Текст книги "Продается случайная смерть"

– Нет его дома!

– Но он здесь проживает?

– Здесь, и что? Все, что он видел, он уже рассказал следователю. Не понимаю, чего вы пришли. Лучше бы за порядком следили, тогда бы людей и не стреляли, как зайцев.

Я почувствовала, что женщина на взводе, и решила, что лучше сейчас уйти. К хозяину квартиры я могу заявиться и позже. А вообще-то понять такую реакцию можно: люди слишком напуганы убийством.

Поэтому я спустилась на первый этаж и позвонила в квартиру Данилы.

– Это ты, радость моя? – раздался певучий высокий мужской голос.

Дверь распахнулась, и в проеме показался парень лет двадцати трех. У него были длинные белокурые волосы с мелкими завитками на концах и очень чисто выбритое лицо. Одет он был в длинный махровый халат, из-под которого виднелись пижамные брюки.

– Ой, – смутился парень, – а я думал, что это Левчик…

– Вам знаком этот человек? – Я вынула увеличенную фотографию Крашенинникова и сунула ее Даниле под нос.

– Ой, какой интересный мужчина! – заметил Данила. – Но что же мы здесь стоим? Проходите, пожалуйста. Сюда, сюда… Ах нет, давайте лучше на кухню! Здесь у меня не прибрано – видите, какой беспорядок…

То, что он назвал беспорядком, выглядело как довольно миленькая комнатка со свежим ремонтом, в которой стояли пестрая ширмочка, комодик, два кресла, горка и широкая софа. Но Данила все-таки повел меня на кухню, не выпуская из рук фотографию Крашенинникова, и присел на угловой диванчик.

– Да вы садитесь, садитесь, – предложил он мне, пододвинув круглый табурет, и чихнул. – Простите, я несколько нездоров. С детства, знаете ли, маюсь простудами, а они у меня, как правило, плавно перетекают в воспаление легких. Вот и приходится травить себя антибиотиками. Самый эффективный – для меня, по крайней мере, – это сумамед. А тут прихватило конкретно: температура 39 градусов, кашель, разбитость. Жуть, словом.

Я решила прервать этот монолог. Взяла из его рук фотографию Крашенинникова и повторила свой вопрос:

– Так как же все-таки насчет знакомства с этим мужчиной?

– Нет, к сожалению, я с ним не знаком, – спохватился Данила. – А что, он что-то натворил?

– Нет, это с ним натворили. Застрелили его около вашего подъезда.

– Ой! – воскликнул Данила. – Какой ужас! А вы…

– А я частный детектив Татьяна Иванова, занимаюсь расследованием этого убийства.

– Ой, впервые вижу частного детектива! – обрадовался мой собеседник. – Кстати, меня зовут Данила.

Он протянул мне сложенную горкой ладонь. Я машинально ее пожала.

– Данила Полянский, – повторил он. – А когда это произошло? Когда застрелили этого интересного мужчину? Вот ведь изверги! Да, Татьяна, давайте-ка я сварю кофе, и мы с вами побеседуем. Сейчас.

Данила повернулся к плите, достал из навесного шкафчика банку с моей любимой арабикой, кофемолку и турку и принялся со знанием дела готовить кофе, продолжая при этом рассказывать о своей болезни.

– Ну, в общем, с такой температурой я не смог выйти в аптеку и попросил своего друга принести сумамед. А он притащил азитромицин – российский аналог сумамеда. И вот, представляете, Татьяна-а, полегчало мне где-то часа через три после приема первой таблетки: температурка нормализовалась, кашелек прекратился… Но потом та-акое началось! Вся побочка заявилась в гости: руки немеют, тахикардия, кожа на спине и боках ноет, словно я сильно обгорел на солнце. И в придачу ко всему этому начался псориаз: все тело и все лицо обсыпало – ужас! Теперь вот сижу дома, боюсь на людях показаться. Я ведь стилист, на меня смотрят, оценивают. Так что теперь только сумамед и ничего более!

Мне уже порядком надоело слушать о недугах этого юноши, и я решила вернуть беседу в нужное мне русло.

– Данила, неделю назад, пятого сентября, вечером у подъезда вашего дома был застрелен Максимилиан Крашенинников, – напомнила я ему.

