Текст книги "Танец отважной валькирии"

Но главная сложность заключалась в Наташе. Миниатюрной брюнетке с детским личиком и наивным выражением серо-голубых глаз, которое странным образом гармонировало с ярким макияжем и вызывающей одеждой девушки. На сегодняшнем мероприятии она должна была быть напарницей Алины. И явись мы с Генкой без нее, незамедлительно начнутся вопросы, которых так сильно хотелось бы избежать. Брать же на операцию гражданскую и подвергать ее неизбежному риску нам хотелось еще меньше, учитывая, что прикрывать эту девушку в ожидающейся заварушке мне может быть очень не с руки. Но выхода другого не было, как и времени на размышления. Потому я ограничилась инструктажем прямо во время пути до интересующего нас дома.

– Что происходит? – растерянно вопрошала она, – почему Артур с Алиной остались? Куда мы едем? И кто вы вообще такие?

– Сядь и не дергайся! – строго гаркнул на нее Генка. – не вопросы ты сейчас задавать должна, а помалкивать! И спокойно и обстоятельно отвечать на наши. Если таковые возникнут!

– Я не понимаю! Вы меня в чем-то подозреваете? И куда везете? Я не знаю ничего! И ничего не видела! Честное слово!

Кажется, у девушки начиналась истерика. Чтобы подавить ее в самом зародыше, я придвинулась к ней на сиденье, проникновенно заглянула в глаза и ласково молвила: – Наташа, это твое настоящее имя?

– Да, Попова Наталья Викторовна, – почему-то прошептала она.

– Наташенька, ты скажи мне, ты жить хочешь?

– И, главное, как сильно? – веско добавил Петров, бросив на нас суровый взгляд в зеркало.

– Чего? – опешила она. – вы меня прирезать собираетесь, что ли?

– Господи, вот с чего ты это взяла? Зачем для этого тебя куда-то везти, скажи на милость! Нет, мы собираемся тебе жизнь спасти. Но на самом деле многое и от тебя будет зависеть. Поэтому слушай внимательно мои инструкции и запоминай, времени катастрофически мало.

Я приготовилась прервать еще один поток истеричных вопросов, но девушка неожиданно деловито кивнула и приготовилась внимательно слушать, широко распахнув глаза. Что придавало ее лицу еще более детское выражение, чем обычно.

– Во-первых, веди себя как ни в чем не бывало. На дороге ничего не происходило! Алину подменили мною сразу же, как выяснилось, что она заболела. И мы добрались до клиентов совершенно без приключений. Поняла?

– Да, – с готовностью кивнула она.

– Вопросы есть?

– Тебя как зовут? И чем заболела Алина?

Мы с Генкой коротко переглянулись.

– Молодец, соображаешь. Называй меня Женькой, мы близко знакомы несколько месяцев. А у Алины, буквально за двадцать минут до выезда, живот схватило, и девушку увезла «Скорая», с острым приступом аппендицита.

– Ясно.

– Хорошо. Теперь главное: без особой надобности рта старайся не раскрывать. Я сама все скажу, что надо, если спрашивать станут. Когда нас поведут во двор, старайся держаться позади меня. И, ради бога, что бы ни случилось, не вздумай кричать или как-либо шуметь! Поняла? Иначе я тебя сама пристукну! Это ясно?

– Предельно.

– Вот и замечательно. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Но ты, если будет такая возможность, в дом вообще не заходи. Ты на этом адресе уже бывала?

– Нет, в первый раз.

– Там на территории, чуть в стороне от дома, туалет имеется. В случае чего двигайся в его сторону. И если кто спросит, тебе очень надо, прямо сейчас. Поняла?

– Да. Так что мне, там и сидеть?

– Оглядись аккуратненько, только не вздумай по территории из стороны в сторону метаться. Поняла?

– Да.

– И если ничего более приличного не обнаружишь, что ж, туалет тоже вариант в плане укрытия. Или внутри, или сразу за ним. Садись прямо на землю, а еще лучше ложись, и голову руками прикрой.

– А если меня кто-то там найдет, в таком странном виде?

