Текст книги "Черным по белому"

– Ну что ж… – кивнула я и задумалась над тем, каким образом можно выяснить что-то еще о жизни жениха и невесты – Станислава Лапина и Алены Скрябиной.

Я прекрасно понимала, что в настоящий момент пообщаться с кем-то из более близких друзей и родственников не удастся, учитывая их душевное состояние. Иного же способа прояснить ситуацию пока не было, а значит, следовало хоть немного подождать, когда большинство свидетелей оправится от пережитого, и лишь затем заняться опросом.

Господи, как же я не люблю ожидания! Они для меня всегда страшнее всего на свете. Правильно говорит наш умный народ: «Лучше убегать и догонять, нежели лежать и ожидать». Хотя, по-моему, эта поговорка звучит немного иначе, но в моем варианте она мне больше нравится.

Не желая тратить время на бесполезные посиделки, я повернулась к Александру и произнесла:

– Пожалуй, мне стоит наведаться на место преступления. Вдруг удастся выяснить какие-то подробности. Ты со мной?

– Прости, но я предпочту остаться тут, – отказался от предложения сопровождать меня Хопинов. – Иди одна, я тебя тут подожду.

– Хорошо, – не стала настаивать я и, встав с лавочки, направилась назад, к злополучному загсу.

Подойдя к нему, я увидела, что народа меньше не стало, а, напротив, собралось еще больше прохожих и зевак – в основном по соседству живущих бабулек-сплетниц, с интересом наблюдавших за действиями милиции. Они-то как раз больше всех и обсуждали случившееся, то и дело охая и вздыхая, задавая друг другу вопросы и выдвигая всевозможные версии, кто кого и за что убил. Приглашенные же на свадьбу гости и родственники, причем больше мужского пола, пока еще тоже толпились возле загса, пытаясь выудить из сновавших туда-сюда милиционеров хоть какие-то сведения. Они, видно, считали своим долгом узнать всю правду и донести ее до своих жен, а также до родителей погибшей пары.

Просочившись сквозь толпу, я остановилась у ментовского ограждения и снова посмотрела на место взрыва. Сейчас оно выглядело уже не так ужасно. Кровь застыла и превратилась в грязно-коричневые пятна, несколько кусков ткани от платья невесты и костюма жениха гоняло ветерком по ступеням, а все остальное, что могло бы напугать прохожих, уже давно отсутствовало благодаря быстрым действиям криминалистов и работников морга.

Я вздохнула. Какая же все-таки мерзкая середина дня у меня выдалась сегодня. Свадьба обернулась трагедией, а потому в данный момент я и стояла среди массы расстроенного и убитого горем народа и проклинала себя за то, что не послушалась предостережений судьбы. Вот и результат: лишние проблемы на мою беспокойную голову.

* * *

Покрутившись на месте преступления какое-то время, но так и не выяснив ничего нового, я отправила Хопинова домой, а сама поехала в отдел к Владимиру Сергеевичу Кирьянову, решив переговорить с ним и узнать все о странной взрывчатке, способной уместиться в обычном сотовом телефоне, таком же, какой есть у меня и у половины населения нашего милого Тарасова. Хотя, может быть, телефон тут был совсем даже ни при чем и взорвалось что-то другое, подброшенное, например, в карман жениха или ему под ноги. В любом случае я хотела знать, с чем имею дело и что мне вообще следует искать.

Подойдя к одному из присутствовавших на месте преступления мужчин, имеющих собственную автомашину, я кратко объяснила ему, что собираюсь сделать, и попросила помочь. Мужчина, оказавшийся дядей Станислава Лапина, не задумываясь, согласился и мигом доставил меня к месту назначения. Я поблагодарила его за помощь и отправила назад, к загсу, в то время как сама пошла к центральному входу в отдел милиции.

