Текст книги "Ледяной лабиринт"

Глава 4

Нравственная дилемма знакомства с Александром Николаевичем разрешилась сама собой. Ранний звонок Папазяна избавил меня от мучительного поиска предлога для встречи и выдумывания шпилек в ответ на возможные нелестные комментарии относительно собственной профессии.

– Консультант, – авторитетно заявил Гарик. – Ты будешь консультантом. Никто не знает, что это значит, но звучит внушительно. Я заеду за тобой через час. У меня ордер на обыск, можешь поучаствовать.

– А не поздновато с обыском являться? – удивилась я. – Или что-то стало известно?

– Слушай, я тебя работать не учу. Ты знаешь, я бессилен перед бюрократией и нормами закона, поэтому хватит умничать, собирайся! – все с таким же знанием дела скомандовал бывший сослуживец.

Спустя означенное время мы уже ехали «знакомить» меня с Александром Николаевичем. Есть что-то крайне неправильное в том, чтобы прежде личной встречи собирать информацию через третьих лиц. Один и тот же человек в этом случае может оказаться у кого-то прекрасным человеком, а у других полным ничтожеством. В случае дяди Кирилла все деликатно называли его сложным человеком.

Он открыл нам дверь. С виду очень спокойный и уверенный мужчина лет сорока с небольшим. Высокий, темноволосый, слегка небритый. Одет был опрятно, но с той неуловимой долей небрежности, которая только добавляет лоска.

Мужчина прошел в гостиную и молча сел на диван, когда пошли за понятыми. Я осталась с ним. Секундное неловкое молчание, и я решаюсь:

– Здравствуйте! Иванова Татьяна Александровна, – представляюсь ему, протягивая руку. – Я помогаю следствию.

– И в качестве кого? – Он пожал мне руку в ответ.

– В качестве консультанта. – Он только вопросительно поднял бровь, и я поняла, что сменить тему не получится, надо либо врать, либо говорить правду.

– В каких отношениях вы были с девушкой Кирилла? – Если он их недолюбливал, то лучше не упоминать своих нанимателей.

– С Асей? – Теперь он выглядел озадаченным. – В хороших. Веселая, красивая девчонка. Вместе с Кириллом учились. Мама у нее хорошая. А что?

– Ничего, просто я тут по просьбе Аси и Алевтины Ивановны. Они считают, что Кирилл не мог просто так замерзнуть, без веской на то причины. Это не похоже на несчастный случай.

– Я считаю так же, – просто ответил он. – Но я все равно не понял, чем вы занимаетесь.

– Я – частный детектив. Окончила академию права, работала в прокуратуре. У меня порядка трехсот раскрытых дел. И предупреждая возможные вопросы, я достаточно компетентна, несмотря на свой возраст и пол, если это имеет значение, – отчеканила я, готовая уйти в глухую оборону.

– Да, вам непросто, – неожиданно мягко ответил он. – Что ж, рассчитывайте на мое полное содействие.

Немногие мужчины на моей памяти вот так легко соглашались с тем, что молодая женщина может вести следствие. Это определенно подкупало.

Начался обыск. Комната Кирилла находилась на втором этаже. Двухуровневая квартира расположилась в одном из домов, построенных в сытые нулевые сразу за администрацией города. Эти дома в народе тут же прозвали сиротскими. Такое прозвище жилища получили потому, что, по слухам, на застройку шли деньги, выделяемые бюджетом для обеспечения квартирами детдомовцев. Пока следователи просматривали документы и изымали телефоны и другие носители информации, я наблюдала за Александром.

Он был спокоен, хотя ему совершенно точно не нравился обыск. Но то, как он терпеливо реагировал на то, что в его личных вещах рылись чужие люди в присутствии таких же чужих людей в качестве понятых, говорило о понимании произошедшей трагедии. Кроме того, он горевал. Это было понятно по тому, как он говорил о племяннике, когда на его малоподвижном лице помимо воли проступала скорбь. От этого мужчины так и веяло надежностью и силой. Рядом с ним непроизвольно хотелось поправить прическу, посмотреться в зеркало. Я даже стала говорить на тон выше. И все это без назойливого обольщения, какое было свойственно некоторым моим знакомым. Вот у кого Папазяну стоило бы поучиться держать себя!

