Текст книги "Черно-белый цветок"

– И выкуп у вас за Юлю пока не потребовали, – снова прервала я Павла Олеговича.

Он согласно кивнул.

– Я понимаю, почему вы это говорите. Ну, я солидно зарабатываю, у мамы – накопления, значит, и похитили мою дочь, чтобы стребовать денег. Но ведь обычно похититель сразу звонит, верно? И говорит, что если обратишься в полицию – будут… будут высылать… Тьфу, черт…

– Успокойтесь, – произнесла я. – Я возьмусь расследовать ваше дело. Конечно, очень странно, что Юлю похитили и не потребовали от вас никаких денег за ее возвращение. Значит, дело не в выкупе… Если, конечно, похититель не объявится в ближайшие дни. Но вы правы, на обычное похищение это не похоже, деньги требуют сразу, пока родители ребенка не успели привлечь к его поискам полицию.

– Да я ума не приложу, кто и зачем мог похитить Юлю! – в сердцах воскликнул Мещеряков. – Ну кому, кому это нужно? Врагов ни у меня, ни у Оли нет, завистников вроде тоже… Заклятых друзей у нас не водится, кто из зависти мог провернуть такое… Может, Юля как-то вышла из садика и заблудилась? Но тогда почему никто ее не видел? Я ведь всех жителей окрестных домов опросил, кто-то должен был заметить маленького ребенка без взрослых! Но никто Юлю не видел, понимаете? Она исчезла, как… как дым!

– Ни один человек исчезнуть не может, – произнесла я. – И я сделаю все возможное, чтобы найти Юлю. Держите меня в курсе дела – я имею в виду не только звонки с неизвестных номеров. Если заметите что-то странное в поведении коллег, знакомых, родных – обо всем немедленно сообщайте мне! Возможно, что-то вам покажется ерундой, но обычно самые нелепые случайности ведут к разгадке запутанного дела.

– Да, я понял, – кивнул Мещеряков. – По поводу ваших расценок ничего не изменилось? Все, как сказал мне Кочеврягин, мой коллега? – Мужчина озвучил сумму.

Я кивнула.

– Хорошо, – сказал он. – Вы только тоже сообщайте мне, как продвигается расследование… А то боюсь, Оля скоро окажется в больнице на почве нервного срыва, а я понятия не имею, как ее успокоить…

– Конечно, – кивнула я.

Павел Олегович вдруг пристально посмотрел на меня.

– И… если будете общаться с моей мамой, постарайтесь, пожалуйста, не говорить ей про то, что Юля пропала! А то если она еще будет донимать Олю, то…

– Я вас прекрасно поняла, – я встала со стула. – Что ж, думаю, мне пора идти – если что-то вспомните, наберите мой номер в любое время дня и ночи.

– Хорошо, непременно, – пообещал Мещеряков и тоже встал со своего стула, чтобы меня проводить. Посмотрел на чайник, который давно уже закипел и выключился, и запоздало заметил:

– Татьяна Александровна, я же так и не налил вам кофе…

Глава 2

Выйдя на улицу, я в задумчивости присела на лавочку неподалеку от места, где оставила свою машину, достала пачку сигарет и закурила. В последнее время я старалась дымить пореже, особенно когда у меня не было никаких расследований, однако сейчас хотелось все хорошенько обдумать и наметить для себя план действий. Итак, что у нас имеется? Пропадает маленькая девочка, которая живет с матерью и отцом и никуда, помимо детского сада, не ходит. Судя по рассказу Павла Олеговича, семья живет замкнуто, посещает супругов с ребенком только мать Мещерякова. Еще один весомый факт – отец семейства прилично зарабатывает, что наталкивает на мысль о похищении ради выкупа. Но то ли преступник оказался немного заторможенным, раз сразу не позвонил с конкретными требованиями, то ли деньги его не интересуют – полиция уже подключена, Юлю разыскивают. Может, в городе объявился маньяк, ворующий маленьких детей? Но если бы такое произошло, были бы и другие исчезновения. А следовательно, и трупы, о чем я не могла бы не узнать. Или же извращенец только начал свою преступную карьеру, и Юля – его первая жертва?..

