Текст книги "Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон"

Конечно, очень глупо что-либо объяснять бессознательному человеку, но мне было не все равно. В груди защемило от незнакомого чувства сожаления, во рту появился привкус вины. Допускаю, что я не так безнадежна. Но если секс в моей жизни все еще предусматривался, то побег был возможен исключительно сегодня.

Я быстро спрыгнула с кровати, мотнулась в гардеробную, где мигом переоделась и схватила маленький, заранее подготовленный рюкзачок, в котором до этого хранилась моя косметика. После выскочила на балкон, бросив последний грустный взгляд на мужчину, раскинувшегося на моей кровати.

На балконе я оценила ситуацию и довольно усмехнулась.

Вот зря они выбрали суперзащищенный отель с кучей украшений на фасаде. Естественно, я без проблем залезла на крышу, пробежала наискосок и спустилась в подсобные помещения. Там быстро натянула на голову бейсболку с логотипом отеля и такую же курточку и преспокойно отправилась вниз, выйдя через черный ход.

Конечно, я пропускаю кучу просчитанных или созданных мной сторонних моментов и действий, как то: суп, случайно пролитый официантом, что на долю секунды отвлекло моего бодигарда, а также привлекло внимание охраны при видеопросмотре. Закоротившую розетку в девяносто девятом номере. Скандал между супругами этажом ниже моего в номере напротив, недоразумение между постояльцами в холле, время прохода всех спутников-шпионов и невозможность увидеть меня с помощью их камер… и так далее.

И меня никто не остановил. Хотя разглядывали. Но все больше грудь и филейную часть, которой я резво покачивала, увеличивая скорость шага, пока не скрылась на ближайших улицах.

Я медленно шла, зная, что у меня есть время, и крутила во все стороны головой, рассматривая город, в котором оказалась. Как много городов я знала лишь по отелям и видела из окошка быстро едущей по центральным улицам машины!

– Эй! – окликнул меня разухабистый развозчик пиццы в лихо заломленной кепке, симпатичный и непосредственный. – Куда спешит такая привлекательная девушка?

– Девушка еще не знает, – широко улыбнулась я, демонстрируя дружелюбие. – Она только приехала в ваш город и хотела бы осмотреть достопримечательности. Посоветуешь, с чего начать?

– Начни с меня, а? – усмехнулся паренек, шутливо кланяясь. – Я – Марио. Через полчаса освобожусь и могу показать тебе город. Если, конечно, захочешь.

– Почему нет? Я… – Хотела назвать чужое имя, но уже сорвалось с языка невольное: – Ди. – Я пожала плечами в недоумении на такую личную глупость, принимая протянутый мотоциклетный шлем и усаживаясь сзади парня. Приключение началось. И тут кольнуло незнакомое ощущение, похожее на чувство… вины? – Но у меня нет денег.

Вот как знала: что-то забыла! Я отмахнулась от назойливо жужжащей мысли, не желая сейчас портить себе маленький отпуск. Конечно, мне придется вернуться назад, иначе меня будут искать все, кто может, и еще вдогонку припрягут тех, кто не может, чтобы те сделали за первых всю работу и отдали честно заработанную славу. И случится это ровно через двадцать два часа, а до той поры я пока могу наслаждаться тем, чего у меня никогда не было… или я просто этого не помнила.

– А у кого из нас они есть? – весело рассмеялся Марио, показывая белые крупные зубы. Залихватски подмигнул. – Может, я и не миллионер, но для красивой девушки у меня хватит на мороженое и бокал кьянти!

– Тогда вперед! – обняла я его за талию, прижимаясь к легкому, сухощавому торсу и зная, что с ним я получу замечательное приключение, ничем не грозившее моей безопасности. – Покажи мне этот мир, красавчик!

– Держись крепче! – предупредил меня юноша, срываясь с места. – Мы полетим, чтобы стать свободными!

Мне в лицо бил ветер, оставляя на губах вкус дорожной пыли, морского бриза и свободы. Сейчас мне было хорошо. Нет! – замечательно, восхитительно и великолепно! Как будто пали стены тюрьмы и горизонт стал чистым и практически безоблачным. И только одно омрачало это светлое чувство. Кэмерон.