– Тогда побледнеешь и слабым голосом скажешь, что тебе очень плохо стало. Голова резко заболела, начала кружиться и затошнило. Вот и решила прилечь тихонечко на травке в тенечке.

– Спасибо, я все поняла.

– Отлично! – преувеличенно бодро выкрикнул Генка, – за сим инструктаж предлагаю считать законченным! Ибо, судя по навигатору, мы прибыли на место, девушки. И как раз вовремя, между прочим.

Он остановил машину прямо у высокого забора и выключил двигатель.

– Вы как? Готовы?

Я оценивающе посмотрела на девушку, сидящую рядом. И не обнаружила ни тени волнения.

– Сигналь! – решительно велела приятелю.

Калитку открыл рыжеватый парень. Он отворил ее сразу, словно поджидал нашего приезда, стоя у забора. Или, что более вероятно, был оповещен наблюдателем с чердака. Мы с Наташей, глупо хихикая, вылезли из машины.

– Нет, правда, Женька, я тебе так завидую. Я такую юбку обыскалась просто! Вот где тебе удалось раздобыть такую? – словно продолжая прерванный разговор, сказала девушка.

– Места знать надо! – я кокетливо дернула плечиком и снова хихикнула.

– Привет, девчонки! – окрикнул нас парень. Потом немного подумал и добавил: – А где Алина?

Мы с Наташей коротко переглянулись. И, выдавив улыбку, я протянула: «Ой, а ее так скрутило! Прям жуть! С животом что-то! Санитар сказал, может, даже резать будут, если этот, как его, диагноз подтвердится. Вот мамка и велела мне ехать! А что такого? Мы ведь похожи с Алинкой сильно, почти как сестры. Нам все говорят! Неужели не нравлюсь?»

Я расправила плечи и, проведя руками по груди, плавно покачивая бедрами, медленно двинулась в сторону парня.

– Да не, ты вроде справная. Но понимаете, девушки, в чем дело. Один наш, – тут парень немного замялся, словно подбирая нужное слово, – товарищ очень авторитетный! Он именно Алину просил вроде! Прямо строго-настрого велел!

– Но Алина заболела и сейчас совершенно не в форме. А я как же? Вот поверьте, я вашему авторитетному товарищу обязательно понравлюсь, – успокаивая и очаровывая, я произносила это негромко, неторопливо, намеренно чуть растягивая слова и улыбаясь. Одновременно я старалась приблизиться к парню, прикидывая его позицию. На случай, если ему даны насчет обязательного присутствия Алины четкие инструкции. И нас сейчас попытаются отправить восвояси. Тогда у меня не останется выбора и придется атаковать прямо сейчас.

И в принципе, дела обстояли неплохо. Рыжий парень стоял в расслабленной позе, с видимым удовольствием шарил взглядом по нашим с Натальей фигурам и улыбался. Но он не покидал дверной проем и даже рукою придерживался за косяк. Тем самым находясь в поле четкой видимости наблюдателя. Вот если бы он сделал один небольшой шаг вперед и один в правую сторону, высокий забор полностью скрыл бы его фигуру. Тогда можно было начать операцию, а там, при известной доле везения, и успешно продолжить атаку.

«Давай же! – мысленно молила я. – выйди ко мне! И калитку прикрой за собой аккуратненько. А дальше мы что-нибудь придумаем».

Но парень, как назло, оставался на месте. Слушал меня, улыбался, с одобрением поглядывал и не двигался. И ничего не отвечал, словно не мог самостоятельно принять решение.

Наконец он решительно вздернул подбородок – ладно, пойдемте, – парень, особо не глядя, небрежно кивнул Генке, сидящему в машине. И, развернувшись, сделал несколько шагов вперед. Потом притормозил, пропустил нас, тщательно запер калитку. Мы тем временем нерешительно топтались на тропинке, растерянно оглядывая захламленный мусором, грязный, неуютный и, я бы сказала, какой-то заброшенный двор. А также серый, давно не мытый автомобиль, который загнали под навес, примыкавший к покосившемуся дощатому сараю.

