Текст книги "Тот, кто не умеет прощать"

Весьма оригинальное суждение о людях, с которыми госпожа Павлова так или иначе контактировала на протяжении многих лет… Ей чем-то не угодила Ладочка или, например, главный бухгалтер Левицкая? Мне же в отличие от Марины Викторовны очень хотелось увидеть «все эти рожи», и чем скорее, тем лучше.

Однако я тут же решила, что приезжать на оглашение завещания с моей стороны не очень разумно. Я решила придерживаться тактики, избранной в самом начале, и побеседовать с каждым из подозреваемых лично. С моей точки зрения, любой из них был именно подозреваемым. И начать я решила именно с Марины Павловой, загадочной и нетерпимой.

– Значит, твоя мама сейчас находится в коттедже на Шалфейной? – уточнила я у Насти.

– Да, она пробудет там до послезавтра, это точно, – заверила меня девушка.

Я решила не терять время и сегодня же побывать на Шалфейной, в крайнем случае, завтра. Но прежде чем звонить Марине Викторовне, я решила связаться с Ладой Мещерской.

Борис Львович оказался обязательным человеком – мне пришло сообщение с нынешними координатами Лады. Оказалось, она проживала в Самаре. К моей радости, помощник Белорецкого не забыл сообщить и номер мобильного Мещерской.

– Слушаю, – отозвался молодой женский голос.

Звучал он довольно странно – казалось, женщина старается говорить уверенно и деловито, однако при этом в ее голосе слышались испуганные нотки. Хотя, возможно, вполне естественно испытывать тревогу, увидев на дисплее незнакомый номер.

– Лада Ильинична? – уточнила я и, услышав утвердительный ответ, назвала себя и продолжила: – Я действую по поручению дочери Андрея Анатольевича…

Едва я успела это произнести, как в трубке послышался приглушенный всхлип.

– Извините, – теперь голос звучал грустно, сквозь слезы. – И что вы хотите?

– Я хотела бы встретиться с вами лично, чтобы уточнить некоторые подробности. – Я решила обойтись без надуманных предлогов. – Послезавтра будет оглашено завещание, в котором упомянуты и вы. Мы могли бы с вами встретиться по окончании процедуры?

– Я не собираюсь ехать в Тарасов, – заявила Мещерская. – Адвокат сообщил, что я могу вступить в права наследования по месту жительства.

К такому повороту я была не готова. Мещерская явно не горела желанием обсуждать со мной обстоятельства гибели Павлова.

Испуг и печаль в ее голосе уступили место откровенной враждебности.

Я решила не настаивать на встрече и свернуть разговор, но так, чтобы у Мещерской появились сомнения, не совершит ли она ошибку, отказавшись пообщаться со мной.

– Что ж, очень жаль, – бодро прощебетала я. – Возможно, вами заинтересуется официальное следствие. Насколько мне известно, уже появились сомнения в правильности официальной версии.

В трубке воцарилось молчание, затем тихий голос произнес:

– Мне нечего вам сообщить. До свидания.

Послышались гудки. Нечего сообщить…

Я была склонна думать, что Мещерская просто не хочет распространяться о том, что именно побудило Павлова столь щедро облагодетельствовать бывшую няню своей дочери. Однако я была уверена, что в недалеком будущем дама изменит свое решение. Пока же я сочла за лучшее оставить ее в покое.

Вновь вооружившись телефоном, я позвонила Марине Павловой.

Та ответила лишь после пятого или шестого гудка. Голос был ленивым и недовольным, так что я невольно подумала, что разбудила госпожу Павлову, хотя время уже перевалило далеко за полдень.

Я не стала оригинальничать и объяснила Марине Викторовне цель своего звонка в тех же выражениях, что и Мещерской.

В ответ послышался долгий вздох, переходящий в стон.

– Как же вы мне все надоели! – простонала Павлова. – Сколько же это будет продолжаться. Меня в полиции уже вывернули наизнанку вдоль и поперек, чего вы еще хотите?!

Я поняла, что убедить госпожу Павлову встретиться со мной будет очень нелегко, если вообще возможно.

