Текст книги "Разорить не значит жениться"

– Все зависит от состава чернил ваших маркеров. Вы случайно не захватили их с собой?

– Нет.

– А какой они фирмы, помните?

– Нет, я могу это выяснить, если надо. Мой муж эти маркеры заказывал в одном интернет-магазине. – Она достала смартфон. – Сейчас я их там поищу. Возможно, в описании указан состав чернил.

– Было бы неплохо, – сказала Ирина. – Зная состав, я попробую подобрать средство, которое нейтрализует чернила, не повредив финишное покрытие ваших ногтей. Я ведь по образованию химик.

Чем закончилась эта история, я не знала, потому что Ира стала вплотную заниматься той клиенткой уже после того, как я ушла. И вот теперь мне пришла в голову мысль, что у краски, которой разукрасили «БМВ», просто-напросто мог быть свой специфический растворитель. После того как Наседкин получит страховую выплату, а это более восьмиста тысяч рублей, поскольку перекраске подлежит весь автомобиль, он просто возьмет растворитель и сотрет черную краску. Прибыль, за вычетом страховки, составит около семисот тысяч. Конечно, надо где-то купить такую краску, а главное, растворитель к ней, плюс заплатить некоторую сумму лжесвидетелю, но это не такие уж большие издержки…

– Или к той краске имеется растворитель, – продолжила я после паузы.

Мужчины не восприняли всерьез эту версию. Акиньшин позволил себе недоверчиво усмехнуться, да и Тимофеев не смог скрыть своего скепсиса. Естественно, я не стала потчевать мужчин маникюрными байками, дабы убедить их в том, что моя версия имеет право не только на существование, но и на тщательную проверку.

– Хорошо, Татьяна, я вижу, вы приехали сюда не на пляже валяться, а действительно работать. Продолжайте в том же духе, – сказал Степан Артемьевич и протянул мне свою визитку. – Если понадобится какое-то содействие с моей стороны, можете обращаться ко мне напрямую, Татьяна. Дима, ты со мной?

– Пожалуй, я еще чай выпью.

– Как знаешь. – Акиньшин положил под пустую тарелку несколько купюр и, попрощавшись с нами, вышел из кафе.

– Да, Татьяна, озадачили вы нас, – задумчиво произнес Тимофеев. – Выходит дело, против нас действует целая банда… Но почему эти люди стали разорять именно нашу компанию? Может, все-таки это происки конкурентов?

– Я не исключаю такую возможность, но есть и другое объяснение.

– Какое?

– Именно в вашей компании они смогли найти человека, который согласился им помогать.

– Вот, чуть не забыл, – спохватился Дмитрий Вадимович и протянул мне флешку. – Здесь копии личных дел наших сотрудников и кое-какие мои личные комментарии и наблюдения. Знаете, Татьяна, мне совсем не хочется узнать, что кто-то из них может быть заодно с мошенниками. Я лично подбирал команду, мы вместе уже пять лет. За это время у меня не было повода, чтобы кого-то уличить в нечистоплотности.

– И что же, за эти пять лет не пришло ни одного нового человека?

– Некоторые сотрудники приходят и уходят, агенты особенно часто меняются, но это нормально. Костяк остается неизменным вот уже пять с лишним лет. Я этим людям доверяю, как самому себе.

– Разберемся, – сказала я, убирая флешку в сумку.

– Да-да, хотелось бы, чтобы вы поскорее все выяснили. Мы пока под самыми разными предлогами приостановили выплаты по этим страховым случаям. Кому-то назначили повторную экспертизу, кому-то сказали, что сейчас нет денег на счету, но как только поступления будут, начнем производить выплаты. Но это не может продолжаться до бесконечности. Если мы и дальше будем затягивать с выплатами, страхователи начнут обращаться в суд. А подобные судебные разбирательства, как правило, заканчиваются в пользу истцов. Вот взять, к примеру, случай с краской. Таня, возможно, вы правы, и растворитель действительно существует, но мы не сможем доказать, что страхователь сам испортил лакокрасочное покрытие своего автомобиля, чтобы получить страховку и за счет этого обогатиться. К тому же, у Наседкина есть свидетель, а у нас нет ни свидетеля, ни каких-либо других доказательств, что это был не страховой случай, а мошенничество.