– Чего топчетесь? – весело хохотнул он. – пойдемте, красавицы, да вы не смущайтесь, тут хозяева ремонт затеяли, вот и валяется всякое во дворе. Не обращайте внимания, внутри поприличней будет. Пойдемте за мной, вон к той двери. – парень кивком указал на синюю дверь, обогнал нас и двинулся по узкой тропинке, выложенной бурой, местами выщербленной плиткой, которую называют «кабанчиком». А мы следом, сначала я, а потом Наташа. Чуть повернув голову и скосив глаза, я увидела, как смышленая девушка двигается за мною, но продолжает, словно в растерянности, оглядываться по сторонам. Слегка притормаживает, трогает рукой низенький кустик, растущий вдоль дорожки, и вроде припускает следом, но особо не торопится. Таким образом, Наташа умудрилась немного отстать и предоставить мне простора больше, чем можно было рассчитывать.

Но для активных действий момент все равно был неподходящий. Я все время помнила про наблюдателя на чердаке. И понимала, что он может следить за нами как раз в этот самый миг. И если наблюдатель заподозрит меня в чем-то, моментально поднимет тревогу. Так что я оттягивала момент начала операции. Но на всякий случай поднажала немного и двигалась прямо по пятам за рыжим парнем.

Тем временем он остановился у двери, открыл ее и кивнул Наталье, мол, не копайся там! Но сам ждать не стал и шагнул внутрь темного коридорчика, в котором остро пахло сырой глиной, старыми газетами и чем-то еще. Запах был неприятным и навязчивым, но почти сразу я перестала обращать на него внимание. Потому как решила, что настал идеальный момент для того, чтобы начать действовать.

Я торопливо переступила через порожек, следом за рыжим парнем. Сделала вид, что зацепилась высоким каблуком за дорожку, лежащую на полу, тихонько вскрикнула и, вскинув руки, неловко покачнулась. Несколько долгих секунд я балансировала, изображая неловкость, чтобы он успел заметить мое плачевное положение и придвинуться ближе, дабы подать руку. Парень так и сделал, тогда я, качнувшись, подалась вперед всем телом, резким броском сбила его с ног, подминая под себя и увлекая на пол. Вскинуть руки он не успел, будто случайно я препятствовала этому и усиленно делала вид, что цепляюсь за все подряд руками в попытке удержать равновесие. Казалось, мы падали целую вечность. Секунды словно замедлили свой бег и растянулись. А на самом деле все произошло очень быстро, буквально в считаные мгновения. Во время падения мои руки взметнулись вверх и отработанным резким движением свернули рыжему парню шею. Раздался хруст шейных позвонков, который в звенящей тишине показался мне оглушительным треском. И мы тут же приземлились на пол. Я упала сверху бездыханного теперь уже тела и замерла.

Его голова гулко стукнулась об пол. Я тихонько выругалась, задержала дыхание и притихла, оценивая обстановку. Попыталась понять, сколько мы произвели шума этим падением. И будет ли этого достаточно, чтобы всполошились все остальные. Где-то в глубине дома раздались неторопливые шаги. Все ясно, на шум обратили внимание, и кто-то идет посмотреть, что именно происходит. И куда запропастился рыжий с девочками.

Пока я соображала, как лучше действовать, да придавала телу парня безмятежную позу, дверь в комнату отворилась и на пороге замер невысокий плотный и очень смуглый мужчина. Он прищурился и заморгал, силясь со свету рассмотреть, что происходит в темной комнатке. Но пока ничего плохого не заподозрил.

– Прикольно, уже начали? – усмехнулся он. – что у вас тут за куча мала? Димка, ты чего там разлегся? Поднимайся давай, бестолковый увалень! Вот ничего поручить нельзя парню!

Мужчина добавил цветистое ругательство и медленно, чтобы глаза привыкли к темноте, двинулся вперед.

С одной стороны, это обстоятельство меня очень порадовало. Ведь я не знала, где сейчас находится третий. Могла лишь предполагать, что где-то внутри дома. И чем позже он заподозрит неладное и ринется на помощь товарищам, тем лучше для меня. Значит, мужчин лучше разделить. И устранить по одному. Следовательно, будет просто замечательно, если крепыш решит прикрыть дверь, через которую только что вышел. Но он рассудил иначе, резонно полагая, что через две двери в коридорчик проникнет гораздо больше света.

