Текст книги "Страховка от любви"

– Отлично. Можешь заканчивать фотосессию. – Я притормозила у продуктового магазина, давая возможность влюбленной парочке догнать нас.

Вскоре они прошли в непосредственной близости от нас. Ленка на всякий случай сделала еще несколько снимков, а я смогла разглядеть выражения их лиц. Если Оксана была на седьмом небе от счастья, то Валерий не проявлял особых эмоций. Мне даже показалось, что эта вечерняя прогулка его тяготит. Так что меня ничуть не удивило, когда за квартал до дома Плотникова парочка свернула в другую сторону. Хоть тесть и уехал в Москву, но приглашать к себе домой любовницу было бы верхом неосмотрительности.

Я не смогла поехать за ними, потому что улица, на которую они свернули, была односторонней, а шли они против движения транспорта.

– И что нам теперь делать? – спросила Ленка. – Хочешь, я догоню их и прослежу за ними дальше? Меня ведь они не знают в лицо.

– В этом нет особой необходимости. Они идут в сторону «Фауны», Оксана живет где-то рядом с этим магазином.

– Тем более интересно, останется он у нее ночевать или нет.

– Это не так уж важно. Главное, что мы узнали их тайну. Хотя и на этот вопрос можно получить ответ. – Я заехала во двор дома, в котором жил Плотников, и остановилась у соседнего подъезда. – Подождем его здесь. Думаю, Валерий скоро вернется домой.

Минут через пятнадцать, как я и предполагала, вдовец вывернул из-за угла дома. Походка его была быстрой, а в руке неустанным маятником болтался футляр со скрипкой.

– Конспирируется, – усмехнулась Ленка. – Но нас не проведешь!

* * *

Я отвезла подружку домой, и, пока ехала к себе, анализировала новую информацию. Скрипач, как выяснилось, крутил амуры с приятельницей жены. Так и напрашивался такой мотив убийства Анны, как разрыв любовного треугольника. Только мне он почему-то не нравился. Я просто не понимала, почему нельзя было решить этот вопрос мирным путем. Детей у Плотниковых не было, так что развестись можно было без особых проблем. Конечно, Анна могла не соглашаться на развод, ведь, по словам отца, она была без ума от Валерия. Но это еще не повод, чтобы ее убивать. А если все дело в наследстве? При разводе Плотниковым пришлось бы делить двухкомнатную квартиру. Но и в случае смерти жены квартира полностью не достанется Валерию, ведь часть Аниной доли по закону причитается ее отцу. А также наследникам придется делить машину и дачу. В итоге Валерий может заполучить квартиру целиком, если откажется от всего остального. Но ведь двушка в пятиэтажке не такой уж лакомый кусочек, чтобы из-за него можно было рисковать своей свободой!

Скрипач и кассирша не тянули на профессиональных убийц, а вот стать ими поневоле они могли. Убийство вполне могло быть непреднамеренным. Допустим, Анна застала мужа с Оксаной на даче, устроила разборки, в результате которых сама же стала жертвой. Потом любовники сымитировали ограбление, стерли свои отпечатки пальцев и покинули место преступления. Плотников двое суток ждал, что кто-то обнаружит труп Анны, создавал видимость активных поисков своей жены, звонил в больницы и морги. Время шло, но из Поликарповки никаких известий не поступало, и тогда он был вынужден сам отправиться на место преступления. Если все так и было, то Валерия, конечно же, должна вполне устраивать версия о том, что его жену убили дубковские грабители. Он даже представить себе не мог, что тесть затеет частное расследование.

Глава 4

На следующий день я отправилась в «Фауну» едва ли не к открытию. Оксана сидела за кассой с какой-то блаженной улыбкой. Похоже, она все еще была под впечатлением от вчерашнего романтического свидания с Валерием. Заметив меня, она заговорила первой:

– Здравствуйте, Татьяна. Не ожидала вас снова здесь увидеть. Я ведь вам все, что знала, уже рассказала.

– А я сегодня пришла не к вам.

– А к кому? – насторожилась девушка.

– Мне необходимо поговорить с кем-нибудь из вашей администрации.

– О чем? – Оксана запылала алым румянцем на щеках.

– О Плотниковой.

