Текст книги "Криминальный гороскоп"

В общем, вопросов было слишком много для моего утомленного сегодняшним бурным днем мозга, а ответов на них пока не существовало.

Наконец Геннадий Владимирович словно очнулся, вскинул глаза и притушил сигарету в пепельнице. После чего произнес:

– Знаете, у меня есть единственное предположение… Только это даже не подозрение, а так, ерунда какая-то получается…

– Геннадий Владимирович, вы нам расскажите, пусть это и ерунда, но она может оказаться важной, – мило улыбнулась Маргарита, а я навострила ушки. В конце концов, действовать придется мне, Риткина задача рассчитывать гороскопы подозреваемых.

– Есть один человек, Влад Савойский. Владелец нескольких точек быстрого питания. Он очень амбициозен. Хотел организовать нечто вроде ресторана или ночного клуба в центре города, но, к сожалению, в центральных районах зданий, подходящих для ресторана, мало, а желающих их арендовать много. Мы примерно в одно время собрались расширяться, и мне удалось отыскать это помещение, в котором теперь «Монстера». Я взял его на очень выгодных условиях в аренду на длительный срок, опередив Савойского. Но после этого в наших отношениях ничего не изменилось, – добавил Заворожный. – Мы по-прежнему приятельски общаемся. К тому же я не думаю, что Влад способен на такое. Его бизнес и без того процветает, так к чему рисковать?

– Савойский так и не организовал свой ресторан? – уточнила я.

– Нет, удаленные от центра города районы ему не подходят, а нужного ему здания в центре найти пока так и не удалось. Влад до сих пор занимается своими точками быстрого питания, но зарабатывает на этом превосходно, бизнес устоявшийся, и вряд ли Савойский стал бы рисковать своей карьерой. Нет, это и в самом деле глупость, и большая глупость, – решительно добавил Заворожный.

– Не могли бы вы нам сказать, где искать Савойского? – спросила я, и через минуту мой блокнот пополнился новыми сведениями. Савойский Владислав Алексеевич проживал на Набережной, в элитном доме. Его точки фаст-фуд назывались «Семейный отдых» и были разбросаны по всему центру города. Владислав Алексеевич предпочитал заниматься делами в офисе, небольшом помещении на верхнем этаже какого-то научного института, которое он снимал. Даты рождения Савойского Заворожный не знал, предполагал лишь, что они ровесники.

А еще Савойского можно было найти на еженедельном приеме для бизнесменов средней руки, который устраивался в ресторане «Берлиоз».

– Больше ничего не можете нам рассказать? – поинтересовалась я.

– Полагаю, нет, но если возникнут какие-то вопросы – обращайтесь, – грустно улыбнулся Заворожный. – И вот еще что… Думаю, вам нет резона заниматься моими проблемами просто так, за спасибо, тем более что крови я вам попортил изрядно.

И Заворожный, жестом отметя возражения Маргариты, выудил из бумажника несколько купюр, заметив, что это как бы аванс, на текущие расходы. Я, естественно, отказываться не стала – деньги грели душу, тем более наши с Риткой зарплаты скоро подойдут к концу, а месяц только начался. И я с благодарностью убрала деньги в кошелек.

Проводив Заворожного за порог, мы с Риткой уселись на кухне, намереваясь обмозговать дело.

– Ну и что ты об этом думаешь? – поинтересовалась Маргарита у меня. Я только пожала плечами и произнесла:

– Заворожный невиновен, но до чего противный человек! Мне даже жаль будет Гаранину, если это она ему мстит. А так – не знаю, надо разбираться.

– Кстати, Лилечка, действовать надо быстрее, – серьезно сказала Маргарита. – Я не стала огорчать Геннадия Владимировича, но завтра переломный для него день. Либо его убьют, либо мы с тобой все-таки вычислим преступников и выручим его из беды. Завтра настанут пятые лунные сутки, Луна находится во Льве, знаке решительных поступков, азарта и силы воли. Луна в этом знаке обладает более чем негативным влиянием – завтрашний день даже называется соответственно – Голодный хищник. Так что Заворожному придется несладко. А если учесть, что Солнце все еще в Близнецах, идет семнадцатый солнечный день, то картина еще более пугающая. Нам придется сконцентрироваться и в нужный момент сделать какой-то необычный, нестандартный поступок, чтобы справиться с преступником. Но этого преступника сначала необходимо вычислить.