– Хочешь что-то выпить? – полюбопытствовал Марио, подъезжая к небольшому бару на набережной.

– Вишневый сок, пожалуйста, – сделала я свой выбор.

– Для такой красивой девушки хоть звезду с пальмы, – улыбнулся паренек, помогая мне сойти с мотоцикла и препровождая в бар, где сделал заказ. И я тут же облила свою белую майку красным соком.

– Боже! – воззрилась я в ужасе на расплывающееся красное пятно. – Как я теперь буду ходить?!!

– Да не нервничай ты так, – утешил меня Марио. – У меня в сумке есть запасная чистая футболка. Тебе, конечно, будет великовата, но это лучше, чем ходить в мокром.

Вот так я обзавелась темно-синей футболкой с принтом «Хочешь поесть? Спроси меня где!» на груди. А в баре мне подарили роскошную широкополую шляпу из белой соломки после того, как я обыграла бармена в дартс и переорала музыкальный автомат.

– Хочешь мороженое? – протянул мне начинающий подтаивать рожок с лакомством Марио. – Ванильно-шоколадное.

– Спасибо, – поблагодарила я, благоговейно разворачивая золотистую липкую обертку.

Я, которую кормили из самых дорогих и шикарных ресторанов, которая перепробовала все мыслимые и немыслимые деликатесы, перед которой заискивали знаменитые шеф-повара, соревнуясь в высоком искусстве кулинарии, слизывала с пальцев тающее дешевое мороженое за доллар и наслаждалась так, как будто ничего в своей жизни слаще не ела.

Этот бар, напоминавший собой старую хижину, где на потрескавшихся, потемневших от времени бревенчатых стенах висели тканные вручную яркие разноцветные коврики, а с потолка свешивались плетеные корзины с чесноком, луком и яблоками, стал оплотом моей свободы на почти целые сутки. Он не был моим домом, и не мог им быть, но стал временным безопасным пристанищем моего сердца, которое, оказывается, могло биться гораздо чаще, и не только в силу физиологии.

– Марио! – ввалилась в бар компания шумной молодежи, одетой в пестрые цвета, от которых становилось радостно на душе, но рябило в глазах. Какое отдохновение от черных, синих и серых тонов, принятых в том скучном, унылом мире, куда меня заточили. – Что ты делаешь?

– Учу играть Ди на бильярде, – откликнулся хихикающий юноша, потирая живот, в который я нечаянно заехала кием, отрабатывая удар. – Присоединяйтесь!

День прошел великолепно. Я тусовалась в компании молодежи, готовой на любые приключения, потому что молодость отчаянна и бесшабашна. Перепробовала кучу коктейлей, пару раз затянулась сигаретой, пробежала по кромке воды и намочила джинсы. Выслушала тысячу прикольных историй… и все это время меня изнутри точило чувство вины. Я целенаправленно и достаточно подло подставила Кэмерона. И мне еще предстоит разбираться с последствиями своего поступка.

– Чего скисла? – толкнула меня локтем маленькая веснушчатая Лисса, сидящая рядом со мной на причале, пока остальные мелкие итальянско-англиканские отпрыски пытались поймать рыбу на леску, используя для наживки пиццу.

– Нужно возвращаться, – тяжело вздохнула я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от песка. – Мои опекуны уже наверняка волнуются.

«Опекуны» уже не просто волновались, а должны были стоять на ушах, бровях и всем, что еще у них могло стоять вообще. Разумеется, за исключением того, что было на это действие запрограммировано природой.

– Марио! – крикнула Лисса. – Сможешь отвезти Ди в отель? Ей срочно надо!

– Конечно! – махнул рукой паренек, двигаясь в нашу сторону. Взглянул на меня. – Может, еще останешься? Мы собирались костер разжечь…

– Не могу, – закусила я губу. – Довези меня, пожалуйста, до того места, где подобрал. Дальше я сама дойду, а то тебе попадет от моих опекунов.

И не просто попадет. Тебя схватят, просветят рентгеном и начнут допрашивать с применением спецсредств, какие страшные тайны я тебе на досуге раскрыла.

