Текст книги "Ратные подвиги Древней Руси"

Часть 1
Русское государство в войнах и военных конфликтах конца XV – середины XVII века

На протяжении всего рассматриваемого периода перед русским правительством стоял ряд важнейших внешнеполитических задач, без решения которых немыслимо было дальнейшее развитие страны. Существовала унаследованная старых времен проблема противоборства с татарскими ханствами, боевая мощь которых серьезно ослабла с распадом Орды, но даже в таком виде представляла немалую опасность для сопредельных со степью русских территорий. Из года в год, за исключением очень непродолжительных периодов мирного сосуществования, южные границы Московского государства подвергались нападениям степняков. В 1521, 1571, 1591 гг. и в Смутное время их отряды действовали в непосредственной близости от Москвы. Бескомпромиссная борьба с враждебными татарскими государствами – Казанским, Крымским, в меньшей мере с Астраханским и Сибирским ханствами, Ногайской Ордой – была для Москвы делом первостепенным, от успеха которого зависело и ее благосостояние, и суверенитет. На протяжении XV, и даже в XVI веках хозяева степных улусов тешили себя надеждами о возрождении могущества Золотой Орды и новом завоевании русских земель. В XVII столетии, после возведения на южных «украйнах» мощных оборонительных сооружений, опасность татарских набегов значительно снизилась, но противостояние Москвы, Крыма и стоявшей за его спиной Османской империей сохранялось вплоть до второй половины XVIII в.

Напряженными оставались русско-литовские, а с XVI в. и русско-польские отношения. Редкие периоды их нормализации, как правило, объяснялись ухудшением обстановки на крымском или шведском рубежах, а также обострением частых внутриполитических и социальных конфликтов в самом Русском государстве. Территориальные претензии сторон и старые обиды влекли за собой новые столкновения, редко обходившиеся без полномасштабных военных действий. Показательно, что большинство важнейших мирных соглашений между Московским государством, Литвой, а затем и Речью Посполитой носили заранее оговоренный временный характер перемирий. Например: заключенное на 6 лет Московское («Благовещенское») перемирие 1503 г.; пятилетнее Московское перемирие 1522 г., продленное по истечении этого срока сначала на шесть лет (Можайское перемирие 1526 г.), а затем еще на год в 1532 г.; перемирие 1537 г., поставившее точку в русско-литовской войне 1534—1537 гг. и перемирия 1542 и 1549 гг.; завершившее Ливонскую войну десятилетнее Ям-Запольское перемирие 1582 г. и более детально проработанное Московское перемирие 1582 г., также заключенное на 10 лет, но уже не до января, а до конца июня 1592 г.; пятнадцатилетнее Варшавское перемирие 1587 г.; двадцатилетнее Московское перемирие 1601 г., Московское перемирие 1608 г. (на 3 года и 11 месяцев) и, наконец, знаменитое Деулинское перемирие 1618 г., заключенное на 14,5 лет, а в более широкой ретроспективе и Андрусовское перемирие 1667 г., срок действия которого был определен в 13,5 года.

Менее напряженными были русско-немецкие (русско-ливонские) и русско-шведские отношения. Несмотря на привлекательность балтийской торговли и желание упрочить свои позиции за счет присоединения к России Нарвы, Юрьева и Карелии, до конца XVII столетия эта задача для московского правительства оставалась периферийной. Неудачная Ливонская война, затеянная Иваном IV в 1558 г., продемонстрировала, что военное противостояние с объединенными силами северных государств чревато для России не победами, а поражениями, не территориальными приобретениями, а потерей пограничных городов.