– Вы женаты? Или, может, у вас есть кто-то? – игнорируя многозначительные ухмылочки Гарика, я ждала ответ.

– Разведен. – Мужчина не хотел продолжать, но я не опускала взгляда, вынуждая его говорить. – Жена не была согласна с тем, что я взял Кирюху к нам. У него тогда переходный возраст шел полным ходом. Сами понимаете, это было сложно. А я сразу поставил условие, что Кирилл теперь мне как сын. Да и кому его отдавать было? Бабушкам? Так они все болели уже, их и не стало почти сразу всех. А мы с Лидкой дружили очень, пацан меня знал. Тут без вариантов было.

– А потом разве не было попыток устроить личную жизнь? – вклинился Гарик.

– Были. Не сложилось, – ответил Александр.

На искусственном камине стояли фотографии маленького Кирилла с родителями. Красивая темноволосая женщина, в которой угадывались схожие черты с братом, и ее муж, светловолосый, крепко сложенный весельчак. Кирилл пошел в отца. То же открытое доброе лицо и обезоруживающая улыбка.

– Ася сказала, что последний год Кирилл жил с ней. Вы не возражали? – слишком все гладко получалось.

– С какой стати? Парню двадцать лет, взрослый уже, подрабатывал, учился. Она девчонка хорошая. Чего не жить? – снова удивился мужчина.

– Может, у вас были разногласия? Или он жаловался на что-то? – Гарик прощупывал почву, компенсируя отсутствие изящества прямотой и авторитетом профессии следователя.

– Виделись реже, но созванивались регулярно. Они в гости ко мне по выходным приходили иногда. Кирилл диплом должен был в этом году защищать, поэтому, конечно, переживал. Но ничего такого, что бы заставило меня насторожиться.

– Ася сказала, что Кирилл плохо расстался с бывшей девушкой. Что вы об этом можете рассказать? – ревность всегда была сильным мотивом для убийства.

– С Ириной? – Александр грустно улыбнулся. – Они же совсем детьми были. Встречаться начали еще в школе. Просто переросли друг дружку в какой-то момент, а опыта, чтобы спокойно расстаться, у них еще не было.

Когда все было кончено, Александр остановил Гарика в прихожей:

– Когда мне отдадут тело? – В этот момент мне показалось, что мужчина постарел лет на десять.

– Думаю, уже скоро. Давайте я позвоню вам сегодня вечером и скажу точную информацию? – Они пожали руки и разошлись.

Я задержалась, пытаясь придумать, что бы еще спросить у этого человека. Предстоящие похороны стали бы прекрасным поводом внимательно рассмотреть ближайшее окружение Кирилла.

– Татьяна, – опередил меня Александр. – Я же могу вас так называть? – Получив утвердительный ответ, он продолжил: – Как я смогу вас найти, если вдруг что-то вспомню?

– Вот мои координаты. – Я вручила ему визитку.

– Частный детектив, – прочитал он. – Знаете, это впечатляет. – Он внимательно посмотрел на меня.

– Уж надеюсь, – улыбнулась я на прощание.

На улице меня уже ждал Папазян, наспех докуривающий сигарету. Бросив на меня оценивающий взгляд, он принялся меня отчитывать:

– Я не понял, Иванова, а откуда такое пристальное внимание к подозреваемому? – Он достиг нужного эффекта, внимание оперативников было обращено на нас.

– Элементарно, Папазян! – пришлось закатить глаза, чтобы соответствовать высокой планке драматизма, заданной Гариком. – Он – одинокий мужчина, я – красивая женщина. Мне можно рассказать то, что нельзя тебе. Понимаешь, куда я клоню? – Я села в машину.

