Текст книги "Ни минуты покоя"

Глава 4

Теперь я шла по улице, нервно передергивая плечами и ежась от холода – весенний ветер еще пахнул зимой. Машину я оставила на стоянке и решила немного прогуляться, освежить мозги и подумать о том, что произошло сегодня со мной. На это я положила полчаса, решив вернуться после за своим «Фольксвагеном» и поехать домой спокойно, не насилуя себя размышлениями за рулем.

Разумеется, мое теперешнее состояние было далеко от идеального. Ну что ж поделать, сама виновата – на что нарывалась, Евгения Максимовна, то и получила! А все дурацкая сентиментальность!

И вот это называется заслуженным отдыхом? И это называется восстановительным периодом? Воспитанием внутреннего воина?

Мимо меня широким потоком неслись автомобили, надо мной весело сверкали неоновые вывески ресторанов, спешили по своим делам завершившие рабочий день клерки, большинство усталые, меньшинство довольные.

А тебе, Женя, суждена нынче другая судьба. Любительница адреналина, решившая стать нормальным человеком, не должна ни на йоту отступать от выбранного пути. Раз сказано, никаких клиентов, значит, никаких клиентов ни за какие гонорары – и точка.

Но, как бы ни пыталась я себя уговаривать, мысли относительно сегодняшних событий продолжали настойчиво вращаться в моей голове. Одна из них была самой навязчивой: как, однако, паршиво устроены люди!

Я была очень зла на Марго. Нет бы просто и честно сказать, какие у тебя проблемы и чего ты хочешь от бодигарда! Желательно также предупредить его о том, какой уровень сопротивления следует ожидать.

Разве я бы отказалась? Отнюдь. Просто лучше подготовилась бы и не допустила ни перестрелки, ни этой погони по коридорам, ни дурацких разборок с Аникеевым в его собственном офисе.

Так нет же! Надо обязательно навесить человеку, которого ты нанимаешь, лапши на уши. Человеку, от сноровки и профессиональных качеств которого может зависеть твоя жизнь! Ну разве не глупо врать в таких серьезных ситуациях? Я же не милиция, в конце концов…

«Мой приятель», «Он не очень адекватен», «Вы захватите с собой какое-нибудь огнестрельное оружие?» – и все такое прочее. Да мне наплевать, что у тебя за проблемы, мне главное, чтобы работу свою хорошо сделать. А чтобы мне сделать ее хорошо, я должна быть в курсе всех деталей.

Пока я продолжала попусту изводить себя и «пилить опилки», как называет это Карнеги, произошло еще одно интересное событие, которое круто изменило ход событий на ближайшее будущее.

За спиной у меня послышалось прерывистое дыхание и тяжелый стук башмаков. Я продолжала двигаться вперед, не оглядываясь.

– Постойте!

Я оглянулась – это оказался молодой человек «от компьютера».

Кирилл схватил меня за рукав и остановился, стараясь отдышаться после бега. Он выглядел запыхавшимся, видно, бежал за мной довольно долго – даже не стал одеваться, зеленый плащ перекинут был через руку на манер трактирного полотенца.

– Вы?!

– Ага, – радостно кивнул он. – Еле догнал. Вы прямо как быстроходный танк.

– Спасибо за комплимент, – сухо поблагодарила я. – Ну что там еще стряслось?

– Там? – удивился Кирилл. – Да ничего. Ребята приехали, забрали этого… который с автоматом. Виктор Андреич с дочкой отбыли. Вот и все.

«И что он передо мной отчитывается?»– раздраженно подумала я.

– Ну и чего вы от меня хотите? – спросила я у компьютерщика.

– Ну, – замялся тот, – я хотел вас поблагодарить… А если честно – мне захотелось еще раз вас увидеть. Вот, собственно, и все.

Увидев, что я достаю пачку сигарет, Кирилл жадно посмотрел на нее и попросил:

– Можно у вас стрельнуть?

Я протянула свой «Кэмел». Кирилл дрожащими пальцами с трудом выудил сигарету.