Безусловно, в разные периоды истории Московского государства в зависимости от конкретно-исторических условий приоритет той или иной внешнеполитической задачи существенно менялся. В конце XV – начале XVI в., добившись полной политической независимости от Большой Орды (1480 г.) и установления в 1487 г. протектората над Казанским ханством, русское правительство, установившее союзнические отношения с крымским «царем» Менгли-Гиреем, ведет целую серию войн с Великим княжеством Литовским. В ходе этой борьбы Москве удалось добиться существенного изменения границ в свою пользу. Обстановка изменилась после резкого ухудшения русско-крымских отношений в начале второго десятилетия XVI в. и антирусского переворота в Казани весной 1521 г., поддержанного крымским ханом Мухаммед-Гиреем, отпустившим править Казанской землей своего брата Сагиб-Гирея. Совместные действия крымско-казанских войск оказались крайне опасными для Московского государства, вынудили его свернуть военные действия против Литвы, заключив с этой страной в 1522 г. пятилетнее перемирие, продленное в 1526 г., а затем и в 1532 г.

Покорение Москвой Среднего и Нижнего Поволжья, установление русского протектората над Большой Ногайской Ордой укрепили восточные и юго-восточные рубежи России. Однако, именно в это время векторы внешней политики Московского государства были резко изменены. Вместо ожидавшейся большой войны с Крымом, Иван IV начинает в 1558 г. Ливонскую войну, вылившуюся в многолетний тяжелый конфликт с Речью Посполитой и Швецией. Поражение русских войск в битвах с польско-литовскими и шведскими армиями, крымские вторжения значительно ослабили военную мощь Русского государства, вынудив правительство принять меры, по улучшению ситуации на границах. Одной из самых действенных мер по борьбе с участившимися татарскими нашествиями стало принятие «Боярского приговора о станичной и сторожевой службе», составленного в 1571 г. воеводой князем Михаилом Ивановичем Воротынским.

Принятые меры укрепили русские вооруженные силы и позволили вернуть потерянные в годы Ливонской войны территории. Так, во время русско-шведской войны 1590—1595 гг., несмотря на неудачную осаду Нарвы, Москве были возвращены: Ивангород, Копорье и Ям. 4 июля 1591 г. в сражении у села Коломенского под Москвой русские полки разбили войско крымского хана Гази-Гирея. Однако общее состояние государства, ресурсы которого были подорваны действиями Ивана Грозного и его опричного окружения, оставалось тяжелым, чреватым почти неминуемым социальным взрывом.

Смутное время начала XVII в. ознаменовано не только серией больших и малых гражданских войн, но и масштабной интервенцией польско-литовских и шведских войск, действия которых усугубляли последствия народных бунтов и восстаний. В этот период операции русских войск носили исключительно оборонительный характер. Стремясь сохранить независимость страны, русские правительства эпохи Смутного времени шли на вынужденные территориальные уступки своим воинственным соседям, пытаясь, во что бы то ни стало, получить мирную передышку. Особый интерес к этому переломному периоду российской истории вызывают наметившиеся изменения в системе организации русского войска. Известно несколько попыток реформировать вооруженные силы страны, предпринятые отдельными представителями верховной власти (например, М.В. Скопиным-Шуйским в 1609 г.). В годы Смутного времени в условиях капитуляции московского правительства перед поляками в непримиримую борьбу с интервентами и «русскими ворами» вступает вооруженный народ и пользующиеся его доверием руководители из числа местных воевод. Они встали во главе организованных за счет местных тяглых общин земских отрядов, объединившихся затем в освободительные ополчения. Именно народные рати 1610—1612 гг. спасли гибнущее Отечество и разгромили вражеские армии; выборные ополченские власти взяли на себя и функции временного военного управления страной, а позднее сыграли выдающуюся роль в воссоздании разрушенной российской государственности.

