Текст книги "Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I"

В итоге стараниями коменданта, пославшего не одно письмо к своим начальникам, суммы сборов были установлены. Впоследствии Я. X. Бахмеотов включил данную статью в доходные ведомости[211]211
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 380. Л. 96–96 об.


[Закрыть].

Наравне с хозяйственными вопросами Я. X. Бахмеотов извещал А. Д. Меншикова о любых изменениях в численности и составе подчиненного ему гарнизона: приеме рекрутов, увольнении больных и престарелых, поиске беглых и т. д.[212]212
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 162. Л. 125. Такое же А. Д. Меншиков требовал от
  B. И. Порошина (в Кроншлоте) и И. Д. Бухгольца (в Шлиссельбурге). См.: РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 162. Л. 126. Я. X. Бахмеотов регулярно посылал князю ведомости с численными показателями.


[Закрыть] Александр Данилович, в свою очередь, посылал к коменданту людей, которых по разным причинам следовало включить в состав петербургских полков или, наоборот, перевести на службу в другие подразделения[213]213
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. НО. Л. 2–2 об., 157, 248; Д. 130. Л. 184; Д. 148. Л. 59, 142; Д. 162. Л. 13, 79, 81 об., 112, 128.


[Закрыть]. 10 ноября 1718 г. А. Д. Меншиков указывал Я. X. Бахмеотову определить в Белозерский или какой-либо другой гарнизонный полк в ундер-офицерских чинах нескольких офицеров, которые были уволены из армейских частей за пьянство[214]214
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. НО. Л. 116.


[Закрыть]. Он выдавал коменданту ордеры на отставку военнослужащих по причине возраста, болезни или увечий, ходатайствовал об отпуске их домой для «нужных дел»[215]215
  Иногда князь требовал от коменданта провести освидетельствование. См.: РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 94; Д. 131. Л. 34; Д. 162. Л. 17; Д. 191. Л. НО об.


[Закрыть]. Я. X. Бахмеотов также запрашивал у А. Д. Меншикова разрешение осуществить кадровые изменения. В конце января 1724 г. комендант передавал князю челобитье Зезевитова полку капитана

A. Исакова, который написал, что «…служит он Его царскому величеству в Санкт-Питербурском гварнизоне в помянутом полку капитаном, а в доме своем в отпуску не бывал с [1] 710 году, а деревни его в Галицком и в Новгородском уезде. А ныне де уведомился он чрез письма, что деревня ево в Галицком уезде без остатку раззарена, побежали дворовые ево люди, и ныне пойманы и содержатца в Москве и на Вологде, а за делом ходить некому»[216]216
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 106–106 об.


[Закрыть]. Капитан просил отпустить его в деревни до 1 августа 1721 г., чтобы ему окончательно не разориться.

Я. X. Бахмеотов уведомлял князя о случившихся в Санкт-Петербургской крепости кригсрехтах над подчиненными ему солдатами и офицерами, отправлял мемории для вынесения вердиктов. Особую категорию подсудимых составляли беглые, на поиск которых уходило много сил и времени. А. Д. Меншиков, со своей стороны, отсылал к коменданту обвиняемых, над которыми стоило учинить приговоры[217]217
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. ПО. Л. 2–2 об., 144; Д. 130. Л. 40, 52, 113; Д. 162. Л. 46, 68 об., 185, 186 об.


[Закрыть]. При необходимости он указывал передать дела в иные инстанции (например, в Юстиц-коллегию) или переназначить следователей[218]218
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 130. Л. 63.


[Закрыть]. Кроме того, из состава гарнизона по ордеру А. Д. Меншикова и распоряжению Я. X. Бахмеотова могли выбираться участники военных судов (презусы и асессоры), назначаться вооруженные отряды для конвоирования или обеспечения безопасности по ходу процесса[219]219
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. ПО. Л. 180, 188.


[Закрыть]. 30 ноября 1718 г. через кригс-комиссара князя Я. Ф. Долгорукова лейб-гвардии майор М. Я. Волков требовал для учинения кригсрехта презуса и асессоров. В связи с этим А. Д. Меншиков писал коменданту: «…изволили вы приказать, потребных к тому людей вместо брегадира полковника и за полковника старшего подполковника и других чинов выбрав, оной держать как Его царского величества Военной артикул повелевает»[220]220
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. ПО. Л. 180.


[Закрыть].

