Текст книги "Деньги исчезают в полночь"

Итак, что же мы имеем? Этот вопрос я и задала магическим «костям», кидая их на идеально чистом подоконнике. Не успели они остановиться, чтобы дать свой ответ на волнующий меня вопрос, когда кто-то весьма бесцеремонно прервал мое безобидное занятие, дружески хлопнув по плечу:

– Здорово, Татьяна Александровна. Что-то ты, милая моя, без дела маешься. Дымишь, как паровоз, от скуки, что ли?

Сигареты у меня в руках не было по крайней мере минуты три, следовательно, Михал Палыч наблюдал за мной уже довольно давно. Интересно, как это у него совести хватает говорить, что это я маюсь без дела? У самого-то что, подглядывание за мной в непосредственные обязанности входит?

Однако вслух я этого высказывать не стала, а только скроила милую гримасу и с улыбкой примерной девочки подтвердила:

– Да, скучаю вот. Собираюсь в кафе спуститься, перекусить.

– А, ну и я туда же. Пошли, что ль, вместе, а то я страсть не люблю один кушать.

Я согласилась, но, перед тем как собрать «косточки», отметила про себя их комбинацию: 7+21+25 – что означало буквально следующее: «Берегитесь человека, который не ответил на ваш удар: он не забудет обиды и не позволит вам простить себя».

– Гадала, что ль? – немного насмешливо, немного снисходительно осведомился Михал Палыч.

– Да так, балуюсь просто, – ответила я уклончиво.

Мы как раз подошли к буфету. Заказав по стаканчику кофе и бутерброду, присели за столик. Михал Палыч явно был настроен на беседу.

– Ох... Устал я сегодня чего-то. Вот ведь старость-то как сказываться начинает. Раньше мог целый день работать, а после работы еще куда-нибудь на танцы побежать. Знала бы ты, как мы с Витькой Сандаловым в молодости развлекались...

– Ну и как же? – спросила я, чтобы хоть как-то проявить участие.

– Да всего-то и не вспомнить. С девчонками всегда Витьке больше везло, очень он им нравился. Весь такой импозантный, умел, черт, держать марку. Ну да и мне жаловаться грех, вокруг меня девок тоже кружилось немало. Вот мы и куролесили. Время учебы, помнится, такое счастливое было. Да и потом, как работать пошли, тоже неплохо жили. Я-то парень деревенский, пока не женился, все по общагам мотался – сначала в студенческом жил, потом в заводском. У Витьки часто ночевал. Бывало, сядем с ним вместе, а на столе, значит, бутылочка водки стоит, хлеб, колбаски немножко да запить чего-нибудь. И сидим. Знаешь, до утра могли так сидеть. Разговаривали...

Ностальгические воспоминания Михал Палыча меня интересовали мало, однако его это не беспокоило. Судя по случившемуся внезапно приступу красноречия, он немного выпил и теперь искал в моем лице внимательного и чуткого собеседника. Что ж, в среде «новых русских» употребление спиртного не возбраняется даже на работе, а то, что Михал Палыч принадлежит к этому почетному классу, было очевидно, несмотря на его подчеркнутую деревенскую простоту.

К тому времени, как словесный поток у Михал Палыча иссяк, мы уже доели бутерброды и выпили кофе. Самое время было отправляться по своим делам: Михал Палычу пора наконец приступить к выполнению служебных обязанностей, да и мне засиживаться тоже не стоило. Однако, как только я хотела подняться, Михал Палыч совсем неожиданно схватил мою руку и по-дружески пожал ее.

– Ты мне нравишься, Танюха. Девка ты хваткая, целеустремленная, далеко пойдешь. Ты это... прости, если я с тобой вначале грубо... Сама понимаешь... В общем, какие трудности появятся, ты обращайся. Поможем, посоветуем.

Я поблагодарила Михал Палыча, а про себя подумала, что он хоть и неплохой мужик, несмотря на свою дотошность, но помочь решить мою задачу вряд ли сможет.

