Текст книги "Телохранитель класса люкс"

Я бросила взгляд на спидометр, скорость стала медленно нарастать. Потеряв сознание, Петр Петрович надавил ногой на педаль газа. Марианна Тарасовна голосила на весь салон, хватаясь руками то за меня, то за своего мужа.

– Помогите, помогите! Мы сейчас разобьемся.

Удерживая руль левой рукой, правой я взялась за ручник. Поглядывая в зеркало заднего вида, я старалась перестроиться в крайний правый ряд, чтобы потом скатиться на обочину. Когда мы оказались на запыленной придорожной полосе, которая отделялась от крутого кювета чередой редких кустов, я стала притормаживать ручником. Поскольку скорость уже выросла до семидесяти километров, торможение затянулось. Машина продолжала катиться, подпрыгивая на ямах и кочках.

– Уберите ногу мужа с педали, – скомандовала я Марианне Тарасовне.

– А? Что? – она испуганно посмотрела на меня. – Как это?

– Просто поднимите его правую ногу, чтоб он не давил на педаль! – почти кричала я.

Впереди нас встречала небольшая березовая рощица, трасса сужалась, и мы шли прямо на стволы берез. Врезаться в дерево мне совсем не хотелось, и я еще раз прикрикнула на растерянную Марианну Тарасовну:

– Ногу уберите!

До женщины наконец-то дошло, что надо делать. Она схватила мужа за брючину и сильно потянула на себя. Педаль газа теперь была свободна. Машина постепенно теряла скорость, а я помогла ей, дергая ручником. Повернув руль немного вправо, мы въехали в заросли пыльных придорожных кустов и остановились.

– Петрушечка! – с новой силой заголосила Марианна Тарасовна. Теперь, когда опасность разбиться осталась позади, она вспомнила про своего мужа и принялась трясти его, приводя в сознание.

– Не делайте этого, – скомандовала я. – У него с сердцем плохо, ему сейчас покой нужен.

Я вышла из машины и открыла переднюю дверцу. Обмякшее тело Петра Петровича упало мне на руки. Я приложила руку к пульсу. Слава богу, муж Марианны Тарасовны был жив! Я постаралась усадить его поудобнее и принялась освобождать заднее сиденье.

– Этот ящик и яблони придется оставить здесь, иначе вашего мужа будет некуда положить.

Марианна Тарасовна выскочила из машины и принялась помогать мне.

– Выбрасывайте все это, – скомандовала она. – Лишь бы Петенька мой был здоров.

Вдвоем мы перенесли Петра Петровича на заднее сиденье, точнее, переносила его я, а Марианна Тарасовна заботливо хлопотала рядом, придерживая дверцу машины.

– Тут поблизости есть больница? – Уложив Петра Петровича, я захлопнула дверь и устроилась на месте водителя.

– Да, в Подложкино. – Марианна Тарасовна немного успокоилась, взяла себя в руки и решительно указала мне дальнейший путь следования. – Сначала прямо, потом поворот направо и до конца.

Туда мы и направились. Марианна Тарасовна неотрывно смотрела на мужа, поглаживая его прохладную руку, я давила на газ, выжимая из старенького автомобиля весь резерв лошадиных сил.

Через десять минут мы были во дворе районного госпиталя. Оставив клуб пыли позади себя, я припарковалась у парадного входа и тут же выскочила из машины. Два санитара, курившие у дверей госпиталя, сразу сориентировались, что им доставили больного, схватили носилки и подбежали к «шестерке».

Я открыла заднюю дверцу, и санитары аккуратно перенесли Петра Петровича на носилки.

– Что случилось? – спросил один из них.

– Сердце, – ответила я.

Марианна Тарасовна растерянно мотала головой, переводя взгляд с санитаров на мужа, с мужа на меня. Бедная женщина совершенно не знала, что же ей теперь делать.

– Идите с ними, я вас тут подожду, возле машины, – кивнула я, и Марианна Тарасовна, облегченно вздохнув, поспешила за санитарами с носилками.

