Текст книги "Магнит для неприятностей"

– Это было давно, в школе да в институте, и не считается. Потому как массовая физическая культура рассчитана на среднестатистического ученика или студента. А тебе, видимо, всегда был нужен особый, индивидуальный подход. Своя система, занимаясь по которой, ты сможешь немного улучшить координацию, значительно укрепить мышцы, а также изучить и отработать некоторые приемы самообороны, достаточные для собственной защиты.

– Если ты так считаешь и полагаешь, что у нас получится, давай попробуем.

– Это правильное решение. А я буду рядом и подстрахую, и всему, что нужно, научу.

После ужина мы решили выпить чаю и продолжить прерванный разговор. Вернее, Анна собралась рассказать о родне. Но, повинуясь минутному порыву, я предложила перейти для этой цели на кухню или в гостиную. Чтобы в сгущающихся сумерках нас не подслушал кто-нибудь любопытный под прикрытием садовых деревьев или кустов.

Мы отнесли грязные тарелки на кухню, заварили чай и устроились в гостиной на диванчике, у небольшого столика. Эта легкая передислокация ознаменовалась небольшим происшествием. Когда мы уже уселись, Анна вспомнила, что не подала сахар или конфеты, и проигнорировала мои уверения, что ничего не нужно. Пробормотав:

– Неудобно как-то, и я быстро, – рванула на кухню. Почти сразу вернулась, держа в одной руке вазочку с конфетами, а в другой – точно такую же вазочку с кусковым сахаром и щипчиками для подачи. Но поскольку Анна сильно торопилась, она умудрилась запнуться правой ногой за край пушистого ковра. Разумеется, женщина тут же потеряла равновесие, хотя по инерции продолжила двигаться вперед. Она принялась размахивать руками, силясь восстановить баланс. Первыми вывалились щипчики и упали на ковер, Анна вскрикнула, снова, еще сильнее замахала руками, из другой вазочки посыпались на ковер конфеты. – Ой! – вскрикнула она и снова пошатнулась, теряя равновесие.

– Давай помогу! – я подскочила с дивана, поймала Анну за талию, останавливая неминуемое падение, а потом перехватила обе вазочки и водворила на столик.

– Спасибо, – пропыхтела молодая женщина, – вот видишь, чуть не упала, буквально на ровном месте!

– Ничего страшного не произошло!

– Это только благодаря твоей молниеносной реакции. Даже не знаю, как ты все так успела, и меня поймать, и вазочки. Ладно, конфеты, но если бы сахар рассыпался по ковру, его пришлось бы в чистку сдавать, сахар, он же липкий. И потом, если бы ты не успела меня поймать, я бы рано или поздно упала, а из упрямства вазочки из рук не выпустила бы. Так что могла и их разбить, и ладони порезать.

– Да ладно, – усмехнулась я, – падая, ты обязательно должна была выронить из рук все посторонние предметы.

– Ха! – азартно парировала Анна. – Это ты так думаешь, потому как еще меня слишком плохо знаешь. Вот, гляди! – она протянула правую ладонь, на которой я рассмотрела несколько бледных, старых шрамов. Два длинных были на самой ладони, а несколько коротких – на пальцах.

– Судя по всему, они давние, были примерно одинаковой глубины и одного возраста. С тобой случилось какое-то происшествие?

– Вот именно!

– А что конкретно произошло? Как ты умудрилась так странно порезаться? Хотя, постой, это была бутылка? Судя по локации ран…

– Ты совершенно права. Это случилось, когда я была в подростковом возрасте. Тогда мы с бабулями жили в частном доме в Тарасове. Домик был с двориком, гораздо скромней, конечно, чем нынешний, но тоже очень миленький. Вокруг много вишен росло. И вот однажды летом прабабушка Лида делала наливку, а я ей помогала разливать. Нужно было вымыть бутылки, просушить и принести прабабушке. Я бежала по двору с бутылкой из-под вина в руке, разумеется, достаточно сильно разогналась, а дальше, как в старой глупой комедии, наступила ногой на арбузную корку, которая валялась недалеко от стены дома, неожиданно развернулась на сто восемьдесят градусов и с силой влетела в стену. Причем ударилась об нее корпусом и рукой, в которой бутылку сжимала. Бутылка, естественно, разбилась и порезала мне руку в семи местах. Вот, по шрамам же все видно, ладонь и каждый палец.