– Так вы лучше у меня спросите. Что вас еще интересует?

– Так вы же сами сказали, что больше ничего не знаете, – напомнила я.

– Так и есть, – подтвердила блондинка.

– Поэтому я собираюсь поговорить с вашим начальством.

– Саша, – Оксана обратилась к охраннику, – проводи девушку к Лидии Васильевне.

– Пойдемте, – кивнул он, и я последовала за ним. – Вот кабинет заведующей.

– Спасибо. – Я постучалась.

– Да-да! – послышалось из-за двери. Я зашла, представилась и получила приглашение расположиться по другую сторону стола, за которым сидела хозяйка кабинета. – Чем я могу быть вам полезна?

– Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Анны Плотниковой.

– Да, это такая трагедия! Но чем же я могу вам помочь?

– Просто расскажите мне про Анну.

– Понимаете, я сама здесь только полгода работаю, Аня же, насколько мне известно, работала здесь около четырех лет. – Заведующая задумалась. – Ей нравилась эта работа, она любила животных. Да и специалистом Плотникова была хорошим. У нее диплом ветеринара, так что она могла дать обстоятельные рекомендации по уходу за домашними и даже экзотическими животными. Мне очень жаль, что с ней случилась эта беда…

– А какие у Ани были взаимоотношения с коллективом?

– Нормальные.

– А с кем она была наиболее близка? – поинтересовалась я.

– С Оксаной Черниковой, пожалуй, – после некоторых раздумий ответила Лидия Васильевна. – Они здесь, насколько я знаю, старожилки. А вообще, у нас коллектив дружный.

– Скажите, а вы не замечали в последнее время каких-нибудь изменений в поведении Анны?

– Нет, все вроде было как обычно.

– Никаких конфликтов у нее не было? Может, она излишне нервничала, срывалась на покупателях или же коллегах?

– Я ничего такого не наблюдала.

Если заведующая не лукавила, то Аня, скорее всего, не догадывалась, что работает бок о бок с новой музой своего супруга. Или догадывалась, но не подавала вида?

– Скажите, а как Черникова относилась к Анне?

– Не знаю, чем именно вызван этот вопрос, но у Оксаны действительно было особое отношение к Анне. Она ей старалась во всем подражать.

– Вот как? А в чем именно это выражалось?

– В одежде, например. Стоит Ане купить какую-то вещь, вскоре и у Оксаны появляется такая же или очень похожая. Вот, например, у них пуховики были совершенно одинаковые. Они их даже путали иногда, когда вынимали из гардероба. – Лидия Васильевна кивнула в сторону шкафа-купе.

– Надо же! А как Плотникова реагировала на это? – поинтересовалась я.

– Конечно, ей не нравилось такое подражание, но она не обостряла ситуацию. Я только слышала, что она говорила себе под нос: «Опять. Я так и знала». Или что-то похожее на это. Оксана же только смеялась, приговаривая, что у блондинок мысли сходятся. Но до ссор дело никогда не доходило. Впрочем, Аня нашла выход из ситуации. Она стала покупать очень дорогие вещи, на которые у Оксаны средств не хватало. Оно и понятно, Черникова живет на одну зарплату, а у Плотниковой муж музыкант, отец – столичный чиновник.

– Лидия Васильевна, а что вы можете рассказать о Черниковой?

– Неужели вы Оксану в чем-то подозреваете? – опешила моя собеседница.

– Просто я хочу понять, что заставляло ее подражать Анне.

– Знаете, у меня в студенческие годы тоже была подруга, которая покупала те же вещи, что и я. Но тогда был не такой уж богатый выбор. Что касается Черниковой, то, мне кажется, она просто по своей натуре не лидер, а ведомая. Ей нужен какой-то ориентир, вот Аня и была для нее, так сказать, иконой стиля. У Плотниковой действительно со вкусом все было в порядке, да и с финансами.

Дверь приоткрылась, и в нее заглянула продавщица.

– Извините, Лидия Васильевна, – обратилась она к заведующей, – там корма привезли, но не те, что мы заказывали. Будем брать эти или подождем новой поставки?

– Я сейчас подойду. Татьяна, если у вас еще остались ко мне вопросы…

– Остались! – твердо сказала я.