Сложная международная обстановка 20—40-х гг. XVII в. и тяжелое внутреннее состояние Московского государства вынуждало правительство Михаила Федоровича маневрировать, пытаясь использовать глубокие польско-шведские противоречия, искать союзников против главного врага – Речи Посполитой. Проведение такого внешнеполитического курса диктовалось необходимостью осуществления важнейшей задачи – возвращения Смоленска и других русских городов, завоеванных поляками в годы Смутного времени. Ради этой цели правительство было готово пойти и пошло на значительную модернизацию своих вооруженных сил и на союз с Турцией и Швецией, отказавшись на время от идеи возврата захваченных шведами карельских и ижорских территорий. Неудачная Смоленская война 1632—1634 гг., не поколебала его решимости возобновить, при первом же удобном случае, борьбу за смоленские и черниговские земли. Однако наряду с подготовкой войны против Речи Посполитой московские власти начали спешно укреплять южную границу, откуда в разгар Смоленской войны был нанесен татарами мощный удар, во многом предопределивший последующие неудачные действия русских войск. Эти годы стали временем накопления сил и средств, необходимых для возвращения западнорусских земель. Важным фактором, облегчившим выполнение поставленной задачи, стало начавшееся в 1648 г. восстание днепровских казаков под предводительством Богдана Хмельницкого, позднее переросшее в настоящую войну за освобождение Украины. Решение Земского собора 1653 г. о принятии украинского народа в русское подданство привело к началу новой войны с Речью Посполитой (1654—1667 гг.), в ходе которой Россия отвоевала потерянные в годы Смутного времени смоленские и черниговские земли, а также присоединила к своей территории Левобережную Украину. Рассмотрение этого вооруженного конфликта, значительно изменившего внутреннее состояние Русского государства и приоритеты его внешней политики, лежит за пределами данной работы.

* * *

Необходимость глубокого изучения опыта военных конфликтов Московской Руси с соседними государствами в конце XV – середине XVII в. вызвана не только отсутствием общего обзора военной истории России этого времени, но и происходившим в ходе их разрешения изменением военного потенциала страны, появлением новых разрядов и родов войск. В основу периодизации данной исследовательской работы положены следующие этапы развития вооруженных сил Русского государства:

1-й этап. – Начало перестройки московской княжеской армии. Создание поместного войска. – В результате этих преобразований были созданы предпосылки для успешного решения первоочередных внешнеполитических задач – отвоевания части западнорусских территорий у Великого княжества Литовского и установления мирных отношений с татарскими ханствами.

2-й этап. – Военные реформы Избранной рады. Упорядочение службы поместного ополчения. Формирование «приборных» войск. – На этом этапе правительство приступило к покорению Казанского и Астраханского «царств», позднее началось продвижение русских войск в Западную Сибирь, на Северный Кавказ, была предпринята попытка завоевания Ливонии и Полоцкой земли, шла ожесточенная борьба с крымскими набегами.

3-й этап. – Ослабление русской военной силы на рубеже XVI—XVII вв. Польско-литовская и шведская интервенция. Создание и действия земских вооруженных сил (ополчений). Преодоление кризиса и восстановление старой военной организации. Первые попытки устройства регулярных войск. – Поражения эпохи Смутного времени и потеря важнейших рубежей обороны на западных и северо-западных границах делали неизбежным поиск новых форм организации русской армии. В 1630 г. для участия в приближающейся войне с Речью Посполитой (Смоленская война 1632—1634 гг.) началось формирование первых полков солдатского, рейтарского и драгунского строя. Неудачный исход этой войны не изменил выбранного правительством курса, направленного на создание мощной регулярной армии, однако тяжелое финансовое положение вынуждало власти использовать в военное время все наличные силы: поместное ополчение и «приборные» войска, полки нового строя, отряды «даточных» посадских и уездных людей, а в случае неприятельского вторжения на русскую территорию – всего вооруженного населения.

Изучение динамики данных процессов и его сущностных проявлений в наиболее узловые моменты истории Московского государства позволяет существенно дополнить общее представление о реализации военных планов политического руководства страны.

