Текст книги "Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон"

– Не преувеличивай, – расцвела я. – Конечно, у меня достаточно высокий уровень интеллекта, но не стоит забывать, что нельзя объять необъятное. А эта работа из области, которую я никогда углубленно не изучала.

– Какая тема? – подсела к нам моя сокурсница Майя, староста группы и по совместительству капитан группы поддержки сборной университета.

– Возможности человеческого мозга, – сообщила ей я, зная, что вгоню ее в уныние. Ее возможности еще только начали зарождаться, а способности развиваться.

– Ди, – кивнул Майе Кэм. – Ты слишком об этом волнуешься.

– Тебе хорошо говорить, – надулась я, отодвигая свою содовую. – Тебе учебу оплачивают родители. А я стипендиат. И совет Принстонского университета в любой момент может отобрать у меня…

– Свою учебу, – неожиданно вспылил Кэмерон, вскакивая со стула в ярости, – я оплачиваю сам! Из государственных займов на обучение! И, к твоему сведению, у меня тоже есть частичная стипендия, покрывающая обучение! Все, что за двадцать с лишним лет я получил сверх обычного от своего отца-военного, – бесчисленные закрытые интернаты и каждый день каникул, проведенный в детских военизированных лагерях[1]1
  Военизированные детские лагеря – довольно распространенное явление в Америке. Ежегодно в них проводят каникулы сотни тысяч детей. – Здесь и далее примеч. авторов.


[Закрыть], где нас муштровали как будущих солдат и дрессировали, как обезьян! Свой интеллект я развивал сам. И прекрати мерить всех деньгами, Джейни! – Он выскочил из кафе.

– Ну надо же, – откинулась на спинку сиденья Майя. – Как наш красавчик не любит, когда его тыкают носом в денежки его отца.

– Зато ты любишь в них валяться, – парировала я, подцепляя ремешок поношенной сумки и выскакивая вслед за парнем. – Кэм, подожди меня! Ну подожди, пожалуйста!

Наше время

Я съежилась на кровати, старательно пытаясь выудить из памяти еще хоть что-то о своей прошлой жизни. Как уже стало понятно, мы были знакомы с Кэмероном раньше. Только тогда он носил полную фамилию. Ничего удивительного, что он предпочел ее сократить и не афишировать высокопоставленного отца, занимающего немалый пост в вооруженных силах в недалеком прошлом.

Но как мы встретились с Кэмом? Какие между нами были отношения? Кто мои родители и где они? Великое множество вопросов и молчащая в ответ память, настырно подсовывающая биржевые сводки. И почему я сейчас выгляжу несколько иначе? Более пепельный цвет волос. Слегка изменившаяся структура лица. И цвет глаз стал поярче, что ли…

– Мисс Доусон, – ворвалась ко мне горничная. – У вас… – Затормозила около кровати. Обеспокоенно спросила: – Мисс, вам плохо? Мисс?.. У вас кровь идет носом, вся наволочка испачкана! Вызвать бригаду парамедиков? Вы выглядите нездоровой.

– Мне хорошо, – с трудом разомкнула я губы, корчась от внутренней боли. Утерла предложенной бумажной салфеткой кровавую юшку и отвернулась. – Сообщите руководству, что мне нужно срочно с ними переговорить!

Месяц спустя

– Мисс Доусон, – постучал по столу карандашом один из беседующих со мной переговорщиков. – Если я вас правильно понял, то вы утверждаете, что лишились части вашего дара прогнозирования и не можете больше ставить нас в известность о катастрофах или покушениях.

– Вы меня неправильно поняли, мистер Рассел, – ответила я, выпрямляя спину. – Я сказала, что больше не буду об этом извещать вас. Поскольку в последний раз, когда я сообщила о предстоящем покушении на… ну, вы помните как зовут эту важную персону, ваша команда спасла одного человека и… тогда же она уничтожила школьный автобус, полный подростков.

– Это была нелепая случайность! – встрял второй переговорщик, нервно перебирая бумаги. – Никто не ожидал, что шофер автобуса свернет с привычного маршрута…

– Я ожидала! – отрезала я, наклоняясь к нему. – Я!!! Вам было заранее сказано об этом. На трассе велись дорожные работы, и водитель обязан был выбрать именно тот путь! Но вы решили, что вы умнее, чем я, и лучше знаете обстановку. Вот и умничайте теперь в одиночестве.

