Текст книги "Тайна по наследству"

И тут меня посетила шальная мысль.

«Сообщи Толику и Шурочке, что скоро можно идти париться…»

«Вот и познакомимся!» – злорадно подумала я.

Не зря меня судьба закинула в эту баню, все что ни делается – к лучшему! И по своему опыту я уже знала, что подобные спонтанные и, казалось бы, безумные решения приводят к лучшему результату, нежели четко спланированные действия.

Дверь в противоположной стене вела в парилку, которая оказалась в чисто русском стиле. Полки, котел с водой, раскаленные чуть ли не докрасна камни для пара, дымящиеся веники в тазике с кипятком. А запах… головокружительный запах распаренной березы. Чувствовалось, что банька натоплена на славу, здесь было душно, но еще не слишком жарко. Но однозначно, если как следует поддать, то здесь будет адская жара, как в домне. Также тут царил полумрак, и я отметила, что это может быть мне на руку.

Ну что ж, была не была! Надеюсь, мой гениальный план сработает.

Выскочив в тамбур, я еще раз осмотрелась, потом быстро засунула ружье за небольшой стеллаж около двери и за считаные секунды скинула с себя всю свою грязную одежду. Да уж, вести боевые действия в костюме Евы мне еще не приходилось, но все когда-то приходится делать в первый раз.

Я спрятала в тот же угол свою одежду и под скамейку закинула свои кроссовки. После этого снова вернулась в парилку и посмотрела в небольшое запотевшее окошко. Оставалось надеяться, что в баньку не вернется снова тот мужик, что был тут до этого. В крайнем случае можно притаиться в углу за котлом, где тебя не сразу заметят.

В окошко я увидела, как по двору снова прошелся коренастый парень, потом он с кем-то разговаривал по телефону. А через минуты три снова скрылся за дверью дома. Интересно, долго мне тут придется торчать?

Я подошла к бочке с холодной водой, с наслаждением умылась, смыв с лица весь пот и пыль, а потом, наклонившись, с жадностью напилась. Мое тело стало покрываться капельками пота, и я поняла, с каким бы сейчас удовольствием помылась в этой баньке, попарила бы себя веником, а потом села в предбаннике и спокойно попила чай из самовара.

Нет, Евгения, со своими желаниями точно надо быть осторожной, что-то в последнее время они слишком скоро стали сбываться. Ведь буквально час назад я подумала, как было бы неплохо оказаться в баньке, и вот, пожалуйста…

Я усмехнулась своим мыслям и снова посмотрела в запотевшее окошко. На этот раз во дворе никого не было.

Но долго ждать мне не пришлось. Дверь веранды открылась и на крыльцо выпорхнула женщина. В махровом халате, с распущенными рыжеватыми волосами и банным полотенцем на плече она выглядела весьма привлекательно. Черты лица мне подробно рассмотреть не удалось, но я сделала вывод, что это и есть там сама Шура. По ее походке я предположила, что это женщина сильная и властная, ее движения были естественны и уверенны. Когда она развернулась лицом в сторону бани, то я сразу обратила внимание на ее большие выразительные глаза, но само лицо нельзя было назвать привлекательным. Нос картошкой, какая-то щекастая, и слишком тяжелый подбородок. На вид ей можно было дать лет сорок, а может, и больше.

«Вот кикимора», – зло подумала я и сжала кулаки. Сейчас я пообщаюсь с ней по душам…

За кикиморой в роскошном махровом халате и тапочках следовал Толик. Это оказался тот самый водитель джипа, который изначально сидел за рулем и с которым у меня была стычка в подъезде. Значит, это он и есть тот самый любовник нашей Шурочки. Интересно…

Кстати, надо отметить, что этот мужчина, в сравнении со своей спутницей, выглядел вполне привлекательно. На голову выше, жесткие черты лица, густые черные волосы. Словно барин, он следовал за ней вразвалочку, поигрывая широкими плечами. Почему-то именно в этот момент я поняла, насколько привлекательный этот мужчина.

Тоже мне, Бельмондо российского розлива.

«Баба-яга и Бельмондо», – окрестила я их и прыснула со смеху.

Парочка тоже чему-то весело рассмеялась и, взявшись за руки, двинулась к баньке. Идиллия, мать их! Ничего, сейчас мы ее разрушим…

Пора начинать действовать. Плеснув на камни воды, чтобы было побольше пара, я набрала полный ковш кипятка из котла, поставила его на средний полок, на случай неадекватной реакции хозяев на мое появление. А сама легла с самым независимым видом на самый верхний, как Диана, устремив томный взор к дверям…

* * *

В предбаннике послышался шум открываемой двери, веселый голос Толика и звонкий женский смех. Я продолжала лежать на верхнем полке, словно нимфа, и как ни в чем не бывало наслаждалась ароматным банным паром. Мое обнаженное тело уже покрылось потом, а распущенные по плечам волосы стали влажными. Я весьма выгодно скрывалась в полумраке парилки, где влажный пар приобретал слегка сизый оттенок. Поэтому сразу обнаружить меня было невозможно.