Как узко мыслит обычный секретный агент… Мне что, больше не о чем было с Марио говорить? Только о государственных тайнах?! Или это единственная приемлемая тема обсуждения? Угу. «А сейчас, в промежутке между двумя коктейлями, я расскажу тебе, Марио, страшную тайну – один из очень высокопоставленных и богатых людей любит носить стринги, когда танцует румбу с одним из дежурящих в это время охранников». Фи. Подумаешь, секрет Полишинеля! Его все горничные отелей страны от Вайоминга до Аляски, не считая иностранных пятизвездочных отелей, знают!

Или что в кабинете у еще одного влиятельного лица есть потайная дверь, ведущая в комнату с кнутами и плетками, в которой он любит развлекаться с дорогими проститутками. И об этом никто-никто не знает, только шепчутся по углам. Ну да… разве что пальцами в него не тычут!

– Тогда поехали, – грустно улыбнулся юноша, провожая меня к своему старенькому мотоциклу и снова протягивая шлем. Он посмотрел на меня и признался: – Мне бы хотелось, чтобы ты осталась со мной, Ди. – И опять печальная усмешка. – Но ты другая. – Он попытался объяснить: – Ты ведешь себя так странно. Как будто никогда ничего такого не пробовала и не испытывала. Хотя при твоей красоте перед тобой должен лежать весь мир.

– Он и лежит, Марио, – тихо сказала я, надевая шлем. – Только я не хочу такого мира. – И уселась к нему за спину, уткнувшись лицом в нагретую солнцем и молодым, разгоряченным телом футболку.

Марио довез меня до места и соскочил с мотоцикла, намереваясь проводить до отеля.

– Не надо, – мотнула я головой, пряча глаза. – Слишком опасно. – И стянула с себя темно-синюю футболку, сунув ему в руки и натягивая свою приметную испачканную майку. – Спасибо.

– Оставь себе, – недоуменно уставился на меня паренек. – Как память.

– Память всегда со мной, – криво улыбнулась я. – Этого никто у меня отнять не сможет. А футболку лучше забери, чтобы через нее на тебя не вышли. Зачем тебе лишние проблемы?

– Проблемы? – поразился Марио. – О чем ты говоришь? Какие могут быть у меня проблемы из-за того, что я одолжил тебе футболку?

– Большие, – подняла я на него глаза. – Поверь, ты не захочешь о них знать. И вообще, спасибо тебе за сегодняшний день. Мне было очень, очень хорошо.

– Всегда пожалуйста, Ди, – воодушевился парень. – Только свистни – и я к твоим услугам.

– Я не умею свистеть, – невольно смутилась я.

Парень стоял, переминаясь с ноги на ногу и глядя на меня влюбленными глазами. Молодой итальянец признался с улыбкой:

– С тобой так хорошо, что не хочется уходить…

Столько душевного света, тепла, бескорыстной симпатии и харизмы, но… Я помолчала, сканируя эфир, и сказала, жестко глядя ему в лицо (надеюсь, парень услышит и поймет):

– Запомни одну вещь, Марио. Через двадцать четыре дня к тебе придет друг и предложит замутить одно выгодное дельце. Если ты откажешься, то проживешь долгую и счастливую жизнь. Если согласишься, то умрешь в возрасте тридцати одного года в тюрьме строгого режима. Помни об этом и сделай правильный выбор, – наклонилась к нему и коснулась губами его небритой щеки. – Прощай, Марио, и будь счастлив.

– Кто ты, Ди? – крикнул он.

– Потом узнаешь, – не оборачиваясь, бросила я через плечо, удаляясь. Махнула рукой. – Забудь, что ты меня когда-нибудь видел.

Я отошла и долго глядела ему вслед, прощаясь не столько с ним, сколько со своей такой короткой свободой. И как только Марио исчез в толпе, я подняла голову к стремительно темнеющему небу и глубоко вздохнула.

Да, мне пора возвращаться, хотя у меня еще было время. Но времени совсем не осталось у группы детей, направляющихся на экскурсию в музей, который злоумышленники намереваются захватить и ограбить. Несмотря на мою кажущуюся бездушность, мне не все равно. Именно поэтому я пожертвовала частью своего побега. Но кто скажет мне за это спасибо, кто? Уж точно не мое начальство.