– Мисс Доусон, – влез третий, до того сладко улыбающийся мне мужчина, – не преувеличивайте, это всего лишь единичный случай…

– Замолчите! – тонким срывающимся голосом оборвала его я. Выпрямилась, оскорбленная и гневная, и отчеканила: – Дело даже не в том, что за эти месяцы я перегорела и почти утратила возможность анализировать и просчитывать! Насчет неоправданных потерь вы можете заливать кому угодно, только не мне! За четырнадцать месяцев нашего сотрудничества вы, ловко и умело прикрываясь высшими интересами, умудрились угробить сто восемьдесят пять человек. Хотя в моих прогнозах и рекомендациях было четко сказано, как этого избежать и свести количество погибших в спецоперациях к минимуму. Если бы следовали моим предписаниям, то потери на сегодняшний момент составляли бы четыре человека. Четыре, – потрясла я у них перед носом четырьмя пальцами, – а не сто восемьдесят пять. Чувствуете разницу?

– И все же, – поспешил уйти от неприятного разговора мистер Рассел, – это непатриотично с вашей стороны…

– Давайте не будем, – мстительно зыркнула я на него, – говорить о патриотизме. Это звучит лживо, особенно из ваших уст. – Лениво подчеркнула: – То, что вы сорвались с крючка расследования внутренних служб, еще не значит, что вы не виноваты!

– Меня по всем предъявленным эпизодам полностью оправдали, – быстро сообщил мужчина то бледнея, то краснея.

– Это только потому, что я не сочла нужным вмешаться, – спокойно парировала я, вставая и направляясь на выход. Со зловещим смешком горбатой темной колдуньи: – Но могу и передумать.

Тройка высокопоставленных службистов тревожно переглянулась. Господин Рассел схватился за сердце. Два остальных моих бывших начальника вообще не знали, за что хвататься. Сердец у них не было от рождения, а совесть – понятие эфемерное.

Я с чувством громадного морального удовлетворения помахала уважаемому обществу ручкой:

– Итак, джентльмены, с этого дня я разрываю контракт с вашим ведомством и оставляю за собой право делать с собой все, что считаю нужным. Угрожать и задерживать не советую. Вы знаете, кто я, и знаете также то, какими методами я могу таким угрозам противостоять.

Все присутствующие вздрогнули. О да! Они знали, прекрасно представляли мои возможности! Но есть одно но! – эти люди знают, но не верят, что я решусь открыто себя защищать. Они больше года наблюдали возле себя временами стервозное, но все еще тепличное растение. Уверены, что сумеют меня убрать быстро и по-тихому, очень уж соблазнительно прихватить все заработанные «объектом Ди» засекреченные суммы с десятью и одиннадцатью нулями и сделать вид – их никогда не было.

Оставшуюся от меня информацию тоже можно было бы долго и задорого продавать. Остается перебросить с одного счета на Каймановых островах на десяток других – вот и все. Данные подтереть и зашифровать.

Хм, святая наивность. Через полчаса комнатная собачка-шпиц неудачно попадет под ноги жене президента, та упадет, и у первой леди внезапно начнется мигрень. Мучимый бессонницей, господин президент в отсутствие жены проявит повышенную бдительность и вызовет к себе кое-кого в погонах на доклад с отчетом для сенатской комиссии. Этот кое-кто с бодуна будет блеять и мычать, отчего недовольный босс затребует другого докладчика. Вызванный ночью, срочно, тот попадет в автомобильную аварию – ничего смертельного! – но с переломами рук и челюсти люди не пишут и не говорят. Президент, имеющий претензии к качеству работы военного ведомства, даст указание сделать доклад по заданной тематике некоему адмиралу.

После того как я вчера умело поломала кофейный автомат на этаже, один заслуженный адмирал поскользнется на пролитом кофе и сломает ногу, а человек, которого поставят его временным заместителем, поведет себя настолько непрофессионально и топорно, сцепившись со спецслужбами, что на волне разгорающегося конфликта под повторное расследование угодит не только Рассел, но и весь его отдел. И два соседних в придачу.

