Текст книги "Тур в никуда"

Действительно, оба парня вновь запустили барабаны, значит, одним туром по правилам этого заведения дело не ограничивалось.

На этот раз татуированный стал заметно нервничать. У него задрожала рука, в которой он держал револьвер. Несколько раз он скрипнул зубами.

Вновь в помещении наступила напряженная тишина. И вдруг татуированный парень зажмурил глаза и отбросил оружие.

На этот раз реакция зала не была столь однозначной, как в первый раз. Кто-то радовался – это были те, кто поставил на бородача. Другая часть публики, наоборот, недовольно шумела.

Теперь очередь была за распорядителем. Он взял деньги из блюда, одну часть вручил бородатому, а остальные раздал тем, кто на него ставил.

Я и Елизавета вместе со всеми вышли из подпольного тотализатора.

Мы взяли такси и поехали в аэропорт. В дороге мы почти не разговаривали. Я только один раз спросила Новохатскую:

– Неужели можно ловить кайф от такого жесткого, я бы даже сказала, жестокого зрелища?

– Жизнь – интересная штука. Конечно, это только в том случае, если ее не бояться. Адреналин можно получить не только от «травки». К тому же «травка», на мой взгляд, это просто суррогат. Да я была просто один в один с этими парнями! Я теперь поняла, что значит выражение «душа отделяется от тела». Оказывается, такое возможно и при жизни. Ощущение свободного падения – вот, пожалуй, что я испытала. Нет, даже оно не идет ни в какое сравнение…

После этого своего монолога Елизавета Новохатская больше не произнесла ни слова.

Когда мы садились в самолет, я готовилась к тому, что лететь будет нелегко, ведь столько часов в дороге, разница во времени, люди. Но на самом деле я неплохо отдохнула: почитала книжку, выпила пару бокалов хорошего вина, дважды поела, полюбовалась шикарными видами из окна. Благодаря пересечению кучи часовых поясов можно было почти весь полет любоваться закатом, который то исчезал, погружая салон в сумерки, то снова загорался солнечным огнем. Время будто бы замирало на месте, и это было потрясающе! Елизавета почти весь перелет сидела насупившись, но я не обращала на это внимание: и не таких ломали!

Наше путешествие началось с Норт-Бей-Виллидж-Доран – небольшого курортного городка, расположенного неподалеку от Майами. Это, по существу, три острова. Связь между ними осуществляется при помощи автомобильной дороги, которая пересекает залив Бискейн.

Пока мы ехали к отелю, я успела рассмотреть город. Мне понравились фасады зданий, выдержанных в стиле ретро. Крыши многих домой были покрыты черепицей и выкрашены в яркие красочные цвета. Все это привлекало внимание и оказывало должное впечатление.

Мы поселились в фешенебельном отеле «Корал Бич». Елизавета все с тем же недовольным выражением на лице, с которым она просидела все время полета, сообщила, что была здесь год назад.

– Причем одна, безо всякого эскорта, – с вызовом добавила она.

Я пропустила ее слова мимо ушей. Ничего, пусть повыделывается, если ей так хочется.

Отель «Корал Бич» напомнил мне огромный кусок сахара: настолько он был ослепительно белый и искрящийся. А вот холл гостиницы являл, на мой взгляд, отличную иллюстрацию к «Алисе в Стране чудес», а точнее сказать, к теме Зазеркалья. По-прежнему в убранстве доминировал белый цвет, но теперь еще и дополненный огромным количеством зеркал и стекла. А если учесть оптическую иллюзию, возникающую опять-таки из-за нагромождения зеркальных атрибутов, то холлу не было конца и края, он простирался куда-то в бесконечность.

Народу в холле почти не было.

Мы с Елизаветой подошли к стойке, где находилась девушка-администратор. Елизавета назвала свою фамилию. Администратор начала листать журнал.

– Вот, я вас нашла, – сказала она, потом внимательно посмотрела на Новохатскую. – О! Так вы у нас уже останавливались! – воскликнула она.