Глава 1
Войны Московской Руси конца XV – начала XVI века

Освободившись от власти татарских ханов, Московское государство получило возможность устанавливать равноправные отношения с соседними державами. Как правило, это происходило вооруженным путем, в ходе разрешения спорных территориальных проблем. Наиболее острым был пограничный конфликт с Великим княжеством Литовским. В 70– 80-е гг. XV в. он проявился в стремлении Москвы добиться отказа Вильны от мнимых и действительных прав и претензий на Новгород, Великие Луки и Ржевские волости, а также вернуть под свою власть земли князей Одоевских, Воротынских, Белевских. Представители этих княжеских фамилий принадлежали к общему роду князей Новосильских, перешедших на литовскую службу в годы Феодальной войны второй четверти XV в. в Московском княжестве. Теперь, после зримого усиления Русского государства они начали возвращаться обратно на московскую сторону, побуждаемые к этому агентами Ивана III. На другие территории Великого княжества Литовского Москва тогда не претендовала. Лишь позднее, уже во времена Василия III, русскими дипломатами было публично заявлено, что Литва «неправдою» держит «отчину» великого князя – Киев, Полоцк и другие города Русской земли. Впрочем, и в то время Москве пришлось ограничиться присоединением лишь Смоленской земли.

Потеряв в войнах 1492—1494, 1500—1503, 1507—1508 и 1512—1522 гг. часть своих восточных территорий, литовские великие князья так и не смогли смириться с их потерей. Попытка добиться реванша просматривается во многих действиях Александра Казимировича, сумевшего вновь объединить под своей властью и Литву, и Польшу, а затем и в действиях его брата и преемника Сигизмунда I Старого. К возобновлению борьбы с Московским государством за спорные смоленские и северские земли они стремились и деятельно готовились. История русско-литовских отношений первой половины XVI в. знает целую серию войн: 1507—1508, 1512—1522 и 1534—1537 гг. После возвращения Литвою в ходе последнего конфликта Гомеля и Любеча обстановка на русско-литовской границе стабилизировалась. Она оставалась относительно спокойной более 20 лет, до начала Ливонской войны 1558—1583 гг., на несколько столетий обрушившей хрупкий мир в Восточной Европе.

Отношения со Швецией, северным соседом Московского государства, осложнял спор из-за той части карельской территории, которая была уступлена ей Великим Новгородом по Ореховецкому договору в 1323 г. Эта территория включала в себя погосты Яскы (Яскис), Огреба (Эйрепя) и Севилакша (Саволакс). В августе 1495 г. начался поход русского войска к Выборгу. Осада этой мощной крепости, в середине XV в. перестроенной Карлом Кнутсоном, закончилась неудачей, но другие действия русских отрядов были более успешными, особенно предпринятые русскими воеводами военные экспедиции в глубь Финляндии. Наибольший интерес из этих операций вызывает морской поход 1496 г. князей братьев И.Ф. и П.Ф. Ушатых, войско которых, пройдя на кораблях по Белому морю, обогнуло Кольский полуостров, захватило 3 шведских корабля и разорило «Каянскую землю» (Северную Финляндию).

Встревоженный русскими вторжениями правитель Швеции Стен Стуре в августе 1496 г. нанес ответный удар. 70 шведских кораблей высадили у стен русской крепости Ивангород 6-тысячное войско. Крепость не была готова к обороне. Ее наместник и воевода кн. Юрий Бабич бежал. Шведы захватили Ивангород штурмом, перебив всех взятых в плен жителей. Иван III немедленно направил против шведов 3-тысячный отряд воевод Ивана Федоровича Гундора и Михаила Кляпина, а затем и рать псковского наместника князя Александра Владимировича Ростовского. При приближении русских войск шведы ушли из Ивангорода. В 1497 г. в Новгороде между Иваном III и Стеном Стуре было заключено 6-летнее перемирие, впоследствии неоднократно продлявшееся правительствами Василия III (1524) и Елены Глинской (1536).

Русская активность на своих западных и северных границах тревожила власти Ливонского ордена и впоследствии.

Дважды – в 1480—1481 и 1501—1503 гг. дело доходило до военных действий между Ливонией и Московским государством, но они, как правило, ограничивались взаимным опустошением сопредельных территорий и заканчивались восстановлением старой пограничной линии.

