Текст книги "Карнавальная ночка"

Марина Серова
Карнавальная ночка

© Серова М., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1

– Танька! Иванова!

Зычный мужской голос разнесся по торговому комплексу «Арлекино», словно громовые раскаты, невероятным образом умудрившись перекрыть гвалт доброй сотни голосов гомонящих покупателей, бодрой, вселяющей оптимизм музыки и надоедливой аудиорекламы. В преддверии новогодних праздников торговый комплекс был до отказа набит любителями предпраздничного шопинга. Женщин сюда влекло желание приобрести сногсшибательный наряд, чтобы в новогоднюю ночь блистать в окружении своих менее удачливых товарок. Мужчин – необходимость сопровождать этих самых женщин. Кто-то спешил закупиться подарками для многочисленной родни. Кому-то досталось ответственное задание – присмотреть недорогие, но памятные безделушки для всего трудового коллектива, в виде общественной нагрузки, естественно. Независимо от первоначальной мотивации, попадая в царство мишуры, разряженных елок, запаха мандаринов и шоколадных конфет, посетители торгового комплекса невольно заражались вирусом радости и приподнятого настроения, сметая с полок все подчистую, приобретая порой совершенно ненужные вещи, но не становясь от этого менее счастливыми.

Не избежала этой участи и я. В «Арлекино» я поехала исключительно по принуждению собственной совести. До Нового года оставалось ни много ни мало десять дней, а моя закадычная подруга Светка уже успела похвастаться, что в этом году меня ждет сногсшибательный сюрприз в виде подарка от нее, родимой. Светка так расхваливала свой сюрприз, что я просто вынуждена была собраться с мыслями, выкроить время и отправиться за ответным подарком. Не могла же я оставить без внимания предстоящее событие межпланетного масштаба, коим, по словам Светки, должно было стать вручение сего невероятного по своей превосходности предмета.

Признаться честно: такого количества желающих отовариться к главному празднику года я в этот день никак не ожидала. Мне казалось, что основной наплыв покупателей еще впереди. Я собиралась побродить по подарочным отделам, избежав утомляющей сутолоки, резонно полагая, что, как обычно, народ рванет в магазины не раньше двадцать пятого декабря. Но, по всей видимости, так подумала не только я. Умников, рассуждающих подобным образом, оказалось намного больше, чем я могла вообразить.

Пока я ходила от елочки к елочке в свете переливающихся гирлянд, пронырливый вирус под названием «предновогодняя лихорадка» одолел и меня. Светке я еще ничего не выбрала, а вот руки мои уже были увешаны всевозможными пакетами, мешочками и блестящими коробочками в золотистой упаковке не меньше, чем все эти зеленые, серебряные и голубые красавицы шарами и гирляндами. И еще я успела порядком подустать, поэтому, когда в уши ворвался громоподобный голос, произносящий мое имя, особой радости от этого я не испытала. Первым желанием было проигнорировать данное событие и, шмыгнув в первый попавшийся отдел, тихонько пересидеть там, пока любитель незапланированных встреч не исчезнет с горизонта. Думаю, я так бы и поступила, будь у меня хоть немного больше времени. Но обладатель зычного голоса имел в своем арсенале еще и сапоги-скороходы, так как не успела я сделать и двух шагов, как он ухватил меня за руку, развернул на сто восемьдесят градусов и снова завопил, хотя необходимости надрываться уже не было.

– Танька! Это действительно ты? Не верю своим глазам! Сколько лет, сколько зим! А я уж думал, что обознался. Ты чего не отзываешься? – Высоченный широкоплечий мужчина, в чьих руках я оказалась, разглядывал меня с нескрываемой радостью.

– Мы знакомы? – пытаясь высвободиться из медвежьей хватки незнакомца, спросила я. – Простите, что-то я вас не припомню.

– Да ты что? Друзей не узнаешь? А вот я тебя сразу узнал. Ты ни чуточки не изменилась, – продолжая сжимать мои плечи, удивился мужчина. – Это же я, Димка. Ну, вспомнила?