Глава 5

Ночью мне снилось, будто я кого-то догоняю. Я бежала по длинному коридору, стены которого были обиты деревом, словно в бане, и, мысленно ругаясь от отчаяния, пыталась настигнуть кого-то. Этот кто-то был, очевидно, классный бегун, поскольку все мои попытки догнать его оказывались тщетными. Наконец я добежала-таки до конца коридора и увидела... Виталия, который ласково мне улыбнулся. Мне захотелось задать ему какой-то вопрос, но он весьма странным образом исчез, а вместо него почему-то появился Игорь. Он на меня очень внимательно посмотрел, а потом сказал: «Привет. Я по тебе очень соскучился, а ты все не звонишь. Где ты? Обязательно позвони, как придешь».

Да это же автоответчик! Я проспала аж до двенадцати часов, наверное, Игорь звонил уже не в первый раз и в конце концов решил оставить сообщение. А я абсолютно ничего не слышала, наверное, таким образом сказывается усталость, грозящая перейти в хроническую.

Но сейчас я чувствовала себя неплохо, и это радовало. Продолжительный и глубокий сон пошел на пользу, и я решила начать день с чашки прекрасного кофе с коньяком. Сладко потягиваясь, я свесила ноги с кровати, сунула их в тапочки и уже собралась подняться, как вдруг заметила одну прелюбопытнейшую вещь и вскочила с кровати как ужаленная. Потом я быстро опустилась на четвереньки и принялась рассматривать странную находку. На моем светло-бежевом ковре, о чистоте которого я по мере сил и возможностей все-таки забочусь, лежал кусок уличной грязи. Он мог отвалиться с подошвы, но лично я хожу по своему дому в обуви в исключительно редких случаях, и вчера я этого совершенно точно не делала.

Не зная, что и думать, я отправилась на разведку и, войдя в прихожую, замерла от удивления и страха. На полу был песок, как будто кто-то ходил по нему в грязных ботинках. Я могла поклясться, что вчера здесь было чисто.

Я бросилась на кухню и, схватив огромный мясной нож, обошла всю квартиру, лелея надежду, что незваных гостей в ней уже нет. Судя по всему, они и в самом деле не стали дожидаться пробуждения хозяйки и покинули мое жилище заблаговременно. Нельзя сказать, будто я расстроилась из-за их отсутствия, однако обнаруженные следы их пребывания тоже не прибавили мне оптимизма. Около входной двери отпечатался слабый след от мужского ботинка. Другие следы выглядели не такими четкими, однако все же имелись. Прихожая была очень грязной, да и в комнатах кое-где встречались свидетельства пребывания непрошеных гостей. Хотя почему это я говорю во множественном числе? Судя по следам, по моему дому шастал один человек. Теплые деньки закончились, осень вступила в свои права, и в настоящее время на улице царила ужасная грязь, поэтому нет ничего удивительного в том, что он оставил здесь так много следов.

Я присела на краешек дивана и перевела дух. Первоначальный страх прошел, да к тому же – надо отдать самой себе должное – он был весьма непродолжительным. Зато нерешенных задач значительно прибавилось. Мало того что мое расследование не сдвигается с мертвой точки, а только совершает едва уловимые колебания, так теперь еще какой-то придурок решил посетить меня без спросу! Да еще ночью, что меня особенно бесило. Если уж для него было так просто проникнуть ко мне в квартиру, то уж постарался бы провернуть подобные делишки в мое отсутствие.

Подумав еще немного, я пришла к некоторым логическим умозаключениям. Ясно, что мой ночной гость не вор и целью его посещения было отнюдь не желание поживиться моим имуществом. Я проверила места, где находились мои более или менее ценные вещи, – все было в наличии. А приняв во внимание тот факт, что после визита незнакомца на мне самой отсутствовали какие-либо увечья, можно сделать еще один вывод: ночной посетитель не имел целью вывести меня из игры. Надо сказать, все это меня в значительной степени успокаивало. Правда, вопрос о том, зачем все-таки этот тип проник на мою территорию, по-прежнему оставался открытым.

Я отправилась в прихожую, туда, где обнаружила более или менее отчетливый отпечаток мужского ботинка. Взглянув на него еще раз, я мысленно посетовала на то, что не обладаю способностью Шерлока Холмса и не могу по следу дать описание оставившего его человека. Ладно, что же, остается единственная возможность когда-нибудь впоследствии воспользоваться этой уликой: зарисовать отпечаток подошвы.

Последующие минут сорок я провела на четвереньках, время от времени меняя свое положение из полулежачего на абсолютно лежачее. Результатом моих художественных и физкультурных изысканий был рисунок на листке бумаги, который в точности соответствовал оставленному на полу следу. Кусок грязи, найденный мною на ковре, здорово помог в моей нелегкой работе, так как по нему я смогла достаточно четко представить себе покрытие подошвы ботинок ночного посетителя.

Итак, дело было сделано, и я почувствовала ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение. Правда, план дальнейших действий пока не приходил мне в голову, и это, честно говоря, несколько раздражало. В последнее время я вызывала сама у себя ассоциацию с мисс Марпл, которая лежит на диване и не совершает никаких действий по причине своего постпенсионного возраста. Несколько раз я повторила вслух фразу из давнишней песни: «Но что-то делать надо, иначе жить нельзя» и отправилась звонить Игорю.

– Здравствуй, солнышко, – проблеяла я в трубку со всей нежностью, на которую только была способна. – Как же я по тебе соскучилась! Да, я знаю, просто у меня было очень много дел. Слушай, а может, ты приедешь ко мне, и мы поговорим?

Он согласился моментально, и я, назвав ему адрес, пообещала ждать. Была у меня одна догадка, которая требовала проверки...

* * *

Минут тридцать пришлось простоять у окна, пока наконец, к подъезду не подъехала машина, из которой вышел Игорь. Она сразу же уехала, из чего следовало, что Игорек воспользовался услугами водителя-калымщика. Через несколько минут мой приятель уже звонил в квартиру.

– Ой, что это у тебя за катастрофа?

Картина действительно впечатляла. Весь пол в нашем общем с соседской квартирой коридоре был залит белой водоэмульсионной краской. Она была еще совсем свежей, а кроме того, размазанной почти по всей площади коридорного пола.

– Соседка-старушка решила покрасить стены, да нечаянно разбила банку с краской, – недовольно и раздраженно объяснила я. – Стали мы с ней ее отмывать, все размазали, да тут, как назло, воду отключили. Теперь не знаю, что будет, засохнет ведь все. Ну давай, проходи как-нибудь.

Что поделаешь, профессия требует жертв, так что вечером мне предстоит объясняться с соседями на предмет столь зверски отделанного пола. Ну да ничего, зато у меня теперь есть добрая дюжина четких отпечатков ботинок Игоря...

Я еле высидела те два часа, которые он у меня находился, и наконец, сославшись на головную боль, буквально выпихнула его из квартиры. Как только за ним захлопнулась дверь, я со скоростью молнии бросилась в комнату за зарисованным отпечатком подошвы и, присев на полу в коридоре, стала сравнивать бумажный след и те, которые отпечатались на краске. Так и есть. Характерный рисунок подошвы полностью совпадал. Вывод напрашивался сам собой: моим ночным гостем скорее всего был Игорь.

* * *

Нельзя сказать, что открывшееся меня особенно удивило, поскольку именно этого я и ожидала, потому и подстроила «милому другу» водоэмульсионную ловушку. Итак, судя по всему, Игорь меня подозревает и потому решил проверить, что я из себя представляю, по-хамски посетив мое жилище. Возможно, теперь он знает обо мне значительно больше, чем ему следует, и мне определенно это не нравится. Но, с другой стороны, Игорь по-прежнему никак не проявляет свою связь с Тищенко. Очевидно, он общается с ним исключительно на нейтральной территории, не пользуясь собственным домашним телефоном. К этому выводу я могла прийти совершенно обоснованно. Дело в том, что во время последнего посещения я установила на телефонном аппарате Игоря подслушивающее устройство, с помощью которого все его разговоры в течение суток записывались и отображались на моем магнитофоне. Толку от этого не было никакого: Игорек просто трепался с друзьями.

Я быстро собралась и поехала к административному зданию, где располагались офисы Сандалова и Тищенко.

– Здравствуйте, – нараспев протянула я, представ перед секретаршей Юрия Родионовича, и старательно улыбнулась. – А где я могу найти заместителя директора Михаила?

– Михаил Анатольевич должен скоро быть. А вы по какому вопросу?

Учитывая то, как девица буравила меня взглядом, Мишкины вкусы были довольно непритязательными, поскольку секретарша показалась мне довольно страшненькой, а вела она себя так, будто имела на него виды. Однако потом я вспомнила о том, какое впечатление произвела на него сама, и была вынуждена признать, что вкусы у Мишки не так уж плохи...

Будучи не в силах отказать себе в маленьком удовольствии, я с приветливой улыбкой крокодила сообщила, что Мишка мне необходим исключительно по личным делам. Секретарша скуксилась, но потом благодаря героическим усилиям взяла себя в руки и даже предложила мне присесть и подождать. Именно это я и сделала, довольно независимо закинув ногу на ногу в роскошном и удобном кресле. То ли мне показалось, то ли секретарша действительно заскрипела зубами. Она обиженно уткнулась в свои бумаги и что-то там сверяла с данными, отображенными на мониторе компьютера.

К моменту появления Мишки я успела изрядно достать секретаршу, два раза подряд попросив у нее кофе и обкурив ее сигаретным дымом. Когда в помещение неуклюже ввалился какой-то парень в изрядном подпитии, я с большим трудом узнала в нем своего знакомого. В настоящий момент он так же подходил на роль заместителя директора серьезной фирмы, как я на роль Терминатора. Но похоже, так думала только я, поскольку секретаршу данное состояние начальника нисколько не удивило. Наверное, для нее оно было вполне привычным, тем более что девица явно выполняла для Мишки не только служебные обязанности.

Заметив меня, Мишка взял себя в руки и попытался придать себе благочестивый вид, но скоро понял тщетность этих попыток, с досады неприлично выругался и понуро отправился в свой кабинет. Надо сказать, мне пришлось мучительно раздумывать о своих дальнейших действиях, потому что настоящее Мишкино состояние я не позаботилась учесть. Решив все-таки установить и укрепить с ним дружеский контакт, я решительно прошла в открытую дверь.

– Здорово! – бодро и громко провозгласила я, отчего Мишка поморщился. – А я тут мимо проходила. Дай, думаю, зайду. Ты ведь не против?

Он отрицательно помотал головой, а я продолжала напирать:

– Слушай, а что ты завтра делаешь?

Ответа не последовало, если не считать неопределенного пожатия плечами и появления выражения легкого непонимания на физиономии.

– Может, сходим куда-нибудь? А то я, знаешь, давно нигде не была. Все работа, работа...

Наверное, мой бодрый тон возымел действие, потому что Мишка несколько оживился и заплетающимся языком пообещал позвонить вечером. Я начеркала ему номер на листочке блокнота, вырвала его и фамильярно сунула в нагрудный карман пиджака, перегнувшись через стол. Мишка заметно повеселел. Я же с чувством выполненного долга сделала ему ручкой и удалилась походкой профессиональной манекенщицы, ощущая на себе тяжелый взгляд красивых карих глаз.

Как ни удивительно, о своем обещании Мишка не забыл, и в девятом часу вечера я услышала телефонный звонок. Подождав немного для порядка, я сняла трубку, откуда прозвучало бодрое: «Алло». Оно навело меня на вполне резонную мысль о том, что со времени нашей последней встречи Мишка пришел в форму. Надо сказать, сделанное наблюдение меня обрадовало, поскольку в подпитии Михаил не внушал мне никакой надежды выудить из него что-нибудь полезное.

– Привет, привет, – пропела я в ответ на его приветствие. – Ну, как жизнь?

– Да так, местами. Слушай, а может, я щас к тебе подъеду?

«Ишь, какой шустрый!» – подумала я, а вслух сказала:

– Ну уж нет, сидеть в такой вечер дома не хочу! Давай-ка сходим куда-нибудь.

Конечно, сказав «такой вечер», я несколько преувеличила, поскольку на самом деле он был далек от совершенства. За окном лил сильный дождь, завывал ветер, и вообще пейзаж напоминал комбинированные декорации к фильму ужасов. Однако Мишка, наверное, в окно не выглядывал, поэтому с моим предложением совершить светскую вылазку все-таки согласился. Я наказала ему заехать примерно через полтора часа. Это время предполагалось потратить на наведение марафета, и уж в его создании я постаралась на славу.

Сначала предстояло решить, в чем мне отправиться на свидание. Немного подумав, я пришла к выводу, что будет совсем не лишним продемонстрировать Мишке сочетание безупречного вкуса и материального достатка, поскольку я прекрасно знала по опыту, насколько ошеломляюще оно действует на подобных типов. Выбор мой остановился на потрясающем костюме темно-вишневого цвета, состоящем из пиджака и короткой юбки. Пиджак я надела прямо на голое тело, на шею повесила тонкую золотую цепочку, а ноги в тонких колготках сунула в изящные туфельки на устойчивых каблуках.

Сейчас я была похожа на преуспевающую бизнес-леди на отдыхе, и это в принципе соответствовало тому образу, в котором я была известна Мишке. Недоставало макияжа, и я занялась им. Основной акцент сделала на губы, тщательно накрасив их вишневой помадой, как раз в тон к костюму. Глаза же только немного подчеркнула тушью, чтобы взор был открытым и чистым. Ну вот, в таком виде можно спокойно отправляться соблазнять хоть самого президента, а не только отъявленного бабника.

Завершающим шагом моей боевой подготовки стали духи. Я достаточно щедро побрызгалась ими, однако не в той степени, когда запах становится невыносимым. Закончив приготовления, я принялась ходить из стороны в сторону, распространяя по квартире прекрасные ароматы и пытаясь за оставшееся время собраться с мыслями. Ведь надо было определить дальнейший ход действий.

Выяснять у моего кавалера о причинах и сути его знакомства с Игорем я посчитала опасным. В свете последних событий Игорь представлялся вовсе не таким простым и доступным, каким он усиленно старался показаться. Теперь, когда я знала совершенно точно о его тайном визите в мой дом, мне следовало вести себя осторожно, поскольку я уже вступила на тропу холодной войны. Но риск все равно имел место: я ввязывалась в авантюру близкого знакомства с Мишкой, и при встрече его с Игорьком моя игра на два фронта быстро откроется им обоим. Что со мной тогда будет, вопрос одновременно интересный и сложный. Однако и парни, с которыми мне невольно приходится общаться, вряд ли обрадуются сделанному открытию.

Тут я услышала, что к дому подрулила машина и какой-то придурок отчаянно забибикал, очевидно, стараясь привлечь как можно больше внимания к себе и своей тачке. «Наверное, мое добро», – подумала я и, подойдя к окну, получила подтверждение. Около подъезда стоял очень крутой «мерс», а рядом с ним находился чрезвычайно довольный собой Мишка, который пялил глаза на окна, по-видимому, пытаясь углядеть в одном из них меня. Мне ужасно захотелось его позлить, поэтому спустилась я только через двадцать минут. И то после того, как Мишка позвонил мне по сотовому.

Дождь к этому времени прекратился, и я величавой царственной походкой выплыла из подъезда, оставляя за собой шлейф дорогих духов. На лавочке сидела группа подростков, которые при моем появлении забыли про карты, разложенные на сырой деревянной поверхности, и глазели на меня во все глаза. Нет, в принципе они уже привыкли видеть меня разной. Однако чаще всего я ношу более удобные повседневные наряды, которые хоть и не лишают меня очарования, однако с костюмом не могут сравниться. Поэтому ребята и были покорены моим внешним видом.

Я с истинным удовольствием отметила восхищение на юношеских физиономиях и перевела взгляд на своего кавалера. Похоже, для него мое появление оказалось даже более впечатляющим, чем для местной шпаны. Уж не знаю, с кем предпочитал водиться Мишка и кто составлял женскую часть его ближайшего окружения, однако могла бы поклясться – к красивым женщинам парень непривычен. Конечно, нечасто можно увидеть особу, хоть сколько-нибудь напоминающую меня в настоящий момент, но изумление на лице Мишки было таким искренним, что мне даже стало весело.

Однако Мишка, оказывается, умеет брать верх над своими эмоциями. В этом меня убедило его последующее замечание, которое, по идее, должно было быть комплиментом:

– Классно выглядишь. Хотя, на мой взгляд, любая юбка лучше всего смотрится на спинке стула.

С одной стороны, мне следовало проучить нахала за такое откровенное хамство, с другой – он мог обидеться, а мне сейчас это не нужно. Поэтому я только неопределенно хмыкнула ему в ответ, решив как-нибудь обязательно припомнить ему сегодняшний инцидент.

Наш путь до места назначения был довольно веселым, особенно для меня. Мишка отчаянно пытался сочетать облик многоопытного соблазнителя с манерами джентльмена, и это меня чрезвычайно забавляло. Во-первых, он так поспешил распахнуть передо мной дверцу своего автомобиля, что заехал мне по ногам. К счастью, несильно. Потом ему пришлось долго извиняться, и когда он в четвертый раз спросил меня: «Очень больно?» – имидж благородного пирата окончательно рассыпался в моих глазах.

По дороге мы почти не разговаривали – мне заводить беседу пока не хотелось, а у Мишки это просто не получалось, хотя, надо отдать ему должное, он старался. Поскольку избыток оригинальности не был достоинством моего кавалера, то он, соответственно, начал разговор с более чем традиционной темы – погоды. Однако я не поддержала его порыва, отделавшись общими фразами. Одним словом, беседа не клеилась.

Наконец, мы подъехали к ресторану, который я по его просьбе выбрала. Это был «Кинг пэлас», который славился своей безупречной на фоне остальных заведений репутацией и заоблачными расценками. Но если мой выбор Мишке и не понравился, то по крайней мере виду он не подал. Когда мы подъехали к сверкающему входу в ресторан, он снова кинулся открывать передо мной дверцу автомобиля, как будто опасаясь, как бы я не сделала это сама. Вообще парень, на мой взгляд, отличался излишней суетливостью.

Мы прошли в банкетный зал, оформленный в классическом стиле, и сели за столик в дальнем углу, откуда весь ресторан был виден как на ладони. Не знаю почему, но мне вдруг почудилось, будто кто-то наблюдает за нами. Однако, оглядев всех посетителей, благо их было немного, я не заметила никого знакомого или подозрительного. Наверное, просто показалось...

– Миша, ты здесь часто бываешь? – на всякий случай спросила я, и полученный ответ меня отнюдь не успокоил.

Рестораном, оказывается, правил близкий друг его дядюшки, и Мишка по этой причине был здесь завсегдатаем. Впрочем, меня такой поворот не особенно расстроил, поскольку ресторан, несмотря ни на что, оказался хорошим, заказанные блюда выглядели восхитительно, и вообще все было бы великолепно... если бы прошло мое ощущение, что за нами все-таки кто-то наблюдает.

Но ощущение не исчезало, а, наоборот, росло и развивалось. В конце концов оно материализовалось в лице мрачного типа, нагло усевшегося за столик, который находился ближе всех к нашему. Столик был зарезервирован, о чем свидетельствовала табличка, и подошедший официант, очевидно, вежливо сообщил об этом типу. Однако тот не проникся и, не отрывая от нас тяжелого взгляда, мрачного, как и он сам, что-то процедил сквозь зубы, отчего официант сначала растерялся, а потом смиренно отошел.

Мне все это чрезвычайно не нравилось, но изменить ситуацию я никак не могла. Основная проблема заключалась в моем неведении относительно того, кто является объектом внимания мрачного типа – Мишка или все-таки я. Так и не решив ничего как следует, я попыталась забыть об угрюмом наблюдателе и, окинув на всякий случай его свирепым взглядом, принялась активно резать бифштекс. Параллельно я вела разговор с Мишкой, которого парень за соседним столиком, похоже, не особенно тревожил.

– Слушай, ты его случайно не знаешь? Почему он на тебя так вылупился?

– Да фигня. Не обращай внимания. Это, типа, конкурент.

Мишка выглядел спокойным и даже равнодушным. Его настроение передалось постепенно и мне, и понемногу тип за соседним столиком перестал меня раздражать. Впоследствии я отчаянно корила себя за это. Но в тот момент действительно никаких сильных отрицательных предчувствий у меня не возникло.

Мишка налегал на коньяк и под его влиянием становился все более и более наглым. Сначала он схватил мою руку и стал ее мять в своих огромных ладонях, потом перешел к ногам, начав их яростно оглаживать. Бутылка с коньяком становилась все более пустой, а Мишкина наглость росла пропорционально ее опустению. Решив наконец, что «клиент созрел» и можно переходить к радикальной беседе, я стала расспрашивать Мишку о работе.

– Мишка! Веди себя прилично! – Когда его хамские домогательства меня достали, я решила не церемониться. – Давай-ка лучше поговорим. Или ты уже не в состоянии?

– Че это не в состоянии... очень даже. Кисонька, слушай, какая ты красивая. Поедем ко мне?

– Ага. Сейчас, только оленей запряжем и поедем. Ты лучше мне скажи, как это ты можешь быть заместителем директора серьезной фирмы и так гнусно напиваться? Вот, наверное, дядька твой так не пьет...

– Еще как пьет. Да у него ни одна сделка без этого не обходится. Только в офисе каждую пятницу попойки, а еще и на неделе «стрелы» с клиентами бывают.

– Да уж, повезло его жене...

– Он с женой уж лет двадцать как развелся. Щас с одной телкой живет, она ему в дочери годится.

– А дети у него есть?

– Сын есть, брателло мой двоюродный, только они не общались долго. Щас, правда, опять стали.

– Он, наверное, тоже в фирме трудится?

– Не-е. Юрка его к себе устраивать не хочет. Да он и сам не пойдет. Гордый. Придурок, в общем.

Придя к такому безапелляционному выводу, Мишка опрокинул еще одну рюмку коньяка. Надо сказать, весьма кстати, а то в ходе задушевной беседы он что-то вдруг стал трезветь, а это меня не слишком устраивало.

– А ты, значит, у нас второе лицо в компании, – произнесла я, глядя на побагровевшую физиономию Мишки и стараясь придать себе восхищенный вид. – Чем на службе-то занимаешься?

– Ну это... С клиентами встречаюсь, всякие сделки заключаю. Нужных людей дядьке привожу. С пацанами вопросы улаживаю. Бизнес, девочка моя, штука непростая, – он перешел на полупокровительственный тон. – Иногда, бывает, и в морду дадут, и на бабки разведут. Вот ты, например, кто такая?

– Это в каком смысле?

– Ну, в смысле, стоит-то кто за тобой? Не сама же ты бабки заработала, которые тебе спустить неймется?

– Вот те раз! А я не думала, что ты в курсе насчет меня!

– Как же, не в курсе! Юрка мне про тебя все уши прожужжал. Говорит, не знаю, что с ней делать. Вроде протеже Сандалова, но он, сволочь, не подтверждает. Вот дядька мой и мается. Не знает, то ли ему и правда этим магазином чертовым заниматься, то ли нет... И так дел куча, а тут еще и это...

Досада на физиономии Мишки была вполне искренней, из чего можно было заключить, что заместителем директора он был назначен не зря. За родное дело и правда болеет, хотя роль его в делах фирмы явно невысока. Наверное, Тищенко не склонен шибко доверять своему легкомысленному племяннику.

Что же касается моего клиента Сандалова, то его влиятельность с каждым днем представлялась все большей и большей. Вот и Мишка говорит: приказал Виктор Георгиевич сделать так, а не иначе, и Юрий Родионович ему возражать и не подумал. Как-то странно... А может, меня просто водят за нос, и на самом деле Тищенко ничего не стоит послать Сандалова подальше, а заодно и меня, начихать на открытие магазина и спокойно заниматься своими делами? Не исключено, что меня подозревают, поэтому и не дают от ворот поворот, пытаясь выяснить, какие факты мне известны. Если так, то ребят ждет разочарование: мое расследование пока еще не сдвинулось с мертвой точки.

