Текст книги "Семь убийц и одна девушка"

– Отлично! А чем они сейчас занимаются? Твое пузо охраняют от излишка пива?

– Слышь, заткни свой барабан, Марат! – Токарев начал злиться, даже лицо его побагровело.

– Ладно, ладно, шучу. Если честно, то мы имеем полное право и не вводить тебя в курс нашего дела.

– Боишься, что заложу?

– Да нет. Просто если ты не с нами, то нечего и под ногами путаться.

– Хочу и путаюсь! Ты мне что же, запретишь?

– Ребята! Кончайте ругаться! – взмолился Соколов. – Давайте уже начнем обсуждение, чтобы быстрее принять решение.

– Разумная мысль, – поддержал его Иванов. – Время – деньги, главный закон бизнеса.

– И в самом деле, – согласился Батталов, бросив косой взгляд на Токарева. – Давайте для начала выберем маршрут.

– Я хотел вот что предложить, – сказал Марчук. – Когда Андрей менял кассету, то сказал: «Нас ждет „Ночь в опере“…»

– Я имел в виду концерт группы «Queen»! – сказал Головко.

Марчук взвился:

– Думаешь, я такой дурак, что не знаю про их концерт семьдесят пятого года? Короче, пошли туда, где проходит какое-нибудь концертное выступление.

– Неплохая мысль! – поддержал его Соколов.

– Тогда пошли, не будем время терять, – произнес Фадеев.

Веселая компания двинулась на звуки музыки, звучавшей вдалеке. Токарев медленно шел, немного поотстав, и изредка делал глотки из пивной банки. Его телохранители шествовали позади босса.

Поиски были недолгими. Семеро охотников подошли к ресторанчику на открытой площадке, где на высокой эстраде выступала группа музыкантов – четверо молодых людей и белокурая девушка с завитками золотистых волос. Они исполняли нечто спокойное и романтичное. Две пары посетителей танцевали под музыку. Три столика не были заняты.

Друзья хотели сразу пройти в зал и направиться к свободным местам, но путь им преградил высокий загорелый парень в белой майке с эмблемой в виде трилистника.

– Извините, сто рублей с человека только за вход. У нас играет приезжая группа, по договору, – пояснил он правила заведения.

– Нет проблем, – пожал плечами Батталов и полез в карман. Вытащив на свет тысячерублевую купюру, он засунул ее за майку парню и криво усмехнулся: – Запиши на десятерых, сдачи не надо.

Компания прошла за перегородку. Токарев остался на месте, делая вид, что ему неинтересно.

– Чего застрял? – обернулся к нему Марат. – За тебя и твоих подручных уплачено, проходи.

– Да пошел ты! – хмуро буркнул Токарев и сделал вид, что хочет запустить пустой банкой из-под пива в Батталова.

– Аккуратнее с посудой! – усмехнулся Марат.

Компания уже заняла свободный столик, за которым было всего четыре пластиковых стула. По их просьбе обслуживающие площадку парни в белых рубашках придвинули еще один стол и поставили дополнительные стулья.

Семерка уселась за сдвоенный столик, оставался свободным еще один стул. Друзья обернулись, с любопытством глядя на Токарева. Тот постоял немного снаружи, но потом все же зашел внутрь вместе со своими гориллами, однако сел за другой стол, предварительно демонстративно сунув Батталову три сотни.

– Не люблю быть в долгу.

– Как хочешь.

Компания заказала себе холодного пива.

– Ну, что будем решать? – спросил Фадеев. – Надо прибиваться к какому-нибудь берегу, к правому или левому.

– «Ночь в опере» уже наступила, – произнес Марчук. – Предлагаю выбрать вон того блондина официанта с лицом гея. Если окажется, что он и в самом деле голубой, то одним педиком в нашей стране станет меньше. К тому же он местный. Узнаем, где живет, и начнем действовать. Черт, забыл, что мы решили выбрать женщину.

– Это неинтересно, – произнес Головко заговорщическим шепотом. – Нагнитесь ко мне и не поворачивайте головы. – И когда друзья придвинулись к нему, тихо продолжил: – Лучше будет, если мы подстрелим Вована Токарева. Чего это он откололся от нашей компании? Шутка! Ха-ха-ха!