Итак, вариантов дальнейших действий у меня немного. Первое – нужно нанести визит в детский сад, куда ходила Юля, а потом – поговорить с матерью Павла Олеговича. Я решила убить двух зайцев одновременно – по дороге в детский садик набрала номер, который дал мне Мещеряков, с целью договориться с Анной Петровной о встрече.

Трубку взяли сразу. Я услышала весьма бодрый женский голос неопределенного возраста. Моей собеседнице могло быть и сорок лет, и пятьдесят, и шестьдесят, точно не скажешь.

– Слушаю, – проговорила женщина.

Я вежливо поздоровалась и сразу перешла к делу:

– Скажите, мне нужна Анна Петровна Мещерякова, мне правильно дали номер телефона?

– Да, все верно, – подтвердила мать Павла Олеговича. – А вы… с кем я имею честь говорить?

– Меня зовут Татьяна, и я слышала, вы занимаетесь репетиторством, – про себя я вспомнила, что даже не спросила, какой предмет вела в школе Анна Петровна. Мысленно поругав себя за такую оплошность, решила выведать эту информацию у самой учительницы. К счастью, удалось это без всяких трудностей.

– Какой возраст ребенка? Вы по алгебре или геометрии хотите занятия? Для экзаменов или общий уровень?

– Мой племянник учится в седьмом классе, – на ходу сочиняла я. – И у него большие проблемы с математикой, а так как живет он временно у меня, то мне хотелось бы подтянуть его по этому предмету. Мне говорили о вас как об очень хорошем преподавателе, и я хочу, чтобы вы помогли Коле. Скажите, можно ли к вам приехать и побеседовать лично?

– Да вы приезжайте сразу с племянником! – заявила Анна Петровна.

Ага, где я ей возьму тринадцатилетнего парня, который согласится играть роль только что придуманного мною Николая… Вслух же я сказала совершенно другое:

– Вы понимаете, Коля очень стеснительный мальчик, его трудно уговорить сразу так приехать… Я бы сперва хотела с вами пообщаться, рассказать о Коленьке, а вы уж решите, как его учить… Можно так, а? Пожалуйста! Он у моей сестры единственный сын, ее гордость, и я очень хочу ей помочь! Вы – моя единственная надежда!

Получилось, конечно, чересчур эмоционально и наигранно, но я не боялась переборщить. Мой расчет заключался в том, что Анна Петровна отнесется с пониманием к моей легенде – ведь у нее самой единственный сын, а потому есть надежда заставить Мещерякову разоткровенничаться. Удался мой хитроумный план или нет, я не поняла – Анна Петровна не стала комментировать мой монолог, а всего лишь назвала свой адрес и спросила:

– Вы сегодня можете приехать? Я вечером буду дома.

– Да, естественно! Вас устроит, если я подъеду часам к пяти?

– Хорошо, приезжайте. Я живу на улице Чайниковской, дом семнадцать, квартира сто пять. – И Мещерякова без всяких «до свидания» и «до встречи» положила трубку.

Я сверилась с адресом детского садика, куда Мещеряковы водили дочку. Спустившись, как и советовал Павел Олегович, вниз по улице, я дошла до пересечения с улицей Гоголя. И правда улочка оказалась тихой, явно не проезжей, машин я здесь не заметила. В основном она была предназначена для пешеходов. Садик находился неподалеку – я сразу увидела нежно-салатовый забор и детскую площадку. Судя по всему, сейчас у детей как раз был тихий час. Я нажала на кнопку звонка, и звонкий женский голос поинтересовался у меня, кто я и какова цель моего визита.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, – представилась я. – Хочу поговорить с заведующей, у меня маленькая дочка, и я хочу отдать ее в детский сад.

– Проходите, я сообщу Наталье Сергеевне, – без всяких вопросов ответила женщина.

Я открыла дверь и вошла на территорию садика.

Здание детского сада № 107 было одноэтажным. На двери значилась табличка с номером сада и нарисованным желтым солнышком с улыбающейся мордочкой, больше похожей на кошачью. Похоже, рисовал эмблему кто-то из воспитателей, не отличающийся художественным талантом. Я подошла к двери и слегка толкнула ее.

