Текст книги "Дорога в алмазах"

Пока два официанта разбирались с потасовкой двух ВИП-персон, некоторые посетители поспешили покинуть заведение. В толпе удаляющихся людей опять мелькнуло знакомое рыхловатое лицо.

– Перестаньте, у нас приличное заведение! Охрана! – Один из официантов, парень лет двадцати, крепкого телосложения, сильно сжал руки Белоусова за спиной.

Зайкой оказалась миловидная черноволосая девушка с глазами-ягодками и явно усовершенствованным в косметологическом кабинете лицом. Она на всех парах выбежала из ложи и побежала в туалет, вытирая на ходу растекшуюся тушь влажными салфетками. Это был мой шанс опросить свидетельницу хотя бы настолько, насколько позволит ее нервное состояние. Пока Сергей хлопал глазами на развернувшуюся сцену, я предложила ему сделать заказ, а сама удалилась припудрить носик.

Я подошла к зеркалу как ни в чем не бывало и предложила девушке жидкость для снятия макияжа. Светкины наставления даром не прошли, кому как не ей знать, что бывает с гримом, когда его носишь много часов.

– С-спасибо, – протянула она, и мелкие слезинки потекли из глаз.

– Я понимаю вас, сама недавно стала жертвой маньяка. – Моя наглая ложь заставила девушку переключиться на мою проблему, это мне и нужно было. – Поверьте, это не самое страшное, что могло произойти с вами.

– Наверное, вы правы, но мой парень, он такой вспыльчивый. Я ведь не со зла, – начала она изливать мне душу. – Я ведь просто прицениться хотела. Мало ли, кризис или дефолт, всегда нужно иметь при себе какие-то материальные ценности на всякий случай.

«Умная девочка, но непорядочная».

Она достала топазовое колье и протянула мне.

– Вы поссорились из-за него? – наивно поинтересовалась я.

– И из-за него, и из-за еще ста подобных украшений. Вот если бы они были настоящими, но нет. – Девушка, погрузившись в жалость к себе, обреченно понурилась. – У него есть другая! Теперь я точно уверена в этом! И ценит ее он гораздо выше, чем меня! Не зря же он уезжает сегодня вечером.

«А ценность вашего величества, я так понимаю, выражается в стоимости подарков? Как же это называлось еще десять тысяч лет назад? Натуральный обмен? Бартер?»

Из левой кабинки послышался звук смываемой воды, затем оттуда вышла моя знакомая официантка. Она быстро помыла руки, улыбнулась мне и покинула туалет.

– Понимаю. – Мое лицо приняло сочувствующий вид. – Обычно с любовницами едут на курорты. Он ведь поделился планами?

– Нет, он не на курорт едет. Сказал, что недалеко, нужно встретиться с клиентом. – Она всхлипнула. – Конечно, с клиентом! Он едет к другой женщине!

И она снова разрыдалась у меня на плече.

«Ох уж эти наивные охотницы за толстосумами. Нужно отправить ее восвояси, чтобы расчистить путь к задержанию Белоусова».

– Дорогая, я бы на вашем месте такие скоропалительные выводы не делала, а взяла такси и поехала домой. Сейчас нужно беречь свои нервы, тем более ваш партнер тоже должен успокоиться. Будет следующий день, вы оба придете в себя и нормально поговорите, как цивилизованные люди.

Она подняла свою голову с моего плеча и благодарно посмотрела на меня.

– Спасибо, вы чудесная подруга. Тогда я последую вашему совету. – Выходя, она пожала мне руку и добавила: – Ваш локон. Поправьте.

– Что? – Я повернулась к зеркалу и заметила прядку светлых волос, выбившихся из-под парика. И как же это угораздило меня так оплошать?

Быстренько приведя себя в порядок, я вернулась к Сергею.

Тем временем Белоусов пересел из своей персональной кабины в общий зал, заказав себе две бутылки коньяка и красный виноград. Не иначе как переживает мужик. Да всерьез! И как он к клиенту собрался, после литра-то крепкого алкоголя?

– Ты странно выглядишь, но тебе идет. Как же я давно тебя не видел. – Словесная серенада Сергея ненадолго вернула меня к реальности. Как же трудно совмещать личное и профессиональное вместе.