Я точно знаю: проверяющим будет чем себя занять! Коррупционные скандалы, физическое устранение неугодных, нецелевые траты казенных средств, кое-что другое… список длиной в милю. Несколько миль.

Вследствие этой цепочки событий те, кто мог бы реально угрожать моей жизни, спокойствию и здоровью, еще лет пять будут заняты абсолютно другими делами, а кое-кто даже за решеткой, в чем я им помогу всеми силами, потому как мне совершенно не хочется погибать. И в течение ближайших лет произойдут новые события на политической арене, которые окончательно снимут пристальное внимание спецслужб к моей персоне.

Но сейчас этим троим неоткуда и незачем все это знать.

– Если вам понадобится моя консультация, – скучным голосом продолжила я монолог, – у вас будет приоритет перед частными лицами. Также обязуюсь уведомлять правительство о всех грядущих катастрофах, если мне станет о них известно. – Пожала плечами. – Остальное расхлебывайте сами…

И меня согнуло в дугу. Тряхнуло так, что стукнули зубы.

Во рту пересохло, голова будто свинцом налилась, ноги стали медленно подгибаться. Сквозь кровавый липкий туман перед глазами появился образ дерущегося с тремя солдатами Кэмерона. Он пригнулся в боевой стойке и сплевывал кровь из разбитой губы, подавая ладонью сигнал к продолжению мордобоя, который я бы назвала избиением младенцев. Боевое крещение в учебном лагере. Кэм решил уравновесить ад в душе адом снаружи. Именно там он пытался меня забыть.

Я глубоко втянула в себя воздух, готовясь к нападению. И оно произошло…

А дальше многочисленные удары и боль-боль-боль… Сплошная боль.

Пятью годами раньше

– Джейни! – рявкнула Марисса, помахивая у меня перед носом ладошкой. – Долго ты еще будешь стоять истуканом и глазеть на этого красавчика?

– А?.. – отвлеклась я от лицезрения высокого черноволосого парня, окруженного стайкой девушек. – Ты что-то хотела?

– Я хотела, – окончательно разозлилась моя соседка по комнате и подруга, – чтобы ты взяла свою тощую задницу и потащила ее на занятия в ускоренном темпе! Пока нам не влетело за опоздание!

– Правда, он красивый? – негромко заметила я, возвращаясь к разглядыванию поразившего меня объекта.

– Лучше бы он был умный! – сердито заметила подруга, волоча меня за собой на буксире. – Тот еще тип. Богатенький сынок, до нас с тобой ни за что не снизойдет – слишком надменный и гордый.

– Это что тут у нас за цыпленок? – перегородили нам дорогу несколько высоких накачанных парней. – Почему такие цыпочки ходят по территории без охраны?

– Отвали! – нагло заявила Марисса, сдувая с лица каштановую прядь. – Мы опаздываем!

– Так опоздаете еще больше, – загоготал самый высокий, хватая меня за руку. Он грубо прижал меня к себе, начиная тискать за грудь поверх футболки с университетской эмблемой. – Зато получите незабываемое удовольствие.

Марисса растерянно застыла, не зная, как реагировать, пока я пыталась выкрутиться из лапающих меня рук. И, что поразительно, на нас многие оборачивались, но никто из ребят не спешил вмешиваться.

– Отойди от них, Кент! – раздался властный голос, и к нам приблизился красавчик, обративший на себя мое внимание. За ним все так же следовала по пятам стайка весело стрекочущих девушек-фанаток. – Видишь, дамы тебя не хотят!

– А ты все так же стараешься заграбастать все лакомые кусочки, Кэмерон! – беззлобно огрызнулся здоровяк, не выпуская меня. – Посмотри, девушка совсем не против такого обращения. Главное, быть решительным!

– Девушка против! – рявкнула я, окончательно разозлившись, и изо всех сил стукнула нахала по голени.

– И эта девушка тоже против! – отмерла Марисса, опустив на коротко стриженную голову нахального приставалы свою сумку с учебниками.

– Ах вы, сучки безмозглые! – взвыл согнувшийся Кент, отпихивая меня и потирая поочередно то ногу, то затылок. – Ну, вам теперь не жить здесь!