Елизавета с милой улыбкой кивнула.

– Сейчас ваш багаж будет доставлен в номер, – сообщила администратор и нажала какую-то кнопку на стойке. – Мы рады вновь с вами встретиться, ваш выбор нашего отеля – большая честь для нас.

Под аккомпанемент ее дифирамбов мы направились к лифту. Он был тоже белый и выполнен из стекла с некоторыми небольшими вставками из пластика.

Внутри лифта нас встретила молодая женщина в белоснежном брючном костюме и с улыбкой спросила, на какой нам этаж.

Елизавета назвала. Мы начали подниматься, и я, не выдержав, спросила:

– Скажите, а номера здесь тоже все в белом цвете? И в едином стиле?

– Ну, что вы! Конечно же, нет! – улыбнулась женщина. – Каждый из этажей оформлен совершенно по-разному. Они различаются и по стилю, и по цвету.

Далее она сообщила, что дизайнеры выполнили отделку некоторых номеров таким образом, что возникает ощущение пребывания в непривычном мире. Этому, как объяснила женщина, способствует необычная мебель в форме шаров и кубов. Кроме того, постояльцы могут заранее заказать персональную обстановку своего номера по своему вкусу.

– Хм… у вас, что же, и подобный каталог имеется? – усомнилась я.

– Конечно! У нас созданы все условия для приятного пребывания в отеле, на самый взыскательный вкус.

«Мегастильный отель! Ничего не скажешь, – подумала я, – интересно, какой стиль выбрала Елизавета? Лично мне не хотелось бы поселиться в номере из красного пластика или черного мрамора, пусть уж лучше будет белое Зазеркалье».

Собственно, так оно и оказалось. Мебель в номере – столик, стулья, кресла, кровати – была ослепительно белая. Стены, потолок и жалюзи на окнах – тоже. Но светильники были устроены таким образом, что могли изменять цвет от ярко-красного до нежно-розового. Таким образом они разбавляли белый цвет.

Мне очень понравилась кровать – мягкая, удобная, так и призывающая немедленно погрузиться в царство Морфея.

Я так и поступила, ведь организму нужно было адаптироваться после стольких часов полета.

Сколько я проспала, не помню, но проснулась бодрая и в хорошем настроении.

Я встала с постели, подошла к окну и подняла жалюзи. В глаза сразу бросилась водная синева залива, по волнам которого скользили серферы и покачивались многочисленные яхты всех размеров. Довольно далеко от берега выстроились в ряд большие корабли. Один из них показался мне настоящим океанским лайнером, по размерам он значительно превосходил все остальные.

Я перевела взгляд на берег и увидела белый песок, на котором расположились шезлонги под яркими зонтиками. Чуть поодаль находилась будка спасателей, а сами они в соответствующей экипировке разгуливали по пляжу. Я насчитала четырех молодых, атлетически сложенных мужчин. Что же, окрестности довольно живописные.

В это время в номер постучали. Я подошла к двери.

– Кто там? – спросила я по привычке.

– Приглашение для мисс Новохатской, – отозвался приятный женский голос.

Я открыла дверь номера. На пороге стояла совсем молоденькая девушка, в униформе горничной. Она, улыбаясь, протянула мне длинный узкий конверт. Я взяла его и положила на журнальный столик.

– Скажите, а что это такое? – спросила я горничную и жестом указала в сторону окна, призывая ее подойти. – Вон тот большой лайнер, – уточнила я, показывая на самый большой корабль, который так заинтересовал меня.

– О, это отель на воде, – сказала горничная, – новинка этого сезона.

– Что, в нем живут?

– Да, да, совершенно верно, – подтвердила девушка.

– Но ведь он не плавает? – продолжала уточнять я.

– Он не приспособлен для плавания, мисс.

Я удивленно посмотрела на нее:

– Тогда для чего же он?