– Спасибо, мне приятно. – Я скосилась на часы, было почти одиннадцать, и Белоусов не торопился покидать ресторан. Придется здесь оставаться и на обед тоже.

– Ты уже поела? Мы могли бы прогуляться по парку. Здесь недалеко я видел небольшой лес с зонами для отдыха, – словно прочитав мои мысли, спросил Сережа.

– Нет, я бы еще поела. – Прощай, диета! – Официант!

Белоусов резко повернул голову на мой голос.

«Ошибка на ошибке, Танька!»

Времени на раздумье не было, я погладила Сергея по щеке и поцеловала в губы, закрыв свое лицо лицом моего партнера. Рассеянным взглядом Иван осмотрел все помещение и налил себе новую рюмку.

«Пронесло! Будь внимательна!»

– Вот это да. Ты классно целуешься! – Серега был в восторге. – Я и забыл, как ты целуешься!

«А в больнице ты казался мне более эрудированным. Ладно, прощаю, внезапность не твой конек».

Мы просидели почти до полудня, когда Белоусов заказал дичь, а точнее, здоровый стейк с гарниром, бутылку шампанского и коробку шоколада. Прекрасное начало дня! Пока ювелир мешал пальцем в бокале шампанское с коньяком, официант заботливо выдавил тому в самодельный шейкер дольку лимона. Знакомая официантка подошла к изрядно выпившему Белоусову и что-то предложила. Мне было неудобно следить из-за ее спины за моим подозреваемым. Ювелир что-то взял у нее с подноса и добавил к себе в бокал. Это что-то зашипело и вспенилось, а потом успокоилось. Антипохмелин? Моя бурная фантазия нарисовала мне сцену отравления из пьесы Шекспира, и я засекла время. Но через десять минут ничего не поменялось в жизни Белоусова, лишь его лицо стало похоже на красный помидор.

– Так ты не ответила на мой вопрос. – Сергей вновь внезапно проявился на моем задании. – У тебя есть кто-нибудь?

«Когда это ты успел такое спросить? Не иначе как хитрите, батенька».

– У меня сейчас сложная ситуация. – Было неприятно обманывать моего старого друга, но сейчас не до выяснения отношений, честное слово. – Можно сказать, я взяла паузу.

– Перерыв между отношениями всегда важен. У меня хотя бы есть шанс? – Он утопил меня в своем взгляде.

– Шанс есть всегда, главное – вовремя им воспользоваться. – Я подмигнула ему и вернулась к своей цели.

– Ловлю на слове!

Сидящий за своим столиком Белоусов потер грудь. Не иначе как перебрал. Как же ты на встречу поедешь, голубчик?

Будто услышав меня, он позвал ту же официантку и попросил счет. Девушка вернулась с чеком и добавила в его рюмку ту же шипучку. Белоусов трясущимися от алкоголя руками достал карточку и щелкнул на терминале, не заглядывая в чек. Я тоже попросила счет, не сводя глаз с Белоусова.

Вот он допивает свой бокал, встает, проходит несколько шагов и падает. К нему подбегают люди, подхватывают и сажают на стул. Но Белоусов и лыка не вяжет! Он требует такси и зайку. Два официанта хватают его под руки и выносят из ресторана.

Я подрываюсь с места за своей целью, но тут меня зовет Сергей:

– Танюш, тут счет. У меня нет с собой денег, оплатишь?

«Конечно, оплачу! Я же тебя пригласила!»

– Я включила в счет чаевые, пять процентов от чека, – внезапно шепнула мне на ухо официантка.

– Ага, – я протянула ей пять тысяч рублей, – сдачи не надо.

– Ты куда? – Сергей крикнул мне, когда я была уже у выхода.

– Прости, Сереж, срочные дела, давай в следующий раз продолжим? – Я выбежала из ресторана, услышав напоследок вопрос Сергея:

– А как же ужин?

Конечно же, мне было не до ужина! Осмотревшись по сторонам, я заметила у столба качающуюся фигуру Белоусова в ожидании такси.

Успела! Теперь тебе не уйти. Будем ехать за тобой до победного конца! Вспомнив, что припарковала свой «Ниссан» за углом, я рванула к машине. Почему-то она не заводилась. Только не это! Убедившись, что ювелир еще на месте, я открыла передний капот. С виду все было нормально, но не хватало одной свечи. Очень странно!