Вестибюль садика оказался тоже небольшим – повсюду стояли шкафчики с номерами и скамейки. Я в замешательстве остановилась на пороге, не зная, в какую сторону мне идти. На мое счастье, в прихожую вышла невысокая женщина, немного полноватая, вся какая-то домашняя и уютная. Она была одета в светло-розовый свитер и черную юбку, волосы забраны в аккуратный пучок. На вид ей было лет сорок с небольшим. При виде меня она улыбнулась и проговорила:

– Вы к Наталье Сергеевне?

– Я к заведующей, – уточнила я.

Женщина явно смутилась.

– Видите ли… Заведующая временно… В общем, Зоя Викторовна сейчас в отпуске, и ее обязанности временно исполняет Наталья Сергеевна. Это старший воспитатель. Может, она вам что-нибудь подскажет.

Воспитательница обернулась по сторонам, словно боялась, что ее кто-нибудь услышит. Довольно странно, хотя я отлично понимала причину ее замешательства.

– Пройдемте за мной, только постарайтесь ступать потише. Дети спят, у нас тихий час…

На всякий случай я постаралась запомнить, как зовут отстраненную от служебных обязанностей заведующую – Зоя Викторовна. Как знать, может, пригодится.

Пока я шла за встретившей меня женщиной, которую я приняла за воспитательницу одной из групп, меня не покидало ощущение, что я попала в какой-то кукольный домик. Все здесь, включая мебель и стены, казалось игрушечным и ненастоящим. Возможно, таким и должен быть детский садик – ведь это не школа, здесь дети должны чувствовать себя комфортно и уютно, как если бы находились у себя дома. Но все равно было как-то странно и непривычно – наверно, так же себя чувствовал Гулливер, попавший в страну лилипутов.

Женщина привела меня к двери, над которой висела табличка «Кабинет заведующей». Тихо постучала и открыла дверь, пропуская меня в светлый кабинет, где за столом с компьютером сидела женщина лет пятидесяти. В отличие от моей провожатой она не производила впечатления мягкой и добродушной. Напротив, заместитель заведующей выглядела строго, я бы сказала, чопорно. Она подняла голову и пристально посмотрела, словно осуждая меня за что-то. Худое морщинистое лицо, очки в черной оправе, плотно сжатые губы – ни дать ни взять суровая директриса интерната для проблемных детей.

– Слушаю вас, – без всяких приветствий проговорила женщина. Голос у нее тоже был резкий и неприятный, под стать внешности. Я улыбнулась, нахально уселась на стул напротив стола заведующей и вежливо проговорила:

– Добрый день. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, и я подыскиваю садик для своей дочки. Моя хорошая знакомая, Ольга Мещерякова, очень хорошо отзывалась о вашем садике, поэтому я решила отдать свою Наденьку именно в ваш детский сад.

– Сколько лет ребенку? – бесстрастно спросила Наталья Сергеевна.

– Три годика, скоро исполнится четыре, – снова растянула я губы в улыбке. – Наденька очень дружит с Юлей Мещеряковой, поэтому я бы хотела, чтобы девочки ходили в детский садик вместе, в одну группу. Можно так устроить?

– В нашем детском саду действует электронная очередь, – заявила моя собеседница. – Вы зарегистрировались в очереди?

– Нет… – растерянно пробормотала я. – Не знала о такой…

– Если вы хотите, чтобы ваш ребенок поступил в наш сад с первого сентября этого года, вам необходимо пройти регистрацию, – без всяких пауз проговорила Наталья Сергеевна. – Зарегистрируетесь на портале государственных и муниципальных услуг Тарасова, заполните заявление, укажете свои данные и данные ребенка. После этого вам будет приходить информация о том, на каком вы сейчас месте и как продвигается ваша очередь.

– Но я хотела отдать дочку в садик этой весной! – заявила я. – Ольга мне не говорила, что она где-то регистрировалась, я думала, она просто пришла и записала дочку в детский сад!