– Димка? Димка-Пискля? – вырвалось у меня.

– Ага, признала-таки, – довольно пробасил мужчина. – Только, как видишь, голосок у меня несколько изменился.

И Димка захохотал на весь торговый комплекс. Мне показалось, что от его басовитого хохота разряженные елки заходили ходуном. На нас начали оборачиваться любопытные покупатели. Охранник из ближайшего бутика настороженно приблизился.

– У вас все в порядке? – спросил он меня, недовольно оглядывая Димку.

– Да, все хорошо. Знакомого встретила, – поспешила я успокоить его. – Школьный приятель, сами понимаете.

Выдав дежурный кивок, охранник удалился. Димка выпустил меня из объятий и тут же ухватился за мои покупки.

– Давай помогу. Нахватала полны руки, – произнес он. – Эх, женщины, вам бы только мужнины денежки тратить!

Я покорно позволила освободить себя от надоевших пакетов. Димка, как спрут щупальцами, сгреб все пакеты в одну руку, вторую, галантно согнув в локте, подставил мне.

– Разрешите проводить вас до авто? – дурачась, произнес он.

– Вообще-то я еще приобрела не все, что планировала, – заметила я.

– Ерунда, в другой раз купишь. Такая встреча! Это ж отметить надо. – И Димка поволок меня к эскалатору. – Ты на машине? Сейчас быстренько барахлишко в багажник забросим и посидим где-нибудь. Перекусим, а заодно и пообщаемся. Столько лет не виделись, есть что обсудить.

Спорить с Димкой было бесполезно, это я помнила еще со школьных времен. Димка проучился со мной до седьмого класса. После этого его перевели в математическую школу как суперодаренную личность. С тех пор наши пути ни разу не пересекались. Но и тогда он славился тем, что никому, ни взрослому, ни ровеснику, не удавалось переспорить этого весельчака. Прозвище Пискля Димка получил за невероятно тонкий и высокий тембр голоса. Когда Димка начинал доказывать свою правоту, голос его становился еще тоньше, доходя чуть ли не до ультразвукового диапазона. Оппоненты сдавались уже через пять минут. Зажав уши, они убегали от Димки, как от чумы. А тот без зазрения совести делал то, что задумал, получая при этом немалое удовольствие.

Забросив покупки в автомобиль, мы поднялись на последний этаж, где располагалась зона отдыха. Устроившись за столиком, я лениво разглядывала посетителей кафе, дожидаясь, пока Димка выберет, чем бы ему подкрепиться. Я от еды отказалась, ограничившись чашечкой кофе. Димка, напротив, набрал полный поднос булок, салатов и котлет. Расставив все это богатство на столе, он радушно обвел тарелки рукой и, хитро прищурившись, заявил:

– Похоже, я с заказом малость переборщил. Придется тебе, Танюха, помогать мне. Иначе я из-за стола встать не смогу. Вот блинчики с ананасом и шоколадом. Рекомендую. А то можешь «Цезаря» умять. Тоже ничего.

И Димка начал методично сдвигать тарелки в мою сторону.

– Стоп, стоп. Мы так не договаривались. Сам набрал, сам и справляйся, – возвращая блюда их законному владельцу, отказалась я. – Лучше расскажи, как жизнь? Как школа твоя математическая? На пользу пошла или не пригодилась?

– О, со школой мы расстались полюбовно еще в восьмом классе. У родителей в отношении меня в очередной раз планы поменялись, и я отправился в Школу олимпийского резерва. Я ж, если ты помнишь, еще и плаванием усиленно занимался. Так вот. Знакомый тренер предложил матери устроить меня в это престижное заведение. Мать ухватилась за подобную возможность. «Математиком ты всегда стать успеешь, сынок, а вот стать одним из членов олимпийской сборной по плаванию не каждому шанс выпадает». Так заявила мне мать, забирая документы из математического лицея, – весело поведал Димка.

– И ты не сопротивлялся? – спросила я.

