Текст книги "Эта проклятая смена"

– Ты кому-нибудь рассказал про то, что слышал ночью? – спросила я.

Кирилл отрицательно покачал головой.

– Нет, мне бы никто не поверил. Я даже Сашке не рассказывал, хотя мы с ним подружились. Но Сашка бы точно сказал, что мне все приснилось, а я не хочу выглядеть ненормальным! В конце концов, на меня же они не напали – ну, эти привидения. Поэтому я подумал, что пусть лучше никто про них не знает.

– А в тот вечер, когда тебя нашли в лесу, ты видел Сашу и Арсения?

– Неа, меня сразу в медпункт повели, – сказал мальчик. – Мне кажется, их сперва призраки забрали с собой, а потом отпустили. Иначе вожатые бы рассказали, что потерялся не только я, а другие ребята из отряда тоже.

– А ты общался с Дашей Поляковой? – перевела я разговор на другую тему.

Кирилл пожал плечами.

– Так, не особо. Я с девчонками не дружу, они глупые. А Дашка еще и жадина!

– Почему ты так думаешь? – удивилась я.

– Да она кроила какая-то! – воскликнул мальчик. – Ни с кем никогда не делится, хотя ей родители с собой полно еды дали! И чипсы даже, которых ни у кого нет. Точнее, еда у нас из дома у всех была, но мы делились ею с другими ребятами. А Дашка спрятала свои шоколадки и чипсы, и потому, когда ни у кого ничего не осталось, ела втихую. Потому и отравилась – так ей и надо! Если бы она делилась с другими, то ей бы плохо не стало, а так – сама виновата!

– А что ела Даша, когда ей стало плохо? – спросила я.

– Да кто ее знает? – проговорил Кирилл. – Я не знаю, не общался с ней просто. Слышал, как девчонки из ее комнаты рассказывают, что Дашка – жадина и кроила, вот и все. Мне такие люди не нравятся, с ней и разговаривать не хочется. Вредная и противная! Она в столовой почти не ела, я видел, что она почти полные порции оставляет на тарелке. Марина, наша вожатая, переживала за нее – потому что Дашка не ест, спрашивала почему. А Полякова нос воротила и говорила, что невкусно и она такое есть не будет. Врала она все – еда была нормальная, никто, кроме Дашки, не жаловался!

– Кроме Даши, никто не травился? – уточнила я.

Кирилл отрицательно покачал головой.

– Нет, Полякова ж ни с кем своими запасами не делилась. Вот и получила по заслугам!

– А она призраков не видела?

– Не знаю, я не спрашивал… – растерялся мальчик. – Хотя Арсений говорил, что лагерь на самом деле проклят. Потому что на костях построен – он слышал, что Жанна Михайловна, повар в столовой, рассказывает своей напарнице Оле, что раньше тут было кладбище, а потом его снесли и сделали детский лагерь. Но по ночам мертвяки, которым не понравилось, что их могилы убрали, встают из своих гробов и ходят по лагерю, хотят забрать с собой живых. Я понял, что именно их и видел в лесу – наверно, они бы и меня забрали, если б меня не нашли. Хорошо, что меня в Тарасов отправили, больше я в этот лагерь ни за что не поеду!

– Эта Жанна Михайловна тоже видела призраков?

– Не знаю, мне ж Арсений рассказывал, что он слышал, – сказал Кирилл. – Может, и видела, но мне про это он ничего не говорил.

– А фамилию Жанны Михайловны знаешь?

– Нет…

Наш разговор прервала мать Кирилла – она вошла в комнату, вероятно, хотела проверить, как проходит наше общение.

Увидев Наталию Васильевну, мальчик сразу же замолчал и равнодушно покосился на меня. Я поняла, что он не хочет, чтобы мать слышала, о чем мы говорим.

– Вы побеседовали? – спросила женщина, внимательно посмотрев на сына. – Или Кирилл опять в молчанку играет? Он хоть что-нибудь вам сказал?

– Да, я узнала все, что хотела, – улыбнулась я и обратилась к мальчику: – Кирилл, спасибо тебе огромное! Ты мне очень помог!

– Надо же, – с недоверием покачала головой Наталья Васильевна. – Кирилл, а почему ты мне тогда ничего не рассказываешь? Притворяешься, что ли, что тебе плохо? Давай-ка, хватит валяться на кровати! Ты уже сколько времени музыкой не занимался, сейчас Евгения уйдет, и марш за инструмент!