Прошла пара минут – и в парилку вошла обнаженная Шура. За ней в таком же виде – Толик. Как я и предполагала, за паром они меня не сразу заметили, да и не смотрели никуда, только друг на друга. Зато я их видела прекрасно.

Стоит отметить, что мужчина этой Шуры без одежды был весьма привлекательный. Именно на него и был направлен мой взгляд. Я, словно загипнотизированная, смотрела на его мужскую суть. Крепко сбитый, с мускулистой волосатой грудью и… У меня аж слегка свело мышцы внизу живота от такого зрелища.

«Да уж, пожалуй, права моя тетя Мила, когда твердит каждое утро за завтраком, что мне нужно найти себе постоянного мужчину…» Вот только почему такие мужчины достаются таким, как эта Шура?..

Так, стоп, Евгения, что это тебя понесло совсем не в ту степь, а ну-ка соберись.

Стоит сказать, что Шура без своего халатика выглядела тоже вполне соблазнительно. Если не смотреть на ее лицо, то можно отметить, что она вполне привлекательная баба, учитывая, что она уже далеко не юная девочка. Она обладала вполне стройной, я бы сказала, сочной фигурой, без намека на лишний вес и целлюлит, что сейчас встречается среди женщин, к сожалению, довольно редко.

– Ну иди же ко мне, мой зверь! – жеманно произнесла Шура, хватаясь за вздыбленную гордость своего мужчины.

– Да ты же моя рыжик-бесстыжик… – хрипло ответил ей Толик и притянул ее к себе.

Мужчина довольно замычал, мышцы его заходили ходуном, он весь напрягся, потом подхватил эту нехрупкую женщину на руки и понес к полкам. Он посадил ее на нижний полок спиной ко мне. И в следующий момент мутные глаза его повстречались с моими. Он дернулся, округлил глаза, брови удивленно поднялись, словно он увидел некое инопланетное создание перед собой.

– Ну что ты застыл, иди же ко мне, – капризно потребовала Шура, снова хватаясь за его мужскую сущность.

Он резко убрал ее руку в сторону и хрипло спросил:

– Ты кто такая?

Шура от такого неожиданного вопроса подпрыгнула на полке.

– Толя, ты что, бредишь? В смысле «кто я такая»?

Но, увидев его взгляд, застыла, потом медленно повернулась в мою сторону. И тут же вскочила на ноги, и глазищи ее поползли на лоб.

– Ничего себе!.. – протянула она и выругалась. – Толя, это еще кто?

– Вот и я спрашиваю, – грозно прорычал он, по-бычьи наклоняя голову. – Кто ты такая?

– Привет, ребятки! – весело проговорила я и задрала одну ногу вверх. – А я думала к вам присоединиться. Ну ладно… – И я капризно надула губки.

– В смысле? – прошипела Шура. – Тебе задали вопрос: кто ты такая и что тут делаешь?

Я огорченно скривилась и ответила обиженным тоном:

– А что, разве Колька вам не сообщил? – вспомнила я имя коренастого парня, который шатался по двору. – Вот поросенок! Сам привез сюда, красивых слов наговорил… Сказал, иди в баньке помойся, я скоро буду. А теперь еще и ко мне претензии! Я, вообще-то, его ждала, а вы кто такие будете? – Я старалась сильно не высовываться из полумрака верхнего полка, чтобы Толик не смог меня узнать.

Но Толику, судя по всему, было не до моего лица, в нем проснулся настоящий мужчина, поэтому он, не стесняясь, во все глаза таращился на меня. Видимо, с сожалением понимая, что я намного привлекательнее, чем его спутница.

– Колька вообще, что ли, рехнулся! – зло блеснули глаза у Шуры. – Мудак! Какого черта он тут устраивает? Когда он успел привести сюда эту кралю? И молча все сделал, ничего не сказал. Подожди… он же нам сам сказал идти в баню париться. Ничего не пониманию. – Теперь в голосе Шуры слышалась небольшая растерянность.

Толик передернул плечами, но ничего не ответил. Он стоял словно парализованный.

– Так, иди разберись с ним! Спроси, что за дела? Почему в бане посторонние. Давай-давай!.. – велела она ему, включив командные нотки в голосе.