– Как я понимаю, мне и предстоит этим заняться? – догадалась я.

– Конечно, – кивнула Маргарита. – Причем желательно не терять времени. Но сначала выясни, пожалуйста, дату рождения Савойского. Этого человека тоже надо будет проверить. Я займусь составлением его гороскопа.

Ну и я, конечно, отправилась к телефону, собираясь вновь побеспокоить Андрея. Он досадливо вздохнул, но все же выяснил день рождения Савойского по своим каналам и сообщил мне. Передав полученные сведения Маргарите, я уселась в машину и отправилась продолжать расследование.

Кстати, на завтра надо бы отпроситься с работы, ведь Маргарита говорит, что предстоит решающий день, а в таком случае оставлять ее одну мне совершенно не хочется. По крайней мере, у меня хоть физическая подготовка имеется, Ритка же совершенно беззащитна.

Первым делом я решила поехать к Логиновой, побеседовать с ней относительно убийства ее мужа. Потом надо будет появиться в «Монстере», расспросить персонал о взаимоотношениях супругов Логиновых. Ведь если Елизавета угрохала муженька, она вполне могла и устраивать пакости Заворожному. Только зачем ей это надо? Ничего не понимаю. Логики в этом деле ни на грош, а расследовать все же придется.

Нет, чтобы я еще хоть раз по собственной воле влипла в расследование? Такому не бывать! Пусть Ритка потихоньку рассчитывает гороскопы, буду подыскивать ей богатых экзальтированных клиенток, чтобы верили каждому слову астролога, на этом и умою руки.

Моим мрачным мыслям способствовали и ужасно саднящие ладони, испытавшие на себе жесткость сухой земли. Действовать не хотелось, и единственное, что грело душу, это щедрый аванс, выданный-таки Геннадием Владимировичем.

Я подъехала к дому Логиновой – честно говоря, предполагала, что в такой день секретарша предпочтет побыть дома в одиночестве. Но я ошиблась, в квартире за обитой дерматином дверью никого не было. Тогда я, по методу книжных сыщиков-профессионалов, решила расспросить соседей Логиновой. Мне же нужно знать, какой она человек и в каких отношениях была с мужем. Заодно постараюсь выяснить, когда Логинова отправилась на работу, ведь это тоже может быть чрезвычайно важным.

Первым делом я позвонила в дверь рядом с логиновской. Насколько я знаю, в таких вот панельных домах звукоизоляция плохая и очень часто соседи в курсе того, что делается за стеной. Хорошо, если здесь окажутся любопытные соседи.

За дверью раздались неуверенные шаги, и дребезжащий старческий голос осведомился:

– Кто там?

– Здравствуйте, могу я задать вам несколько вопросов о ваших соседях, Логиновых? – поинтересовалась я вежливо и мягко.

– А, милиция, – проскрипело за дверью, и мне открыли. В дверном проеме красовался очень старый человек, пышная шевелюра его, чудом пощаженная временем, была совершенно белой, худое тело, на котором как на вешалке висели безразмерная синяя майка и вытянутые на коленях трико, опиралось о косяк. И только глаза, черные и живые, не вязались с его обликом. Они искрились насмешкой и каким-то юношеским задором. – Какие красивые милиционерши работают, – отвесил мне комплимент дед. – Заходи. Меня Михаил Егорыч звать.

– Лилия Ровенская, – рявкнула я, с чего-то решив, что дедок в таком возрасте просто обязан плохо слышать.

– Ну, чего ты орешь? – вибрирующим голосом сказал старик, укоризненно качая головой. – Слух у меня хороший, не переживай. Входи.