– Ага! А вытаскивать тебя, если беседа примет откровенный характер, кто будет? Папазян! А слабо сразу со мной вести задушевные беседы? – Он открыто веселился.

– Право, Гарик! Стоит ли портить платоническое молчание между нами ненужными спорами? Что, если ты окажешься посредственным собеседником? Все эти твои настойчивые приглашения к диалогу как бы наталкивают на определенные размышления, – я двигалась по очень тонкому льду.

– Ой, да говори ты с кем хочешь! – смущенно выпалил Гарик под дружный смех коллег.

Прокуратура встретила знакомой суетой. Папазян галантно пригласил меня в кабинет, обещав не предлагать то, что они привыкли считать бодрящим напитком. Аналитикам привычно отдали разбирать технику, а мы с Гариком засели за разбор бумажек, записных книжек и чеков.

Дядя Кирилла, Александр Николаевич Гомон, владел несколькими торговыми точками и одним интернет-магазином. Это означало, что не обойтись без запросов в официальные службы.

– Знаешь, что меня до сих пор бесит и одновременно восхищает в моей работе? – Когда Гарик не изображал знатока женских душ, он становился приятным собеседником. – Ожидание. Все эти запросы, результаты экспертизы, а в это время у тебя преступники спокойно разгуливают по улицам. И в то же время, знаешь, – он заговорщически уставился на меня, – погуляйте, милые, я подожду. Сейчас все придет, и вы уже не отвертитесь. А! – Он хлопнул в ладоши. – У тебя не так?

– Почти, – согласилась я. – В нашем деле спешить – себе дороже выходит. Меня когда стал Киря учить, так первая вещь, которую он мне сказал, это: «Осторожно, Иванова, улики – вещь необъективная». Я только спустя несколько лет поняла, о чем он.

– О чем? – заинтересовался Папазян.

– Это было мое третье дело, – сортируя чеки по датам, я продолжила: – На первый взгляд обычная бытовуха. Брат зарубил брата-инвалида. Картина преступления предельно ясная. Лежит труп с топором в шее, всюду кровь, следы брата, который тоже в крови. Оба пьющие, работают сторожами. В общем, маргиналы махровые. А оказалось, у инвалида случился эпилептический приступ, который вызвал инфаркт, что и стало причиной смерти. Рана от топора была не глубокой, мужик упал на него. Артерия оказалась целой. И вот если бы на вскрытии сработали не так, брата бы посадили ни за что. Я с тех пор зареклась делать скоропалительные выводы.

– Мудро, Иванова. Одобряю! Но кофе все-таки хочется. – Он жалостливо посмотрел на меня.

– Папазян, нам и так с этим до ночи возиться, – начала было протестовать я.

– А я все придумал, – Гарик развел руками в жесте фокусника. – Мы сейчас Снайпера пошлем в ближайшую харчевню с термосом за вареным кофе. Это же лучше, чем ничего? Я молодец? – Он искренне гордился собой.

– А кто такой Снайпер? – Я не работала в прокуратуре больше пяти лет и не особо следила за сменой личного состава.

– Сейчас покажу. – С этими словами он вышел из кабинета, чтобы спустя несколько минут втолкнуть стажера, вид которого говорил сам за себя. – Вот, это наш Павел Александрович.

Павел был худ и высок, а его зрение если и могло удостоиться прозвища Снайпер, то только среди прожженных циников. Тем не менее вышло презабавно, и Павел, который в сильном смущении кивнул мне, тут же поправил свои очки, через которые иной мог увидеть кратеры на Луне в ясную ночь.

– Очень приятно, Павел, – неловко улыбнулась я. – Вы правда не возражаете сбегать за кофе для нас с Гариком? Надеюсь, мы не очень вас побеспокоили?

– Что вы! – еще больше краснея, прокартавил Павел. – Для Гарика Вардановича мне не сложно.

– Воспитываем смену! – не без гордости отчитался Папазян, усаживаясь обратно за бумаги.

И на какое-то время промозглая январская хмарь отступила, выпустив кроткое солнце на улицу. Стало чуть легче думать о бедной девочке, на чью юность пришлось страшное горе, о мужчине с красивым и печальным лицом, у которого никого не осталось, и о молодом парне, лежащем на металлическом столе в секционной.

Глава 5

Один из магазинов, принадлежащий Александру, назывался «Домашний текстиль». Критически осмотрев свой нехитрый домашний скарб, я поняла, что в новом году мне без нового пледа делать нечего. Кроме того, читать сплетни работников на городских форумах, может, и полезно, однако стоило убедиться самой в том, насколько правы электронные жалобщики.

Небольшой магазин с красивыми витринами на улице Пушкина призывно мигал рекламными огнями. Внутри на аккуратно расставленных стеллажах красовались декоративные подушки, полотенца, пледы и симпатичные одеяла из импортной шерсти замысловатого плетения. Осторожно осматривая товар, я краем глаза следила, как консультант беседовала с кассиром.

Двигаясь между полками с корзинами для хранения и рулонными шторами, я постаралась незаметно подойти ближе. Но расслышать что-либо было сложно из-за негромкой музыки, играющей в динамиках. Тогда я устремилась непосредственно за тем, чего так не хватало моему дивану, – за красивым итальянским пледом. Я решила, что покупатель, делающий выручку, предстанет перед продавцами в более выгодном положении, чем зашедшая с улицы женщина с расспросами.

Мои расчеты оказались верны, и когда я вручила свою покупку, на лицах женщин появилась почти искренняя улыбка. Дальнейшее было делом техники.

– Здравствуйте, девочки! У вас прекрасный магазин. Порадовали.

– Добрый день! Очень приятно. Что-то еще вам подсказать? – прощебетала та, на табличке которой было написано «Василиса».

– Даже не знаю. Может быть, портьерные ткани? – не то чтобы мне были так уж необходимы новые шторы, но я все равно собиралась обновить интерьер, правда, о сроках я с собой не договаривалась.

Меня повели через главный зал в следующее помещение размером поменьше, но все уставленное внушительными стойками с образцами полотна.

– В какую комнату вы планируете брать шторы? У нас проходит акция, до конца месяца бесплатный пошив штор, если ткань вы приобретаете в нашем магазине, – девушка выдала заученную информацию и ждала ответа.

«Неплохо», – мысленно я похвалила себя. Жиденький тюль в моей гостиной был спорным решением даже на момент своей покупки.

– Я думаю, парча подойдет. А скажите, возможно, вопрос не совсем к вам, может быть, вы в курсе, у вас в магазине есть свободные вакансии? – при таком резком переходе главное – состроить максимально растерянную мину.

– А что, слежка за неверными супругами уже не приносит доход? – Я не заметила, как слева от меня открылась дверь и на пороге появился Александр.

– Сейчас как раз не сезон, – подыграла я. – Командированные прилетят только весной.

– В таком случае милости прошу в мой кабинет на собеседование. Надеюсь, вы захватили диплом? – Этот мужчина умел держать лицо, на котором не промелькнуло и тени веселья, если бы не глаза, в которых читался неподдельный интерес.

– Всегда со мной. – Я постаралась придать своему лицу такое же бесстрастное выражение. – Со шторами я, пожалуй, повременю. – Теперь настала очередь Василисы выглядеть растерянно. – Но вот от пледа не откажусь.

Кабинет Александра был обычной подсобкой с расставленными вдоль стен коробками и тюками с товаром. Посреди комнаты стоял небольшой стол с ноутбуком, потрепанное компьютерное кресло и старый пластиковый стул, видимо, для приема гостей.

– Грубо работаете, – наконец позволил себе улыбку мужчина. – Могли бы просто позвонить.

– Могла бы, но тогда пропал бы эффект неожиданности, – мягко возразила я. – Если это ваш основной офис, то вам нужны не мои услуги, а дизайнера интерьеров.