– Уважаемая Татьяна Александровна, – произнесла заведующая твердым голосом. – Мы живем не в каменном веке, сейчас все решается через электронные очереди! Если у вас имеется доступ в интернет, сперва ознакомьтесь с правилами приема ребенка в дошкольное учреждение, а потом, когда наступит ваша очередь, приходите! Думаю, я ответила на все ваши вопросы!

Мне захотелось сказать что-нибудь колкое и язвительное в ответ, но портить отношения с заведующей в мои планы совсем не входило. Пришлось продолжать изображать из себя глуповатую, наивную мамашу.

– Ой, Наталья Сергеевна, я вас очень прошу, помогите мне! – взмолилась я. – Мне надо на работу выходить, мужа нет, бабушек-дедушек у Наденьки тоже нет, оставить ребенка не с кем! Ну что мне делать? Я ваш садик выбрала, потому что он считается самым лучшим в городе, я даже заплатить готова! Ну пожалуйста!

– Татьяна Александровна, – голос заведующей не смягчился ни на каплю. – У нас государственное учреждение, и взяток мы не принимаем. Постарайтесь сами решить свои проблемы.

– Так я и стараюсь их решать! – Я тоже не думала отступать. – И, если уж на то пошло, я недавно узнала, что Юля Мещерякова пропала из садика! Это правда? Или нет?

Конечно, ход дурацкий – но заместительница заведующей всеми силами старалась выставить меня из своего кабинета, поэтому я пустила в дело все свои козыри. Конечно, предъяви я удостоверение частного детектива, Наталье Сергеевне пришлось бы отвечать на мои вопросы. Но где гарантия того, что суровая дама сама не причастна к похищению ребенка? Или не покрывает кого-то из воспитателей? Поэтому говорить о том, что я разыскиваю Юлю, я пока не собиралась.

– Кто вам это сказал? – Наталья Сергеевна ни единым жестом, ни взглядом не показала, что инцидент с исчезновением ребенка вообще происходил в ее детском саду. – У нас все дети находятся под присмотром воспитателей, и за время существования нашего дошкольного учреждения никто из детей не пропадал. Если хотите отдать свою дочку в наш детский сад – становитесь на очередь, если нет – ваше дело. Думаю, наш с вами разговор окончен.

– Хорошо, я поняла! – Я открыла свою сумочку и принялась копошиться в ней. – Продиктуйте мне, пожалуйста, электронный адрес, куда отправлять заявку. Я сейчас найду свой блокнот…

Заведующая оторвала листок для заметок, быстро начеркала на нем что-то ручкой и протянула мне.

– Вот, возьмите. На этот адрес отправляйте заявку.

– Спасибо огромное! – Я вскочила со стула, неуклюже уронив свой блокнот, который приготовила для записи. – Ой, простите меня, я такая неловкая…

Продолжая расшаркиваться в порыве благодарности, я вышла из кабинета и затворила за собой дверь. Никого из воспитателей в коридоре не было, поэтому больше мне ни с кем переговорить не удалось. Думаю, повторный визит в детский сад нанесу если не сегодня вечером, то обязательно завтра…

Конечно, я надеялась, что мне удастся поговорить с воспитателями детского садика и получить больше информации, но раз мой первый визит в это дошкольное учреждение не увенчался успехом, в следующий раз у меня будут хотя бы данные со скрытых камер. Я видела, что в садике ведется видеосъемка, поэтому мне придется воспользоваться своими связями, чтобы просмотреть запись, сделанную в день исчезновения Юли. А пока мне нужно попасть к Анне Петровне Мещеряковой и узнать, почему она так недолюбливает невестку и по какой причине была против того, чтобы внучку отдали в детский сад.

Я села в машину, завела мотор. Посмотрела на часы – времени было хоть отбавляй. Отлично, по пути заскочу в какое-нибудь кафе перекусить, ведь утром мой завтрак состоял из пары чашек кофе, толком поесть я не успела.

Во время своего обеда в маленьком, но изысканном ресторанчике я продумала во всех деталях, что я стану говорить Анне Петровне. Начнем с нерадивого племянника, а дальше попытаюсь вывести Мещерякову на откровенность – благо, это я умею делать превосходно.