– Хорошо, подождите меня здесь.

Когда заведующая вышла из своего кабинета, я огляделась по сторонам и заметила, что из приоткрытого шкафа-купе торчит рукав кашемирового полупальто фиолетового цвета. Именно в таком вчера была Оксана. Похоже, в этом шкафу висела верхняя одежда всех сотрудников. Недолго думая, я подошла к нему, приоткрыла дверцу пошире и сунула руку в карман Оксаниного пальто. Там лежали ключи и какие-то смятые бумажки, я достала их, затем сунула руку в другой карман и извлекла из него несколько скомканных чеков. В коридоре послышались шаги. Я едва успела закрыть дверцу шкафа и вернуться за стол, как дверь приоткрылась и в кабинет заглянула Оксана.

– А где Лидия Васильевна? Разве она не здесь? – Черникова удивленно захлопала густо накрашенными ресницами.

– Она вышла к поставщику кормов.

– Правда? А я ее не заметила. – Оксана продолжала топтаться в дверях. – Вам Лидия Васильевна что-нибудь интересное рассказала?

– Да, – сказала я, наблюдая за реакцией кассирши. Черникова схватилась рукой за дверной косяк так, будто земля начала уходить из-под ее ног. – Мне стоило сразу, как я взялась за это расследование, поговорить с ней. Она женщина очень наблюдательная…

– Я пойду, мне надо на кассу. – Оксана закрыла дверь с другой стороны, но до этого успела выдать себя с головой. Интересно, чего такого, по ее мнению, могла знать о ней заведующая? Пожалуй, надо пообстоятельней расспросить Лидию Васильевну о Черниковой. Может, еще что-то всплывет.

Зазвонил мой смартфон, и, судя по мелодии, это была моя подружка Ленка.

– Таня, привет! Срочно приезжай ко мне в школу! Я вызвала родителей Максима Желтова, точнее, его маму. Она придет на большой перемене, это после четвертого урока. По-моему, тебе будет удобней разговаривать с ней в школе, чем у нее на работе, – выпалила на одном дыхании моя подружка.

– Лена, а с чего ты взяла, что мне надо с ней разговаривать? Кто такая эта Желтова?

– Догадайся с трех раз, – интригующе предложила моя подруга.

– Возможно, эта мадам имеет какое-то отношение к делу, которым я сейчас занимаюсь.

– Нет, так даже не интересно, – разочарованно произнесла Ленка. – Я думала, ты даже с третьей попытки не угадаешь.

– Неужели попала в «яблочко»? – удивилась я.

– Да, представь себе. Вчера в фойе филармонии я увидела одну женщину. Она показалась мне знакомой, но я никак не могла вспомнить, кто она, где мы раньше с ней встречались. Только сегодня, когда я вела урок в пятом «Б», меня вдруг осенило – она мамочка одного из учеников. Она всегда на родительских собраниях много вопросов задает. Я посмотрела записи в конце журнала и выяснила, что Вероника Владимировна работает администратором в филармонии, а это значит, что она может подтвердить или опровергнуть алиби Плотникова. Ты же вчера говорила мне, что надо его проверить, вот я и решила тебе помочь.

В кабинет вернулась Лидия Васильевна, и я сразу же стала сворачивать телефонный разговор.

– Хорошо, я скоро буду у вас. До встречи.

– Вы тут уже заждались меня, наверно? – спросила заведующая магазином.

– Да, у меня к вам было еще несколько вопросов, но обстоятельства изменились. Мне надо срочно уехать.

– Что ж, не буду вас задерживать.

– До свидания! – Я вышла из кабинета.

Когда я проходила мимо кассы, Оксана постаралась произвести на меня самое благоприятное впечатление.

– Уже уходите? – спросила она, натуженно улыбаясь.

– Я могу задержаться, если вам есть что мне рассказать. – Я дала Черниковой шанс самой во всем признаться, тем более покупателей на кассе не было.

– Нечего. Я ничего не могу добавить к тому, что уже вам рассказала. – Оксана растянула рот в неестественной улыбке.

Интересно, почему многие люди думают, что если говорить неправду с улыбкой на лице, то ложь будет выглядеть правдоподобнее? У Черниковой был шанс во всем признаться, но она им не воспользовалась. Ладно, отложим откровенный разговор на потом, он неминуем.