– Я над этим работаю. Доказательства будут, – заверила я своего работодателя.

– Надеюсь. Татьяна, как вам отель? Как машина? Вас все устраивает? – поинтересовался Тимофеев.

– Да, спасибо, вы подобрали для меня именно то, что я хотела.

– Я старался.

Мне подумалось, что Дмитрий Вадимович, скорее всего, был очень хорошим начальником, который заботился о своих подчиненных.

И как водится, именно о таких и вытирают ноги. У меня не было сомнений, что в «Астра-Юг» у мошенников есть сообщник. И это наверняка тот, на кого Тимофеев думает меньше всего. Я даже хотела спросить его о том, кто уж точно у него вне подозрений, но не успела. Дмитрию Вадимовичу кто-то позвонил, одной рукой он поднес смартфон к уху, другой добавил к деньгам, оставленным Акиньшиным, еще несколько купюр и, сделав мне прощальный жест, вышел из кафе.

Оставшись за столом одна, я почувствовала, что проголодалась, подозвала официанта и заказала мясо по-французски.

Глава 4

Я сидела в машине и просматривала на планшете личные дела сотрудников компании «Астра-Юг», не забывая при этом посматривать на ворота. Когда из них вышел Караваев, я быстро убрала планшет в сумку, открыла дверцу и рванула ему наперерез.

– Это вы?! – спросила я, глядя обожающим взглядом на оперную звезду местного масштаба, и, не дав ей, звезде, опомниться, продолжила: – Вы мой кумир! С ума сойти, я с самим Сидором Карой разговариваю! А можно у вас автограф попросить?

– Да, конечно. – Караваев приосанился. – На чем мне расписаться? У вас есть бумага, ручка? А то у меня с собой ничего подходящего нет.

Порывшись для приличия в сумке, я сказала:

– В другой все оставила. Хотя у меня в бардачке точно есть блокнот и ручка. Ничего, если я вас задержу на пару минут?

– Для вас, милая девушка, у меня и больше времени найдется. Вас как зовут?

– Таня. Пойдемте. – Я направилась к машине, Караваев не отставал от меня ни на шаг. Открыв дверцу переднего пассажира, я стала копаться в бардачке. Не сразу, но мне все-таки удалось найти заранее заготовленный блокнотик с видом Черноморска на обложке и ручку в деревянном корпусе, также местный сувенир. – Вот, здесь распишитесь, пожалуйста! Можете присесть, если вам так будет удобнее.

Сидор Кара, польщенный моим вниманием, послушно сел в кресло переднего пассажира, открыл блокнотик и стал что-то писать на первой странице. Тем временем я обошла «Киа», села за руль и с обожанием уставилась на певца.

– Вот, Танечка, – Караваев протянул мне блокнотик.

– Даже не знаю, как вас отблагодарить за это. А хотите я вас подвезу?

– Мне, право, неловко вас утруждать. Я собирался поймать такси, но если вам в сторону морвокзала…

– Да, Сидор, нам как раз по пути. – Я повернула ключ зажигания, затем застегнула ремень безопасности. Караваев захлопнул дверцу и тоже застегнул ремень. Выехав с парковки, я спросила: – У вас, наверное, много фанаток?

– Как вам сказать? – Караваев напыжился. – Хватает. Иной раз просто не дают выйти из дома. Просто я сегодня вышел раньше обычного…

– Не удивительно, что вас караулят у дома. – Я нажала на кнопку, блокирующую двери. Производитель предусмотрел эту функцию, чтобы обезопасить детей во время езды. – Вы ведь звезда Черноморска! У вас такой талант! Вам бы в Большом петь!

– Что вы, там и без меня теноров хватает, – заметил Кара, польщенный моим комплиментом.

– Да, в Большой, скорее всего, не пробиться, – я сделала многозначительную паузу, – но даже из «Увертюры» можно вылететь…

– Не понял, это вы сейчас о чем? – Сидор повернулся ко мне всем корпусом.