Я отогнала «шестерку» на стоянку и поставила ее между двумя машинами «Скорой помощи». Выйдя из машины, я облокотилась на капот и закурила. Мое внимание привлекла одна из машин «Скорой», стоящая слева от меня. Эта машина показалась мне очень знакомой. Понятное дело, все подобные машины одинаковы, но эта рухлядь с заляпанными номерами очень напоминала ту, что я видела у ворот завода керамической плитки. Я поняла, что не ошиблась, когда увидела тучного мужчину с сигаретой в руках и мобильным телефоном, прижатым к уху. Это был тот самый водитель, которого я видела за рулем «Скорой». Он направлялся в мою сторону. Я по инерции наклонила голову, прикрываясь козырьком кепки, но потом сообразила, что лица моего этот мужик видеть не мог, ведь его машина всегда находилась позади моей.

Мужик явно нервничал, разговаривая по телефону.

– Да не понял я, они просто растворились… Искал где мог, все подъездные проехал. Ни их, ни этот «Фольксваген» я не видел… Пропали куда-то. Ну не знаю я, – оправдывался он.

Я сразу поняла, что речь идет о пропавших ребятах из иномарки и обо мне. Мужик закончил разговор и подошел к водительской двери своей машины. Но открывать ее не спешил, докуривая сигарету. Я неслышно обошла «Скорую помощь» сзади и оказалась за спиной мужика. Он откинул бычок в сторону и взялся за ручку дверцы.

– Замри, – сказала я тихо, приставив к его спине дуло револьвера.

– Что надо? – испуганно спросил мужик.

– Имя человека, с которым ты только что разговаривал.

– А больше тебе ничего не надо? – зашипел мужик и попытался развернуться.

Но я остудила его боевой пыл ударом по пояснице. Резко дернув мужика на себя, я развернула его и прижала спиной к машине. Здоровяк, корчась от боли, посмотрел на меня, и я, не раздумывая, нанесла ему еще один удар, на этот раз в пах. Бедняга зажмурился и попытался согнуться, но я продолжала удерживать его, прижимая к машине и одновременно направляя дуло револьвера ему в шею.

– С кем ты разговаривал? Имя?

– Сука, – ответил мужик и получил следующий удар.

– Имя, – я надавила револьвером на его шею. Мужик закашлялся.

– Он убьет тебя, дура.

– Имя.

– Мазепа, – простонал здоровяк, и я помогла несчастному справиться с болью двойным ударом в шею. Мужик обмяк и, потеряв сознание, сполз на землю.

Я пошарила по его карманам, нашла мобильный телефон, по которому он только что разговаривал, и убрала в задний карман своих джинсов. Потом огляделась. Поблизости никого. Скучающие санитары сидели на скамейке у входа в госпиталь спиной к нам, бездомная псина, не отрывая носа от земли, бегала по двору. Я открыла дверцу «Скорой» и попыталась затащить в салон машины тело мужика. Его вес явно превышал мой, поэтому вариант с подъемом сразу отпадал. Мне пришлось залезть на водительское сиденье и подтянуть грузное тело, затаскивая в салон. Делать надо было все очень быстро, пока зеваки не заметили мою бурную деятельность в салоне «Скорой помощи».

Изрядно попотев, я уложила мужика на сиденье и захлопнула дверцу машины. Теперь мне надо было поскорее сматываться из госпиталя, но оставлять несчастную Марианну Тарасовну на произвол судьбы, да еще без машины, на которой я планировала уехать, я не собиралась.

Пулей влетев в приемное отделение, я сразу увидела бедную женщину. Она разговаривала с миловидной девушкой в белом халате.

– Марианна Тарасовна, ну что? – участливо поинтересовалась я.

– Его повезли в реанимацию, – ответила она, утирая платком покрасневшие глаза.

– Давайте я отвезу вас на дачу.

– Что вы, Женя, как же я смогу уехать, когда Петя тут?

– Тогда я уеду одна. Только как же вы останетесь здесь, кто вас довезет? – Я сделала акцент на машине не случайно, уж очень мне хотелось завладеть этим транспортом, чтобы быстро добраться до Ложкино.