– Осторожней, Кент, – холодно сказал Кэмерон, галантно удерживая меня от падения. Искривил красиво очерченный рот: – Не стоит давать обещаний, которые ты не сможешь выполнить.

– Мы еще встретимся, – непонятно кому пригрозил здоровяк, удаляясь. Он похромал в сторону кампуса в сопровождении своей притихшей компании. – Я это так не оставлю.

Наш спаситель с приподнятой бровью насмешливо наблюдал его тактический отход. Судя по бесстрашному поведению, дрался молодой итальянец, невзирая на богатых родителей, довольно часто – в доказательство этому факту костяшки на его руках были деформированы, как у боксера, и кожа на них рассажена.

– Привет! – белозубо улыбнулся Кэмерон, внимательно меня разглядывая. – Я – Кэм.

– Джейни Дайамонд, – еле выдохнула я, неприлично таращась на ошеломляюще красивого парня. – Можно просто Джи…

Он засмеялся:

– Принцесса, я буду звать тебя Ди, как принцессу Диану. Ди-Ди.

Наши дни

Я вышла из штаб-квартиры, свободная от обязательств, как ветер, и с таким же ветром в кармане. Все, что мне выдали за пятнадцать месяцев службы, – это документы, пятьсот долларов и кучу заверений в уважении и признании заслуг. На фоне заработанных миллионов и сэкономленных миллиардов ничтожно мало, но с учетом моей сохраненной жизни – в самый раз.

– М-да, – скривила я уголок рта, рассматривая желтый пакет в своих руках. – Немногого же я добилась для себя лично. – Пожевала нижнюю губу. – Зато, наверное, меня должна поддерживать гордость за все те прогнозы, которыми я помогла чего-то добиться другим.

Я пожала плечами, плотнее закуталась в толстое пальто, предварительно запихнув конверт во внутренний карман и сунув руки под мышки, после чего решительно пошагала в сторону метро. Не знаю, как кого, а меня точно ждал Нью-Йорк. Вернее, один человек, который еще об этом даже не догадывался, но я к нему двигалась так же неумолимо, как Кларк Кент к работе журналиста и должности Супермена.

И мы встретимся гораздо раньше, чем я до того планировала. Пути Господни неисповедимы.

Я стояла в поезде метро, который вез меня на вокзал, и улыбалась. Улыбалась потому, что была свободна, и рядом не было никаких зомби-агентов в черных костюмах с коротко постриженными или прилизанными волосами. Вокруг меня толпились обычные люди в разноцветных шмотках. С разным выговором, с разными выражениями лиц, приветливые и не очень. У всех у них были свои проблемы – мелкие и крупные. Но все эти люди решали их сами, кто лучше, кто хуже, не прибегая к услугам гадалок, провидиц или вундеркиндов. Они просто жили обычной человеческой жизнью… Как я им завидую!

– Мисс, вы выходите? – покосился на меня высокий афроамериканец в громадном сине-красно-зеленом вязаном берете, из-под которого вываливались неопрятные дреды. – С вами все в порядке, мисс?

– Со мной все в порядке, – кивнула я, подарив ему яркую улыбку. – Теперь со мной все точно будет в порядке!

– Да хранит вас Бог, маленькая мисс, – сверкнул белоснежными зубами случайный попутчик и вышел из поезда, смешавшись с толпой.

– И вас, Джон. И вас… – пожелала я в ответ.

Вскоре была моя остановка. Я купила себе билет на междугородний автобус, хот-дог и бутылку минеральной воды. И сейчас стояла и крутила во все стороны головой, жуя и впитывая в себя новые впечатления и эмоции.

Поездка прошла спокойно. Всю дорогу я не отлипала от окна, пока одышливая женщина рядом безудержно строчила бесконечные эсэмэски детям, мужу, подругам, коллегам и всем, чьи номера были забиты у нее в телефоне.

Когда я прибыла в город Большого Яблока, наступило раннее туманное утро…

Я пошлялась по серым улицам, кишащим хмурыми, спешащими на работу людьми. Бродила по Трафальгар-сквер, обходя лужи и лавируя среди пешеходов, глазела на витрины. Впитывала дух этого вечно юного города, улыбалась, мечтала, размышляла… Все шло, как и должно было. Осталось лишь добраться до нужного места.

