, успела ухватиться рукой за решетку:

– Ты… чего тут?

– Может, хоть поздороваешься для начала? – Валерий закрыл дверь и вальяжно расположился на единственном стуле у стены.

– Здравствуй…

– Вижу, про здоровье спрашивать смысла нет, раз ты до сих пор живая и даже соображаешь. Давай сразу опустим все этикетные штучки и приступим к делу. Что ты сказала Анне о той ночи?

Дарина еще сильнее вцепилась в решетку, как будто боялась, что Зотов попробует сдернуть ее с подоконника.

– Она не спрашивала ничего…

– Советую тебе не врать. Пораскинь мозгами-то, Дашка, – нам ведь выгоднее одну версию Анне рассказывать, правда?

– Но она на самом деле ничего не спросила… – пролепетала Дарина.

– Повторяю – лучше держаться одной версии. Ни тебе, ни мне не нужно, чтобы Анна узнала, из какого места я тебя вынул – в прямом смысле этого слова. Так что давай быстренько все обсудим. Надеюсь, ты еще не проколола мозги настолько, чтобы не запомнить пару фраз? – насмешливо спросил Валерий.

– Перестань… я всего пару раз…

– И это с пары раз тебя так зацепило? – усмехнулся Валерий. – Доктор вот иначе считает. Но я сюда пришел не затем, чтобы тебе морали читать – думаю, с этим и без меня есть кому справиться. Мне надо, чтобы ты Анну не нервировала, у нас сейчас на комбинате неспокойно, а тут еще ты со своими выходками.

Дарина затравленно посмотрела на него.

«Надо же – куда вся дерзость подевалась? – усмехнулся Валерий про себя. – Стоило общипать яркие перышки да закрыть в клетку – и все, это уже не колибри, а затурканный воробей».

– Ты ведь… не сдашь меня? – облизнув губы, хрипло спросила Дарина.

– Зависит от того, как ты будешь себя вести. И будешь ли делать то, что я тебе скажу.

Валерий видел, как внутренне мечется загнанная в угол девушка, понимая, что попалась, и теперь выбор у нее невелик – либо подчиняться ненавистному Зотову, либо он сдаст ее художества сестре, и уж тогда-то Анька посадит ее не просто под замок – на цепь.

Но Валерию совершенно не было жаль Дарину, будь его воля, он вообще бы прибил эту наглую, сумасбродную нахалку, транжирившую деньги Владлена, не имевшие к ней никакого отношения, и мотавшую нервы Анне, пытавшейся дать сестре хорошую жизнь и возможности.

Но Дарине не нужны были какие-то призрачные возможности, она хотела одного – развлекаться и не обременять себя ничем, а такой подход к жизни злил Валерия больше всего.

Он сам, чтобы достичь того, что сейчас имеет, не гнушался никакой работы, учился как проклятый, жертвовал гулянками, встречами с девушками, вообще пропустил ту часть юности, когда все это имеет первостатейное значение.

У него была цель – вырваться из вечной нищеты небольшого городка, не жить так, как его родители, иметь возможность получить все, что захочется. И он добился этого, пусть и не вкусив всех прелестей беззаботного студенчества.

А эта расфуфыренная идиотка тратила в баре за ночь столько, сколько Валерий зарабатывал в свое время за два месяца. И его удивляло, что Анна оправдывает такое поведение. Она и сама, подобно Валерию, выбиралась с самых низов, старалась, училась, работала, а теперь, после случившегося с Владленом, работала несоизмеримо больше, чем вообще могла бы.

Именно Анна удержала комбинат от развала, именно она сейчас пыталась не дать поглотить его «АлмазЗолотоИнку». А Дарина вместо помощи только трепала ей нервы.

– Ты не молчи, Даринка, – подстегнул он. – Давай, говорю, договариваться к общей пользе.

– Хо… хорошо, – вывернула она, по-прежнему затравленно глядя на Валерия.

– Вот, уже лучше. Значит, так. Анне я сказал, что нашел вас с Сылдыз в ночном клубе, увел с танцпола. Но вот про наркоту, уж извини, скрыть не сумел – у тебя ломка началась, доктор подъехал, он и объяснил.

– Что… что она сказала? – испугано прошептала Дарина.

– Мне – ничего. Да и тебе, судя по всему, тоже. А что сюда закрыла – ну, так правильно, что еще с тобой делать? Отлежишься, пролечишься, все на пользу. А теперь к делу. У кого Сылдыз берет дурь? У этого… как его там… – Валерий защелкал пальцами, вспоминая. – У Гектора?