– А может, вы отгоните машину на дачу, а за мной потом сын приедет? – неуверенно спросила Марианна Тарасовна.

– Ну, если вам так будет удобно, – с наигранным сомнением сказала я, – тогда я поехала.

– Да, конечно, поезжайте. – Она погладила меня по плечу. – И спасибо вам за все, Женечка.

В ответ я только улыбнулась и поспешила к «шестерке». Плюхнулась на водительское сиденье и поехала к своим подопечным Лапиным.

Анатолия Лапина я застала на пороге дома, он нервно курил, сидя на ступеньках. Завидев меня, он поспешно опустил голову, пряча глаза. Но я успела заметить причину такой неожиданной стеснительности, под левым глазом Анатолия красовался внушительных размеров синяк.

– Чья это работа? – поинтересовалась я.

– Моя, – ответил Сергей Сергеевич, выходя на порог дачи.

– Вы что, подрались? – Я удивленно приподняла брови.

– Почему подрались? – усмехнулся старик. – Мы же современные люди. Просто поговорили по душам.

– Вижу, у одного вон «душа» наружу вылезла. – Я осуждающе посмотрела на старого разведчика и кивком предложила ему пройти в дом. – Что вы творите? – зашептала я, чтоб Анатолий не слышал моих возмущений.

– Он оболтус и трус! – не моргнув глазом, ответил Лапин-старший.

– Я вас убедительно прошу не вносить смуту в наш тесный коллектив. Не хватало еще, чтоб мы все перессорились. Если вы не поняли, нас сегодня утром пытались убить.

– Или просто взять в плен, – поправил меня старик.

– Может быть, и пока мы точно не выясним, кто и за что хочет с нами, а точнее, с вами обоими, расправиться, предлагаю заключить временное перемирие. Вот закончим дело, можете вплотную подойти к воспитанию сына, бить, пороть, в угол ставить.

– Вы слишком агрессивны по отношению к союзникам, Евгения. – Старик продолжал удивлять меня своим спокойствием и невозмутимостью. – Настоящему телохранителю такие излишества только мешают работать.

– Откуда вы знаете, что мешает или помогает работе телохранителя, – огрызнулась я. – Мир в среде союзников – это гарантия успеха. Любые передряги и несогласовки – прямой путь к поражению.

– Не могу не согласиться с вами, Евгения Максимовна. Ваши рассуждения совершенно справедливы. – Лапин-старший оперся рукой о колено и присел на стоящий рядом стул. – Устал я за последнее время. Вы не против сделать чай для старика? – Он улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.

Я немного выпустила пар и пошла ставить чайник.

Пока Лапин-старший попивал чай с сушками, а Лапин-младший упивался своей обидой на весь белый свет и на своего бойкого отца, я нашла укромное местечко на заднем дворе и уселась на покосившуюся лавочку с телефоном водителя «Скорой помощи» в руках. Быстро просмотрев записную книжку, я наткнулась на несколько знакомых имен. Однако телефона Мазепы здесь не было, а если и был, то значился он под другим именем. Тогда я нажала кнопку «принятые вызовы» и обнаружила, что первым в длинном списке значился обычный городской номер телефона. Я выписала этот номер в блокнот, а следом за ним и еще парочку телефонов, которые показались мне подозрительными или знакомыми. Итого набралось пять номеров. Больше я не нуждалась в мобильном водителе «Скорой» и потому немедленно отключила его, чтоб никто не донимал меня звонками.

Для начала я решила проверить, кому принадлежит обычный городской номер телефона, который в моем списке значился под цифрой «один». Я достала свой мобильный, поменяла в нем сим-карту на всякий случай и набрала шесть цифр. Я долго держала трубку, но мне никто не ответил.