Ладно, значит медлить больше нельзя.

– Это я виновата! – искренне повинилась, делая вид, что изо всех сил пытаюсь подняться, но путаюсь в ногах лежащего парня и спотыкаюсь на высоких каблуках. – кажется, туфлей за порог зацепилась. А молодой человек, он мне помочь пытался, поймать то есть. Только на ногах не удержался и сам упал, а я сверху. И вообще, кажется, он головой стукнулся, – бормотала я, поднимаясь на колени. – может, вы поможете нам?

– Тебе уж точно помогу, красавица, – взгляд мужчины уперся в мою полуобнаженную грудь, а глазки заблестели. И, разумеется, он не увидел, как я пальцами достала из-за пояса два сюрикена, и не заметил, как неуловимым движением кисти, один за другим, метнула их в его сторону.

Звездочки не зря называют картами смерти. В первую очередь так принято говорить из-за самой популярной техники метания, которая напоминает раздачу карт. А ее я освоила на «отлично» и часто пользовалась, когда нужно бесшумно и быстро обезоружить или обезвредить противника. Сегодня раздача была явно не в пользу крепыша, обе звездочки вошли в его сонную артерию, одна чуть выше другой. Оба ранения были смертельными. Мужчина захрипел, отшатнулся назад и стал сползать по стенке на пол. Где и был подхвачен моими руками. Не могла же я, в самом деле, допустить, чтобы и этот тип с грохотом завалился в коридоре. Право, это было бы несколько подозрительно.

Кровь крепыша, пульсируя, хлестала из раны, стремительно заливала его тело и пол вокруг. Осторожно, чтобы не испачкать свой маскарадный костюм, я пристроила его сидеть в уголке. Отошла на шаг в сторону, убедилась в том, что на мне нет пятен крови. Придала лицу растерянное выражение и вошла в комнату.

После коридорчика комната показалась достаточно большой и слишком ярко освещенной. Импровизированные шторы из темной ткани кто-то сдвинул в сторону, и помещение было пронизано лучами солнца. Практически в центре комнаты располагался большой диван, а напротив него узкая тахта с невысокой спинкой. На стоявшем между ними низеньком столике было несколько бутылок водки и вина, минералка, тарелки с неприхотливой закуской и ваза с фруктами.

Моргая и щурясь, я сделала пару неуверенных шагов:

– Простите, тут есть кто-нибудь?

– Ты кто такая будешь? – при моем появлении мужчина, который вальяжно разлегся на диване, насторожился и приподнялся на локте. – сегодня я велел привезти Алину! Где она?

– Там, во дворе, – неопределенно махнула я рукой.

– А ты ее напарница, значит? Новенькая, говоришь? – колкие темные глаза настороженно меня разглядывали.

– Навроде того, – робко пролепетала я. автоматически мозг отметил, что передо мной находится стреляный и матерый волчище, которого не проведешь. Не отвлечешь наивно распахнутыми глазками или выпяченной грудью, но я упорно неслась вперед, на единожды оседланном коньке по кличке «Экспромт». – простите, но там Диме стало плохо. Он упал, вернее, мы оба упали, и он головой ударился. Другой мужчина пытался ему помочь или приподнять и сюда завести. Но у него что-то не выходит.

– Да слышал я возню какую-то. – мужчина прищурился и ненадолго замолчал. – а ты что же?

– Да толку от меня чуть. В этих туфлях сама еле на ногах держусь. А коридор узкий, я только мешаюсь.

– Сбегай вон, – он кивнул на столик, – водичкой парню в лицо побрызгай или что там в таких случаях делают.

– А вы не поможете? – тоненько пискнула я, ухвативши за горлышко бутылку минералки.

– Погожу пока, – мужчина слегка растянул губы, но улыбкой это мог назвать лишь слабоумный. Это скорее походило на хищный оскал и придало мужчине дополнительного сходства со свирепым зверем.