Я прошла в довольно-таки обшарпанную, со старенькими обоями на стенах квартиру и поразилась царившей вокруг идеальной чистоте. Здесь буквально ни пылинки не было. Бедно, но удивительно чисто и опрятно.

– А как вы догадались, что я из милиции? – спросила я у дедка.

– Так с утра уже приходили, – пояснил он. – Соседа-то моего убили, вот и расспрашивали про Лизку, как они жили, да во сколько она на работу пошла. Только меня дома не было, а жинка моя, та ничегошеньки дальше носа своего не видит, не слышит, – обстоятельно расписывал дедок.

– Вас не было дома с утра? – не поняла я. Неужели мне не повезло?

– Да нет, когда милиция приходила, я как раз на базар ездил, – пояснил дед снисходительно.

– А вы что-нибудь слышали? Вообще, Логиновы были дружной семейной парой?

– Да где же сейчас дружную-то найдешь? – пожал плечами дед и принялся раскуривать трубку. По комнате тут же поплыл приятный запах табака, смешанного с какими-то травами. – Ругались, как все, больше по вечерам, а нам-то все слышно, стены тонкие, – заметил дедок.

– Может быть, вы знаете, по каким поводам происходили эти ссоры? – полюбопытствовала я.

– Знаю, как не знать, они и не скрывали, – хмыкнул дед, лукаво сощурив черные птичьи глаза. – Развестись Лизка хотела, а Антон не позволял. У Лизки полюбовник какой-то был. – Михаил Егорович определенно смаковал интимные подробности чужой жизни, наверное, потому, что его собственная была на редкость скучна и однообразна. И все происходящее доставляло ему удовольствие. – И как она заявится домой поздненько, они начинают ругаться. Чуть не каждый день цапались.

– А сегодня с утра? Вы не знаете, во сколько Елизавета Логинова ушла на работу?

– Раненько, обычно позднее выходит, – сказал дед. – Точно не скажу, но рано-рано. А Тошка еще раньше нее побежал – видать, дела какие были.

Я покивала, порасспрашивала деда еще, но ничего нового не услышала и распрощалась с ним, поблагодарив за содействие. Спустилась в машину, обдумывая полученную информацию. Значит, Логиновы жили недружно, Антон знал о любовнике жены, но развод ей не давал. Уж не знаю, какие методы воздействия он к ней применял, если она не могла уйти от него, впрочем, мало ли что это могло быть. А сегодня оба на работу рано поехали. Одним словом, Лизавета вполне могла убить мужа, зайдя через черный ход, потом выскользнула тем же путем и вернулась в клуб через парадный. Это возможно, а почему бы и нет в самом-то деле?

Подъехав к «Монстере», я вышла из машины и распахнула входную дверь. У входа красовался молоденький охранник, правда, не тот, который был с утра, на лице его застыло озабоченное и встревоженное выражение. Видимо, дивился, что в ночном клубе не все в порядке. Я прошла мимо него, поднялась на второй этаж и увидела Логинову. Та мирно сидела за столом и водила мышкой по коврику, вперившись в монитор компьютера. Вскинув на меня глаза, она возмущенно выпалила:

– Уйдите, Геннадий Владимирович запретил вам здесь появляться.

– У вас устаревшие сведения. Сегодня он разрешил, – кротко сказала я, удивляясь, насколько бессердечны некоторые особы. У нее же мужа убили, так могла бы хоть пару слезинок проронить. Но глаза Елизаветы Логиновой припухли, покраснели, значит, она все-таки плакала. – Я пришла выразить вам свои соболезнования, – добавила я, чтобы хоть что-то сказать. – Мне очень жаль.

– Мне тоже, – сухо откликнулась секретарша, хмуро поглядывая на меня. – А теперь вы можете идти, Геннадия Владимировича все равно нет на рабочем месте.

– Скажите, а вам здесь легче, чем дома в одиночестве? – поддела я, присаживаясь на стул. Мне хотелось вывести эту дамочку из душевного равновесия. Может быть, сознается в совершенном преступлении.