Я решила бросить пробный шар и заявила, что располагаю версией, которая в корне отличается от выводов официального следствия.

Примерно ту же тактику я испробовала в отношении Мещерской. Хотя особого успеха она не имела, у меня появилась безотчетная уверенность, что Марина Павлова окажется более сговорчивой. Ведь в момент убийства ее застали непосредственно на месте преступления, тогда как Мещерская в это время находилась за пределами области.

– Какая здесь может быть новая версия, о чем вы?! – Голос по-прежнему звучал недовольно, однако я отчетливо уловила настороженные нотки. Неужели я попала в цель? – Хорошо, – внезапно заявила Павлова. – Приезжайте сегодня, я весь день буду дома. Любопытно будет послушать.

«А действительно ли это любопытство? – подумала я, усмехнувшись. – А может быть, все же страх?»

Я решила не терять время и немедленно начала собираться. Не буду скрывать, мне захотелось произвести впечатление на надменную госпожу Павлову, попросту говоря, слегка сбить с нее спесь.

Насколько я понимала, люди такого сорта судят о других главным образом по уровню их достатка. А эту информацию, в свою очередь, они «считывают» благодаря одежде и аксессуарам.

Поэтому я не стала скупиться на количество дорогих брендовых вещей в моем сегодняшнем прикиде. Одежды и аксессуаров от ведущих производителей мира в моем гардеробе было предостаточно. Я решила действовать по всем направлениям, чтобы сразить Павлову своим великолепием.

Тщательно подбирая туалет, я учитывала, что он должен подчеркивать не только мой статус, но и неземную красоту. Пусть позеленеет от зависти.

Таким образом, я выбрала суперобтягивающие джинсы, в которых мои стройные ноги казались бесконечными. Эффект стройности дополняла укороченная кожаная курточка жемчужного оттенка, которую я приобрела во время прошлогодней поездки в Милан. Даже не хочется вспоминать, в какую сумму она мне обошлась. Так, теперь сумочка из штучной коллекции, ну и, конечно же, часы. Они покажут не столько время, сколько шестизначную сумму. Немного косметики, чуточку духов. Все в высшей степени статусное. Вот так-то!

Придя в восторг от собственного отражения, я выпорхнула из квартиры и с независимым видом направилась к своему авто.

Мне предстояло преодолеть небольшое расстояние, коттеджный поселок располагался сразу же за чертой города к северо-западу от Тарасова. Так что я рассчитывала добраться до коттеджа Павловых минут за сорок.

Отсутствие пробок облегчило мою задачу, и в итоге я домчалась за полчаса.

Я показала охраннику у въезда в поселок свое удостоверение, и тот без лишних слов поднял шлагбаум. Значит, Марина Павлова ждала меня и даже предупредила охрану о моем приезде.

Я сочла, что это добрый знак – Павлова явно заинтересована в беседе со мной, а значит, окажется более сговорчивой.

Марина Павлова встретила меня в просторном холле на первом этаже. Она буквально впилась в меня своими большими зеленоватыми глазами, однако по ее непроницаемому виду нельзя было понять, какое я произвела на нее впечатление. Вполне возможно, что никакого. Людей ее круга вообще трудно удивить.

Сама же я была приятно удивлена тем, что Марина, что называется «вживую», выглядела куда лучше, чем на фотографиях в интернете.

Женщине можно было дать лет тридцать с небольшим. Идеальная стройная фигура модели, гладкая кожа, роскошные пышные волосы до плеч.

Настя оказалась права – они с матерью действительно были очень похожи. Разве что взгляд у Марины был цепкий, пристальный и при этом странно неживой, тогда как у Насти глаза мгновенно отражали любое ее переживание.

– Угощайтесь, – хозяйка равнодушно указала рукой на столик, уставленный всевозможными бутылками с напитками разной крепости.

Рядом громоздились чистые фужеры. Сама же хозяйка держала в руке чашку кофе, насколько позволяло судить мне мое обоняние, превосходного сорта. Возле узкого дивана был накрыт кофейный столик.