– Видите ли, туристы постоянно хотят чего-то необычного, – принялась объяснять она, – обычный отель – это уже неинтересно. А плавучий отель, точнее сказать отель на воде, – это что-то! Во-первых, он находится не на суше, а на воде. А во-вторых, там такая роскошь! Моя двоюродная сестра работает там горничной. Она рассказывала, что туда попадаешь, как будто в сказку. Это трудно передать словами, нужно самому все увидеть!

Она восхищенно закатила глаза.

– Понятно, – сказала я.

«Конечно, – подумала я, – тех, кто может позволить себе прилететь сюда на собственном самолете, уже не устроит традиционный отель, прочно стоящий на суше. Именно для них дизайнеры ломают себе головы, придумывая совершенно немыслимые интерьеры. Не удивлюсь, если скоро будет построен воздушный отель, парящий в нескольких сотнях метров над землей».

В это время из своей комнаты вышла заспанная Елизавета. В короткой ночной рубашке, состоящей сплошь из тонких кружев, она выглядела невинным ребенком лет семи-восьми. Это сходство усилилось, когда она совсем по-детски начала тереть глаза.

– Елизавета Георгиевна, вам приглашение, – сказала я официальным тоном и, взяв со столика конверт, протянула его Новохатской.

– Спасибо, Евгения Максимовна, – не менее официально ответила она, распечатывая конверт.

– Леди, вероятно, прибыли из России? – спросила горничная.

– Да, а как вы догадались? – спросила я.

– У русских такие длинные имена, – чуть смущаясь, ответила девушка, – и вдобавок к ним еще и отчества. Если вам ничего не нужно, то я пойду. Вы позволите?

– Конечно, – сказала я.

Елизавета между тем читала приглашение.

– Елизавета Георгиевна, может быть, отбросим китайские церемонии и будем обращаться друг к другу хотя бы по имени? – предложила я. – А то наши экивоки шокируют даже обслуживающий персонал.

– Хорошо, Евгения Мак…

– Дальше продолжать не нужно, – остановила я ее.

– Действительно, – согласилась Елизавета, – это я скорее по привычке, вот, Евгения, прочитайте, – она протянула мне лист, который она вынула из конверта, – приглашение на презентацию новейшего косметического средства «Коллс». Презентация состоится, – она взглянула на свои маленькие изящные часики, усыпанные бриллиантами, – о, уже через час. Надо собираться.

Тут Новохатская вопросительно взглянула на меня.

– Вы ведь тоже пойдете на презентацию? В качестве моего телохранителя, – добавила она.

– Лиза, – начала я. – Ничего, что я так попросту обращаюсь?

Она кивнула в знак согласия.

– Пойми, что я вовсе не собираюсь портить тебе отдых, а себе настроение. И у меня совершенно отсутствует намерение сопровождать тебя в туалет или в джакузи. Но находиться поблизости от тебя мне необходимо. Обещаю, что навязчивой я не буду.

– Очень хорошо. – Елизавета впервые за все время нашего с ней общения улыбнулась.

Кажется, взаимоприемлемые условия нашего общения были обговорены, вроде бы мы с Елизаветой пришли к консенсусу, как выражаются политики. Это обстоятельство радовало и обнадеживало.

– И еще один момент, – сказала я, – раз уж мы с тобой будем находиться рядом, давай подумаем, в качестве кого ты меня можешь представить окружающим. Как вариант предлагаю себя как твою однокурсницу-романистку. Как тебе такая мысль? – спросила я.

– А почему бы и нет? Хороший вариант, вполне подойдет, – согласилась Елизавета.

– Вот и замечательно.

Искоса поглядывая на нее, я начала читать текст приглашения на косметическую презентацию. Так, что тут у нас?

«Крем „Коллс“ – это прорыв в современной косметологии, он способствует идеальному разглаживанию мимических и возрастных морщин. Главный активный компонент антивозрастного крема „Коллс“ – это экстракт растения доронтус колфлорис. Его получают при помощи новейшего уникального метода реперколяции, что позволяет наиболее эффективно получить концентрированный продукт».