– Что-то они там притихли, – добавил он, испытывающе глядя в мое лицо, – совсем ничего не слышно, просто ни шороха, ни звука.

– Так, может, наоборот, – высказала я предположение, – во двор вышли? На свежий воздух?

– А я думаю, что все не так уж просто! Да и ты вовсе не проста, деточка! Ходите тут, все высматриваете да вынюхиваете, да по углам шныряете! Сначала Алина эта, теперь вот ты! – говоря так, мужчина неожиданно перешел на крик и резко поднялся со своего места. В руке, которую он до этого момента прятал в диванных подушках, блеснуло лезвие кинжала. Короткой, обоюдоострой, видимо, самодельной финки. – Парни меня успокаивали, – продолжил он тихо, но зло, – говорили, будто я все выдумываю. Всех накручиваю и зря подозреваю. Но я всегда чувствую угрозу, исходящую от людей. И от тебя ее чувствую! Поэтому я тебя сейчас буду резать, деточка!

Я растерянно моргнула, тоненько взвизгнула, испуганно попятилась к двери в коридор и разжала пальцы. Разумеется, бутылка выскользнула, с грохотом упала на дощатый пол, но почему-то не разбилась, а, стукнувшись дном об пол, зашаталась и завалилась на бок. Мы с мужчиной синхронно посмотрели на бутылку, а потом подняли глаза и уставились друг на друга.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала я, трогательно прижимая к груди ладошку. Разумеется, ладонью я прикрывала парочку сюрикенов, которые успела достать из потайного кармана, пока отвлекала внимание противника с помощью бутылки.

– Так все говорят: «Пожалуйста, не надо», «пожалейте», «я так молода», «вы же обещали!», – хихикнул мужчина, брызжа слюной, – но этого не избежать, детка!

– Кто это «все»? – практично уточнила я.

Вместо ответа он ухмыльнулся и очертил кистью, в которой зажимал финку, нечеткий полукруг в воздухе. Словно пытался показать нечто неопределенное или мысленно уже разрезал чью-то плоть.

– И много их было?

– Кого?

– Тех деточек, которых вы обещали не убивать! И вернуть родителям невредимыми!

Сначала мой противник радостно-протяжно «гыкнул» и захихикал, прищурив глазки, довольный в предвкушении любимой забавы. И было решительно двинулся ко мне. Но неожиданно замер, на застывшем лице отразились работа мысли и осознание только что услышанных слов.

– Именно! – злорадным тоном подтвердила его догадку. – я знаю, кто все вы и чем занимаетесь! А также знаю, где вы прячете девочку!

– Наш папочка оказался экономным? – то ли спрашивал, то ли утверждал он. – значит, решил не платить? И за дверью меня ждет группа захвата? Вот почему парней не слышно! Повязали, значит? А тебя они отправили меня отвлекать и выманивать, значит? Здорово придумано! Нет, правда! Но я живым не дамся! И ты не думай, детка, не надейся зря, порешить тебя я всегда успею! Правда, придется быстро. Не поиграть с тобой! – с явным сожалением он сокрушенно покачал головой. – но что ж, так, значит, надо. Мне же еще с бизнесменовой доченькой нужно разобраться. Дочь экономного папы тоже умрет быстро – зато я все успею! Обязательно успею!

– А тебе бы хотелось зарезать ее медленно, не торопясь и смакуя удовольствие? – внимательно вглядываясь в его лицо, негромко протянула я.

– Зарезать хотелось бы, – словно эхо повторил он и сглотнул слюну, – это ты меня так отвлекаешь? Чтобы снайпер успел прицелиться? Он не рискнет, тебя побоится зацепить. Сейчас ты тоже на линии огня, деточка!

Я терпеливо ждала, когда мужчина выговорится. Вдруг сболтнет что-то важное и для меня полезное. А тем временем медленно двигалась вдоль стены, чтобы обеспечить себе более удобный угол для броска. Наконец он замолчал, сжал тонкие губы в нитку и решительно двинулся в мою сторону, занеся повыше руку с ножом. На секунду я наклонилась, сбрасывая туфли, а когда выпрямилась, метнула звездочку в кисть мужчины. Он горько вскрикнул, выронил финку, другой рукой ухватился за звездочку и выдернул из раны. Что, между прочим, обычно бывает большой ошибкой, ведь на кисти много вен и артерий. И теперь кровь станет беспрепятственно хлестать из глубокого, неперевязанного пореза.