– Ах нет, меня здесь не было. Я был у своего друга. Вам ведь нужно мое алиби, правильно я мыслю?

На редкость эгоцентричный молодой человек.

– Мне нужно установить, был ли этот мужчина знаком с кем-то из вашего дома, – ответила я, оставив без внимания его вопрос по поводу алиби.

– Из нашего дома? Был ли с кем-то знаком? Не знаю. Но, возможно, я смогу выяснить, был ли он с кем-то знаком из… из людей нашего круга.

Кстати, такие сведения тоже могут очень даже пригодиться. Причины неудачного брака могут быть какими угодно, однако и эту нельзя оставлять без внимания. Кто может сказать точно, какая ориентация была у самого Крашенинникова? Хмельницкая вряд ли была настолько хорошо осведомлена о личной жизни своего племянника, чтобы быть в курсе таких ее моментов. Мне же сейчас была важна любая мелочь, любая зацепка, проливающая свет на личность Крашенинникова.

– Ах, давайте уже пить кофе!

Данила поставил на стол две кофейные чашечки, сахарницу, вазочку с печеньем, разлил кофе и сделал глоток.

– Ах, божественно! – сказал он, прикрыв глаза. – Пейте, Татьяна-а!

Он манерно отставил в сторону аккуратно подстриженный и отполированный мизинец и сделал еще несколько глотков. Я отпила из своей чашечки. Кофе действительно получился отменный, ничего не скажешь.

– Спасибо, Данила, вы сварили очень вкусный кофе. Вот вам моя визитка. Звоните в любое время. До свидания!

Уф! Кажется, в этом расследовании меня постоянно будут окружать болтл… словоохотливые люди.

Я шла к своей «девятке» и по пути размышляла. Что же получается? Крашенинников, возможно, искал кого-то в этом доме, а за ним уже следили преступники. Максимилиан не нашел нужного ему человека или нашел, но того не оказалось дома. Тогда он вышел из подъезда, и в этот момент его застрелили. Двух – нет, сразу четырех человек можно исключить: это Серебрянников, Феоктистов, Мезенцев и Полянский. А остальные? Будет ли толк, если я обойду все оставшиеся квартиры? Никакого. Если допустить, что такой человек и живет в этом доме, то не факт, что он мне в этом признается. К тому же мне важно узнать, кто стрелял в Крашенинникова. Вот только как это сделать?

Я решила пойти в соседний двор. Известно, что преступники скрылись на машине именно оттуда. Может быть, кто-то из жильцов видел эту машину.

Это был самый заурядный тарасовский двор с детской площадкой, горкой, песочницей и каруселькой. Обычно он бывает полон ребятишек с мамочками и бабушками. Детки играют в песочнице, катаются на карусели и взбираются на горку. Мамы и бабушки следят за непоседами, чтобы те не разбили себе коленки и не расквасили носы. Но сейчас двор был почти пуст. Только на одной из лавочек сидели две женщины-пенсионерки и о чем-то беседовали. Недалеко от них два подростка лет двенадцати – тринадцати увлеченно склонились над планшетником.

Я подошла к женщинам и поздоровалась, а затем спросила:

– Скажите, вы из этого дома?

– Я здесь живу, – ответила одна из женщин.

– А я приехала в гости к внукам, – сказала другая.

– К ним? – я показала в сторону подростков.

– Да, это мои Миша и Гоша. Дочь вчера позвонила и говорит: «Мама, приезжай, у нас недавно такое случилось! Мужчину в соседнем дворе застрелили, а в нашем дворе убийцы машину оставили. А дети в тот вечер как раз почти в это самое время домой возвращались, представляешь? Я теперь боюсь мальчишек одних гулять отпускать!» Ну сначала сваха внуков пасла, теперь она уехала отдыхать, а я ей на смену вышла.

– А я как раз по этому поводу. Я частный детектив Татьяна Иванова, расследую это убийство. Могу я задать вашим внукам несколько вопросов?

Она ответила не сразу.

– Что ж, если это очень важно…

– Очень важно! – заверила ее я.

– А их не будут потом таскать по судам?