– Если вы, Сидор Васильевич, честно и откровенно не ответите на мои вопросы, я сделаю так, что вы больше не будете петь ни в «Увертюре», ни в каком-либо другом уличном кафе или ресторане на всем побережье Черного моря, включая Крым.

– Сумасшедшая! Останови машину, я выйду! – Караваев отстегнул ремень безопасности и попытался открыть дверцу, словно собирался выпрыгнуть на ходу. – Не понял! Почему дверь не открывается? Откройте немедленно!

– Сидор Васильевич, не надо так нервничать, – спокойно сказала я. – Двери заблокированы ради вашей же безопасности. Страна не может потерять такой голос. Пристегните ремень обратно, успокойтесь и…

– Ты вообще кто? Что тебе от меня надо?

– Какой же вы странный! Я же представлялась. Хорошо, напомню. Меня зовут Таня. А нужно мне от вас откровение. Ответите на мои вопросы и будете свободны, а продолжите упрямиться, мы так и будем кататься по городу. В результате вы опоздаете на работу, как тогда, на премьеру в Сочи, и вас снова уволят…

– Ладно, спрашивайте, – сдался Караваев.

– Три недели назад вы будто бы стали свидетелем одного происшествия…

– Почему «будто бы»? Я действительно был этим самым свидетелем.

– Тогда рассказывайте, кто машину с аэрографией разукрасил?

– Так я все подробно под протокол нашему участковому рассказал.

– Так подробно, что он никого не нашел, – усмехнулась я.

– Это вы к нему претензии предъявляйте, а я больше ничего не знаю.

– Сидор Васильевич, если вы думаете, что можете обмануть меня, то совершенно напрасно. Мне многое известно о том происшествии, до полной картины не хватает лишь нескольких штрихов. Даю вам последний шанс, если вы и его не используете, то петь больше не будете… Разве что только для себя в душе, причем женским голосом.

Хоть моя угроза и была какой-то призрачной, но, как ни странно, она произвела на певца устрашающее впечатление.

– Хорошо, я вам расскажу, как все было на самом деле. В тот день, точнее той ночью, я подъехал к дому на такси. Было часа три, может, начало четвертого. Во дворе ко мне подошел один парень и попросил ему помочь, за небольшое вознаграждение. Я сначала отказывался, а потом согласился. А почему, собственно, не помочь хорошему человеку? Ведь в жизни как бывает? Поможешь другим, и тебе помогут, – стал философствовать Караваев.

– Ближе к делу, пожалуйста, – попросила я.

– Ближе, так ближе. Он подвел меня к машине, к «БМВ», и показал, как эту тачку в нашем дворе изуродовали. На капоте была картинка, птица какая-то, так ее черной краской закрасили. Кто это сделал, он не видел. Когда тот парень, кажется, его звали Виталием, вышел на балкон покурить, хулиганы уже сделали свое черное дело и испарились. Собственно, от меня требовалось только одно – сказать, что я видел, как кто-то малевал черной краской по кузову его машины. Тачка та была застрахована, а страховая компания, по его словам, может не выплатить страховку, если не будет свидетелей. Я согласился… Почему бы не помочь хорошему человеку?

– Эту песню я уже слышала…

– Да, он заплатил мне. А что в этом такого? Я ведь на него свое время потратил. Вместо того чтобы спать, я утром пошел давать показания. А потом я заснуть уже не мог. А мне, между прочим, надо хорошо вечером выглядеть. – Караваев похлопал себя кистью руки по подбородку. – А это невозможно, если сутками не спать.

Я зарулила на парковку около супермаркета, и Сидор попытался открыть дверцу.

– Я все вам рассказал. Выйти можно?

– Подождите. – Достав из сумки планшет, я нашла фотографию Наседкина и, показав ее Каре, спросила: – Это он?

– Он, – подтвердил артист.

– Скажите, Сидор Васильевич, а могло быть такое, что он сам разукрасил ту машину?

– Зачем ему это?

– Не важно. Быть может, вы видели у него в руках какой-нибудь баллончик с краской, или рядом стояло какое-нибудь ведерко с кисточкой? Или же он был испачкан краской?