– До свидания. – Я шагнула к выходу.

* * *

Через полчаса я была уже в школе. Елена встретила меня в холле.

– Это ко мне, – сказала она охраннику. – Я еще одну родительницу жду, Желтову. Вы ее ко мне пропустите. Я буду в четырнадцатом классе.

– Хорошо, – кивнул охранник.

– Перемена скоро закончится, а ее все нет. А ведь обещала быть вовремя! Администратор филармонии – и такая непунктуальная! – возмущалась моя подруга, поднимаясь по лестнице.

– Может быть, в пробке застряла?

– Но ты ведь не застряла!

– Я могла ехать по другой дороге.

– Проходи. – Елена распахнула передо мной дверь своего класса.

– А у тебя здесь все по-современному! Компьютер, интерактивная доска, на каждой парте наушники для аудирования, – сказала я, осмотревшись.

– А ты как думала!

– Можно? – на пороге класса показалась женщина лет сорока.

– Да-да, заходите, Вероника Владимировна, мы вас ждем с большим нетерпением.

– Здравствуйте! Что на этот раз натворил мой сын? – осведомилась она прямо с порога.

– Вы так не переживайте, проходите, присаживайтесь. У вас очень хороший мальчик. У него большие способности к изучению французского языка.

– А в чем тогда дело? Поведение плохое, да? – спросила женщина, разматывая пестрый шелковый шарф, многократно закрученный вокруг шеи.

– Не скажу, что Максим ведет себя на уроках идеально, бывает, что он разговаривает с соседом по парте…

– И вы меня из-за этого с работы вызвали? – недоумевала администраторша филармонии. – Могли бы просто замечание в дневник написать.

– Извините, Вероника Владимировна, что мы отвлекли вас от работы, – Елена со значением посмотрела на меня, – но другого выхода не было. С вами хочет поговорить частный детектив.

– Так, значит, Максим натворил что-то серьезное. Неужели украл что-то? Я ему дома устрою! – Дама продемонстрировала нам увесистый кулак.

– Успокойтесь, – мягко сказала я, пытаясь хоть как-то снять нервное напряжение родительницы, – ваш сын здесь совсем ни при чем. То есть абсолютно.

– Я уже совсем ничего не понимаю. – Желтова села за парту и стала обмахиваться попавшейся ей под руку тетрадкой. – Что происходит? Вы от меня определенно что-то скрываете.

Конечно, Ленка сильно погорячилась, вызвав в школу эту дамочку, ведь работа со свидетелями требует деликатности. Добывать информацию надо так же аккуратно, как мыть золото. Вместо того чтобы как-то сгладить ситуацию, моя подружка продолжила накалять обстановку:

– Началась новая четверть, и если Максим будет относиться к французскому языку серьезней, чем в предыдущих, то он сможет выровнять ситуацию. У него было все так нестабильно – то пятерки, то четверки, а то и тройки… Вероника Владимировна, вы с ним поговорите, пожалуйста, пусть он соберется. Надо активнее работать на уроках. И произношение надо подтянуть. Носовые звуки у него хорошо получаются, а вот с грассированием проблема.

– Я, конечно, поговорю с Максом, – пообещала Желтова. – Но ведь вы меня не за этим сюда пригласили, так ведь?

– Лично у меня к вам вопросов больше нет. Сейчас здесь урок начнется. – Елена посмотрела на часы. В подтверждение ее слов прозвенел звонок. – Татьяна Александровна, к сожалению, мы не уложились в перемену. Вы поговорите с Вероникой Владимировной в другом месте?

– Да, конечно. – Я взяла Желтову под локоток и вывела ее из класса, который уже стал заполняться учениками. – Вы простите, что все так нелепо получилось. Дело в том, что мне надо задать вам несколько вопросов, а в филармонии не хотелось светиться.

– Вот как? А что вы расследуете?

– Обстоятельства гибели Анны Плотниковой.

– Жены нашего скрипача? – догадалась Желтова.

– Да, я хотела поговорить с вами о Валерии.

– Простите, я не запомнила, как вас зовут? – уточнила свидетельница.

– Татьяна Александровна.