– Ничуть. Во-первых, я никогда не горел желанием посвящать свою жизнь скучной математике. А во-вторых, переход в Школу олимпийского резерва давал мне свободу от родительской опеки на целых пять дней в неделю. Ради такого фарта я и балетом заниматься согласился бы. А плавание мне всегда нравилось, – невозмутимо заявил Димка.

– Ну и как? Стал? – спросила я.

– Кем стал? – потеряв нить разговора, переспросил Димка.

– Членом олимпийской сборной, – напомнила я.

– Смеешься? Нет, конечно. Для этого сила воли нужна, о-го-го какая. Меня же больше привлекали быстрые результаты, – засмеялся Димка. – Зато теперь я занимаюсь любимым делом и нисколько не жалею о том, что не вышло из меня ни великого математика типа Лобачевского, ни великого пловца, такого, как легендарный Мешков. Как говорится, каждому свое.

– Так кем же ты в итоге стал? Говори, не томи. А то развел тут интригу, так и от любопытства помереть недолго, – проявила я неподдельный интерес.

– А ты угадай, – предложил Димка.

– Да чего тут угадывать. В торговлю подался, – наобум сказала я.

– Что, уже растрепал кто-то? – разочарованно протянул Димка. – Вот ведь народ! Всю интригу испортили.

– Неужто угадала? Так ты у нас продавец, что ли? Вот вам и Димка-математик! Лучший ученик класса, – разочарованно протянула я.

– Ну, ты скажешь тоже, продавец! – обиделся Димка. – Стал бы я такой должностью похваляться?

– Сам же сказал, что я угадала. – Я непонимающе смотрела на Димку.

– Про торговлю угадала. А насчет должности я ничего не говорил. – Димка снова принял загадочный вид. – Перед тобой, между прочим, не какой-нибудь рядовой менеджер по продажам, а самый что ни на есть настоящий технический директор совместного российско-германского предприятия «РДТехнолоджи». А в недалеком будущем и генеральный.

Димка победно смотрел на меня, ожидая восторгов. Я его не разочаровала.

– Ого, да ты у нас большой босс, – одобрительно воскликнула я. – Впрочем, я в этом и не сомневалась. А наша классная руководительница так всегда и говорила: «У Димы – большое будущее». И не ошиблась. Впрочем, как всегда. Значит, тебя ждет повышение?

– Скорее всего, – скромно подтвердил Димка. – Только это пока секрет. Мою кандидатуру еще не утвердили, вопрос будет решаться после новогодних праздников, но учредители компании уже имели со мной предварительную беседу. Так что скорее всего дело выгорит.

– Поздравляю, – искренне порадовалась я за Димку.

– Да что мы все обо мне. Ты-то как? Я слышал, ты занялась частным сыском. Прибыльное дело? Или больше для души? – сочинил тему Димка.

– Скажем так: это тот уникальный случай, когда приятное естественным образом сочетается с полезным, – ответила я. – По крайней мере, надо мной нет кучи начальников, которые могли бы решать мою судьбу.

– А как на личном фронте? Муж, дети, цветущий сад с беседкой возле пруда? – продолжал допытываться Димка.

– А у тебя как с этим дела обстоят? Или продвижение по карьерной лестнице отнимает все твое личное время? – ловко ушла я от ответа.

– Вот с этим небольшой напряг. Ни женой, ни детьми пока не обзавелся. Но это только пока. Вообще-то в моих планах присутствуют все атрибуты счастливого семейства. Красавица-жена, два сына-оболтуса, очаровательная белокурая дочурка и даже любимец всей семьи добряк-доберман. Ну, и загородный особняк. Это уж обязательно, – поделился своими фантазиями Димка.

– Да, размахнулся ты нехило, – засмеялась я. – Наверняка и кличку доберману уже придумал?

– А как же! Я выбрал Драйв. А что? Вполне современно и позитивно. Как тебе кажется?

– Ничего кличка. Подходящая, – одобрила я. – Дело за малым – жену найти.

– Этот вопрос тоже решаемый, – ответил Димка. – Мне всего-то и осталось с годок подождать, чтобы в новой должности укрепиться. А там кандидатка сама найдется.

После этой животрепещущей темы мы перешли к обсуждению социального статуса и семейного положения бывших одноклассников. Говорил в основном Димка. Как оказалось, с уходом в математическую школу интерес к нашему классу у Димки ничуть не угас. Повзрослев и оперившись, Димка возобновил контакт практически со всеми одноклассниками. Теперь Димка являл собой ходячую летопись под названием «Моя любимая школа». Причем именно школа, так как в загашниках его памяти хранилась информация как об учащихся, так и о преподавательском составе. И всей этой информацией Димка щедро делился со мной на протяжении двух с лишним часов. Когда фонтан красноречия несколько ослаб, я попыталась намекнуть на то, что пора бы закругляться. Стрелки часов подбирались к четырем, а мне хотелось успеть-таки подобрать что-то сногсшибательное по своей необычности в подарок подруге. Поначалу Димка согласился, и я успела несколько секунд порадоваться тому, что мне не пришлось ни убеждать, ни уговаривать приятеля, пытаясь освободиться от его компании. Но радовалась я рано. Едва приподнявшись, чтобы идти, Димка снова плюхнулся на стул и жестом велел и мне сделать то же самое.

– Слушай, у меня к тебе шикарное предложение, – с ходу заявил он. – Ты на бал давно ходила?

– Чего? – округлила я глаза. – На бал? Послушай, Димка, ты меня явно с кем-то путаешь. Или это ты так оригинально ночные клубы с танцполом называешь?

– Когда я говорю «бал», я имею в виду именно то, что представляет себе любой мало-мальски начитанный человек, услышав это слово. Огромный зал, паркетный пол, оркестр с настоящим дирижером, классическая музыка и куча народу. Мужчины во фраках, женщины в кринолинах. И все кружат в вальсе. Романтика! – закатил глаза Димка.

– Где ж ты такую красоту возьмешь? Чтобы и зал, и кринолины, и музыка живая, – полюбопытствовала я.

– А я приглашен, – спокойно ответил Димка. – Давний партнер нашей компании сегодня корпоратив устраивает. Настоящий бал-маскарад. Все приглашенные в обязательном порядке должны прибыть в костюмах определенной эпохи. Транспортом позволено пользоваться современным, так как большого количества карет в Тарасове найти просто невозможно, а дожидаться, пока три драндулета перевезут всех приглашенных, времени не хватит. В остальном все должно соответствовать середине девятнадцатого века, включая еду и напитки. И никаких надоевших современных атрибутов. Говорят, там даже шампанское в особых бутылках подавать будут.

– Здорово придумано, – похвалила я идею.

– Это значит «да»? – воодушевился Димка.

– В смысле – «да»? – не поняла я.

– Ты пойдешь со мной на бал? – прямо спросил Димка.

– А, так это было приглашение? – уточнила я.

– Ну конечно. Вообще-то Илья, тот, от кого я получил приглашение, это не просто партнер по бизнесу. Это мой давний друг. Мы с ним такие времена переживали – вспомнить страшно. А теперь вот оба на повышение идем. Илюха, правда, меня опередил немного, но это закономерно. Он во всех отношениях лучше и умнее меня. Это я говорю без жеманства и лицемерия. Элементарная констатация фактов. Хотя кое в чем я Илюхе фору дать могу. – И Димка хитро прищурился, ожидая от меня закономерного вопроса.

– Я вся в нетерпении, – подыграла я Димке.

– Кадры, – загадочно произнес Димка.

– Что – «кадры»? – невольно переходя на шепот, спросила я.

– На нас с Илюхой лежит обязанность утверждать кандидатов на целый ряд должностей. Так вот, у Илюхи с кадрами всегда своего рода проблемы. То текучка образуется, то грызня в отделе начнется, а то некомпетентную личность на должность утвердит, потом сам же и мается, – принялся рассказывать Димка.

– А у тебя таких проблем нет, правильно я понимаю? – продолжила я за Димку.

– Совершенно верно. У меня таких проблем нет и быть не может, потому как подбору персонала я уделяю максимум внимания. Никогда не принимаю поспешных решений. Никогда не беру людей с улицы, не раскопав про них всю подноготную. И никогда, ни при каких обстоятельствах не ставлю на должность человека, который сам на нее просится, – триумфально завершил Димка.

– А это-то почему? – из чистого любопытства поинтересовалась я. – Чем тебе карьеристы не угодили? Здоровые амбиции в работе только помогают. И если человек чувствует в себе силы возглавить отдел, например, отчего бы ему не заявить об этом так, чтобы это дошло до начальства? Почему он должен сидеть и ждать, пока вожделенное место займет какой-нибудь бездарь?

– Да потому что по-настоящему неординарные личности мимо внимания начальства пройти не могут априори, – убежденно проговорил Димка. – И если ты не последний осел, то сумеешь показать себя в лучшем свете. Так, чтобы у начальства и малой доли сомнения не осталось, что лучшей кандидатуры на ту должность, на которую ты метишь, не найти.

– Ну а если начальник слеп и не замечает заслуг подчиненного? Или же имеет привычку окружать себя исключительно протежированными замами? – подзадоривала я Димку.

– Эта история не про меня, – отмахнулся от моего предположения Димка. – В моей компании все давным-давно знают: для того чтобы получить должность повыше, нужно поработать до седьмого пота подольше. А вот у Илюхи, у того все наоборот. Придет к нему этакий пройдоха и давай по ушам ездить. Поставьте меня на должность такую-то. Я, мол, вас не подведу. Я буду работать до седьмого пота. Любое поручение – за двадцать минут. Да вы об этом решении никогда не пожалеете. И тому подобная ерунда. Илюха уши развесит, головой покивает и назначит пройдоху на должность. А тот про все свои обещания и заверения в течение получаса после того, как приказ подписан, благополучно забывает. И начинает корчить из себя высокое начальство. Это я делать не стану, это мне по статусу не положено. А с этим идите к моему заму. Пусть у него обо всей этой ерунде голова болит. А когда бедный Илюха пытается напомнить тому о его соловьиных трелях перед назначением, тот принимается его в законодательство и в должностные инструкции носом тыкать. Где, мол, подобный пункт прописан? Не обязан я этого выполнять, и точка. И приходится бедному Илюхе тащить на себе целый воз за таких вот назначенцев.

– Ты так красочно описываешь безрадостную долю твоего приятеля, что мне захотелось взглянуть на него. Нет, ну, правда. Твой Илюха вроде доисторического животного, интересен, как вымирающий вид. Мне казалось, начальников, подобных Илюхе, давно в природе не существует, а тут на тебе, живой экземпляр. Даже удивительно, и как это он умудрился браконьерам на прицел не попасть? – недоумевая, произнесла я.

– Вот и пойдем со мной на бал, – радостно подытожил Димка. – И мне компанию составишь, и с «вымирающим» видом начальника познакомишься.

– Ну, не знаю, удобно ли? – засомневалась я.

– Конечно, удобно! У меня же приглашение на две персоны. Собственно, кого именно с собой приводить, мой личный выбор. Вот я тебя и выбираю, – развеял мои сомнения Димка.

– А костюм? Ты же говорил, что туда только в определенном одеянии пускают, – спросила я.

– О, это вообще не проблема, – заявил Димка. – Я себе фрак в одном весьма преуспевающем агентстве заказывал. Думаю, для тебя там тоже платьишко подходящее отыщется. Как-никак они по этому профилю специализируются. Да чего гадать? Поехали туда. Сразу все и узнаем. Если у них не найдется твоего размера, так хоть подскажут, к кому обратиться.

Именно в этот момент участь моя была решена. Как только Димка поднялся со стула, остановить его или отказаться от предложения возможности не осталось. Да мне и не очень этого хотелось. Перспектива побывать на настоящем маскараде мне нравилась. Оказаться в окружении дам и господ, разряженных в лучших традициях девятнадцатого века, представлялось мне куда более веселым развлечением, чем скучный вечер перед телевизором. Одним словом, я была готова пуститься во все тяжкие, включая облачение в кринолины и парики.

Как мы и предполагали, в агентстве, которое обещалось снарядить Димку всем необходимым для полного соответствия требованиям светского общества девятнадцатого века, нашлась подходящая экипировка и для меня. От тяжелого бархата я категорически отказалась, а вот шедевр из персикового атласа с неимоверным количеством розочек по подолу пришелся мне по душе. В комплекте с этим великолепием шли парик, тонюсенькие перчатки и обязательная маска на атласной ленте, закрывающая исключительно глаза и ничего больше. Туфли работник агентства порекомендовал подобрать из собственного гардероба, мотивируя свое предложение как соображениями гигиены, так и сложностью подбора соответствующего размера. В этом вопросе я была с ним полностью согласна. На примерку и подбор костюмов ушло гораздо больше времени, чем мы с Димкой рассчитывали. К тому времени как и фрак, и платье были упакованы, до начала бала-маскарада оставалось каких-то полчаса. А нам еще за обувью заехать нужно было.

* * *

К началу праздника мы, естественно, опоздали. Бал открыли без нас. Возглас распорядителя бала звучал во всех уголках арендованного помещения, пока мы в специально отведенных для этой цели комнатах пытались справиться с непривычной одеждой. Это оказалось не таким простым делом. Если бы не помощь молоденькой девушки, прибывшей на бал следом за мной, думаю, я так и просидела бы весь вечер в гардеробной, так как совладать с сотней крючков на корсете моего старинного платья самостоятельно мне не удалось бы ни в жизнь.

– Что же ваша портниха «молнию» вшить не догадалась? – сочувственно поинтересовалась девушка, спокойно справляясь со своим одеянием. – Вот смотрите, как удобно. Тут крючочки нашиты, все как в стародавние времена, а под ними обычная «молния». И никаких проблем. Согласитесь, все очень просто.

– Да, уж проще не придумаешь. А мне придется как-то исхитриться и застегнуть все эти крючки, причем не снимая платья, – досадливо качая головой, поделилась я с девушкой своей проблемой. – В противном случае бала мне не видать.

– Прямо как Золушке, – засмеялась девушка. – Только непосильное задание вам не злая мачеха задала, а несообразительная портниха. Ладно уж. Спасу вас. Поворачивайтесь спиной, будем вместе с крючками воевать. Меня, кстати, Елена зовут. А вас?

– Татьяна, – представилась я, подставляя спину сердобольной девушке.

– Очень приятно. Так, теперь стойте, не шевелясь, а то крючки начнут расстегиваться, – предупредила Елена и продолжила разговор: – Вы на бал какими судьбами? В числе сотрудников Барышникова я вас что-то не припомню.

– Меня знакомый пригласил. Ему пропуск на две персоны выдали, – ответила я, не называя имени знакомого. – А вы сотрудник фирмы?

– Вот еще. Принципиально нигде не работаю. Я считаю, что и так слишком хороша, чтобы дополнительными способами самоутверждаться, – абсолютно спокойно, будто смену погоды обсуждает, заявила девушка.

– А жить на что? Муж содержит? – полюбопытствовала я.

– Ну, до мужа ему еще далеко, но обеспечивать мне безбедное существование я ему уже позволяю. Он и этому безумно рад, – произнесла Елена, застегивая последний крючок.

Я развернулась в сторону своей помощницы и, поймав смешинки в ее глазах, поняла, что девушка просто шутит.

– Позвольте поинтересоваться, кто этот счастливец? – решила я поддержать шутку.

– Кто-кто? Барышников, естественно! – воскликнула Елена и, не удержавшись, прыснула в кулак.

Отсмеявшись, она потянула меня из гардеробной.

– Пойдемте наверх. Там уже танцы начались. Сейчас без нас все станцуют. А я, между прочим, целый месяц на курсы ходила, чтобы вальсировать научиться. Вы вальс умеете танцевать? – поинтересовалась она.

– Ну, думаю, что да, – осторожно ответила я. – Правда, я на курсы не ходила. Могу чего-то не знать. Может, теперь в вальсе новые тенденции.

– Да ничего там нет нового, старье, оно и есть старье, – засмеялась Елена. – Вот увидите, все будут просто качаться из стороны в сторону, и весь танец.

– Откуда такая осведомленность? Уже бывали на подобных мероприятиях? – спросила я.

– Конечно. Барышников каждый год для сотрудников маскарад устраивает. Традиция такая, – сообщила Елена и, переходя на доверительный тон, вполголоса предупредила: – Надеюсь, вы понимаете, что про Барышникова – это шутка была? Не стоит об этом распространяться, лады?

– Как скажете. Тем более я тут все равно никого не знаю. Вряд ли кто-то станет обсуждать со мной сердечные привязанности босса, – успокоила я Елену.

– Вот и хорошо. Надевайте маску. Без нее в зал выходить не положено. Барышников будет злиться, да и веселее так, – закрывая пол-лица бархатной повязкой, расшитой пайетками, заявила Елена.

Я послушно завязала ленты маски поверх парика. Выйдя из гардеробной, мы нос к носу столкнулись с Димкой. В новом одеянии узнать его я смогла только по голосу.

– Чего так долго? – невинно поинтересовался Димка.

Я молча повернулась к нему спиной, красноречиво указывая на крючки.

– Чего ж на помощь не позвали? – игриво пошутил Димка, заинтересованно рассматривая мою случайную знакомую.

– Боялись, что процесс от этого только затянется, – отчего-то сердито проговорила Елена и быстрым шагом направилась к лестнице, не дожидаясь ни меня, ни Димку.

– Чего это она? – вопросительно подняв брови, прошептал Димка.

– Понятия не имею, – отмахнулась я. – Пошли уже наверх. Мне не терпится окунуться в атмосферу дворянского бала пушкинской эпохи.

Ожиданиям моим было не суждено оправдаться. Когда мы добрались-таки до центрального зала, до отказа забитого гостями, дворянские балы пушкинской эпохи мгновенно померкли в моем воображении, вытесненные чем-то непонятным, не поддающимся описанию. Меньше всего эта «тусовка» кучи подвыпивших мужчин и женщин в маскарадных костюмах напоминала сейчас светский прием ушедшей эпохи. От великолепия прошлого столетия всего-то и осталось, что напомаженные парики да веера из павлиньих перьев. Гости громко разговаривали и смеялись, заглушая оркестр. Столы с закусками, выставленные почему-то в центре зала, где, по идее, должны были проходить танцы, уже сейчас напоминали разоренные поля после нашествия саранчи в Палестине в начале двадцатого века. Если учесть, что в прошлом столетии на балах закуски выставлялись больше для антуража, нежели для насыщения желудка, зрелище выглядело и того печальнее. А танцы? Что это были за танцы! Как и предполагала моя случайная знакомая Елена, пары просто качались из стороны в сторону под звуки скрипок, виолончелей и флейт, вместо того чтобы грациозно скользить по паркету, отставив правую руку в сторону и изящно наклонив голову. Причем делали они это, до неприличия тесно прижавшись друг к другу.

– Фу, Дмитрий, и это вы называете балом? – скорчила я недовольную гримасу.

– Подожди, гости еще не дошли до нужной кондиции. Вот примут каждый по пять-шесть фужеров шампанского, тогда и начнется самое веселье, – ничуть не обескураженный происходящим, заявил Димка. – Пойдем, познакомлю тебя с устроителем бала.

И он потащил меня в дальний угол, где в окружении нескольких пар стоял щеголеватого вида мужчина в бежевом расшитом камзоле и такого же цвета маске. Окружали его преимущественно дамы, из чего я сделала вывод, что господин сей является личностью, не обремененной семейными узами, и оттого становится завидной добычей для искательниц претендента на поход в загс.

– О, кого я вижу! Неужели ты все-таки выкроил время в своем плотном графике, чтобы почтить вниманием наш скромный праздник? – воскликнул щеголь в бежевом камзоле, как только Димка подошел к нему поближе. – Что ж, честь и хвала тебе, мой занятой друг. Да ты не один? Еще более удивительное событие. И кто же эта прекрасная незнакомка?