Какое-то малопонятное слово: реперколяция. Видимо, вначале было слово «перколяция», так сказать, базовое понятие. Интересно, что в данном контексте обозначает слово «реперколяция»? Ага, вот.

«Реперколяция – это повторное процеживание экстрагента через исходное растение, целью которого служит извлечение активных веществ».

Ну, так более или менее понятно.

Прочитав аннотацию до конца, я сделала вывод, что этот самый новейший и уникальный метод обработки растительного сырья позволяет сохранить самые полезные его свойства и направить их на борьбу с возрастными морщинами.

Иными словами, экстракт стимулируют клетки кожи на борьбу с морщинами.

Доронтус колфлорис – вот ведь название, сразу и не выговоришь.

И где же обитает такое чудо? Оно произрастает в южноафриканских пустынях. У растения сто двадцать восемь наборов хромосом (для сравнения: у человека – один). Его удивительные способности к выживанию привлекли внимание ученых: растение обладает способностью адаптироваться к окружающей среде, меняя цвет и форму, а также вырабатывая абсолютно новые защитные компоненты.

«Регулярное использование этого крема не только избавляет от преждевременных морщин, но и придает коже непревзойденное сияние».

Регенерация, повышение упругости, сокращение морщин – да, звучит неплохо. Только вот один момент смущает.

Помнится, когда я с отрядом «Сигма» находилась как раз в одной из африканских пустынь, то я слышала от местного населения, что этот суккулент они используют для проведения каких-то там своих ритуалов, потому что он не слабо одурманивает. Стало быть, растение является наркотиком. И как же в таком случае в Штатах на его основе производят косметический крем?

Я читала приглашение, а сама думала, что, может быть, неспроста Елизавета стала такой покладистой. Возможно, она так поступила только лишь для отвода глаз.

Ладно, время покажет.

– Женя, то есть Евгения, ты, то есть вы… – Новохатская, кажется, совсем запуталась.

– Можно на «ты» и просто Женя, – помогла я ей.

– Я хотела сказать, что презентация совсем скоро, я начну собираться уже сейчас. А ты? – спросила Новохатская.

– Я тоже сейчас буду приводить себя в порядок, – ответила я.

Еще в Москве перед отлетом в Штаты я посетила бутик Dolce and Gabbana на Третьяковском проспекте, предусмотрительно подумав, что мне необходимо приобрести соответствующую экипировку для того, чтобы сопровождать дочь олигарха на светских тусовках.

В бутике я пробыла довольно долго, поскольку никак не могла решить, что же именно мне приобрести. Передо мной было море изысканных нарядов, преимущественно длиной в пол, украшенных традиционными для этого модного дома пестрыми принтами, вышивкой, кружевом и пайетками.

Я перебирала платье за платьем и все никак не могла сделать окончательный выбор. Меня несколько смущали яркий принт, который присутствовал почти во всех моделях прославленных итальянских модельеров, и длина.

При моей профессии телохранителя длинные платья были бы, мягко говоря, нецелесообразны.

Наконец мое внимание привлекло одно из платьев – драпированный «футляр»-миди с V-образным вырезом из черного шелка с кружевами.

Примерив его, я поняла, что это то, что надо. Все-таки недаром я потратила больше двух часов и предельно напрягла девушку-консультанта по продажам.

Платье очень эффектно смотрелось на мне, как будто было создано эксклюзивно для меня. К нему я подобрала туфли-лодочки из лакированной кожи с леопардовой подошвой. Свой наряд я дополнила комплектом украшений из полудрагоценных камней от Dolphin Ore.

Надев платье, я посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим внешним видом.

Елизавета для выхода в свет выбрала длинное ультрамариновое платье от Givenchy с затейливой вышивкой, мохнатой бахромой и изысканными вставками из прозрачной ткани. Разумеется, Новохатская не могла обойтись без «лучших друзей девушки» – бриллиантов.

Презентация чудодейственного косметического средства проходила в холле отеля «Корал Бич». Еще находясь в номере отеля, я посмотрела в окно и увидела, что почти вся улица была заполнена сверкающими лимузинами. А гостиничный холл рассекали гостиничные секьюрити. Они бросали внимательные взгляды на находящихся в холле и переговаривались между собой по рации.