Кто-то постучал мне по спине. Ах, Сережа, ты все-таки непреодолимый романтик! На миг улыбка тронула мое сердце, я обернулась.

– Винсент-Абсент? – То самое знакомое угрюмое лицо улыбнулось мне корявыми зубами.

– Ага! Привет адвокатам. – Он что-то прыснул мне в лицо, и наступила тьма.

Глава 6

Свет! Камера! Мотор! – нет, нет – это не съемки популярного сериала! Это мои ощущения и чувства после пробуждения в незнакомом месте. Надо мной тусклый свет, я в маленькой комнате с решеткой на окне, а вдалеке слышится мотор, звук которого напомнил мне журчание катера. На дворе уже вечер, стало быть, я долго была без сознания. Досадное чувство упущенной возможности сковало мое горло – след Белоусова потерян. Но сейчас это уже не важно, важно то, зачем я понадобилась Родионову.

Судя по звукам внешнего мира, я находилась где-то на побережье Волги, вряд ли мой похититель хотел утащить меня за тридевять земель.

Я осмотрелась. Комната небольшая, довольно чистая, из мебели лишь кровать без белья и маленькая табуретка, прикроватная тумбочка, чайник и переносной умывальник.

Мне судорожно захотелось пить. В чайнике на удивление оказался прохладный мятный чай. Я, конечно, не любитель травяного питья, но выбирать не приходится. Мои передвижения явно стали заметны для того, кто все это время стоял за дверью и сейчас со скрежетом шуршал в замочной скважине.

В приоткрытую щель бросили мой мешочек с костями, и я тут же ощупала себя. Ни клатча, ни парика, ни «макарова».

– Остальное получишь после переговоров. На, умойся и переоденься. Господин не привык ждать долго, – голос стих, и дверь закрылась снова на ключ.

Никак господин Родионов среди своих в демократию не играет?

Я посмотрела на брошенные мне мыльные принадлежности, длинное шелковое платье в розовом нюде и красные лакированные лабутены. Блондинка в розовом, все-то ты знаешь, Родионов!

Я с грустью вспомнила шедевр Светкиного грима, когда она старательно колдовала над моим образом светской львицы. Теперь мне предстоит смыть тонну макияжа этим маленьким кусочком мыла. Эх, мужчины.

Стоп! Меня осенила догадка! Значит, эти парни следили за мной от самого дома, и у Светкиного салона, и у подъезда Белоусова, и по дороге в ресторан. Они знали о моем наблюдении за ювелиром и, конечно же, поняли, что я никакой не адвокат Барышкина.

Танька, теряешь бдительность! Зачем же я понадобилась Родионову?

Бросим кости на удачу, она мне сейчас не помешает. 24+33+7 «Вы найдете удачный выход из затруднительного положения». Так это же чудесно! Мой побег благословлен!

Примерно через час в моей двери снова заскрежетал ключ. Один из подручных мецената придирчиво оглядел меня с ног до головы и показал на мои волосы.

– Ы, ы. – Он водил руками от головы вдоль тела вверх и вниз.

– Что? Ты немой? Мне распустить волосы?

– Ы, ы, – одобрительно закивал тот.

Ладно! Когда ты в руках подозрительных личностей, то первое время старайся не злить их и выполнять все приказы.

Я послушно это сделала, аккуратно вынимая шпильки. Меня привели в обеденную зону, где стол, накрытый заботливой рукой невидимой хозяйки, источал аромат.

– Присаживайтесь, Татьяна. – Голос Родионова за спиной невозможно было не узнать. – Нам нужно многое обсудить, прежде чем вы покинете этот дом.

Да, мне было не по себе. Но сжиматься от страха я не собиралась. В конце концов, кто у нас здесь ловит преступников?

Расправив свое шикарное платье, я, словно принцесса, присела на край стула, слегка тряхнула волосами и небрежно облокотилась на руку. Теперь этой руке просто необходимо добраться до «макарова», а пока со спокойной уверенностью смотрим в глаза севшему напротив меня Родионову.