Полки Санкт-Петербургского гарнизона привлекались к различным мероприятиям на территории города и Санкт-Петербургской губернии. Как правило, комендант отчитывался перед А. Д. Меншиковым о передвижениях своих подопечных или обсуждал с ним возможные миссии. А. Д. Меншиков, получая от Я. X. Бахмеотова отчеты о службах, выполняемых гарнизонными подразделениями, нередко сам давал им поручения. 7 января 1719 г. ландрихтер Ф. С. Мануков уведомлял князя: «Вашему светлейшеству доношу, сего генваря 6 числа посланной от полковника и санкт-питербурхского каменданта господина Бахмеотова капитан Кашинцов в Шлютельбурх прибыл и объявил собранных сто десять подвод против указу сполна»[221]221
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 743. Л. 25.


[Закрыть]. В некоторых случаях задания, полученные от А. Д. Меншикова, находились на грани служебных и частных, княжеских, интересов. Например, 15 июля 1718 г. Александр Данилович сообщал коменданту, что капитан И. Крюков, определенный в ижорские имения князя для работ по заготовке леса и дров на продажу, приготовил часть материалов. Поэтому он просил Я. X. Бахмеотова отправить к капитану «доброго» офицера, которому полагалось имеющийся лес и дрова переписать, без указа не продавать и обо всем обстоятельно уведомить[222]222
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 107.


[Закрыть]. Комендант также должен был допросить И. Крюкова о том, где и в каком году он рубил лес, сколько и кому из срубленного продал[223]223
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 107, 121–121 об.


[Закрыть]. По итогам допросов и ревизии Я. X. Бахмеотов посылал А. Д. Меншикову расспросные речи И. Крюкова, сокрушаясь о задержке отправки по причине болезни капитана[224]224
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 22–26 об.


[Закрыть].

Служащие Санкт-Петербургского гарнизона привлекались к широкому кругу управленческих задач. По указу генерал-губернатора им поручалось осуществлять поставку корабельных дубовых лесов из Казани, заготавливать дрова, вырубать леса на Выборгской стороне, доставлять из Астрахани в Санкт-Петербург птиц и зверей, строить каналы и резиденции государя, сопровождать отправляющихся с различными миссиями государственных деятелей и многое другое[225]225
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 46, 111, 121; Д. ПО. Л. 17, 247–247 об.;
  Д. 130. Л. 7, 119, 132. 135, 194, 236, 294 об., 321; Д. 148. Л. 135; Д. 162. Л. 66, 78, 210, 279 об.; Д. 180. Л. 284 об.


[Закрыть]. 24 августа 1718 г. А. Д. Меншиков передавал коменданту указ царя, согласно которому тот должен был выбрать от каждого полка по человеку для курьерской службы[226]226
  В дальнейшем он не раз писал коменданту о необходимости выделить людей для отправления почты. См.: РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 130. Л. 247.


[Закрыть]. Новоиспеченным курьерам полагалось по требованию вице-губернатора С. Т. Клокачева передавать письма от государыни, должностных лиц Посольской канцелярии (Г. И. Головкина, П. П. Шафирова) и «из других знатных»[227]227
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 209 об.


[Закрыть]. Иногда Я. X. Бахмеотову полагалось определить солдат и офицеров для выполнения весьма щепетильных миссий. В частности, комендант отвечал за переправку из Санкт-Петербурга в Ригу «великанов», диковинных людей огромного роста, по общеевропейской традиции (наравне с карликами и шутами) державшихся в свите монархов на потеху. Для лучшего сопровождения А. Д. Меншиков указывал к ним приставить «доброго» поручика, который «…за ними смотрел накрепко, чтоб они, будучи в пути, ни малой никому обиды чинить отнюдь не дерзали»[228]228
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 126.


[Закрыть]. Наиболее ответственной службой Санкт-Петербургского гарнизона, не обходившейся без вмешательства князя, являлось несение караулов около государственных учреждений, резиденций Петра I и членов его семьи, домов государственных деятелей, квартир иностранных послов[229]229
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 109. Л. 121; Д. ПО. Л. 247; Д. 130. Л. 7; Д. 162. Л. 112, 142 об.; Д. 180. Л. 289; Д. 379. Л. 240–243, 297–311, 373–386 об.; Д. 518. Л. 110–110 об. и др.


[Закрыть].