– Их никуда не вызовут: я же веду частное расследование. Все, что они расскажут, в официальные документы не попадет.

– Тогда ладно, сейчас я их позову, – согласилась она и крикнула внукам: – Миша, Гоша, идите сюда!

Подростки нехотя оторвались от своего занятия и подошли к нам.

– Мальчики, – сказала их бабушка, – вот Татьяна… – она взглянула на меня.

– Александровна, – подсказала я.

– Татьяна Александровна расследует убийство мужчины в соседнем дворе. Ей надо задать вам несколько вопросов.

Мальчишки с любопытством уставились на меня.

– Скажите, ребята, вы видели в тот вечер машину, на которой скрылись несколько человек в темных спортивных костюмах?

– Видели! – почти хором ответили они.

– Расскажите, что вы видели, – попросила я.

– Ну, вон там, – один из подростков показал рукой на выход из двора, – стояла тачка такая суперская! Джип «Гранд Чероки», черный весь.

– Номер запомнил? – спросила я.

– Запомнил! Т357ОК.

– А вот и нет! – возразил его брат. – Номер был Т360ОК.

– Да хорош, Миха, накалывать!

– Ничего я не накалываю! Это ты известный наколист!

– Я? Это ты все время втираешь!

– Эй, эй, парни! Остановитесь! – вмешалась я. – Давайте восстановим ход событий. Вы вместе находились в этом дворе, когда неизвестные в черном сели в машину и уехали. Так?

– Нет, – опять хором проговорили ребята.

– А как же было дело?

– Ну, короче, я первый пришел сюда и стал ждать Гошку.

– А я задержался и пришел позже Михи, – пояснил его брат.

– Значит, Михаил видел номер Т357ОК, так? – уточнила я.

– Да, точно. Такой был номер, – подтвердил Михаил.

– А что было потом? Выстрелы ты слышал?

– Ага, слышал. Три – или нет, четыре выстрела было. Я еще подумал, что у нас снимают кино, – ну, когда эти в черном в машину попрыгали.

– Кино! – передразнил его Гоша. – Мужика-то того замочили по-взрослому! А ты – кино!

– Ладно, пошли дальше, – сказала я. – Гоша, насколько позже Миши пришел во двор ты?

– Ну минут на пять. Или семь, – ответил он.

– Машина уже отъезжала? – задала я очередной вопрос.

– Да, она уже прилично проехала, но я все равно точно видел: Т360ОК! Этот номер был! – упорно твердил он.

– Во заливает! – покачал головой Михаил. – Они что тебе, сразу сменили номера, да? Татьяна Александровна, разве можно сменить номера за несколько минут?

– Не знаю, Миша, – ответила я.

– Точно я говорю: Т360ОК, – твердил свое Гоша.

– Ладно, мальчики, разберемся! Спасибо вам за помощь! До свидания!

А действительно, за какое время реально сменить номера у машины? Наверное, все-таки потребуется больше пяти минут, если только у преступников нет какого-нибудь ноу-хау.

Однако мои магические кости меня не обманули: невероятная удача, что я встретила Мишу и Гошу! Ведь можно было совершить поквартирный обход, спрашивая всех подряд о марке машины и ее номерах – как, по словам Кирьянова, и сделал один из его сотрудников, – и не выяснить ровным счетом ничего!

Теперь можно возвращаться туда, где я разговаривала со свидетелями убийства Крашенинникова. Нужно еще пообщаться с Мезенцевым, супруга которого наотрез отказалась открыть мне дверь, – возможно, он уже вернулся домой.

Я уже подходила к квартире Павла Алексеевича Мезенцева, когда с лестничного пролета выше этажом спустился мужчина средних лет с мусорным ведром в руках. Он остановился как раз у нужной мне квартиры.

– Павел Алексеевич? – спросила я его.

– Да, это я, – ответил мужчина.

– Мне нужно с вами поговорить. Я частный детектив Татьяна Иванова, веду расследование убийства Максимилиана Крашенинникова.

– Но я уже все рассказал следователю, – Мезенцев пожал плечами, – ничего нового сообщить не могу.

– Возможно, мои вопросы будут несколько иными. Где мы могли бы поговорить?

– Проходите. – Он открыл дверь и пошел вперед.