– Привет, Илюха, я тоже рад тебя видеть, – сгребая щеголя в медвежьи объятия, поздоровался Димка. – Знакомься, это Татьяна. Между прочим, Татьяна согласилась пойти сюда только ради того, чтобы весь вечер вальсировать с тобой. Я ведь ничего не перепутал, ты все еще считаешься непревзойденным танцором по части вальса?

– Он не обманывает меня, милая девушка? Вы действительно танцуете вальс? – удивленно воскликнул Илья.

– Вообще-то ваш друг несколько преувеличивает, – начала я, но закончить мне не дали.

Димка уже стремительно пробивался сквозь толпу гостей к распорядителю бала, а Илья обхватил меня за талию и, ловко лавируя между гостями, устремился к тому месту, откуда, по его представлениям, должен был начаться танец. По дороге он объяснял:

– Вы не смотрите на то, что в настоящий момент это место мало напоминает бальный зал. Как только распорядитель объявит вальс, все изменится. – Заметив мой скептический взгляд, брошенный в сторону толпы, Илья с жаром проговорил. – Не сомневайтесь! Я организовываю подобное мероприятие каждый год и знаю, о чем говорю. Поверьте: вы будете приятно удивлены.

Мы добрались-таки до места, Илья встал лицом ко мне, принял позу, готовясь к танцу. И тут же толпа оживилась. За нами начала выстраиваться колонна желающих танцевать. Не прошло и пяти минут, а зал полностью преобразился. Стройный ряд пар, готовых вальсировать, ожидал начала музыки. Распорядитель бала подошел к микрофону, слегка откашлялся и громко, четко поставленным голосом объявил:

– Дамы и господа! Внимание. Иоганн Штраус, «Сказки Венского леса». Вальс.

Лица собравшихся выразили сосредоточенность на предстоящем действе. Оркестр грянул музыку, и пары поплыли по залу. Я кружила по гладкому паркету в объятиях Ильи и получала истинное наслаждение. Назвав Илью непревзойденным танцором, Димка ничуть не покривил душой. Вальсировал он и впрямь великолепно. Не удержавшись, я поинтересовалась:

– Откройте секрет, откуда у современного бизнесмена такие незаурядные способности в области бальных танцев?

– Этот комплимент скорее не мне, а моим родителям. Они были страстными приверженцами всего классического. Ну, и единственного отпрыска, коим являлся ваш покорный слуга, активно приобщали и к бальным танцам, и к классической музыке, и к живописи. Мечтали, чтобы я добился головокружительного успеха в одной из этих областей. Увы, умение вальсировать так и осталось всего лишь хобби, хотя и приятным, – признался Илья. – А вот вы наверняка занимаетесь этим профессионально, верно?

– О нет. Моя профессия далека и от музыки, и от танцев, – засмеялась я.

– Не может быть, – не поверил Илья. – Вы великолепно двигаетесь. Если не танцы, значит, театр или кино. Или что-то в этом роде.

– И снова не угадали. У меня вполне обыденная профессия. Без какой бы то ни было романтики и высоких материй, – вынуждена была возразить я.

– Вы меня заинтриговали. Признавайтесь, чем вы занимаетесь? Какова ваша профессия? – не останавливаясь, потребовал Илья.

– Боюсь, вы будете разочарованы, – предупредила я.

– Ничего, я привык к разочарованиям, – настаивал Илья. – Говорите, не смущайтесь. Ну, не уборщица же вы, в конце концов?

– Не уборщица. Хотя кое-какой мусор мне приходится разгребать, – смеясь, ответила я. – Я детектив. Помогаю людям добиться правды.

– Ого! Вот это поворот! – Илья остановился на половине такта. – Вы – детектив? Никогда бы не подумал. Это что же, в программу подготовки детективов входит изучение классических танцев? Мне казалось, что их только трупы и интересуют. Ох, простите! Я, верно, допустил бестактность.