По ходу участия Санкт-Петербургского гарнизона в различных столичных мероприятиях и проектах, коменданту как его непосредственному начальнику приходилось контактировать с другими государственными институциями. А. Д. Меншиков играл роль посредника-медиатора, связывая Я. X. Бахмеотова с нужными ему руководителями учреждений, или выступал «третейским судьей» в решении конфликтных ситуаций, как правило, вызванных пересечением интересов и полномочий местных органов власти. Например, через посредничество князя Я. X. Бахмеотов выстраивал отношения с обер-комиссаром Канцелярии городовых дел У. А. Сенявиным, от которого пытался получить строительные материалы и прочие ресурсы[230]230
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 518. Л. 228 об.


[Закрыть]. Обер-комиссар также пользовался своими деловыми связями с А. Д. Меншиковым, стремясь привлечь гарнизонных солдат и офицеров к осуществлению строительных работ на территории Санкт-Петербургской губернии[231]231
  РГАДА. Ф. 9. Оп. 4. Отд. II. Д. 57. Л. 270–270 об.; Д. 50. Л. 225–225 об.


[Закрыть].

Наиболее тесные контакты в системе управления Санкт-Петербургом сложились между комендантом Я. X. Бахмеотовым и генерал-полицеймейстером А. М. Девиером. Во-первых, А. М. Девиер и Я. X. Бахмеотов должны были взаимодействовать в процессе распределения постоя по территории города[232]232
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 328–329 об.


[Закрыть]. Генерал-полицеймейстер, как правило, обращался к А. Д. Меншикову, стремясь передать указание коменданту (хотя он поддерживал с ним связи и напрямую). 12 декабря 1718 г. князь поручал Я. X. Бахмеотову учинить ведомость драгунам, солдатам и пр., «…где, кто и у кого имяны, и поскольку человек на дворе поставлены» и стращал его, «…дабы, когда от него господина генерала-полицеймейстера будут кому отводить квартиры, что в том ему санкт-питербурхские обыватели были послушны, и кто, где поставлен будет на квартире, дабы сверх того для своих прихотей бес ево ведома своевольно не прибавливали и не уставливали»[233]233
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. НО. Л. 219–219 об.


[Закрыть]. Стоит отметить, что комендант с поставленной задачей справился плохо – проблемы с распределением постоев продолжились. 20 декабря того же года А. М. Девиер сообщал: «Сего декабря 20 дня изволил ваша милость писать ко мне, дабы на Санкт-Питербурхском острову двор кузнеца Аникиева от постою уволить, понеже де тот двор по отводу санкт-питербурского каменданта, господина Бахмеотова отдан в квартиру Тайных розыскных дел канцеляристом. На которое ваше письмо сим ответствую. Имянным Его царского величества указом повелено у санкт-питербурхских жителей ставить во дворех служивых людей без обходно, и для того взяты от каманд ведомости людем, и камендант, господин Бахмеотов, в ведомости своей того двора в квартиру помянутым канцеляристом не показал, а хотя и показал, но тогда имел он квартиры в своей каманде и по своей воли кому хотел, тому и отводил. А я того чинить не имею, понеже служивым людем в квартирах за многолюдством есть немалое утеснение, а оным канцеляристом можно и в наемных квартирах стоять, а такого позволения от нас нет, чтоб з дворов от хозяев ссылать стояльцов, и кого они похотят пустить жить, то в их воле, а наша повинность токмо кому квартиры показать»[234]234
  РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 393. Л. 1–2 об.


[Закрыть].

Во-вторых, из солдат Санкт-Петербургского гарнизона формировался штат полицейских служащих – нехватка людей являлась наиострейшей проблемой петровской полиции[235]235
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 260–260 об.; Д. 379. Л. 362–362 об., 365–365 об.


[Закрыть]. Я. X. Бахмеотов проводил «экзерциции» для гарнизонных служащих, в том числе приказывал задействовать в них новоиспеченных полицейских. А. Д. Меншиков военные обучения поддерживал[236]236
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 557. Л. 274.