– Но, мама, у меня же каникулы… – запротестовал несчастный ребенок. – Я не хочу…

– Хочу не хочу, а надо! – категорично заявила женщина. – Я прослежу за тобой, повторишь все произведения, которые мы проходили за год!

Я еще раз поблагодарила Кирилла и попрощалась с ним и его матерью. Вмешиваться в семейные разборки не стала – понятно, что мать попросту задавила парня своим авторитетом и навязывает ему свою волю, но тут уж ничего не поделаешь. Либо Кирилл сам рано или поздно взбунтуется, либо окончательно подчинится матери-тирану и будет делать то, что она требует, в ущерб своим собственным интересам.

Жалко парня, но пускай сами разбираются, в конце концов, лезть в чужую семью с нравоучениями – не моя работа, а прерогатива семейного психолога.

Покинув квартиру Фоминых, я села в машину и открыла базу данных на телефоне. Теперь надо бы проверить, как поживает Даша Полякова, отравившаяся в первые же дни своего пребывания в лагере.

Ей, как и Кириллу, было тринадцать лет, жила она на другом конце города – в Зареченском районе Тарасова. Даша училась в средней школе номер сорок три, находившейся рядом с ее домом, с шести лет занималась художественной гимнастикой. Старшая сестра Даши – Снежана – в этом году окончила школу и поступила в Тарасовский университет на факультет иностранных языков. Родители девочек – Поляковы Игорь Сергеевич и Зинаида Владимировна – работали экономистами.

Я узнала адрес Поляковых и направилась к ним в квартиру.

Я надеялась, что мне повезет, я застану Дашу дома. Судя по всему, последствия отравления уже должны были пройти, в больнице девочка вряд ли задержалась надолго. Хотя отравление, конечно, могло быть и тяжелым – кто знает, чем все закончилось…

Я прикинула, что родители Даши наверняка находятся на работе, но кто-то из дочерей мог находиться в квартире.

Нужный мне адрес я нашла быстро, благо сейчас существуют навигаторы, которые облегчают процесс ориентирования на местности.

Я позвонила в квартиру номер шестьдесят, дверь сразу открыли – даже не спросили, кто это. Поразительная беспечность, отметила я про себя. Впрочем, мне это только на руку – я поднялась на лифте на шестой этаж и вошла в открытую дверь.

– Ой, а вы к кому? – В дверях стояла худенькая девочка, которой на вид было не больше одиннадцати лет. Я поняла, что это, наверно, и есть Даша Полякова.

– Мне нужна Даша Полякова, – заявила я. – А ты почему не спрашиваешь, кто пришел? Вообще-то это опасно, мало ли кто мог зайти в дом!

– Да я подружку ждала, Олю, – пояснила девчушка. – А зачем вам я нужна? Я вас не знаю…

– Меня зовут Женя, я хочу с тобой поговорить по поводу твоего пребывания в лагере «Лесной», – пояснила я. – Тебе ведь пришлось оттуда уехать, не дожидаясь окончания смены, верно? Ты отравилась ведь?

– Ну да… – растерялась Даша. – Меня домой отправили поэтому…

– Можешь подробно рассказать, как это произошло? – спросила я. – Вспомни хорошенько, что ты ела, когда, от чего почувствовала себя плохо. Эта информация поможет сотрудникам лагеря в дальнейшем избежать подобных случаев, ведь если еда в столовой несвежая, отравиться могут и другие дети! Расскажешь?

– Да, но ничего такого особенного не было, – пожала плечами Даша. – Наверно, я за завтраком что-то не то съела. Может, каша была плохая…

– Да? – удивилась я. – А мне говорили, что ты не ела еду, которую вам давали. Что-то с собой привезла, верно?

– Нет, у меня ничего не было! – слишком быстро и слишком испуганно заговорила девочка. – Честно вам говорю! Да мне бы мама и не разрешила с собой что-либо брать, я же занимаюсь художественной гимнастикой! Поэтому и ем то, что позволяется, иначе меня выгонят!

– Сурово там у вас, – заметила я. – И что, многое запрещают?

– Ой, да почти все! – воскликнула Даша. – Мне нельзя шоколад, булочки, чипсы, газировку, мороженое, пирожное… Короче, все вкусное запрещено. Бутерброды тоже нельзя, мне мама покупает хлебцы – их можно, только немного.

– А что же ты ешь? – удивилась я. – Чем питаешься?

– Ну, мне можно кашу на воде, овощи, в первой половине дня – фрукты. Еще рыбу и мясо на пару, ну и все…

– Не обидно? Что другим можно, а тебе нельзя?