– Идиотские же шутки у тебя! – прошипел Иванов. – Его личное дело – участвовать в игре или не участвовать. Насильно никто никого не заставляет.

– Да ладно! Я просто пошутил. Только говорить ему об этом не надо, а то еще обидится. Токарь – мужик с характером.

– Это мы знаем, – произнес Кондратьев. – А как вам нравится вон та цыпочка? Ну, которая поет? Интересно, она местная или откуда-то прибыла сюда?

– Солистка? – вытянул шею Головко, прислушиваясь к голосу девушки из выступавшей группы, и в нем сразу заговорил профессиональный интерес. – А между прочим, неплоха. Из нее можно сделать звездочку. Сменить репертуар, пустить в эфир. Можно начать с моего радио. Надо бы познакомиться с ней поближе.

– Идиот, разговор идет об объекте нашей игры, – зашипел Фадеев. – Мы же выбираем жертву нашей фантазии.

– Ребята, мне ее жалко, – протянул радиобосс. – Может быть, найдем кого-нибудь другого?

– А я думаю, что девчонка – вполне подходящая кандидатура, – произнес Соколов. – Чего долго выбирать? На вид она хрупкая, кулаками размахивать не будет. Остановится, чтобы в зеркало посмотреться, вот тебе и неподвижная мишень.

– Да ты, оказывается, опытный убийца, депутат, – засмеялся Марчук. – Вот чему вас учат на парламентских сессиях.

– Скажешь тоже! – фыркнул Соколов. – Просто я умею фантазировать.

– Ну-ну… А теперь пофантазируй, в какую часть тела девчонки ты прикажешь стрелять своему наемнику. В грудь или в попку?

– Без разницы, чего тут фантазировать – буркнул, вмешавшись, Кондратьев. – Контрольный выстрел в любом случае будет произведен в голову.

– Умно излагаешь, начальник, – усмехнулся Фадеев. – Короче, голосуем. Мне эта кандидатура нравится, я ее поддерживаю. Большинство голосов определяет выбор.

– Как хотите, – махнул рукой Марчук. – Слушайте, а каким образом, интересно мне, мы будем сейчас голосовать? Руки, что ли, вверх поднимать на виду у всего здешнего народа?

– Поднимем пивные кружки, – предложил Батталов. – Кто против, пусть держит пиво на столе.

Несмотря на предыдущие разногласия, все семеро подняли свои кружки кверху и даже залпом выпили пиво.

– Ядреное! – крякнул Иванов. – Неплохое пиво тут подают, надо вам сказать.

– Значит, берем за основу принятое решение? – еще раз переспросил Кондратьев.

– Берем водки и обмываем решение, вот что мы сейчас делаем, – сказал Фадеев.

Все тут же согласились, намекая на то, что пивом судьбоносные решения не обмывают. Тот самый светловолосый официант, которого Марчук предлагал как кандидатуру на роль жертвы под номером один, принес две бутылки водки и семь рюмок.

– Как насчет закуски? – поинтересовался Иванов. – Помидорчиков с кинзой можно устроить? И лаваш.

– Сию минуту организуем, – ответил парень и убежал на кухню.

– Он совсем не похож на голубого, – пожал плечами Соколов. – Приятный молодой человек.

– Понравился? – осклабился Головко.

– Ты на что намекаешь? – попробовал было обидеться депутат.

– Никаких намеков, – примирительно поднял руки владелец радиостанции. – Я же знаю, что у депутатов туго с чувством юмора.

Водку тут же разлили по рюмкам. Занимались этим лучшие специалисты по вопросам пития – Фадеев и Кондратьев.

– За успех! – поднял рюмку Иванов.

– И за победителя! – произнес Марчук.

– За честную игру! – добавил Соколов.

– Поднимем наши бокалы! – подытожил Головко.

Все дружно выпили, закусили помидорами, порезанными на четвертинки.

– Последний вопрос! – слегка захмелев, произнес Кондратьев. – Когда начнем играть?

Батталов посмотрел на часы.

– Ну, когда наши люди будут готовы… К завтрашнему дню успеем со всеми договориться?

– Дня три надо, по-хорошему, – произнес Фадеев. – Операция должна быть тщательно разработана.

– И чего здесь разрабатывать? – усмехнулся Марчук. – Указываешь исполнителю, то есть посланцу, на жертву и предупреждаешь: не успеешь – не получишь денег. Вот и все дела.

