Текст книги "Руки загребущие"

– Привет, а Володя дома? – немного поболтав с женой Кирьянова, я попросила к телефону человека, который в структуре милиции занимал чин подполковника и которого в просторечии самые близкие люди имели честь называть просто Кирей.

Эта фамильярность в данном случае была вполне обоснованна: мы знали друг друга еще со времен моего студенчества, а некоторое время назад мы с Володей даже вместе работали в той самой организации, в которой он имел честь служить и по сей день. Кстати, некоторыми звездочками на своих погонах он был обязан именно мне. Но сводить старые счеты никто не собирался, так что дружба наша была вполне бескорыстной, хотя иногда и взаимовыгодной.

– Привет, что у тебя на этот раз случилось? – встревожился Кирьянов, как только поздоровался со мной.

Увиливать от ответа не имело смысла, потому что без дела я никогда не звонила.

– Со мной все в порядке, – успокоила я его для начала, – но все равно требуется твоя помощь. Можешь узнать поподробнее обстоятельства смерти одного человека? Туманов умер позавчера, но мне стало известно об этом только сегодня.

Володя все понял без лишних слов и пространных объяснений, потому что я нередко обращалась к нему с подобными просьбами. Подполковнику милиции был открыт доступ почти ко всей информации, и Володя был уверен, что злоупотреблять ею я не стану.

Вообще, я уже давно убедилась в том, что иметь мужчин-друзей гораздо выгоднее, чем друзей-женщин. Достаточно того, что ни одна из моих подруг сегодня не нашла времени даже просто поболтать со мной, а вот Володя сразу же поинтересовался моими делами и обещал помочь. Продиктовав ему все, что сама знала о Филиппе Туманове, я со спокойной душой положила трубку. До завтрашнего утра, когда Киря обещал перезвонить.

Да, новое дело у меня теперь вроде бы было, но все-таки от скуки я еще окончательно не избавилась. Ничего еще не началось из того, что сопутствует расследованию, когда я забываю обо всем, кроме того, что касается дела: масса информации, которую необходимо обдумать и проверить, захватывающие погони и сложные головоломки. В общем, пока что не было ничего интересного. Во всей этой истории я видела только один положительный момент – оказать услугу Светкиной подруге я считала делом чести. И мне в самом деле не нужны те гроши, которые являются последними деньгами Алены Тумановой и от которых я отказалась с самого начала. Конечно, она неплохо зарабатывает в своей парикмахерской, но все-таки двести «баксов» за день расследования – моя обычная такса – ей было бы не по карману.

Я очень верю в предсказания своих «косточек»: если судьбе угодно, чтобы я занялась этим делом, я им займусь. Кстати, стоит посерьезнее задуматься и над такой немаловажной деталью: не стала бы Алена предлагать мне все свои сбережения, если бы не была уверена на сто процентов, что Филипп не употреблял наркотики. Может быть, он был убит? Но сейчас у меня слишком мало фактов, чтобы утверждать это с полной уверенностью, так что не остается ничего другого, как ждать звонка Кирьянова.

Убивать вечер в напрасных домыслах я не собиралась, поэтому решила еще раз позвонить Светке. Она уже вернулась домой, и времени для разговора на этот раз у нее было предостаточно, так что она мне смогла кое-что поведать о семье Тумановых.

Моя обида на подружку, на ее пренебрежение ко мне быстро прошла: в конце концов, не от Светки же зависела загруженность ее рабочего дня. Зато именно от нее я узнала, что умерший при невыясненных обстоятельствах Филипп Туманов – единственный младший брат Алены. Девушка проявляла о нем особую заботу еще и потому, что их родители полгода назад погибли в автокатастрофе.