– Я вообще-то бросил, – улыбнулся он и беспомощно развел руками, – но раз такое… Ну ничего, брошу в очередной раз.

Я внимательно наблюдала за парнем. Так, выходит, он решил за мной приударить? Неплохо, неплохо, молодой человек. Или…

Или он только притворяется и хочет использовать меня для каких-то своих целей?

Черт, вот как у меня мозги устроены! Сразу ведь не разберешь, искренне ли говорит с тобой человек, вот и приходится подозревать его в недобрых намерениях. А куда деваться, раз жизнь такая?

– Отдышались? – спросила я, протягивая ему зажигалку с пляшущим огоньком.

– Угу, – кивнул Кирилл, с наслаждением затягиваясь. – Я вообще-то не бегун…

– Знаете что, – сказала я напрямик, – а ведь вы вовсе не были испуганы, когда началась вся эта бодяга. Или я ошибаюсь?

– Я очень испугался, – запросто ответил Кирилл, глядя мне прямо в глаза. – Вы можете надо мной смеяться, но я едва в штаны со страху не наложил. Все, что я говорил, – это только от страха.

«Любопытно, – думала я, – он не боится признаваться в собственной слабости. Это что – такая искренность или тоже хитрый ход? Обычно так ведут себя женщины, рассчитывая на покровительство сильного мужчины. Он что, думает пробудить во мне материнский инстинкт?»

– Стрельба и драки – это не моя специальность, – снова улыбнулся Кирилл. – Разве что в компьютерных игрушках, в виртуальной реальности.

– Давайте пройдемся немного, – предложила я. – Мне вон до той остановки.

Кирилл с радостью согласился, и мы медленно пошли по тротуару, то и дело останавливаясь. Я зачем-то стала расспрашивать его об Аникееве с его дочуркой – хоть дело и прошлое, а все ж интересно.

– Ну, крутой бизнесмен, с солидной крышей, – рассказывал мне Кирилл. – Повадки бандита и все такое. Дочку жалко, если честно, по-моему, папаша на нее за что-то шибко зол. Ну не то чтобы в черном теле держит, но третирует, я сам не раз был свидетелем, как он на нее орал. Да и сегодня – вы же видели – она в обмороке, а он и ухом не повел. Жестокие нравы, что и говорить…

Я заметила, что Кирилл подстраивается под мою походку, соразмеряя свой шаг с моим.

И, самое интересное, это мне нравилось. Чувство теплоты и какого-то душевного расположения к этому человеку во мне нарастало с каждой секундой нашей прогулки. Мы шагали в ногу, как солдаты, и я вдруг почувствовала, что и сердца наши бьются в такт. Разумеется, это было лишь предположение… Но какое пленительное!

Я словно бы раздвоилась. Одна Женя Охотникова внимательно слушала рассказ Кирилла о семействе Аникеевых, а другая сладко млела, растворяясь в звуках голоса человека, шедшего рядом.

Ну вот и остановка. Что же он сделает теперь? Пригласит меня к себе? Предложит заглянуть вот в этот ресторан напротив?

– Знаете, мне пора, – вдруг засуетился Кирилл, бросив взгляд на часы.

– Вот как?

Кирилл даже не стал дожидаться, пока подойдет мой троллейбус. Он виновато улыбнулся и объяснил мне причину своей торопливости:

– Мне дочке еще ужин готовить. Жена мне сегодня девчонку забросила – у нее мама в больнице, вот я и кручусь весь день…

– Так вы женаты?

– Разведен, – успокоил меня Кирилл. – Просто сейчас такая ситуация. Я, собственно, уже опаздываю, так что извините…

И он взмахнул рукой, тормозя проезжавшее мимо такси. Не сговариваясь о цене, Кирилл залез внутрь и помахал мне на прощание.

Я чуть качнула рукой и побрела в обратном направлении, забыв о троллейбусе.

Дальше я действовала как автомат: на автопилоте дошла до здания института, села в автомобиль, каким-то образом доехала до дома и пришла в себя, лишь дважды повернув ключ в замке двери собственной квартиры. Да, давненько со мной такого не было!