– Короче, – назидательным тоном произнес Батталов. – Предлагаю сделать это ровно через три дня. Начало операции в двадцать два ноль-ноль. Ни секундой раньше. Если кто-то делает фальшстарт, то тут же выбывает из игры. Пусть используют всю свою фантазию для достижения цели. Кстати, вы не забыли, что нельзя убирать с пути конкурента? Если что, тут же сдаем нарушителя ментам, и он будет сидеть в тюрьме.

– А если нарушитель расскажет про нас на суде? – опасливо произнес Соколов.

– Есть такая опасность, – кивнул Батталов. – Но мы примем меры. Денежки в общак сдаем уже завтра. Кто может, конечно. К остальным просьба – подсуетиться и перевести в Прибрежноморск нужную сумму. Не позорьте себя, признаваясь в безденежье. Кого выберем казначеем?

– Предлагаю Кондратьева, – сказал Головко. – Мэр города знает, как пользоваться деньгами.

– Ни за что! – воскликнул Батталов. – Мэры – известные казнокрады!

– Обижаешь! – погрозил кулаком Кондратьев. – Ну ты и гад, Марат!

– Извини, друг, но слишком часто твои коллеги портят показатели стране. Короче, никого из государственных служащих в казначеи не берем. Предлагаю Серегу Иванова. Он предприниматель, цену деньгам знает. Возражения есть?

– В принципе нам все равно, – кивнул Соколов.

– Вот и замечательно. Значит, двенадцатого июня в двадцать два ноль-ноль. Кстати, насколько я помню, в этот день отмечается какой-то праздник. Надо будет подкинуть ей записку с содержанием типа: «Берегись». Или напишем еще что-нибудь в таком же роде. Наймем какого-нибудь алкаша, который отнесет ее. Будет лучше, если он будет под кайфом.

Мимо прошел Токарев. Он поставил на стол, где сидели его друзья, пустую бутылку из-под пива и сказал:

– Девочку выбрали? Мои парни могли бы снять ее со сцены прямо сейчас, и проблем бы не было. Я тут же стал бы победителем. Только делать этого я не буду, потому что глупостями не занимаюсь. Я – пацан серьезный, в отличие от вас, недоносков.

Слегка покачиваясь, мафиозник ушел с площадки.

– Откуда он узнал? – ошарашенно спросил Иванов.

Глава 3

Милиция прибыла быстро. Наверное, по случаю праздника служба велась в усиленном режиме и реагирование было ускоренным, как никогда. «Скорая помощь» где-то задержалась и приехала позже. Марта Георгиевна также не показывалась. Наверное, испугалась того, что произошло. А мне почему-то показалось, что она все же вернется, предстанет передо мной и доложит по-военному: «Дорогая Женечка Охотникова, ваше приказание выполнено, милиция и „Скорая помощь“ проинформированы о случившемся. Разрешите идти? Есть!»

На пороге номера появились трое мужчин в бронежилетах, одетых на форменные милицейские рубашки с короткими рукавами, и в шлемах, с автоматами в руках. Позади них шел лейтенант в обычной форме. Белобрысый молодой человек лет тридцати, нос картофелинкой, светлые ресницы, кожа лица как у индуса. В руках черная папочка для документов, на правом боку кобура.

– Лейтенант Корнейчук, – представился он. – Что здесь у вас для нас?

Ну и фраза! Одновременно и витиеватая, и простая. Прямо готовое клише для подобных случаев.

– Попытка умышленного убийства, – ответила я, кивая на лежащего на полу неудавшегося киллера.

– Правда? – лейтенант внимательно посмотрел мне в глаза. – Профессиональными терминами изъясняетесь. Юрист по образованию?

– Почти, – сообщила я. – Работаю по схожей специальности.

– Понятно. И это вы его так спеленали?

– Моих рук дело, – скромно произнесла я.

Милиционер присвистнул.

– Ого, владеете восточными единоборствами?

– Немного. Самое главное – пистолетик подберите. Мы его не трогали, лежит как лежал.

Корнейчук нагнулся над киллером.

– Ты кто? Откуда? Местный? Из Прибрежноморска? Нет?

Парень молчал.

– Он вряд ли заговорит без адвоката, – сказала я. – Без толку стараетесь.