По случаю презентации пол в холле был устлан ковровой дорожкой, но не красного цвета, как на Каннском кинофестивале, а бледно-розового. В самом ее начале, как в почетном карауле, стояли два молодых человека в безукоризненных черных костюмах.

Сначала я приняла их за манекены: настолько застывшими были их позы, да и взгляд тоже. Но потом я заметила, что парни самые что ни на есть настоящие. Сначала один из них пошевелил кистью правой руки, потом второй едва заметно стал переминаться с ноги на ногу.

Посередине холла стоял стол, покрытый кружевной скатертью, на котором стояли многочисленные баночки с новым косметическим чудо-средством.

Мне понравился их дизайн: броский, привлекающий внимание и в то же время изысканно-утонченный. Особенный шарм им придавали серебристый цвет и округлые формы. Что ж, именно в такой упаковке и должна находиться новинка косметического рынка.

Рядом с баночками стопкой лежали буклеты с описанием ингредиентов крема «Коллс», а также прозрачные папки цвета морской волны для представителей средств массовой информации.

Я видела, как журналистки в сопровождении фотографов и операторов, взяв свои папки и на ходу читая их содержимое, смешивались с толпой гостей.

Мы с Елизаветой какое-то время постояли около презентационного стола. Новохатская все время оглядывалась по сторонам, словно хотела кого-то высмотреть.

– О! Лиз!

С этим возгласом к нам подошел молодой мужчина слегка за тридцать. Он был невысокого роста и с уже наметившимся животиком. Но темные волнистые волосы, зачесанные назад и открывавшие высокий лоб, придавали привлекательность облику мужчины. А излишнюю полноту скрывал удачный покрой костюма.

– Альберт! – обрадовалась Елизавета.

– Приятно видеть тебя на нашей презентации, – сказал мужчина.

– Познакомьтесь, Евгения, это Альберт Адамс, – представила мне мужчину Елизавета, – Альберт является распорядителем светских вечеринок, подобно той, что происходит сейчас. Ведь так, Альберт?

– Совершенно верно, дорогая, – подтвердил тот с ослепительной улыбкой.

– А это, – Елизавета сделала кивок в мою сторону, – моя подруга Евгения, или Дженни.

– О! – снова воскликнул распорядитель. – Очень рад! Надеюсь, у нас вам понравится, мисс Дженни. Как вы долетели, Лиз? Благополучно? А какая сейчас погода в Москве?

Альберт тараторил без умолку, практически без передышки, задавая все новые и новые вопросы. Казалось, что ответы на свои вопросы его совершенно не интересуют.

– Кстати, Альберт, а где Роберт? – спросила Елизавета. – Что-то его не видно.

– Безусловно, он здесь, – уверенно ответил Альберт. – А где же еще находиться создателю чудодейственного, просто божественного крема «Коллс»? Как только я увижу Роберта, я сразу же дам тебе знать, дорогая. А как тебе понравился номер в отеле? Сорри, мне нужно бежать.

И Альберт действительно почти побежал, несмотря на свою комплекцию. А я подумала: как же ему удается вести бессмысленную болтовню? Надо же, он даже не соизволит сделать паузу, чтобы хотя бы создать видимость того, что его мало-мальски интересуют ответы собеседника. Просто удивительно!

– Женя, пойдем на веранду, – предложила Елизавета, когда Альберт уже скрылся из виду, – здесь просто тоска зеленая.

Я посмотрела на нее. Кажется, Новохатская зарыла топор войны. Вот уже и в свои подруги меня произвела, правда, перед малоизвестным мне распорядителем, но все же.