– Нет, я бы так не сказал. Виталий был реально расстроен, что какие-то негодяи сотворили с машиной такое. Тем более тачка та не на нем числилась, а на его жене. Он сказал, что супруга его убьет, если до ее приезда он не восстановит машину… Так это вы, что ли? – предположил Караваев, с опаской взглянув на меня.

– Допустим.

– А я уж правда подумал, что вы моя поклонница.

– Извините, что не оправдала ваших на-дежд. – Я разблокировала дверцы. – Благодарю за помощь и больше вас не задерживаю.

Сидор Кара открыл дверцу, но прежде чем покинуть салон «Киа», он взял с приборной панели блокнот и вырвал оттуда страничку со своим автографом. Только после этого оскорбленный моим поступком тенор вылез наружу и зашагал в сторону морпорта, забыв закрыть за собой дверцу. Мне пришлось это сделать самой.

Я поверила Караваеву. Скорее всего, все так и было, как он сейчас мне рассказал. Только это никоим образом не подтверждало, что происшествие с «БМВ» было заранее отрежиссировано. Одно дело вывести след от маркера на ногтях с гелевым покрытием, и совсем другое дело – снять краску с металлического корпуса автомобиля, причем так, чтобы не повредить родное лакокрасочное покрытие, а также аэрографию. Мне даже не было доподлинно известно, что Ирочке тогда удалось помочь своей клиентке, не прибегая к повторному маникюру.

Вернувшись в отель, я спросила себя, почему до сих пор не поплавала в бассейне. Оправдания нашлись сразу: множество дел, отсутствие купальной шапочки, а главное – слишком откровенный для консервативных постояльцев этого отеля купальник. А почему бы и не всколыхнуть тишину этого благопристойного местечка? Работы много? Никуда она не денется. В конце концов, можно и ночью поработать. Здесь такой чистый воздух, что трех-четырех часов сна вполне хватит для восстановления сил.

Минут через пятнадцать я подошла к бассейну, сняла с себя халатик, бросила его на ближайший шезлонг, разулась и нырнула в пустой бассейн. Проплыв брассом до дальнего бортика, я подняла голову и увидела мужские загорелые ноги в фиолетовых сланцах. Некто стоял на краю бассейна и наблюдал за мной. Пусть наблюдает, только бы не надумал составить мне компанию. Люблю поплавать на просторе! Сделав несколько кругов, я доплыла до середины бассейна и легла на спину. Какое же это блаженство – лежать в теплой водичке и любоваться медленно плывущими по небу облаками!

– Женя, отойди от окна, продует! – Этот голос заставил меня оторваться от созерцания небесных красот и скользнуть взглядом по окнам.

В одном из них Александра Евгеньевна пыталась увести своего супруга в глубину комнаты, в другом как-то неестественно колыхалась занавеска, будто за ней кто-то стоял. Из третьего лысый мужчина в полосатом халате послал мне воздушный поцелуй. Пора было заканчивать бесплатное шоу для пенсионеров. Да и наплавалась я уже.

Подплыв к лестнице, я снова увидела те же ноги в сланцах фиолетового цвета, а затем протянутую мне крепкую загорелую руку. Мужчина помог мне подняться.

– Благодарю, – сказала я без всякого кокетства и, обойдя его, подошла к шезлонгу, чтобы взять халат.

– Как вода? – спросил довольно атлетически сложенный постоялец отеля лет пятидесяти пяти, которого я видела впервые.

– Теплая.

– Тогда и я искупаюсь, – сказал тот и прыгнул в воду.

Вернувшись в номер, я обнаружила три пропущенных звонка от Светланы и позвонила ей.

– Привет! Что-то случилось? – спросила я.

– Конечно, случилось! Ты уже два дня на море, но от тебя ни слуху ни духу. Я о тебе, Танечка, беспокоюсь. Если бы ты, как все нормальные люди, выкладывала фотографии в соцсети, я бы знала, что у тебя все в порядке.

– Хочешь сказать, что я не нормальная? – спросила я, посмеиваясь.