Я с аппетитом доела большую порцию пиццы, которую здесь готовили просто превосходно, допила крепкий кофе и встала из-за столика, оставив официанту приличные чаевые. То ли на меня так подействовали вкусная еда и бодрящий эспрессо, то ли я просто истосковалась по расследованиям, но чувствовала я себя бодрой и полной энергии. Мне не терпелось поскорее приехать к старшей Мещеряковой – я чувствовала, что матери Павла Олеговича есть что скрывать, и вполне вероятно, мне удастся отыскать ключик к загадочному исчезновению Юли.

До улицы Чайниковской я доехала быстро – пробок еще не было, поэтому на месте оказалась на полчаса раньше, чем мы договаривались. Я припарковала машину и вышла на улицу. На месте Анны Петровны я бы тоже не захотела никуда переезжать – от набережной близко, повсюду пешеходные аллейки, как нельзя лучше подходящие для прогулок. Я увидела даже спортивную площадку с тренажерами – в последнее время в Тарасове стали появляться специально оборудованные зоны для занятия физкультурой. Видимо, власти всерьез озаботились здоровьем горожан, жаль только, еще не ввели специальные дорожки для велосипедистов и места велопарковок, как где-нибудь в Европе. Сомневаюсь, конечно, что такие нововведения быстро приживутся у нас, народ к культуре не привык, не удивлюсь, если через месяц-другой тренажеры сломает местное хулиганье, а столик для тенниса украсит нецензурная надпись…

Дом под номером семнадцать находился буквально в нескольких шагах от спортплощадки. Я понадеялась, что Анна Петровна сейчас у себя, поэтому отыскала нужный подъезд и позвонила в сто пятую квартиру. К моей великой радости, спустя несколько минут я увидела на домофоне соответствующую надпись и услышала уже знакомый мне женский голос:

– Кто это?

– Здравствуйте, мы с вами разговаривали по телефону, я Татьяна Иванова! – быстро проговорила я в трубку. – Немного раньше подъехала…

– Проходите, третий этаж, – лаконично ответила Анна Петровна, и дверь открылась.

Я зашла в подъезд.

Просторный, комфортабельный лифт с неторопливой торжественностью доставил меня на нужный этаж. Толкнув высокую коричневую дверь с табличкой «сто пять», я оказалась в прихожей. В дверях меня никто не встречал, поэтому я сняла свою куртку и повесила ее на вешалку. Коридор был небольшого размера, но чистый и аккуратный. Да, Анна Петровна – хорошая хозяйка, умудряется не только у себя дома чистоту поддерживать, но и помогать сыну с невесткой…

Вскоре я увидела и саму хозяйку квартиры – невысокую женщину, пожилую, но ухоженную. Анна Петровна производила впечатление человека энергичного и бодрого, походка у нее была совсем не как у дамы преклонного возраста. Может, сказалось ее увлечение скандинавской ходьбой и активный образ жизни, а может, сама по себе она была таким человеком, но сразу было видно, что скучать женщина не привыкла. Она не пыталась скрыть свои морщины, тем не менее косметикой пользовалась, да и прическа у нее была стильная, укладка словно только что из салона красоты. И домашняя одежда – не мешковатый халат, а темно-синие брюки и клетчатая свободная рубашка, как будто Анна Петровна и дома следила за тем, как она выглядит. В общем, у меня совсем не было ощущения, что передо мной – безутешная вдова, коротающая свой век в одиночестве. Конечно, мать Мещерякова могла приодеться перед встречей со мной, но посредством простых логических умозаключений я сделала вывод, что женщина всегда носит дома эту рубашку и эти штаны. Судя по всему, я ее сейчас отвлекла от каких-то повседневных дел, ведь мы условились встретиться в пять часов вечера, следовательно, прихорашиваться и переодеваться Анна Петровна стала бы за пятнадцать минут до моего визита. И потом, если бы мать Мещерякова специально подготовилась бы к визиту потенциальной работодательницы, то, скорее всего, она выбрала бы строгую юбку и пиджак, стандартную форму школьных учителей.