Мы прошли на открытую веранду, ступеньки которой вели в большой сад. В его центре находился большой бассейн. Сейчас, когда наступало время сумерек, он был подсвечен, и вода, подсвеченная изнутри, представляла собой невероятно красивое, почти фантастическое зрелище. Кроме того, везде были расставлены светильники наподобие старинных канделябров, а рядом с ними – маленькие диваны, кресла и оттоманки. Вскоре зажглись фонари, и от обилия многочисленных источников света создалось впечатление, что ночь и не думает вступать в свои права.

Здесь собрался, как я поняла, весь высший свет городка, все сливки общества. Пару раз к нам подходил Альберт и спрашивал, как нам понравились блюда, которые приготовил знаменитый повар Андре Голье специально для презентации.

Честно говоря, никаких гастрономических изысков я не заметила.

Однако Альберт, по своему обыкновению, не дождавшись ответа, уже переводил разговор на другую тему.

Елизавета с легкой улыбкой внимала болтливому распорядителю.

– Я стараюсь пропускать всю его словесную шелуху мимо, – объяснила она мне, когда Альберт наконец-то отстал от нас со своими вопросами.

– Что же, в этом есть резон, – согласилась я с ней. – Если дать возможность приставучим особам выразить себя, то появится шанс, что чем быстрее у них иссякнет красноречие, тем быстрее они оставят в покое своего собеседника.

– Какая-то странная вечеринка, – заметила Елизавета. – Я вот кожей чувствую какую-то напряженность и взвинченность. С чего бы это?

Что касается меня, то я ничего такого не чувствовала, хотя в моей практике такого рода сейшен был далеко не первым.

Я принялась рассматривать одну небольшую группу гостей. Дамы были в длинных вечерних платьях. На одной из них было черное полупрозрачное платье со шлейфом, с глубоким вырезом в зоне декольте и не менее глубоким разрезом. Рядом с ней стояла молодая женщина в платье с юбкой из легкой ткани и лифом, расшитым серебром.

Надо сказать, что их туалеты смотрелись довольно смело и эротично. Скорее всего, это были актрисы, возможно, из Голливуда. А может быть, и топ-модели. На такую мысль меня навела их довольно стандартная внешность: длинные ноги, точеная фигура, роскошная копна волос.

Дамы находились в окружении нескольких мужчин. С первого взгляда было довольно трудно определить, к какому классу они относятся. С одной стороны, внешность у них была довольно привлекательная: высокие, атлетически сложенные, с мужественными лицами. Однако в их жестах и манере держаться сквозила определенная неуверенность. Может быть, их наняли в качестве эскорта?

– Знаешь, Женя, – вдруг подала голос Елизавета, – если честно, то мне совсем не нравятся такие сборища.

– Вот как? – удивилась я.

– Да, представь себе. Я предпочитаю вести содержательные разговоры, а на сборищах, подобных этому, приходится обмениваться ничего не значащими, пустыми фразами, да к тому же еще и неискренними. Эти вечеринки как нельзя лучше подходят для тех, кто любит переходить от одной группы гостей к другой, вот как Альберт. Знаешь, иной раз мне кажется, что меня вот-вот заденут какой-нибудь колкостью. Или наоборот: вдруг я кого-то ненароком обидела или хуже того – оскорбила.

«Странно, – подумала я, – с самооценкой у нее вроде бы все в порядке, а вот поди же ты – такие комплексы. Наверное, ее действительно обижали на таких тусовках. Кроме того, у женщин всегда существует элементарная неуверенность по поводу своей внешности: какая у меня фигура, нет ли лишних граммов на талии, и вообще, как я сегодня выгляжу? Вряд ли найдется хотя бы одна женщина или девушка, которой было бы безразлично, как она выглядит в глазах окружающих. Особенно если она очень восприимчива к сигналам, которые волей или неволей подают окружающие ее люди. Возможно, Елизавете трудно оставаться беспристрастной в таких случаях».

– И я решила, что все: хватит, – продолжала между тем Новохатская, – к тому же мой психоаналитик рекомендовал мне просто держаться в общепринятых рамках общения, ну, и наблюдать за окружающими, ни в коем случае не сравнивая себя ни с кем.