– Не знаю… я правда не знаю! Она ведь тоже просто балуется…

– Вам сколько лет, идиотки? Балуются они! – рявкнул Валерий, снова ощутив желание врезать Дарине затрещину. – А ломало тебя потом – тоже в качестве баловства? Мне рассказать тебе, как бывает с теми, кто думает, что в любой момент может соскочить? Так поверь – они не соскакивают! Быстро напиши мне список всех ее друзей-подруг-приятелей, лучше – с телефонами, если не помнишь – сам найду, – он сунул ей в руки вырванный из лежавшей на тумбочке книги листок, вынул ручку. – Пиши давай.

Дарина опустила голову и всхлипнула, но послушно сползла с подоконника и, присев к краю стола, начала писать, шмыгая носом.

– Да не ной ты! Значит, так. О том, что я приезжал, Анне можешь сказать – все равно доктор меня видел. Но не вздумай говорить о нашем разговоре, поняла? – сообщил он, забирая у нее листок с несколькими фамилиями, написанными неровным округлым почерком.

– Попроси Аньку, чтобы она меня на материк не отсылала, – жалобным голосом попросила Дарина, вертя в пальцах ручку.

– Посмотрим, – неопределенно сказал Валерий, складывая листок вчетверо и убирая в карман. – Надеюсь, телефон у тебя отобрали и ты не сможешь предупредить свою подружку.

– Валера…

– Я пошутил. Выздоравливай.

Оказавшись на улице, Зотов сощурил глаза от яркого солнца, нацепил очки и достал мобильный.

– Алло, Тимур? Ты где, на комбинате? Нет? Отлично, давай пересечемся минут через двадцать, я в городе. Дело есть.

Бросив мобильник на переднее сиденье, Валерий сел за руль и выехал из больничного двора.

Ехать нужно было на другой конец города, но в такое время машин на дорогах было немного, поэтому Зотов не слишком торопился.

Для встречи с Тимуром он выбрал новый ресторан грузинской кухни, в котором ни разу не был, а значит, не успел примелькаться обслуживающему персоналу.

Сагитов ждал его за столиком, изучал меню и хмурился.

– Что, еда островата? – пошутил Валерий, садясь напротив и открывая свою карту.

– Язва разыгралась, – поморщился Тимур.

– Ну, сказал бы сразу, куда б в другое место поехали.

– Какая разница… тут бульон возьму куриный, второй день ничего другого есть не могу.

– Жениться тебе надо, Тимурчик. Жена бы за твоей язвой приглядывала, таблеточки вовремя, диета, то-се…

– Отвали, Валера, – меланхолично велел Тимур. – Выкладывай, зачем позвал.

Зотов вынул из кармана листок и протянул ему:

– Вот.

– Это что? – с любопытством спросил Сагитов, двумя пальцами разворачивая листок.

– Фамилии людей, с которыми близко общается мэрская дочка. Хочу облегчить тебе задачу. Вдруг кто-то из этой кодлы знает, у кого в городе можно дурь достать. – Про неизвестного Гектора Зотов решил пока умолчать, даже не понимая причины.

– Это кстати, потому, что Саяна свою дочку заперла у себя дома, к ней не подобраться пока. Но в квартире у Сылдыз я тихонько пошуровал. Нашел немного кокса за телевизором и пару самокруток марихуаны в вазе для искусственных цветов – но героина или чего-то в этом роде не было.

– Баловались, значит… – протянул Валерий, вспомнив слова Дарины. – Хорошенькое баловство, дорогостоящее.

– Анна в курсе?

– Нет. И тебя попрошу ничего ей не говорить. Я потом сам… как случай подвернется. Ей сейчас не до этого, с комбинатом бы решить.

Подошел официант, выслушал заказ, пожелал приятного дня и удалился.

Валерий проводил его взглядом, наклонился через стол и проговорил вполголоса:

– Тимур, надо узнать, кто ввез в город дурь. Мы не можем допустить торговли на нашей территории.

– Это кто-то залетный. Со своими мы давно все порешали, ты ведь помнишь, еще при Владлене.

Валерий помнил.

Едва получив комбинат, Мецлер сразу занялся тем, что прижал все водившиеся в городе криминальные группировки. С кем-то просто договорился, а кого-то и убрал, чтобы не мешали и не наводили в городе смуту. Взял под контроль продажу алкоголя, ликвидировал пару национальных группок, пытавшихся торговать наркотиками. Заправлял всем этим процессом начальник службы безопасности комбината Тимур Сагитов, его люди поддерживали порядок в городе.