– Еще как! – воскликнула Даша. – Вот, Снежанке, сестре старшей, вообще везет! Ей можно все что хочешь – она же не гимнастка, родители ее не заставляют ничего такого делать! Ешь, что душе угодно – она чипсы любит, шоколад трескает, хотя мама ее просила не есть, когда я дома – мне же тоже хочется! Но Снежанка, по-моему, нарочно дразнится. Когда мамы с папой нет дома, она берет и при мне шоколад уплетает. Мне убить ее хочется! Терпеть не могу сестру, хорошо, что ее сейчас нет! Она на море уехала – родители ей подарок сделали, путевку купили, потому что она в университет поступила. А меня в лагерь отправили… Так Снежана с собой кучу еды набрала – там и шоколадки, и чипсы, и булки, и пирожные! Представляете? А мне ничего не разрешили!

У меня возникла догадка. Я осторожно спросила:

– А тебе не захотелось проучить сестру? Если она столько еды набрала, может, ты по справедливости что-то взяла у нее?

Даша округлила глаза, замотала головой, но по ее глазам я поняла, что попала в точку.

– Нет, я у нее ничего не брала! Честно! Клянусь! – затараторила девочка.

Я дружелюбно улыбнулась и проговорила:

– Даша, я тебя не собираюсь ругать или рассказывать о твоем поступке твоим родителям или сестре. Пойми, мне очень нужно знать правду – отравилась ты едой в столовой или своей собственной. От этого зависит, будут ли работать в лагере повара – те, которые были во время твоего пребывания в смене, или же их уволят за то, что пострадал ребенок. Понимаешь?

Даша молчала. Было видно, что девочка колеблется – сказать правду или скрыть?

Я еще раз повторила, что никому ничего не расскажу, и ни одна живая душа не узнает, брала ли Даша в лагерь с собой еду.

– Ну… Мне показалось, что Снежане и так слишком много, – наконец призналась она. – Вы бы видели, сколько она всего с собой в рюкзак запихала! Еще и насмехалась надо мной – мне-то ничего из этого нельзя! Демонстративно открыла пачку чипсов и ела их, зная, что родители не против… Она всегда надо мной издевается! Обзывает малявкой из-за того, что у меня режим дня, и вечером мне нельзя поздно ложиться, как ей, смеется, что у меня нет столько подруг, как у нее, что я неудачница, и моя художественная гимнастика – ерунда полная… Когда я проиграла соревнования, мама меня сильно ругала, а Снежана говорила, что я бездарь. Поэтому я и решила отомстить сестре! Стащила у нее половину ее запасов и переложила к себе в рюкзак. Спрятала, чтоб никто ничего не увидел, хотя мама не стала повторно мои вещи проверять – она же их сама сначала укладывала. А Снежанка бросила свой чемодан и в него не заглядывала. Я представляла, как она будет злиться, когда обнаружит, что у нее еды с собой нет. Если бы она стала маме жаловаться по телефону, я бы сказала, что это Снежана сама съела свои припасы и просто забыла. Она вообще ест, как слон, хотя по ней этого не видно. Хотела бы я, чтоб ее разнесло, тогда бы она не стала надо мной смеяться! А как назло, сестре на диетах не нужно сидеть, мама говорит, она в папу пошла, а я – в нее. Мама всю жизнь на диетах сидит, только ей ничего не помогает, меня из-за этого она и отдала в гимнастику, чтобы я была худая и всегда за весом следила. А я так не хочу, мне вообще плевать, толстая я или нет, хочу нормальную еду есть, как Снежана! Мне было очень обидно, поэтому я поехала в лагерь с этими чипсами и шоколадками. А они так аппетит отбивают, что вообще есть не хочется, тем более всякие полезные каши и супы, от которых меня тошнит. Только утром мне плохо стало – я, наверно, чипсами отравилась, потому что привкус от них стоял во рту. В столовой я ничего не ела! Даже сок, который нам раздавали, почти не пила – я про него забыла, у меня аж две коробочки в рюкзаке остались, я просто не люблю яблочный. Выпила в лагере только апельсиновый, он вкусный. Хотела яблочный оставить на потом, все равно пить захочется – выпью… Но меня в Тарасов отправили, и я эти соки в холодильник поставила, папа их выпил. Мама же против, чтобы я пакетированные соки пила, говорит, там полно пустых калорий… Надо было выпить, все равно мне ничего такого больше не достанется…

– То есть ты вообще не питалась в столовой? – уточнила я.

Даша отрицательно покачала головой.