Вскоре я уже сидела перед подполковником милиции и моим старинным другом Владимиром Сергеевичем Кирьяновым, которого звала попросту Кирей. С ним меня связывало очень многое, как, впрочем, и его со мной: мы часто помогали друг другу, благодаря чему Киря теперь имел погоны подполковника, а я с его помощью зарабатывала приличные денежки и была очень известным в Тарасове частным детективом. Согласитесь, взаимовыгодное сотрудничество.

– Володя, помогай, – плюхнувшись на единственный свободный от бумаг и папок стул в кабинете Кири, тяжело вздохнула я. Потом облокотилась на стол и добавила: – Опять без тебя ничего не выходит.

– Это комплимент, – расплылся в улыбке Володька, удовлетворенно почесывая кончик носа.

– Считай, что так, – согласилась я и уточнила: – Так что, поможешь?

– Ты сначала объясни, что стряслось и что нужно, – приостановил мою попытку сразу перескочить к главному Киря. – Давай-ка с самого начала и по порядку, а там уж подумаем, что делать и как быть.

– Хорошо, – кивнула я и сразу приступила к объяснению, начав, по женскому обыкновению, с вопроса: – Слышал о сегодняшнем происшествии у загса, что в Трубном районе?

– Это о взрыве, что ли? – моментально сосредоточился Киря.

– Да, о нем. Я только что оттуда.

– А что ты там делала? – не дал продолжить мне Володька. – Только не говори, что предчувствовала совершение преступления, а потому решила поприсутствовать при нем лично, чтобы потом взяться за дело. У тебя, конечно, отменная интуиция, но не до такой же степени.

– Собиралась на свадьбе погулять, – разочарованно вздохнула я, отведя взгляд в сторону. – Думала, оторвусь по полной, повеселюсь, а тут вон как все вышло. Впрочем, я самого взрыва и не видела, опоздала на бракосочетание из-за этой чертовой пробки и парада. Но дело не в том, – решительно отодвинула я на второй план все сказанное. – Тот человек, который пригласил меня пойти на свадьбу, мой одноклассник и друг Саша Хопинов. Он-то и попросил меня заняться расследованием, а я согласилась. Не смогла отказать, тем более что сама уже познакомилась с женихом, да и…

– Понимаю, – кивнул Кирьянов. – Из чувства сострадания. Это правильно. Только не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь? Я этим делом не занимаюсь – не мой участок. Так что извини, но помочь вряд ли чем могу.

– Знаю. Но я не за тем приехала, чтобы ты рассказал о том, что накопали твои коллеги. С ними я уже побеседовала там, на месте. Они говорят, что ясно пока лишь одно: убийство наверняка заказное. Больше они пока ничего не выяснили. Я же хочу разобраться с самим взрывным устройством, которое было помещено в телефон жениха, потому и приехала к тебе.

– А я что, похож на подрывника? – попытался пошутить Киря, не совсем поняв еще, что я имею в виду.

– Нет, не похож. Но ты можешь устроить мне встречу с вашим техником. Или как там его еще называют? В общем, с тем человеком, который может меня проконсультировать по поводу изготовления взрывчатых устройств, – более точно пояснила я. – Можешь ведь?

– Попробую. Подождешь минутку? – И как только я согласно кивнула, Киря снял со своего рабочего телефона трубку и стал куда-то звонить.

Мне ничего не оставалось, как ждать. Как только трубку сняли, Володька попросил пригласить к нему в кабинет Михаила Максимовича Проклова. А пока тот шел к нам, объяснил мне:

– Миша – лучший из известных мне специалистов в области взрывчатых веществ. Он прекрасно разбирается в радиоприборах, электротехнике, в химии, ну и, соответственно, в физике. У нас работает давно, так что ему доверять можно. Человек он общительный, расскажет все, что попросишь.

– Это хорошо, – кивнула я и снова вздохнула, прикидывая в уме, какие вопросы сейчас стоит задать.

Через несколько минут появился и сам специалист: мужчина лет сорока с небольшим, с приятной внешностью и совершенно лишенной волос головой. У него были ясные голубые глаза, очень густые, нависающие над ними брови и маленький картофелеобразный нос, в настоящий момент шелушащийся от загара. Губы мужчина имел широкие, но при этом не женственные, а очень даже волевые. Таким же, впрочем, волевым был и подбородок. В целом мужчина выглядел довольно внушительно и вполне отвечал представляемому мной образу человека данной профессии.

Внимательно рассмотрев со стороны этого самого специалиста, я почему-то решила, что он человек очень замкнутый и не слишком разговорчивый. Но едва Киря представил нас и я задала ему первый вопрос: «Каким образом сотовый телефон можно превратить во взрывное устройство?», Михаил Максимович принялся очень эмоционально все разъяснять, сопровождая свои слова самыми разнообразными жестами.

– Довольно просто и без особых проблем. Если, конечно, вы хоть немного разбираетесь в радиоэлектротехнике и физике с химией, – улыбнувшись, начал свой рассказ специалист. – Сейчас инструкцию того, каким образом можно изготовить взрывчатку, или же данные о том, где можно достать капсулу со взрывчатым веществом и как поместить ее затем в сотовый телефон, пульт от телевизора или иную вещицу, без труда можно раздобыть в Интернете. Там сейчас чего только нет! Если хорошенько порыться, можно найти и полное описание изготовления атомной бомбы или подлодки. Вот ведь до чего прогресс дошел! А там дело остается за малым: заказать необходимые вещества, а потом быстренько засунуть их куда следует. Вот и бомба готова.

– А каким образом происходит взрыв? То есть что ему предшествует? – внимательно выслушав ответ Проклова, задала я новый вопрос.

– Каким? – повторил Михаил Максимович. – Как бы вам попроще объяснить? Короче, как только на тот телефон, в который помещена взрывчатка, поступает звонок, происходит замыкание внутри электронного механизма, и устройство срабатывает, как в случаях с пехотной миной, когда на нее наступают, а потом поднимают ногу. Принцип похож. Вот вам и взрыв. Сейчас, я смотрю, часто стали этот вариант взрывчатки использовать, вот и сегодня… – Михаил Максимович, явно уже наслышанный о происшествии возле загса, вздохнул. – Говорят, взрыв был очень мощным, оба погибли. Жаль молодежь, могли бы ведь и деток еще нарожать… А тут нате вам – кто-то постарался, поздравил с законным браком.

– Да, я в курсе сегодняшних событий, – произнесла я, заметив про себя, что уже не первый человек отзывается о взрыве как о свадебном подарке. Но, быстро отогнав эти мысли и все с ними связанное, снова продолжила расспросы: – Скажите, а звонить на начиненный взрывчаткой телефон должны были только с определенного аппарата или с любого?

– Абсолютно с любого, ведь замыкание происходит от самого звонка, а не от чего-то еще, – пояснил специалист. – Так что тому извергу, кто подложил это устройство, на месте преступления присутствовать необязательно, ни самому даже утруждаться и звонить. Ведь позвонить может кто угодно, совершенно посторонний. Весьма удобное изобретение. Для преступника, я имею в виду. Вложил взрывчатку в телефон, сам делай что угодно, а кто-то случайно позвонит, и дело в шляпе. М-да, вот так вот, – подвел итог Михаил Максимович.

– Стойте! Что же тогда получается – взрыв мог произойти в любой момент? Даже когда рядом с молодоженами находились бы другие люди или… или прямо во время регистрации? – испуганно спросила я и сама содрогнулась от пришедшей мне на ум мысли.

– Увы, это и в самом деле так, – признал мою правоту Проклов. – Но ведь преступников никак не задевает смерть людей, иначе бы они никого не убивали. Тому, кто такое задумал, нет дела до того, один человек умрет или целая пачка.

– Какой ужас… – теперь уже вздохнул Кирьянов, хотя ему и не такое еще приходилось порой видеть.

А я тяжело сглотнула и спросила:

– Скажите, а можно ли найти в Тарасове тех, кто бы мог заниматься изготовлением взрывающихся капсул и продажей их? – Я решила проверить, знает ли Проклов людей, снабжающих преступников нашего города подобными орудиями убийства.

– Вряд ли. Я же уже сказал – сделать такое устройство по силам каждому, даже вам. Главное – иметь под рукой все необходимое и знать, что со всем этим делать, – ответил мне специалист, а потом попросил разрешения закурить и полез в карман за сигаретами.

– То есть, если я вас правильно поняла, искать изготовителя попросту бесполезно? – стала уточнять я, протягивая мужчине зажигалку.

– Верно, так оно и есть, – прикуривая сигарету, ответил мой собеседник. – Так что не знаю, как наши коллеги теперь будут выяснять, кто решил провернуть сегодняшнее дельце, – снова вернулся он к недавней и всех заинтересовавшей новости. – Трудновато будет найти виновного. Тем более что сам телефон, естественно, разорвало при взрыве на части.

– Ничего, разберутся как-нибудь, – высказал свое мнение на этот счет Кирьянов.

А Проклов решился наконец спросить:

– А зачем вам-то информация о взрывчатке в телефонах понадобилась?

– Пытаемся понять, как все произошло, – коротко ответил Киря за меня.

– А, так вы, наверное, родственница погибших сегодня молодых? – сделал собственный вывод Михаил Максимович, явно весь наш разговор ломавший голову над тем, почему именно я, какая-то посторонняя особа, а не подполковник Кирьянов, задаю ему вопросы.

Я не стала вдаваться в объяснения и просто кивнула. Ему ведь все равно, кто я и зачем мне нужна информация. Главное, что вызвало-то его начальство, с него и спрос в случае чего. Удовлетворившись такого рода ответом, Проклов поинтересовался, не нужно ли еще чего от него, и покинул кабинет.

Глава 2

– Ну, что собираешься делать теперь? – задал свой излюбленный вопрос Володька, когда мы остались наедине и в кабинете повисла неловкая тишина. – Есть идеи насчет того, кто бы такое мог совершить? Сразу скажу, что думаю сам: скорее всего, не террористы, так как никаких требований не выдвигалось, никто не грозил продолжать устраивать подобные взрывы.

– Я тоже так думаю, – ответила я. – Если бы террористы, было бы проще. Мы хотя бы знали, кого именно ловить, а тут…

– Что, даже мысли никакой нет? – удивился моему заявлению Киря. – Что-то на тебя не похоже. Обычно ты…

– Мысли-то есть, а толку? – перебила я Володьку. – Мне, чтобы что-то выяснить, нужно с кем-то из родственников поговорить, а они сейчас все в таком жутком состоянии пребывают, что я даже не знаю, когда смогу встретиться с ними.

– Да, проблемка, – посочувствовал Киря. А потом спросил: – Я так понял, что если еще какие новости по данному делу будут, тебе их обязательно сообщить?

– Да, если не сложно, – извиняющимся тоном произнесла я и, встав со стула, направилась к двери.

Киря проводил меня до порога и, пожелав удачи, вернулся на свое рабочее место изучать какие-то бумаги.

Оказавшись на крыльце, я вспомнила, что совершенно лишена на сегодня своего средства передвижения, а значит, вынуждена буду тратиться на такси или ездить в жутком общественном транспорте. И то, и другое не слишком вдохновляло, но я понимала, что если день не заладился с самого утра, то и к вечеру не стоит ждать перемен.

Не совсем еще решив, что следует делать дальше, я перешла через дорогу и медленным шагом направилась по тротуару, размышляя, каким бы образом выявить хоть мало-мальски способного на такую жестокость подозреваемого. Он, этот самый убийца, наверняка за что-то мстил молодоженам, а убивать собственноручно не решился, понимая, что так его гораздо проще вычислить. Вот и придумал подстроить взрыв.

Впереди на моем пути появилось некоторое подобие парка с несколькими лавочками, в данный момент почему-то совсем пустыми. Прибавив шагу, я дошла до одной из них, смахнула с нее пыль бумажной салфеткой, достав ее из сумочки, и села, продолжая свою умственно-аналитическую работу.

Итак, убиты парень и девушка. По сведениям очевидцев, взрыв произошел в момент звонка на телефон жениха. Стало быть, именно его прежде всего пытались уничтожить, тем более что звонок мог поступить на телефон еще до отъезда парня в загс, и злоумышленник это хорошо понимал. Что касается невесты, то девушка буквально ни за что пострадала. Теперь о мотивах. Причиной убийства молодого человека могла стать, например, месть. Также в качестве причин возможны соперничество или стремление избавиться от парня в связи со слишком большой его осведомленностью в каком-либо деле. Пока точная причина убийства не ясна, но моя задача – ее выяснить.

Теперь разберемся с другим этапом, а именно – с внедрением капсулы со взрывчаткой в телефон. Чисто логически рассуждая, видим мы тут следующее: для того чтобы поместить капсулу в трубку, нужно сначала эту самую трубку у ее владельца забрать хотя бы на время. Потом отнести ее куда-то, скажем, нужному человеку, а когда с нею будут проделаны необходимые манипуляции, вернуть обратно. Жаль, что нет возможности расспросить жениха о том, кто и когда брал у него телефон, а тогда сразу бы стало ясно, с кого следует начать расследование. Но, как известно, ничего так просто и случайно не бывает, и потому жениха именно взорвали, чтобы он уже ничего не сумел сказать.

Стараясь выудить из всего известного хоть какой-то факт, за который можно было бы ухватиться, чтобы выяснить истину, я сосредоточенно уставилась на барахтающегося в маленькой лужице на тропинке воробья. Тот преспокойно себе занимался собственным прихорашиванием и явно не подозревал, что жизнь может быть ужасно проблемной и сложной. Позавидовав беззаботности милой пташки, я отвела глаза в сторону и тяжело вздохнула, прикидывая, с какой стороны подойти к решению проблемы.

И меня вдруг осенило: а ведь для того, чтобы в сотовый телефон что-то поместить, его и в самом деле потребовалось сначала забрать у хозяина. Сам он вряд ли бы его кому-то постороннему отдал, кроме родственников и самых близких людей. Значит, скорее всего, трубку выкрали на время, а затем вернули обратно. А кто имел такую возможность? Да опять же один из тех, кто был ближе всего к жениху: родственник либо человек, приглашенный на торжество.

Поняв, что никакой «человек с улицы» не мог заминировать телефон, я даже немного порадовалась тому, что теперь у меня частично обрисовался круг подозреваемых и стало ясно, что искать виновного следует именно среди своих. Как ни странно, но этот вывод меня ничуть не удивил – чаще всего именно так всегда и бывало. Близкие родственники что-то не сумели поделить, друзья вспомнили старые обиды и… в один далеко не прекрасный момент решили за них отомстить… Вполне банальная история. Куда реже бывает, когда кого-то убивает посторонний человек. Для этого тот «кто-то» должен быть, скажем, миллионером и президентом крупной компании. Но погибший Станислав ни тем, ни другим не был.

Кстати, а вдруг к этому делу приложил свою руку мой бывший одноклассник, Александр Хопинов? Вот уж непонятно, почему мне в голову пришла подобная мысль. И я сразу же воспротивилась ей, доказывая самой себе, что такое попросту невозможно. «Во-первых, Саша присутствовал на свадьбе и собственными глазами все видел, – первым делом напомнила я себе. – И я лично видела, как он тяжело переживал».

«Да-да, – тут же влез в мою беседу с самой собой мой противный внутренний голосок. – Наверное, хотел лично убедиться, что его врага разнесет в клочья».

«Ничего подобного, – возразила ему я. – Если бы это был он, тогда я на свадьбу приглашена не была бы, тем более что Александр прекрасно знает, кто я и чем занимаюсь, а также и то, что на моем счету нет ни одного дела, не доведенного до конца. Кстати, он же меня и попросил заняться расследованием злодейства».

«А вдруг он решил попробовать бросить тебе вызов и посмотреть, как тебе удастся со всем этим разобраться, тогда как он будет строить из себя убитого горем друга, все время находясь в курсе событий и всех твоих действий, – выдвинул новый довод мой внутренний голосок, все еще идя от противного. Впрочем, это была его основная обязанность, и он с ней прекрасно справлялся. – А может, понадеялся, что ты опоздаешь из-за парада».

Но я все равно не верила ему и продолжала настаивать на своем:

«Хопинов не виновен. Я его знаю со школы, он не тот человек, который может совершить убийство, тем более такое жестокое».

«Люди меняются», – отозвался мой несносный вечный спутник.

«Возможно, – согласилась я с ним. – Но кое-что в их поведении все равно остается прежним. Если Александр и изменился, то его непроизвольные жесты, движения, хотя бы то же самое покусывание губ, всегда говорят о нем правду».

«А может, он просто хороший актер?» – спросил у меня же мой внутренний голосок.

Я прикинула, что и как, вспомнила, сколько раз случалось, что те, кому я так верила, в итоге оказывались совсем не теми, за кого я их сначала принимала, и вынуждена была признать правоту своего глубинного голоса:

«Да, возможно, Хопинов имеет какое-то отношение к случившемуся. Даже, вероятно, непосредственное. Но в таком случае он сильно сглупил, пригласив меня на свадьбу и попросив заняться расследованием. Я выведу на чистую воду виновного, и мне не важно, кто он такой. Даже если им окажется мой друг».

Покончив с внутренними дискуссиями, я снова собралась с мыслями и, зная теперь о том, что проверку следует начать с самых близких родственников и друзей жениха, решила отправиться к нему домой и побеседовать с теми, кто будет на это способен. Одним словом, сориентируюсь на местности. Родителей тревожить, может, и не стану, учитывая их угнетенное, если не сказать невменяемое состояние. Значит, придется за них отдуваться остальным родственникам.

Встав с лавочки, я закинула сумочку на плечо и поспешила к остановке. Там дождалась маршрутки и спокойненько уселась на предпоследнее свободное сиденье. Я очень надеялась, что хоть в маршрутке дорога окажется сравнительно удобной. Здесь некому толкаться, как в обычном автобусе, никто не будет топтаться по ногам и пытаться пристраиваться тебе на колени, никому не придется уступать место, как в трамваях. Ха, как бы не так! День у меня начался преотвратно, так же он и продолжался.

Сев в маршрутку, я только пару минут смогла дышать спокойно. А потом в салон, на последнее свободное место – и рядом со мной, между прочим! – влез пьяный и ужасно вонючий дед. И он начал всем рассказывать, какой он великий музыкант и как он сейчас работает на проспекте, даря всем якобы захватывающие своей красотой мелодии. Смех, да и только! Мелодии эти он наверняка исторгает из старого и рваного баяна, способного производить лишь хрип и шипение, а рабочим местом «музыканта» уж точно является любой участок на земле, на который брошена какая-нибудь грязная тряпица или же в лучшем случае установлен шатающийся стул. Одним словом, видели мы всех этих бродячих музыкантов, зарабатывающих себе на выпивку с закуской «искусством» выпрашивания милостыни – «Подайте, люди добрые, тому, кто не сумел доучить ноты».

Не знаю, как я выдержала всю эту пытку – противный дребезжащий голос, запах перегара, постоянное ерзанье старикана на сиденье. Но точно уверена: если хоть раз впоследствии я встречу этого горе-музыканта на проспекте, припомню ему все, что из-за него вынесла. Просто в тот момент очень уж не хотелось устраивать скандал в замкнутом пространстве. Да и что толку пьяному что-то говорить или доказывать – все равно что горохом в стену кидать. Благо ехать мне было недалеко. Вскоре показалась моя остановка, и с нескрываемой радостью я покинула маршрутку. Первым делом сделала глубокий выдох, а затем вдох, наполнив легкие свежим воздухом. И только потом отправилась на поиски квартиры, в которой проживал жених, то есть погибший Станислав Лапин. Адрес его у меня был, но вот бывать там мне еще не приходилось.

Чтобы не слишком плутать по закоулкам, тем более что на здешних домах почему-то таблички с номерами прибить никто не удосужился, я назвала адрес одиноко сидящей у своего подъезда старушке и попросила ее мне помочь. Та сразу указала на дом напротив, стоящий к данному «спиной». То есть подъезды в нем располагались с другой стороны, мне невидимой. К нему я и направилась.

Едва зайдя за угол этого дома, я почти сразу наткнулась на несколько по-свадебному украшенных машин. Правда, возле них никого не было, и вообще территория перед домом была пуста. Этот покинутый кортеж производил немного угнетающее впечатление. Наверное, уже все соседи знали, как закончилась едва начавшаяся свадьба.

Быстро дойдя до нужного подъезда, я поднялась на второй этаж и остановилась было возле двери Лапиных, собираясь надавить на звонок. Но тут заметила, что дверь не заперта вовсе. По всей видимости, близкие погибшего решили не запирать входную дверь, так как люди будут то и дело входить и выходить из квартиры, помогая теперь с организацией похорон. Ключей на всех не хватит, каждый раз кидаться к двери при звуках звонка не слишком удобно.

Посчитав такое решение вполне даже правильным, я осторожно толкнула дверь от себя, шагнула через порог и оказалась в маленькой прихожей, из которой в саму квартиру вела еще одна дверь. Ее я тоже попробовала открыть без стука, и это у меня вполне получилось. И вот я стояла в просторном коридоре, заставленном множеством пар обуви, и услышала доносившийся из внутренних помещений раздирающий душу плач. Мгновенно захотелось развернуться и уехать к себе домой, где было спокойно и тихо. Но я понимала, что не могу себе этого позволить хотя бы потому, что завтра часть гостей может уехать, и мне потом придется мотаться по городу, чтобы с ними побеседовать. Я ведь уже решила, что займусь этим делом.

Сделав над собой усилие, я прошла до кухни и заглянула в нее. Там стоял густой сигаретный дым, а все сидячие места занимали только лишь мужчины, погруженные в тяжкие воспоминания и пытающиеся успокоить свои нервы спиртным и куревом. Понять их было несложно, ведь кто как может, тот так и глушит душевную боль.

Тихонько кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, я спросила:

– Не скажете, где найти свидетеля со стороны… – чуть было не сказав «жениха», я быстро осеклась и не закончила фразу. Тем более что все и так поняли, кого я ищу.

– Если вам нужен Сергей Костромов, то он на балконе. Его до сих пор тошнит, – совершенно лишенным эмоций голосом сухо ответил мне один из мужчин и тут же снова принялся глядеть в рюмку, словно спрашивая у нее: «Сумеешь залить горе, сумеешь залечить рану?» Остальные присутствовавшие в кухне люди выглядели не менее обреченно и расстроенно и даже не смотрели в мою сторону.

У меня сжалось сердце, и я снова почувствовала себя здесь лишней и никому не нужной. У людей было горе, а я собиралась приставать к ним с какими-то вопросами, сама еще ничего толком не зная и лишь только подливая масла в огонь. Может, мне все-таки лучше уйти, дать им время опомниться, вернуться к действительности и прогнать из мыслей страшную картину взрыва? Пусть я потом буду вынуждена мотаться по разным адресам, а может, и по разным городам, чтобы что-то прояснить и уточнить, но зато сейчас не стану никого напрягать и притягивать к себе всеобщий гнев. Людям нужна разрядка, а я со своими расспросами очень даже подхожу, чтобы вызвать ее на себя.

Почти поддавшись порыву, я едва не сделала шаг назад, но тут же вспомнила, что детектив обязан идти по горячим следам и никогда не отступать. А потому, решив, «будь, что будет», направилась на балкон. Для этого мне пришлось пересечь зал, где собрались женщины, выглядевшие еще более плачевно, чем их вторые половины. У меня навернулись на глаза слезы, но я заставила себя отключиться от восприятия окружающего мира и, погрузившись в свои размышления, упрямо прошла к балконной двери. На меня никто даже внимания не обратил.

Выйдя на открытый балкон, я увидела одинокого молодого паренька, довольно хорошо сложенного, со светлыми, немного вьющимися на висках волосами. Лица его видно не было, так как, сидя на стуле, лбом он опирался на кольцо своих рук, лежащих на балконном ограждении. Парень либо не заметил меня, либо ему было все равно, во всяком случае, на мое появление он никак не отреагировал.

Несколько минут молча постояв рядом с ним, а заодно и собравшись с мыслями, я окликнула его:

– Если я не ошибаюсь, вы Сергей Костромов?

– Что? – словно его разбудили посреди ночи, резко, но в то же время как-то неосознанно парень поднял заплаканное лицо и тупо посмотрел в мою сторону.

У него оказалась довольно своеобразная внешность: маленькие, глубоко посаженные глаза, такой же небольшой нос, женский овал лица, широкий рот с четко обрисованными губами. Особой привлекательностью парень не отличался. Обычное русское лицо, как раз такое, какие раньше подбирали для съемок художественных фильмов о тех годах, вернее веках, когда Россия еще называлась Русью.

– Вы что-то спросили? – спустя минуту, немного очнувшись, спросил парень.

– Да, я спросила, вы ли Сергей Костромов? – ответила я на его вопрос, а потом сразу представилась: – Татьяна Иванова, частный детектив. Вы не будете против, если я вас немного потревожу? Я понимаю, что сейчас вы не в том состоянии, когда люди беседуют с посторонними, но все же просто поймите, что наш разговор необходим. Это нужно и важно для памяти вашего друга.

Сергей всхлипнул носом и, отвернувшись в сторону, выпалил:

– Гады, ублюдки, живодеры! За что они его, за что?

– Вот в этом-то я и хочу разобраться, – вставила я. – И даже надеюсь, что вы мне немного поможете.

– А кто вас нанял? – задал уже более осмысленный вопрос парень, как бы возвращаясь к жизни.

– Да почти никто. Я была приглашена на свадьбу, хотя видела жениха всего один раз. А раз такое произошло, решила заняться расследованием. Тем более что я это могу.

– А-а-а, – протянул Сергей то ли от удивления, то ли просто потому, что нужно было что-то сказать.

Мы еще пару минут помолчали, а потом я снова спросила:

– Ну так вы согласны ответить на мои вопросы?

– Да, – уверенно ответил Сергей. – Я постараюсь.

Встав со стула, на котором сидел, он предложил его мне. Я отказалась, сказав, что предпочитаю постоять.

– В таком случае я тоже постою, – ответил парень и облокотился на перила балкона.

Мы снова замолчали, глядя перед собой, созерцая вид двора с высоты.

– Вы давно знакомы с Лапиным? – спросила наконец я у Сергея, понимая, что разговор о женихе лучше начать издалека.

– С детства, – все еще глядя куда-то вдаль, произнес парень. – Мы со Стасом учились вместе. Да и вообще всегда были как братья. Я никак не могу поверить, что теперь его нет.

– Старайтесь не думать сейчас об этом, – попыталась я подбодрить парня. – Лучше вспоминайте о хорошем, ну и, конечно, думайте, чем можете помочь в поиске его убийц. Если вы действительно ценили Станислава как человека и как друга, то должны хотя бы стараться мне помогать.

– Я согласен, но не знаю, чем могу вам помочь, – развел руки в стороны Сергей. – Я даже представления не имею, кто мог совершить подобное. У меня вообще в голове не укладывается мысль о том, что кто-то мог настолько ненавидеть Станислава, чтобы…

– И все же вы лучше всех знали Лапина. Наверняка он делился с вами своими проблемами, рассказывал о ссорах с кем-то, о неурядицах, – ничуть не обратила я внимания на последние слова парня. – Вы должны знать, кто имел на него зуб и кто мог решиться его убить. Или хотя бы догадываться об этом.