Сложная обстановка сохранялась на восточных и южных границах Московского государства, где продолжались татарские нападения. В начале рассматриваемого периода наиболее напряженными были отношения с Казанью. Иначе складывались взаимосвязи с Крымским ханством, власти которого в то время были заинтересованы в тесном союзе с московским князем для совместной борьбы с Большой Ордой. После гибели хана Ахмета («Ахмата») в январе 1481 г. (по крымским источникам 21 января, по русским – 6 января), Ордой стали править его сыновья («Ахматовы дети» русских летописей и дипломатических документов), которых традиционно поддерживали Великое княжество Литовское и Польша. В начале 80-х гг. XV в. «Ахматовы дети» усилили натиск на Крым. В 1485 г. «ордыньский царь Махмут, Ахматов сын», разгром войска крымского хана Менгли-Гирея, который смог удержать власть в своих владениях лишь с турецкой и, отчасти, с русской военной помощью. Наличие общих врагов – Большой Орды и Литвы превратило Крым в естественного союзника Москвы, чья поддержка облегчала многие внешнеполитические акции Ивана III[1]1
  Союзнические отношения, существовавшие в это время между Москвой и Крымом, не исключали нападений, которые совершали на Русь татарские отряды не только из Большой Орды, Ногайской Орды, но даже и из Крымского Юрта. Тем не менее, пользуясь благожелательным отношением Менгли-Гирея, московские воеводы сравнительно легко отражали эти набеги, зачастую преследуя врага и в «Поле». Русские летописи сохранили рассказ о нападении в 1492 г. отряда «ординских казаков» под командованием Темеша на алексинскую волость Вошану. Воеводы Ф. Колтовской и Г. Сидоров настигли врага уже за пределами русских земель в степи «промеж Трудов и Быстрой Сосны» и разгромили татар. Русские в этом бою потеряли убитыми 40 человек, ордынцы – 60, но «иные идучи татарове в Орду ранены на пути изомроша». – ОР РГБ. Ф. 92. № 2. Л. 129 об.; ПСРЛ. Т. 8. С. 224—225.


[Закрыть]. Важным результатом его государственной деятельности стало снижение уровня военной опасности, угрожавшей русским пределам со стороны татарских степей. Прекращение ордынских вторжений и сокращение до минимума мелких и не очень опасных наездов отрядов «ордынских казаков» самым благотворным образом сказалось на внутреннем развитии России, проявившись как в росте численности ее населения, так и в увеличении экономического потенциала. Однако После окончательного разгрома Большой Орды (1502 г.) крымские ханы попытались подчинить власти Гиреев все татарские юрты и добиться от Москвы признания вассальной зависимости от Киркора и Бахчисарая. Именно на этой почве в начале XVI в. стал вызревать новый русско-татарский конфликт, во многом предопределивший дальнейшую многовековую борьбу Москвы с Крымом и Турцией.

Основным целям русской внешней политики соответствовали прочие дипломатические инициативы великого князя Ивана III. Его вражда к польско-литовским Ягеллонам естественным образом подтолкнула Москву к диалогу с противниками последних. Среди них были: молдавский господарь Штефан III (первые контакты с ним были осуществлены в апреле 1480 г.); венгерский король Матвей Корвин (1482); германский император Фридрих III (1486). Антиганзейские действия великого князя и подготовка к войне со Швецией способствовала заключению первого русско-датского союзного договора (1493).

Исследование основных проблем политического развития Московского государства на рубеже XV—XVI вв. требует глубокого изучения военных событий того времени, реальной оценки его действий против своих врагов.