– Вы прекрасны в своей естественности! Зачем был нужен столь вульгарный макияж? – Он оценивающе осмотрел меня. – Винсент, вина даме. Какое предпочитаете?

«Да, конечно! Сначала усыпим бдительность, а потом начнем допрос. Знаем! Плавали!»

– Я предпочитаю кофе, крепкий кофе, натуральный молотый кофе. – Я улыбнулась ему.

Меценат одарил меня белозубой улыбкой и подал сигнал одному из Винсентов. Вскоре передо мной стояла чашечка вкуснейшего напитка и лежала плитка шоколада. Родионов молча наблюдал за мной, медленно потягивая вечерний аперитив.

– С незапамятных времен, Татьяна, – начал он внезапно, – наши предки занимались преследованием: они выслеживали добычу, мстили врагам, соперничали за женщину. Прошли сотни тысяч лет, мы сменили шкуры на дорогую одежду, бизона на полуфабрикаты, жен на любовниц. Но лишь одна вещь никогда и ничем не заменится. Искусство! Даже вы, Татьяна, произведение творца. Ваша грация, красота, нежность превосходно уживаются с отвагой, честью и нелегким характером. Я не прав?

«Значит, лестью решил взять? Женщина любит ушами, как говорится. Хорошо, подыграем. Нужно понять, что же прячется за твоей маской помпезности».

Я улыбнулась ему, не говоря ни слова, и кивнула, делая очередной глоток.

– Надеюсь, вам не грубили, когда любезно доставили мое приглашение посетить сей скромный дом? – Улыбалось лицо, но не глаза Родионова.

– Если отбросить, что мне прыснули снотворное в лицо, то все прошло неплохо. – Я не собиралась переходить границы допустимого. – Зачем же вы меня… пригласили?

– Давайте я буду откровенен, раз вы конкретно ставите вопрос. Мне кое-что нужно вернуть, и ваша помощь мне бы очень пригодилась. – Он немного оттянул свой галстук, не иначе как нервничает. – Один ваш знакомый человек задолжал мне очень ценную вещь. Мне нужна эта вещь! В обиде не останетесь!

«Я всегда выполняю просьбы заказчиков, и если Барышкин запретил мне говорить, что я детектив, то пусть так и будет».

– Поясните подробнее, не понимаю, о чем вы. – Я поняла, что Родионов не верит Барышкину и подозревает его в умышленном подлоге алмазов. Интересный оборот, но предсказуемый, тем более когда ближе познакомишься с меценатом.

– Так уж не понимаешь? – Он сделал серьезное лицо. – Мои птички принесли мне в клюве записочку, что дамочка-адвокат в парике и образе путаны выслеживает одного из подчиненных Барышкина. Интересно зачем?

«Думай, Танька, быстрее, иначе этот коршун выклюет твои глазки».

– Ах, это! – Я сделала мрачный вид и надула губы, вспомнив зайку из ресторана. – Этот вредина Белоусов украл мое колье из черных топазов и подарил своей девушке. Я такого не прощаю!

Лицо Родионова сразу изменилось.

– Украл, говоришь. – Он сразу зацепился за мой ответ. – А мне нравится твой боевой настрой. Несмотря на твою пушку в сумочке, я сразу понял, что к чему! Можешь больше не притворяться!

Пока я думала, где совершила прокол, Родионов рассмеялся:

– Да брось! Барышкину не по зубам такая цыпочка! Чем он тебя купил? Неужели всего лишь деньгами?

Вектор внимания мужчины, подобного Родионову, совершенно верно подмечает направление, но упускает мельчайшие детали. Пока он думает, что я новая пассия Степана Петровича и меня можно как-то использовать для давления на ювелира, можно предполагать, что я в сравнительной безопасности.

Я молча поджала губы, всем видом показывая, что не в теме.

Тем временем он продолжал:

– Девочка ты не промах, но не тебе со мной тягаться и играть в молчанку! Что ты знаешь об алмазах и Барышкине и этом, как его, Белобрысове? Может, они заодно? Мне нужны конкретные ответы. – Он снова впился ледяным взглядом в мое лицо. – Видишь ли, милая, если этот добрый старичок не вернет мне мое имущество, то о твоих круизах, островах, дорогих платьях, украшениях, ресторанах, крутых тачках можно будет забыть! Ты или работаешь со мной, или остаешься на обочине дороги жизни! Посмотри на меня!