– Добрый вечер, тетушка, я влюбилась, – произнесла я с порога и, молча раздевшись, прошла к себе в комнату, оставив тетю Милу в коридоре с полуоткрытым от удивления ртом.

Глава 5

Наутро, конечно, все было по-другому. Я взяла себя в руки и, проанализировав свои чувства, пришла к выводу, что вчерашняя моя фраза была несколько преждевременной. Все было не так просто.

Да, Кирилл мне понравился. Но назвать его тем человеком, с которым я хочу надолго связать свою жизнь, я не могла – это было по крайней мере честно. Не лгать же мне самой себе, в конце концов!

Итак, вопрос стоял следующим образом – а стоит ли все это затевать?

Я размышляла на эту тему не один час, да так и не смогла прийти к определенному ответу.

Разум говорил: брось, зачем тебе еще и это? Кирилл тебе в подметки не годится, вы не ровня. Не в финансовом плане, разумеется, – мне это как раз было бы все равно, ведь мужчине сейчас так трудно зарабатывать, и я не комплексовала бы на эту тему.

Речь шла скорее о тех особенностях, которые и делают человека личностью. Та девочка из Владивостока, которая носила имя Жени Охотниковой, и я сегодняшняя разнились сильнее, чем незнакомки.

Между детством и зрелостью стояла мощная стена из нескольких лет, проведенных в разведшколе, – этот промежуток сделал меня другим человеком, и путей к прежним способам восприятия мира уже не было.

Но чувства твердили свое, не слушая доводов разума. Даже не твердили, а просто настаивали без слов – я хочу, чтобы он снова оказался рядом.

В конце концов я решила: будь что будет, но я не стану звонить первой. Пусть Кирилл даст о себе знать, если он захочет встретиться со мной.

Через три дня он позвонил, и я вынуждена была ему отказать. Почему? Потому что я не могла в ту минуту поступить иначе.

Впрочем, обо всем по порядку. Вернувшись домой после перестрелки в офисе фирмы «Октопус», я выбросила из головы все, что было связано с Марго, и пыталась продолжать прежнюю безмятежную жизнь.

Несмотря на то что внешняя сторона ее ничем не отличалась от той, что была прежде, какой-то червячок упорно подтачивал спокойную размеренность моего «восстановительного периода».

Я стала ловить себя на том, что превращаюсь из одного робота в другого. Если раньше мой биологический механизм требовал адреналина и брался практически за любую работу, которая предполагала риск и хорошо при этом оплачивалась, то теперь человек, которого я пыталась из себя вылепить в последнее время, был просто-напросто противоположностью первому, не обладая при этом хоть какими-то индивидуальными чертами.

«А не делаю ли я ошибки, пытаясь переделать себя?» – вдруг задалась я совершенно резонным вопросом. Вспомни, Женя Охотникова, как с тобой работали инструкторы в отряде «Сигма».

Тебя «просканировали» опытные специалисты, вычленили то, что казалось им потенциально перспективным, и стали развивать именно эти стороны, провоцируя на то, чтобы они проявлялись сами. Это было иногда жестоко, иногда больно, но всегда оправданно.

И ведь никто из инструкторов не пытался внедрить в тебя тот тип поведения, тот стереотип реакций, который был бы чужероден твоей психической организации, – ведь в «Сигме» был строго индивидуальный подход к курсантам, исключающий всякую уравниловку.

Значит, мне нет смысла продолжать этот эксперимент, пришла я к заключению. Это – мое и мне с этим жить. Надо просто сделать так, чтобы «адреналиновая зависимость» не была в ущерб работе.

«Неужели мне понадобилось столько времени, чтобы решить такую простенькую задачку? – удивилась я. – Да любой инструктор „Сигмы“ дал бы мне точно такой же совет через полчаса после беседы».

Я же потратила на самокопание несколько месяцев. В принципе это понятно – работать с собой на таком уровне куда труднее, чем с посторонним человеком.

Я не жалела о потраченном времени.