– Нет, но так все делают, кроме тебя, Танечка.

– У меня все в порядке. Спасибо, Света, что беспокоишься обо мне. Если хочешь, я зав-тра пофотографирую какие-нибудь пейзажи и пошлю тебе фотографии.

– Конечно, хочу!

– А у тебя как дела? Встречалась еще раз с Борисом?

– Да, но он таким скучным оказался! В общем, не кандидат, – вздохнула Светка. – Получается, что только ты одна на ту выставку удачно сходила. Мало того, что работу нашла, так еще и на море. Завидую.

– Чему? Я еще даже не искупалась в море, только в бассейне сегодня.

– Все равно завидую.

Мы еще немного поболтали со Светкой, потом я взяла фен и практически сразу же убрала его обратно в шкаф. В мою голову ворвалась одна мысль, и я решила ее сразу же проверить. Достав из сейфа планшет, я села в кресло и стала искать Виталия Наседкина по соцсетям. Должен же он был похвастаться перед друзьями машиной с аэрографией, пусть и принадлежащей не ему самому, а жене! Хоть я и не выставляла свои фотографии в соцсетях, но у меня практически во всех были аккаунты и даже зарегистрированные на мои собственные имя и фамилию, но без аватарки и без какой-либо личной информации. Просто Татьяна Иванова, без даты рождения и места проживания. Моих полных тезок в каждой соцсети были сотни, поэтому мне было легко затеряться среди них, занимаясь просмотром аккаунтов пользователей социальных сетей.

Виталий Наседкин встретился мне в двух соцсетях только один, и это был не тот, кого я искала. Школьник с Дальнего Востока мне был совершенно не интересен. Выходит, не я одна не пользовалась соцсетями. Или… Не-много подумав, я стала искать на просторах интернета «БМВ» с аэрографией на капоте в виде орла. Просто загрузила в поисковик фотографию, сделанную сотрудником «Астра-Юг» в день оформления полиса КАСКО, и задала поиск похожих картинок. Я даже не ожидала, что в Сети окажется так много аналогичных изображений. Подобная аэрография с хищной птицей, причем не только на капоте, но и на дверях различных автомобилей, встречалась довольно часто. Я листала эти фотографии и наконец наткнулась на ту, что была практически идентичной с загруженным мной образцом. Тот же автомобиль «БМВ» темно-синего цвета, тот же орел в формате 3D на капоте…

Кликнув по ссылке под этой картинкой, я попала в соцсеть, на страницу Виталия Курдюмова из Рязани. Вместо своей фотографии он использовал изображения героя популярного среди детей и подростков комикса. Для тридцатидвухлетнего пользователя соцсети это было несколько странно, но не криминально. Я стала сличать дату рождения Курдюмова и Наседкина. Она совпадала – и день, и месяц, и год. Не могло быть, чтобы два разных Виталия родились в один день и ездили на одинаковых машинах с одинаковой аэрографией на капоте! Конечно, если мужчина меняет фамилию и место жительства, то это еще не свидетельствует о том, что он мошенник, но подозрение вызывает.

Я стала изучать аккаунт Курдюмова. Его последнее присутствие на странице было отмечено два дня назад репостом пошловатого анекдота из сообщества той же соцсети. Публиковался он на своей странице нечасто, примерно раз в неделю, и в основном это были репосты с претензией на юмор, но иногда проскальзывали и личные фото. Около трех недель назад была выставлена фотография бушующего моря, сопровожденная надписью: «Шторм. Картина маслом». Отметки о геолокации не было, но по белому парапету здешней набережной я без труда определила, что этот снимок был сделан именно в Черноморске. Если у меня еще оставались какие-то мизерные сомнения, что Курдюмов и Наседкин два разных человека, то теперь они исчезли. Слишком уж много было совпадений! Одинаковые имена, одна дата рождения, одна машина и пребывание в Черноморске три недели назад.

Что касается фотографии «БМВ» с орлом на капоте, то она была опубликована около года назад. Под этим постом было несколько комментариев, суть которых сводилась к поздравлениям с покупкой «клевой тачки». Итак, одиннадцать месяцев назад Курдюмов гордился своим автомобилем, но потом почему-то переписал его на жену, да еще и сам взял ее фамилию. Теперь он Наседкин, но афишировать это в соцсетях Виталий не стал.