Я узнала, что работал Филипп обыкновенным дизайнером, подрабатывал в разных местах, связан с криминалом не был. Сестра утверждала, что он не только никогда наркотиками не увлекался, но и вообще не курил и не пил ничего, кроме красного вина… Хотя… Мало ли куда могла завести кривая после стресса от смерти родителей… Но тогда кому и на что понадобилось его убивать, если денег у него не было и высокого поста тоже? Похоже, дельце вырисовывается интересное. По крайней мере, запутанное – это точно.

«Дело будет шито-крыто, карты правду говорят», – снова завертелся у меня в голове надоевший за сегодня мотивчик из мультфильма.

Для начала хорошо было хотя бы то, что Светка головой поручилась за Аленку, с которой проработала уже несколько лет. Так у меня, по крайней мере, отпадала острая необходимость проверять причастность сестры к данному инциденту.

Глава 2

– Спишь? – услышала я в трубке удивленный голос Кирьянова.

Вообще-то, я была готова обругать любого, кто посмел оторвать меня от трудов праведных, посвященных предновогодней уборке квартиры, к которой я все-таки решила приступить. Конечно, объяснять женатому мужчине, что у меня накопились домашние дела, я не стала – он этого просто не поймет, потому что в собственном доме при умнице-жене такого никогда не видел.

Звонок Володи я ждала с самого раннего утра, поэтому почти не рассердилась на него даже за то, что, бегом бросившись к телефону, споткнулась о стремянку и только чудом смогла удержаться на ногах. Вообще, я считаю, что срывать на других свое плохое настроение никогда не следует: негативные эмоции ведь только нервные клетки расходуют, а пользы никакой не приносят. Так что, превозмогая боль в ноге, я постаралась ничем не выдать своего состояния. Но и быть заподозренной в позднем пробуждении тоже не хотела:

– Копалась на антресолях. Как услышала твой звонок, чуть кубарем вниз не скатилась, – все-таки не удержалась я от легкого упрека.

– Упала? – испугался Володя настолько искренне, что я расхохоталась.

– И не надейся! Не зря же я столько лет спортом занималась, чтобы упасть со стремянки и ребра переломать. Так, просто споткнулась, но это никакого отношения к нашему разговору не имеет. Вот только нога побаливает…

– Ничего серьезного? – спросил он с сомнением. – Тань, будь, пожалуйста, поосторожнее, не хватало еще перед Новым годом в больницу попасть.

На возражения у меня не хватило сил – нога начала болеть неимоверно и даже немного припухла. «Только бы не перелом! – с ужасом подумала я. – Черт с ними, с праздниками, но у меня же дело есть, с ним надо разбираться».

Видимо, мое молчание Кирьянов принял за согласие, поэтому продолжил:

– Знаешь, я ведь по твоей просьбе звоню. Помнишь наш вчерашний разговор?

Еще бы я его не помнила! Я постаралась не обращать внимания на свою ногу, отбросила в сторону тряпку, которой только что протирала шкаф, и убрала с лица непослушный локон, выбившийся из-под косынки, – в моем рабочем «прикиде» я больше напоминала Маленькую Разбойницу, чем прославленного детектива Таню Иванову.

– Что нового выяснил? – только и спросила я в нетерпении.

– Ну, не знаю, новое ли это, я ведь старого-то не много знаю, – откликнулся Киря шутливо и тут же сменил тон: – От «передоза» загнулся твой Туманов. Понимаешь, все на это указывает, хотя сестра и пыталась протестовать. Ну ты подумай, Тань: если ни ты, ни я ничем таким не увлекаемся, так у нас с тобой ничего и не найдут ни в крови, ни в карманах.

Честно говоря, как раз в этом я глубоко сомневалась, потому что размах преступности в настоящее время достиг таких размеров, что любую дрянь и в карман подкинуть могут, и в кровь ввести. Но говорить это Кирьянову я не стала, потому что, во-первых, он об этом и без меня догадывался, а во-вторых, сжав зубы, я ждала окончания разговора, чтобы вызвать «Скорую» – нога болела все сильнее.