В 60-х годах XV в. общая обстановка на границах вынуждала московского государя форсировать силовое решение конфликта с Казанью, временами (в 1467—1469, 1477—1478, 1485, 1486 и 1487 гг.) выливавшееся в настоящие русско-казанские войны. Начало им было положено в 1467 г., во время очередного династического кризиса в Волжской Татарии. Русское правительство решило вмешаться во внутренние дела ханства, чтобы поддержать династические права на казанский престол одного из сыновей хана Улуг-Мухаммеда Касима. В 1452 г. он был изгнан своим старшим братом Махмудом (Махмутеком; в русских летописях Мамутяком) и укрылся в русских владениях. Именно на выделенных Василием II Касиму землях на реке Оке возникло Касимовское ханство, находившееся в полной вассальной зависимости от Москвы. Центром этого анклава стал Городец-Мещерский, вскоре (в 1474 г.) переименованный в Касимов. Удельное ханство на Оке стало местом поселения представителей знатных татарских родов, по тем или иным причинам покинувших свои родные улусы. На протяжении XV—XVI касимовские «царевичи» и мурзы постоянно использовались московскими государями в осуществлении их планов завоевания соседних татарских ханств.

С точки зрения Ивана III удобный момент для вмешательства в казанские дела наступил в 1467 г., когда умер правивший в Казани старший сын Махмутека бездетный хан Халиль и на престол взошел его младший брат Ибрагим (Обреим). Часть казанской знати во главе с князем Абдуллой-Муэми-ном (Авдул-Мамона), недовольная новым «царем», решила в противовес Ибрагиму поддержать права его дяди Касима и пригласила этого изгнанника вернуться на родную землю и занять ханский трон. Осуществить это предприятие претендент мог только при военной помощи великого князя Ивана III, которая и была ему оказана.

14 сентября 1467 г. русское войско, выделенное в помощь Касиму, выступило в поход на Казань. Командовали ратью лучший воевода великого князя Иван Васильевич Стрига Оболенский и незадолго до этого перешедший на московскую службу тверской полководец князь Данила Дмитриевич Холмский. Сам Иван III находился с резервными войсками во Владимире, откуда, в случае неудачи похода, он мог прикрыть значительную часть русско-казанской границы. Предчувствие не обмануло московского князя. На переправе в устье реки Свияги Касим и русские воеводы были встречены большим казанским войском и были вынуждены остановиться на правобережье Волги. Воеводам оставалось ждать «судовую рать», двигавшуюся им на помощь по рекам Клязьме, Оке и Волге, но она так и не успела до морозов подойти на помощь войску И.В. Стриги Оболенского и Д.Д. Холмского. Попытка заманить на свой берег и захватить татарские речные корабли также не удалась. Поздней осенью 1467 г. русские полки вынуждены были начать отступление к границе.

В ожидании ответного нападения казанских отрядов Иван III приказал готовить к обороне пограничные города Нижний Новгород, Муром, Галич и Кострому, разослав туда свои заставы. Действительно зимой 1467/68 г. татары напали на хорошо укрепленный еще в годы противоборства Василия II с Юрием Звенигородским и его детьми Галич. Однако большая часть своевременно извещенного местного населения, привычного к нападениям врагов, успела укрыться в городе. Галичане, с помощью подоспевшей им на помощь лучшей частью московского войска – «двором великого князя» под командованием князя Семена Романовича Ярославского не только отбили нападение, но в декабре 1467 – январе 1468 г. совершили ответный лыжный поход на черемисов (марийцев), территория которых входила тогда в состав Казанского ханства. Русские полки в конце похода находились всего в дне пути от татарской столицы, «повоеваша всю ту землю». Из похода войско Семена Романовича вернулось к празднику Крещения Господня – 6 января 1468 г.

Боевые действия шли и на других участках русско-казанской границы. Муромцы и нижегородцы опустошали татарские порубежные селения на Волге, «а с Вологды ходиша тако ж, и устюжане и кичмежане и воеваша по камен по Вятке и много избиша и плениша». В отместку за этот поход татарское войско в конце зимы 1467/68 г. дошли до верховьев реки Юга, сожгли городок Кичменгу, перебив его защитников и захватив в плен укрывавшихся за его стенами жителей окрестных селений. На Вербной неделе (4-10 апреля 1468 г.) казанцы и черемисы разграбили две костромские волости, в мае выжгли окрестности Мурома, однако в последнем случае совершивший нападение татарский отряд был настигнут и уничтожен ратью князя Д.Д. Холмского.