– Я за рулем, – отказалась я от любезно предложенной выпивки.

– Когда это кому-то мешало. – Губы Марины растянула ленивая усмешка. – Что ж, тогда кофе.

– От кофе не откажусь. – Я без дальнейших церемоний подсела к столику и налила себе кофе, от аромата которого у меня буквально захватило дух.

Действительно великолепный кофе, даже такую искушенную кофеманку, как я, проняло.

Марина, бесстрастно наблюдавшая за мной, медленно приблизилась и села возле меня на диван. В ее плавной уверенной походке угадывалась некая механичность, должно быть, сказывались последствия той самой аварии.

– О каких новых обстоятельствах вы говорили? – начала она без всяких предисловий, ставя чашку на стол.

– У следствия возник вопрос по поводу временного промежутка, – спокойно заявила я, хотя ничего подобного мне следователь Волков не говорил. Этот вывод я сделала сама, ознакомившись с предварительными материалами следствия. – Насколько мне известно, полицию вызвали именно соседи, услышав выстрел в коттедже. Вы же на допросе утверждали, что никакого выстрела не слышали и что, войдя в гостиную, увидели Сурикова, склонившегося над телом вашего мужа. Я правильно излагаю ход событий?

– И что из этого? – Павлова равнодушно пожала плечами.

Мои выкладки не произвели на нее никакого впечатления.

– Это может означать лишь одно, – заявила я, глядя в ее неподвижные глаза, – ваш муж был убит еще до того, как вы с Виталием Суриковым оказались в коттедже. И вы лишь чудом разминулись с убийцей. Или он сумел незаметно проскользнуть мимо вас. К тому же полиция приехала слишком быстро, ведь ее вызвали сразу после того, как раздался выстрел.

– Все это не более чем ваши фантазии. – Павлова расслабленно откинулась на спинку дивана. – С какой стати следствию понадобится менять официальную версию, если моего бывшего любовника застукали буквально на месте преступления рядом с телом моего мужа? И с оружием, кстати. Я сама в это время находилась внизу и могла попросту не услышать звука выстрела. А Виталий, конечно же, будет отрицать, что он слышал выстрел, иначе ему пришлось бы признать, что это именно он убил моего мужа.

Она прервала свои пространные рассуждения и в упор посмотрела на меня.

Мне почудилось, что в ее равнодушном взгляде все же промелькнула искорка беспокойства.

– Надеюсь, меня вы не подозреваете в убийстве собственного мужа? – насмешливо поинтересовалась Марина.

– Как получилось, что вы вообще оказались вдвоем с любовником в вашем с мужем доме, да еще когда он сам находился у себя в гостиной? – спросила я, проигнорировав ее вопрос.

Павлова устало вздохнула.

– Да поймите вы, наконец, – заговорила она, всячески давая понять, что подозревает меня в запредельной тупости, – если бы у меня были малейшие подозрения, что муж находится дома, мне бы и в страшном сне не приснилось возвращаться из ресторана в коттедж. Я была уверена, что он находится в номере гостиницы наверху.

– Вы вместе были в ресторане? – уточнила я.

– Вместе… – иронично повторила Павлова. – Отмечали тридцатилетие фирмы, банкет был в самом разгаре, в ресторане гостиницы на первом этаже. Я видела, что машина Андрея припаркована возле ресторана, его шофер Костя был тут же, среди гостей, увивался вокруг какой-то девицы.

При упоминании о шофере Косте Павлова брезгливо поморщилась.

– Самого Андрея нигде не было видно, хотя перед этим он мне сказал, что поднимется к себе в номер. Мол, надо кое с кем переговорить.

Павлова замолчала, теперь ее лицо приняло какое-то замкнутое злое выражение.

– А с кем именно он хотел поговорить, вы не спросили? – поинтересовалась я, поскольку молчание затянулось.

Павлова всем корпусом обернулась ко мне.

– Мне плевать, – отчеканила она. – Даже если бы он собирался завалиться в койку со всеми своими любовницами сразу, а заодно и с персоналом гостиницы, и с официантками ресторана.