Противник пригнулся и прошипел что-то непечатное, в ответ я бросила вторую звездочку, целясь в шею. Но он был готов к этому и попытался увернуться. В шею я все-таки попала, но не задела ни одной важной артерии. Противник взвыл, ухватился раненой рукой за шею в попытке оценить повреждения. Но вынимать звездочку не рискнул. И одновременно швырнул в меня моим же метательным снарядом. Зажимая звездочку двумя пальцами, сильным броском сверху вниз. Но я тоже была готова к такому повороту. Противник выдал себя с головой, тот факт, что он держит сюрикен не впервые, сразу бросался в глаза.

Я сделала кувырок вбок, звездочка пролетела мимо и врезалась в стену. Откатившись под прикрытие тахты, я извлекла очередной сюрикен и запустила в противника. Он тоже увернулся. Время сейчас играло против меня. Я помнила про наблюдателя, сидящего на чердаке. Конечно, в этот момент он не мог нас видеть. Но возня, которую мы затеяли с теперешним противником, грозила затянуться и произвести немало шума. Значит, срочно нужно ускориться и вывести его из строя любым доступным способом.

Тем временем он замер и опустил вниз глаза, высматривая что-то на полу. Не любит оставаться безоружным – мелькнула у меня догадка. Найти финку у мужчины не вышло. Он затравленно оглянулся и двинулся по кругу, намереваясь дойти до того места, где раньше стояла я, и вытащить сюрикен, застрявший в стене. Я сделала для себя заметку, что противник скоро вооружится, и тоже осторожно двинулась по кругу. И буквально через минуту оказалась примерно на том месте, где недавно стоял он. Если бы у нас был сейчас сторонний наблюдатель, наверное, он мог бы решить, что мы танцуем странный и причудливый танец. Не сводим друг с друга настороженных глаз, плавно и почти синхронно двигаемся по одной окружности.

Я лихорадочно размышляла в попытке выработать план действий. На этот раз мне попался тренированный противник, по крайней мере он достаточно хорошо владеет техниками броска и уклонения от метательного оружия. Конечно, он сейчас активно теряет кровь, а с ней и силы. Можно было просто отрезать его от входа и метать сюрикены, пока не истощится запас, а мужчина не вымотается окончательно. А потом взять его, как говорит Генка, «тепленьким» или просто обезвредить. Но в таком случае он может подать сигнал сообщнику на чердаке, когда почувствует, что силы на исходе. У противника, который находится выше, и так тактическое превосходство, а в нашем случае еще масса подручных средств, чтобы окопаться надолго. И как его потом мне выкуривать прикажете? Но это потом. Проблемы нужно решать по мере поступления.

Мои мысли снова вернулись к мужчине, который в этот момент «сражался» с застрявшей звездочкой. Снаряд засел глубоко, а ослабевающие пальцы были скользкие от крови. И вообще, он до сих пор так и не позвал на помощь, но лишь по одной причине. Сначала посчитал полуголую девицу легкой добычей. Да и сейчас, вероятно, полагает, что все еще может со мной справиться. Но тянуть с атакой нельзя. Его мужская гордыня мне сейчас на руку, но он может решить поступиться ею буквально в любой момент.

Взгляд неожиданно наткнулся на брошенную на полу финку. Она закатилась под резную ножку журнального столика, и под тем углом была совершенно не видна мужчине. Решение пришло мгновенно. Я быстро наклонилась, подняла оружие, сделала по полу два резких кульбита, откатываясь в сторону. Он среагировал на шум, прервал свое занятие и оглянулся.

– Где ты? Прячешься, девонька?