Мужчины, вступая в брак, редко меняют фамилии, и это был как раз такой неординарный случай. Ладно бы своя фамилия была неблагозвучной или же супруга являлась бы наследницей какого-нибудь дворянского рода или дочкой олигарха! Будь так, у меня не возникло бы никаких вопросов. А теперь они были. Почему Виталий решился на такой шаг? Неужели избранница поставила такое условие? Или нумерологи посоветовали? А может, этот шаг он предпринял, чтобы от кого-то спрятаться?

Я нашла в документах, которые мне предоставил Тимофеев, скан паспорта Натальи Наседкиной, настоящей владелицы «БМВ». Стоило мне взглянуть на ее фотографию и дату рождения, как в мою голову сразу же ворвалась мысль о фиктивном браке. Мало кто хорошо выходит на фото на документы. Я сама не довольна своей фотографией в паспорте, но не слишком заморачиваюсь по этому поводу. Жена Наседкина выглядела так, будто она законченная алкоголичка. По документам она была старше своего супруга на два года, а по фотографии – лет на пятнадцать.

Именно Наталья Андреевна, являясь нынешним владельцем автомобиля, выступала страхователем. Как сказал Дмитрий Вадимович, служба безопасности проверяет входящий поток клиентов. Так почему же она, эта служба, не задалась вопросом, откуда у этой непрезентабельной особы такая дорогая машина? Хотя о чем это я? По документам там наверняка все в порядке. Да и какие основания отказывать ей в оформлении полиса КАСКО? Не скажешь же потенциальной клиентке в глаза: «Извините, но нам не нравится то, как вы выглядите, а также то, что ваш муж моложе вас и именно он носит вашу фамилию, а не вы его. А посему страховать вашу машину мы не будем». А уж агента тем более можно понять. Ему ведь надо выполнять план по сборам, да и комиссия с этой страховки наверняка была весьма привлекательной.

В какой-то момент мне показалось, что я уже уличила супругов Наседкиных в страховом мошенничестве. Но представив, как я буду рассказывать об этом своим работодателям, сразу же поняла, что я лишь на середине пути. У меня по-прежнему не было веских доказательств того, что с «БМВ» произошел не страховой случай, а его фальсификация.

Время перевалило уже за полночь, но я продолжала работать. Закрыв несколько вкладок, я вновь оказалась на странице с результатами поиска картинок по моему образцу и решила прокрутить ее ниже. И сделала я это не зря. Нашлась фотография, на которой 3D изображение орла было повреждено черной краской. Не сплошной чертой по кругу, как три недели назад, а иначе. Было всего лишь несколько пятен на крыльях и клюве хищной птицы, тем не менее эту аэрографию уже нельзя было считать полноценной.

Перейдя по ссылке, я попала на страницу одного рязанского блогера, который, как выяснилось, писал на криминальные темы. Прочитав его статью, я поняла, что около года назад в Рязани прокатилась волна порчи дорогих автомобилей. Характер повреждений был разный. Это и прокалывание шин, и битье стекол, и царапание на кузове неприличных слов, и обливание краской. Кроме заинтересовавшей меня фотографии, была еще одна – вид «БМВ» сверху. Создалось впечатление, что кто-то вылил на иномарку ведро с краской, основной ущерб пришелся на крышу, но несколько капель упало и на капот с аэрографией. Ни на одном из этих снимков не были запечатлены госномера пострадавшего автомобиля. Но разве найдется в одном городе несколько одинаковых машин? Аэрографию для того и делают, чтобы выделиться из общего потока.