Я последовала за ним.

Мы расположились в гостиной, интерьер которой составляли типовой набор мягкой мебели – два кресла и диван – и стенка с секретером. Я села в кресло, хозяин – в другое кресло, напротив журнального столика.

– Павел Алексеевич, скажите, что вы видели в тот вечер? – задала я традиционный вопрос.

– Очень немногое. Я подошел к своему подъезду, когда этот мужчина уже был убит, – ответил мужчина.

– Стало быть, вы не видели его убийц?

– Если это были трое мужчин в темных спортивных костюмах, то видел.

– Что они делали?

– Они быстро выбежали из моего двора, а я в это время был еще в соседнем. Потом они запрыгнули в джип и уехали.

– Номера джипа запомнили? – спросила я.

– К сожалению, нет. У меня вообще на цифры память слабая.

– Но то, что марка машины – джип, вы можете сказать с уверенностью?

– Да, совершенно верно. Это был черный «Гранд Чероки». Уж в марках машин я разбираюсь.

– Что же, спасибо, Павел Алексеевич. До свидания.

Итак, марку машины, на которой скрылись преступники, удалось установить. Правда, непонятно, что с номерами. Не исключено, что все номера: и те, что видел Миша, и те, на которых настаивает его брат Гоша, – фальшивые. Да и сама машина вполне может быть угнанной и находиться в розыске. Потому что только ленивый и совсем уж без мозгов поедет на криминальную разборку на собственной тачке.

Значит, мне надо сейчас пробить эти номера! И сделает это… а вот пусть это сделает Гарик Папазян! К Гарику, в отличие от Володи Кирьянова, я не обращалась с просьбами уже довольно давно. Правда, с Папазяном приходится быть все время начеку, потому что он при каждом разговоре пытается перевести наши дружеские отношения в более интимное русло. Впрочем, все его попытки в этом направлении я до сих пор успешно пресекала, и каждый раз у Папазяна был вид обиженного ребенка, которому показали вкусную конфету, а потом ловко ее увели буквально из-под носа.

Я вытащила свой сотовый и набрала Гарика.

– Я слушаю! – ответил глубокий баритон.

– Привет! – сказала я. И поскольку Папазян промолчал, я решила уточнить: – Гарик, это ты? Это я, Таня. Ты что, не узнал меня?

– Вай-вай-вай, как не узнал? Что ты такое говоришь, Танечка, дорогая! Просто ты так давно мне не звонила, совсем забыла бедного Гарика! Я уже и не надеялся услышать твой ангельский голосок!

– Что ты, как я могу забыть старого доброго друга?

– А-а, так я для тебя только друг? Да еще и старый? Вай, как ты меня обижаешь, Таня-джан!

Вот, начинается. Гарик снова сел на своего любимого конька и теперь будет полчаса жаловаться, какая я жестокая, что постоянно оставляю его с носом. Надо побыстрее переходить к делу, пока он не начал красочно описывать свои страдания!

– Гарик! – с чувством произнесла я. – У меня к тебе имеется небольшая просьба.

– Всегда у тебя, Таня, ко мне одни только просьбы, – вздохнул Папазян. – И заметь, я их всегда выполняю, как джинн из бутылки.

– Вот я и говорю: ты самый отзывчивый джинн, тьфу, друг на всем белом свете.

– Опять только друг, – нудил свое Гарик. – Неужели я так и буду тебе только другом? А ты-то когда исполнишь одну-единственную просьбу несчастного Гарика, Танюша?

– Гарик, давай ты мне пробьешь один – нет, два автомобильных номерочка, – я назвала цифры и буквы. – Они принадлежат черному джипу «Чероки». Очень надо, Гарик!

– Очень надо? – переспросил Папазян. – Вот и мне очен нада твоя ласка!

– Не валяй дурака, Гарик! – рассердилась я.

– Женщина! – возвысил голос Папазян. – Слюшай, что тебе гаварит мужчина! Сейчас ты едешь ко мне, и мы с тобой предадимся неземным наслаждениям!

– Гарик, остынь. Какие наслаждения?

– Я подарю тебе такие ощущения, которых ты никогда не забудешь!

– Нет! – резко сказала я и отключилась.