– Нет, мне не хотелось. Я первые дни была так счастлива, что в кои-то веки могу поесть что-нибудь вкусное, что буквально объедалась чипсами и шоколадом. Специально рассчитала, чтобы мне на всю смену хватило – думала, буду понемногу есть, но остановиться было очень трудно. Хорошо еще, что в рюкзаке у меня еды не было, когда я в город вернулась – а то мама бы меня точно убила… А так – она и не знает, что я стащила у сестры «вредную» еду. Зато теперь мне приходится есть одни только бульоны, гадость редкостная, да эти проклятые каши, от которых меня тошнит. Но мама считает, что в столовой я все-таки неправильно питалась, потому и отравилась, хотя она сто раз узнавала меню в лагере, прежде чем меня туда отправить.

– А не знаешь, с сестрой все в порядке? – спросила я. – Наверняка она созванивается с тобой или родителями, не говорила ли Снежана про то, что чем-то отравилась?

– Нет, с сестрой как раз все замечательно, – с завистью вздохнула Даша. – Отдыхает себе на море, ест, что хочет, и не парится по поводу жизни… А мне тут сидеть, полезную гадость есть…

– А почему тебя не отправили в спортивный лагерь? – поинтересовалась я. – Ты же гимнастка, наверняка существуют лагеря для детей, которые занимаются художественной гимнастикой!

– Да, конечно, у нас в Тарасове их полно, – заметила Даша. – Только чтобы туда попасть бесплатно, надо выиграть в этом году в соревнованиях. А я ведь проиграла! Проигравших берут, но за деньги, а мама сказала, что это слишком дорого, они с отцом и так потратили кучу денег, чтобы отправить сестру на море. Поэтому мне выбрали не очень дорогой лагерь «Лесной», он ведь только открылся, и цены за путевку там не такие большие, как в других. Хотя я бы очень хотела на море поехать, как Снежана, но я море не заслужила – мне мама так сказала.

Слушая рассказ Даши, я подумала, что сегодня постоянно сталкиваюсь с неадекватным отношением к детям в семье. Кирилла против воли заставляют заниматься музыкой, хотя мальчишке это совсем не интересно, Дашу практически не кормят – неудивительно, что ребенок таскает еду у старшей сестры, которой разрешено практически все.

Просто поразительно, насколько родители умудряются искалечить психику своих детей, впору хоть ввести в систему обязательного образования просветительские курсы для будущих мам и пап. Хотя сомневаюсь, что это поможет, – каждый уверен в своей правоте и думает, что знает, как надо воспитывать детей.

Отбросив ненужные нравоучения, я задумалась.

Выходит, Даша отравилась едой, которую сама же и привезла в лагерь.

Я спросила девочку, не остались ли у нее обертки от шоколадок или чипсов, но, увы, Даша избавилась от всех улик, указывающих на ее причастность к исчезновению еды у старшей сестры. Если бы у меня была упаковка от чипсов, я бы первым делом посмотрела срок годности, а потом отправила бы фантик на экспертизу. К сожалению, Даша не смотрела на дату изготовления своих трофеев и даже не знала, в каком магазине Снежана покупала себе товары в дорогу.

– Кстати, а почему ты решила вытащить у сестры из рюкзака чипсы и шоколад? – поинтересовалась я. – Тебе родители наверняка дают карманные деньги, верно? Ты же могла и сама купить все, что захочешь?

– Не-а, мама бы узнала, – покачала головой Даша. – Один раз такое было. Я решила купить себе шоколад – молочный, который мне очень нравится, – пошла в магазин и там наткнулась на сестру. Она видела, что я покупаю шоколадку, и все маме рассказала. Я пыталась сказать, что это в подарок, но мама не поверила мне и сильно ругалась. С тех пор я боюсь, что опять так же попадусь – встречу в магазине сестру или вообще родителей. Каким-то образом все узнают, если я трачу деньги на запретные вещи, и мне потом сильно попадает.

– Да уж, у тебя прямо-таки концлагерь какой-то, – посочувствовала я.

Даша закивала, а потом довольно заявила:

– Но мы придумали с Олей, как можно есть пиццу. Оля тоже ходит со мной на художественную гимнастику, но ей родители не запрещают есть то, что она хочет. Я приглашаю Олю домой, мы вместе с ней едим пиццу, а если Снежанка или родители внезапно домой приходят, Оля говорит, что это она ела пиццу, и ей верят! А я делаю вид, что даже не хочу есть пиццу, просто Оля себе ее купила, потому что хочет есть, и спрашивать в гостях еду невежливо. Маме нравится Оля, поэтому она не возражает… Я и думала, что это Оля пришла, а оказалось – что вы…

– Ты не замечала что-нибудь странное в лагере? – задала я новый вопрос.