И в тот день, когда решила включить телефон, я была уже готова к любой работе. И клиент тоже, как выяснилось, не дремал.

Сколько времени прошло с того момента, как я воткнула вилку телефона в розетку? Минут двадцать, двадцать пять? Во всяком случае, не больше: я успела только пройти на кухню, сварить кофе, выпить половину чашечки и выкурить две трети сигареты.

– Охотникова слушает.

– Это Аникеев Василий Андреевич, – раздался в трубке сухой голос.

– Что вам угодно? – спокойно спросила я, предчувствуя недоброе.

Зачем бы отцу Марго названивать ко мне домой? Наверняка он уже переговорил с дочерью и теперь хочет выяснить у меня, не наврала ли ему Маргарита.

Оказалось, что все гораздо интереснее. Аникеев не был настроен копаться в прошлом.

– Для вас есть работа, – трубка слегка фонила, и дребезжание щекотало мне ухо. – Я хочу встретиться с вами и предложить одно дело.

– Вы в курсе моей спецификации? – сухо спросила я, удивленная таким предложением.

– Да. И я видел вас в работе, – подтвердил Аникеев. – Марго в общих чертах мне все рассказала. Ей, конечно, хорошо бы задать порку, но к вам у меня никаких претензий нет и быть не может.

– Мне подъехать к вам в офис? – спросила я с замиранием сердца.

Ведь там может оказаться Кирилл! Значит, мы с ним снова увидимся, может быть, удастся и поговорить. Ну хотя бы перекинуться парой слов!

– Нет, это неудобно, – Аникеев одной фразой вернул меня с небес на землю. – Приезжайте ко мне домой, это недалеко от вас, в центре.

Мы условились встретиться через полтора часа, и я уже стала собираться, как вдруг телефон зазвонил вновь. Я подбежала к аппарату, надеясь, что это снова Аникеев и что он решил переменить место нашей встречи.

Но это был Кирилл.

– Привет! – раздался в трубке его голос. – Вы меня еще помните?

– Конечно. У меня прекрасная память. И вообще… рада вас слышать.

– Тут у меня окно образовалось. Босс сваливает часа на три, так что я могу устроить себе обеденный перерыв, – быстро проговорил Кирилл. – Если вы окажетесь вдруг в моем районе, то я мог бы пригласить вас в ресторанчик, что на первом этаже «Гидропроекта». Там очень хороший повар, стажировался во Франции…

– Спасибо…

– «Спасибо, да» или «спасибо, нет»? – рассмеялся Кирилл.

– Спасибо, но… – с улыбкой уточнила я. – Рада бы, честное слово, рада бы, но не выходит. Может, позвоните мне завтра вечером?

– Позвоню, – пообещал Кирилл. – А жаль. Придется есть цыпленка, приготовленного в винном соусе, одному. Но ничего, я буду думать о вас.

– Я тронута, – быстро бросив взгляд на часы, ответила я. – Значит, жду звонка.

И я поехала беседовать к Аникеевым, вместо того чтобы ехать обедать с Кириллом: работа есть работа.

Глава 6

Василий Андреевич Аникеев занимал половину трехэтажного особняка. Уж не знаю, какими правдами и неправдами он и его соседи оттяпали здание начала века, в котором раньше располагался отдел городского архива, но не могу не признать, что тщательно и любовно проведенный ремонт особняка пошел ему, зданию то бишь, на пользу.

Дверь открыла прислуга и проводила меня в холл. Я даже не успела опуститься в кресло возле резного столика с широкой хрустальной пепельницей, как вышел Аникеев и провел меня в гостиную.

Зал был обставлен отнюдь не в «старинном стиле», в отличие от холла, – какой-то пятиугольный стол с тонюсенькой крышкой, кресла со спинками, которые как бы стекали к полу, образуя подставку для ног; и все это в пластике и металле, дерево в обстановке почти не фигурировало. Усадив меня в одно из таких кресел, Аникеев как деловой человек сразу перешел к главному.