– Да, здесь легче, – механически откликнулась Логинова, не отрывая взгляда от монитора. А я опустила взгляд на ковер и тут же отдернула ногу. Кончик моей туфли находился на меловой отметке, которой в милиции обводят труп. – Здесь есть работа и люди, с которыми можно побеседовать. Такой кошмар! – добавила Елизавета, даже не взглянув на меня, словно общалась сама с собой.

Я задала еще несколько вопросов, таких же глупых, как и предыдущий, и, сознаюсь, бестактных, но Логинова не потеряла сознания, не призналась в собственной вине и даже в истерику не впала. Что же это, завидное хладнокровие или просто равнодушие к супругу?

Наконец я поднялась и вышла, оставив Елизавету Логинову в покое. И пошла бродить по «Монстере», заговаривая то с одним, то с другим сотрудником. Все ходили как потерянные, видно потрясенные убийством администратора, и на меня особого внимания не обращали. Во всяком случае, никто из тех, с кем я беседовала, не поинтересовался, откуда взялась и что здесь делает настырная блондинка, расспрашивающая о взаимоотношениях Логинова с коллективом, собственной женой, боссом. Мне же только легче было от такого положения вещей.

Ко времени, когда я покинула «Монстеру», я уже узнала несколько чрезвычайно интересных обстоятельств. Прежде всего, Лиза и Логинов вчера вечером поругались со страшной силой. Она обвиняла его в эгоизме, он утверждал, что развод Лиза получит «только через его труп». Вот так оно и вышло.

Никто не видел, чтобы кто-нибудь сегодня проходил в здание через черный ход. Лиза явилась на работу чуть раньше обычного, ее увидел охранник. Она выглядела, как всегда, ни тени напряжения.

В общем, относительно виновности Лизы Логиновой я не могла ничего сказать. А значит, хватит топтаться на месте, пора остальных подозреваемых проверять на вшивость. Только каким образом?

Надо познакомиться с Савойским, этот тип меня чрезвычайно интересует. Странная, невесть с чего появившаяся в расследовании фигура.

Вот с Савойского мы и начнем. Если честно, мне просто не хотелось попадаться на глаза Гараниной и ее дружку. Приятель Владлены Сергеевны – человек серьезный, а у меня совершенно не возникало желания быть задушенной. Так что Гаранину мы пока оставим.

Решив таким образом, я отправилась для начала в один из пунктов быстрого питания, принадлежащих Савойскому. Думаю, его продавцы хоть изредка, но общаются с директором, а следовательно, что-то о нем знают. Заодно и перекусить не повредит, а то целый день на ногах, кушать, как говорится, хочется.

Яркую сине-оранжевую вывеску «Семейный отдых» я углядела сразу, едва выехала на центральную улицу. Оставив машину на платной стоянке поблизости, вошла в нечто вроде стеклянного цилиндра небольших размеров – это и была забегаловка. Вокруг гнездились сине-оранжевые тенты, под которыми располагались столики для желающих посидеть на свежем воздухе. Внутри, впрочем, тоже было прохладно, зеркальные затемненные стекла приглушали солнечный свет и создавали ощущение свежести. Круглые пластиковые столики стояли полукругом, а напротив находилась стойка. Очень милое и не без вкуса устроенное заведение, и в нем, ко всем прочим достоинствам, витали умопомрачительные запахи. Народу здесь было довольно много, свободным оказался единственный столик, на который я тут же бросила свою сумку, чтобы не заняли. После чего подошла к стойке и перелистала меню: несколько сортов пива, чай, кофе, натуральные соки и газированные напитки, пирожки со всевозможными начинками, пирожные, салаты и куры гриль. Я взяла овощной салат под майонезом, котлеты с картофелем-фри и пирожное с кремом. Ну что же, придется на днях размяться, когда тренировку буду вести, иначе – прощай, фигура. Заказала еще стакан сока манго и уселась за столик спиной к окну.