– Тут вы, конечно, правы, но я уже полгода работаю из дома. – Александр опустил взгляд на свои сцепленные в замок руки. – Офис пришлось продать. Что еще вас интересует? Вы же здесь не ради меня красивого.

– К сожалению, – искренне призналась я, чем вызвала недоверчивую усмешку у собеседника. – Пока запрос в официальные органы будет удовлетворен, я решила сама собрать информацию, послушать сплетни, осмотреться на месте. А тут вы. – Я состроила мину, имитируя недовольство.

– Мне жаль, – как-то невесело сказал Александр. – Но повторю, вы можете спросить у меня.

– И о чем мы еще узнаем, помимо вашего банкротства? – Если он хотел поиграть в честность, то кто я такая, чтобы ему в этом отказывать?

– О том, что я постепенно распродаю все, что не уйдет за списание долгов. Моя квартира, где вы были, тоже продается. Коттедж… – Он помолчал. – Когда все закончится. Он достался Кириллу от родителей. И счет в банке. Сестра с мужем были небедными людьми. – Он внимательно посмотрел на меня. – Что скажете? Теперь еще больше оснований подозревать меня?

– А вы единственный родственник Кирилла?

– Единственный.

– Тогда да, – без обиняков подтвердила я.

– Послезавтра похороны. – Александр сел прямо. – Я подумал, вам нужно знать. Проститься придут его друзья. Приходите, и вы увидите всех, кто был с ним тогда. – Он снова неопределенно хмыкнул. – У меня был разговор с Алевтиной Ивановной, и мы все уладили. Я компенсировал ей расходы на ваши услуги. Теперь формально вы работаете на меня.

– Нет, я работаю на Алевтину Ивановну и Асю, – твердо ответила я. – Ваше решение благородно, вот только меня оно не касается. Я по-прежнему отчитываюсь перед ними.

– Простите, если обидел, – ничуть не смутившись, сказал он. – Я понимаю.

Прощание вышло смазанным и немного неловким, однако Александр не торопился отпускать меня.

– Насколько у частного детектива строгие правила относительно обеда с подозреваемым? – В том, как он это предложил, не было ни тени кокетства, только желание пообедать.

– Давайте подождем, когда все закончится? – ответила я, помимо воли мило улыбаясь.

– Вы придете ко мне в тюрьму? – поддел он меня.

– Передачу точно оставлю, – пообещала я, закрывая за собой дверь.

Глава 6

Осмотр места преступления – как лакмусовая бумажка на выявление таланта к раскрытию преступлений. Все новички поначалу ведут себя строго по рекомендациям в учебниках по криминалистике. И только со временем они учатся замечать детали. Дело тут не столько в наблюдательности, сколько в способности примерить на себя роль преступника и его жертвы, чтобы как можно более точно воссоздать картину произошедшего у себя в голове.

Конечно, это не поможет тут же вычислить преступника, хотя и такие случаи были в полицейской практике, но это помогает понять причины случившейся трагедии, а значит, определить подозреваемых.

И я отправилась в коттедж, не дожидаясь разрешения Александра и не ставя в известность Папазяна. Возможность сосредоточиться на осмотре, не отвлекаясь на комментарии Гарика, я ценила очень высоко.

Двухэтажный кирпичный коттедж, который стоял чуть поодаль от остальных дач, на фоне светлеющего утреннего неба казался выше, чем есть. Ветер еще не успел разметать оградительные ленты у того места, где нашли тело Кирилла.

Оставив машину подальше от дома, я принялась за осмотр. Найти следы преступника спустя почти две недели после убийства на улице, где почти через день валит снег и метет метель, я не особенно надеялась. Даже если ударившие заморозки что-то и сохранили, где гарантии, что это не следы полицейских машин? Поэтому я постаралась представить себе, как бы двигалась я, будь убийцей Кирилла.