– И вы решили вернуться в коттедж без мужа? – Я оставила без комментариев злобный выпад госпожи Павловой.

Та в ответ усмехнулась:

– Я позвонила Виталику, сказала, чтобы ждал меня неподалеку от ресторана. Я поехала на своей машине. У меня ведь нет заскоков после той аварии… Рядом есть маленький переулок, без видеокамер. Там я его и подобрала, и мы поехали прямо сюда. – Павлова покосилась на меня. – Мне просто нужно было с ним поговорить. Он последнее время начал брыкаться, все намекал на какие-то моральные нормы, жаловался, что ему стыдно обманывать хорошего человека… Это он про моего муженька.

Она вновь усмехнулась.

– Сам-то он мне уже давно надоел… Это я про Виталика. Слишком молодой, почти двадцать лет разницы. Как оказалось, это не всегда хорошо. Говорить с ним не о чем, сплошная скука.

– Вот как? – Я задала вопрос нейтральным тоном, однако Павлова, будучи неглупой женщиной, мгновенно уловила саркастическую нотку.

– Представьте себе, так бывает. Да, он красавчик, я не спорю. Но… не моего круга.

– А что же произошло, когда вы с Виталием приехали в коттедж? – Я не стала развивать тему отношений зрелой дамы с молодым любовником.

– Мы вошли в холл, меня слегка замутило от выпитого, и я присела на диван.

– Вы в таком состоянии вели машину? – не удержалась я от вопроса.

Та презрительно покосилась на меня.

– И как вы терпите несовершенство этого мира, такая правильная… Нет, за рулем был Виталик, тоже тот еще моралист. Когда я села на диван, схватилась за голову, он попытался вокруг меня хлопотать, а я терпеть не могу всех этих сюсюканий. Я ему довольно резко сказала, чтобы он шел наверх в гостиную и ждал меня там.

Павлова прервала свой рассказ и отпила немного кофе.

– Там мы с ним обычно развлекались, – пояснила она с усмешкой. – В свою спальню я его не приводила, это место исключительно для сна.

– И он пошел наверх. – Мне пришлось направить повествование в нужное русло. – Что произошло дальше?

– А дальше все происходило одновременно, – монотонно заговорила Павлова. – Я услышала, как Виталий наверху что-то закричал. Едва я успела рассердиться, что он так громко орет – у меня и без него голова раскалывалась, – как в дверь вломилась полиция. Я, оказывается, ее и не закрыла. И тут целый отряд, какие-то люди… Один подошел ко мне, начал задавать вопросы, но я ничего не могла понять. Вверх по лестнице побежали автоматчики. Зачем их столько, не понимаю. Через несколько секунд выволокли Виталика. Это было ужасно. Он кричал, что ни в чем не виноват, но на него надели наручники и вывели на улицу. Оказалось, его увезли. Меня продолжали о чем-то спрашивать, но я сидела в каком-то ступоре. Потом вместе с ними я поднялась наверх… Увиденное повергло меня в шок, без всяких преувеличений. Конечно, я подтвердила, что это сделал Виталий, а кто же еще?

– Но почему вы так решили? – Мне было важно, что именно ответит Павлова на этот прямой вопрос.

– А что вас удивляет? Оказался наверху, нос к носу с человеком, с женой которого крутит роман. Я думаю, Андрей нас выследил и опередил, чтобы взять с поличным. Может, он сам хотел застрелить Виталия, но тот перехватил ружье и убил Андрея. Я допускаю, что Виталий своим поступком спас мне жизнь. Если бы Андрей убил Виталия, то после него убил бы и меня. С него станется…

– Вы уверены, что все произошло именно так? – уточнила я.

Павлова кивнула:

– Это единственное объяснение, которое мне приходит в голову. Я, конечно, в чем-то даже благодарна Виталию. Возможно, если бы не он, я бы сейчас тут перед вами не сидела. Но что я могу сделать? Как-никак, а ведь он все-таки убийца.

Павлова почти слово в слово пересказала версию, которой придерживалось официальное следствие.