[Закрыть]. Однако подобная инициатива не пришлась по вкусу А. М. Девиеру, поскольку последнему было невыгодно отпускать от себя обученных и уже знакомых местному населению служащих. Для разрешения конфликта интересов генерал-полицеймейстер обращался к А. Д. Меншикову: «…обретающияся при полицымейстерских делах ундер-афицеры и рядовыя, присланные из гварнизона, определены по сотням, которым даны каждому в команду соцкие и десяцкие, и за ними имеют они смотрение в караулах, в чистотах и в показании отводом квартир и в других полицейских делах, в чем в таких смотрениях они уже и заобыкли и жителей знают, и сверх того обретаютца при смотрении работ, на что надлежит всегда иметь им о управлении наложенного на них дела реопортование. И ежели же им для одной токмо эксерциции иметь полично перемену, то будет немалая между тем камфузия и не исправление и остоновка, и жителей скоро познать не могут. А когда один будет знать беспеременно, то всегда будет лучее и исправнее, и на одном будет спрашиватца. Но хотя те ундер-афицеры и салдаты и у нас имеют эксерцицию и смотрение за ими чинитца как и в полках»[237]237
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 557. Л. 274–275.


[Закрыть]. В итоге А. М. Девиер предлагал князю указать Я. X. Бахмеотову заранее объявлять сборы на «экзерциции» – тогда он сможет обеспечить бесперебойность полицеймейстерской службы.

В-третьих, солдаты и офицеры, служившие под руководством Я. X. Бахмеотова, нередко становились участниками судебно-следственных разбирательств, проводимых Полицеймейстерской канцелярией. В июне 1722 г. случился инцидент между Белозерского полку капралом С. Лосевым, Котловского полку солдатом С. Чуйковым и капралом И. Богдановым, с одной стороны, и служащими при Полицеймейстерской канцелярии капитаном Ф. Ушаковым, майором Рыкуновым и капитаном Улыбышевым – с другой. Я. X. Бахмеотов 28 октября 1723 г. жаловался А. Д. Меншикову, что находящихся в Полицеймейстерской канцелярии С. Лосева, С. Чуйкова и И. Богданова без вины били кошками или батогами до такой степени, что нанесли им значительные увечья[238]238
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. Л. 321–324 об.


[Закрыть]. Комендант, возмущенный происшествием, обратился к А. М. Девиеру за разъяснениями, но какого-либо ответа от него не получил и решил прибегнуть к помощи генерал-губернатора. Введенный в курс дела А. Д. Меншиков сразу же отписал генерал-полицеймейстеру, который незамедлительно начал следствие и по его итогам отослал князю копию дела для вынесения вердикта[239]239
  РГААДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 557. Л. 273–273 об., 276–325.


[Закрыть].

Помимо вопросов, связанных с внутренней жизнью Санкт-Петербургской крепости, комендант был задействован в общегородских мероприятиях и проектах. Безотлучно находясь в городе, он участвовал в организации различных светских увеселений – торжественных церемоний, приемов иностранных посольств, передвижений государя и его семьи и т. д.[240]240
  Зелов Д. Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца XVII – первой половины XVIII века: История триумфов и фейерверков от Петра Великого до его дочери Елизаветы. М., 2021.


[Закрыть] Как было указано в предыдущей главе, одной из наиболее ответственных задач, относившейся к сфере компетенции Я. X. Бахмеотова, являлось общее руководство стрельбой из пушек со стен Санкт-Петербургской фортификации во время въезда в город или отъезда из него важных персон[241]241
  Не только Я. X. Бахмеотов, но и его предшественники.


[Закрыть]. Это поистине захватывающее действо четко регламентировалось. Яков Хрисанфович, как правило, дотошно узнавал детали процессии у генерал-губернатора, которому также полагалось следить за исполнением всех надлежащих ритуалов, расспрашивал его о количестве залпов, ходе мероприятий, времени проведения и желаниях государя (государыни)[242]242
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 518. Л. 102.


[Закрыть]. В отсутствие А. Д. Меншикова в городе комендант детально извещал его о ходе и подготовке церемоний. Например, в корреспонденции Я. X. Бахмеотова обнаруживаются интересные детали относительно приема в Санкт-Петербурге в 1720 г. польского посла С. Хоментовского[243]243
  Данные сведения, в свою очередь, помогают более детально взглянуть на обстоятельства приезда С. Хоментовского в Россию, до этого по преимуществу реконструируемые на основе известного дневника участника посольства. См.: Беспятых Ю. Н. Петербург в иностранных описаниях. Л., 1991.


[Закрыть].