– Очень хорошая рекомендация, – заметила я, – сравнивать себя нужно только с самой собой же. Вот тогда точно сохраняется и душевное равновесие, и высокая самооценка.

Сказав это, я вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Он длился всего несколько секунд.

Я интуитивно взглянула в ту сторону и увидела мужчину лет тридцати пяти или чуть больше. Он был высокий, широкоплечий, с густыми каштановыми волосами и благородными чертами лица. Я бы сказала, породистого лица. Да, в нем явно ощущалась порода.

Странно, но вокруг него не наблюдалось никаких гостей. Он стоял, слегка расставив ноги и сложив на груди мускулистые руки. Казалось, что он специально искал уединения.

Уловив мой взгляд, направленный в его сторону, он слегка отвернулся, но уже спустя секунду снова посмотрел на меня.

Наши взгляды встретились. Нас с ним разделяло довольно приличное расстояние, но мне и без слов был ясен его красноречивый, очень заинтересованный взгляд, точнее сказать, его древний как мир смысл.

Нельзя сказать, что я очень смутилась. В моей практике были и гораздо более пикантные моменты. Но все они, как правило, сопровождались хотя бы самым примитивным флиртом, ничего не обозначающим разговором, одним словом, непременным заигрыванием. А здесь – только один взгляд, не позволяющий усомниться в истинности намерений его хозяина.

– Вы как будто бы скучаете? Неужели вам у нас не понравилось? – Альберт снова возник перед нами с Елизаветой, как черт из табакерки. – Лиз, совсем недавно мне попадался Роберт, но он снова куда-то исчез, но я помню о твоей просьбе и в следующий раз, когда встречу его, обязательно направлю его к тебе.

С этими словами Альберт снова исчез, как будто его и не было только что.

– О чем это я его просила, не помню, – удивленно сказала Елизавета.

– Да вот об этом Роберте, – напомнила я ей. – Ты спросила, где он, а Альберт ответил, что как только он его увидит, то даст тебе знать.

По лицу Новохатской пробежала легкая тень.

– Я вовсе не жажду его увидеть, – тихо сказала она, – спросила о нем ради приличия. Все-таки в прошлом году, когда я здесь отдыхала, мы были довольно… близки. А познакомились мы в казино в Лас-Вегасе, – добавила она.

В это время неуемный Альберт собрал неподалеку от нас желающих высказаться о новом косметическом средстве.

Послышались восторженные фразы типа: «О-о, он делает меня чуть-чуть счастливее, наполняет приятной энергией, настраивает на позитив».

Одна довольно возрастная дама произнесла целую хвалебную речь чудодейственному средству:

– Текстура у этого крема легкая и очень нежная. И в то же время средство обладает замечательными питательными и увлажняющими свойствами. Впитывается очень быстро, не оставляет блеска.

– Да-да, дорогая, вы совершенно правы, – подхватила ее соседка, – у крема приятный ненавязчивый запах, который не портит аромат туалетной воды по утрам.

– Единодушна с вами, – послышался еще один женский голос, – крем поистине волшебный.

Я повернула голову и увидела даму в красном платье, расшитом золотым цветочным орнаментом.

– Моя кожа вся сияет, – продолжала она. – И знаете, что еще? Помимо своих косметических свойств, он еще и великолепный энерготоник! Да-да! Он наполняет всю меня невероятной энергией, я просто готова летать!

Наконец дифирамбы иссякли.

– Женя, – обратилась ко мне Елизавета, но тут к нам подошла пожилая дама.

На ней было черное шелковое платье с пышной юбкой, а волосы спрятаны под серебристого цвета тюрбан.

– Милочка, – сказала она, только непонятно кому: мне или Новохатской, – вас не затруднит принести мне стакан воды?

– Конечно, миссис Хендлин, – отозвалась Елизавета.

Уходя, она шепнула мне на ухо:

– Сейчас она начнет рассказывать о вилле баронессы Ротшильд на Лазурном Берегу. Это ее излюбленная тема.