Я скосила обиженную физиономию и сказала:

– Слушай, а вам с дядькой случайно не приходило в голову отказаться открывать этот «чертов магазин», как ты его называешь? Если у вас на самом деле дел по горло, то я уж не думаю, чтобы Виктор Георгиевич не проникся.

– Ага! Проникся, это точно. Он только и ждет удобного момента, чтобы как следует проникнуться!

– Что-то я тебя совсем не понимаю. Говоришь загадками, несешь бред какой-то. Разве Сандалову ваша фирма прибыли не приносит? Зачем же он будет вставлять вам палки в колеса?

– Он-то, может, и не будет. Только вот есть человек один, который мечтает нашу фирму с «Араратом» слить. Будет, мол, единая организация, а у нее – один руководитель, – мрачно поведал мне Мишка.

Тут у него зазвенел сотовый. Пока он разговаривал, я решила сбегать в туалет. Отсутствовала я максимум минут пятнадцать, а по возвращении меня ждал сюрприз, весьма неожиданный и малоприятный. Мишки за нашим столиком не было. Зато там сидел тот самый тип, который так раздражал меня поначалу. Я уже успела подзабыть о его существовании, но мужика, очевидно, такой поворот не устраивал, поэтому он и решил привлечь внимание к своей персоне.

– Приятель твой просил извиниться. Дела у него, – задушевно произнес парень, глядя куда-то мимо меня. – Он меня попросил остаться и тебя домой отвезти.

– Да? Очень интересно. Куда же это он так отчаянно заторопился, что несколько минут не мог подождать?

– Да говорю же, дела у него. Срочные, – посетовал парень. – Ну, поехали, что ли?

– Вы знаете, – подчеркнуто вежливым тоном произнесла я, – меня мама всегда приучала, что с незнакомыми мужчинами никуда ходить и ездить не надо. А я не заметила, что вы с Михаилом в хороших отношениях. По крайней мере вы даже не здоровались. Поэтому я, пожалуй, как-нибудь сама доберусь, с вашего позволения.

Я повернулась к выходу, но тут случилось нечто, помешавшее мне спокойно покинуть ресторан. Мерзкий тип крепко схватил меня за руку своим дюжим кулачищем и с силой притянул к себе.

– Слушай, я ведь не шучу. Давай-ка, поехали, кое-кто с тобой поговорить хочет. Заодно свое любопытство удовлетворишь.

И он уже было собрался потащить меня к выходу, для чего встал со своего места и потянул меня. Наверное, будь на моем месте другая женщина, отвертеться бы ей не удалось. Тип довольно резко дернул мою руку, отчего я непроизвольно влетела в его объятия, а затем прижал меня к себе. Одной рукой он держал мою правую руку, а другая находилась у него в кармане пиджака. Я совершенно отчетливо ощутила тяжелый предмет, упирающийся мне в район позвоночника.

– Чувствуешь, чем пахнет? Ты не сомневайся, он заряженный. Рыпаться будешь – и считай, тебя уже нет, – ласково прошептал этот нахал мне в самое ухо.

Я сразу обмякла в его объятиях и позволила совершенно беспрепятственно подтащить себя к выходу из зала. Народу в заведении не прибавилось, я бы даже сказала, наоборот, что ресторан опустел. Очевидно, в сегодняшний будний день обеспеченные граждане предпочитали ужинать в собственных жилищах. Усталым взглядом меня с моим сопровождающим равнодушно окинул официант, который наверняка решил, что девушка малость перебрала с выпивкой и теперь ее транспортируют домой отсыпаться. Да уж, ждать от кого-то помощи было бесполезно, и оставалось только надеяться, что ведущий меня мрачный тип не является неуязвимым суперменом. Ведь, к счастью, я в силах о себе позаботиться и без посторонней помощи.