Мне снова показалось, что я схватила Курдюмова-Наседкина за руку, но опять-таки эта мысль прожила недолго. Уже давно доказано, что снаряд может дважды падать в одно и то же место. Нельзя было исключать, что Виталий перекрасил автомобиль, заказал точно такую же аэрографию, как и была, но по злосчастному стечению обстоятельств лакокрасочное покрытие его машины снова было повреждено. Хотя… Я вспомнила свой последний визит на СТО и сценку, невольной свидетельницей которой я там стала. Мастер ходил с толщиномером вокруг микроавтобуса и говорил: «Эта дверь была перекрашена, и бампер тоже». Если бы «БМВ», которую «Астра-Юг» приняла на страхование, была бы перекрашена, даже частично, то этот факт обязательно бы открылся. Я взглянула на заключение экспертизы, в нем как раз-таки упоминалось о повреждении заводского лакокрасочного покрытия. А если Виталий продал тот автомобиль «БМВ» и купил новый такого же цвета и сделал такую же аэрографию? Теоретически такое возможно, а вот практически – вряд ли. Люди редко покупают одинаковые автомобили, обычно их вкусы эволюционируют.

Я запоздало вспомнила свой последний разговор с Папазяном и зашла на сайт ГИБДД. Вбила в нужную строку VIN-номер застрахованной в «Астра-Юг» «БМВ» и выяснила, что у этого автомобиля за всю его трехлетнюю историю было два владельца, и смена собственника произошла три месяца назад, незадолго до оформления полиса КАСКО в страховой компании «Астра-Юг».

Выходила совершенно странная история. В Рязани хулиганы облили черной краской автомобиль «БМВ», но эта краска прекрасно оттерлась, не оставив никаких следов, перекрашивать машину не понадобилось. Не прошло и года, как это же авто попало почти в такую же переделку. Только краску выливают на нее не сверху, а разукрашивают автомобиль по кругу, будто проходят кисточкой или струей из аэрозольного баллончика по дверям, крылу, капоту и снова по крылу, дверям… Состав краски уникален, экспертам не удалось идентифицировать торговую марку, как и подобрать к ней растворитель. Автомобиль подлежит перекраске, и Наседкины выбирают денежное возмещение ущерба. Не исключено, что они, а скорее всего именно Виталий получит страховку, но перекрашивать машину не будет, а спокойненько снимет черную краску только одному ему известным растворителем и… переедет в другой регион, а там снова застрахует свою машину.

Разбирая по косточкам этот случай, я не заметила, как заснула прямо в кресле. Проспав часа полтора, я пробудилась от сильного раската грома и перебралась в кровать.

Еще не открыв глаза, я поняла, что за окном все еще идет дождь. Капли отчаянно били по стеклу, хотелось еще полежать, но, пересилив себя, я все-таки поднялась. Душ взбодрил меня, я привела себя в порядок и спустилась в столовую. Там было полно народу. Оно и понятно, погода сегодня была не пляжная. Хотя вряд ли все постояльцы этого отеля приехали сюда ради ежедневных возлежаний на шезлонгах у моря. Большинство из них были преклонного возраста. У меня возникло ощущение, что я попала в элитный дом престарелых. Ну и удружил Тимофеев! Впрочем, он предоставлял мне право выбора, и я сама решила остаться именно здесь, ориентируясь на красивую архитектуру и комфортабельность отеля «Рим», а также на устойчивый прием сигналов разных сотовых операторов.

Сев за единственный свободный столик, я принялась за завтрак. Мое одиночество длилось недолго.

– Вы позволите? – спросил мужчина, который вчера помог мне вылезти из бассейна.

– Да, конечно, – не стала возражать я, понимая, что других свободных мест здесь просто нет.

– Меня Анатолием зовут, – представился он. – А вас?

– Татьяна.

– Таня, вы только не подумайте, что я собираюсь к вам клеиться, просто вы – единственная, с кем здесь можно пообщаться.

– А чем же вас остальные не устраивают? – Я обвела взглядом столовую. – Они вроде не глухонемые…

– Нет, но их излюбленная тема – это обсуждение своих болезней. Меня это уже несколько утомило.

– Понимаю, – кивнула я.

– Вы здесь надолго? – поинтересовался Анатолий.

– Пока не знаю.

– Приехали по делам?

– С чего вы взяли?