– Кошмар какой. Но ты, когда поняла, что в стену врежешься, почему руку не разжала и бутылку не бросила?

– Она ведь упала бы и разбилась! Не, наоборот, я держала очень крепко!

– А, понятно, – медленно протянула я с такой гримасой, что Анна, глядя на меня, тут же весело рассмеялась. Впрочем, я тут же присоединилась к ней.

– Кстати, знаешь, с моей счастливой планидой я могла уронить бутылку и себе на ногу. Тогда порезы были бы там, например, вместо руки.

– Ты всегда была таким «везунчиком»? – усмехнулась я.

– Знаешь, да, сколько себя помню. Хотя, если верить рассказу прабабушки Лиды, это у нас наследственное, и наступить может после тридцати трех лет примерно.

– Сейчас не очень хорошо поняла, наступить что может?

– Семейное проклятие! Оно должно наступить, то есть вступить в силу в определенное время и при определенном стечении обстоятельств! По крайней мере, так следует из рассказа прабабушки Лиды. Но, похоже, я умудрилась обскакать все условия и сломать барьеры. Потому как дико невезучая с раннего детства.

– Это в каком смысле? – хмыкнула я и уставилась в лицо женщины. – Ты сейчас говоришь серьезно?

– Знаешь, я до сих пор не уверена, что четко определилась, как к этому всему относиться. И вообще, верить ли до конца? Но есть факты, против которых, как говорится, не попрешь.

– И мы плавно подобрались к теме твоего рассказа. О семье, легендах и проклятиях.

– Да, я готова. Тем более что ты должна быть в курсе происходящего, и откладывать дальше некуда.

– Тогда я внимательно слушаю.

– Да, попытаюсь ничего не упускать и не путать. И может, где-то повторюсь, но только чтобы было все ясно и точно. Так что должна упомянуть, что своих родителей я не помню, они погибли, когда я была слишком маленькой. А вырастили меня бабушка Маргарита и прабабушка Лидия, впрочем, я уже, кажется, это тебе говорила.

– Ты не нервничай, если что повторишь, не страшно. А если мне будет непонятно, уточню по ходу рассказа или потом, как закончишь.

– Ладно, так и сделаем. Тогда продолжу. Бабушка умерла первой, и это был настоящий удар, но об этом потом. А примерно четыре месяца назад я осталась совсем одна, потому что Лидия Дмитриевна умерла. Она ничем не болела, просто слегла и медленно теряла силы. Много спала, почти ничего не ела и за неделю совсем истаяла. Врачи выписывали поддерживающие препараты и говорили, что старушка, в общем-то, здорова и находится в твердом рассудке. Она просто умирала. И ничего с этим не поделаешь – старость и годы берут свое. Организм просто износился и словно решил начать отключать потихоньку все системы и выводить из строя органы.

Всю эту неделю я была рядом с прабабушкой, не допуская даже мысли нанять сиделку. Взяла на себя все хлопоты по уходу за ней, и спала рядом, что называется вполглаза. Просто боялась тратить время, берегла и ценила каждую минуту, что осталось нам провести вдвоем.

– Я очень хорошо тебя понимаю. Терять близких всегда тяжело.

– Именно так, Женя. И всю эту неделю прабабушка вспоминала прошлое, рассказывала о семье. И казалось, очень торопилась, хотела успеть поведать мне старую семейную легенду, потому как считала ее правдой от первого до последнего слова. Она спешила предупредить меня о грозящей опасности. Чтобы я успела принять меры и не потерять в конечном итоге свою жизнь, не утратить благосостояние.