Ровно в полдень я входила в один из баров на окраине, где начинали разливать в раннее время и всегда находился тот, кому срочно нужно утопить себя в алкоголе из-за чего-то, что кажется нерешаемым. Втянула ноздрями запах шоколада и свежесмолотого кофе.

Как все же ошибаются люди… Одна встреча, одно случайно брошенное слово, вовремя протянутая рука помощи – и все можно изменить. Все. Неизменна лишь смерть. Это конечный рубеж, через который мы проходим в последней надежде обрести гармонию и покой. Но кто знает, находим ли мы его там?

Внутри модерново оформленного бара на высоком стуле, сверкающем хромированными деталями, сидел изрядно набравшийся здоровяк в помятом пиджаке и сдвинутом набок галстуке и крутил в ладонях стакан, наполовину полный золотистой жидкости.

Шатен с карими глазами и со слегка неправильными чертами лица. Телосложение потомственного крестьянина, строителя или грузчика – мощное, слегка коренастое. Дорогой костюм. В больших натруженных руках стандартный рифленый стакан выглядел игрушечным. На лице мужчины застыло мрачное выражение.

– Вот ты-то мне и нужен, – пробормотала я, направляясь к нему. Присела рядом на такой же стул и приветливо кивнула насупленному бармену, протиравшему бокалы и с раздражением поглядывающему на столь ранних посетителей.

– Чашку черного кофе, пожалуйста, вместе с вашим фирменным кексом, – сделала я свой заказ. И повернулась к мужчине: – Привет!

Он что-то неразборчиво буркнул, не отрываясь от своего занятия. Наверное, это очень увлекательно – искать ответы на свои вопросы в стакане с дешевым виски. Вот только бесперспективно.

– Хороший сегодня день, правда? – еще раз попробовала я привлечь его внимание. Кивнула бармену, поставившему передо мной чашку дрянного кофе с выпечкой. – Спасибо, – потягивая ему купюру. Дождалась сдачи и снова предприняла попытку общения, жуя пересохший кекс с черникой и изюмом (все-таки я не на шутку со всей этой беготней проголодалась): – День, говорю, сегодня хороший.

Долгая-долгая пауза. Наконец я дождалась ответа.

– Серьезно? – фыркнул мужчина, обращая на меня налитые кровью глаза и потирая заросший черной щетиной подбородок. С ошалелым видом пьяница взглянул на улицу, где зарядил нудный моросящий дождик, и перевел недоумевающий взгляд на меня.

– Абсолютно, – заверила я его, размешивая сахар в отвратном кофе, который не собиралась пить в целях самосохранения.

– Вы оптимистка? – скривился мужчина, снова утыкаясь в стакан. – Одна из тех, кто свято верит в лечебные свойства грязи, когда вас обливает проезжающая мимо машина? – Он бил меня наотмашь язвительными словами, грубостью, обидой в надежде вызвать смущение и отступить. Будь я обычной малознакомой собеседницей, так бы и случилось.

Но со мной этот номер не пройдет! Я точно не такая трепетная экзальтированная леди. Мне приходилось видеть и слышать вещи намного хуже, когда со снисходительной улыбкой одним росчерком пера элегантно убивали вагонами людей, прикрываясь мнимой государственной необходимостью. Вот это было страшно. А мой собеседник мысленно стоит на пороге жизни. Он всего лишь раненный в самое сердце, ожесточившийся и отчаявшийся человек, которому протягивают руку дружбы. Хороший человек. Пока – пока! – Он мне еще не верит и немного огрызается, но это поправимо и совсем не страшно.

– Я реалистка, которая верит, что нельзя пасовать перед временными трудностями, – улыбнулась я ему. – И кстати, меня зовут Джейн, если вам интересно. Можно просто Ди, только не Джи. Друзья зовут меня Ди-Ди, можете тоже так называть, если вам так больше нравится.

– Мне неинтересно, – с плохо скрываемой антипатией буркнул мужчина. – И я бы хотел остаться один. Вы мне мешаете, мисс Джейн.