– Так вот, Татьяна Александровна, неужели нельзя было позвонить мне и назначить встречу в любом другом месте, а не вызывать в школу? Чего я только о Максе не передумала, пока ехала сюда! Так ведь и до инфаркта недалеко. Работа у меня нервная, мужа нет, сына сама воспитываю.

– Конечно, Елена Васильевна несколько перестаралась, но вы не держите на нее зла. Она очень переживает за каждого ученика и за вашего сына в том числе. – За этим разговором мы вышли из здания школы на улицу.

– Ладно, я все поняла. Вы с ней, похоже, хорошие знакомые, вот и решили воспользоваться тем, что мой сын учится здесь, – проявила снисходительность Желтова. – Только я боюсь, что ничем не смогу вам помочь.

– Так вы же еще даже не знаете, о чем я собираюсь вас спросить.

– А это не важно. Я плохо знаю Плотникова. У нас в филармонии очень много творческих коллективов. Кроме симфонического оркестра есть еще оркестр народных инструментов, хоровая капелла, ансамбль песни и пляски, рок-группа, а также чтецы, конферансье…

– Я понимаю, штат большой.

– Да что вы понимаете! Мне сейчас надо было срочно расписание как-то перекраивать, потому что хоровой капелле перед поездкой на международный конкурс нужны дополнительные репетиции на большой сцене, а там все время расписано по минутам. Вот вы можете сказать мне, куда я всуну ансамбль песни и пляски, который по понедельникам репетирует с четырнадцати до шестнадцати, если сегодня его площадку займет хоровая капелла? – Администраторша стала грузить меня своими проблемами.

Я особо не старалась вникать в суть того, что она говорила, тем не менее до меня дошло, что все творческие коллективы имеют свои четкие графики не только выступлений, но и репетиций.

– Скажите, а кто репетирует по вторникам? – уточнила я.

– Да при чем здесь вторник! – отмахнулась Желтова. – Там вообще никуда не всунешься. С утра – капелла, после нее рок-группа, а затем подготовка сцены к антрепризному спектаклю.

– А как же симфонический оркестр?

– А что оркестр? – Вероника Владимировна непонимающе воззрилась на меня.

Я сформулировала свой вопрос по-другому:

– Чем по вторникам заняты музыканты симфонического оркестра?

– Ничем. У них выходной. Нет, по вечерам в этот день недели у них бывают выступления, но очень редко. Возможно, кто-то где-то подрабатывает, но меня это не касается.

– То есть в день убийства, – я назвала дату, – Плотникова в филармонии не было?

– Вот вы к чему клоните! Хотите его алиби проверить, – догадалась администраторша.

– Да, хочу.

– Я, конечно, не могу утверждать, что Валерий не заходил в тот вторник в филармонию, но по идее ему там делать было нечего.

– А сегодня Плотников работает?

– Сегодня у оркестра была утренняя репетиция.

– Спасибо, собственно, это все, что я хотела у вас узнать.

– Нет, вы просто не осознаете, от какого важного дела меня оторвали! Да без меня же там война на сцене наверняка разыгралась!

– Приношу вам свои извинения.

– Если бы они могли что-то изменить. – Желтова досадливо махнула рукой и остановилась около «Форда», припаркованного около школы. – Никогда больше так не делайте.

– Постараюсь, – сказала я и подошла к своему «Ситроену».

Несмотря на то что из-за Ленки меня только что отчитали как школьницу, я уже не злилась на свою подружку. В конце концов, цель была достигнута – я узнала, что в день убийства Анны у Валерия был выходной. Так что он вполне мог поехать на дачу.

Я уже подъезжала к дому, когда мне позвонила Ленка. Судя по времени, у нее закончился урок.

– Привет! Как ты поговорила с Желтовой? – спросила моя подружка.

– Нормально. Лена, не стоило тебе брать на себя мои заботы. Я ведь в твои педагогические дела не лезу.

– Таня, но ведь я хотела, как лучше…

– Понимаю. Вообще-то я должна тебя поблагодарить. Теперь я знаю, что в день убийства у Плотникова был выходной. Но это не значит, что алиби у него нет. Возможно, его видели где-то в другом месте.

– В Поликарповке?