Сидя в этом уютном местечке, я почти уверилась в том, что подозрения Заворожного относительно Савойского совершенно безосновательны. У человека замечательный бизнес. «Семейный отдых» пользовался спросом по многим причинам. Прежде всего, забегаловки располагались на оживленных улицах, что, безусловно, способствовало притоку посетителей. Помимо этого, кормили здесь на редкость качественно и вкусно, и это при сравнительно низких ценах. Обслуживание вежливо-ненавязчивое, интерьер кафе привлекателен и оригинален. Так что Савойский неплохо устроился.

А значит, к чему ему выживать Заворожного с насиженного места или, того хлеще, убивать несчастного Геннадия Владимировича или подставлять его? Нет, нормальный человек на такой поступок просто не пойдет.

А побеседовав с продавщицей кафе, я убедилась, что, по ее мнению, Владислав Алексеевич Савойский очень даже хороший человек. Он лояльно относится к своим сотрудникам; зарплата здесь неплохая, лучше, чем во многих подобного рода заведениях, сам Савойский всегда вежлив, предупредителен и с пониманием относится к возникающим у человека проблемам. Он готов выслушать, войти в положение и так далее – то есть персонал в нем просто души не чает. А еще Савойский часто появляется в своих точках общепита, контролируя бизнес, следовательно, делом своим увлечен.

Так что Савойский, по откликам его подчиненных, личность обаятельная, приятная во всех отношениях и не заносчивая.

Несмотря ни на что, я решила с этим ангелоподобным типом познакомиться. В конце концов, в тихом омуте чертей больше всего водится. А у меня одна задача – отыскать преступника. Значит, придется и с Савойским пообщаться, и с его соседями.

Допив сок, я вышла из милого заведения и уселась в машину. После всего съеденного меня клонило в сон. Но настроение поднялось. Как мало порой человеку для счастья надо – перекусить нормально, и ты уже паришь в облаках!

Следующим пунктом по моему плану был офис Савойского. Будем надеяться, он у себя, иначе где его искать?

Впрочем, рано пока об этом думать.

Глава 6

Я доехала до здания, в котором располагался офис Савойского, очень быстро – дороги удивляли своей пустотой. Наверное, потому, что рабочий день был в самом разгаре. Я остановила машину у многоэтажки с серыми, тусклыми, наполовину облезлыми стенами и немытыми окнами. На фасаде красовалась сделанная еще в социалистические времена вывеска: «Научно-исследовательский институт». Поднялась по выщербленным широким ступеням крыльца, засыпанным окурками и какими-то бумажками, и потянула на себя тяжелую на вид дверь. Но она открылась удивительно легко, и я вошла в затхлый прохладный холл. Здесь царил таинственный полумрак, и только единственная лампа дневного света раздражающе подмигивала с давно не беленного потолка. Проход к лифту перегораживали три обшарпанных ученических стола и стандартная вертушка. За одним из столов восседал сонный охранник, мужичок лет пятидесяти, почти лысый и невзрачный, как само здание научно-исследовательского института.

– Вы куда? – встрепенулся охранник при виде меня.

– К Савойскому, – ответила я спокойно.

– Это «Семейный отдых», что ли? – поинтересовался охранник небрежно. – Тогда запишитесь в журнал и проходите, на пятом этаже офис.

Я покорно вписала свои данные в потрепанную ученическую тетрадь большого формата, испещренную многочисленными фамилиями, и пошла к лифту.

Выйдя на пятом этаже, я вздохнула с облегчением. Лифт здесь был ужасен. Он дребезжал как несмазанная телега, поднимался еле-еле, свет на потолке то тускнел, то становился более ярким, да еще кнопки ехидно мне подмигивали. «Обратно пойду пешком», – решила я.

Прямо напротив лифта красовалась обитая черной кожей дверь, на которой выделялась витая бронзового цвета ручка. На двери висела табличка, оповещавшая визитеров о том, что здесь находится офис «Семейного отдыха», а ниже пришпилена отпечатанная на белом листочке надпись: «Коммивояжерам вход запрещен».

Очень мило.