Мои худшие опасения подтвердились – положение Виталия Сурикова на данный момент почти безнадежно. Мне оставалось уточнить еще некоторые детали:

– Скажите, а почему ваш муж оказался столь щедрым к некой Мещерской? Кажется, она работала у вас няней?

– К Ладочке? – Улыбка Павловой получилась презрительной и жалостливой одновременно. – Ну как же, это ведь наша бесценная помощница, куда же без нее. Да мы бы попросту пропали в те трудные для семьи времена.

Павлова закусила губу.

– Да попросту залетела она от моего любвеобильного муженька, вот и все! – проговорила Марина звенящим от злобы голосом. – Пока я валялась на больничной койке, они тут вовсю развлекались. Ну а когда меня выписали, он ее тут же отослал куда подальше. Купил ей квартиру в другом городе, каждый месяц переводил деньги. Я ведь все знала.

Я не верила своим ушам. Так вот оно что! Значит, у Андрея Павлова в Самаре растет ребенок от другой женщины. Вот чем объясняется его щедрость по отношению к Мещерской, а вовсе не ее былыми заслугами в качестве няни и бесценной помощницы.

– Я на нее зла не держу, вы не подумайте, – заявила Павлова. – И оспаривать условия завещания, конечно же, не буду. Как-никак, последняя воля покойного.

Павлова зло рассмеялась.

– У вас остались еще какие-то вопросы? – Это был прозрачный намек, что мне пора уходить.

– Только по поводу водителя Андрея Анатольевича. Калачев, если не ошибаюсь. Его ваш муж также упомянул в завещании. Вы не могли бы дать мне его координаты?

В глазах Павловой вновь что-то промелькнуло, но так стремительно, что я даже не успела уловить, что именно. То ли тревога, то ли отвращение. Эта женщина умела владеть собой.

– Незаменимый Костик, – произнесла она чуть ли не мечтательно. – Постоянно крутился возле Андрея, был для него не просто водителем, а, что называется, правой рукой. Муж любил о жизни с ним побеседовать, даже по некоторым вопросам бизнеса советовался, представляете?

Почему-то меня это не удивило, а вот снобизм госпожи Павловой мне был не совсем понятен. Как будто, если человек стоит несколько ниже на пресловутой социальной лестнице, он не способен дать разумный совет.

– Вероятно, для этого имелись свои причины? – осторожно поинтересовалась я.

– Да, вроде бы у Костика в прошлом была какая-то сложная история, – задумчиво проговорила Павлова. – Он ведь не всегда работал водителем. Андрей, по-моему, упоминал, что у Калачева был небольшой бизнес, но что-то там произошло…

Марина неопределенно пошевелила в воздухе пальцами.

– У него даже есть высшее образование, вот какой ценный кадр. Андрей просто не мог обходиться без разного рода блаженненьких. Уволилась Ладочка, ей на смену пришел этот самый Костик. У Андрея была какая-то нездоровая потребность опекать всяких там обиженных и обделенных. Он, и составляя завещание, остался верен себе.

Произнося эту небольшую речь, Павлова буквально сочилась презрением ко всяким там «обиженным и обделенным».

Теперь я по-настоящему сочувствовала Насте Павловой. Расти с такой матерью…

– Вот его телефон, записывайте, – Павлова вновь заговорила отстраненным деловитым тоном.

Я внесла в свой телефон контакты Константина Калачева и, не дожидаясь, когда меня начнут откровенно выпроваживать, направилась к выходу.

– Не советую вам строить какие-либо иллюзии, – произнесла вдруг Павлова, когда я оказалась уже возле самой двери. – Кроме Виталия, в этом убийстве никто не был заинтересован, вы лишь зря потратите время.

Я остановилась, ожидая, не добавит ли Марина Викторовна еще что-нибудь.

– Все, что я смогу для него сделать, – это не отрицать, что убийство, возможно, было совершено в целях самообороны. И не упоминать на суде, что мой любовник собирался убить Андрея, чтобы занять его место. Прощайте!