– Ах, как время бежит, – начала миссис Хендлин, – казалось, совсем еще недавно… А вы знаете про виллу баронессы Ротшильд на Лазурном Берегу? – спросила она меня.

– Да, конечно, миссис Хендлин, – ответила я. – Беатриса Эфрусси де Ротшильд известна тем, что построила виллу на Лазурном Берегу Франции, а потом собрала в ней совершенно неповторимую коллекцию картин, скульптур, мебели и фарфора пятнадцатого-семнадцатого веков, – ответила я, как по билету на экзамене по истории мировой культуры.

– Да, это так, все верно. Но мало кто знает, что за ни много ни мало шесть лет, пока шло строительство особняка, очень требовательная Беатриса сменила двадцать архитекторов! Вы только представьте себе: целых двадцать! – воскликнула дама, то ли в восхищении, то ли в укоризне, я не уловила.

Дама продолжала рассказывать о коллекции различных произведений искусств и упомянула о старинных дверях из китайского императорского дворца.

– Вы можете себе это представить?! – патетически воскликнула она.

«Ну, если представить себе такое, то почему бы и нет? – подумала я. – Наверное, во дворце императора шел ремонт, и старые двери просто выбросили за ненадобностью. А неугомонная Беатрис их подобрала и привезла на свою виллу. Это как вариант».

Дама еще много чего говорила про виллу баронессы Ротшильд.

Я слушала ее вполуха и кивала, благо она не задавала вопросов, на которые надо было отвечать.

«Она как будто лекцию читает, – подумала я. – Наверное, она преподает или преподавала историю архитектуры или искусства».

В это время Новохатская вернулась со стаканом воды и подала его даме.

– Благодарю, дорогая, – сказала она и, сделав глоток, видимо, собралась продолжить свою лекцию, но тут раздался радостный вскрик:

– Лиз! Я нашел его! – Альберт вклинился между нами и дамой. – Вот твой Роберт!

Я едва сдержала удивленный возглас, сделав вид, что закашлялась: рядом с Альбертом стоял мужчина, который совсем недавно посылал мне недвусмысленный призыв своим взглядом.

Он склонился в учтивом поклоне.

– Это Роберт Болтон, – представил мужчину Альберт, – а это…

– А это Джейн, моя подруга, – опередив Альберта, выпалила Елизавета.

– Как я уже говорил, – снова начал Альберт, – Роберт является создателем этого чудодейственного средства, на презентацию которого мы сегодня собрались.

– Не совсем так, Альберт, – бархатным баритоном поправил его Роберт, – разработчиком крема является Джаред Уинфрид, я же только спонсировал проект. Лиз, рад тебя снова видеть.

Роберт, слегка приобняв Елизавету, дотронулся губами до ее виска.

– Как вам презентация, мисс Джейн? – обратился ко мне Болтон.

– Впечатляет, мистер Болтон, – ответила я, глядя прямо в его темные глаза.

Да, обаяния ему не занимать. Этому способствовали и внешность, и особые, несколько вкрадчивые интонации его голоса, и то, с какой грацией он двигался.

– Скажите, а как вам удалось добыть главный ингредиент крема? – спросила я. – Ведь этот вид растения имеет галлюциногенные свойства. Раньше это растение применялось аборигенами Африки в ритуальных целях. По этой причине в США запретили его выращивание и распространение.

Роберт заразительно рассмеялся:

– Вы не совсем точны, мисс Джейн. Наркотическими свойствами обладает совсем другой вид. Тот же, что входит в состав крема, совершенно безобиден.

«Да, как же, безобиден, – подумала я. – А почему же дама в красном от него готова летать?»

Наступило неловкое молчание. Мы стояли вчетвером: я, Елизавета, Альберт и Роберт.

Пауза стала казаться слишком уж затянувшейся. Я видела, как Альберт судорожно пытается найти утерянную нить светской беседы, переводя взгляд поочередно на каждого из нас. Однако ему пока что не удавалось сделать это. Но вот он посмотрел куда-то в сторону и обрадованно воскликнул: