Текст книги "Я тоже стану стервой"

ГЛАВА 3

Мне все же нужно было переговорить с тетей Машей. Понятно, конечно, что она видит в своих драгоценных сыночках лишь невинных ангелочков, не способных не то что на преступления, а даже на самые обычные шалости. Но, может, ей все же доводилось наблюдать что-то странное, необычное, показавшееся ей подозрительным?

Оставив Митюшку в его комнате, мы все вместе пошли на кухню, ужинать. При Павлушке я не могла начинать расспросы, поэтому мне пришлось еще какое-то время молча наблюдать за тем, как в его бездонном желудке исчезают бесчисленные пирожки. Наконец он насытился, встал, оглушительно рыгнул и удалился в свою опочивальню. Мы с тетей Машей остались одни. Если не считать девочки Веточки, конечно. И первой расспросы начала именно тетя Маша.

– Ну, как погуляли? – спросила она.

– Нормально.

– Ну давай-давай, рассказывай, – тетя Маша уютно облокотилась на стол, и ее лицо приобрело выражение заядлой сплетницы. – Видела кого из этих потаскушек? Много их там за Павлушкой волочилось?

«Да уж достаточно за один вечер, – подумала я. – Две точно, а третья под вопросом. Просто по той причине, что я не вполне уверена в ее половой принадлежности. Хотя ведь всякое бывает…» Но вслух я сказала иное.

– Да, он встречался с девушкой. Мы гуляли по парку. Между ними ничего такого не было.

– Это какая-какая? – заинтересовалась тетя Маша. – Рыжая такая, да? Сейчас угадаю… Нет, нет, наверное, такая черненькая, под мальчика стриженная, да?

– Нет, блондинка. Довольно симпатичная, хотя и слишком сильно накрашенная.

– Блондинка… Блондинка… – тетя Маша задумалась. – Да, вроде есть такая. Не помню, как звать.

– Аллочка.

– Да? Ну, может быть, может быть… А, да-да, припоминаю… Она еще все время странную фразу говорит. Про каких-то бабок.

– Да, – согласилась я.

– Кошмар! – всплеснула руками тетя Маша. – Это же самая противная из всех его барышень!

– Так вы ее все-таки знаете? Что это за девушка? – осторожно спросила я. В конце концов, вся эта возня вокруг Павлушки могла касаться и Аллочки.

– Да не знаю я толком! Так, видела пару раз, – похоже, тетя Маша искренне обрадовалась, что со мной можно посплетничать о невестах своего сына. – Но она же Павлушке совсем не пара! Согласись! Он умный, красивый парень, утонченный, интеллигентный… А она? Вот есть колхозница неграмотная, другого слова и не придумаешь…

Честно говоря, мне-то как раз показалось, что Павлушка и Аллочка просто созданы друг для друга. Но вслух я, естественно, говорить этого не стала.

– А где они познакомились? – продолжила я расспросы. – Может, вы случайно знаете?

– Ну, случайно, случайно… – тетя Маша сначала несколько смутилась, а потом принялась тараторить: – Девка эта тут неподалеку работает, в галантерее. Представляешь, колготками торгует! Это же до какой жизни нужно дойти, чтобы пойти колготками торговать! Торгашка!.. И мать у нее такая же шалава, без отца ее растила! А Павлушка мой… – в этом месте тетя Маша вроде бы даже всхлипнула. – Нежный, интеллигентный, воспитанный… Возвышенный. Из приличной семьи. Женечка, деточка, ты должна сделать все, чтобы разрушить этот неравный союз. Вот приедет Лилечка – тогда и свадебку сыграем.

Интересная женщина эта самая тетя Маша. Во-первых, на мой взгляд, торговать в магазине колготками все же лучше, чем просто сидеть на шее у матери. А во-вторых, хотя я лично ничего не имею против работников торговли, мне совершенно непонятно, почему тетя Маша саму себя не причисляет к этой славной братии? Но кое-что в ее обличительной речи мне показалось любопытным, и я осторожно спросила:

– Тетя Маша, вы так хорошо осведомлены о знакомых своего сына. Не сочтите меня грубиянкой, но позвольте мне задать вам один вопрос.

– Слушаю тебя, Женечка.

– Вы следите за своими детьми? – как можно небрежнее спросила я.

– Ой, ну как ты могла такое подумать! – всплеснула руками тетя Маша. – Да ну господь с тобой!

– Откуда вы знаете, что Аллочка работает в галантерее?

– Так случайно мимо проходила, в окно глянула – а там Павлушка с этой чувырлой шепчется! И она за прилавком стоит, чучело крашеное, будь оно все неладно! – тетя Маша явно призывала меня разделить с ней весь ужас сложившейся ситуации. Но вместо этого я задала ей еще один вопрос:

– И из этого вы сделали вывод, что Аллочка выросла без отца?

– Ой… – тетя Маша кокетливо стрельнула в меня глазками, подхватила с пола девочку Веточку и принялась усиленно ее наглаживать. – Ну каюсь-каюсь, зашла я потом в этот магазин, с продавщицами побалакала – они мне и рассказали все. И про мать-одиночку, и про то, что Алка эта за городом, в деревне живет.

– И про то, что Аллочка постоянно произносит странную фразу, вам тоже сообщили ее коллеги, да?

– Ой… Ну это вот…

– Да говорите как есть, – подбодрила я тетю Машу. – Я вас понимаю – вы волнуетесь за своих детей, поэтому подвергаете их некоторому контролю со своей стороны. Все правильно.

– Да какой там контроль! Просто домой как-то поздно возвращалась, а они прямо у подъезда на лавочке сидят, любезничают. А что мне оставалось делать? Я и послушала немного, пока они меня не заметили.

– И что вы услышали?

– Вот честно? – тетя Маша освободила от девочки Веточки правую руку и прижала ее к сердцу. – Вот честно – ничего не поняла. Слышно плохо было.

– Очень хорошо, – искренне заверила я. – Мне нравится, что вы так внимательно относитесь к воспитанию своих детей. Поэтому – для нашего общего дела – я задам вам еще несколько вопросов. Скажите, а чем Павлушка обычно занимается на досуге? Кто его друзья, каков круг его интересов?

Как ни странно, но именно этот вопрос оказался для тети Маши необычайно сложным. Она тщательно морщила выщипанные в ниточку бровки, задумчиво опускала уголки губ и медленно покачивала головой. Но никаких толковых ответов я так и не услышала.

– Да ничем особенным он не занимается, – вымолвила, наконец, тетя Маша. – Ищет себя, что я могу еще сказать?

– Кто его друзья?

– Друзья? Ну вот Алка эта, будь она неладна, потом та, рыженькая… Впрочем, я давно ее не видела…

– Нет-нет, не девушки. Друзья – парни.

– Ну, Митюшка… Павлушка Митюшку знаешь, как любит? И тот его тоже. Сыночки мои ненаглядные… А друзья… Да нет, не знаю. Может, и нет никого, – и тетя Маша виновато пожала плечами. – Да и зачем им друзья? У них мама есть. А мама – лучший друг.

Все ясно. Тетя Маша была так увлечена отпугиванием потенциальных невест, что на друзей сыновей у нее попросту не хватало сил. Ну понятно, они-то не представляли опасности для ее семейного бюджета.

Тут щелкнул замок на входной двери. Потянуло холодком, девочка Веточка с истеричным воем сорвалась с колен хозяйки и помчалась в коридор.

– Мой пришел, – недовольно проворчала тетя Маша. Поднялась из-за стола и принялась собирать грязную посуду. – Работает, работает чуть не до утра, а толку – пшик. Вот спроси – зачем такой нужен? А я ведь даже и ответить толком не смогу.

В кухню зашел невзрачный мужичонка в старой джинсовой курточке.

– Привет, Мань, – тихо обратился он к тете Маше. – Есть чего-нибудь поесть?

– Чего, холодильника не видишь? – фыркнула тетя Маша. – Достань кастрюлю да разогрей! Аль без рук?

– Ну не кричи, не кричи. Сейчас разогрею, – тут мужичонка заметил меня. – Здравствуйте. Мы ведь не знакомы?

– Нет. Но это легко исправить, – я приветливо улыбнулась. – Женя. Я гувернантка вашего старшего сына.

– Толковая мысль, – одобрил мужичонка. – Гувернантка ему точно не помешает. Я его отец, Георгий Александрович.

И он протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатием. Я внимательно пригляделась к Георгию. Невысокий, сухонький мужичок. Обветренная кожа, морщинки, чуть наметившаяся лысинка. Голубые глаза – яркие и добрые. Тяжело ему, наверное, приходится в этом семействе. Впрочем, это совсем не мое дело.

– Все, хватит церемоний! – заявила тетя Маша. – Нам спать пора. А ты тут можешь есть, только посуду помыть не забудь.

Мы вышли из кухни.

– Тетя Маша, – сказала я. – Мне завтра с утра отлучиться надо будет. Но к десяти утра я вернусь.

– Да ради бога.

Утро я потратила на то, чтобы наведаться в свою потайную квартирку. Там у меня хранится арсенал всевозможных спецсредств, которые могут пригодиться в работе телохранителя.

Первая сложность состояла в том, что на этот раз мои клиенты и не подозревали, что я должна их охранять. Второй сложностью было то, что хранить нужные мне предметы было негде. В квартире тети Маши мне выделили лишь небольшую тумбочку, и у меня не было никаких гарантий, что хозяйка дома не полюбопытствует в мое отсутствие о характере ее содержимого. Конечно, кое-что я могла бы держать в своем «Фольксвагене», но это довольно рискованно. Меня не слишком обнадеживали нравы местной молодежи. Такие могут вскрыть чужую машину и просто так, из спортивного интереса. Поэтому я довольно тщательно отбирала то, что может мне пригодиться. Чтобы обойтись, так сказать, минимумом.

Для начала я остановила свой выбор на автоматическом пистолете. Подумав, добавила к нему еще один, такой же. Если придется воспользоваться оружием в лесистой местности, где очень сложно точно прицелиться, стрельба «по-македонски», то есть с двух рук одновременно, может быть хорошим выходом из положения. Еще я взяла арбалет с лазерным прицелом – громоздкое, но зато мощное и абсолютно бесшумное оружие. Любимый атрибут киллеров-романтиков женского пола. Естественно, я захватила необходимый боезапас ко всему оружию.

Теперь осталось выбрать себе одежду. Согласно предписанному мне имиджу гувернантки, я должна одеваться строго. А под такой одеждой невозможно спрятать оружие. Пофантазировав немного, я остановилась на следующем варианте. Жакетик останется на месте, а юбку все же следует надеть посвободнее. Идеальным вариантом стала юбка из шотландки – в широкую складку и с запахом. А под такую юбку можно надеть узенькие шортики, которые выручат меня в том случае, если от юбки придется избавиться. И избавиться от юбки будет просто – она держится на одной пуговице – расстегни, и юбка упадет. Пистолеты же крепятся в специальных кобурах прямо к ногам, сантиметров на двадцать выше колен. В этом случае свободно ниспадающая юбка практически не будет их касаться, и наличие оружия никак не отразится на моем общем силуэте.

Я взяла две таких юбки. Одну в черно-красную клетку, другую в сине-зеленую.

Поразмыслив, я прихватила две пачки сигарет и зажигалку. Мало ли… Вдруг невмоготу станет?

Перед выходом из квартирки я остановилась. Может, еще что взять? Очень сложно понять, что именно мне может понадобиться, если я пока толком не знаю, с чем или с кем имею дело. Ладно, буду действовать по обстоятельствам. Я заперла дверь и вернулась к своему «Фольксвагену». Сунула в багажник юбку, а также замотанный в фетр арбалет и поехала обратно.

Похоже, моего отсутствия никто не заметил. Тетя Маша, видимо, опять поехала на свой рынок, Георгий был на работе, братишки спали. Я наскоро спрятала в тумбочке пистолеты, бережно развесила на вешалке свою «маскировочную» юбку-шотландку и переоделась в домашний халатик. Потом решила скоротать время за книжкой и провела за чтением несколько часов.

Часам к трем дня хозяйка вернулась, а Павлушка с Митюшкой, шумно вздыхая и зевая, выбрались из своих комнат. Мимолетно я отметила, что от конькобежных кроссовок младший брат все же избавился.

На шум выскочила девочка Веточка и принялась радостно скакать вокруг тети Маши.

– Ну, сладенькие мои, – умилилась хозяйка, – все проснулись? Сейчас завтракать будем.

Вообще-то, мне очень нужно было переговорить с Павлушкой. Ну не может же он быть настолько законченным болваном, чтобы не понимать, что та нервная брюнетка из парка имеет к нему какие-то существенные претензии? Только мне никак не удавалось остаться со своим подопечным наедине. Не могла же я устраивать ему допрос с пристрастием в присутствии тети Маши и младшего брата? Вся надежда была на то, что ближе к вечеру Павлушке опять захочется прогуляться. Вот тогда и поговорим.

– Женечка, – обратилась ко мне хозяйка. – Пойдем, пошушукаемся.

Я пошла вслед за тетей Машей в ее спальню. Хорошо живет хозяйка. Правда, со вкусом у нее явно беда, зато с деньгами точно проблем нет. В центре спальни возвышалась огромная позолоченная кровать под ярко-синим расписным балдахином. Кровать покоилась на витых ножках, а балдахин поддерживали резные столбики.

Тетя Маша подошла к стоящему возле окна туалетному столику. Столик также был позолоченным и также покоился на витых ножках. Рядом возвышалась статуя голого крылатого мальчика. Разумеется, позолоченного. Хозяйка открыла ящичек стола.

– Вот, Женечка, хочу тебе аванс выдать. Чтобы интерес был.

– Аванс – это хорошо, – согласилась я, подходя поближе.

Тетя Маша отсчитала определенную сумму и протянула мне. Я приняла деньги и машинально заглянула в ящичек. Уж больно ярко там что-то переливалось и сверкало. Хозяйка заметила мой взгляд, самодовольно улыбнулась и вынула ни много ни мало, а настоящее бриллиантовое ожерелье. Тетя Маша кокетливо приложила его к своей груди.

– Красота, да? – сказала она. – Бриллианты чистейшей воды! Эх, жизнь все же поганая у меня!

– Почему? – изумилась я столь нелогичному выводу.

– А что толку-то? Ну, бриллианты. А куда мне в них выйти-то? То есть выйти-то есть куда, только с кем? С заморышем, что ли, с Гошкой? Ну, ты видела вчера Гошку-то? Ты только представь – я в бриллиантах, и Гошка этот недоделанный рядом мотается. Стыд-то какой! Ох, не послушала я тогда мать свою, вышла за него, теперь вот страдаю. И что это значит? Это значит, что маму всегда надо слушать. Мама плохого не посоветует, – и тетя Маша спрятала бриллианты обратно.

Подумала немного, вытащила из ящика еще какую-то вещицу и протянула мне:

– Женечка, знаешь… Я тут подумала… На, возьми. На всякий, так сказать, пожарный… Мало ли. Мы, женщины, всегда должны быть во всеоружии.

Я машинально приняла вещицу. Им оказался небольшой баллончик с газом «анти-дог». Объяснять тете Маше, что я, в некотором роде, уже вооружилась, я не стала. Поэтому просто поблагодарила и сунула баллончик в карман халата.

Мы перебрались на кухню. Тетя Маша быстро заставила стол всевозможными блюдами, и все семейство, за исключением отсутствующего Георгия, приступило к еде.

Девочка Веточка, первой покончив со своей порцией, проворно шмыгнула под стол. Я уже приготовилась к очередной атаке псины, но ничего такого не произошло. Теплый, спутанный комок, натужно кряхтя, просто возился подле моих ног. Я была несколько озадачена подобным поведением девочки Веточки. Однако загадка странных действий пуделихи быстро разрешилась – моим ногам вдруг стало тепло, а из-под стола разнеслась ни с чем не сравнимая вонь.

Я поспешно вскочила со стула и приподняла скатерть. Так и есть. Хорошо, хоть мои домашние тапочки не пострадали.

– Тетя Маша! – воскликнула я. – У Веточки… диарея.

– Фу!.. – возмутились братишки, тоже выбрались из-за стола и, не вникая в подробности, разошлись по своим комнатам.

– Ой, бедная девочка, – испугалась тетя Маша. – Как тебе досталось!

– Нет-нет, не беспокойтесь. Я не испачкалась, – заверила я.

Тетя Маша подняла на меня удивленные глаза.

– Да я и не беспокоилась. Веточка, девочка, так страдает. Поносик у девочки, у маленькой… Ути, моя сладенькая, – тетя Маша нагнулась к пуделихе. Та, видимо, усмотрела в этом акт агрессии и стремительно умчалась в глубь квартиры.

Тетя Маша выпрямилась и смерила меня весьма недовольным взглядом.

– Женечка, я, конечно, понимаю, ты не виновата. Но для Веточки… Ей очень тяжело переносить присутствие малознакомого человека в своей квартире. Это у нее на нервной почве стряслось. Бедная девочка…

Митюшка тем временем заглянул в кухню и небрежно бросил:

– Ма, там Ветка у тебя в спальне тоже наделала… Воняет…

– Ой, – всплеснула руками тетя Маша. – Надо бы ее выгулять. Сейчас, моя сладенькая.

И хозяйка отправилась разыскивать девочку Веточку в недрах квартиры. Я тоже вышла из кухни. Надеюсь, тетя Маша не считает, что в мои обязанности должна входить уборка собачьих «оплошностей»? Потому что этим я совершенно не собираюсь заниматься.

В холл я вышла вовремя. Павлушка, в полном облачении, стоял возле входной двери и держался за ручку с явным намерением потихоньку улизнуть.

– Ты куда это собрался? – возмутилась я.

Павлушка испуганно дернулся и обернулся:

– Ну, Евгеш… – занудил он. – Ну мне по делу надо.

– Так без проблем, – лучезарно улыбнулась я. – Сейчас я переоденусь и с удовольствием составлю тебе компанию.

– Ну, Евгеш… Я же не маленький…

– Слушайся учительницу! – бросила пробегающая мимо нас тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. – И меня подождите, вместе пойдем.

Павлушка демонстративно тяжко вздохнул и плюхнулся на стоящий возле входной двери пуфик.

Надеясь, что мой подопечный не рискнет перечить матери, я стремглав рванула в свою каморку и принялась поспешно переодеваться. Конечно, я искренне надеялась, что оружие мне не пригодится. Но, закрепив на теле пистолеты, я ощутила, что с ними мне, безусловно, спокойнее. Поразмыслив, я – скорее из каких-то мстительных чувств, нежели исходя из здравого смысла – сунула в карман жакета и баллончик с противособачьим газом.

Покончив со своим туалетом, я выбежала в холл. Павлушка смирно сидел на пуфике.

– Ух ты! – оценил он мой обновленный черно-красной клетчатой юбкой облик. – Ты теперь совсем как эта, Мэри Поппинс, вот.

Через несколько минут мы, все четверо – то есть тетя Маша, Павлушка, девочка Веточка и я, – спустились во двор.

Девочка Веточка моментально пристроилась под ближайшим кустиком. На детской площадке, возле уже знакомого мне теремка, кучковалась какая-то молодежь.

– Я пойду пацанам пару слов кину, – виновато пробасил Павлушка. – Ща вернусь.

– Иди, детка, иди, – милостиво разрешила тетя Маша. Девочка Веточка тем временем, покончив со своими делами, устремилась дальше в кустики. Поводок, пристегнутый к ее ошейнику, представлял собой рулетку, и теперь эта рулетка стремительно раскручивалась. Метров десять, не меньше.

Я обернулась в сторону Павлушки. Рядом с ним стояли два парня, и все они довольно оживленно беседовали. Потом один из парней кивнул, зашел за домик и выкатил из-за него мотоцикл. Во мне моментально проснулись самые нехорошие предчувствия.

– Эй, Павел! – крикнула я, кидаясь к нему. – Ну-ка вернись!

Девочка Веточка несказанно обрадовалась моим действиям. Залилась счастливым лаем и бросилась в сторону Павлушки. Длиннющий поводок, весело шурша прошлогодней листвой, волочился вслед за ней.

– Женечка, ну что ты так нервничаешь? – удивилась тетя Маша. – Павлушка ведь просто с мальчиками беседует. Девочек же там нет. Ой, Веточка, что ты делаешь?

Пуделиха, услышав свое имя, передумала преследовать Павлушку и побежала к хозяйке. Сделала она это настолько стремительно, что я не успела среагировать и мои ноги оказались запутанными в поводке.

– Уберите собаку! – довольно бессмысленно выкрикнула я.

– Ты моя девочка! – восхитилась тетя Маша. – Как же ты любишь свою мамочку!

Получив неоспоримое одобрение своих действий, девочка Веточка принялась воодушевленно носиться вокруг, окончательно стреножив нас с тетей Машей своим поводком.

Обладатель мотоцикла тем временем надел шлем, порычал мотором и устроился на сиденье. Павлушка невозмутимо сел сзади и трогательно обхватил водителя за талию. Если честно, зрелище это было весьма комичное – я на трехколесном велосипеде смотрелась бы гораздо гармоничнее, чем огромный Павлушка на мотоцикле. Но мне было не до смеха – мотоцикл, подняв облако сизого дыма, стремительно исчез, унося моего подопечного в неизвестность.

– Он уехал! – крикнула я прямо в лицо тете Маше. – А ваша собачка помешала мне его остановить!

– Ах!.. Ой, на мотоцикле уехал? – испугалась тетя Маша. – Ужас… Это ведь так опасно… Веточка, ну перестань.

И почему мне не пришло в голову захватить с собой охотничий нож? Одним ударом можно было бы избавиться от пут. Или от Веточки… А так пришлось еще тратить драгоценные секунды на методичное разматывание поводка. Чему, кстати, отчаянно мешала не в меру развеселившаяся пуделиха.

Освободившись, я первым делом подбежала к оставшемуся возле теремка парню.

– Куда они поехали? – весьма бесцеремонно спросила я.

– Откуда мне знать? – парень нагло улыбнулся. – Может, за лимонадом?

– Лучше ответь правду. А то хуже будет.

– Да куда уж хуже – парень продолжал ухмыляться. – Денег нет, отец пьет, баба вчера меня кинула… Не, хуже не будет.

– Идиоты… – проворчала я, возвращаясь к тете Маше. Та держала на руках девочку Веточку и нежно ее целовала.

– Ну, что, узнала, куда Павлушка уехал? – спросила та, не отрывая глаз от пуделихи. – Ты моя сладенькая…

– Нет, не узнала.

– А давай ему на мобильничек позвоним?

– И что? Вы думаете, он вам расскажет? И потом, если он до сих пор на мотоцикле, для него может быть небезопасно беседовать по мобильнику.

– Ой, да, правду говоришь. И что же делать-то теперь?

– Идите домой. Попробую его разыскать. И еще, скажите мне, в каком магазине работает Аллочка?

Отправив тетю Машу и девочку Веточку домой, я уселась в свой «Фольксваген», завела мотор и поехала в магазин, где работала Аллочка. К счастью, он действительно располагался неподалеку, в двух кварталах от Павлушкиного дома.

Магазин был довольно большим и имел очень простое и ностальгическое название – «Галантерея». Через стеклянные двери я зашла внутрь, и меня охватило странное чувство, словно я угодила в прошлое: старые прилавки, стены, окрашенные бледно-зеленой краской, продавщицы, одетые в ярко-синие халатики. Возле больших пыльных окон – горшки с огромными, уродливо извивающимися, пожелтевшими диффенбахиями[1]1
  Dieffenbachia (лат.) – растение семейства ароидных. Ядовито.


[Закрыть]. С детства не люблю эти жутковатые растения. Во-первых, у них почему-то почти всегда какие-то обглоданные, ободранные листья. А во-вторых… Как-то, будучи совсем маленькой, я у кого-то в гостях сорвала лист с диффенбахии, и сок этого растения попал мне на руки. Сначала я не заметила ничего особенного. Но потом… Кожу жгло так, словно ее исхлестали крапивой. Я, конечно, сразу побежала мыть руки. Но ничего не помогало. Через некоторое время жжение прошло, причем без каких-либо неприятных последствий. И лишь спустя много лет я узнала, что диффенбахии ядовиты и их сок вызывает сильное раздражение кожи. Поэтому эти странные растения с их угрожающе пятнистыми листьями у меня твердо ассоциируются с затаившимися, готовыми к внезапной атаке монстрами.

Я отвела взгляд от неприятных растений и посмотрела под ноги. Не слишком чистый пол выложен дешевой плиткой. Кое-где плитка отсутствовала, и образовавшиеся дырки были небрежно замазаны цементом.

Побродив по магазину, я отыскала отдел, где продавали колготки. Аллочки за прилавком не наблюдалось, пост за кассовым аппаратом занимала толстая тетка лет пятидесяти. Тетка подозрительно приглядывалась ко мне и не в меру эмоционально жевала жвачку.

– Здравствуйте, – сказала я. – У вас тут работает девушка, по-моему, Алла. Фамилию не знаю, не успела на бейджике разобрать. Она сейчас здесь?

– Выходной у нее, – нелюбезно буркнула тетка и перекатила жвачку из одного уголка рта в другой.

– Ах, какая жалость, – я сделала вид, что расстроилась. – Знаете, мне необходимо с ней повидаться.

– Завтра приходите. Завтра ее смена – тогда и повидаетесь.

– Завтра будет поздно – я уезжаю из города. Понимаете, я вчера купила у нее колготки…

– И что?.. – взгляд тетки из подозрительного превратился в злобный. – У нас весь товар сертифицирован.

– Нет-нет, отличные колготки, я очень довольна. Просто я вчера дала Аллочке сто рублей, а она отсчитала мне сдачу, как с тысячи. А я по рассеянности не сразу заметила. Только дома обнаружила. Неудобно получилось, – я виновато улыбнулась. – Хочу вернуть.

– Я сегодня принимала кассу – там все верно было, – заметила тетка.

– Ой, какой ужас, – запричитала я. – Аллочка, верно, свои доложила. Ой, как неудобно вышло.

– Ну, оставьте деньги мне. Я ей завтра передам.

– Нет, я хочу лично, – честно говоря, даже если бы эта история и не являлась моей выдумкой, я бы все равно не оставила деньги этой жующей тетке. – Может, вы мне скажете ее адрес или хотя бы телефон?

– И охота мотаться? – пожала плечами тетка. – Она же за городом живет. Телефона у нее нет.

– Ничего, я на машине. А мобильный у нее есть?

– Мобильный? Вроде тоже нет. Ладно, сейчас я посмотрю ее адрес.

Узнав Аллочкин адрес, я вышла из магазина и направилась к своему «Фольксвагену».

Открыв машину, уселась за руль. Аллочка действительно проживала довольно далеко от Тарасова – в поселке с трогательным названием Телёнкино. Ну что же тут поделаешь – надо ехать. По крайней мере, это единственное место, где, по моим предположениям, может сейчас находиться Павлушка.

Я вырулила на основную дорогу и быстро покинула пределы города. Машин было мало, и я смогла от души насладиться скоростью. Бегло глянув в зеркало заднего вида, я прибавила газ. Хорошо! Мимо проносятся зеленеющие березки, даль скрывается в весенней дымке, мерно урчит мотор. Даже странно, что в окрестностях Тарасова есть такие красивые места. Никогда раньше не замечала. Вот этот горбатый каменный мостик, перекинутый через ручей, явно чудом сохранился еще со стародавних времен.

Почти бессознательно я снова посмотрела в зеркало. Нет, не показалось. Маленькая, трудолюбивая «шестерка» желтого цвета, чуть помятая, упорно ехала за мной. Чтобы проверить свои подозрения, я еще немного прибавила скорость, довольно рискованно обогнала идущую передо мной фуру и пристроилась перед ней, соблюдая достаточную дистанцию для одной легковушки.

«Шестерка» легко повторила мой маневр и послушно вклинилась между мной и фурой. Представляю, как сейчас нас кроет дальнобойщик…

В зеркало заднего вида я разглядывала своего преследователя, водителя «жигуленка». Худощавый мужчина среднего возраста, светло-русые волосы. Часть лица скрыта затемненными очками.

Может, мне все же показалось? Надо будет еще проверить. Только испытывать терпение дальнобойщика как-то не хотелось. Они ребята нервные.

Да, Павлушка… Во что же ты влез? Да еще и меня втянул. А я ведь сама настояла на официальном заключении договора. Теперь приходится выполнять обязательства.