Постучавшись, я открыла дверь, вошла и очутилась в самой очаровательной приемной, которую мне только доводилось видеть. Здесь явно совсем недавно сделали ремонт. Кремовое с коричневыми штрихами ковровое покрытие на полу, стол орехового дерева и кремово-оранжевые легкие занавески отлично дополняли друг друга. На подоконнике в керамических горшках расположилась целая выставка фиалок, цветущих всеми оттенками – от белого до темно-фиолетового, почти черного. Для посетителей по свободной, идущей напротив окна стене были установлены мягкий диван и кресла, выполненные в общей коричнево-бежевой цветовой гамме.

Увлеченная интерьером, я даже не сразу заметила девушку, сидевшую за столом. А на нее тоже стоило обратить внимание. У меня создалось ощущение, что Савойский подбирал это создание под интерьер своей приемной, настолько девица соответствовала окружающей обстановке. Рыжеватые кудри были коротко подстрижены и небрежно уложены над матово-фарфоровым лобиком. Тонкие брови и пушистые ресницы были подчернены и придавали удивительную выразительность золотисто-карим глазам. Губы девушки были подкрашены светлой коричневого тона помадой. Песочного цвета костюм контрастировал с темно-коричневой обивкой кресла с высокой спинкой.

– Добрый день, чем могу вам помочь? – мелодично произнесла секретарша, а я растерянно захлопала глазами, стараясь как можно быстрее собрать разлетающиеся в разные стороны мысли. Наконец сообразила, что явилась сюда вовсе не любоваться интерьером, и сказала:

– Я бы хотела побеседовать с господином Савойским, это возможно?

– Вы присаживайтесь, – предложила секретарша. – Как мне вас представить?

– Меня зовут Лилия Ровенская, – сказала я, неожиданно для себя решив играть почти в открытую, и уселась в кресло, которое с готовностью приняло меня в свои мягкие комфортные объятия. – Передайте, пожалуйста, Владиславу Алексеевичу, что я бы хотела побеседовать с ним о Заворожном.

Секретарша кивнула, поднялась и скрылась за дверью кабинета шефа. Почти сразу же вышла и предложила:

– Не могли бы вы подождать минут пятнадцать? Владислав Алексеевич примет вас, как только освободится.

– Конечно, – кивнула я, а секретарша поинтересовалась:

– Может, будете кофе?

Я не стала отказываться. И в самом деле, время надо чем-то занять. И девушка принялась готовить кофе, положив рядом со мной на диван несколько толстых глянцевых «женских» журналов.

Так что последующие четверть часа я провела более чем комфортно, потягивая натуральный кофе и проглядывая журналы.

Наконец секретарша предложила:

– Пройдите в кабинет, Владислав Алексеевич вас примет.

Я поднялась и, войдя в кабинет, с интересом взглянула на Савойского, владельца сети кафе быстрого питания.

Он не был ни красавцем, ни уродом. Самый обычный человек. Ему можно было дать от тридцати до пятидесяти лет на вид, невыразительные то ли серые, то ли голубые глаза были скрыты дымчатыми стеклами очков в тонкой оправе. Полные, но недостаточно четко очерченные губы, светло-русые волосы, в которых очень долго незаметна седина, и это их единственное достоинство. На нем был неплохо сшитый серый костюм в тонкую синюю полоску.

Вероятно, приемную оформляла секретарша, и рассчитывала она именно на собственную внешность.

– Добрый день, – глуховатым приятным голосом произнес Савойский, поднявшись при моем появлении. Надо же, какой вежливый. – Присаживайтесь, госпожа Ровенская.

– Можно просто Лилия, – усевшись в кресло, сказала я.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – взял быка за рога Владислав Алексеевич.

– Я знаю, вы знакомы с Геннадием Владимировичем Заворожным, – заявила я, так и впившись глазами в лицо Савойского. Но на его физиономии не дрогнул ни единый мускул.

– Да, конечно, мы нередко встречались по роду деятельности, – кивнул он совершенно спокойно. – А какова цель вашего визита?