Понемногу к этому привыкли, а милиция была даже благодарна за помощь – своих сил в тот момент у них на это не хватало, а Мецлер все решил быстро и даже не слишком большой кровью.

С тех пор в Уйгууне практически не происходило чего-то из ряда вон выходящего, молодежь не подсаживалась на разного рода дурь, стало заметно меньше пьющих – потому что работа была у всех, кто хотел работать. Но в последние год-два ситуация стала меняться в худшую сторону. То ли факт, что Мецлер теперь всего-навсего прикованный к постели бывший владелец, то ли авторитет Тимура Сагитова был не так высок, как прежде, но в Уйгууну потихоньку стали проникать земляческие группировки с паленой водкой, а теперь вот и с наркотиками кто-то пожаловал.

– Анна не обрадуется, когда узнает, – пробормотал Тимур, наблюдая за тем, как официант раскладывает столовые приборы и ставит плетеную корзинку со свежими ржаными булочками.

От их запаха у Сагитова снова свело желудок, он поморщился и резким движением отодвинул плетенку в сторону Зотова.

– Что-то не так? – тут же спросил официант, еще не успевший отойти от стола.

– Да нормально все, не мельтеши. И суп поскорее, если можно, – скривившись от боли, попросил Тимур, вынимая из кармана пиджака блистер с таблетками.

– Может, тебе в больницу, а? – наблюдая за его манипуляциями, спросил Валерий. – С язвой шутки плохи, Тимурчик.

– Отвали, Валера, – повторил Сагитов. – Пройдет. И не до больнички сейчас, сам понимаешь.

– Много пользы от тебя будет, когда ты свалишься.

– Не свалюсь, я закаленный.

Пообедали молча, Сагитов то и дело морщился, но после съеденного супа вдруг почувствовал себя лучше, даже выглядеть стал чуть более расслабленно.

– Похоже, Валера, ты прав… пора жениться, – пошутил он, вытирая лоб платком. – Поел – аж отпустило.

Зотов помешивал кофе в чашке и думал, кого же еще отрядить на поиски залетных наркоторговцев, кроме Тимура, – тому просто не справиться со всеми делами одному, нужна помощь. Обращаться с этим в полицию смысла нет, они сами всегда надеются на помощь комбината в подобных вопросах.

И тут ему позвонила Анна.

Сделав Тимуру знак молчать, он снял трубку:

– Да, Анна Андреевна, слушаю вас.

– Ты далеко? – зазвенел ее голос, и у Валерия вдруг что-то сжалось внутри, до того захотелось немедленно увидеть ее.

– Нет, я тут в ресторанчике обедал, уже закончил, могу подскочить.

– Я в больнице у Дарины, ты не мог бы меня забрать? У машины кто-то три колеса пробил, пока водитель меня до входа провожал.

– Сейчас подъеду. – Валерий сбросил звонок и посмотрел на внимательно слушавшего Тимура. – Прикинь, какая фишка? Кто-то нашей Анечке машину попортил, аж три колеса пробили на парковке у больницы. И мне, Тимурчик, перестало это нравиться. Объяснить или так поймешь?

– Уже, – кивнул Сагитов и вынул телефон. – Но имей в виду – охрана будет ездить так, что ее ни Анна, ни ты не увидите. Мне проблемы с хозяйкой не нужны.

Это Валерию не понравилось. Если он не будет видеть охрану, то как сможет встречаться с Анной? Лишние глаза им не нужны.

«Черт с ними, потом придумаю что-то, сейчас главное – чтобы с Анной ничего не случилось», – подумал Зотов, согласно кивая.

– Все, Тимурчик, я поехал. А ты уж постарайся разобраться с бесстрашными и бессмертными, что пытаются дурь толкать на нашей территории, хорошо?

Но Тимур только отмахнулся, уже набрав чей-то номер и ожидая ответа.

Валерий оставил на столе несколько купюр, не обращая внимания на протестующий жест Сагитова, и вышел из ресторана.

Весна в этом году буквально обрушилась на город, мэрия опасалась паводков, так как снега за зиму нападало больше обычного. Вот и сейчас по дорогам бежали ручьи, перейти которые уже являлось проблемой – вода доходила почти до щиколотки.

Из-под колес его джипа летели брызги, Валерий старался по возможности сбрасывать скорость, если видел впереди пешеходов на тротуаре, но это мало спасало ситуацию.