Я спокойно прошествовала оживленными улицами к отелю, разглядывая зажигающиеся витрины, и вышла на площадь, оцепленную полицией и секретными службами. Все вокруг мигало и переливалось красно-синими огнями полицейских машин. Бегали и суетились люди, надрываясь криками в рации.

– Мэм, – повернулся ко мне один из копов, когда я приблизилась к оцеплению. – Вы ранены? – скользнув взглядом по моей заляпанной соком майке.

– Нет, – качнула я головой. – Это сок. Вишневый.

Полицейский разочарованно отвернулся.

Я осторожно коснулась его рукава:

– Позовите, пожалуйста, любого из агентов. Скажите, что пришла Джейн Доусон.

Темноволосый мужчина средних лет окинул меня суровым взглядом, поджал губы и сердито заявил:

– Не знаю, откуда вы взяли закрытую информацию, мэм, но это не смешно. Идите подобру-поздорову, пока вас не привлекли.

– Офицер Рэй Редсон, – вернула я ему точно такой же взгляд. – Вы родились сорок пять лет назад в тихом местечке под Чикаго. Ваша мама, Лилиан, осталась вдовой в возрасте тридцати восьми лет, потому что ваш отец погиб на службе, закрыв собой маленького мальчика… У вас жена Кимберли и трое детей: Кейт, Мелвин и Вилсон. Есть еще внебрачные дочь Ребекка и сын по имени Квентин, их мать зовут…

Коп поменялся в лице и начал что-то громко орать в рацию, судорожно сжимая ее в руке. И тут все завертелось в мгновение ока.

Меня молниеносно окружила стена из агентов, прикрывших мое тело, как будто на него хоть кто-то покушался, кроме них.

– Мисс Доусон, – прорвался ко мне суперпуперначальник. – Вы ранены?

– В самое сердце, – серьезно ответила я. – Причем исключительно вашим отношением.

– Обследовать! – приказал этот мегазасранец, и меня потащили к докторам, которые радостно потирали ручки в перчатках и нацеливали на меня шприцы, рентген и все, что могли удержать в руках.

– Я в порядке, – сообщила я им. – И если кто-то ко мне подойдет, то я буду считать это насилием над личностью и приму соответствующие меры!

Какие меры я буду принимать – естественно, не сказала, оставляя все на их фантазию. Ибо нет худшего страха, нежели придуманный.

Меня оставили в покое и запихнули в машину, перевозя в другой, еще более секретный отель, где сдали с рук на руки новой горничной ноль-ноль-восемь. Старая три часа назад подала рапорт об отставке и собиралась уехать в свой родной поселок, чтобы выращивать там кукурузу и устраивать свою личную жизнь.

– Мисс Доусон, – таким же противным голосом, как и предыдущая надсмотрщица (это один из негласных критериев отбора), занудила горничная-агент. – Вам следует привести себя в порядок и поужинать. Вечером у вас запланированная встреча, которую невозможно отменить.

– Я хочу, чтобы на эту встречу меня сопровождал агент Мано, – спокойно отразила я ее неприязнь. – Иначе рандеву не состоится.

– Вы не в том положении, – показала мне в оскале фарфоровые коронки дама (второй критерий отбора – вставные зубы. У меня еще не было ни одной горничной со своими кусалками), – чтобы ставить условия.

– Это вы не в том положении, – поставила я ее в известность. – Я могу нагнуть вас в очень неудобную позу, если вы не доложите о моем условии вашему начальству. – И спокойно ушла в ванную.

– Мисс Доусон, – поскреблась она ко мне через семь минут. – Агент Мано был отстранен от службы и находится под следствием. Он обвиняется в пособничестве вашему побегу и ненадлежащем исполнении своих служебных обязанностей.

Это я и так знала.

– Значит, верните его назад! – приказала я ничтоже сумняшеся. – И быстро!

За дверью снова начались переговоры. Через восемь минут, когда я оттуда вышла, меня уже ожидали три взъерошенных начальника и один лысый, но самый важный.