Теперь необходимо было заняться Мазепой. Имя его мне, разумеется, было хорошо знакомо, хотя лично с этим неприятным типом я никогда не пересекалась. Вообще, Мазепа был московским, но у нас он хозяйничал давно и весьма успешно. Раньше под его началом чуть ли не полгорода ходило, но теперь пришли другие времена, хозяев слишком много развелось, и пришлось делиться владениями. Мазепа был крайне недоволен разделом территории, но уж больно влиятельные люди претендовали на его кусок, и даже московским пришлось поддержать идею разделения, чтоб не раздувать границы боевых действий. Информация о Мазепе, которой я владела на данный момент, была слишком скудной, мне надо было узнать побольше, и помочь мне в этом мог только мой хороший товарищ Олег Каменев. Этот человек был информатором не только у наших доблестных блюстителей порядка, но и у меня. Причем иногда мне казалось, что я от него получаю больше полезной и подробной информации, чем его прямые работодатели. Не исключено, что причиной тому значительные гонорары, которых я никогда не жалела, а может, мое природное женское обаяние.

Каменев легко управлялся с компьютером, писал программы, влезал в чужие документы, запускал лжеинформацию, если необходимо, подделывал подписи. В общем, парень на все руки.

– Олег, нужна твоя помощь. – Минуя слова приветствия, я сразу перешла к делу.

– Сейчас зашиваюсь. Через час займусь. Время терпит?

– Ну, час как-нибудь потерплю, но все равно не затягивай.

– Понятное дело, – усмехнулся Олег в трубку. – Над твоей головой, наверное опять пули свистят?

– Ага, и гранаты рвутся, так что как освободишься, сразу сообщи.

– А что узнать-то надо?

– Все о Мазепе. – Мне достаточно было назвать имя – остальное Олег и так поймет.

– Позвоню, – ответил Каменев и отключился.

Я вернулась к семейству Лапиных. Анатолия не было видно, старик все еще сидел за столом, глядя в чашку. Он был целиком поглощен своими мыслями, но мое появление вернуло его к действительности.

– Я погорячился сегодня, – виновато сказал он, поднимая на меня глаза, – был не прав. Но отцовские чувства взяли верх над осторожностью. Старею. Теряю сноровку. – Он грустно улыбнулся.

Я подошла к столу и села напротив.

– Где Анатолий?

– Спать пошел.

Мы сидели молча около минуты, а потом Сергей Сергеевич завел не самый приятный для меня разговор.

– Евгения Максимовна, я хочу извиниться перед вами за вчерашнее, – тихо промолвил он.

– За что?

– Я сказал, что не люблю работать с женщинами, потому что они непредсказуемы и опасны.

– Теперь вы так не думаете? – улыбнулась я.

– Нет, я думаю так же, просто… – Лапин-старший немного замялся, – я не должен был говорить это вам, вы наверняка обиделись.

– Я не первый раз слышу подобные слова и уже научилась не обижаться на них.

– И все-таки я был слишком резок. Простите меня.

– Давайте забудем тот разговор, как будто его и не было.

Старик кивнул и сделал глоток остывшего чая.

– Мои выводы относительно женщин сделаны в результате многолетней работы и наблюдений. Вы знаете, женщин использовали для достижения желаемого результата во все времена. Это самые коварные и опасные создания, – Лапин-старший усмехнулся. – Еще во времена Екатерины Медичи существовал так называемый эскадрон любви. Состоял он из двух сотен фрейлин королевского двора. Это были красивые и беззастенчивые девицы. По указанию Екатерины они запросто могли вытянуть любые сведения из мужчин. Их жертвами становились и короли, и министры, и иностранные дипломаты.

– Вы не можете сравнивать меня с такими девицами. Я тоже могу вытащить информацию из мужчины, только методы работы у меня другие. Совершенно другие. – Последние слова я сказала громко и выразительно.

– Разумеется, – занервничал старик. – Вы ни в коем случае не должны принимать эти слова на свой счет. Я просто дал маленькую историческую справку. Мне показалось, что вам будет интересно это услышать. Очень жаль, что я снова обидел вас. Я не хотел. Еще раз простите.

– Сергей Сергеевич, вы не должны постоянно извиняться.

– Я только хотел сказать, что женщины, они, конечно, гениальны, но в то же время и опасны. Иметь женщину-врага – просто ужасно.

– Я вам не враг.

– И я очень рад этому. – Лапин-старший добродушно улыбнулся и взял меня за руку.

– Тогда давайте закончим разговор о коварстве и опасности женщин.