– И такое тоже может быть.

– Ладно, Таня, у меня сейчас урок начинается, как-нибудь потом созвонимся. Пока.

– Пока, – ответила я, подъезжая к своему дому.

* * *

Положив на журнальный столик бумажки, завалявшиеся в карманах пальто Черниковой, я занялась их изучением. Это были чеки из магазинов и автозаправочных станций. Похоже, Оксана водила машину. Только я ни разу ее за рулем не видела. После разговора со мной в салоне «Ситроена» она отправилась домой или куда-то еще пешком, из филармонии Черникова и Плотников тоже шли прогулочным шагом. Просматривая чек за чеком, я обнаружила интересное совпадение. В день убийства Анны Оксана заправила машину на АЗС, расположенной за городом, причем в направлении Поликарповки. Эта смятая в комочек маленькая бумажка из хлама моментально превратилась в улику. А к ней вскоре присоединилась другая. Мои трофеи оказались говорящими. Другой чек был пробит примерно через полчаса после заправки авто в продуктовом гипермаркете, расположенном на выезде из Тарасова, также в направлении дачного поселка, в котором была убита жена скрипача. Коробка конфет «Ассорти», салат «Гранатовые бусы», свинина, запеченная с сыром и грибами, мультифруктовый сок – все эти продукты так и просились на стол для двух персон.

Картина произошедшего в день убийства Анны стала для меня более или менее очевидной. Валерий с Оксаной поехали на дачу, по пути они заехали в гипермаркет, купили продукты и отправились дальше в Поликарповку. Пока мне было не ясно, зачем туда приехала Анна. То ли это было случайное совпадение, то ли она подозревала, что ее муж встречается на даче с ее коллегой, поэтому решила застать парочку врасплох. Что бы ни заставило Аню отправиться на дачу, эта поездка стоила ей жизни. Вряд ли любовники заранее планировали ее физическое устранение. Скорее всего, убийство было непреднамеренным, а произошло оно в пылу семейного скандала. Валерий с Оксаной решили замести следы, сымитировали ограбление и скрылись. Несколько дней Плотников ждал, что кто-нибудь обнаружит труп его супруги, но поскольку это все никак не происходило, ему пришлось ехать на дачу самому.

Разумеется, нерасторопность дубковского следователя ему была только на руку, но тесть решил нанять частного детектива. Я вспомнила, как старательно изображал Валерий горе, но все равно фальшь была видна. Ее заметила не только я, но и Борис Федорович. Лжеца всегда что-нибудь, да выдаст. Невозможно полностью контролировать свои жесты, мимику, интонации и тембр голоса. Даже многократно отрепетировав свой собственный сценарий поведения, нереально предусмотреть все возможные нюансы.

Оксана и вовсе была плохой артисткой. Она сильно нервничала, разговаривая со мной в салоне «Ситроена», правда, я тогда все списала на то, что она куда-то спешит. А вот сегодня утром, когда я повторно пришла в «Фауну», Черникова совсем уж не ожидала меня увидеть и была сильно заинтригована тем, о чем я могу разговаривать с заведующей. Одежда! Лидия Васильевна сказала мне, что Оксана старалась покупать такую же одежду, как и Анна. Вероятно, она хотела, чтобы ее издалека принимали за жену Валерия. Петрович, сторож дачного поселка, рассказывал, что видел, как Плотниковы шли на дачу со стороны автобусной остановки. Мы с Крайновым еще удивились, почему они приезжали не на машине. Скорее всего, сторож обознался. С Валерием была не Аня, а Оксана.

Я подумала, что заставить эту парочку признаться в содеянном будет несложно, и даже пожалела, что клиент уехал из Тарасова. Борис Федорович уже сегодня мог узнать, при каких обстоятельствах погибла его дочь. Недолго думая, я позвонила вдовцу.

– Алло, – ответил скрипач.

– Здравствуйте, Валерий! Это частный детектив Татьяна Иванова.

– Знаете, мой тесть уже уехал в Москву, – совершенно не к месту уведомил меня Плотников.

– Я знаю. Мне надо кое-что обсудить именно с вами, Валерий.

– Вам удалось вскрыть Анин планшет?

– Удалось, – подтвердила я.