– Мешаю вам готовиться к финальному прыжку с Бруклинского моста? – удивленно подняла я брови. Предположила: – Задержка в пять или десять минут – это для вас действительно так важно перед тем, как вы купите себе билет в один конец? Я ничего не упустила?

Он покосился на меня со злостью и начал, пошатываясь, подниматься со стула, чтобы перейти в другое место, избавившись от моей чересчур навязчивой компании.

– Важнее, чем остаться в живых? – не отставала я, зная, что мне обязательно нужно до него достучаться. Сейчас же! Или… – Важнее, чем исправить ситуацию и снова подняться на верх пищевой пирамиды?

– Да что вы знаете обо мне, маленькая надоеда! – плюхнулся на стул мужчина, взирая на меня с жгучей ненавистью. Можно подумать, в его бедах я одна кругом виновата. – Что вы знаете о моей жизни? О том, как в одночасье потерять все?!!

– Что вы подразумеваете под таким емким «все»? – склонила я голову набок, внимательно разглядывая собеседника.

– Все – значит, все! – отрезал он, махом выпивая свой стакан. Крикнул, надсаживая глотку: – Бартендер, повторить!

– Сначала рассчитайтесь, – фыркнул недовольный бармен из другого угла, даже и не думая наливать. – За последнюю порцию вы уже платили мелочью, выворачивая свои пустые карманы. А ваши кредитки заблокированы, я проверял при вас.

– Черт! – ругнулся мужчина, начиная шарить в пиджаке. – А вы говорите, что не все потеряно. Все! – Он повернулся ко мне. – Только позавчера я был одним из успешных людей этого города… – Крепыш дернул шеей. – У меня было все, что нужно для счастья: любовь, деньги, бизнес… Купите мне выпить, леди?

– Кофе, минералки, воды? – предложила я на выбор.

– Виски! – рявкнул собеседник. – Иначе катитесь к черту!

– Пока что туда катитесь именно вы, – сообщила я ему прописную истину. Пожала плечами. – Не понимаю, почему такой целеустремленный человек впал в уныние от одной мелкой неудачи?

– Мелкой?! Одной?!! – выплюнул мужчина, дергая себя за галстук. – Да за последние двадцать четыре часа на меня свалилось столько! Мой бизнес почти умер без денег, которые украл мой партнер! И чтобы выплыть, мне срочно нужны средства! – Он запустил пятерню во взъерошенные волосы. – Которых просто нет! Я даже не могу продать свою квартиру, потому что она уже заложена в банк моим любовником, который еще и был моим партнером в бизнесе к тому же!

– Это говорит о том, – с намеком пробормотала я, – что не надо совмещать приятное с полезным…

– Что? – отвлекся от своих переживаний мужчина.

– Ничего, – посмотрела я на него. Спокойно заметила: – Все вышеперечисленное – это еще не конец света.

– Да? – удивленно посмотрел он на меня. – У меня нет даже доллара, а подступают сроки выплаты зарплаты рабочим, расчеты с банком по займам, налоги и еще куча всего. Все мои строящиеся проекты будут заморожены… А меня не берут даже на смешные деньги в другие компании. – Он тяжело вздохнул. – Я сегодня от отчаяния был в паре компаний на интервью и услышал: «Простите, но вы нам не подходите», – хотя раньше все они лизали мне пятки в надежде получить хоть крохи с моего стола…

– И что вас больше возмущает? – спросила я его, проверяя свою интуицию. – Что все от вас отвернулись или что вас обобрали?

– Нет, – потер ладонями лицо мужчина. – Больше всего меня беспокоит то, что моя мечта построить комфортный высотный дом в пригороде для престарелых людей канула в Лету… Столько вложено сил, средств и надежд – и все зря… – Он махнул рукой. – Бегите от меня, маленькая Джейн, бегите от такого неудачника, как я.

– Пойдемте, Гарри, – поманила его я. – Пойдемте возвращать в нужное русло наши жизни.

– Откуда вам известно, как меня зовут? – остолбенел мужчина, запуская пятерню в свою всклокоченную прическу. Мое знание предмета его сразило, доказывая, что наша встреча не случайна.