Впредь будет знать, как донимать меня своими приставаниями.

К счастью, у меня есть менее пылкий друг Андрюша Мельников. Пожалуй, наберу лучше его.

– Алло, Мельников у телефона! – ответил на мой звонок Андрей.

– Здравствуй, Андрюша! Это я, Таня.

– Танечка, рад тебя слышать! Как дела?

– Лучше всех! А у тебя?

– Кручусь как белка в колесе.

– Понятно. Андрюшенька, мне нужна твоя помощь. Надо выяснить, кому принадлежит джип с номерами… – я назвала их.

Мельников присвистнул:

– Ого! А почему два варианта? Хозяин джипа их что, меняет в зависимости от настроения?

– Примерно так. Когда выезжает на мокрое дело.

– Так, значит, занимаешься очередным расследованием, – сказал Мельников.

– Занимаюсь, Андрюш.

– И как, много накопала?

– Пока я еще в самом начале.

– Ясно. Хорошо, как узнаю – сразу позвоню, – пообещал Андрей.

– Жду звонка. Пока!

Я отсоединилась. Ну а пока Мельников узнает то, что мне нужно, я успею где-нибудь перекусить.

Глава 3

Я поехала по Коммунистической улице и остановилась у кафе «Звездный час». Неплохое местечко, большой выбор блюд, приятная музыка и обслуживание на высоте. Я заказала грибной суп, поджарку с гарниром из спагетти, компот и пирожное с заварным кремом и в ожидании заказа принялась систематизировать уже известные мне факты по делу Крашенинникова.

Мотив убийства, который первым приходит в голову, – это отобранное преступниками оружие. Предположим, Крашенинников нашел или даже украл пистолет, который являлся уликой. Или же пистолет не улика, а какая-нибудь музейная редкость, и стоит он немалых денег.

Еще возможна такая версия. Человек, пообещавший Крашенинникову денежную работу, связан с какой-нибудь преступной группировкой, в которую вовлекли Максимилиана. Возможно, поняв, с кем связался, он захотел оттуда выйти, и тогда его быстренько отправили на тот свет. Или же такой вариант: Крашенинников свою работу выполнил, а ему не заплатили обещанные деньги. И он стал наезжать на работодателя, за что и поплатился жизнью.

А что, если Крашенинников не полностью расплатился по долгам? Надо узнать, в каком банке он брал кредит, а также координаты того знакомого, у которого он занял деньги, чтобы расплатиться с банком. Помнится, Хмельницкая говорила, что этими сведениями располагает ее супруг Борислав Константинович.

И еще одна версия, совсем уж экзотическая, но ее тоже не стоит сбрасывать со счетов, – это ритуальное убийство. Все-таки необычный головной убор – шляпа ковбоя, да еще и белого цвета, – мог служить особым знаком для адептов какой-нибудь секты. Был ли связан Максимилиан Крашенинников с чем-то подобным? Возможно, Аделаида Леонидовна знает об этом, а может быть, она и не в курсе. Хорошо бы пообщаться с кем-то, кто знал Крашенинникова достаточно близко, – с друзьями, например, или с подругами, если таковые имелись. В любом случае первым делом стоит позвонить Аделаиде Леонидовне.

Закончив обедать, я набрала Хмельницкую.

– Аделаида Леонидовна, это я, Татьяна. У меня к вам несколько вопросов. Во-первых, мне нужно знать, в каком именно банке ваш племянник брал кредит. И еще фамилию, имя и отчество друга, у которого он одолжил деньги, – изложила я свою просьбу.

– Ах, Татьяна, да-да! Рада вас слышать! И как, вы что-нибудь узнали, что-то прояснили? Прошу вас, не томите! – как всегда с ажитацией проговорила Хмельницкая.

«Ох, какая же вы быстрая, Аделаида Леонидовна. Если бы все дела так быстро распутывались, как вы чешете языком, у частных детективов была бы не жизнь, а малина», – подумала я, а вслух произнесла:

– Работаю, Аделаида Леонидовна, работаю. Кое-какие детали прояснились, но требуется еще многое обдумать. Так как же насчет банка и координат друга Максимилиана?