– Что, неужели все может быть столь серьезно? – удивилась я.

– Сложно сказать. Все, что рассказала Лидия Дмитриевна, для меня стало настоящим откровением. И по большому счету, я еще не отошла от шока. А ты, как только дослушаешь до конца, тогда сможешь сделать собственные выводы.

– Да, прости, продолжай, пожалуйста.

– Мне придется зайти издалека. Итак, родилась Лида в тысяча девятьсот двадцатом году в семье князей Острожских, Дмитрия и Евдокии. Была младшей, любимой дочерью. Кроме нее у родителей было двое детей – брат Митя и сестра Татьяна. Но сестру Лида помнила очень смутно, а брата вообще не знала. За несколько лет до ее рождения брат сгинул в распрях, что тогда раздирали страну. А сестра Таня погибла во время эпидемии тифа в двадцать пятом. Тогда же тифом заболели и родители. Но им удалось выжить, вопреки всему. Словно для того, чтобы малютка Лида не росла совсем без родных людей.

Во время революции тысяча девятьсот семнадцатого года семья Острожских лишилась всей недвижимости. Родовое поместье им пришлось спешно покинуть, не появлялись они и в домах, которые находились в Питере и Москве, потому что это было очень опасно. Уже тогда ходили слухи, что дворян грабят, отбирая все имущество, выгоняют на улицу, а то и массово расстреливают. Лидин отец, Дмитрий Острожский, был человеком умным, осторожным и практичным. А кроме того, по слухам, его родная бабка обладала даром предвидения и перед смертью сделала несколько страшных предсказаний. В числе прочего она предсказала, что надвигаются годы лихолетья, распрей и гонений. И назвала достаточно точные даты. В семье Острожских верили провидице, ее слова сбывались не раз. Поэтому Дмитрий, в отличие от многих в стране, был готов к тому, что стало происходить дальше. Он заранее обернул наличный капитал семьи в золото и изделия с драгоценными камнями, собрал фамильные драгоценности и спрятал большую часть ценностей в надежное место.

– То есть в тайник? – решила уточнить я.

– Да, полагаю, и прабабушка говорила, что это был настоящий тайник. Кроме того, Дмитрий заранее запасся надежными поддельными документами и создал целую ложную биографию для себя и членов своей семьи. Согласно легенде, Дмитрий был приказчиком, который прослужил много лет у купца в Екатеринославской губернии, Никифорова. Имел жену Евдокию и троих детей. Ибо бабушка даже предсказала рождение младшей дочери Лиды. Разумеется, для сохранения легенды семье приходилось часто переезжать. А чтобы все было еще правдоподобней и благородное происхождение не бросалось в глаза, супругам пришлось изменить свои привычки, поработать над речью и манерами. А кроме этого, Дмитрию пришлось в срочном порядке освоить ремесла плотника и резчика по дереву. Обладая бесспорным талантом, он достаточно быстро стал хорошим специалистом. Но известности Дмитрий старался избегать, чтобы не выделяться, быть скромным и неприметным, чтобы никто не стал к нему присматриваться да в биографии лишний раз копаться. Потому как Острожские подозревали, что их липовая биография не способна выдержать серьезной проверки.

Прошло несколько лет. Маленькая Лида долго жила, не зная, кто она по происхождению. В семье никогда не говорили об этом. И родители ничем, ни единым словом, делом или аристократичной привычкой не выдали своего секрета. Семья жила скромно, стараясь не выделяться из общей массы. Но они никогда не бедствовали. Даже несмотря на то, что в тридцатых годах отца унесла странная болезнь, похожая на быстротекущую чахотку. Евдокия взяла дом в свои руки, устроилась на службу и стала растить дочь. На судьбу не роптала и никогда не предпринимала попыток скрасить вдовью долю и завести новые отношения. Мужчин Евдокия старательно сторонилась, а на все вопросы Лиды отвечала, что за всю жизнь любила только одного человека – ее отца – и не собирается изменять его памяти.