Мне хотелось проверить свою догадку и узнать, чем же занималась Анна Петровна, однако сделать этого не получилось. Женщина сухо кивнула мне, внимательно оглядев пронизывающим взглядом серо-голубых глаз, и проговорила:

– Я полагала, что вы все-таки приедете с вашим мальчиком, Колей, если я не ошибаюсь?

– Да-да, все верно, – закивала я на манер китайского болванчика. – Но Коленька очень стеснительный и неразговорчивый мальчик, поэтому я побоялась сразу так его везти к репетитору. И потом, у него есть некоторые особенности, о которых я хотела бы поговорить с вами лично…

– Пройдемте в гостиную, – прервала меня Анна Петровна. – Там говорить удобнее, чем в коридоре.

Она решительно направилась в глубь квартиры, я последовала за ней, не переставая удивляться чистоте и порядку. Сама я не обладаю талантами по хозяйственной части – мне лень и готовить, и убирать, да и вообще считаю это пустой тратой времени. Куда интереснее заниматься расследованиями – такой уж я человек. Тем не менее меня восхищают женщины, которые готовы целыми днями наводить порядок дома, успевая еще и работать, следить за детьми и выполнять уйму дел.

Гостиная оказалась просторной и светлой, с минимальным количеством мебели и декора. У меня возникло ощущение, что я нахожусь не в жилой комнате, а разглядываю картинку из современного журнала дизайна. Даже не верилось, что на этом диване люди отдыхают, за столом пьют кофе или чай, настолько все было чистым. Романы в книжном шкафу, и те были расставлены в алфавитном порядке, в соответствии с фамилиями писателей. Еще и разделены по жанрам – классика занимала две верхние полки, далее шли сентиментальные романы, биографии выдающихся людей, и стихи также занимали свои места. Ей-богу, настоящая библиотека…

Анна Петровна заметила мой интерес к книжному шкафу и восприняла это по-своему. Впервые за все время она понимающе улыбнулась и проговорила:

– Тоже любите читать? У меня это страсть с детства. Помню, в школе все свободное время проводила за книгой, и родители всерьез полагали, что я стану филологом.

– Но все же выбрали математику? – улыбнулась я в ответ, обрадовавшись, что, похоже, лед тронулся и мать Мещерякова готова поддерживать диалог.

– Да, это еще одно мое увлечение, которое в итоге стало делом всей жизни, – кивнула Анна Петровна. – И могу сказать, точные науки как нельзя лучше тренируют мозг и способствуют хорошей памяти и трезвому мышлению. Чем дольше человек развивает свой ум и свое тело, тем дольше он остается молодым и здоровым.

– Весьма справедливое утверждение, – заметила я. – Вы выглядите очень стильно и, не побоюсь этого слова, современно! Хотя мне говорили, что вы преподаете в школе около сорока лет, и я полагала, что увижу пожилую учительницу. А теперь мне кажется, что произошла ошибка, ни за что не поверю, что вы столько лет работаете в школе!

– Работала, – поправила меня женщина. – И не сорок лет, а сорок три года, вы немного сократили мой трудовой стаж!

Про сорок лет я, естественно, сказала наобум, точнее, подсчитала – Павел Олегович говорил, что матери за шестьдесят лет, а если она пошла работать в школу после института, то выходило, что преподавала она плюс-минус сорок лет. Но мой комплимент пришелся Анне Петровне по вкусу, и я поняла, что начало задушевной беседы положено.

– Присаживайтесь! – женщина кивнула в сторону кресла, из одного комплекта с диваном, и я последовала приглашению, опустившись на мягкое сиденье.

Сама хозяйка квартиры села напротив меня и проговорила:

– Ну, рассказывайте про своего племянника! Чем он у вас такой особенный, какие-то нарушения в развитии?