– Вы уезжаете на машине куда-то на весь день, но явно не на пляж… Вы загорели, но это не морской загар. – Анатолий пытался поразить меня своим аналитическим мышлением. – У вас машина с номерами этого региона. Скорее всего, вы из Краснодара, приехали инспектировать сюда какой-нибудь филиал? Я угадал?

– Невероятно! Вы попали в самую точку! – Я не стала разочаровывать своего нового знакомого, хотя в душе и посмеивалась над его догадкой, не имеющей никакого отношения к действительности. – Я даже не думала, что меня вот так легко просчитать.

– Я просто очень наблюдательный человек. У вас наверняка разряд по плаванию. Вы кандидат в мастера, не так ли?

– Вы мне льстите, выше первого разряда мне не удалось продвинуться.

Анатолий снисходительно улыбнулся. Казалось, он догадывался, что я далеко не профи в плавании брассом, но решил сделать мне комплимент.

– Так бывает, когда занимаешься не совсем тем, чем хочешь. Танечка, признайтесь, вы ведь мечтали заниматься синхронным плаванием, а родители отдали вас просто в плавание?

– Анатолий, я начинаю вас бояться. – Я прикрыла лицо ладонью, чтобы скрыть улыбку. – Скажите, откуда вы все обо мне знаете?

– На самом деле все это не так сложно. Я умею читать по чертам лица.

– Правда? Ой, как интересно! Может, вы и насчет моей личной жизни в курсе?

Анатолий уставился на меня с самым глубокомысленным видом. В какой-то момент мне даже показалось, что он действительно сможет влезть в мою душу, и я даже пожалела, что поддержала от скуки этот разговор.

– Вы были замужем, но сейчас в разводе. У вас есть ребенок, точно не скажу, мальчик или девочка, но малыш сейчас с бабушкой. Я прав?

Он попал пальцем в небо, но я не стала его разочаровывать. В этом просто не было никакого смысла.

– Все, пора уходить, а то вы еще, чего доброго, начнете рассказывать самые интимные подробности моей жизни. – Я поднялась из-за стола. – Приятного дня!

Анатолий здорово меня развеселил и так же сильно меня озадачил. А что, если и я тоже ошибалась насчет Виталия? Нафантазировала ночью, что он страховой мошенник. А вдруг он жертва обстоятельств? А что до смены фамилии, то объяснений этому поступку может быть много. Вдруг он от рязанских коллекторов или судебных приставов скрывается по причине неуплаты алиментов или задолженности по кредиту? Это, конечно, характеризует его не с лучшей стороны, но не доказывает, что Наседкин не чист перед страховой компанией «Астра-Юг».

Проливной дождь не позволял выйти из дома, но «серфингу» по просторам интернета ничто не мешало. Так что я снова уселась с планшетом в кресло. Просматривая свежим взглядом аккаунт Курдюмова в соцсети, я нашла среди его друзей человека, лицо которого показалось мне знакомым. Этот до карикатурности яйцеобразный овал лица мне встречался совсем недавно. Пролистав документы, которые предоставил мне Тимофеев, я нашла скан паспорта Михаила Юрьевича Зенина. Именно его автомобиль «Ауди», застрахованный в «Астре», упал в кювет. А сам Михаил при этом практически не пострадал. Михаил? Виртуального друга Виталия звали Максимом, Максимом Зениным. Я несколько раз поочередно открыла вкладки с двумя разными фотографиями. Ни дать ни взять, одно лицо! А вот имена разные. Может, братья? Родные или даже близнецы… Я не смогла сличить даты их рождения, потому что в аккаунте Максима Зенина не было такой информации. Постов у него было мало, в основном афоризмы, последний он опубликовал около полугода назад. Страница производила вполне благоприятное впечатление, но вот дружба с Курдюмовым-Наседкиным наталкивала на размышления. Макс и Миша являются братьями, или Максим сменил имя? Сменить имя еще проще, чем фамилию. Достаточно просто прийти в загс и написать заявление на смену имени, даже ничего объяснять не надо. И через какое-то время один человек исчезает и появляется другой, жизнь которого – чистый лист. Сколько не пробивай его по различным базам, ничего не найдешь. Почти ничего. Кое-какие следы все равно остаются, и я стала их искать…