Прошло еще несколько лет. Лида выросла, окончила учебу, познакомилась с хорошим парнем и собралась за него замуж. За несколько дней до свадьбы Евдокия позвала дочь и затеяла с ней важный разговор. Она, наконец, решилась рассказать дочери об ее происхождении, семейных преданиях и старом родовом проклятии. О нем предупреждала еще бабушка Дмитрия, но ей никто не торопился верить. А зря, потому что все сбывалось, одно за другим. И каждое последующее поколение семьи на собственном опыте убеждалось в словах провидицы. Бабушка Дмитрия якобы заранее знала, что роду Острожских суждено сгинуть в годы революции подчистую. Все должны были погибнуть, и родители, и дети. А семейные драгоценности, а также остальное имущество должно было быть разграблено представителями новой власти. Ей было об этом несколько достаточно четких видений. И своими настойчивыми предсказаниями бабушка вмешивалась в ход судьбы, меняла ее. Ведь ей хотелось, чтобы любимый внук уцелел, а также чтобы выжил кто-то из его детей. Ибо о смерти нескольких наследников фамилии бабушке тоже было известно. И по слухам, бабушка даже провела какой-то странный колдовской обряд, прося тайные силы о помощи. Чтобы достичь желаемого. Чтобы спасти своих близких.

Так все и получилось. Дмитрию удалось уцелеть, а также сохранить большую часть своего имущества. Выжила и его младшая, любимая дочка Лидочка, то есть род Острожских имел все шансы продлиться, не сгинуть в небытии. Но у всего на свете есть своя цена. И семья теперь была вынуждена вносить эту плату до конца времен. Умирая, бабушка предсказала, что отныне в семье Острожских будет выживать только один ребенок, мальчик или девочка, неважно. И отныне все мужчины семьи едва будут доживать до тридцати трех лет. То есть никто не сможет пересечь этот рубеж. И совсем неважно, был ли мужчина Острожский по происхождению или вступал в брак с наследницей рода. Родовое проклятие падало на него в любом случае. Так было с Дмитрием Острожским. Так стало с мужем самой Лиды, так стало и с мужем Маргариты. А также со Степаном, отцом Анны. Женщины семьи жили и растили новое поколение детей. Терпели горькое женское одиночество, но замуж больше выходить не пытались, чтобы лишний раз не дразнить судьбу. Прабабушка Лида была уверена, что женщина, вступая в новый брак, обрекала мужа на погибель. А заводя новых детей, обрекала бы на смерть или их, или своего первенца. С существующим положением вещей просто смирились. Женщины приняли свою судьбу и не роптали. За одним исключением. Мария, мама Анны, предпочла уйти вслед за своим любимым. Она покончила с собой, а в предсмертном письме поручила заботу о маленькой дочери своей матери Маргарите и бабушке Лидии.

– То есть твоя мама так искренне верила семейному преданию, что предпочла покончить с собой? – изумленно моргнула я.

– Да. Я только тогда, когда Лидия Дмитриевна болела, узнала обо всех обстоятельствах смерти родителей. Раньше-то все говорили, что они «погибли», и не делали пояснений. А я и не требовала, честно сказать. Вот и решила, что они попали в аварию, или с ними произошел какой-то несчастный случай. Оказывается, мой отец, едва ему минуло тридцать три, умер от неожиданно начавшейся, не опознанной врачами и быстро текущей болезни. А мама просто этого не пережила и предпочла отправиться следом за своим горячо любимым мужем.

– Какой кошмар! – искренне возмутилась я.

– Это еще не все. Помнишь, я вначале рассказа не захотела уточнить, как умерла бабушка Рита?

– Неужели она тоже покончила с собой? – прошептала я в ужасе от собственной догадки.

– Представь себе, так и было! Примерно восемь лет назад бабушка ушла из жизни. И все эти годы я ломала голову и не понимала, почему она решила оставить меня? А прабабушка Лидия рассказала, что у бабушки Риты была причина. Она страдала много лет от горя и одиночества, но не могла решиться на этот шаг, пока я была маленькая. Ведь это значило бы бросить на произвол судьбы и Лидию, и меня. То есть спустя годы бабушка Рита сочла, что выполнила свой долг перед дочерью. Она вырастила меня, дала хорошее образование и помогла встать на ноги. А именно, подсказала начать собственное дело и обеспечила стартовым капиталом. Так что благодаря Рите я сейчас свободная и финансово независимая женщина.

– Понимаю, – задумчиво протянула я.

Будучи убежденным материалистом и скептиком, я не верила ни в какие проклятья или колдовские обряды. А вот люди, в большинстве своем, очень внушаемы. В это я верила. Как и в то, что раз поверив в семейное предание о проклятии, люди сами запускали некие программы. Женщины верили, что им не светит ничего в личной жизни после смерти мужей. Они посвящали себя детям, отталкивали возможных кавалеров и закрывались для дальнейших отношений, обрекая себя на одиночество. А мужчины верили в предание настолько сильно, что все как один заставляли свой собственный организм включать некую программу самоуничтожения. А вот в силу человеческого мозга я верю безоговорочно. Человек, который убедил себя, что умрет, сначала почувствует себя плохо, потом заболеет и в конечном итоге умрет. И врачи болезней никаких не обнаружили, может, потому, что не было их? Или, может, все не так? Просто врачи не там искали? А мужчин просто травили? Но кто может изводить членов одной семьи на протяжении нескольких поколений? Как это возможно? Да и зачем делать подобное? Где мотив, уж не для подтверждения же страшной легенды так поступать?! В любом случае, во всей этой истории нужно обязательно разобраться.

Из состояния задумчивости меня вывел голос Анны:

– Женя, создается впечатление, что ты только что поняла нечто важное.

– Просто кое-что вспомнила. Пришла в голову некая аналогия, вернее, легенда о двух искусных врачах. Да ты ее знаешь, обязательно должна была слышать.

– Расскажи мне, – грустно улыбнулась Анна.

– Жил на свете один знаменитый и искусный врачеватель, знаток болезней, который умел изготовить и лекарство, и смертельный яд. Врач был знаменит и довольно богат, но всю черную работу ему приходилось делать самому. Ведь врач отказывался нанимать помощника, чтобы он не узнал секреты целительства, а также тайны изготовления лекарств и ядов. По этой же причине врач никогда не соглашался брать себе учеников.

– Чтобы не создавать себе конкуренцию?

– Да, или обезопасить себя от шпионов. В то же время, в том же городе жил один юноша, который был влюблен в замечательную девушку. Но произошло несчастье, девушка заболела неизвестной болезнью и заснула сном, подозрительно похожим на смерть. К ней приводили докторов, но никто не мог понять, что именно случилось с этой девушкой.

– А как же тот врач – великий мастер?!

– Его визит был не по карману и для родителей девушки, и для бедного влюбленного юноши. А благотворительностью знаменитый врач не занимался никогда, потому как считал – одному помоги, там и другие повадятся лечиться бесплатно. И он не делал ни для кого исключений.

– И что же было дальше?

– Несчастный юноша поклялся, что спасет любимую девушку любой ценой. Но что мог сделать бедный, влюбленный, но плохо образованный парень?

– Что же он сделал?

– Нашел рваное тряпье, извозился в пыли и земле и стал слоняться по городу, словно бездомный бродяга. Сначала могло показаться, что двигается парень бесцельно и хаотично. Но на самом деле он шел по обычному маршруту того самого, известного, лучшего в стране врача. Парень рассчитывал на то, что мужчина обратит на него внимание. Встреча произошла на городском рынке. Хитрый парень заранее подговорил местную детвору, чтобы они стали задирать его, дразниться и бросаться скорлупой от орехов и прочим мусором как раз в присутствии лекаря. А парень отбивался, пытался увернуться, махал руками, плакал и беспомощно мычал.

– Не совсем понимаю, зачем понадобился такой странный спектакль? – озадачилась Анна.