Посольство, возглавляемое мазовецким воеводой С. Хоментовским прибыло в Санкт-Петербург 23 февраля 1720 г. Как отмечают историки, посол должен был отправиться в российскую столицу раньше, однако, понимая обреченность миссии – целью приезда было решение территориальных (курляндский вопрос, возвращение Лифляндии и Риги) и финансовых претензий Польши после Аландского конгресса, -С. Хоментовский поездку откладывал[244]244
  Агеева О. Г. Дипломатический церемониал императорской России. XVIII в. М., 2012. С. 168; Беспятых Ю. Н. Петербург в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 24; Bazylow L. Polacy w Petersburgu. Wroclaw, 1984. S. 26–32; Kosinska U. Sondaz czy prowokacja? Sprawa Lehmanna z 1721 r., czyli о rzekomych planach rozbiorowych Augusta II. Warzsawa, 2009. S. 26; Kosinska U. Rokowania Augusta II ze Szwecj^ w latach 1719–1720 // Kwartalnik Historyczny. 2004. Rocz. CXI. No. 3. S. 29; Kosinska U. Rosja wobec sejmu jesiennego 1720 r. //Kwartalnik Historyczny. 2004. Rocz. CXI. No. 1. S. 46–48; Prochaska A. Poselstwo polskie w Petersburgu (1720 r.) // “Charitas”. Ksiega zbiorowa wydana na rzecz r[zymsko] k [atolickiego] Towarzystwa Dobroczynnosci przy kosciele Swietej Katarzyny w Petersburgu. SPb., 1894. S. 368; Wilk M. Polacy о Piotrze I // Slavia Orientalis. 1966. Rocz. 15. No. 3. S. 374.


[Закрыть]. А. Д. Меншиков на момент прибытия польской делегации в Санкт-Петербурге отсутствовал, но старался держать ситуацию под контролем, во-первых, из-за важности события, во-вторых, из-за присутствия в то время в столице государя и государыни. Отрывочные сведения о приеме С. Хоментовского сохранились среди корреспонденции нескольких государственных деятелей, находившихся в то время в окружении Петра I или занимавших руководящие должности в системе управления Санкт-Петербурга. Одновременно о приеме польского посла князю писали генерал-полицеймейстер А. М. Девиер, адмирал Ф. М. Апраксин, кабинет-секретарь А. В. Макаров, а также санкт-петербургский комендант Я. X. Бахмеотов.

В первый раз сообщая А. Д. Меншикову сведения о приезде С. Хоментовского, Я. X. Бахмеотов делал акцент на участии подчиненного ему гарнизона в церемонии приема посольства. Он описывал, что по указу царя из Военной коллегии от 20 февраля 1720 г. полагалось во время проезда посла мимо Санкт-Петербургской крепости отдавать ему честь пушечной стрельбой из тридцати одной пушки[245]245
  РГАДА. Ф. 198. On. 1. Д. 378. Л. 99 об.-100.


[Закрыть]. Встречали С. Хоментовского и его свиту на восемнадцати каретах, в том числе использовался экипаж А. Д. Меншикова с лучшими возницами[246]246
  РГАДА. Ф. 198. On. 1. Д. 352. Л. 235; Д. 737. Л. 197, 199.


[Закрыть]. Местом жительства посла был избран дом детей царевича Алексея. В течение первых месяцев (до мая) С. Хоментовский имел несколько аудиенций у Петра I и в Посольской канцелярии[247]247
  Пребывая в Санкт-Петербурге, С. Хоментовский не только решал дипломатические задачи, но и пытался заступиться за своих соотечественников. См.: РГАДА. Ф. 9. Оп. 3. Отд. II. Д. 49. Л. 22–22 об.; Ф. 248. Оп. 20. Д. 1/1273. Л. 357–358 об.


[Закрыть]. Я. X. Бахмеотов передавал А. Д. Меншикову 24 мая радостные известия: «…польской посол в Посольской канцелярии был на аудиенции уже три раза, и, как уже слышим, что милостию Божиею все строитца по желанию Его царского величества изрядно, а что впредь будет чинитца, о том вашему светлейшеству, премилостивому государю доносить буду»[248]248
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 51 об., 54.


[Закрыть]. 9 июля комендант после очередной аудиенции С. Хоментовского посылал князю письменную реляцию для уведомления[249]249
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 73 об.-74.


[Закрыть].