– Мисс Доусон, – завел свою шарманку важный. – Вы ставите под сомнение мое распоряжение по поводу расследования деятельности агента Мано…

– Я ставлю под сомнение, – нагло перебила я его, – не только ваше распоряжение, но и обстоятельства, при которых вы получили вашу должность! – Прищурилась. – Или мне нужно вам напомнить о вашей…

– Нет! – сразу стал покладистым лысый, стремительно краснея и вытирая плешь большим клетчатым платком. – Я еще раз пересмотрю все обстоятельства дела и, возможно, приму другое решение!

– Вы уж постарайтесь, – оскалила я зубы. – И чтобы вам не было скучно совещаться… – Рассказала им о детях и музее. Подождала, когда они переварят, и добила: – Мистер Лестер, ваша внучка, кажется, собралась поступать в колледж?

– Д-да-а-а, – с запинкой подтвердил один из взъерошенных. – А что?

– Вам следует поменять ее выбор, – спокойно ответила я, изучая нервно дергавшегося мужчину. – Иначе она свяжется с поставщиком наркотиков и вместо колледжа окажется в лечебнице. – Я выдержала пару минут в томительной тишине и добавила: – И я не думаю, что хоронить единственную внучку в возрасте двадцати трех лет увлекательное занятие.

– С-с-спасибо, Джейн, – тихо сказал мистер Лестер. – Я учту ваш прогноз.

– Это в ваших интересах, – невозмутимо пожала я плечами, – и лучше учтите мое требование по поводу агента Мано. Иначе я могу ведь и не сказать вам о будущем… – Замолчала, оставив многозначительную паузу.

После моего заявления все четверо переглянулись и умелись на новое совещание. Я воспользовалась моментом и аккуратно уложила себе волосы феном. После этого оделась в легкое шелковое платье. Накрасилась с долей умеренности. Скромно поужинала кусочком сырного пирога с чаем и фруктовым салатом под пристальным присмотром горничной, сопровождавшей глазами каждый съеденный мной кусок. Мне принесли восемь видов сока, но я его даже не пригубила.

– Ваша просьба отклонена, – прискакал ко мне в номер один из безликих взъерошенных начальников, – как недопустимая!

– Это был приказ, – хладнокровно поведала я ему, отодвигая от себя сок. – И скажите своему начальству, что еще один раз они добавят мне в питье средство для подавления воли – и будут очень бледно выглядеть! Напоминаю вам вновь: я хочу, чтобы на встречу меня сопровождал агент Мано. И точка!

Начальник возмущенно хрюкнул и сбежал на доклад.

– Вы еще не поняли, что я говорю серьезно? – бросила я ему вдогонку. – Тогда сами разбирайтесь с хакером, который через три часа взломает охранную систему одного из крупнейших банков и сольет деньги вкладчиков в офшоры.

Но, как я и ожидала, положительное решение важного начальства было блокировано еще более важным начальством, не терпевшим принуждения со стороны подчиненных. Единственное, на что они согласились, – это не привлекать Кэмерона к уголовной ответственности.

– Вам пора на встречу! – возникла рядом со мной седьмым кругом ада Данте горничная с безупречной репутацией, известной нанимателю, и маленькими грязными секретами, ведомыми исключительно мне.

– Ну если так, хорошо… – пошла я на выход в сопровождении других агентов и лысого начальника, державшегося от меня подальше. Правильно, а то я еще и не такое могу о нем озвучить. Могу ведь и что-то перепутать, будучи на нервах. И вот тогда будет взвод спецназа искать пятый угол в Бермудском треугольнике.

– Итак, – сообщила я всем в лимузине, поправляя на себе элегантное серебристо-голубое платье, – вы решили, что можете игнорировать мои требования. Это недопустимо, и вы сегодня в этом убедитесь! – И замолчала.

Конечно, никто не принял меня всерьез, списав все на женскую нелогичность. Я так и видела, как крутятся шестеренки в мозгу у начальства, перебирая все возможности моего саботажа. Они ошиблись. Как всегда.

Когда мы прибыли в назначенное место и над моей рукой склонился импозантный мужчина с финансовым блеском в глазах, я мило улыбнусь и промолчала.