Павлова жестом дала мне понять, что аудиенция окончена, и, развернувшись, пошла прочь внутрь коттеджа с гордо поднятой головой.

Мне же показалось, что просторный холл пересекает искусно сделанная кукла, которую приводит в движение скрытый от посторонних глаз шарнирный механизм.

Глава 3

– Татьяна Александровна Иванова? – Мужской голос звучал сухо и официально.

Я бросила взгляд на часы – восемь утра. Кто может звонить в такую рань? Очередной клиент?

– Слушаю вас, – ответила я, рывком садясь на кровати.

Мой голос звучал бесстрастно, под стать потревожившему меня незнакомцу. Однако тот и не думал шифроваться.

– С вами говорит помощник кандидата в депутаты Законодательного собрания города Тарасова Анненкова Кирилла Сергеевича, – бойко отбарабанил мой собеседник. – Меня зовут Денис Петухов. Вы не могли бы уделить мне пару минут для разговора?

– Да, конечно. – Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и равнодушно, хотя на самом деле я была вне себя от радости.

Надо же! А еще вчера вечером, намечая дальнейший план расследования, я ломала голову над тем, как бы поудачнее подкатить к этому самому Анненкову, чтобы не получить от ворот поворот.

– Кирилл Сергеевич хотел бы побеседовать с вами и приглашает вас в свой офис на Трудовой, дом четырнадцать. Вы не могли бы подъехать сегодня между одиннадцатью и двенадцатью часами дня? У Кирилла Сергеевича очень плотный график, на сколько вас записать?

Секретарь Анненкова вовсю частил, не давая мне возможности и слова вставить между двумя фразами. Он даже не соизволил дождаться моего ответа, действительно ли я горю желанием встретиться с его руководителем. Видимо, отказ от столь высокой чести не вписывался в картину мира Дениса Петухова.

– Записывайте на одиннадцать, – милостиво согласилась я, мысленно потешаясь над формулировками помощника кандидата.

А если бы я заявила, что меня надо записать на одиннадцать часов и пять с половиной минут, такая точность произвела бы на него впечатление? У меня ведь сейчас тоже не самый свободный график.

– Хорошо, – бодро заявил Петухов. – Ждем вас ровно в одиннадцать, офис двести четыре, второй этаж, – скороговоркой отрапортовал он напоследок и отключился.

Я призадумалась, чем был вызван интерес Анненкова к моей скромной персоне. В общем-то мне с самого начала было ясно, что кандидат в депутаты осведомлен о том, что я веду расследование убийства Павлова параллельно с официальным следствием.

Вопрос: кто его просветил в этом отношении? Марина Павлова? Но зачем ей это нужно?

Может быть, вдова решила обезопасить себя от нежелательной огласки и при этом заручиться поддержкой влиятельного бизнесмена, а возможно, и будущего политика областного масштаба.

Появилась у меня и более интересная версия – что, если Павлова и Анненков были обоюдно заинтересованы в устранении Павлова?

Пока не появилась я, все шло гладко. Результаты официального расследования вполне согласовывались с их интересами, незадачливому Виталию Сурикову была предназначена участь козла отпущения.

Похоже, Марина Павлова была готова пожертвовать своей репутацией, не отрицая, что за спиной мужа крутила роман с любовником, который почти на двадцать лет моложе ее. Видимо, игра стоила свеч. А может, Анненков – страшный человек, бывший бандит из девяностых, создавший свой бизнес буквально на крови? И он при помощи угроз втянул Марину в свою нечистоплотную игру, сделав соучастницей убийства?

Я припомнила рассказ адвоката Белорецкого, а заодно проанализировала информацию о развитии бизнеса Павлова и Анненкова, которую мне удалось почерпнуть из интернета.

Павлов и Анненков в свое время оказались, если можно так выразиться, самыми живучими. Причем в самом что ни на есть прямом смысле слова.

Возможно, эти двое попросту поделили сферы влияния. Именно на такой расклад активно намекал мне следователь Волков во время нашей давешней беседы, утверждая, что двум самым крутым бизнесменам Тарасова нечего делить и, соответственно, не из-за чего враждовать.