Во время четырехмесячного пребывания посольства С. Хоментовского в Санкт-Петербурге ему устроили настоящую экскурсию по территории столицы и близлежащим окрестностям. Согласно «Краткому описанию города Петербурга и пребывания в нем польского посольства в 1720 году», написанному членом польской делегации, посол посетил полотняную фабрику, Васильевский остров, территорию подведомственной Я. X. Бахмеотову Санкт-Петербургской крепости, Кунсткамеру, Адмиралтейство, здание Коллегий, Кронштадт и Кроншлот[250]250
  Беспятых Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 140–141,143-152; Походный журнал 1720 года. СПб., 1885. С. 19, 22–24; РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 352. Л. 259; Д. 378. Л. 69, 77.; Д. 557. Л. 37–37 об.; Д. 737. Л. 228; WilkM. Polacy о Piotrze I // Slavia Orientalis. 1966. Rocz. 15. No. 3. S. 370–371.


[Закрыть], остров Котлин, Ораниенбаум, Петергоф и Стрельну. Везде ему оказывался достойный прием[251]251
  16 июня Ф. M. Апраксин описывал передвижения Петра и его свиты: «…отсюды отлучились на Котлин остров 9 дня сего настоящаго месяца, и 11 Его величествие изволил со всеми кушать на гаване, а 12 со всеми министрами и с послом польским и швецким генерал-адъютантом изволил кушать у меня на каробле Ангоуте, и по обеде со всеми же изволил посещать карабль Лесной. И, показав иностранным особам на Котлине острове всякое строение, 13 числа переехали в Ранибом, и тамо на другой день изволил в доме вашей светлости кушать и потом изволил во весь день гулять по каналам, а на другой день Его величествие, взяв с собою посла польского, изволил ехать в Питергоф и оттуды, отпустя оного посла, изволит тамо пробыть несколько дней ради пользования здравия своего, а нас так же и протчих уволил всех в Санкт-Питербурх». См.: РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 352. Л. 259–259 об.


[Закрыть]. Члены посольства стали участниками важных государственных праздников и светских мероприятий – дня рождения и тезоименитства Петра, годовщины Полтавской баталии, свадьбы генерал-адъютанта А. И. Румянцева и похорон князя Я. Ф. Долгорукова[252]252
  Беспятых Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 145, 153–155, 157; РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 352. Л. 249; Д. 557. Л. 29–29 об., 37–37 об., 39–39 об.


[Закрыть]. Комендант старался своевременно докладывать князю о известных ему передвижениях польской делегации[253]253
  Я. X. Бахмеотов писал: «Сего числа Его царское величество высокою своею особою со всеми господами министры изволил путь свои восприять х Кроншлоту, между которыми и господин польской посол, и за ними последовали все буяры и будет эксерциция на галерах, а в котором числе о том не известно». А 30 июня он извещал: «И оттуды возвратился и прибыл в Санкт-Питербурх щасливо прошедшаго июня 22 числа, а что, государь, того ж июня 16 дня писал я до вашей высококняжеской светлости о прибытии Его величества и в том есть не без вины нашей, понеже Его царское величество того числа еще не прибыл, а прибыл в то время токмо польской посол, которому з города и честь пушечною стрельбою отдана». См.: РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 69, 71 об.


[Закрыть].

Кроме того, в один из дней С. Хоментовский гостил в доме А. Д. Меншикова в Ораниенбауме, который произвел приятное впечатление на всех визитеров. Я. X. Бахмеотов не мог не отметить лестные отзывы: «…а ныне, как мы известны, что с Котлина острова изволил быть в Аранинбоуме и в доме вашей светлости, и начевали там все особы две ночи и между теми и господин польской посол. И розговоры в доме вашей светлости имели все изрядные и похвальные, да и всегда Его величество с ним, господином послом, обходитца благоприатно и во всякие компании всегда берет с собою, и всякие заводы и протчие вещи показывает не скрытно»[254]254
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 77.


[Закрыть]. 23 июля посол со всем посольством отбыл из Санкт-Петербурга, о чем Я. X. Бахмеотов не преминул уведомить А. Д. Меншикова: «…польской полномочной посол, воевода мазовецкой господин Хоментовский из Санкт-Питербурха поехал сего июля 23 числа»[255]255
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 378. Л. 80 об.


[Закрыть]. 21 августа 1720 г. С. Хоментовский покинул пределы Российского государства[256]256
  С территории России С. Хоментовский выехал в августе 1720 г. 21-го числа он писал в личном письме Петру I: «Отпуская господина полковника Велияминова и выезжая из государств Вашего Царского Величества, инако не надлежит мне, токмо при изображении униженной моей венерации, возблагодарит[ь] Вашему Царскому Величеству за всемилостивые благодеяния, что сим моим нижайшим, творя писание, пребываю». См.: РГАДА. Ф. 9. Оп. 3. Отд. II. Д. 49. Л. 20–20 об.