– Ладно, посмотрим. Кстати, ваши показания нам пригодятся. Сейчас сядем и все запишем. Вы приезжая?

– Отдыхающая. Из Тарасова.

Корнейчук повернулся к коллегам по работе.

– Ладно, ребята, грузите.

Двое парней в жилетах, закинув за спины автоматы, подхватили киллера и поволокли на выход, бросив на меня любопытный взгляд. Корнейчук сел за стол и раскрыл папочку.

– Итак, начинаем составлять протокольчик.

Мы успели записать только две строчки, как дверь распахнулась и в комнату ворвались два врача. Мужчина и женщина.

– Где тут раненая?

Увидев девушку и быстро сориентировавшись в обстановке, они прошли к тахте.

– Ей оказана первая помощь, – сказала я.

Врачи осмотрели плачущую Светлану, которой было очень больно.

– Идти можете? – спросил мужчина. – До машины сумеете дойти?

– Лучше организуйте носилки, – сказала я. – Кстати, я хочу сопровождать ее.

Тут возмутился Корнейчук.

– Но мы еще же не закончили составлять протокол!

– Так давайте закончим это быстрее.

Стали возражать врачи.

– Девушка, нам некогда ждать, сегодня праздник, очень много вызовов. Народ гуляет.

– И что же мне делать? – спросила я. – Разорваться на две части?

– Выбирайте: можете приехать в больницу потом, после того как подпишете протокол.

– Ну нет, я Светлану теперь никуда от себя не отпущу! Лучше я завтра с утра пораньше прибуду в управление. Кстати, где оно находится?

Лейтенант сообщил мне адрес, который я записала в свою записную книжку. И очередной раз сама для себя отметила, что мой «ноутбук» пора сдавать в «архив» и заводить новый. Адреса и телефоны моих многочисленных клиентов и не менее многочисленных Управлений внутренних дел, отделов и кабинетов не оставили живого места в моей записной книжице.

– Завтра, ровно в девять я вас жду в кабинете номер девять.

Почти стихотворная фраза лейтенанта показалась мне смешной, и я улыбнулась. Хотя настроение к тому не располагало.

– Буду, – кивнула я, прогнав улыбку, и тут же поправилась: – Надеюсь, что буду.

Врачи помогли Светлане подняться с кушетки, но дальше этого дело не пошло. Ноги девушки подкосились, и она упала бы, если бы я вовремя не подскочила и не подхватила ее.

– Осторожнее, товарищи! – возмутился тут даже милиционер Корнейчук. – Надо более добросовестно относиться к своим обязанностям. Клятву Гиппократа забыли, что ли?

– Придется идти за носилками, – посетовал мужчина, проигнорировав замечание лейтенанта насчет клятвы Гиппократа, и вздохнул: – Водитель будет недоволен, он вечно ворчит, когда дело касается погрузки.

– «Погрузки»? – переспросила я. – Ничего себе формулировка! Что же получается, больной человек для вас вроде вещи? Интересно только, мало – или крупногабаритной? Или нечто среднее между первым и вторым? Человек ранен, вот оно – гостеприимство города Прибрежноморска. А перевезти человека в больницу, по-вашему, целая проблема! У девушки уже острая сердечно-сосудистая недостаточность из-за ранения, поэтому ноги не идут, а вы о настроении водителя беспокоитесь.

– Откуда вы знаете диагноз? – сквозь зубы процедила, зло прищурившись, женщина. – У вас медицинское образование?

– Нет, – пробормотала я. – Мое образование несколько другого характера. Но его хватает, чтобы догадаться о диагнозе. В общем, мне кажется, хватит нам заниматься разговорами, пора дело делать. Где ваши носилки? В машине? Пошли быстро, девушка теряет силы.

– Вы что же, понесете раненую в машину? – с явной надеждой в голосе произнес мужчина-врач.

– А почему бы и нет, раз больше некому это сделать, – был мой ответ.

Весь этот, мягко говоря, странный разговор со скучными лицами слушали милиционеры в бронежилетах. Они уже отвели киллера в «воронок» и успели вернуться.

– Стоп! – рявкнул вдруг лейтенант Корнейчук. – В конце концов, здесь есть и настоящие мужчины! А ну-ка, бойцы! – скомандовал он ребятам в униформе. – Давайте поможем медицине, она без нас не справляется.