Евгений Донатович говорил, что положение, в котором нашли тело, очень напоминает позу остановки после падения. Если он вышел в ночь к преступнику и между ними завязалась драка, то руки Кирилла должны были как минимум сохранить следы кожи или одежды злоумышленника. Но руки были чистыми, и это тоже могло значить, что либо он не успел сориентироваться, либо не дрался. Опять же следов драки тоже не нашли.

Что, если Кирилла вытолкнули из машины? Следы засыпал снег, затоптали ребята, когда обнаружили тело, оперативники тоже могли порушить «культурный слой». Я осмотрелась. Подъезд к коттеджу был только один. Дальше шел лес и участки. Решись убийца ехать по сугробам, то он бы застрял наверняка и тогда бы следы точно остались. Но снежное поле было чистым, с аккуратно проглядывающим забором по краям чьего-то участка, выходящего к лесу. А это значило только одно: убийца должен был развернуться, чтобы выехать обратно на дорогу.

Я стала аккуратно обходить территорию перед воротами. Она была достаточно большой, чтобы на ней могли развернуться мусоровоз или ассенизатор. Убийца, должно быть, нервничал: судя по тому, как нашли тело, он не был опытным душегубом. Стало быть, траектория его маневра была большой.

Двигаясь медленно, чтобы не пропустить и намека на припорошенный снегом автомобильный след, я с удивлением обнаружила, что мусорный контейнер слегка сдвинут с места. Я сомневалась, что в это время года сборщики мусора приезжают в эту часть поселка. Те немногие, что жили здесь круглый год, выносили мусор к главным воротам. А чтобы добраться до коттеджа, нужно все-таки сделать крюк, и зимой, когда здесь никто не живет, этим вряд ли будут заниматься.

Я опустилась на корточки и внимательно осмотрела контейнер и снег рядом с ним. Там определенно читались отпечатки шин. Сам контейнер был слегка поцарапан, и на нем виднелась синяя краска. Чуть дальше за ним, где снег лежал высокой спрессованной кучей, под свежим, еще легким слоем снега, был виден высокий след автомобиля. Подумав, что Папазян меня со свету сживет, если это окажутся следы полицейской машины, я все равно, втайне предвкушая победу, ринулась к своей машине за инструментами. Мне нужна была масштабная лента, чтобы правильно снять отпечаток. А также кое-что еще для того, чтобы взять образец краски с контейнера.

Что ж, это был неплохой улов для начала расследования. Если честно, идя на сотрудничество с кем-то из бывших коллег в расследовании, всегда есть опасность поддаться соблазну просто ждать официальных результатов. Но это долго, а мне не чужд дух соперничества. Поэтому когда я заходила в кабинет к Папазяну с добытыми вещдоками, я делала это так, словно проходила через триумфальную арку, демонстрируя богатые трофеи.

– Только не говори, что ты ездила к коттеджу, – начал было он.

– Скажу, родной, – я опустила ему на стол пробирку с тем, что удалось соскрести со стенки мусорного ящика. – Пусти меня за свой компьютер, я тебе еще и фото скину.

– Черта с два ты за него сядешь! – тут же начал защищаться Папазян. – Сам скину. Давай сюда!

Дискомфорт, который испытывали мои бывшие сослуживцы, если им приходилось работать со мной, объяснялся очень просто. Они были связаны нормативными актами, определяющими их деятельность. Меня же контролировали не так тщательно. Для них убийство в новогоднюю ночь молодого человека с явными следами передозировки наркотиками – заурядное бытовое дело. Тщательность сбора улик в этом случае страдает, потому что и так вроде как все ясно. Для меня же каждый клиент и его история уникальны. А никто не любит, когда их тычут носом в собственные ошибки. Поэтому надеяться на теплый прием с моей стороны было бы глупо.

– Ты, главное, Гарик, не сильно расстраивайся, – сегодня я точно не собиралась быть дипломатом. – Помни, что у тебя есть Иванова, готовая всегда прийти на помощь!

– Помощь у тебя, Танька, своеобразная, – отозвался Папазян. – Не та, о которой прошу.

– Ты просто придираешься, – ответила я.