– Как скажете. – Он выпустил мою руку и снова потянулся за чашкой.

Но чай его давно остыл, и старик отставил его в сторону.

– Позвольте, я расскажу вам маленький случай из своей жизни. Кто знает, может, эта история когда-нибудь пригодится вам в вашей работе.

– Расскажите.

– Не обессудьте, я снова возвращаюсь к теме женщин в разведке, но то, что сделала эта женщина, о которой я хочу рассказать вам, не смог бы сделать ни один мужчина. Имя женщины называть не стану, оно вам ничего не скажет, а вот псевдоним ее озвучить могу, звали ее Луиза. Этой хрупкой молодой женщине было поручено очень серьезное и опасное задание, она должна была перевезти через границу секретные материалы, это был образец одного грозного оружия, которое планировали запустить в работу наши враги. Но в самый последний момент случилось непредвиденное. О том, что материалы пытаются перевезти через европейскую границу, прознали, и у каждого вагона поезда, на котором должна была уезжать Луиза, поставили полицейских и тщательно проверяли багаж и документы всех пассажиров. Отступать нельзя было, документы требовались немедленно, и Луиза решила рискнуть. Она вернулась к зданию вокзала, в аптеке купила упаковку гигиенических прокладок, зашла в туалет, выбросила из упаковки часть прокладок и на освободившееся место положила документы. В последний момент Луиза подбежала к поезду и очень искусно разыграла, что потеряла билет. Полицейские даже помогали ей его искать, ведь она была так молода и хороша собой. – Старик расплылся в улыбке. – Луиза сунула смутившемуся молодому полицейскому пакет с прокладками, чтобы освободить руки для поиска билета, а второй полицейский в это время с пристрастием досматривал ее багаж. Когда поезд уже тронулся, Луиза наконец-то нашла свой билет в кармане и запрыгнула на подножку поезда. Полицейский же бежал за вагоном, протягивая Луизе пакет с прокладками и секретными документами. «Мисс, вы забыли!» – кричал он. Знал бы тогда парень, какую награду он упустил… – Старик рассмеялся и откинулся на спинку стула.

– Интересная история, – заключила я.

– Я много таких знаю. Если будет время, расскажу вам парочку. Хотите?

– Хочу, – ответила я.

Каменев позвонил мне ближе к ночи, Лапины уже давно посапывали в своих кроватях, я же разгуливала по двору, вдыхала грудью аромат свежей сочной листвы. Звездное небо обещало теплый день, легкий июньский ветерок приятно освежал, ночь была прекрасна. Но Олег быстро вернул меня в реальность, отвлекая от приятных размышлений о прелестях жизни.

– Нарыл я тут кое-что, – с некоторым сомнением в голосе сообщил Каменев.

– А что так неуверенно?

– Да странно как-то все, непонятно. То ли не всю информацию раздобыл, то ли кто-то нарочно дезинформацию пускает.

– Короче, выкладывай, что имеешь, я как-нибудь профильтрую эту информацию.

– В общем, так, Мазепа, он же Спирин Илья Борисович, тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, крепко сидит на востоке Тарасова. В его владениях и рынки, и магазины, и даже вокзал, но Мазепа решил оставить все эти блага и вернуться в родной город, в Москву. Внятных объяснений такому порыву вернуться на родину я не нашел, хотя поговаривают, будто его московские отзывают, предлагают кусок послаще.

– А что тебя насторожило?

– А то, что по соседству с такой информацией весело живет другая, противоположная. Будто Мазепа решил укрепить свою власть в городе и для этого хочет подмять под себя наш тарасовский завод керамической плитки. Владелец завода – Лапин Анатолий Сергеевич. Но он не из криминальных, обычный бизнесмен. Вот и думай, что из этого правда, а что ложь, – закончил свой доклад Каменев.

– Слушай, Олег, подсобери-ка ты мне информацию про этот завод и про Лапина в частности. Сможешь?

– Смогу. Ясень пень. – Каменев всегда отличался некоторой самоуверенностью относительно своего профессионализма. – Только это уже завтра. Годится?

– Ладно, завтра.