На одном из перекрестков он увидел машину аварийной службы, откачивавшую воду из огромной лужи. Это почему-то повернуло мысли Зотова к Саяне Угубешевой.

«Значит, дочку она дома заперла, никуда не выпускает, – барабаня пальцами по оплетке руля в ожидании зеленого сигнала светофора, думал он. – И Анне не позвонила ни разу, ничего не спросила. Неужели знает? Ну нет… не может быть, Саяна просто неприлично честная, если бы что-то узнала, сразу бы к Аньке кинулась за советом и за помощью. Нет, она тоже не в теме. А вот дочурку ее потрясти бы, раз уж Тимур в ее квартире кое-что нашел. Только надо придумать, как именно. Меня Саяна на порог не пустит… не Аньку же просить, ей вообще знать пока ничего не надо».

В это время Анна стояла в больничном дворе, сжимая в руке телефон, и пыталась прийти в себя от только что состоявшегося разговора.

Позвонила дочь Анжелы Липской и срывающимся голосом сообщила, что мать сегодня утром попала в аварию и разбилась насмерть.

Анжела плохо водила машину, старалась не выезжать без водителя даже здесь, в небольшой Уйгууне с относительно спокойным траффиком, и вдруг садится за руль в Москве?

Анна пыталась узнать у плачущей девушки хоть какие-то подробности, но та не могла толком ничего объяснить, сказала только, что машину покорежило так, что тело Анжелы пришлось выпиливать из салона.

– Что мне теперь делать? – рыдала младшая Липская в трубку. – Я никого никогда не хоронила, я даже не знаю, куда идти и что говорить…

– Успокойся, Алина, – твердо сказала Анна, хотя самой тоже хотелось заплакать. – Я помогу тебе во всем, сегодня же в Москву приедет кто-нибудь с комбината и поможет все организовать. Ты хочешь похоронить ее там?

– Не знаю… наверное, нет… лучше с папой рядом…

– Хорошо, я поняла. Значит, мы транспортируем ее сюда, здесь значительно проще все организовать. Будь готова тоже лететь в Уйгууну, поняла? И постарайся взять себя в руки, уже ничего не исправить, нужно проводить Анжелу так, как положено.

– Спасибо, Анна Андреевна, – пробормотала Алина сквозь слезы. – Мама всегда говорила, что на вас можно положиться… мне ведь даже позвонить больше некому…

– Ты правильно сделала, что позвонила мне. А теперь успокаивайся и прими мои соболезнования. Встретимся дома. – Произнеся это, Анна сбросила звонок и подавила в себе желание разрыдаться.

С Анжелой они не были очень уж близки, но та всегда поддерживала все начинания Анны, была на ее стороне и, когда с Владленом случилось несчастье, тоже оказалась рядом и поддержала. И вот теперь ее нет.

Но тут же в голову Анны пришла еще одна мысль – а ведь теперь Алина Липская, двадцатилетняя студентка театрального института, становится владелицей пакета акций, принадлежавшего ее матери. Сын Анжелы разбился, катаясь на горных лыжах, два года назад, невестка Надежда вряд ли может претендовать на что-то серьезное, а детей у них не было. И в свете всего происходящего – не станет ли Алина подходящей мишенью для тех же владельцев «АлмазЗолотоИнка»? Новость о смерти Анжелы распространится быстро, через полгода Алина станет полноправной владелицей акций – и полгода вполне достаточный срок, чтобы обработать девушку. Но и Надежду все-таки сбрасывать со счетов не стоило – может потребовать что-то, хоть они с сыном Анжелы и жили в гражданском браке, но после его смерти Надя не переехала от свекрови, все время была рядом с ней – две вдовы поддерживали друг друга. Кто знает, что там в голове у этой Нади…

К тому моменту, когда во двор больницы въехал джип Зотова, Анна даже не успела взять себя в руки, поэтому, сев в машину, продолжала хмуриться и прокручивать в голове возможные варианты дальнейшего развития событий.

– Ты что, из-за колес расстроилась? – кивнув в сторону возившегося на парковке водителя, спросил Зотов.

– Что? – продолжая думать о своем, переспросила Анна машинально.

– Спрашиваю – из-за машины такая смурная?

– Ой, Валера, ну какая, к чертям, машина? Водитель вызвал аварийку, приедут – залатают колеса, всего и дел.

– Тогда что?

– Поехали.

– Я не понял.

– Что именно?

– Ты разговора избегаешь, что ли?