– У него и в куртке эфедрин лежал, и при вскрытии то же самое вещество было обнаружено, – закончил Володя.

А вот это для меня не было новостью – Алена вчера кое-что рассказала о результатах судмедэкспертизы.

– Слушай, а обследование места преступления что-нибудь дало? – перебила я его, пытаясь поскорее направить разговор в нужное русло.

– Ну, не знаю… – в трубке послышался специфический шорох, похожий на перелистывание какого-то журнала. – «На кухонном столе – пепельница с окурками», – процитировал Кирьянов и добавил после паузы: – В большой комнате стремянка стояла, возле которой и найдено тело Туманова. Кстати, возле дивана – бутылка настоящего французского коньяка «Наполеон», банка икры и два стакана.

– Тебе это ни о чем не говорит? – мгновенно спросила я.

– Хм, ну, это наводит на определенные мысли, – задумался Кирьянов, – но ничего не доказывает. Отпечатков много, но пока непонятно, чьи они: Филипп Туманов работал в этой квартире вместе с целой бригадой. А принадлежит она… сейчас посмотрю… Макарову Артему Константиновичу.

Лично мне ни имя, ни фамилия данного индивидуума ни о чем не говорили, так что я не стала сейчас обращать на него особого внимания, оставив выяснение алиби хозяина на потом.

– Ладно, – согласилась я, – но хоть кто-нибудь проверяет версию убийства? Тебе не кажется, что Филипп кого-то поджидал?

Впрочем, вопрос был задан явно риторический, потому что я и сама прекрасно знала: никто из следователей не захочет вешать на себя явного «глухаря», потому что если это убийство, то наверняка – продуманное до мелочей.

– Соседи ничего не слышали, – прервал мои размышления Володя. – Ты понимаешь, по новой квартире столько народу шляется, что сам Шерлок Холмс не догадается, кто работает, а кто просто на экскурсию ходит. К тому же если Филипп и правда кого-то ждал, то этот «кто-то» мог и не прийти. А твой Туманов сдуру мог запросто таблеток наглотаться и коньки отбросить. Тань, милиция рабочих опросила, так те сказали, что вечером хозяева заходили.

Да, нечего сказать, вывод действительно напрашивается сам собой: они вполне могли попировать в собственной квартире.

Но если принять во внимание другой вариант развития действия, получалось все как-то странно: Филипп найден один, а ничего не доказывающих отпечатков кругом полно. Значит, если это не самоубийство, то несчастный случай. Если верить Алене, Филипп понятия не имел, в каких пропорциях наркотики надо употреблять, так что вполне мог не рассчитать дозу и вместо того, чтобы ненадолго отключиться от реальности, унесся в мир иной навсегда. Чтобы не напрягать Володю своим молчанием, я поблагодарила его и попрощалась.

Так-так-так, картинка получается весьма и весьма интересная: на месте преступления найдены явные признаки если не чьего-то присутствия, то, по крайней мере, ожидания кого-то. Впрочем, конечно, это версию об убийстве не доказывает, потому что найдено тело Филиппа было не в его собственной квартире, а фактически на рабочем месте. Кстати, найдено его же сослуживцами. «А может быть, бутылка коньяка вообще не имеет никакого отношения ко всему произошедшему? Например, хозяева что-нибудь отмечали? – мелькнуло у меня. – Или рабочие…»

Чтобы отвлечься от сумбурных мыслей, я вспомнила о возможности получить подсказку: ее мне почти всегда подкидывают мои двенадцатигранные «косточки». Я достала черный замшевый мешочек и вытряхнула своих «помощниц» на стол. Выпавшая комбинация заинтересовала: 14+28+2. Обычно это сочетание означает «приятное знакомство с умным человеком».

Что ж, предсказание было достаточно определенным, но я совершенно не понимала, где и когда оно сбудется. «С кем же мне предстоит познакомиться? – снова задумалась я. – Интересно, это касается моей работы или совершенно к ней не относится? А вдруг умный человек – это не кто иной, как убийца?» Понимая, что такие мысли могут завести совершенно «не в ту степь», я предпочла вернуться к расследованию.