– И еще, – я вспомнила про номер телефона, выписанный из записной книжки водителя «Скорой помощи». – Узнай, пожалуйста, кому принадлежит этот номер телефона. – Я назвала шесть цифр.

– Сейчас скажу, не отключайся.

В трубке послышались знакомые звуки, Олег энергично стучал по клавиатуре компьютера. Спустя минуту он ответил:

– Это обычный телефон-автомат на улице Миллерова.

– Спасибо, – ответила я. Все ясно, звонили с обычного автомата, так что пользы от этого номера никакой.

Мы простились, и я вернулась в дом. Накинула на плечи куртку и подошла к дремлющему на диване Лапину-старшему.

– Сергей Сергеевич, мне надо отлучиться, – сказала я тихо.

– Хорошо, – ответил он, не открывая глаз.

Я пошла по направлению к трассе в надежде добраться до города на попутке. Чтобы срезать значительную часть пути, свернула с проселочной дороги и пошла через лес. Предприимчивые жители дачного поселка уже давно протоптали тут тропинку, которая сейчас хорошо освещалась ярким лунным светом.

Мне необходимо было попасть в Тарасов именно сейчас, ночью, потому что ночью проще всего найти Крота. Днем он ошивается невесть где, перебегая от одной любовницы к другой, но как только первые сумерки спускаются на город, Крот бежит в свое излюбленное место, в развлекательный центр «Купидон». Только там он чувствует себя свободно и уверенно, там привычная для него среда обитания: карты, водка, бильярд, девочки, шестерки, которые с упоением смотрят ему в рот, ловя каждое слово. Там Крот король, всеобщий любимец. А днем из короля он сам превращается в обычную шестерку, шестерку при могущественном Мазепе. Крот для него и водитель, и секретарь, и оруженосец. Сам себя он считает чуть ли не правой рукой Ильи Борисовича, хотя на деле исполняет роль придворного шута. Но для многих это тайна за семью печатями. Для многих, но не для меня. Мне приходилось сталкиваться с Кротом, причем не раз. И у него наверняка остались не самые приятные воспоминания от наших встреч.

Машину мне удалось поймать довольно быстро, и через полчаса я стояла у входа в «Купидон». Разодетые дамы в длинных платьях мирно соседствовали с молоденькими девчушками в джинсах и майках, мужчины тоже пестрили разнообразием стилей, от спортивных костюмов до смокингов с бабочками. В «Купидоне» можно было все. Никаких ограничений, полная свобода действий. Именно своей непредвзятостью к посетителям «Купидон» отличался от большинства подобных заведений города, и именно поэтому тут всегда было много посетителей.

Я купила в баре бутылочку безалкогольного пива и, прогуливаясь между столиками и танцующими парами, высматривала в толпе Крота. В танцевальной части «Купидона» его не было. Наверное, еще не напился до такой степени, чтоб в пляс пускаться. Если не танцует, значит, играет, и я направилась в бильярдные комнаты.

Он стоял, облокотившись на кий, и внимательно смотрел на ярко-красное сукно игрового стола. Задумчивый вид Крота подсказывал, что ситуация явно не в его пользу. Я решила не сбивать его с мысли, если таковая была в его голове, и отошла к окну, удобно устроившись на широком подоконнике.

– Крот, не тяни, – подгонял его довольный соперник. – Тебя это уже не спасет.

– Заткнись, – невежливо ответил Крот.

Минуты через две он решился на удар, долго пристраивался, переминался с ноги на ногу, приседал, высматривая возможную траекторию движения шара, и наконец-то ударил. Черный шар стукнулся о борт, срикошетил и, зацепив нужный шар, отправил его прямехонько в лузу.

– Есть. – Крот победно вскинул руки.

– Вот блин. – Его соперник явно не ожидал такого финала и не сумел сдержать досаду.

– Платите ваши денежки, – напевал счастливый победитель, протягивая руку.

– Получите, – несколько стодолларовых купюр легли в ладонь Крота.