Я на несколько секунд задумалась: что же ему сказать? Откровенничать отчего-то не хотелось. Пожалуй, я допускала – только допускала! – такую мысль, что этот человек может оказаться виновным в преступлениях против Заворожного, да и мотив у него, пусть несколько надуманный, – есть. И поэтому раскрывать все карты не стала. Но говорить что-то надо, каким-то образом нужно объяснить цель своего визита! А почему я интересуюсь Заворожным? Может быть…

– Понимаете, в ночном клубе Геннадия Владимировича произошло убийство, – зачастила я, едва на горизонте сознания забрезжила вроде бы не лишенная оригинальности мысль. – Его серьезно подозревают, и он обратился к нам за помощью. И я решила побеседовать с его знакомыми – надо же знать клиента как можно лучше.

– Так вы частный детектив? – полюбопытствовал Савойский, невозмутимо выслушав мою пылкую и несколько, признаюсь, неуверенную речь.

– Да, я частный детектив, – почти искренне ответила я. – Так что вы можете рассказать о Заворожном? Вы же с ним общались?

– Ну, положим, общение наше сводилось к беседе двух не слишком близко знакомых людей, – суховато заявил Владислав Алексеевич. – Хорошо я его не знаю, но Геннадий Владимирович производит впечатление человека, который всегда добивается того, чего он хочет. Признаюсь, – тут глаза Савойского как-то странно остановились на одной точке, – признаюсь, несколько лет назад мы с ним столкнулись в бизнесе. Вы все равно рано или поздно об этом узнаете, если еще не в курсе, – добавил Савойский и поведал мне историю, уже рассказанную Заворожным, о том, как Геннадий Владимирович перехватил у него помещение, в котором теперь находится ночной клуб «Монстера». – Честно говоря, тогда меня это несколько потрясло и выбило из колеи… Мне очень хотелось расширить свое дело, – заметил Савойский грустно. – Но это все в прошлом, моя фирма процветает, и если вы подозреваете меня в чем-либо…

– Что вы, – помотала я головой, – мы просто наводим справки о Геннадии Владимировиче. – И, чтобы подтвердить эту свою фразу, я поинтересовалась: – Скажите, как по-вашему, мог Заворожный действительно убить своего администратора?

Савойский задумался. И пока он думал, мои и без того неоправданные подозрения таяли. Чисто психологически именно так обычно и ведут себя люди, непричастные к преступлению, когда у них спрашивают об их знакомых. Пусть даже о врагах. Истинный преступник тут же придумал бы бездну версий, как пустить следствие по ложному пути, и эти версии доказал бы. Да еще и подтвердил бы, что да, конечно, в Заворожном всю сознательную жизнь чувствовалась латентная агрессия, которая могла вырваться наружу.

Наконец Владислав Алексеевич соизволил ответить:

– Вы задали мне очень сложный вопрос, Лилия. Честно говоря, я не могу однозначно на него ответить. Тот случай, о котором я вам рассказал, пожалуй, демонстрирует определенные черты характера Геннадия. С другой стороны, не каждый нечистоплотный бизнесмен пойдет на убийство. Конечно, Заворожный старался всегда добиваться того, чего хотел. Но был ли у него повод в случае этого убийства?

– Да, – выдохнула я, – повод у него был. Женщина.

– Вот как? – протянул Савойский. – Ну, что касается женщин, я не знаю, в личном плане я совершенно не знаю Заворожного. Хотя… Нет, дать четкий ответ я все же не могу.

Я поинтересовалась:

– Простите, могу я задать вам еще несколько вопросов? Только не думайте, что я вас подозреваю в чем-либо, – совершенно искренне вещала я.

– Ну что же, задавайте, о чем вы хотели спросить? – кивнул Савойский равнодушно.

– Где вы были сегодня утром?

– Сначала дома, потом отправился в офис, алиби, к сожалению, подтвердить никто не сможет. – В голосе моего собеседника определенно проскользнули нотки иронии. – Если бы я знал, что произойдет нечто, бросающее тень на мою репутацию, я бы, безусловно, постарался появиться в местах большого скопления народа. А так… Я просто как обычно отправился на работу. А… да, с утра я еще заглянул на одну из своих точек, ту, что на Лаврентьевской. Просто вчера вечером не успел, а надо было забрать выручку. Так что можете съездить туда и побеседовать с продавщицей, Ларисой Тенетовой… – чуть ехидно добавил Савойский.