«Да уж, напугал! Я ведь тоже подозреваю Белоусова, может, убить двух зайцев одним выстрелом? У Родионова связи, он быстро отыщет мой объект преследования, а заодно получит для себя нужную информацию, тогда и Барышкин будет цел и невредим! А что, если Белоусов непричастен, и тогда пострадает невинный человек? Но ведь он занимался подделкой, как выяснилось! Ладно, была не была!»

– А что мне будет, если я соглашусь? – Я же должна была задать этот вопрос…

– Вот это другое дело! Наконец-то я слышу правильные нотки современного мира. Что-то за что-то, верно? Я тебе конфетку, а ты мне мячик, а помнишь, как в детстве? Я тебе списать контрольную работу, а ты мне свой обед из буфета! Я тебе миллион, а ты мне крышу! Все банально, как и всегда! Люди никогда не перестанут наступать на одни и те же грабли! – Он внезапно прервался, поняв, что зашел далеко. – Что ты хочешь?

«Для меня моя профессия является одной из наиболее гуманных видов деятельности. Защита людей, избавление мира от преступности, не это ли главное в моей работе?»

– Возможно, Белоусов причастен к пропаже алмазов! По крайней мере, он мастерски занимается подделками. Его подружка шепнула мне в туалете, что колье из топазов ненастоящее. Местонахождение его я не знаю, ваши подручные как раз похитили меня, когда я пыталась выследить его. – Я внимательно посмотрела на него. – Так вот! Ему не должны причинить вреда, его следует судить по закону в случае виновности!

Родионов пристально посмотрел мне в глаза.

– Я согласен! И все же Барышкин тебя не заслуживает! – Он подозвал одного из охранников и поручил как можно быстрее найти ювелира. – Ты поедешь с нами! Мне нужен свидетель, когда этот мужик расколется и потянет за собой твоего «папика»!

Мне вернули все, кроме «макарова». Хоть Родионов и снизил градус подозрительности, но с этим человеком очень трудно иметь совместные дела.

Мы выехали около десяти вечера на катере в неизвестном мне направлении. Но, судя по тому, как ловко ребята установили маршрут, им все же удалось выследить Ивана. Судя по всему, мы двигались в сторону Покровска, к другому берегу. Интересно, почему на катере? Но я мудро не стала задавать этот вопрос. Чем меньше говоришь с собеседником, подобным Родионову, тем лучше тебе же.

Меня посадили на палубе, дали теплый плед и приказали никого не отвлекать и по телефону не звонить. Я сидела, как мышка в засаде, и наблюдала за поведением Родионова и его людей. В любой другой ситуации меценат мог бы показаться мне очень даже привлекательным мужчиной, но лишь до того момента, как он покажет свои зубы в ответ на мое неповиновение.

Я включила телефон, через несколько секунд посыпались сообщения о пропущенных звонках: Барышкин звонил пару раз, скорее всего, узнать, как двигается расследование; уведомление от Кири, что отчет о вскрытии Сусликова отправлен мне на почту; несколько звонков с неизвестного номера и, наконец, штук двадцать посланий от Ленки. Подруга слишком сильно интересовалась развитием моих отношений. Я написала ей пару любопытных фактов, это должно на время ее занять. К сожалению, не было ни одного уведомления от Сергея, но это и неудивительно, ведь я так резко с ним попрощалась.

– Что ты там пишешь? – Винсент-Абсент вырвал из моих рук телефон и уставился в сообщение Ленки. Не увидев ничего криминального, он вернул мне мой смартфон. – Выключи его, у нас следящее оборудование лагает.

Мы свернули в правый рукав реки, и спустя несколько минут катер пошел на сближение с берегом. Меня вытолкнули на землю и связали зачем-то руки. Так мы шли до самой дороги, охранники все время сверялись с планшетами.

– Объект остановился в отеле «Тельма», отсюда десять километров.

– Отлично. – Родионов обрадовался. – Вызывайте такси, мы с крошкой отправляемся на встречу, и чтоб не спускали с нас глаз!

Родионов заботливо развязал мне руки и строго-настрого приказал вести себя достойно. Мы сели в такси и отправились к Белоусову.