Крот пересчитал выигрыш, одобрительно закивал и с удовольствием потянулся, как маленький ребенок, готовясь к следующей игре. Мельком взглянув в сторону подоконника, на котором сидела я с бутылочкой пива, он тут же отвернулся. Я знала, что Крот меня заметил и узнал. А когда узнал, сильно расстроился, обреченно повесил голову и негромко, но так, чтоб я услышала его недовольство, сказал:

– Твою мать, я так и знал. Ну не бывает такого, чтоб все было хорошо, какая-нибудь зараза наверняка испортит настроение.

– Зараза это я, что ли? – Я медленно направилась навстречу Кроту.

– Нет, муха, которая на задницу мне села, – огрызнулся он.

– Крот, готов сыграть еще партеечку? Я штуку ставлю, – окликнул его кто-то из посетителей.

– Не сейчас, – ответил Крот и зло посмотрел на меня. – Что надо?

– Разговор есть.

– Давай говори, только быстро, у меня работа.

– Пойдем выйдем, – спокойно предложила я.

– Здесь разговаривать будем.

– Крот, я бы на твоем месте хорошо подумала, прежде чем условия выставлять. – Я заглянула ему в глаза, он попытался отвести взгляд. – Ты ведь знаешь, я церемониться не стану.

– Да что ты сделаешь, тут народу полно, тебя выставят в два счета. – Он уже не казался таким самоуверенным.

– Так, может, я тогда пойду в зал караоке, спою всем присутствующим песенку про Кротика-енотика.

– Вот ты сука, – он даже оскалился от ненависти, – ты теперь всю жизнь угрожать мне будешь своим енотиком?

– Нет, Кротик, – я подмигнула, – только тогда, когда мне что-то нужно от тебя.

Очень уж Кроту не хотелось разговаривать со мной, он нервно фыркал, крутил головой, топтался на месте. Я смотрела на него свысока и ждала.

– Ладно, пошли. – Наконец-то разум взял верх над гордостью, и мы направились к выходу.

Крот ненавидел ту старую историю про Кротика-енотика. Вляпался он тогда по глупости и по пьяни. В свое время на него положила глаз одна влиятельная в нашем городе фигура. Вся проблема была в том, что фигура эта была огромная, бесформенная и жутко волосатая. И принадлежала она совсем не женщине. Кроту долгое время удавалось выкручиваться из неприятной ситуации, но однажды он все-таки попался на крючок. По долгу службы я как раз была со своим клиентом в том роскошном особняке, где с Кротом случилось такое неприятное событие. Он был в стельку пьян, а ласковый и нежный владелец дома всю ночь называл его енотиком. Теперь Крот ненавидит енотов как самых злейших своих врагов. Все происходящее записывалось на видео, маленькая камера была установлена среди многочисленных книжек в комнате хозяина. Под утро, когда я проводила привычный осмотр дома, я обнаружила эту камеру и вытащила видеозапись, компрометирующую Крота.

Владелец дома вместе с двумя своими охранниками трагически погиб через два дня после случившегося, найти убийцу так и не смогли, так что на сегодняшний день неприятную историю знали только двое – я и Крот, которому я передала оригинал видеозаписи, но не забыла сообщить, что копию оставила себе на всякий случай. Крот уничтожил свой экземпляр немедленно и поклялся, что разорвет меня на части, если я хоть словом обмолвлюсь о той истории. Он очень трепетно охранял свою тайну и ужасно боялся, что она просочится в народ. Я и не собиралась порочить имя такого «славного парня», но потрясти его как липку и узнать всю необходимую информацию, используя мелкий шантаж, собиралась.

Мы вышли на улицу, Крот сразу закурил.

– Что Мазепа хочет от завода керамической плитки? – Я сразу перешла к делу.

– Опа, – усмехнулся Крот, – даже ты в курсе?

– В курсе чего?

– Что Мазепа неравнодушен к этому заводу.

– Так что он хочет? – повторила я свой вопрос.

– А кто его знает. – Крот сплюнул. – Мы сами в непонятках. Даже Болт в шоке, недавно стрелку нам забивал, пытался вникнуть в суть дела.

Болт крышует немалую часть города, хотя по объему владений он сильно уступает Мазепе.