Клиент вежливо сопроводил меня к креслу и задал первый интересующий его вопрос, за который он отвалил немалую сумму. Которая, кстати, не вся шла прямиком в государственный бюджет. Можно сказать, совсем не вся… а если совсем уж точно – большей частью не туда…

Я улыбнулась, хлопнула ресницами и промолчала.

Клиент удивленно воззрился сначала на меня, потом на оцепеневшего начальника, следом на охрану и повторил свой вопрос.

Я улыбнулась, хлопнула ресницами, сложила руки в замок на коленях и опять промолчала.

Мужчина крякнул, наклонился ко мне и спросил:

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Доусон? Может, мне повторить свой вопрос?

Я улыбнулась, хлопнула ресницами, закинула ногу на ногу и промолчала.

– Вы можете мне хоть что-то объяснить? – вскочил с места клиент и потопал к начальнику. – За что я заплатил немыслимую сумму? За ее молчание?

– Мы сейчас уладим этот вопрос, – съежился начальник и бросил в мою сторону затравленный взгляд.

Я улыбнулась, хлопнула ресницами, подмигнула ему и промолчала.

– Разрешите мне поговорить с ней наедине пару минут, – сдался лысый, становясь подобострастным просителем. – И мы все уладим. Обещаю!

Как же! Уладит он.

– Только пару минут, – предупредил его злющий клиент и удалился в другой угол комнаты.

– Мисс Доусон, – наклонился ко мне начальник, – ваше поведение недопустимо! Вы нарушаете наши договоренности!

– Это вы нарушаете свои обязательства! – разомкнула я губы. – Когда мы заключали соглашение о сотрудничестве, мне было обещано выполнение всех моих просьб и требований. За последний год вы восемнадцать раз нарушили это соглашение. Но сейчас я не уступлю. Рядом со мной должен быть агент Мано.

– Это невозможно, – прошептал мне лысый. – Он отказался.

– Прекрасно! – встала я с кресла. – Отвезите меня к нему. Я сообщу адрес водителю.

– Но как же встреча? – опешил лысый. – Мы же…

– Господин Ругал, – обратилась я к грузному клиенту с бриллиантово-белой сединой на половину головы и жесткими глазами профессионального потрошителя чужих кошельков. – У вас есть два варианта: либо мы переносим нашу встречу на другое время, либо вам вернут вашу оплату. И еще… – постучала себя пальчиком по губам и продолжила фальшиво беззаботным тоном: – Совершенно бесплатно рекомендую – не влезайте в предложенную вам сделку. – Скосила глаза в его сторону. – Это не ваш сегмент рынка, и вас ждут большие финансовые, и не только, потери.

– Мы перенесем встречу, – мгновенно отреагировал авантажный мужчина, становясь окончательно похожим на хищника и протягивая руку к телефону. – В любое удобное для вас время.

– Замечательно, – кивнула я. – А теперь прошу меня извинить, но мне нужно уладить кое-какие дела незамедлительно. – И вышла из помещения.

– Вы понимаете, что сейчас поставили под удар свое руководство? – Клетчатый платок уже прописался на лысине моего самого мелкого шефа.

– Я понимаю, – мило улыбнулась я, – что сейчас поставила под удар покупку новой яхты и очередной взнос за миллионный особняк.

После чего лысый замолчал и спрятался за своим носовым платком, как военнопленный за белым флагом или гаремная наложница за чадрой.

В полном молчании мы подъехали к небольшому дому в зажиточном районе. Дом, отделанный на фасаде белым сайдингом и натуральным камнем, даже издали казался уютным и надежным. Покатая розово-серая крыша, стилизованная под черепицу, навевала воспоминания о старинных английских гравюрах восемнадцатого века. Многочисленные выдвижные решетчатые окна с черными ставнями вызывали восторг поклонников викторианского стиля, а добротная каменная кладка – чувство защищенности. Казалось, тут все делалось на века.

Вокруг дома росли аккуратно подстриженные кустарники и яркие цветы.

– Я пойду одна, – бросила я сопровождающим, выбираясь из машины.

– Это… – завел свою надоевшую шарманку начальник.

– Допустимо, – отбрила его я. – Если хоть кто-то последует за мной или нарушит мое уединение, я расторгну наше соглашение немедленно! Это понятно?