Замечательно, он меня потерял – поняла я. Под прикрытием дивана я еще переместилась и сейчас была всего в паре метров от противника, если по прямой. Он издал нечленораздельный звук, похожий на недовольный рык, и вернулся к прерванному занятию. Этого мне было достаточно. В два больших мягких прыжка я оказалась рядом с мужчиной. Он стоял ко мне вполоборота и как раз в этот миг снова стал разворачиваться, чтобы бросить очередной взгляд на «странную девицу». Но не успел. Я обрушилась на него всем телом, впечатывая в стену лицом. И втыкая нож в спину одним резким движением. Кинжал был коротким, поэтому мне пришлось метить предельно точно в один из жизненно важных органов. Я ударила под правое нижнее ребро, заводя лезвие вверх. Мужчина захрипел, закатил глаза и стал сползать по стенке на пол. Из уголка его рта показалась темная струйка крови. Я спокойно приложила два пальца к неповрежденной части его шеи и нащупала тоненькую ниточку пульса. Через пару минут все было кончено.

Мне казалось, что с того момента, как мы все дружно вошли в калитку, прошло довольно много времени. Но я понимала, что такую шутку может играть мое собственное сознание, потому что во время схватки мозг под воздействием адреналина может работать с удвоенной, а то и с утроенной скоростью. Тогда и десять минут могут показаться вечностью. Но сколько времени прошло на самом деле, я не знала. И опасалась, что тяну слишком долго.

Не надевая туфель, я бесшумной тенью выскользнула на улицу и так же тихо пробежалась вдоль стены до поворота. Потом свернула еще раз, добралась до тыльной части здания. И остановилась возле приставной деревянной лестницы, ведущей к дверце на чердак. Сейчас она была прикрыта, а может быть, и закрыта изнутри на крючок или щеколду. Интересно, сколько шума мы произвели внутри дома в совокупности? – прикидывала я, осторожно поднимаясь по ступенькам. – и на что конкретно это могло быть похоже со стороны?

Будучи на самой верхней ступеньке, я осторожно потянула дверцу. Закрыто. Вот зараза! – тихо пробормотала я, спустилась на ступеньку ниже и постучалась в дверь.

– Чего вам? – раздался настороженный голос молодого человека изнутри.

– Ой, простите, пожалуйста, но не могли бы вы спуститься? – тоненьким голоском потерявшейся девочки прокричала я. И после паузы добавила: – Это Женя. Меня прислал Дима за помощью. Все было нормально вроде, после того как мы с Натальей приехали. А потом мужчины передрались между собой. Честно говоря, я не поняла толком, из-за чего возник сам конфликт, но Дима говорит, что ему одному никак не справиться.

– Вот вечно все не слава богу, – пробурчал он и щелкнул щеколдой. – чего случилось-то там, красивая? – говоря так, высокий мужчина, около тридцати лет, распахнул дверь.

Я чуть согнула ноги в коленях и втянула голову в плечи.

– Да не боись, не зацепит. – успокоил он. – так чего там?

– Не знаю, – пожала я плечами, – не поняла. Вроде из-за какой-то девушки конфликт. Может, к зазнобе какой ревнуют оба?

Молодой человек хмыкнул, потом нахмурился. На его лице отразилась напряженная работа мысли.

– Ты вот что. Скажи Димке, мне покидать пост не велено, и он сам это прекрасно знает. И посторонним людям сюда нельзя подниматься. А то бы я тебя пригласил, ненадолго. А еще вот что скажи… – молодой человек замолчал, и, ухмыляясь, склонился ниже почти всем корпусом, свешиваясь из чердачного проема. Видимо, собирался добавить нечто пикантное и, на его взгляд, остроумное. Но возможности договорить я ему не дала. Некрасиво, конечно, перебивать человека практически на полуслове, но такой шанс просто грех упускать было. Я поставила правую ногу на верхнюю ступеньку, быстренько подтянулась вверх, ухватилась для упора за доску, поперечно прибитую под дверным проемом по всему периметру стены. А другой рукой схватила опрометчивого парня за шиворот и резким рывком выдернула с чердака. Он сделал кувырок и тяжелым кулем грохнулся на землю. Я прытко спустилась вниз и пощупала у него пульс. Парень застонал, на мгновение открыл мутно-голубые глазки, потом со стоном закатил их и отключился. Я хорошо помнила, что пострадавших после падения с высоты двигать не рекомендуется. Но сейчас мне было не до церемоний. Чердачная дверь располагалась на высоте всего полутора метров от земли. А приземлился парень на ровную и относительно мягкую поверхность. Когда-то бывшую огородом, а сейчас густо заросшую сорной травой.