– Ты что, хочешь сказать, что Мазепа по собственной инициативе за завод взялся и ни с кем не посоветовался?

– Да не знаю я, это он с московскими что-то мутит.

– Ох, мудришь ты, Крот. Недоговариваешь. – Прищурившись, я внимательно посмотрела на него.

– Да кто я такой, чтоб Мазепа мне о планах своих рассказывал? – начал оправдываться Крот. – Я простой водила.

– Как помочь надо, так сразу простой водила, а как козырнуть своими связями, так ты сразу правая рука самого Мазепы, – усмехнулась я.

– Да пошла ты, – отмахнулся Крот и отвернулся.

– Что ребята ваши говорят по этому поводу?

– Думают, хочет он завод к рукам прибрать, пока там какие-то неурядицы творятся, то ли обанкротился завод, то ли хозяин его под статью попал и скоро места лишится по-любому. Короче, Мазепа хочет завод заполучить и владеть единолично. Но это мы так думаем, что там на самом деле творится, я не знаю. – Говорил он убедительно.

– Да, плохая из тебя правая рука босса.

– Я обыкновенный водила, – повторил Крот.

– Ты обыкновенная шестерка, – ответила я пренебрежительно.

– Да пошла ты.

– Ладно, свободен, Кротик-енотик.

– Послушай, ты, – Крот осмелел, когда понял, что больше не нужен мне, – если только вякнешь…

– Не бойся, пока вякать не буду, ты мне еще пригодишься.

Кротов вернулся в «Купидон», изрыгая ругательства в мой адрес, а я пошла искать транспорт, чтоб добраться обратно до Ложкино. На всякий случай, чтоб проверить наличие «хвоста», я сменила пару попуток. На одной уехала в противоположную от Ложкино сторону, а уже на второй – к месту назначения, узенькой тропиночке на обочине трассы. Водитель очень удивился, что я выхожу посреди леса, но лишних вопросов задавать не стал. Я же спокойно пошла к даче.

Мне необходимо было немного поспать, последние два дня выдались весьма напряженные, а впереди было много работы. Причем направление работы было сильно затуманено, и в этом тумане надо было не только найти правильный путь, но еще не наткнуться на неожиданные препятствия.

Утро следующего дня мне пришлось потратить на примитивное занятие, называемое добыча пищи. Все запасы, которые имелись в доме, Лапины поглотили, и теперь самый беспокойный из Лапиных, то есть Анатолий, мучился от голода и грозился, что сам пойдет добывать себе провиант. Я едва сдержала его порывы и пообещала, что через полчаса привезу скромный паек. Анатолий настоятельно требовал привезти две, а лучше три бутылки водки, я поначалу настойчиво отказывалась, но, глядя на его растерянный и агрессивный вид, решила, что пара рюмок водки вернут ему здравый смысл, и согласилась привезти одну маленькую бутылочку.

В магазин, который находился в паре километров от нашего дачного поселка, я решила доехать на машине соседей, то есть на «шестерке». Машина эта всю ночь простояла в нашем дворе, потому как я понятия не имела, каким именно соседям принадлежит автотранспорт. Тем, что справа, или тем, что слева. Оба дома пустовали всю ночь, и я надеялась, что в течение получаса хозяева синей «шестерки» не объявятся.

В поселковом магазине было безлюдно. Скучающая продавщица, дама солидная, с огромной прической, делающей ее как минимум на двадцать сантиметров выше, не обратила на меня никакого внимания. Она удобно устроилась за прилавком, щелкая пультом телевизора. Маленький черно-белый телевизор стоял в подсобке, но со стороны прилавка его очень хорошо было видно.

– Жители дачного поселка Коты в панике, – утверждал ведущий криминальной передачи, – они требуют от властей немедленного наведения порядка, укрепления блокпостов и увеличения штата охранников. – Сообщение ведущего сменилось рекламой.

– Что там случилось в дачном поселке Коты? – поинтересовалась я у продавщицы.

– Криминальные разборки у них. Сначала в лесу стреляли, а потом в дома вламывались, искали кого-то. – Продавщица вкратце доложила мне обстановку в поселке Коты.