[Закрыть].

Полномочия Я. X. Бахмеотова на территории Санкт-Петербурга и его округи не сводились исключительно к передаче информации князю. Комендант был занят в реализации строительных и ремонтных проектов, проводившихся за казенный счет. Так, 22 мая 1722 г. Я. X. Бахмеотов подал доношение князю М. М. Голицыну, сообщив, «…яко от Летняго Его императорского величества дому до речки Славянки большею водою бечевник попортило, о чем писал к нему господин генерал-полицемейстер и брегадир Девиэр, требуя оного о исправлении»[257]257
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 518. Л. 96.


[Закрыть]. Поскольку ремонтные работы на бечевнике относились к сфере компетенции Михаила Михайловича, комендант выполнял посредническую роль, передавая материалы и средства, полученные по требованию М. М. Голицына от А. Д. Меншикова[258]258
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 518. Л. 217.


[Закрыть]. В январе 1723 г. Я. X. Бахмеотов также докладывал о необходимости починки Большого красного моста на территории Санкт-Петербургской крепости[259]259
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 518. Л. 228 об.


[Закрыть].

Одним из наиболее крупных строительных проектов, курируемых Я. X. Бахмеотовым, являлись мероприятия по возведению комплекса ветряных мельниц в разных частях Санкт-Петербурга. Указание построить ветряные мельницы комендант получил от А. Д. Меншикова сразу же после завершения основной части строительства постоялых дворов на Московской и Санкт-Петербургской сторонах (1722–1723 гг.), в рамках которого Яков Хрисанфович успешно себя проявил. В новом проекте Я. X. Бахмеотову следовало применить все свои знания, умения и опыт руководства, чтобы выбрать место, подходящее под возведение мельниц, организовать строительные работы и после этого сдать их внаем с наибольшей пользой для казны.

В июне 1723 г. началось строительство ветряных мельниц[260]260
  О строительстве мельниц в Санкт-Петербурге см.: Анисимов Е. В. Юный град. Петербург времен Петра Великого. СПб., 2003. С. 124–127.


[Закрыть] на р. Малиновке[261]261
  Мельница на р. Малиновке была заложена первой. После ее закладки по указу А. Д. Меншикова Я. X. Бахмеотов должен был отправить мастера В. Ковенговена, осуществлявшего строительство, для поиска удобных мест, где можно было установить другие подобные мельницы. См.: РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 191. Л. 186 об.


[Закрыть], на левом берегу р. Охты и на территории Санкт-Петербургской крепости. Я. X. Бахмеотов передавал князю результаты своей встречи с мельничным мастером В. Ковенговеном[262]262
  В. Ковенговен уже имел опыт строительства мельниц в Санкт-Петербурге. См.: РГАДА. Ф. 9. Оп. 3. Отд. II. Д. 46. Л. 16.


[Закрыть], которому поручалось возглавить строительные работы: было определено место строительства[263]263
  Для осмотра места с мастером В. Ковенговеном комендант посылал комиссара, а также ездил самостоятельно.


[Закрыть] (А. Д. Меншикову посылалась карта), необходимые материалы и количество работников. Причем комендант считал требования В. Ковенговена дополнительно нанять плотников необоснованными, предлагая князю управиться имеющимися силами[264]264
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. С. 185–187, 189.


[Закрыть]. Несмотря на то что А. Д. Меншиков по требованию Главного магистрата, нуждавшегося в новых мельницах, велел Я. X. Бахмеотову строить «с поспешанием», комендант практически сразу же столкнулся с проблемами, значительно замедлившими процесс. Начало возведения мельницы в Санкт-Петербургской крепости откладывалось; мельница на р. Охте также не строилась, потому что не нашлось нужного количества припасов. Кроме того, члены Правительствующего Сената никак не могли принять решения по доношению Якова Хрисанфовича о выдаче средств на осуществление всех работ (в данном случае потребовалось вмешательство князя)[265]265
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 191. Л. 182–183 об.; Д. 379. Л. 188–188 об. В результате деньги постановили взять из средств, получаемых с постоялых дворов.


[Закрыть], а Адмиралтейство и Канцелярия от строений, куда комендант обращался за необходимыми материалами, не давали никаких ответов без выполнения всех условий – внесения на счет денежных сумм, ордера от А. Д. Меншикова и указа государя[266]266
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. 190–191 об., 193–193 об., 197.