– Поверьте мне, Гарри, – чуточку загадочно улыбнулась я. – Я знаю даже больше. – Заговорщицки подмигнула ему. – Я даже знаю, что у вас еще не отключили телефон!

– Если ты Люцифер в женском обличье, то душу продать могу, но не заинтересую женщин, а они меня… – нес пьяную околесицу несчастный банкрот и выглядел при этом беспомощно и жалко.

– В мужчину, весьма сожалею, превратиться не могу. Но вам это и не понадобится, поверьте, – заверила его я. Уселась, положив ногу на ногу и поднимая в приветствии чашку кофе, словно она была бокалом дорогого шампанского. Подмигнула. – Мистер Фуаррез, вам приходилось в своей жизни сталкиваться с консалтинговыми услугами?

Он сглотнул и резко поднялся.

– В-вы, черт возьми, М-мефистофель!

Широко улыбаясь, личная посланница не то Бога, не то Сатаны встала со своего стула и взяла Гарри за локоть, увлекая за собой. Промурлыкала:

– Я – ангел… – И мы отправились делать обеспеченное будущее.

Через три месяца

– Гарри, – укоризненно сказала я, сидя напротив смазливого персонажа в дизайнерском кожаном пиджаке, – пожалуйста, не будь таким грязным.

За каких-то жалких три месяца отчаявшийся грузный мужчина бросил пить, занялся собой и превратился в худощавого лощеного красавца. Жаль, что его красота не для женщин. Обидно. Хотя… я все-таки надеюсь, даже знаю точно, что через семь лет у моего друга появятся дети и он будет очень счастлив в нормальном браке. А пока я могу простить ему некоторые девиации в поведении… в конце концов, все мы небезгрешны.

– Дорогая, – скорчил обиженную гримасу собеседник, – я сегодня уже три раза принимал душ. Так что ты точно не по адресу.

– Я имела в виду твои мысли, Грязный Гарри, – ухмыльнулась я, наслаждаясь беседой. – Прямо вижу, как в твоем маленьком подлом мозгу ворочаются шестеренки по поводу того, как бы меня с кем-нибудь познакомить. Так вот, мон ами, я не приветствую твою роль сводника. Мы с тобой оба преследуем определенные цели, ради которых держимся вместе. Не более того.

– Фуй, как ты неромантична, – надулся Гарри Фуаррез, поднимая свой бокал с шампанским. – Могла бы не быть такой вульгарной.

– Зато я честная, – заверила его я, рассматривая клубнику. – Тебе нужно, чтобы тебя считали натуралом, а мне нужно, чтобы меня не домогались. И потому мы проводим кучу времени вместе. К тому же тебя развлекает вереница просителей у моих дверей. И ты обожаешь снимать телефонную трубку вместо моего секретаря со словами: «Местный сумасшедший дом. Вас записать на прием?»

– Должны же у меня быть хоть какие-то в жизни развлечения? – комично надул губы Гарри. – И ты забыла еще одну вещь. Мне просто нравится отдыхать с тобой от всех этих забот, связанных с бизнесом.

– Гарри, – не удержалась я от подколки, – ты не занимаешься бизнесом. Ты его продал за большие деньги, когда выплатил свои долги. И теперь ты занимаешься собой, мной и домом престарелых.

– Ты невыносима, – хихикнул мужчина.

– Жалко, что ты не встречался со мной в то время, когда я работала только на правительство, – утешила его я. – Вот тогда я была и невыносима, и невыкатываема… и все «не», которые только ты можешь себе представить своим крошечным умом.

– Зато у меня большое сердце, – фыркнул в ответ на подколку Гарри. – Сколько ты уже в свободном полете? Три месяца?

– Четыре, – рассеянно перебирала я красные сочные ягоды клубники, изредка бросая одну-две в рот. – Месяц я выдирала себя из системы. Второй месяц я вытирала твои сопли. Третий – мы решали твои проблемы и устанавливали статус-кво. И только последний месяц ты стал похож на нормального человека внешне… пока не пристаешь ко мне с дурацкими предложениями!