– Вы нашли там что-то? – Плотников явно напрягся.

– Да, но это не телефонный разговор.

– Хорошо, давайте с вами встретимся, – не стал отпираться Валерий.

– Я подъеду к вам домой в течение часа.

– Хорошо, жду. – Плотников отключил связь.

* * *

Зайдя в квартиру, я сразу обратила внимание, что клетка с морской свинкой пуста.

– А где Виолетта? – спросила я.

– Умерла. Наверное, я неправильно ее кормил, – в голосе Плотникова не было даже намека на чувство вины.

– То есть забота о домашних питомцах целиком и полностью лежала на вашей жене?

– Можно сказать и так. Аня очень любила животных. До того, как мы поженились, у меня были рыбки. Они-то нас и познакомили. Я периодически ходил в магазин за кормом. – Валерий стал вдохновенно рассказывать об аквариумных рыбках, о том, как они помогают ему справляться со стрессом.

– Валерий, скажите, а как вы провели тот день, когда убили Анну? – спросила я в лоб, когда он замолчал.

– Не понимаю, почему вы об этом спрашиваете, – произнес Плотников, продолжая стоять лицом к аквариуму. – Вы же, насколько я понял, пришли вернуть мне планшет.

– И все-таки, что вы делали в тот вторник? – Я повторила свой вопрос.

– Как вам сказать? – тянул время вдовец, вероятно придумывая себе алиби. Странно, что оно не было у него заготовлено. – Много чего делал… Репетировал…

– В филармонии? – уточнила я.

– Почему сразу в филармонии? – Плотников почувствовал в моем вопросе подвох. – Дома. А еще я ходил по магазинам в поисках подарка жене. Вы же знаете, у нее скоро день рождения. Был бы…

– Насколько успешным оказался ваш шопинг? – уточнила я.

– Абсолютно не успешным, – признался Валерий. – Понимаете, Анна была необыкновенной. Мне не объяснить вам словами, какой она была. Скажу только, что подарок для нее должен был быть тоже нетривиальным. Шаблоны ее оскорбляли. Я искал какой-нибудь эксклюзив в оригинальной упаковке, но так ничего и не нашел.

Я не сомневалась, что кое в чем Валерий меня не обманывал. Вполне возможно, что найти подарок для Анны, такой, чтобы пришелся ей по вкусу, было не просто. Но вот в остальном он явно грешил против истины.

– Валерий, а в каких магазинах вы искали подарок? – полюбопытствовала я, внимательно наблюдая за реакцией Плотникова.

– Да какая вам разница! – Вдовец наконец повернулся ко мне. Он выглядел растерянным, но хорохорился. – Вы что, моим алиби интересуетесь?

– Интересуюсь, – подтвердила я.

– Я подробно рассказывал следователю, где был в тот день. Мое алиби наверняка проверили. Я вне подозрений, – заверил меня вдовец, снова повернувшись к рыбкам.

– Ваше алиби подтвердила Оксана Черникова, так? – с легкой усмешкой спросила я.

– Да, мы случайно встретились с ней в магазине. Она тоже искала подарок для Анны, – достаточно ровным голосом произнес вдовец.

– В продуктовом гипермаркете по пути в Поликарповку? – уточнила я. Плотников молчал. Пауза затянулась неприлично надолго, и мне пришлось нарушить молчание: – Валерий, я хочу услышать вашу версию развития событий того трагического дня.

– Я не обязан ни о чем вам рассказывать! Вы принесли планшет?

– Нет, но я принесла вам кое-что поинтереснее. – Я достала из сумки и положила на стол распечатанные фотографии, которые сделала Ленка из окна моего «Ситроена», и ксерокопии чеков с АЗС и гипермаркета.

Плотников оглянулся и спросил:

– Что там?

Прежде чем ответить, я нажала на кнопку диктофона, чтобы предъявить запись своему клиенту.

– Это доказательства того, что у вас роман с Оксаной Черниковой, коллегой вашей жены, и что в день убийства Анны вы с Оксаной ездили в Поликарповку, – достаточно громко и четко произнесла я.