– Парень преследовал сразу две цели. Врач должен был его заметить и принять за глухонемого.

– А это еще зачем?

– Как же? Врач разогнал надоедливых наглых мальчишек, которые обижали бродягу. Бродяга в немой благодарности взялся донести до дома лекаря тяжелую корзину с покупками. И по дороге в голову знаменитого врача пришла простая мысль, которую, впрочем, так старательно вкладывал в эту самую голову молодой человек. Врач может нанять слугою бездомного парня. Он не потребует большой платы и станет безропотно слушаться и работать за кров да еду с одеждой. Но главное, глухой не подслушает его секреты, а немой никогда ничего никому не сможет рассказать.

– И таким образом, хитрый парень остался в доме лекаря? – глаза Анны радостно заблестели.

– Да, но не просто остался, а получил возможность тайно обучаться у талантливого и знаменитого лекаря.

– Чем же кончилась эта история?

– Парень выучился и сам стал хорошим врачом. Правильно поставил диагноз любимой девушке, изготовил лекарство и вылечил ее. То есть вывел из состояния комы, как сказали бы современные медики.

– Значит, это был настоящий хеппи-энд?

– Конечно же, нет. Ведь в каждой легенде должна быть доля трагизма и своя мораль. То есть поучительная часть истории.

– Так, и что же было дальше?

– О молодом человеке быстро распространилась слава как о талантливом и умелом лекаре, который берется лечить всех подряд, и богатых, и бедных. Слух о новом лекаре дошел до его невольного учителя, и тот немедленно ринулся разбираться. Обман, разумеется, вскрылся, и старый лекарь пришел в ярость.

– Он не простил своего ученика за этот невинный розыгрыш?

– Он не собирался заводить учеников! Никогда не хотел делиться знаниями и не мог справиться с собственной жадностью и злостью. А потому задумал коварный лекарь извести бедного парня, убить его, чтобы снова стать одним-единственным хорошим врачом в округе. И вызвал он парня на жестокое соревнование. Суть его была такова: оба лекаря должны изготовить каждый по яду и подать его сопернику. Тот должен выпить яд, распознать его и успеть изготовить и принять противоядие. Проигравшему достается смерть!

– Какой кошмар, только настоящему гаду могло прийти в голову подобное изуверство!

– Согласна с тобой. Разумеется, свидетелями в том соревновании были известные, уважаемые люди города, которых знаменитый врач собрал в большом количестве. Первым выпал жребий молодому лекарю. Старый изготовил яд и поднес кубок молодому. Тот выпил яд, распознал его, тут же изготовил и принял противоядие. То есть, как сказали бы сейчас, выиграл первый раунд соревнования. А потом поднес кубок с жидкостью своему учителю и сопернику. Тот выпил, побледнел, потом покраснел, пошел мелкими пятнами и через несколько минут упал замертво.

– Как же такое могло произойти?! Талантливый и знаменитый лекарь не смог распознать яд, что изготовил его собственный ученик?

– Нет. Все было гораздо проще. Молодой человек не собирался убивать того, кого продолжал считать своим учителем. Он подал ему чистейшую родниковую воду в кубке. И многочисленные свидетели это потом подтвердили, кстати.

– Так от чего же тогда умер старик?

– Понимаешь, старый лекарь был уверен, что пьет яд. Он пытался его распознать, но не смог, потому как то была обычная вода. Он испугался, запутался, разумеется, запаниковал и умер, уверенный, что смертельно отравился.

– Я так понимаю, преставился от своего собственного, внутреннего яда, – ехидно хмыкнула женщина, – того, что в организме за эти годы накопился.

– Просто, понимаешь, самовнушение или внушение извне для особо впечатлительных людей может быть смерти подобно. Потому как если мозгу внушить, что тело обречено и умирает, он обязательно даст организму команду, начнет отключать все функции, и тело рано или поздно действительно погибнет. И эта легенда содержит факты, подтвержденные современной медициной. Правда, история знает не один пример, когда внушаемые люди погибали без видимых причин, от одного только внушения, будто им грозит смертельная опасность.