– Вполне, – пробурчал лысый, подавая своим подчиненным знак оставаться на месте.

Я твердым шагом подошла к двойной, красиво украшенной металлическими пластинами двери и позвонила.

Спустя несколько минут дверь щелкнула и открылась. На пороге возник агент Мано с влажными после душа волосами, в черной стретчевой футболке, босиком и в незастегнутых джинсах.

У меня началось неконтролируемое слюноотделение.

– Джейн? – уставился он на меня, как на инопланетянку. Провел рукой по лицу, растирая глаза, словно им не верил. – Почему?

– Что ты хочешь, чтобы вернуться? – напрямую спросила я, не желая терять время и играть в игры, в которые никогда не играла.

Он скривил уголок губ, посмотрел мне за плечо и отошел вглубь, впуская меня в дом.

– Я хочу… – Он был сдержанно-спокойным. Гордым. Слишком уверенным в себе. Мне стало как-то неуютно. Обычные телохранители такими не бывают.

Лишь только я вошла, Кэмерон запер замок, включая сигнализацию, чтобы в дом не прорвались настырные агенты, которые, несмотря ни на что, гнались за мной буквально по пятам. Прямо дышали в спину в буквальном смысле этого слова. Видимо, «одна» у них подразумевалось «одна плюс пять агентов для компании».

– Я хочу… – Сглотнул (я будто завороженная проследила за движением его адамова яблока). – Получить то, что мне было обещано. – И подарил голодный напряженный взгляд, без слов говорящий: «Я тебя поймал!»

Я была к этому более чем готова. Кто еще кого ловил, вот вопрос. Подняв руки к шее, расстегнула молнию на спине, позволяя платью упасть на пол. Уверенно переступила через лужицу из голубого шелка, оставаясь в лифчике без бретелек и прозрачных трусиках.

– Джейн… – прошептал агент Мано. В его взгляде взрывом сверхновой вспыхнуло минутное восхищение. И пропало, исчезло, подавляемое железной волей. – Джейн…

Мы стояли в его прихожей, и между нами не было неловкости – только плохо скрываемый накал чувств. Меня стало немножко колотить – не то от холода, не то от страха. А может, от дикого желания? Как классифицировать то, что не поддается классификации?

Он слитным движением небрежно сорвал с себя футболку, позволяя увидеть свой обнаженный торс и сравнивая взаимный счет. Я безмолвно застыла, изумленно рассматривая свой приз. Нет, я знала – точнее, подозревала в глубине души – что Кэмерон Мано красив. Только вот не могла предположить насколько.

Красив как бог! Как воплощение мечты, греза. Прекраснее, чем самый сладкий женский самообман.

Широкие плечи, стройная талия, узкие бедра, отличные от плеч минимум на четыре размера… Кэмерон мог бы продавать свое тело в любом журнале мод. Клянусь, на него бы вешались гроздьями женщины всех возрастов, он мог выйти в топ и стать высокооплачиваемой моделью.

Я взглянула ему в глаза и невольно покачала головой – нет, не стал бы… Это осознанное решение. Внутри Кэма несгибаемый железный стержень, этот мужчина не покупается и не продается. Что ж, с партнером мне повезло, и если он тогда согласился – то был не акт купли-продажи, а полностью осознанный выбор.

Пропорционально длинные, сухие накачанные ноги танцора или теннисиста… В мягком золотистом свете настенных бра и высоких зеркал его тело почти сияло.

Правильные черты лица, высокие скулы, крупный выразительный рот. Чисто мужской волевой подбородок…

Опустив руки, мужчина стоял, безмолвный, словно античная статуя, деликатно позволяя себя рассмотреть. Синеглазый брюнет не красовался, не принимал бодибилдерских поз, не напрягал мышцы. Не кокетничал по-мужски, изгибаясь в наиболее выигрышном ракурсе, – словом, вообще не играл. Просто стоял, глядя мне в глаза, словно спрашивал: «Это оно? Я того стою?»

Видимо, мой чисто женский восторг, немое восхищение я спрятать тоже не смогла, так что он получил ответ на незаданный вопрос: «Да-а-а-а!» – сопровождаемый моим участившимся дыханием и облизыванием враз пересохших губ. Уголки его рта приподнялись в несмелой улыбке. После чего Кэм начал действовать.