– Да-да, я понимаю. Ох, сейчас Борислава Константиновича нет дома… А знаете что, Татьяна? Приходите завтра к нам: Максику будет девять дней… – в трубке послышался всхлип. – Вот. И тогда Борислав напишет вам адреса. Придете?

– Конечно, обязательно.

Я записала адрес Хмельницких. Что ж, прекрасный повод получить массу ценной информации: возможно, что-нибудь прояснится, когда я пообщаюсь с кем-то еще или даже просто понаблюдаю за теми, кто будет на поминках.

По дороге домой я заехала в супермаркет, чтобы пополнить свои запасы продуктов. Очередь у кассы, к которой я подкатила со своей тележкой, была сравнительно небольшая – всего пять человек. Первой к кассе подошла бабушка. Она долго вытаскивала из кошелька мелочь – по всей видимости, последнюю – на три апельсина по акции. За пенсионеркой стояли парень с вертлявой размалеванной девицей, мужчина в годах, женщина средних лет и я. Бабушка долго ковырялась в кошельке, у нее тряслись руки – может быть, от волнения, что она задерживает очередь, а может быть, от возраста и болезней. Вертлявая девица начала шикать, демонстративно закатывая глаза. Молодая кассирша также всем своим видом выражала нетерпение и пренебрежение. Наконец бабушка наскребла нужную сумму и скрюченными пальцами стала пытаться раскрыть сумку, чтобы положить туда свои апельсины.

– Девушка, помогите же бабушке! – не удержалась я от замечания в адрес кассирши.

Честное слово, я бы сделала это сама, но тележка с продуктами и четыре человека в очереди передо мной не позволяли подойти к кассе ближе.

Кассирша зыркнула на меня злыми глазками и отрезала:

– Мы не упаковываем покупки!

Размалеванная девица начала бухтеть, что если бабка не может сама в магазин сходить, пусть нанимает сотрудника социальной службы.

– Знаете, вы ведь тоже недолго будете молодой! – заметила я ей.

Девица прищурилась, окидывая меня взглядом:

– А вы – тем более!

Я бросила свою тележку и, обогнув соседнюю пустую кассу, подошла к старушке, которая все еще возилась с сумкой.

– Давайте я помогу вам!

– Ой, внученька, спасибо! – обрадовалась она и добавила виновато: – Артрит, пальцы совсем не слушаются…

Я положила апельсины в сумку, проводила старушку до выхода и открыла ей дверь, потому что, помимо сумки с апельсинами, в другой руке у нее был какой-то потертый пластиковый пакет. Вернулась в очередь я как раз в тот момент, когда рассчитывалась за продукты женщина, стоявшая передо мной. Она бросила на меня сочувствующе-благодарный взгляд и молча кивнула.

Дома я выгрузила продукты, разложила их на полках холодильника и принялась сооружать ужин. Хотелось чего-то легкого, диетического, и я решила запечь в духовке цветную капусту. Потерла морковку, обжарила ее вместе с луком, отварила разобранную на соцветия капусту, все перемешала и залила смесью яиц с молоком. Полчаса в духовке – и у меня получилось вкусное и полезное блюдо, которое я с удовольствием начала поглощать.

Перед сном я решила посмотреть, какие секты на данный момент работают в Тарасове. Едва ли понадобится, но все-таки не помешает узнать…

«Поместная церковь» Уитнесса Ли. Основатель – китаец Ли Чаншоу, проповедовал сначала в Китае, потом на Тайване, потом переехал в США. Умер в 1997 году. Его последователи называют себя протестантами, призывают порвать все социальные связи, бросить учебу, уволиться с работы, уйти из семьи, ставить интересы своей организации превыше всего на свете. Ясно, идем дальше…

«Слово жизни» – секта харизматического направления. Религиозная община основана в 1983 году в Швеции. Особое внимание уделяют личному общению с Богом, особенно со Святым Духом. Ну да, слышала о таких. Психологи любят говорить: «Когда человек разговаривает с Богом – это молитва. Но когда Бог разговаривает с человеком – это уже шизофрения».