– Я хочу, чтобы вы присматривали за моей дочерью, – произнося эти слова, Аникеев стоял передо мной, сложив руки за спину и слегка раскачиваясь взад и вперед. – После того что произошло несколько дней назад, у меня есть повод для волнения.

– Вы имеете в виду стрельбу в вашем офисе? – уточнила я. – Или за время, которое мы с вами не виделись, случилось что-то еще?

– Слава богу, пока нет, – покачал головой Аникеев. – Но я хочу быть уверенным в том, что моя дочь будет находиться в безопасности. Вот сейчас ее нет, а я знаю, что лекции закончились сорок минут назад. Что мне прикажете думать после всего того, что я видел? Вдруг ее опять преследует какой-нибудь тип с автоматом?

– Но та ситуация, насколько я поняла, разрешилась, – осторожно прозондировала я почву.

– Ну да, – махнул рукой Аникеев. – Шантажист – вашей милостью – лежит с сотрясением мозга в военном госпитале, пока что без сознания, кстати сказать. Марго вроде бы забрала у него фотографии и негатив, так что все улажено. Ну что же, больше не будет делать глупостей. Да и дело-то давнее, честно говоря.

– Фотографии?

– Они там с девчонками купальники примеряли, – хохотнул Аникеев, – еще в десятом, что ли, классе. Ну и щелкали друг дружку. А потом пленочка-то попала к братцу одной из ее подружек, ну тот и решил денежку сшибить. Нанял этого придурка с автоматом…

– Так вы с ним разобрались? – спросила я, не скрывая интереса.

– Много чести, – хмыкнул Аникеев. – Мы с дочерью решили, что она передаст этому борзому молодому человеку, что у него начнутся крупные неприятности, если он будет себя так вести, и он немедленно вернул пленку. Марго сожгла ее при мне вот в этой пепельнице.

И Аникеев с трудом приподнял с подоконника громоздкое изделие из чугуна с чеканкой, демонстрируя мне место сожжения фотоматериалов.

Выходит, Марго наврала либо мне, либо отцу. Скорее отцу – я же своими глазами видела видеокассету, а Аникеев ведь говорит о фотографиях.

Впрочем, с Марго станется! Она способна навешать лапшу на уши нам обоим.

– А вы просматривали эту пленку? – невзначай поинтересовалась я.

– Нет, – медленно ответил Аникеев. – Давайте оставим эту тему и перейдем к деталям вашей работы. У меня не так много времени, так что…

– Милый, ты не знаешь, где моя сумочка, которую прислали утром? – раздался сверху мелодичный женский голосок. – Я хотела взять ее с собой, а она куда-то подевалась. Я у себя все перевернула, но…

– Не знаю, – твердо ответил Аникеев. – Не мешай нам, пожалуйста.

Эта просьба осталась без внимания. По внутренней лестнице уже спускалась женщина с ангельским личиком и глазами куклы Барби.

Первое впечатление от ее внешности – полная дура, на которую не стоит обращать внимания. Второе – кукольное личико и соответствующее поведение – играют в данном случае ту же роль, что и боевая раскраска у индейца: ведь чтобы выжить в жестоком мире, приходится маскироваться. А если мимикрия приветствуется социумом и твоя маска нравится мужчинам, то задача на порядок упрощается.

– Но я же не могу ехать к своим друзьям без этой сумочки! – настаивала женщина.

– Я ничем не могу тебе помочь, – так же решительно произнес Аникеев. – Здесь твоей сумки нет и быть не может. Оставь нас, ради бога, у меня деловой разговор. Поищи в холле у себя на этаже или выше.

– Стелла там уже убиралась, – мягко, но настойчиво возразила ему женщина. – И она говорит, что сумочка ей не попадалась. Значит, она где-то здесь. Может быть, завалилась за диван?

И, несмотря на негодующие возгласы Виктора Андреевича, потерявшая сумочку особа стала бродить по комнате, внимательно оглядывая мебель и инспектируя все углы. Аникеев лишь покачал головой и решил, что не стоит тратить драгоценное время на ожидание.