– Угадал, – кивнула Анна. – А теперь поехали.

– Домой прикажете? – спросил Валерий, слегка уязвленный таким ответом.

– Перестань, – попросила она, сжимая пальцами переносицу. – Мне не до разборок.

– И не поделишься?

– Сперва сама обдумаю.

И Зотов сдался, признав поражение – если Анна говорила «нет», переубедить ее было уже невозможно.

Всю дорогу она смотрела в лобовое стекло, но не видела ни ускользавшей под колеса дороги, ни ноздреватых стен тоннеля, который со дня на день начнут разравнивать бульдозерами, чтобы расчистить трассу и предотвратить оползни.

«Как Анжела оказалась за рулем? – думала Анна, нервно покусывая нижнюю губу. – Зачем? Да еще в Москве, которую она еле знает – сама не раз говорила? Куда она ехала утром, в час пик, когда в столице проще и быстрее спуститься в метро? Не думаю, что ее бы это смутило – никогда Анжела не имела снобистских замашек, не кичилась статусом владелицы акций золотодобывающего комбината и спокойно могла летать в экономклассе или отдыхать в отелях средней ценовой категории.

Что же вынудило ее сесть за руль? Может, дочь знает об этом больше, просто не сказала – ошарашена случившимся, потеряла второго родного человека, вернее – третьего уже…

Стоп! Три человека из одной семьи… ну нет – это ерунда, это я так, от волнения. Ничего общего в смертях Липских нет, я просто хватаюсь за любую версию. Нет, дело в чем-то другом».

– И в чем, по-твоему, дело, о чем бы ни шла речь? – произнес вдруг Валерий, и Анна даже резко отпрянула к дверце:

– Что?!

– Ты вслух думаешь, – объяснил он. – Может, все-таки скажешь, что случилось?

– Липская погибла в Москве.

Валерий резко дернул рулем вправо и съехал на обочину – они уже миновали тоннель, и до поселка осталось всего три километра.

– Погоди, – развернулся он к Анне, – что значит – «погибла»?

– Разбилась на машине.

– Аня, на какой машине, если Анжелка даже здесь сама не ездит?

– Вот, я тоже хотела бы знать, как именно она оказалась за рулем и что потом случилось.

– А ты откуда это, кстати, узнала?

– Алина позвонила. Ее надо встретить, она прилетит ближайшим рейсом.

– Сюда?

– Конечно. И я тебя прошу – распорядись, чтобы тело Анжелы транспортировали сюда как можно быстрее. Я же не могу похоронить ее отдельно от Виталия, – объяснила Анна, поймав удивленный взгляд Зотова. – Все тут лежат – а она в Москве останется?

– Ну… не знаю, ты права, наверное… а дочь что по этому поводу думает?

– Валера, она – ребенок, ей всего двадцать, что она может думать? У нее никого вообще не осталось. Я хочу, чтобы пока она пожила в Уйгууне, все равно закончить семестр она вряд ли сможет. Пусть дистанционно все сдаст, я договорюсь.

– Тебе своей, что ли, мало? – насмешливо поинтересовался Валерий.

– Перестань. Дарина тут совсем ни при чем.

– Аня, ты когда-нибудь начнешь жить собственной жизнью? – тихо произнес он, беря ее за руку. – Своей собственной, в которой будут только твои желания, например?

– Ты прекрасно знаешь, что у меня нет такой возможности.

– Они есть. Но ты по непонятной мне причине стараешься их не замечать, задвигать на последний план. Аня, ты совсем еще молодая, у тебя столько всего впереди – а ты погрязла в проблемах сестры, Владлена, которому уже ничем не поможешь… Не возражай! – Он быстро закрыл ладонью ее рот. – Да, ему не поможешь, и ты уже сама в глубине души это поняла, просто никак не можешь принять и решиться.

Она оттолкнула его с такой силой, которой Зотов никак не предполагал в ее тонком теле:

– Не смей, слышишь?! – зашипела она, подавшись вперед и буравя его почти ненавидящим взглядом. – Даже то, что я сплю с тобой, не дает тебе права решать, что и как мне делать в отношении Владлена! Я не могу войти в его комнату и отключить аппараты, неужели ты этого не понимаешь?! Он жив! И на убийство я не пойду никогда, уясни это, Валера, и прекрати заводить подобные разговоры, если не хочешь неприятностей! – Тяжело дыша, Анна откинулась на спинку сиденья и бросила: – Все, поехали! – И Зотов подчинился молча, хоть и затаил обиду.