Заурядный трехзвездочный отель уже был закрыт для сторонних посетителей. Мы тайком пробрались на второй этаж, ориентируясь на сигнал телефона Белоусова, как выяснилось. При этом воспользовались аварийной лестницей. Не ожидала, что меценат возьмется за это дело лично, видимо, алмазы его сильно зацепили. Родионов оказался не только торговцем-аристократом, шантажистом-душегубом, но и взломщиком со стажем, в этом мы были похожи, но ему необязательно об этом знать. Тихо щелкнув отмычкой в апартаментах ювелира, мы проникли внутрь, где тут же погрузились в звенящую тишину. Родионов прицепил меня наручниками к трубе в ванной, а сам растворился во тьме. Можно бы и сбежать, уж шпилька-заколка у меня найдется. Но тогда я не узнаю результатов беседы Родионова и Белоусова. А значит, подожду…

Спустя пару минут я услышала глухой стук чего-то плотного об пол, и все смолкло. Мой похититель вынырнул из темноты так же быстро, как и исчез в ней. Я не видела выражения его лица, но слышала сбивчивое дыхание. Будто очнувшись от транса, меценат быстрыми движениями руки кинул мне что-то звенящее под ноги и выбежал из номера, крикнув напоследок: «Это не я!»

– Что это было? – этот вопрос повис в тишине. – Есть кто-нибудь?

Я старалась говорить достаточно четко, но мне никто не ответил. Нащупав под ногами ключи от наручников, я быстренько сориентировалась в ситуации и освободилась. К моему удивлению, Родионов бросил мне мой пистолет.

Я включила свет и начала осматривать номер. Чистые комнаты, без следов пребывания человека, на первый взгляд. Но, как оказалось, человек там все-таки был – Белоусов собственной персоной, но, к сожалению, мертвый.

Вот это сюрприз! Второй труп, Танька, за неделю! И везде ты крайняя! А Родионов-то – тот еще джентльмен.

Время – полночь! Я, как Золушка, в розовом шелке и без одной туфли, одна в чужом городе, незаконно нахожусь в отеле, стою над трупом и судорожно набираю Кирю. Он не отвечает, да и, судя по моему местоположению, это не его территориальная юрисдикция, и максимум, что он сможет для меня сделать, – это попытаться связаться с местным участковым. На этот раз мое везение меня подвело. Что должна была сделать любая другая девушка, случайно оказавшаяся в подобной ситуации? Конечно же, убежать. Но мы, детективы, стойкий народ, идущий до конца. Во всяком случае, место преступления я осмотреть обязана, пока есть такая возможность. А там видно будет. Если господин Родионов не вызовет полицию – а с чего бы ему? – в случае чего и сбежать успею.

Ну что ж! Как там делала Сага Норен из полиции Мальмё?

Отодвинув ногой упавшую табуретку, о которую споткнулся Родионов, скорее всего, при отступлении, я подошла к телу. Белоусов лежал на кровати, словно только что заснул. Пульс на шее не прощупывался, кожные покровы мягкие, синеватые, в уголках рта и на подушке рядом с правой щекой небольшие капельки крови. Смерть наступила примерно четыре часа назад, предположительно от алкогольной интоксикации и, возможно, желудочного кровотечения. То есть он покинул ресторан после обеда, а часов в восемь вечера уже умер. Как же это все нелепо…

А это что? Я посмотрела на его руки. Белоусов сжатыми кулаками держал мертвой хваткой простыню. Не иначе как агонизировал перед смертью. Тогда это может быть сердечный приступ, но почему кровь? Вопросов много, а времени мало.

Я сфотографировала на смартфон все подозрительные моменты и поспешила удалиться из номера. Но не тут-то было. Стоило мне выйти за дверь, как на меня напала разъяренная зайка, та самая девочка-инвестор. Она потянулась к моим волосам, но была приостановлена моей рукой, упершейся ей в грудную клетку, помимо всего прочего, девушка начала судорожно орать, чем разбудила добрую половину клиентов и, конечно, персонал. Я знала, что долго не смогу сдерживать нападение и мне придется ответить.