– В общем, – продолжал он, – я решил, что раз одному идиоту пришла в голову мысль подоить мою дочку – а значит, меня, – то может прийти и второму. Марго очень боится, она сама мне об этом говорила. Так что я принимаю вас на работу…

– Нанимаю, – поправила я. – Это выражение будет точнее.

– Нанимаю так нанимаю, – согласился Аникеев, – мне без разницы. Будете ходить под ручку с Марго и пасти ее, как только моей дочери захочется покинуть порог родного дома. У вас есть мобильник?

– Нет.

– Держите. – Аникеев вручил мне «Нокию». – Стелла будет звонить вам за полчаса до выхода Марго. Вам нужно будет приехать сюда и сопровождать Марго столько времени, сколько потребуется.

– Стелла?

– Это наша домработница, – пояснил Аникеев. – Да вы ее видели, она вам дверь открывала. Стелла у нас всего второй день, но уже вполне освоилась. Вы все поняли? Ах да, деньги…

Бродившая по комнате женщина издала торжествующий возглас и бросилась на колени.

– Я же говорила тебе, что она здесь! – воскликнула она, извлекая сумочку крокодиловой кожи из-за кресла. – Вот видишь!

– Вижу, – кивнул Аникеев. – Иди, голубушка. Раз нашла – оставь нас в покое.

Прижимая к груди сумочку, женщина зашагала к двери. На лице ее светилась счастливая улыбка, как будто она воссоединилась с потерянным ребенком.

– Женя!

Я машинально посмотрела на Аникеева. Но Василий Андреевич обращался вовсе не ко мне.

– Что, милый? – оглянулась уже шагнувшая за порог моя тезка.

– Скажи Ларионовым, что мы уже нашли домработницу, – попросил Аникеев.

– Хорошо, милый. – И она исчезла за дверью, оставив в комнате аромат «Живанши».

– Это моя супруга, – кивнул ей вслед Василий Андреевич. – Озаботила поисками домработницы всех своих знакомых, теперь повсеместно приходится давать отбой. Ну да ладно. Так насчет денег…

Аникеев оказался ровно в десять раз скупее своей дочери. Если Марго заплатила мне тысячу долларов за работу, то Василий Андреевич положил сто зеленых в час, особо оговорив, что счетчик начинает тикать с того момента, как Марго выходит из дома.

– Стелла все посчитает, – заверил он меня, – можете не беспокоиться.

– А я и не беспокоюсь, – пожала я плечами. – Вот что хочу узнать, Василий Андреевич, это Марго попросила вас меня нанять?

– Вовсе нет, с чего вы взяли? – удивился Аникеев. – Целиком и полностью моя инициатива. Просто дочь все уши мне и матери прожужжала, что боится ходить по улицам одна и что у нее страхи и фобии всякие. Это, кстати, началось еще месяц назад.

– Даже так, – задумчиво покачала я головой. – Очень интересно.

– Думаете, с головой что-нибудь, с нервами? – озабоченно проговорил Аникеев. – Запросто. В ее возрасте замуж пора, да что-то она не торопится. Я и с тем знакомил, и с этим – безрезультатно.

Новая ложь! Выходит, Марго пудрила мне мозги и насчет своего предстоящего замужества? Но с какой целью? Просто для того, чтобы ее история выглядела как можно более правдоподобной?

Ох и не люблю, когда на меня выливают ушат всякой ахинеи, а потом подставляют под пули! И почему эти клиенты так норовят представить себя невинной жертвой коварных злодеев?! А сами по части коварства сто очков вперед дадут. Отдуваться же приходится мне.

Я согласилась на предложение Аникеева. Василий Андреевич, судя по всему, другого ответа не ожидал и остался им доволен не в большей степени, чем человек, втыкающий штепсель в розетку, бывает доволен тем фактом, что загорелась лампочка.

Но благодушное настроение его резко ухудшилось буквально через минуту, когда к нам спустилась Марго. Моя бывшая и, как оказалось, теперешняя клиентка была отнюдь не в восторге от моего появления.

– Что вы здесь делаете? – неприязненно посмотрела на меня Марго, спускаясь с лестницы. – Папа, может быть, ты объяснишь мне?