– Понимаю, – медленно протянула Анна, – а рассказала ты эту историю мне почему? Я так мыслю, не просто так?

– Конечно. Я хочу, чтобы ты немного задумалась. Проанализировала создавшуюся ситуацию и поняла одну простую вещь: проклятий не существует, а колдовские ритуалы не способны ни навредить никому, ни спасти от надвигающейся опасности.

– То есть ты полагаешь, что история, рассказанная прабабушкой, не стоит никакого внимания? И мне не грозит ровным счетом ничего?

– Это не совсем так. Разобраться во всем нужно обязательно. В первую очередь, необходимо расследовать покушения на тебя и оградить тебя от всяческой опасности, потому что тебе она, похоже, действительно грозит. А потом, если получится, разобраться в истории твоей семьи, чтобы понять, кто или что губит мужчин и обрекает женщин на одиночество. С точки зрения рационализма и логики. Найти четкие доказательства, а не гадать на кофейной гуще.

– Но рассказу о проклятии ты не веришь? – настойчиво уточняла Анна.

– Главное, чтобы в него не верила ты. Ручаюсь, что ты еще не все успела рассказать, и в повествовании бабушки звучали предупреждения лично для тебя.

– Да, ты абсолютно права. Дело в том, что я, как ты уже знаешь, успела побывать замужем, еще во время учебы в институте. И развелась, будучи бездетной.

– Очень любопытно, как Лидия Дмитриевна трактовала семейную легенду относительно твоей ситуации? Ведь, насколько я понимаю, твой бывший муж в безопасности, поскольку у вас не рождались наследники? Или это как-то по-другому работает?

– Лично мне первого брака хватило с головой, и больше замуж я не собиралась, по крайней мере, в ближайшее время. Прабабушка Лида, конечно, намекала мне раньше о том, что новое замужество очень желательно, но никогда не давила, не настаивала и ультиматумов не ставила. Но накануне смерти она выказала огромное беспокойство о моей дальнейшей жизни и судьбе.

– Это понятно, всем хочется видеть родную кровиночку устроенной. И, похоже, Лидия Дмитриевна считала, что выйти замуж, чтобы не быть одной, а также родить ребенка, чтобы продолжить свой род, довольно важно.

– Нет, дело не только в этом. Прабабушка высказалась достаточно четко. Она сказала, если я хочу дожить до глубокой старости, то должна выполнить несколько условий. Выйти замуж и родить ребенка, пока мне не исполнилось тридцати трех лет. Иначе несчастья падут на мою голову.

– То есть ты умрешь молодой, хотя в вашем роду эта доля выпадает только мужчинам?

– Я не знаю, – с паникой в голосе прошептала женщина, – возможно, это как-то так и работает, почему нет? Разные несчастные случаи так и сыплются на мою голову.

– Анна, прости за этот вопрос, а тебе сколько лет? – уточнила я.

– Мне тридцать один год.

– О, так у тебя уйма попыток! – хмыкнула я. – Выходи замуж, заводи ребенка и живи по программе, заложенной родственниками. Чего может быть проще?

– Женя, но я не хочу! Поверь, вдовья доля горька! Я это очень хорошо понимаю, насмотрелась, знаешь ли. Так что овдоветь в молодом возрасте – это самый жуткий кошмар! Жить так мне совсем не хочется. И, разумеется, я не желаю рано уходить из жизни, это совсем не в моем характере. То есть ты же понимаешь?!

– Разумеется, об этом и речи быть не может! Уж прости меня за прямоту, но убивать себя – это самое последнее дело. И если хочешь, определенное расстройство психики, которое требуется лечить в обязательном порядке.

– Пожалуй, я с тобой соглашусь в этом вопросе.

– Хорошо. Тогда пойми, будь добра, одну простую вещь: тебя никто не заставляет следовать программе, по которой жили твои предки. И ты вольна жить своей жизнью и выбирать свою собственную судьбу.