Значит, первыми, кого я обязательно проверю, будут сослуживцы Туманова. С какой стороны к ним подступиться, я пока не знала, но в самое ближайшее время намеревалась выяснить. Но перед этим мне необходимо было избавиться от ноги. То есть от боли в ней. Вызывать «Скорую» на дом я передумала: пока приедут, пока осмотрят, направят делать рентгеновские снимки… В общем, такая канитель меня совсем не устраивала, поэтому, кое-как доковыляв до двери, я выглянула в подъезд.

На шестом этаже жил парень по имени Кирилл, который, как я слышала по обрывочным разговорам моих соседок, работает в какой-то больнице. Сейчас вся надежда была только на него, но мне еще предстояло спуститься вниз на два лестничных пролета, потому что лифт, как обычно, в самые нужные моменты не работал. С неимоверными усилиями я преодолела ступеньки и в полуобморочном состоянии нажала кнопку звонка. Но звука его почему-то не услышала.

* * *

– Очнулись? Как вы себя чувствуете? – услышала я над ухом приятный мужской голос.

Честно говоря, я вообще никак себя не чувствовала и даже подозревала, что все еще не очнулась. Через пару секунд, когда в моем мозгу стремительно пронеслись события последнего часа, я открыла глаза.

– Вы – Кирилл?

Вопрос я адресовала высокому молодому брюнету, который не мигая смотрел прямо мне в глаза и держал меня за руку. «Прямо сцена из „мыльной оперы“. После всех моих переживаний мне сейчас только любовного романа не хватало!» – усмехнулась я и попыталась выдернуть руку. Но мой спаситель неожиданно легко отпустил ее и сообщил далеким от романтизма тоном:

– Пульс нормальный. – И добавил как бы между прочим: – Меня действительно зовут Кирилл.

Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. «Размечталась, одноглазая!» – вспомнила я нелепую фразу из какого-то анекдота. Конечно, мне в данном случае больше подошел бы вариант с «одноногой», но у меня теплилась смутная надежда, что моя конечность все-таки будет спасена. Я даже попробовала пошевелить ею, и мне это удалось.

Неожиданно для самой себя я вспомнила о недавнем гадании и со смутной надеждой подумала: «Уж лучше бы „умным человеком“ оказался этот доктор, чем какой-нибудь убийца».

– Спасибо вам огромное. – Я села на диване, поправила волосы и замолчала, не зная, как хозяин квартиры прореагировал на мое неожиданное вторжение и каким образом я попала на этот диван.

Кстати, оглядевшись по сторонам, кроме дивана, стола и телевизора, я из мебели больше ничего заметила. Это навело на определенные мысли. Обычно опустевшая квартира свидетельствует либо о разводе, либо о скором переезде.

– Почему вы «Скорую» не вызвали, а терпели боль? А если бы меня не было дома? – неожиданно нарушил мои размышления молодой человек.

Честно говоря, такой поворот мне в голову не пришел, и сейчас я даже содрогнулась, представив это на мгновение. Но тут же улыбнулась:

– Вы же оказались дома.

Видимо, мой наивный тон просто поставил его в тупик, потому что Кирилл нервно достал сигареты и закурил. Впрочем, уже через минуту мы нормально познакомились, а еще через полчаса почти стали друзьями. Узнав мои рассуждения насчет «Скорой», Кирилл усмехнулся:

– Просто вам повезло, что я не выше этажом живу – туда вы вряд ли доковыляли бы. Конечно, пока я здесь, я за вашим состоянием прослежу, но через неделю я уезжаю по контракту за границу, так что…

– К тому времени я поправлюсь, – твердо заверила я.