– И, значит, очнуться ты можешь в любой момент, друг любезный. Потому как пострадал, видимо, не очень сильно, – пробормотала я, переворачивая его на живот, – поэтому извиняйте, если что не так.

Из глубин декольте я достала тонкий ремешок пластиковых наручников. Свела запястья парня за спиной и туго застегнула. Потом выпрямилась и закричала:

– Наталья, ты где там?

Через несколько мгновений из-за ветхого дощатого клозета робко выглянула моя «напарница» и помахала рукой – тут я!

– Посиди здесь, – кивнула я на перекладину лестницы, – и больше можешь не прятаться.

– А что же мне тогда делать?

– Вот, можешь последить за этим субъектом. Если вдруг начнет умирать – задыхаться или наручники снять попытается, сразу зови меня. Справишься?

– Конечно, – уверенно кивнула она.

– А я сбегаю к Генке, пусть вызывает кавалерию. И пойду осмотрюсь в поисках заложницы.

– Женя, кого ты искать собираешься? Не совсем поняла.

Но мои слова, видимо, не внесли особой ясности:

– Милую девушку по имени Маша, – а сообщать подробности времени не было.

* * *

Через некоторое время воздух наполнился ревом полицейских и медицинских сирен. Территорию оцепили войска спецназа. По двору и в самом доме деловито сновали оперативники и криминалисты из управления. Похоже, недолгие минуты ожидания Генке Петрову тоже показались вечностью. И он успел подтянуть сюда практически всех спецов из главного управления.

Я устало присела на завалинке около дома. Потерла виски, стянула надоевший до зубовного скрежета парик и распустила свои волосы. Как водится, после прилива адреналина наступил спад и резко накатила усталость. Приятель, стоявший рядом, некоторое время молча рассматривал меня, потом закурил сразу две сигареты и одну протянул мне.

– Я вроде как бросаю, – устало пробормотала.

– Не сейчас, – покачал головой Генка, – это тебе необходимо, бери давай!

– Ага.

Чуть погодя приятель добавил:

– Я за эти минуты вообще думал, поседею. И в ожидании, мне казалось, времени прошло часа полтора, не меньше. А от тебя ни слуху ни духу. И тишина стоит прямо-таки гробовая. Ты как сама-то? Прилив адреналина, смотрю, пошел на спад уже.

– Нормально, – мрачно кивнула я, – тот, что был на чердаке, медики сказали, выкарабкается. А остальных, Генка, мне пришлось уложить всех до единого. Я просто не могла так рисковать. На кону была и жизнь девочки, и моя собственная.

– Ты знала, что так поступить придется. Тут уж или ты, или тебя с заложником. Плюс гражданская особа за спиной. Как она, кстати?

– Нормально, – я поискала Наташу глазами. Она стояла рядом с кинологами и, хлопая ресницами, с интересом наблюдала за суетой, царящей вокруг, – хорошая девочка, неглупая. Ей бы учиться да работу нормальную.

– Ага, – с нейтральным выражением кивнул Генка.

– И, кстати, почему мне не позволили самостоятельно освободить заложницу? Почему бедная Мария до сих пор под замком в погребе сидит?

– Пусть криминалисты сначала осмотрятся. Хотя бы предварительно. Потом кинологи с собаками все проверят, а потом и люк откроем, чтобы без сюрпризов обошлось.

– А ребенок пусть пока в подвале посидит?

– Сидела дольше, – философски протянул приятель, – десять минут погоды не сделают, а нам спокойнее.

– Вот некому на вас ее родителя натравить, – посетовала я, затягиваясь сигаретой. – а где Сидоренко, кстати? Там у него в офисе моя сумка с вещами осталась.