– Да ладно… Чего уж теперь… – нарочито небрежно бросил Толик, жадно облизывая мои голые груди глазами. – Давай уж попаримся, коли пришли. Она же нам совсем не помешает. – И он похотливо подмигнул мне.

Шура чуть не задохнулась от возмущения.

– Ах ты кобель! А ну пошел вон! – И она замахнулась на него кулачком.

– Хорошо-хорошо, сейчас все выясню. – Он замахал руками и быстро вышел из парилки.

Шура повернулась ко мне и прошипела:

– Это мой мужик, нечего ему глазки строить! Давай тоже выметайся отсюдова!

Не знаю, как правильно выразиться, но было в этой женщине что-то… дешевое. Грубое, вызывающее и даже блатное. Она походила на деревенскую бабу, которая по каким-то причинам вылезла из грязи в князи. Либо она побывала в местах не столь отдаленных, сделала я нехитрые заключения.

– Хорошо, – спокойно ответила я и поднялась с полка, решив, что пора действовать.

Как только я поравнялась с ней, тут же нанесла ей молниеносный четкий удар ребром ладони по шее сбоку. Я подхватила ее обмякшее тело и аккуратно уложила на пол. Потом быстро бросилась в предбанник и заперла массивную дубовую дверь на засов. После чего перевела дух. Все, теперь эта Баба-яга у меня в заложниках. А как действовать дальше – война план покажет.

Легкость, с которой я провернула это дельце, прибавила мне сил, и настроение сразу улучшилось. Я вернулась в парилку, втащила бесчувственную Шуру в предбанник и уложила ее на диван. Нащупала у нее пульс – все в порядке, живая и почти что невредимая, скоро очухается.

В этот момент кто-то дернулся в закрытую дверь бани. Потом в нее требовательно застучали и послышался голос Толика:

– Шура, открой! Колян говорит, никакой бабы не приводил… Шура! Шура? – Его тон резко сменился, видимо, он почувствовал что-то неладное во всей этой ситуации.

Подойдя к двери, я громко сказала:

– Заткнись, идиот!

– Что?.. – растерянно спросил он. – Ты кто такая? Что тебе нужно? Что с Шурой?

– Я – та вторая, которую вы так позорно потеряли в лесу. Не узнал меня? А с твоей Шурой все хорошо. – Я усмехнулась, поглядев на зашевелившуюся на диване атаманшу. Потом добавила: – Пока все хорошо…

– Шура, ты где?! – заорал он. – Почему ее не слышно? А ну, открой, сука!

– Сейчас все брошу и открою, – усмехнулась я.

– Мы сейчас всю баню разнесем, поняла! Тебе не жить!

– Послушай, малыш, – спокойным, но твердым голосом ответила я. – Не советую этого делать, иначе ваша Шурочка сильно пострадает. И поверь, я не шучу. Поэтому я предлагаю успокоиться и совершить взаимовыгодный обмен: вы мне девушку, которую похитили в лесу, я вам – Шурочку.

За дверью была тишина. Потом я услышала приближающиеся шаги.

– Что там? – послышалось за дверью.

– Подожди… – был тихий ответ, потом более громко обратились ко мне: – Я должен убедиться, что с Шурой все в порядке. Почему она молчит?

– Я тоже должна убедиться, что с Ольгой все в порядке, – парировала я.

– С ней… все хорошо, не переживай… Лежит, как барыня, в запертой комнате на кровати. Ей и воды дали, и даже поесть предлагали…

– Твоя Шурочка тоже лежит, как барыня, на полке, цела и невредима. Воды я ей пока не предлагала. Как придет в себя – предложу.

– Господи, что ты с ней сделала?! – снова заорал он.

– А что делаете вы?! – закричала я в ответ, не сдержавшись. – Похищаете девушек среди бела дня, заталкиваете в машину, запираете в каком-то вонючем сарае! Да вы в своем уме вообще?! Поверьте, вам такие выходки даром не пройдут. Вы поступили очень нехорошо, а за такие поступки надо наказывать!

– Я должен услышать Шуру, – твердо ответили мне из-за двери.

Я вздохнула. Теперь мне предстояли долгие и нудные переговоры. Как я поняла, этот Бельмондо-Толик волнуется за свою Бабу-ягу, поэтому я рассчитывала на благоприятный исход всего этого мероприятия.