Так, что там еще? «Богородичный центр». Основатель – Вениамин Янкельман, бывший пациент психиатрической больницы. Центр существовал как общественная организация вплоть до 1999 года, далее получил статус религиозной организации. «Богородичный центр» много раз фигурировал в различных инцидентах и скандалах. Адепты убеждены, что мировое зло сконцентрировано в женщине. Интересно, при чем здесь Богородица тогда? Впрочем, если идейный вдохновитель этой секты – бывший пациент психбольницы, мне его логику, наверное, не понять.

А вот и о секте в белых одеждах кое-что нашлось. Но это просто какие-то забавные чудаки из Японии, именующие свою организацию Центром по изучению волн Судного дня. Считают основной бедой человечества мобильные телефоны и все прочие источники электромагнитного излучения и пытаются защитить себя и природу от этого излучения с помощью белых одеяний. В мае 2003 года ожидали конца света, но так и не дождались.

Понятно. Посмотрим, что здесь еще.

Ага, вот еще «Белое братство», основано в 1990 году в Киеве, получило распространение на Украине, в Белоруссии и России. Основательница Марина Цвигун объявила себя Девой Марией, живым воплощением Христа, одновременно его матерью и невестой. Боже, что у людей в головах творится! В 1996 году была осуждена на четыре года колонии общего режима, в 1997-м освободилась. Ничего себе, она и там умудрилась людям мозги промыть, чтобы ей срок скостили до года? С 2006 года переносит свою деятельность в Москву и становится Викторией Преображенской. В 2013 году начинает вербовать новых членов «Белого братства». Фантастическая авантюристка!

Почитаем дальше. Суть учения – подготовка сознания адептов к преображению Земли, которое наступит после конца света. Те, кто поклоняется Марии Дэви (то есть Цвигун-Преображенской), войдут в Царство Божие. Остальные отправятся в ад. Кандидаты в ад получат метку зверя. В роли метки может выступать ИНН, кредитная карта, медицинская страховка – в общем, любой официальный документ. Ловко! Стало быть, чтобы стать адептом «Белого братства», нужно отказаться от всех социальных идентификаторов, полностью порвать все связи с социумом. А еще пишут, что были случаи ритуальных убийств и самоубийств членов секты. Вот только о белых шляпах здесь тоже ничего нет.

Что ж, наверное, участие в секте можно исключить. А теперь – спать.

* * *

Утром я проснулась в хорошем настроении. Приняла ванну, позавтракала и заодно обдумала план действий на сегодня. Для начала зайду к Хмельницким за координатами банка и знакомого Максимилиана. Потом наведаюсь в банк, уточню, погасил ли Крашенинников кредит. Дальше – естественно, к знакомому, который одолжил Максимилиану деньги. А потом видно будет. Может быть, за время похождений я узнаю нечто такое, что подтолкнет меня к дальнейшим действиям в том направлении, о котором я пока даже не догадываюсь.

Да, и посоветоваться со своими магическими костями не мешало бы! Я достала их из мешочка, метнула на стол – выпала комбинация 13 + 3 + 25. Это означало, что я понапрасну растрачиваю свои силы и время. Спасибо, родные! Что же, вчерашний обход свидетелей – пустая трата времени? Или это предсказание относится уже к сегодняшним моим планам?

Ладно, в любом случае сейчас нужно ехать к Хмельницким!

Чета Хмельницких проживала на Октябрьской улице в типовом десятиэтажном доме. Я поднялась на лифте на пятый этаж и позвонила в дверь. Мне открыла Аделаида Леонидовна.

– Здравствуйте, Татьяна, проходите, проходите!

Я вошла в просторную прихожую и, повернув направо, оказалась в большой комнате. Она была обставлена ультрасовременной мебелью в стиле хай-тек. Вот уж не ожидала такого от Аделаиды Леонидовны! Обычно к подобному стилю тяготеют люди гораздо моложе Хмельницкой. Впрочем, эта дама достаточно непредсказуема и экстравагантна, так что с нее станется!

В интерьере квартиры меня больше всего поразил диван радикально синего цвета. Он состоял из модулей, позволяющих легко менять его форму по своему желанию и настроению. Интересны были также стулья из цветного прозрачного пластика. Гостиная изобиловала встроенными светильниками; кроме того, на разных уровнях были развешаны каскадом небольшие подвесные галогенные лампы. Перед маленьким диванчиком, примостившимся в углу, лежала шкура, выделанная под леопарда. И наконец, завершал картину большой аквариум с экзотическими обитателями.