– Но тогда несчастья станут преследовать меня! Можно сказать, что они уже преследуют!

– А вот в это не верь! Здесь нет и не может быть никакой связи. С людьми случаются неприятности, к огромному сожалению. И у них бывают враги. Но в наших с тобой силах разобраться с любыми неприятностями. Вычислить и ликвидировать всех злоумышленников. А злой рок здесь совершенно ни при чем.

– Значит, в рассказ прабабушки Лиды не стоит верить?

– Его просто нужно слегка отфильтровать. С учетом рационального мышления добавить долю критики, так сказать. История выживания семьи, бесспорно, интересная, поучительная и заслуживает внимания. А вот все мистические и магические моменты можно смело исключить из рассказа. Или просто относиться к ним легче и проще, как к некой разновидности фольклора.

– Понимаю. А как мне стоит относиться к той части рассказа, в которой говорится о тайнике с фамильными сокровищами?

– Пожалуй, с этого и нужно было начинать свой рассказ. Потому как, если клад действительно существует, это мотив и для нападения на тебя! И, возможно, для преследования членов твоей семьи на протяжении многих лет!

– Да, но о существовании клада никто не знал! Об этом я сама до недавнего времени ничего не подозревала!

– Ты не подозревала, – с нажимом уточнила я, – но это не означает, что о кладе не знал никто из посторонних! Информация о нем могла просочиться еще в далеком семнадцатом году.

– Не может быть!

– Еще как может! Давай прямо так, с ходу, приведу тебе несколько примеров. Приготовления Дмитрия Острожского мог заметить кто-то из слуг, проследить и узнать о кладе. Или о существовании тайника мог проговориться сам Дмитрий.

– Ему-то с чего откровенничать с посторонними?

– Допустим, он мог кому-то искренне доверять. Или мог даже любить.

– Это на что ты сейчас намекаешь? Прабабушка полагала, что ее отец искренне любил жену и всегда был ей верен.

– Она могла сама не знать многого. Так что намекаю я на что угодно, по большому счету! Не забывай, что всю историю ты знаешь со слов Лидии Дмитриевны, а она, в свою очередь, услышала ее от матери, то есть из вторых рук, да еще и в устном пересказе. Они могли упустить какие-то важные дела. А могли и не знать каких-то моментов. Например, у Дмитрия могла быть любовница – содержанка. Он мог поделиться с ней своими планами, а она, в свою очередь, посвятила в них кого-то из своей близкой родни. Кроме того, у Дмитрия Острожского могли быть внебрачные дети, которых он мог считать наследниками и тоже посвятить в тайну клада. Или в стремлении обеспечить им безбедную жизнь, просто невзначай дать понять, что клад существует.

– Это каким же образом?

– Дал содержанке десяток монет и несколько украшений, а хитрая девица смекнула, что львиная доля ценностей спрятана от греха подальше до лучших времен. Как тебе такое развитие событий?

– Даже не знаю, – медленно протянула Анна, – в любом случае, таких сведений у меня нет. И говоря откровенно, мы сейчас тут с тобой можем много чего навыдумывать.

– Именно! За давностью лет нам, к сожалению, уже никак не прояснить многие моменты. Но справки, какие возможно, конечно, думаю, навести стоит. Кто знает, может, что-то важное всплывет. Впрочем, есть один беспроигрышный шанс узнать истину и поймать того, кто охотится за кладом, так сказать, «на живца». Но это уже потом, попозже.

– Это каким же образом?

– Станем искать клад, а это процесс небыстрый. Тогда все заинтересованные лица, если они имеются и держат руку на пульсе, обязательно проявят себя.

– Что, неужели прямо так, придут и заявят о своих правах?

– Не думаю, что они могут действовать так напрямую. Разве что если родство действительно имеет место и его можно доказать. А это достаточно сложно, тем более спустя столь длительное время. Но посторонний интерес мы обязательно заметим, если он будет, разумеется. И примем все необходимые меры.