– Нет-нет, что вы! Коленька – очень умный мальчик, рассудительный и послушный! – пропела я дифирамбы несуществующему ребенку. – Я бы сказала, даже слишком послушный и привязанный к своей матери. Но дело в том, что он совершенно не приспособленный к жизни. У моей сестры временные трудности, поэтому Коленька сейчас живет со мной, а я вижу, что ему не даются алгебра с геометрией. Его мать, понимаете ли, хочет, чтобы Коля окончил школу с медалью, а математика – его слабое место. Ни о чем, кроме учебы, мальчик не думает, друзей у него нет. Он по складу ума гуманитарий, больше всего любит книги читать. Вот и хочу помочь ребенку, чтоб с математикой у него проще было.

– Но почему тогда вы вместе не приехали? – удивилась Анна Петровна. – Я ж не зверь какой-то, познакомились бы с вашим племянником и, может быть, сразу бы заниматься начали.

– Тут такое дело… – Я сделала паузу, как будто подыскивала слова. – Коля – очень ранимый ребенок, он боится что-то сделать не так. А если я его повезу к репетитору, мальчик решит, что он плохо учится, и в результате замкнется в себе. Хотя он и так очень неразговорчивый, к нему подход нужен. Понимаете, у меня у самой маленькая дочка, и я понимаю, что каждый ребенок – индивидуальность, тут надо очень постараться, чтоб не травмировать детскую психику. Вы простите меня за нескромный вопрос, но у вас есть дети?

Анна Петровна не посчитала мой вопрос нетактичным, сразу кивнула.

– Да, конечно. Только у меня уже взрослый сын, у него своя семья.

– Ну вот! – воскликнула я. – Вы наверняка знаете, что воспитывать детей – задача непростая. Вот я свою Наденьку побаиваюсь даже в детский сад отдавать, хотя сама работаю. Но с ней моя мама сидит, я почему-то детским садам не доверяю…

Анна Петровна понимающе вздохнула.

– Как же я вас понимаю, Танечка! – покачала она головой. – Я тоже не люблю детские сады, я имею в виду, современные. Детей там хорошему не научат. Вот в наше время все по-другому было, а сейчас… Воспитатели неопытные, ничего не умеют и не знают, набирают сброд какой-то. У меня внучка, Юленька, в детский садик ходит, хотя я против была. Но разве кто послушает старуху?.. Сын с невесткой все сами решили, и вот, пожалуйста…

– Ну какая же вы старуха? – я изобразила искреннее изумление. – Вы очень спортивная женщина, сразу видно – следите за собой, да и опыт у вас в работе с детьми!

– Вот только об этом сын не думает! – в сердцах воскликнула Анна Петровна. – Что заметно постороннему человеку, того родные дети никогда не видят. Сын-то у меня хороший, а вот у женушки его ветер в голове. Сама, вместо того чтобы дочку воспитывать, в салон красоты устроилась работать! Я бы поняла, будь семья нищая – там, конечно, и мать, и отец работать должны. Но Паша-то мой хорошо зарабатывает, и я сама предлагала с Юленькой сидеть, ведь с детьми очень хорошо лажу. Вы бы знали, какие у меня ученики были – страшно подумать, с какими разгильдяями работала! И, могу сказать, во многом благодаря мне они нормальными людьми стали! А вот за сыном-то недоглядела… И чего он в этой провинциалке нашел, ума не приложу…

– Ой, я больше всего боюсь, что Коленьку окрутит какая-нибудь наглая девица – он же такой стеснительный! – подлила я масла в огонь. – Хоть ему всего тринадцать лет, но время быстро летит, оглянуться не успеешь, как старшие классы, институт… А девки сейчас ушлые, увидят – серьезный парень, и все, пиши пропало…

– Вот и Паша мой тоже всегда серьезным мальчиком был, – снова заохала Анна Петровна. – Я-то надеялась, что он на Настеньке женится, они со школы дружили. Такая девочка правильная – и хозяйственная, и умная, и красавица! Я так радовалась, когда она к нам в гости приходила, и Паша вроде как за ней ухаживал! Но откуда эта Оля взялась – непонятно, и все кувырком пошло. Вы себе представить не можете, какая она безалаберная! Дома – кавардак, готовить не умеет, даже институт окончить ума не хватило! Ну конечно, какая там учеба – на уме только замуж поудачнее выскочить, и все тут. Нет, я бы все поняла, если б она хоть домом да ребенком занималась. Но я не понимаю, что Оля за человек такой – она ведь пустышка, и только! Ну что Паша в ней нашел – не красавица, не умница, да еще и не из Тарасова… Если б не ребенок, я бы заставила сына бросить эту мымру!