– Давно бы так, – выдохнул один из парней в камуфляже.

Сейчас я не смогла бы описать внешность ни одного из милиционеров, потому что описание получилось бы одинаковым: зеленые в коричневых пятнах брюки, толстенный жилет, пробковый шлем путешественника по Индии и табельное оружие. Все! Индивидуальные черты тухнут под давлением униформы, получается нечто аморфное.

– Девчонка закисает, а мы стоим и смотрим. Пойдем, братишка, принесем эти чертовы носилки.

Он закинул за спину автомат и вышел из номера. Его товарищ последовал за ним.

– Молодцы, ребята, – чуть не прослезилась женщина. – Выручили, можно сказать.

– А как же, – поддакнул Корнейчук. – Кто поможет народу, кроме родной милиции?

– Вы правы, как всегда, – кивнула я.

Наконец принесли носилки. Светлану бережно переложили на зеленоватую с бледными пятнами брезентовую поверхность и понесли в машину.

– Вы все-таки едете с нами? – спросил мужчина-врач.

– Конечно! – ответила я. – Мало того, я пойду первой.

– Разве в этом есть необходимость? – удивилась женщина.

– Конечно, есть. Послушайте меня и не настаивайте. Я сделаю так, как сказала.

– Послушайте, а как же протокол! – привычно воскликнул лейтенант, но тут же сам одернул себя: – Да ладно…

И захлопнул папку.

Я вышла на крыльцо пансионата первой и осмотрелась. Вроде бы все спокойно, небольшая группа молодежи с бутылками пива в руках, две тетушки преклонного возраста, щебечущие друг с другом, старичок в синих обтрепанных джинсах, рассевшийся прямо на ступеньках. Перед крылечком стояла «Газель» с опознавательными знаками «Скорой помощи». Никто не обращал на нее внимания. Тепловые удары, пищевые отравления и случайные травмы по пьянке были обычным явлением в жизни отдыхающих. «Скорая помощь» приезжала сюда по вызовам несколько раз на день.

– Все в порядке? – послышался голос лейтенанта позади меня.

– Вроде бы, – неуверенно произнесла я. Не люблю сомневаться, но есть такая вещь, как интуиция. Она предупреждает об опасности заранее, диктует основную линию поведения и заставляет быть осторожной. И сейчас я почему-то не чувствовала себя спокойно.

– Так, ребята, грузим носилки в машину, – прозвучала команда мужчины-врача.

Светлана, словно на паланкине, поплыла по направлению к машине.

И вдруг на балконе одного из номеров на третьем этаже показался человек с пистолетом в руке. Я заметила его случайно, лишь потому, что повернулась назад и подняла глаза кверху.

– Сверху, сзади! – выкрикнула я, инстинктивно прыгая на носилки, чтобы заставить их опуститься вниз и таким образом хоть немного отдалиться от стрелка. Поступила я не совсем разумно. Ведь на мне не было бронежилета, который я ношу при активной защите клиента. Я же сейчас, в общем-то, по стечению обстоятельств начала выполнять свои профессиональные обязанности. Светлана не являлась моей клиенткой. Но пуля, предназначавшаяся Светлане, могла прошить меня насквозь и даже более того. Хотя что может быть «более того», если тебя прострелят насквозь?!

Среагировали омоновцы. Вот что значит выучка! Двое парней, те, что несли носилки, тут же опустили их вниз, а сопровождавший их товарищ мгновенно развернулся и дал короткую, прицельно точную очередь по балкону.

Пули отбили кусочки бетонного ограждения балкона, пыль посыпалась сверху на головы отдыхающих. Деда в джинсах сдуло со ступенек, две бабушки, явные завсегдатаи околоподъездных ток-шоу, рухнули на асфальт, хватаясь за сердце. А молодежная компания поступила так, как обычно поступают юные любители пива: девки визжат, а парни стоят, отклячив нижние губы и вытаращив глаза.

Человек с пистолетом тут же исчез. Он заскочил в номер, балкон которого был только что обстрелян, и скрылся внутри.

Я начала соображать, что делать, со скоростью компьютера «Пентиум-4». Попробовать найти киллера и обезвредить его или остаться со Светланой, которой сегодня за короткий срок уже два раза угрожала смертельная опасность? И раз покушения на нее сыплются буквально как из рога изобилия, возможно, будет угрожать еще не раз. Кто знает?..