Вернувшись в свою квартиру под руку с Кириллом, оказавшимся при ближайшем знакомстве врачом-реаниматологом, я ему клятвенно пообещала ногу свою беречь от всяких перегрузок и попусту по городу не бегать. Конечно, исполнять это обещание буквально я вовсе не собиралась – впереди меня ждала куча дел, которые необходимо было переделать в кратчайшие сроки.

«Хорошо еще, что отделалась простым растяжением связок», – настраивала я себя, разглядывая опухшую голень. Сделав тугую перевязку и походив немного по комнатам, я решила, что заниматься домашними делами пока не смогу. Поэтому, убрав ведро и тряпку, спрятав подальше в шкафы извлеченные на свет божий для ревизии старые вещи и распрощавшись с генеральной уборкой, на неопределенные сроки отодвинув ее осуществление, я приступила к претворению в жизнь нового плана.

Мне просто необходимо было самой побывать на месте преступления, поскольку что-то подсказывало мне – в смерти Филиппа действительно не все чисто. Еще раз «опробовав» свою больную ногу, я пришла к выводу, что вполне смогу не только спуститься вниз, но и вести машину.

Появляться перед рабочими людьми в пижонском виде – например, в кожаных штанах или супермодной куртке – будет… так скажем, недальновидно. Поэтому я решила одеться для этого случая попроще и победнее, чтобы не вызывать лишних подозрений у строителей, которые в разгар рабочего дня наверняка находятся в квартире.

И я подумала, что старые джинсы, свитер и куртка зря так рано распрощались со мной и вознеслись на антресоли – пробил их звездный час. После нескольких минут нерешительности я кое-как взгромоздилась на стремянку и сбросила вещи прямо на пол. Правда, обратный процесс – cпуска на грешную землю, то есть, вернее, на пол, – занял вдвое больше времени. Но в этот раз я отделалась от стремянки легким испугом.

Тщательно осмотрев себя в зеркало, я осталась довольна своим внешним видом. Впрочем, даже в этих шмотках, по моему мнению, отслуживших свой срок, я даже отдаленно не напоминала безработного маляра-штукатура, коим первоначально хотела представиться. Критически осмотрев свое отражение, я придумала другую легенду – вряд ли кто будет предъявлять претензии двоюродной сестре Филиппа Аленке, приехавшей из другого города, так что этот мой «прикид» не вызовет совершенно никаких подозрений.

Оставшись довольной собственной изобретательностью, я вышла на улицу и снова встала перед дилеммой: каким транспортом следует воспользоваться? Конечно, существует риск того, что моя «девятка» покажется обыкновенным рабочим из стройбригады настоящей роскошью. Но, с другой стороны, засветившись на ней сразу, я смогу беспрепятственно появляться на ней в поле их зрения и дальше. А то кто знает заранее, куда заведет меня кривая моего расследования! «Ко всему прочему, – логически рассудила я, – моя нога рискует получить гораздо больше увечий в общественном транспорте, а я обещала доктору ее поберечь».

Так что пришлось потратить еще несколько минут на то, чтобы привести свою машину в несколько более затасканный вид и освободить ее от дорогих безделушек. Наконец я с чувством величайшего облегчения села за руль. Конечно, потрепанные полосатые чехлы, специально для такого случая извлеченные с антресолей в гараже, не навевали никаких эстетических чувств, но зато достаточно убедительно доказывали, что финансовое положение владельца (вернее, владелицы) данного автомобиля оставляет желать лучшего.

Чего, собственно, я и добивалась, поскольку многовековой опыт человечества убедительно доказывает, что рабочий люд с большей охотой идет навстречу таким же простым трудягам.

Конечно, мое женское самолюбие было несколько уязвлено тем, что по дороге на остановках перед светофорами мужики не сворачивали головы с резьбы, к чему я привыкла. Но все-таки здравый смысл взял верх: давая им фору, я твердо намеревалась отыграться в следующем тайме.