– Что еще за доказательства? – Плотников подошел к столу, бегло пролистал фотографии, затем присмотрелся к ксерокопиям: – Значит, вы нас в убийцы записали? Или только меня одного? Это преждевременно и совершенно необоснованно. Татьяна, вы ничего не знаете, совершенно ничего!

– Так расскажите, как все было? – попросила я.

– Вы все не так поняли, совсем не так. – Валерий опустился в кресло, около которого стоял, закрыл лицо руками и погрузился в себя. Я подумала, что Плотников может сейчас продумывать байку, объясняющую вчерашнюю прогулку с Оксаной по вечернему городу и отрицающую совместную поездку в Поликарповку.

– Валерий, не надо тянуть время! Вам все равно не удастся меня обмануть.

– Я и не собираюсь это делать. – Плотников убрал руки от лица. – Вы, я вижу, записываете наш разговор. Это обязательно?

– Обязательно.

– То есть вы дадите все это послушать Борису Федоровичу? – допытывался Валерий.

– Да, ведь он мой работодатель.

– Что ж, – обреченно вздохнул вдовец, – мой тесть сам виноват. Если бы он вас не нанял, то мог бы ничего и не узнать. Возможно, он пожалеет об этом, но я тут ни при чем…

Я пыталась понять, к чему он клонит. Неужели Плотников собирался рассказать что-то такое про Анну, что могло не понравиться ее отцу, и это было как раз то, из-за чего ее убили? Эта мысль вспыхнула в моем мозгу и сразу же была вытеснена другой – ни Валерий, ни Оксана не убивали Аню, но они видели, кто это сделал. Я снова вернулась к версии о «злой мачехе».

– Валера, перестаньте тянуть время! Рассказывайте, что произошло в Поликарповке!

– Хорошо, я все расскажу, тем более я уже устал носить этот груз на своих плечах. Борису Федоровичу придется узнать, что его дочь – убийца.

– Что это значит? Кого убила Анна? Когда?

– Я говорю не об Ане, – поправил меня Плотников. – О Людмиле.

Вот это поворот! Я понятия не имела, что у моего клиента есть еще одна дочь! Или это вымысел вдовца? Неужели он на ходу придумывает какую-то нелепицу, чтобы притупить мою бдительность и сбежать?

– О Людмиле? – переспросила я.

– У Ани была старшая сестра. Вы не знали? Борис Федорович ничего вам о ней не говорил? – В ответ на это я как-то неопределенно мотнула головой. – Я сам не сразу узнал о ее существовании. Ее даже на нашей свадьбе не было, и моя жена до поры до времени ничего о ней не говорила. Впервые я увидел Людмилу на похоронах Софии Александровны, моей тещи. Не подумайте, что Люда проживает где-то в другом городе, нет, она все время жила, да и сейчас живет в Тарасове. Просто они с Аней совершенно не контачили, то есть абсолютно. У них был какой-то конфликт, о котором я ничего не знаю. Но конфликт, похоже, был очень серьезный, а чем он закончился, вы теперь знаете. Вот так.

– Валерий, вы утверждаете, что вашу жену убила ее родная сестра Людмила? – спросила я специально на диктофон.

– Выходит, что так, – подтвердил Плотников, взял с пола кота и посадил его к себе на колени.

Хоть я и была обезоружена, но не утратила способность плодотворно мыслить. Услышанное могло быть байкой вдовца, загнанного моими доказательствами в угол. Он потянул время, вспомнил про конфликт двух сестер и «сделал» старшую убийцей. Конечно, это была игра на грани фола. Что еще нафантазирует Плотников, если его информация не подтвердится? А если подтвердится? Мне вдруг вспомнилось, как быстро Крайнов свернул разговор, когда я поинтересовалась другими родственниками Анны. Борис Федорович определенно не хотел, чтобы я узнала о существовании у него еще одной дочери, и опасался, что зять расскажет о ней. Я смотрела теперь на Валерия и понимала, что он не так прост, как показалось мне в нашу первую встречу. В присутствии тестя он демонстрировал свою инфантильность. На концерте, воодушевленный присутствием любовницы, показал виртуозную игру. А сейчас, сбросив груз страшной тайны, гладил кота и выглядел при этом совершенно естественно. Я поняла, что готова поверить Плотникову, если он подкрепит свою версию хоть какими-то аргументами.