В начале лета 1468 г. выступившая из Нижнего Новгорода «застава» князя Федора Семеновича Ряполовского у Звеничева Бора в 40 верстах от Казани вступила в сражение с большим татарским войском, в которое входила отборная ханская гвардия («двор царев, много добрых»). Московская «застава», не уступавшая казанцам в численности, уничтожила почти все войско противника. В сражении погиб «богатырь и лиходей» Колупай, в плен попал князь Ходжум-Берде (в летописях «Хозум-Бердей»). В это же время небольшой отряд воеводы Ивана Дмитриевича Руно (около 300 воинов) через Вятскую землю совершил успешный рейд в глубь Казанского ханства.

Активность московских войск стала неприятным сюрпризом для казанцев, и татары решили завоевать Вятский край, обезопасив свои северные границы. На первых порах их войскам сопутствовал успех. Оккупировав земли вятчан, они перерезали пути доставки в край продовольствия (по русским летописным записям отняли у них «гобино»), в самом крупном городе края Хлынове была поставлена татарская администрация. Показательно, что заключенный между победителями и местной знатью договор носил довольно мягкий характер. Самым тяжелым условием (и неприемлемым для Москвы) вятской капитуляции было соблюдение нейтралитета в русско-казанской войне, принимавшей все более ожесточенный характер. Однако после победы «заставы» у Звеничева Бора, в ходе боевых действий наступила недолгая пауза.

Завершилась она весной 1469 г. Русским командованием был разработан и принят к исполнению новый план предстоящей кампании, который предусматривал согласованные действия двух московских армий на сходящихся направлениях. На главном – нижегородском вниз по Волге до Казани должна была наступать рать воеводы Константина Александровича Беззубцева. Подготовка этого похода не скрывалась, и носила демонстративный, отвлекающий характер. В составе великокняжеской рати на Казань были посланы даже московские купцы и посадские люди, которым выступить в поход было «пригоже по их силе».

Другое войско формировалось в Великом Устюге под стягом князя Даниила Васильевича Ярославского и включало в себя устюжские и вологодские отряды. В качестве младших воевод в Устюг были отправлены 9 детей боярских из «двора» великого князя[2]2
  Иван Гаврилович, Тимофей Михайлович Юрло (Плещеев), Глеб Семенович и Василий Семенович Филимоновы, Федор Борисович Брюхо (Морозов), Салтык Травин (в будущем известный русский военачальник Иван Иванович Салтык Травин), Никита Константинов, Григорий Префушков и Андрей Бурдуков. – ПСРЛ. Т. 8. С. 155.


[Закрыть]. Выступив в поход, эта рать, насчитывающая около 1000 воинов, должна была пройти по северным рекам почти 2 тысячи километров и выйти в верховья Камы. Затем уже Устюжскому войску надлежало спуститься по ее течению до устья, и, будучи в глубоком тылу у татар, подняться на веслах вверх по Волге до Казани с юга как раз к тому дню, когда туда должна была прибыть рать Беззубцева. Возлагаемые на этот рейд надежды оказались невыполнимыми из-за невозможности сохранить его в тайне: находившийся в Хлынове татарский наместник своевременно известил хана Ибрагима не только о его подготовке, но и о численности и боевых возможностях войска Д.В. Ярославского.

Однако главная причина неудачи предпринятого в 1469 г. наступления на Казань заключалась в отсутствии у русского командования навыков стратегического планирования операций на нескольких театрах военных действий и их технического исполнения. По-видимому, не существовало тогда и специальной службы, ведавшей оперативной подготовкой движения войск по сходившимся направлениям.