Решение принято!

– Пусть один останется с раненой, остальные за мной!

Конечно, я повела себя нахально, потому что на чужой территории я никто и зовут меня никак. Лейтенант Корнейчук даже открыл рот, чтобы возразить мне, но я уже исчезла в холле пансионата, стремясь вверх по лестнице.

Сзади послышался шум, будто советские танки ломанулись на заграждения противника. На мгновение обернувшись, я увидела, что два омоновца следуют за мной, прыгая через две ступеньки.

– Покарауль у входа, – ткнув наугад в одного из парней рукой, крикнула я и продолжила движение вперед, расталкивая удивленных отдыхающих, которые, как назло, начали выползать из своих номеров, мешаясь под ногами. Начался час пик, что ли?

Первым делом я рванула на третий этаж, ведь стрелка видели именно там. На ходу я попыталась вычислить, в каком из номеров он скрылся, но потом решила, что будет проще толкнуть дверь каждой комнаты и посмотреть, что будет. Конечно, я рисковала при этом нарваться на пулю, но рисковать мне – не привыкать.

Прикинув, где приблизительно находится тот злополучный номер, я добежала до середины коридора и толкнула дверь с номером 24 на табличке.

– Привет! – услышала я, как только дверь открылась.

Веселая компания, состоявшая из пятерых парней и трех девчонок. Пустые пластиковые бутылки из-под пива, разбросанные по комнате, потные полуголые тела и красные лица, покрытые капельками пота.

– Заходи, красивая! – крикнул один из парней, толстый брюнет с широким улыбчивым лицом и ясными голубыми глазами.

Я захлопнула дверь и поспешила дальше. Номер двадцать шесть оказался запертым. Я прильнула к замочной скважине. Комнату хорошо было видно, спрятаться в ней негде. Короче, номер был пуст.

Комната двадцать семь.

Я толкнула дверь. В номере находилась пара, молодой человек и девушка, только они занимались совсем не тем, чем занимаются молодые люди, оставшись наедине. У обоих руки были схвачены наручниками сзади, а на губы налеплена клейкая лента.

– Вот блин! – вырвалось у меня.

Я подскочила к молодому человеку и резким движением сорвала ленту с его губ.

– Ой!

– Не ойкай, в твоей жизни этого будет еще много. Я имею в виду моменты, когда придется ойкать. Что случилось? Мужчина с пистолетом ворвался в ваш номер, угрожал, заставил лечь на пол, надел наручники и заклеил рты?

– Да, так оно и было! Откуда вы знаете?

– Я экстрасенс. Что было дальше?

Я села на пол, на глазах изумленных влюбленных сняла с ноги левый ботинок, под стелькой которого хранила некоторые полезные вещи, используемые мною в работе. В частности, ключ от наручников.

Общаясь таким вот образом, я освободила ребят от «браслетов», предоставив девушке самой срывать клейкую ленту с губ.

– Он вышел на балкон и затаился там. А потом выбежал из номера.

– Куда побежал?

– Мы этого не видели. Клянусь богом!

– Этого не нужно. Так, ребята, никуда не уходите. Таков приказ!

М-да… выбежав из номера, киллер мог отправиться куда угодно, вверх, вниз, направо, налево, нырнуть в другую комнату. Вполне возможно, что у него мог быть сообщник среди работников пансионата или отдыхающих.

Пробежав по коридорам, поднявшись под самую крышу и немного постояв у люка, ведущего на крышу, но запертого на замок, я спустилась обратно и увидела, что здание наполнили люди в камуфляже с автоматами в руках.

– Я вызвал подкрепление, – сообщил Корнейчук, с которым мы столкнулись нос к носу на втором этаже. – Ребята прочешут пансионат и найдут террориста. Жаль, что директора сейчас нет, надо бы ему мозги вправить насчет вооруженных людей в здании.

Но… обыск не дал никаких результатов. Человек с пистолетом исчез, будто его и не было. Проверить всех и каждого, кто проживает в пансионате, – дело не одного дня. Многие начнут высказывать недовольство, у людей будет испорчен отпуск… Одним словом, каша заварится большая и липкая.

Я спустилась вниз на улицу.

Кареты «Скорой помощи» у входа в пансионат не было.