[Закрыть]. Комендант сталкивался с некоторым противодействием мельничного мастера В. Ковенговена, который, как утверждал Я. X. Бахмеотов, не предоставлял ему необходимых сведений, прежде всего, о цене материалов и затратах на строительство[267]267
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. Л. 197.


[Закрыть]. И наконец, выпавшие на долю Якова Хрисанфовича проблемы усугублялись постоянными требованиями А. Д. Меншикова ускорить процесс[268]268
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 191. Л. 186 об., 194.


[Закрыть].

После долгих бюрократических проволочек первой была запущена мельница на р. Малиновке, поскольку с ее строительством и обеспечением материалами возникало меньше всего проблем – 8 августа 1723 г. комендант сообщил князю о начале ее работы[269]269
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. Л. 197–198 об.


[Закрыть]. Строительство ветряных мельниц на р. Охте и в Санкт-Петербургской крепости продолжалось. 29 сентября Я. X. Бахмеотов отчитывался перед А. Д. Меншиковым относительно хода строительства мельницы на территории Санкт-Петербургской фортификации[270]270
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. Л. 242.


[Закрыть]. Чуть позже он посылал ему ведомость «Коликое число к новопостроенной на Санкт-Питербурской крепости ветреной мельнице из Санкт-Питербурской гварнизонной канцелярии на покупки и за взятые из Адмиралтейства материалы из собранных от постоялых домов денег в росходе, и что надлежит додать наемным плотником за работу и за издержанные леса мельничного мастера Вилима Ковеновена ныне заплатить, явствует ниже сего»[271]271
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. Л. 270–272 об.


[Закрыть]. Мельница на Трубецком раскате (бастионе)[272]272
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 379. Л. 284.


[Закрыть] была закончена к 10 февраля 1724 г.[273]273
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 380. Л. 62.


[Закрыть] Качество ее постройки оставляло желать лучшего – она нуждалась в доработке[274]274
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 380. Л. 97–98.


[Закрыть]. В дальнейшем, как отмечает Е. В. Анисимов, на территории Санкт-Петербургской крепости В. Ковенговеном было построено еще несколько мучных мельниц[275]275
  Анисимов Е. В. Юный град. Петербург времен Петра Великого. СПб., 2003. С. 150–151.


[Закрыть].

24 июля 1724 г. Я. X. Бахмеотов радостно сообщал А. Д. Меншикову, что мельницы на р. Малиновке и на территории Санкт-Петербургской крепости благополучно начали молоть[276]276
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 380. Л. 120.


[Закрыть]. Теперь наступал новый этап в деятельности коменданта. Ему предписывалось все ветряные мельницы, уже построенные или еще строящиеся, сдать внаем. Имея подобный опыт работы, комендант с поручением справился. Ведомости с учетом собранных с мельниц денежных средств Я. X. Бахмеотов регулярно отправлял А. Д. Меншикову в течение следующих месяцев 1724 г.[277]277
  РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 380. Л. 309, 320, 349, 376.


[Закрыть]

Таким образом, анализ взаимодействия Я. X. Бахмеотова и А. Д. Меншикова на государственной службе позволяет прийти к выводу о доминировании в их отношениях принципа прямой подчиненности. Деятельность коменданта находилась под контролем Александра Даниловича, перед которым ему следовало отчитываться в каждом более или менее значительном шаге. Князь отдавал указы Я. X. Бахмеотову, следил за их выполнением, запрашивал статистические данные о штате и хозяйственном обеспечении Санкт-Петербургской крепости. При контактах Якова Хрисанфовича с другими государственными учреждениями он выступал в роли посредника или покровителя, способствуя урегулированию конфликтов. При этом коменданту нельзя в полной мере отказать в самостоятельности при принятии управленческих решений. Он был способен не только исполнять указы А. Д. Меншикова или иных вышестоящих инстанций (Военной коллегии, обер-коменданта Р. В. Брюса, военного руководителя Санкт-Петербурга М. М. Голицына и др.), но и творчески организовывать процесс строительства, хозяйственного управления, ведения суда и следствия и т. д. Исполнительность, дотошность и организаторские способности Я. X. Бахмеотова позволили ему зарекомендовать себя в глазах А. Д. Меншикова как надежного и верного подчиненного, что, в свою очередь, способствовало укреплению их связей и являлось для коменданта значительным ресурсом к продвижению по государственной службе.