Общий план кампании очень скоро подвергся ревизии. Из-за затянувшихся переговоров с ханом Ибрагимом воеводе Беззубцеву, находившемуся с войском в Нижнем Новгороде было предписано отправить в поход к Казани лишь часть своих полков, укомплектовав их исключительно добровольцами. Таким образом, всей операции придавался характер набега «охочих людей», вышедших из-под воли великого князя. Однако расчеты московских стратегов не учитывали настроения собравшихся в Нижнем Новгороде воинов. Получив приказ великого князя, в поход выступила вся рать, избрав новым воеводой Ивана Дмитриевича Руно. К.А. Беззубцев, согласно повелению Ивана III, остался в Нижнем Новгороде.

На рассвете 21 мая русские корабли подошли к Казани. Татары, застигнутые врасплох, не смогли отстоять посады, которые были выжжены московскими воинами. Опасаясь ответного нападения собиравшегося к Казани неприятельского войска, русская рать в полном порядке отступила вверх по Волге, став лагерем на Коровничем острове. По-видимому, И.Д. Руно хотел дождаться подхода Устюжского отряда, а возможно и вятчан, которым был послан призыв великого князя помочь его полкам под Казанью. Но договор о нейтралитете с Казанью и реальная угроза прекращения доставки хлеба в их край вынудили жителей Вятки остаться в стороне от шедшей на Волге войны. Более того, татары от своих наместников в Хлынове были подробно проинформированы о походе войска князя Даниила Васильевича Ярославского. Не дожидаясь соединения русских отрядов, противник решился напасть на Коровничий остров. Но неожиданного нападения не получилось. Бежавший из Казани русский пленник предупредил воевод о готовящейся атаке. Она была отбита, но Руно, опасавшийся новых нападений, перенес лагерь в более безопасное место – на Ирыхов остров. Однако имевшиеся у русской рати запасы продовольствия подошли к концу и из Нижнего Новгорода К.А. Беззубцев начал отводить полки к своей границе.

Узнав об отходе русских, хан Ибрагим послал в погоню за ними речную флотилию и большое конное войско. 23 июля 1469 г. (дата битвы установлена Н.С. Борисовым) произошло самое крупное сражение всего этого похода. Два войска вновь встретились у Звеничева Бора, но на этот раз противники бились не на земле, а на волжских волнах. Неоднократно русские насады и ушкуи обращали казанские корабли в бегство, но каждый раз татарские ладьи, прикрывшиеся конными стрелками с левого берега реки, быстро перестраивались и возобновляли свои нападения. Исход битвы остался неопределенным, но русскому войску удалось выйти из боя и без больших потерь вернуться в Нижний Новгород.

Менее удачно завершился поход Устюжского войска князя Д.В. Ярославского. К середине июля его насады еще были на Каме. В устье этой реки татары преградили русской флотилии дальнейший путь, поставив поперек Волги свои связанные корабли («Волгу судами заставили»). Произошел настоящий абордажный бой, в ходе которого русское войско потеряло 430 человек, то есть почти половину от своего первоначального числа. Среди павших был и воевода Д.В. Ярославский, в плену оказались Тимофей (Юрло) Михайлович Плещеев «со многими товарищы». Остатки русского войска, которое теперь вел князь Василий Ухтомский «скрозе рать тотарскую пробились» и ушли вверх по Волге мимо Казани к Нижнему Новгороду.

На этот раз пауза в военных действиях была непродолжительной – длилась она не более трех недель. В августе 1469 г. Иван III принял решение двинуть на Казань не только остатки Нижегородской и Устюжской ратей, но и свои лучшие войска, поставив во главе огромной армии своего брата князя Юрия Васильевича Дмитровского. В составе этой рати находились отряды и другого брата великого князя Андрея Васильевича. 1 сентября русские полки были уже у стен Казани. Попытка казанцев контратаковать была отбита и город был окружен. Вскоре русским воинам удалось перекрыть осажденным доступ к воде. Устрашенные русской силой татары поспешили начать мирные переговоры. По летописному свидетельству хан Ибрагим «видя себя в велице беде и начатъ посылати к князю Юрью, и добиша челом на всей воли великого князя». Главным пунктом заключенного соглашения стало согласие казанского «царя» выдать Москве «полон за 40 лет» – почти всех находившихся в Казани русских рабов.