– Ты молодая и красивая женщина, – ничуть не смутился Гарри, нахально утаскивая у меня из-под носа крупную ягоду и забрасывая в рот. – И должна устраивать свою личную жизнь, а не висеть целыми днями на телефоне с благотворительными организациями, раздавая деньги, не бегать по встречам с бизнесменами и политиками, зарабатывая деньги. Что-то должно быть и для себя, Джейн…

– «Что-то» обязательно будет, вот увидишь, – в который раз пообещала я ему, поджимая под себя ноги. – Позднее.

– Это я от тебя слышу уже три месяца, – ядовито заметил мой друг. – А воз и ныне там. Ты хоть знаешь, что существует такое слово, как секс?

– С ума сойти! – сделала я «большие» глаза. – Правда? И это не сказка?

– Да ну тебя! – надулся Гарри. Раскинул руки по спинке дивана. – Лучше скажи мне, почему ты выбрала именно меня? Вокруг столько таких же, как я… хоть пруд пруди.

– Не таких, – тепло улыбнулась я другу. – Не все отличаются присущей тебе кристальной честностью. Не все настолько преданы своим близким. И не все вкладывают свои деньги в благотворительность, не ожидая благодарности и практически ничего себе не оставляя.

– Ты меня раскусила, – проказливо ухмыльнулся Фуаррез. – Мое второе имя Робин Гуд. – Он приложил руку к сердцу. – Я покорен твоей красотой и буду служить тебе, Гиневра, всю свою обеспеченную тобой жизнь!

– И это говорит человек, окончивший Кембридж! – закатила я глаза. – Ты хоть героев не путай!

– Не важно, – отмахнулся он от меня. – Главное, чтобы я не путался в счетах. – Гарри внезапно стал серьезным и спросил: – А теперь шутки в сторону. Зачем тебе нужна вся эта суета, если ты можешь спокойно выигрывать огромные суммы в казино, да что в казино – в любую лотерею? Покупай себе билеты и живи спокойно и вольготно…

– Нет, – покачала я головой. – Так нельзя. Всегда есть люди, кому этот выигрыш важнее и нужнее, чем мне. И потом, так жить слишком просто и скучно…

– Во-о-от! – ткнул в меня пальцем Гарри. – Тебе скучно! И поэтому, я тебя прошу, начни ходить на свидания, а не на деловые встречи!

Внезапно я застыла с широко открытыми глазами, внутри шевельнулась застарелая боль. В моем видении Кэмерон Маноло и красивая брюнетка сидели в небольшом уютном ресторанчике за столиком на двоих.

– Прости, Кэрол, – виновато посмотрел на девушку Кэм. – Но я не могу ответить на твои чувства. Я к этому просто не готов…

Мое сердце прострелило мучительным огнем. А память выкинула в прошлое…

Полтора года назад

– Прости, Ди, – виновато посмотрел на меня сидящий напротив Кэм. – Но я не могу ответить на твои чувства. Я к этому просто не готов…

– Я… – густо покраснела я от невыносимого стыда. – Я, собственно… ну-у… ты понимаешь…

– Не совсем, принцесса, – погладил меня по руке парень. – Перестань волноваться и скажи мне.

– Я, собственно, ни на что и не претендую, – с трудом удалось выговорить мне достаточно длинную фразу помертвевшими непослушными губами. – Просто хочу быть рядом – и все…

– Я понимаю, – грустно улыбнулся Кэмерон. Опустил глаза. – Я вижу твое отношение ко мне и не хочу для тебя лишней боли. Потому что того, чего ты от меня хочешь, я тебе дать не могу. Хотя и испытываю к тебе определенное чувство симпатии.

– Не надо ничего объяснять, – смяла я дрожащими руками салфетку, приподнимаясь. – Просто…

– Нет, Ди-Ди, – перебил Кэм, сочувственно глядя на меня своими красивыми выразительными глазами. – Все непросто. Ты замечательная, умная, хорошенькая девушка. Боже, ты такая светлая и чистая, что… – Махнул рукой. – Но я не для тебя, принцесса. Я не смогу тебе дать ничего из того, о чем ты мечтаешь. К тому же у моей семьи есть свое мнение, какой должна быть моя невеста. И мне уже…

– Я поняла, – вскочила я, роняя стул. Подавила рвущийся наружу всхлип. – Не надо больше ничего говорить. – И выскочила из кафе, не видя из-за слез, куда я бегу.