Однако у меня закралось подозрение, что Павлов и Анненков активно собирали друг на друга компромат, чтобы при случае им воспользоваться. И вот наступил тот самый случай – оба бизнесмена решили поучаствовать в предвыборной гонке. Вероятно, компромат, собранный Анненковым, оказался более весомым. Под тяжестью этих неведомых мне аргументов Павлов добровольно снял свою кандидатуру, расчистив тем самым Анненкову путь к депутатскому креслу.

Казалось бы, зачем теперь Кириллу Анненкову избавляться от Павлова?

Здесь все довольно просто. Анненков использовал в предвыборной борьбе не самые чистоплотные методы, и теперь Павлов будет представлять для него постоянную опасность. И Анненков решил принять кардинальные меры.

Однако все эти предположения пока ничем не подкреплены.

Я наскоро собралась и порулила в офис будущего депутата.

Анненкову принадлежало четыре нижних этажа в новой высотке на улице Трудовой в центре Тарасова. Офис, куда меня пригласили, Кирилл Сергеевич поручил переоборудовать в свой предвыборный штаб.

– Татьяна Александровна, добро пожаловать! – Денис Петухов, оказавшийся полноватым молодым человеком, встретил меня в приемной лучезарной улыбкой. – Вы удивительно пунктуальны, Кирилл Сергеевич сейчас освободится.

В ответ на этот поток излияний я лишь сдержанно поздоровалась и села в предложенное кресло. С противоположной стены на меня смотрел отретушированный портрет кандидата в депутаты.

Через полминуты дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился сам вышеупомянутый кандидат.

Увидев меня, он приветливо улыбнулся и кивнул.

– Татьяна Александровна? – осведомился Анненков приятным низким голосом. – Добрый день, прошу.

Анненков был ровесником Андрея Павлова и выглядел превосходно. Прямой спокойный взгляд больших темно-серых глаз, благородная седина, превосходно сидящий на подтянутой фигуре дорогой костюм.

Кабинет Анненкова оказался под стать его владельцу – строгий и респектабельный. Девушка-секретарь в темном платье и с гладкой прической принесла кофе и бесшумно удалилась.

– Я наслышан о вас, Татьяна Александровна, как о лучшем частном сыщике нашего города, – начал Анненков, внимательно глядя на меня.

– Возможно, это преувеличение. – Я понимала, что мой собеседник намеренно оттягивает разговор, чтобы уяснить для себя, с кем, собственно, имеет дело.

Мне и самой пока было непонятно, что на уме у этого «автокороля». И, главное, зачем он проявил инициативу, решив первым связаться со мной.

Анненков явно был чем-то обеспокоен, однако по его лицу нельзя было прочесть ничего, кроме спокойного расположения к собеседнику.

– Не скромничайте, Татьяна Александровна, – тонко улыбнулся Анненков, – а заодно примите мои извинения.

– За что? – искренне удивилась я.

– Ну, во-первых, за то, что я позволил себе потревожить столь очаровательную девушку. Я ведь в некотором смысле нарушил ваши планы, попросив вас о встрече?

Кирилл Анненков был сама галантность и предупредительность, но меня не покидало ощущение, что он попросту заговаривает мне зубы. Ах да, этим причины извинений, видимо, не исчерпываются.

Я приготовилась слушать дальше, умолчав о том, что сама была крайне заинтересована в беседе с бизнес-партнером Павлова.

– А кроме того, я ведь наводил о вас справки, – покаянно сообщил Кирилл Сергеевич, – и выяснил, что вы интересуетесь обстоятельствами гибели Андрея…

Анненков немного помолчал, сдвинув брови.

Я не нарушала молчания, с любопытством ожидая, что будет дальше.

– Насколько я понял, вы действуете в интересах своего клиента, личность которого обязаны держать в секрете. – Кирилл Сергеевич внимательно посмотрел на меня, ожидая ответа.

Я коротко подтвердила, что он не ошибается.

– И что-то заставляет вас считать, что следствие движется не совсем в верном направлении, – продолжал Анненков.