Даже не поздоровалась! И это вместо благодарности за все, что я для нее сделала!

– Все нормально, дочка, – кивнул ей Аникеев. – Я хорошенько обдумал наши с тобой разговоры и принял решение. Теперь ты будешь в полной безопасности. Можешь ходить куда захочешь и не беспокоиться о том, что тебя кто-нибудь может обидеть.

– Я что-то не понимаю, – нахмурилась Марго. – Ты хочешь сказать, что…

– Я нанял Евгению Максимовну охранять тебя, – пояснил Аникеев. – Будешь за ней как за каменной стеной. Ты же сама мне с восторгом рассказывала, как она работает. Да и я справки навел по своим каналам. Самые лучшие рекомендации от самых разных людей. А это о многом говорит в наше время. Так что…

– Об этом не может быть и речи, – отрезала Марго. – Я не нуждаюсь в охране.

Маргарита прошла в комнату и села напротив отца, закинув ногу на ногу. Она даже не посмотрела в мою сторону и была сосредоточена только на отце.

– Я тебя не понимаю, – медленно, с явной угрозой в голосе проговорил Аникеев. – То ты проходу мне не даешь, утверждая, что боишься за свою жизнь, то вдруг начинаешь упрямиться, когда я принимаю меры.

– Ты мог бы со мной посоветоваться, – процедила Марго сквозь зубы.

Аникеев снова посмотрел на часы. Времени у него на убеждение дочери явно не хватало, поэтому Василий Андреевич решил пойти наиболее легким, да и более для него привычным путем – он стал орать.

– Какого черта! Ты, маленькая дрянь, только и делаешь, что создаешь мне проблемы! Думаешь, у меня нет других забот, как только присматривать за тобой?! Да ты сама не знаешь, чего хочешь! Нет уж, хватит! Все будет так, как я сказал, и точка!

Аникеев кричал так громко, что это привлекло внимание его жены. Смазливое лицо моей тезки снова появилось в дверном проеме.

Евгения Аникеева убедилась в том, что ничего особенного не происходит, никого не убивают, а просто отец кричит на дочь в присутствии постороннего человека. Эта ситуация не показалась ей из ряда вон выходящей, и Аникеева, с облегчением вздохнув, прикрыла дверь.

Марго слушала отца молча, закусив нижнюю губу и крепко сжав пальцы «замком». Она поняла, что возражать бесполезно, и решила покориться, хотя по глазам я видела, что девушка не упустит случая избавиться от моего присутствия при первой же удобной возможности.

– Хорошо, папа, – покорно произнесла она. – Пусть будет так, как ты хочешь.

– Давно бы так, – пробурчал Аникеев. – Иногда мне кажется, что ты делаешь все, чтобы вывести меня из себя. И тебе это всегда удается!

С этими словами он вышел из комнаты, с наслаждением хлопнув дверью.

– Ну что же, – медленно произнесла Марго, переводя взгляд на меня, – судьба свела нас снова. Раз папа велит, вам придется ходить за мной по пятам. Начнем прямо сейчас, если не возражаете. Впрочем, с чего бы вам возражать? Вы же на службе.

– Совершенно верно, – согласилась я. – И эта служба меня устраивает гораздо больше. Мне нравится четко знать, что мне предстоит делать. По крайней мере сейчас вы не станете пудрить мне мозги насчет своих приятелей и компрометирующих материалов.

– Ах вы про тот случай… Вы остались чем-то недовольны? Разве я с вами не расплатилась? – презрительно усмехнулась Марго.

– Вы меня подставили, – просто ответила я. – Но сейчас мне действительно это не интересно. Оставим эту тему. Так вы собираетесь уходить?

– Уже собралась. – Марго поднялась с кресла. – К ноге, мой бодигард!

Я молча последовала за ней, не реагируя на оскорбительную реплику. Работа есть работа. В конце концов, поговорю с Аникеевым, если Марго станет меня «доставать». Впрочем, интуиция подсказывала, что мне не придется долго ходить по пятам за этой девицей…