* * *

Подъехав к дому, в котором работал Филипп, я огляделась: никаких признаков террористов или американских шпионов вроде бы не было, так что я спокойно вышла из машины. Даже не стараясь, я и так обратила на себя внимание всех присутствующих. Правда, если интеллигентного вида старичок с собакой еще как-то маскировал свою заинтересованность, то старушки возле подъезда с первых же секунд живо начали обсуждать мою персону.

Как я и ожидала, они настороженно притихли, когда я подошла ближе и спросила:

– Извините, вы не скажете, где находится пятнадцатая квартира?

Бабульки на секунду задумались, а потом загалдели все разом, пытаясь указать мне не только подъезд, но и объяснить расположение квартир на этаже. Видимо, вид опрятной, но недорогой одежды сразу внушил им доверие и некоторую жалость, а моя хромающая походка и большие наивные глаза выгодно дополнили картину. Самые громогласные особы наконец смогли перекричать остальных и показали мне окна на четвертом этаже, буквально светившиеся новизной.

Я едва удержалась от того, чтобы не заткнуть уши, но все-таки сумела выдавить из себя смущенную улыбку и тепло поблагодарить добрых старушек. Впрочем, они и на самом деле, наверное, таковыми являлись, потому что без таких вот добровольных помощников профессия детектива просто не состоялась бы.

По довольно чистой лестнице я с трудом поднялась на четвертый этаж, сразу осматривая место преступления, рассудив, что убийца, если таковой в деле имелся, вряд ли воспользовался бы лифтом, рискуя столкнуться с кем-то из жильцов. Но, к своему величайшему сожалению, не обнаружила ничего подозрительного, потому что лестничные пролеты уже успели подмести, хотя от побелки и строительного мусора все-таки осталось несколько свежих следов. Вообще, складывалось впечатление, что этот дом до недавнего времени содержался в идеальной чистоте, так редко встречающейся в родном Тарасове.

«Хм, наверное, квартиры постепенно скупаются местными богачами, – сразу же нашла я объяснение этим неведомым фактам русской действительности. – Скоро, значит, поставят кодовый замок, а старушек переселят в другие районы… С доплатой, конечно», – усмехнулась я, представив «радужные» перспективы жизни в отдаленных от центра города местах.

Я одновременно расстроилась и обрадовалась: все улики, если они и были когда-то, уже уничтожены добросовестными уборщицами. Зато оставалась надежда на то, что если они, то есть улики, будут появляться впредь, то останутся неприкосновенными и первозданными до прихода следующей смены.

– Есть тут кто? – заглянула я в открытую дверь пятнадцатой квартиры, думая увидеть ободранные стены и стоящую столбом пыль.

Вместо этого я обнаружила абсолютную чистоту и порядок. Видно было, что ремонт находится уже на стадии завершения: прихожая и гостиная блистали чистотой, а из кухни слышался стук молотка. Еще две двери, выходящие в коридор, были плотно закрыты, так что мне оставалось только догадываться о внутреннем убранстве комнат. На мой голос с разных сторон вышли сразу двое мужчин.

Я мгновенно оценила ситуацию: «легкая» небритость на лице и некоторая одутловатость явно указывали на определенный социальный статус моих будущих собеседников. Похоже, вчера вечером они изрядно перебрали, а в настоящий момент жутко мучались от похмельного синдрома. В скором будущем я намеревалась исправить это недоразумение, если, конечно, эти типы оправдают оказанное им доверие, но до тех пор не собиралась сообщать им о вожделенной поллитровой бутылке с кристально чистой жидкостью, которую я захватила с собой «на всякий случай», рассчитывая именно на то, что такой случай непременно представится.

Впрочем, глядя на печальные лица мужиков, я еще больше уверилась в правильности поговорки, часто звучащей в последнее время в радиоэфире: «Рожденный строить не пить не может!»

– Вам чего? – в недоумении переглянулись и спросили в один голос мужики.

Я постаралась придать своему лицу побольше наивного благодушия и застенчивости.

– А я… мне… мне Филипп нужен, – наконец смогла выговорить я, все так же глуповато улыбаясь.

Похоже, мой ответ потряс их еще больше, чем мое появление в квартире, потому что парни как-то сразу отвели глаза и зашмыгали носом. Я с ничего не подозревающим видом продолжала восхищенно рассматривать шкафы-купе, занявшие обе стены огромной прихожей. Так и не дождавшись никакой реакции ни со стороны мебели (она продолжала крепко держаться за стены, несмотря на то, что я успела заглянуть во все углы необъятных просторов шкафов), ни со стороны рабочих, которые так и стояли с открытыми ртами, никак не пресекая моих действий, минуты через три я снова посмотрела на парней.

– Филипп Туманов разве здесь не работает? – больше утверждала, чем спрашивала я. – Он – мой двоюродный брат, – снова не обнаружив никакой реакции, на всякий случай сообщила я.

– А чего… чего вы домой-то к нему не поехали? – судорожно сглотнув, спросил меня один из рабочих, теребя в руках оранжевую кепку.

Видно было, что одна из частей человеческого тела, называемая в просторечии головой, в данный момент у него функционировала очень плохо. Да и слова дались ему с большим трудом. В другой ситуации я списала бы это на собственную неотразимость, но в данный момент резкий запах перегара, исходящий от мужика, навевал у меня подозрения совсем другого рода.

Не исключена была вероятность и того, что сейчас один из них позвонит в милицию и сообщит о моем неожиданном визите. «Интересно, что предпримут опера, когда узнают про явление на месте происшествия какой-то неустановленной личности, представляющейся сестричкой умершего при загадочных обстоятельствах Филиппа?» – подумала я и похолодела.

К моему величайшему облегчению, моим собеседникам и в голову не пришел такой вариант развития действия. Они оба просто внимательно уставились на меня почти немигающими мутными глазами и терпеливо выслушали бессмертную, но не теряющую своей актуальности байку о том, что «никого нет дома, дома нет никого». Потом, переглянувшись и почесав «репы», посоветовали мне поехать прямо на работу к Алене.

Похоже, милиция поработала на славу, если даже такие закоренелые идиоты не заикнулись о неприятном происшествии с «моим братом». Правда, сочинять про болезнь или запой они тоже не стали, наверное, просто фантазии не хватило. Хотя было видно невооруженным глазом, что сами ребята от такого недуга мучаются невыносимо. Уподобляясь незабвенному доктору Айболиту, я достала из-за спины «лекарство».

– Ну, ладно, тогда я прямо к сестре поеду, а это вам, – я протянула им полиэтиленовый пакет с бутылкой водки и парой банок консервов, которыми запаслась заранее. – По пути еще куплю, а вы за мое здоровье выпьете – меня Таней зовут, – представилась я, чтобы в случае острой необходимости хоть чем-то напомнить о себе.

– Да мы на работе… – жалобно протянул один, но тут же поймал укоризненный взгляд своего напарника, в надежные руки которого уже успел перекочевать принесенный мною пакетик.

После нескольких минут моих подробных расспросов о месте расположения той самой парикмахерской, в которой я имела честь появляться по меньшей мере один раз в неделю, в моем распоряжении оказались довольно пространные, но абсолютно непонятные сведения о нахождении данного объекта. Зато, пока я их слушала, я успела в достаточной мере изучить планировку квартиры, так что в случае необходимости смогла бы ориентироваться в ней даже с закрытыми глазами. Ну, конечно, в тех комнатах, которые успела рассмотреть из-за широких спин рабочих.

Уже собираясь уходить, я все еще немного медлила. Наконец один из рабочих вспомнил правила приличия или просто в благодарность за мой презент решил представиться:

– Меня это… Серега зовут. Если что – обращайтесь. Мы строители, – добавил он.

– А меня… – запнулся второй, – Вася.