– Думаю, в этом нет необходимости, – покривила душой я. Эмоции эмоциями, а дело делать надо, и раз уж мы с Риткой зачислили господина Савойского в разряд подозреваемых, я просто обязана проверить его до конца. Не думаю, что это приведет к ощутимым результатам, но все же… На Лаврентьевскую я обязательно съезжу. – А ваша секретарша видела вас сегодня утром? – спросила я.

– Да, разумеется, и охранник внизу тоже, – кивнул Савойский. – Можете поинтересоваться.

– Обязательно, – кивнула я. – А вы предлагали Заворожному продать его ночной клуб?

– Конечно, и неоднократно, – подтвердил Савойский. – И сейчас иногда повторяю свое предложение. Думаю, я сумел бы лучше поставить это дело. А почему вас это интересует?

На этот вопрос я отвечать не стала. Подумала, что Савойскому просто нет резона кого-то убивать, дабы подставить Заворожного, – у него свой замечательный бизнес, а если удача Владиславу Алексеевичу улыбнется, он сможет тоже арендовать здание в центре города и устроит в нем роскошный ресторан.

Поняв, что вопросов у меня более не имеется, я поднялась и поблагодарила собеседника:

– Спасибо, что уделили мне время, Владислав Алексеевич.

– Приятно было с вами побеседовать, – поднявшись, откликнулся Савойский. – Кстати, моего секретаря зовут Анастасия, и она ответит на все ваши вопросы.

– Благодарю вас. – И я вышла из его кабинета в приемную.

Анастасия и в самом деле ответила на некоторые мои вопросы, оторвавшись от экрана компьютера. Она, окидывая меня озадаченным взглядом, подтвердила, что Савойский был на работе сегодняшним утром, причем выглядел как обычно, то есть не был ни встревожен, ни взволнован. Он занялся делами и не выходил из кабинета вплоть до моего визита.

Пообщалась я и с охранником, который подтвердил все сказанное секретаршей. И, успокоенная, поехала на Лаврентьевскую. Я была почти уверена, что ничего нового эта продавщица, как ее, Лариса Тенетова – мне не расскажет. Но считала своим долгом с ней побеседовать.

На Лаврентьевской я поехала медленнее, высматривая по сторонам оранжево-синюю вывеску «Семейного отдыха». И наконец слева появился такой же стеклянный цилиндр, как и тот, в котором я недавно обедала. Остановившись, я вышла из машины и прошла внутрь.

За стойкой ловко сновала, обслуживая клиентуру, высокая стройная женщина лет тридцати с небольшим. У нее была эффектная фигура, на привлекательном, хоть и несколько увядшем лице сверкали синие глаза, волосы были убраны под форменный белоснежный чепчик.

– Здравствуйте, вы Лариса Тенетова? – поинтересовалась я, встав у стойки.

– Да, – приветливо кивнула женщина. Голос у нее оказался глубоким, низким и приятным. – Мы знакомы?

– Нет, – покачала я головой. – Но когда вы освободитесь, я бы хотела задать вам несколько вопросов. Я от Савойского.

– Не понимаю, – выкладывая на поднос курицу-гриль и поливая ее кетчупом из красной пластмассовой бутылки, покачала головой Лариса. Она на меня не смотрела, всецело сосредоточась на выдаче заказа. – О чем вы хотели со мной поговорить?

– Меня зовут Лилия Ровенская, – представилась я спокойно. – И мне необходимо проверить кое-какие сведения.

– Хорошо, подождите несколько минут, я освобожусь. – Лариса недовольно поморщилась, а люди, стоявшие у стойки, как один уставились на мою скромную персону.

Наконец Лариса обслужила последнего покупателя и подошла ко мне.

– Ну, спрашивайте, пока нет народа, – предложила она, рассматривая меня сквозь полуопущенные ресницы.