– Ах ты! Кто ты такая?! Ты его любовница?! Вот я твои волосы выдеру, нечем будет чужих мужиков соблазнять! – Она разъяренно кричала, но не узнала меня. – И ведь куда привел! В наш отель! Наше любовное гнездышко! Я чувствовала, когда начала искать!

– Прекратите! – Я высказалась спокойно, но внутри, конечно, закипал огонек. – На счет «пять» мне придется обезвредить вас!

– Да что ты говоришь! – Она продолжала тянуть свой французский маникюр к моему лицу.

– Четыре, пять!

Я ухватилась за ее правую руку и сделала залом назад, она не ожидала такого выпада и, согнувшись, завалилась на бок. Я продолжала оттягивать руку, пока та не застонала от боли в ключице.

В этот момент подбежала ночной администратор:

– Что происходит? Кто вы? Прекратите насилие! Я вызову полицию!

– Да, отпустите! – Зайка стонала, сидя на корточках в неудобной позе.

– Полицию действительно придется вызвать! – Я отпустила горе-любовницу Белоусова. – В номере труп!

В коридоре начала расти паника. Кто-то крикнул, что убийца в гостинице, и вся толпа заспанных лиц метнулась вон. Я заметила, что администратор совершенно не была готова к подобной ситуации, замерев на одном месте, она ошеломленным взглядом провожала бегущих людей. Пришлось взять ответственность на себя. Я подняла руку вверх и громко крикнула:

– Без паники! Постоялец умер естественной смертью!

Как это часто бывает, словно по команде, путем сарафанного радио мои слова дошли до всех паникующих, и уже спустя несколько минут потревоженные люди возвращались в свои номера.

После приезда полиции и катафалка мне пришлось довольно подробно изъясняться перед участковым местного района. До тех пор пока полиция не установит причину смерти, я, конечно, попала под подозрение, и моя ксива детектива мне в этот раз не помогла. Вопросы были очевидные, но неудобные для моего тайного расследования: «Знаю ли я Белоусова?», «Что я делала между часами его жизни и смерти?», «Как я оказалась в номере погибшего?»

На часах стрелки отбили ровно два часа ночи, все мои знакомые, которые могли бы поручиться за меня, естественно, не брали трубки. Про Родионова, который и являлся главным свидетелем моей непричастности, вообще можно было забыть. Посему алиби у меня не было. Зайка с зареванными глазами сидела в коридоре, не обращая больше ни на кого внимания. Когда участковый, оказавшийся весьма компетентным полицейским, выводил меня из номера, девушка на миг подняла свои опухшие глаза и довольно улыбнулась. Вот она, женская солидарность, точнее, ее полное отсутствие.

Мы договорились, что я проведу эту ночь в участке, а потом кто-то из моего круга общения должен будет подтвердить мое алиби. Или как минимум за меня поручиться.

Мы ехали по пустой трассе с ветерком. Поняв мое состояние, участковый начал подбадривать меня свежими новостями из мира криминала, наверное, чтобы мой случай на фоне этих смрадных событий казался мне чем-то вроде легкой неурядицы. Знал бы он, из каких передряг мне приходилось выкручиваться в своей жизни. Я не слушала его профессиональные эпосы, а думала о своем. Если представить, что и Сусликов, и Белоусов были причастны к похищению алмазов, Сусликов как исполнитель, а Белоусов как изготовитель подделок, то они обязательно должны были иметь каналы сбыта. Возможно, что-то пошло не так, и представители канала сбыта остались недовольны. Чтобы эта версия оказалась жизнеспособна, необходимо доказать наличие двух убийств, а не несчастных случаев. Мне нужно как можно быстрее добраться до отчета Кири. Это совершенно неординарное преступление, я чувствую, что что-то упускаю. Но вот что? Знала бы, где копать, давно бульдозер бы нашла.

– Ну и умер он за рулем, по ходу! Мы приехали на место аварии, а он лежит, и зубы вывалились. – Голос участкового, все это время рассказывавшего мне свои байки из склепа, вдруг вклинился в мое размышление.

– Личность установили? – скорее машинально, чем из любопытства, спросила я.

– Да не особо. По документам только фамилию – Добродеев, кажется.

Мой мозг пронзила искрящаяся молния, я уставилась на участкового безумным взглядом и, взяв его за рукав, тихо попросила:

– Мне нужно срочно позвонить!