Уж не знаю, чего так застеснялся обладатель второго имени, но я постаралась не рассмеяться, а только улыбнулась и усиленно начала благодарить:

– Ой, спасибо, ребята! Вы меня так выручили! Тогда я к Аленке поеду, а если Филипп появится, скажите, что Таня приехала, он поймет. – При этом я изо всех сил старалась запечатлеть в своей памяти отличительные черты этих двух одинаково не протрезвевших со вчерашнего дня особей мужского пола.

Наверное, сцена прощания получилась настолько искренней, что оба моих собеседника просто растаяли от удовольствия и даже выглянули в подъезд, чтобы осыпать меня еще более подробными инструкциями насчет предстоящего путешествия по городу. Как только я спустилась вниз на несколько пролетов, тяжелые шаги четырех ног известили меня о том, что их обладатели направляются прямиком к окнам, выходящим во двор. Впрочем, я не разочаровала их и, прежде чем сесть в машину, помахала рукой и нажала на сигнал.

Отъехав на порядочное расстояние, я остановила машину и включила радиоприемник. Музыкальным фанатизмом я не отличаюсь, а остановилась прямо на улице, не успев отъехать от дома и сотню метров, вовсе не для того, чтобы послушать очередные любовные страдания отечественной поп-звезды. Просто пока два здоровенных детины стояли посреди квартиры разинув рты и глазели на меня, я не теряла времени даром и успела пристроить малюсенький «жучок» на полочку для обуви.

Теперь мне оставалось только время от времени прослушивать те разговоры, которые будут вестись в сфере досягаемости моего аппарата. Настроив приемник на нужную волну, я надела наушники и прислушалась: оба молодца на специфическом «строительном» диалекте с энтузиазмом обсуждали мои прелести, иногда переходя на печальный тон, вспоминая безвременную кончину Филиппа. Впрочем, земные горести они разбавляли некоторой дозой булькающего напитка, разливаемого в стеклянные стаканы, – это я определила по характерным звукам.

Слушать однообразные комплименты собственной внешности мне быстро надоело, и я отключила приемник, так как уже поняла: сейчас что-то важное по моему делу вряд ли всплывет в разговоре, потому что у рабочих была более приятная тема для разговора. Ехать на работу к Алене просто не имело смысла, поэтому я решила для начала выяснить что-нибудь про двух моих новых знакомых. Конечно, в ходе расследования они могли мне и не пригодиться, но профессиональная привычка частного детектива заставляла обращать внимание на любые мелочи и привлекать к сотрудничеству самых разных, даже ничем не примечательных на первый взгляд людей.

Расспрашивать их лично я пока не могла, потому что они были заняты более важным делом – «лечением», но уточнить их паспортные данные на всякий случай не помешало бы. Тем более я уже наладила с ними контакт и поспособствовала установлению взаимовыгодных отношений.

Хорошо, что мой «мобильник» всегда находится под рукой, так что я в любой трудный момент могу воспользоваться услугами сотовой связи. Загружать подполковника Кирьянова такими мелочами я не стала, зато в установлении личности двух строителей вполне мог помочь другой мой старинный друг. И я позвонила Андрею Мельникову, благополучно влюбленному в меня еще с института, но не досаждающему мне чрезмерным вниманием. По «чистой случайности» он по сей день трудился в рядах нашей доблестной милиции и охранял покой простых граждан.

Андрей с готовностью откликнулся на мою просьбу и приехал на место встречи буквально через двадцать минут во всей красе милицейской формы. Хорошо еще, что я догадалась выбрать немноголюдное кафе, откуда хорошо просматривался нужный мне дом, а нас с Мельниковым видно не было.

Вообще-то, я предпочла бы увидеть своего давнего друга в гражданской одежде, чтобы не привлекать особого внимания к нашим персонам, но так как Мельников не мог переодеваться специально для встречи со мной, пришлось молча стерпеть его форменный «прикид».