Он взвился черной пантерой, пружиной – вот он был там, и вот уже здесь, с жадными руками и голодным ртом. А во мне внезапно, вопреки логике и рассудку сработал инстинкт жертвы: выскользнуть, убежать, спрятаться, укрыться – и я рванула по лестнице на второй этаж, минуя заслон рук. Удирала так, что у меня подошвы задымились. Куда я мчалась сломя голову – даже не успела сообразить, но в итоге попала именно в то самое нужное место – в наглухо зашторенную спальню, на кровать.

Если бы не так хотелось плакать, стоило рассмеяться.

Поздравляю, Джейн! Ты нашла, что искала, – кровать! Широкую двуспальную кровать, сделанную как подарок молодоженам. Видимо, чем дальше ты от этого бежишь, тем быстрее прибегаешь. Как магнитом притягиваешься.

Отключившийся мозг толкнул меня на поиски экстренного пожарного выхода.

– Стой, безумная! – Кэмерон успел поймать меня за ногу, в то время как я высунулась из окна и всерьез рассматривала возможность спуститься вниз по отвесной стене. – Да что с тобой? Ты же сама пришла… Никто не заставлял? – В его голосе было столько обиды и недоумения, что я обмякла.

Куда бы я ни бежала, все равно прибегу к нему. Нет жизни и будущего без него. Все мои внутренности просто вопили об этом, а разум, работающий как хорошо отлаженные сверхточные швейцарские часы, взывал к одиночеству и покою. Впервые с того момента, как я себя помню, тело и разум были в глобальном диссонансе. И мне это нравилось. Вносило нотку смятения в такое размеренное и расписанное заранее бесполое существование.

– Мисс Доусон, – заорали снизу, – у вас точно все в порядке? Нам прислать подкрепление?

– Не надо! – выглянула я из-за шторы. – Это я проверяю физическую подготовку агента Мано и систему безопасности его дома.

– И как? – спросил меня один из тусующихся внизу агентов.

– Вполне, – заверила я его, пока недовольный Кэмерон отодвигал меня от окна и задергивал шторы. – Сейчас стану изучать углубленно. – И попыталась выскользнуть из спальни.

– Куда! – схватил меня Кэм. – Куда ты снова навострилась?

– Куда хочу, туда иду, – обиженно огрызнулась я, пытаясь стряхнуть с себя цепкие мужские руки. Попытка бесславно провалилась, руки Кэмерона Мано напоминали медвежий капкан.

– Значит, любишь побегать? – зарычал он, прищурившись. – Уверена, что хочешь именно этого?

– Не совсем, – смущенно призналась я, глядя на него из-под ресниц. – Можешь предложить что-то другое?

– Вполне, – приподнял краешек порочных губ Кэмерон, осторожно утягивая меня на постель. – От меня не убежишь, Джейн, – прошептал он мне на ухо, посылая дрожь по всему телу. – Я все равно буду тебя всегда ловить…

И я расслабилась.

Мы стояли на коленях на кровати, он удерживал меня напротив себя и очень странно смотрел. Никто и никогда так на меня не смотрел: лед и пламя в одном флаконе. Ненасытная жажда за каменной стеной воли. Он словно оставлял на моей коже жаркий след. Как будто клеймил меня взглядом. Обещал и доказывал право на владение.

Этот мужчина – знак вопроса, парадокс, непостижимая загадка бытия. Но самое страшное не это, меня испугало совсем другое: сейчас я не могла его просчитать. Это безумно привлекало, заводило почище любого афродизиака, настоящий адреналиновый кайф. Мне хотелось петь и плясать: не могу просчитать! Не могу! И не хочу…

Хочу хоть раз, прямо сейчас побыть просто женщиной. Нелогичной, испуганной, ожидающей и возбужденной. Хочу смотреть в его глаза и трепетать от счастья. Хочу чувствовать на себе его руки и млеть от сумасшедшей близости. Хочу быть с ним не потому, что я национальное достояние, женщина-суперкомпьютер, а потому что желанна. Просто хочу его.