– Ужас какой! – сочувственно произнесла я. – Но почему же ваш сын не женился на Насте? Они вместе учились, как вы говорили?

– Да, – кивнула Анна Петровна.

Женщина и думать забыла про моего якобы племянника – похоже, у нее накопилось на душе, и она выплескивала наболевшее незнакомому человеку. Эффект попутчика, так это явление называется у психологов. Суть его в том, что в поезде человек рассказывает незнакомому соседу самые интимные подробности своей личной жизни, даже такие, о которых не поведаешь самому близкому родственнику. Я без зазрения совести частенько прибегала к этой уловке, дабы разговорить собеседника. Надо только убедить человека в том, что у меня самой подобная проблема, и дальше все пойдет как по маслу – только сиди, внимательно слушай да изредка вставляй соответствующие реплики.

– Они ведь с Настей с пятого класса дружили! – вещала бывшая учительница. – Павлик учился в моем классе, я у них классным руководителем была. Настя перешла к нам из другой школы – родители переехали, вот девочку и пришлось перевести… Как сейчас помню – такой милый ребенок, с косичками, бантиками белыми, по всем предметам лучше всех успевала. Паша ее всегда до дома провожал – мы ведь всегда в этой квартире жили, а Настенька – в соседнем доме с нами. Она до сих пор тут живет, с родителями… И в старших классах Паша за ней ухаживал, цветы дарил, а она к нам в гости приходила. Готовить мне помогала – она с детства очень самостоятельной была, мама с папой работали, а Настенька сама и суп сварит, и в доме уберется, и уроки все выучит. А рисовала она как замечательно! Вот, подождите… – Анна Петровна встала с кресла и подошла к книжному шкафу. Выдвинула нижний ящик и достала школьный альбом для рисования.

– Посмотрите, она мне на день рождения подарила! – женщина открыла первую страницу альбома, и я увидела рисунок, выполненный красками. Красивый букет из роз в светло-голубой вазе и надпись – «Любимой учительнице в день рождения!». В живописи я особо не разбираюсь, сама рисовать никогда не умела, но мне картинка показалась красивой. Сама бы я точно так не смогла, ни в детстве, ни сейчас.

– А ведь Настеньке было тогда всего двенадцать лет! – восхищенно воскликнула Анна Петровна. – Я-то еще тогда все думала – вот было бы здорово, если бы дети выросли и поженились, семью бы создали… Паша точно был бы счастлив с такой женой! А вон видите, как все получилось…

– Но раз Павел был влюблен в Настю, почему он женился на Оле? – удивилась я.

Анна Петровна пожала плечами.

– Да кто ж его разберет-то? Я сама не поняла, когда он встретил эту проходимку… Понимаете, у меня горе было, семейное, я тогда вообще за сыном не следила. Да и переехал он от нас с Олегом, царствие ему небесное… Работал, меня поддерживал, как мог, а потом – ни с того, ни с сего: «Мама, я женюсь» Я-то решила, что на Насте, а тут – на тебе, Оля… Я хотела отношения с ней наладить, говорю Павлику: «Пригласи свою невесту, хоть познакомлюсь». Ну и привел он ее – ни кожи ни рожи, как в народе говорят. Недалекая, страшная, криворукая… Ну почему он ее-то выбрал, а не Настю? И еще выясняется – девица вдобавок беременная. Скорее всего, Паша из-за этого на ней и женился, хотя до сих пор клянется мне, что любит ее…

– Сердцу не прикажешь, – вздохнула я. – А Настя, она-то замуж вышла?

– Нет, – покачала головой моя собеседница. – Правду говорят, не родись красивой, а родись счастливой. Я с ней иногда вижусь – она ведь считай моя соседка… Работает на двух работах, иногда на заказ портреты рисует, родителям помогает, но увы. Ни мужа, ни детей у нее нет, и мне кажется, я знаю почему.