Даша удивленно посмотрела на меня.

– Странное? – переспросила она. – Например?

– Ну, шаги по ночам, что-то в этом роде, – пояснила я. – Кирилл, мальчик из твоего отряда, говорил, что что-то подобное слышал.

– Я ночью сплю очень крепко! – заявила Даша. – И не встаю в туалет даже, только утром. Поэтому я ничего не слышала… А что, там кто-то ходил ночью? Может, это вожатая проверяла, все ли спят?

– Не знаю, Кирилл утверждает, что видел призраков, – заметила я.

Даша скривила нос.

– Вот придурок! – воскликнула она. – Призраков не существует, это все знают! А если он в такое верит, значит, сам псих ненормальный! Вот Оля тоже говорит, что никаких привидений не бывает, это люди просто придумали, чтобы детей пугать! Но ведь мы с Олей уже взрослые, поэтому знаем, что их не бывает! Интересно, куда Оля запропастилась, она же обещала прийти…

Словно в подтверждение слов Даши раздался звонок в домофон. На этот раз девочка предусмотрительно спросила, кто это.

Я услышала звонкий детский голос – пришла подруга Даши. Я узнала все, что хотела, поэтому больше в квартире Поляковых мне было нечего делать.

Глава 3

Вечером я заехала за своим удостоверением, которое было готово к восьми часам, как мы с Костей и договаривались.

Теперь у меня имелся и диплом о высшем педагогическом образовании, и удостоверение журналиста, которые должны помочь в устройстве на работу в лагерь. Я почти не сомневалась, что директор «Лесного» не упустит возможность получить халявную статью с хвалебными отзывами о месте детского отдыха. Ведь число недовольных лагерем возрастало, два ребенка уже отправлены в Тарасов до окончания смены. Я не удивлюсь, если в скором времени снова что-нибудь случится и домой поедет еще кто-то из детей.

Но что происходит в лагере? Пока у меня имеются лишь разрозненные упоминания о каких-то призраках и прочей потусторонней бредятине.

Если я взялась за это дело, то мне необходимо вывести призраков на чистую воду и понять, кто скрывается за всем этим и зачем преступнику понадобилось пугать детей и вожатых.

Неприятности происходили с детьми из отряда Марины, а значит, кто-то из детей что-то знает или что-то видел. Вот и пытаются преступники запугать подростков. А Марина с Региной просто «провинились» в том, что являются вожатыми злополучного отряда.

Мне нужно узнать имена и фамилии всех детей, за которыми присматривают в «Лесном» Регина с Мариной. Вот только как это сделать? Видимо, сведения удастся получить лишь завтра, когда я устроюсь на работу вожатой.

Но оставаться в Тарасове я не стала. Решила приступить к действиям как можно раньше, не дожидаясь официального трудоустройства в лагерь «Лесной».

Поэтому, получив фальшивые документы, я сразу поехала обратно в лагерь. Я уже ознакомилась со списком вещей, который прислал мне директор – пробежала глазами, что требуется взять с собой на смену.

В перечне значилась разнообразная одежда, начиная от теплых вещей и заканчивая легкими шортами и юбками на жаркую погоду, головные уборы от солнца, подходящая обувь, аптечка, дождевик… Я могла бы и не читать дальше, так как мои представления о необходимых вещах в любой поездке значительно разнятся от тех, что предлагаются в различных перечнях и требованиях. Для меня самое нужное – это набор отмычек, «жучки», огнестрельное оружие, с которым я никогда не расстаюсь и которое умею мастерски маскировать, аптечка с препаратами первой помощи, а также мой мобильный телефон с встроенными программами, которые я использую для расследований. Единственное, что я приобрела в поездку – так это новую сим-карту оператора, который, по моим сведениям, должен ловить даже в такой глуши, как лагерь «Лесной». Теплые вещи мне были не нужны, на дворе лето, а значит, я могу и днем и ночью ходить в той одежде, которая была сейчас на мне. Я отношусь к тем редким людям, что спокойно переносят абсолютно любые капризы погоды – не испытываю дискомфорта из-за сильного холода или жары, не обращаю внимания на дождь, град или снегопады. В общем, в моем случае у природы нет плохой погоды, главное – преступника поймать. Естественно, в магазины или домой за вещами я заезжать не стала, поехала прямо в лагерь.