– Аделаида Леонидовна, у меня к вам такой вопрос. Скажите, ваш племянник состоял в какой-нибудь секте?

Хмельницкая округлила глаза.

– Боже упаси! Он никогда не интересовался никакими религиозными течениями!

– Ладно, хорошо. Тогда, если позволите, я пока понаблюдаю за людьми, которые здесь собрались.

– Конечно-конечно, делайте, что сочтете нужным! – ответила Хмельницкая. – А я сейчас пойду к Бориславу Константиновичу, чтобы он подготовил то, что вы просили. Да, по поводу собравшихся: здесь в основном те, кто знал Максика, – соседи, знакомые… Вот, кстати, – она кивком указала на двух женщин лет тридцати с небольшим, – это бывшие одноклассницы Макса. А вот это моя дочь Изабелла с мужем.

Я проследила за ее взглядом и увидела молодую женщину: нежный овал лица, такие же рыжие, как у матери, волосы. Ее супруг выглядел значительно старше; красноватый нос и обрюзгшее лицо свидетельствовали о пристрастии к алкоголю.

Аделаида Леонидовна покинула комнату, а я отошла к двери лоджии и наполовину спряталась за портьерой нейтрального серо-голубого цвета, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Люди, пришедшие на поминки, переговаривались вполголоса, в основном на нейтральные темы: за девять дней, минувших после убийства Крашенинникова, скорбные эмоции, как это обычно бывает, уже притупились.

Вскоре Хмельницкая пригласила всех за стол. Когда все расселись и наполнили рюмки, она сказала:

– Давайте помянем моего дорогого племянника Максика. – Ее голос задрожал. – В самом расцвете сил его сразила бандитская пуля. Царство тебе небесное, мой Максик!

Я не стала пить водку, потому что мне еще надо было вести машину, – только зачерпнула ложечку кутьи да положила себе на тарелку кусок рыбы и несколько картофелин. Гости один за другим поминали Максимилиана, повторяя, как и полагается в таких случаях: «Светлая память» и «Пусть земля тебе будет пухом». Супруг Изабеллы опрокидывал рюмку за рюмкой, она только шикала на него, но безрезультатно.

Наблюдения за присутствующими в течение поминального обеда, увы, ничего мне не дали, и когда все закончилось, я поднялась из-за стола разочарованная. Люди стали расходиться. И тогда, уже буквально у самого порога, я услышала довольно эмоциональный разговор двух женщин с лестничной клетки. Прозвучало имя Максимилиана. Я ускорила шаг, и до меня донесся звонкий голос одной из собеседниц:

– Теперь-то твоя душенька довольна? Не ожидала я, что ты такая окажешься!

– Какая такая? О чем ты? – ответила другая, более низким голосом.

Я быстро нажала кнопку диктофона, который всегда ношу с собой в сумке на всякий случай.

– А как же! «Он получил по заслугам!» – процитировала обладательница звонкого голоса. – Надо же было такое ляпнуть на поминках! Хорошо, что только я слышала.

Голоса стали удаляться. Но одну важную реплику в этом диалоге я еще успела уловить:

– Нисколько не жалею о том, что сказала, и могу еще раз повторить: он свое получил…

Я ринулась за ними, но тут меня остановила Аделаида Леонидовна:

– Татьяна, подождите, куда же вы? А контакты банка и знакомого Максика? Борислав Константинович все для вас записал! Вот, держите, – она протянула мне лист бумаги.

– Спасибо, до свидания! – скороговоркой произнесла я и выскочила на лестничную клетку.

Естественно, она была пуста. В подъезде тоже никого не оказалось. Надо срочно вернуться к Хмельницким и спросить о тех двух женщинах!

Я вновь позвонила в квартиру.

– Татьяна, вы? Что-то случилось? – встревожилась Хмельницкая.

– Аделаида Леонидовна, на поминках были две молодые женщины. Кто они?

– Это Лялечка и Леночка, бывшие одноклассницы Максика. Лялечку вообще-то зовут Оля, но все ее называют Лялечкой.