Меня восхитила его проницательность, но я пока не знала, в какой мере могу быть с ним откровенна.

– Видите ли… – осторожно начала я, но Кирилл Сергеевич меня перебил, властным жестом положив ладонь на стол.

– Татьяна Александровна, поймите меня правильно, – заговорил он серьезным тоном, пристально глядя мне в глаза. – В данном случае я вам не враг, а искренний союзник. И мне, как и вам, а может, куда в большей степени, важно, чтобы за убийство Андрея понес наказание настоящий преступник, а не тот, кто первым попался под руку. Мы с Андреем были самыми близкими друзьями, мы вместе столько пережили, что и на десять жизней хватило бы.

Что-то мне подсказывало, что Анненков говорит искренне. Попробую осторожно прозондировать почву, задав несколько интересующих меня вопросов, именно тех, на которые может ответить только сам Анненков. В конце концов, что я теряю?

– Кирилл Сергеевич, я хотела бы у вас кое-что уточнить.

– Слушаю вас внимательно. – Анненков слегка подался ко мне, в его глазах появилась искренняя заинтересованность.

– Незадолго до своей гибели Андрей Павлов снял свою кандидатуру с участия в выборах, – начала я, не особенно надеясь на успех. – Вы, случайно, не знаете причины, заставившей его принять такое решение.

– Прекрасно знаю, – неожиданно заявил Анненков.

Я едва сдержала удивленный возглас.

– Андрей был неизлечимо болен, он сам мне в этом признался.

– Болен? – переспросила я, не веря собственным ушам.

Ни Настя, ни Марина Павлова ни словом не обмолвились о серьезной болезни Андрея Анатольевича.

Анненков со вздохом кивнул.

– Я и сам стал замечать, что Андрей последнее время неважно выглядел. Да что там – неважно. Таял буквально на глазах. Осунулся, похудел… Но дело даже не в этом. Главное – его угнетенное состояние. Он ведь всегда был веселый, юморной. А тут вдруг стал молчаливым, замкнутым, все время что-то обдумывал.

Кирилл Сергеевич задумчиво помешивал кофе.

– Да, мы оба участвовали в предвыборной гонке, но это не делало нас врагами. – Он вновь проницательно взглянул на меня. – Грязью друг друга не поливали. Да вы и сами могли бы в этом убедиться, если бы следили за предвыборной кампанией. И тут вдруг Андрей заявил, что снимает свою кандидатуру.

Тут нашу беседу прервала секретарша, войдя в кабинет с какими-то бумагами.

– Извините, Кирилл Сергеевич, это срочно, – виновато пояснила она вполголоса.

Анненков просмотрел бумаги, поставил свою подпись и вновь обернулся ко мне.

– Тут я, естественно, не стал церемониться, выкладывай, говорю, в чем дело. Может, в семье неприятности. Марина-то у него тот еще подарок. – Анненков едва заметно скривился. – Да нет, говорит, в семье все хорошо. Дочка молодец, в вуз поступила. Очень он Настеньку любил. – Кирилл Сергеевич вздохнул. – Тогда, говорю, выкладывай, что ты задумал. Мы с тобой столько лет друг друга знаем, чего уж теперь-то скрывать. Андрей немного подумал, будто сомневался, а потом и выдал.

Анненков вздохнул и покачал головой.

– Даже сейчас страшно вспоминать, как обухом по голове… Ну да ладно. Достал он из папки у себя на столе какую-то бумагу и показал мне. Я прочел – это было врачебное заключение, в нем говорилось, что у Андрея рак желудка. Неоперабельный. Вот так-то.

В кабинете стало очень тихо, я молча осмысливала неожиданную информацию. Так вот почему Павлов так поспешно начал приводить в порядок свои дела и составлять завещание. Он знал, что скоро умрет, и хотел обеспечить самых дорогих ему людей. Среди которых оказался и его внебрачный ребенок. Но знал ли убийца о болезни Андрея Анатольевича? По всей видимости, нет. Иначе зачем ему подвергать себя риску, если Павлов и так был обречен.