Я посмотрела на шевелившуюся Шуру, которая постепенно приходила в себя. Вынула из халата пояс и связала ей руки. Затем небольшим полотенцем зафиксировала ей и ноги. После бережно усадила ее на диване, прикрыла нагое тело халатом и заглянула в шкафчик, где спрятала свою одежду. Одеваться я пока не собиралась. Несмотря на всю абсурдность ситуации, я еще планировала помыться в баньке (когда еще представится возможность попариться в русской бане). Как я и предполагала, в шкафу нашлась аптечка, где я сразу отыскала флакон с нашатырем. Открутив колпачок, поднесла край флакона к носу Шуры. Она вдохнула и тут же дернулась, придя в себя. Ее осоловелые глаза смотрели на меня. Она с болезненной гримасой на лице покачала головой и хрипло произнесла:

– Сучка.

– Я тоже рада тебя видеть, – ответила я и улыбнулась. – Пить хочешь?

– Да пошла ты.

– Хорошо, оставлю тебя на некоторое время, чтобы ты поразмышляла. Сразу скажу тебе, что ты у меня в заложниках, так же как у вас Ольга. Усекла?

В ее глазах сразу появилась некая осознанность, она встрепенулась и уже более осмысленно посмотрела на меня.

В дверь снова забарабанили кулаком.

– Шура! Как ты? Ответь мне! – орал Толик.

– Да жива я, не ори! – крикнула она ему.

– Шура, с тобой точно всё в порядке? Что она с тобой сделала?

– Скажи ему, чтобы не ломал дверь и перестал орать, иначе я тебе что-нибудь сломаю. – И я в упор посмотрела на нее.

– Болваны, хватит ломиться в дверь! Тихо! – крикнула она, и за дверью сразу все стихло. И, судя по звукам, там уже был не один Толик.

– Умница, – похвалила я. – А теперь посиди и подумай, а я вернусь минут через пять. – После чего подошла к двери и объявила: – Переговоры минут через десять. И чтобы никаких телодвижений с вашей стороны, иначе я ее убью.

Ответом мне была тишина. Вот и отлично.

«А эта Баба-яга у них за главную, – сделала я вывод. – Интересно, кто же она такая и зачем затеяла весь этот переполох с похищением Ольги? Думаю, скоро я об этом узнаю».

Я вернулась в парилку, где основательно и с удовольствием попарилась и помылась. Ушло у меня на это не более пяти минут. Я с наслаждением смыла с себя всю усталость, грязь и пот, вымыла голову, под конец вылила на себя целый ушат холодной воды, после чего как ни в чем не бывало вернулась в предбанник. Под пристальным и злым взглядом Шуры я подошла к шкафу, достала оттуда большое махровое полотенце, которым высушила голову и слегка обтерла тело. Там же в шкафу я заприметила несколько висевших халатов, один из которых набросила на свое вымытое тело. Потом достала спрятанное ружье и с многообещающим видом положила его на стол. Стоит ли говорить, как при этом расширились глаза моей пленницы. Далее я не спеша вынула из карманов моей кофты патроны и тоже положила их рядом с ружьем.

Сев напротив Шуры, налила себе в чашку чай из самовара и сделала обжигающий глоток ароматного травяного напитка. Чувствовала я себя превосходно.

За дверью по-прежнему стояла тишина, и такая дисциплина меня не могла не радовать. Я продолжала пить чай, спокойно рассматривая женщину, сидевшую передо мной. Надо отдать ей должное, она выдерживала мои взгляды, и подобное психологическое воздействие не выводило ее из себя. Просто баба-кремень какая-то. Ну ничего, я тоже не лыком шита.

– А теперь ответь мне на один вопрос… – обратилась я к ней, но меня наглым образом перебили.

– Да пошла ты! – презрительно скривилась она.

– Я уже это слышала, – спокойно ответила я и отпила глоток чая.

– Кто ты вообще такая?

– О, это долгая история… – Я интригующе замолчала.

Через полминуты она спросила снова:

– Ладно, что там ты хотела спросить?

– Я, вообще-то, хотела спросить, нет ли у вас тут холодненького пивка?

Посмотрев на меня, как на умалишенную, она непечатно выругалась.

– Фу, как грубо, – поморщилась я. – А с виду такая приличная женщина. На каком дереве тебя воспитывали? Точнее, я хотела спросить, на какой зоне?..

Оставив ее раздумывать над моим вопросом, я подошла к холодильнику, открыла его и чуть не ахнула: он до отказа был набит разными напитками всех мастей, в том числе бутылочным и баночным пивом. Вытащив две баночки безалкогольного, я вернулась к своей пленнице, вскрыла банку и стала с наслаждением пить, не обращая на нее внимания.

– Что тебе нужно? – спросила она немного позже, сжигая меня взглядом.

– Будешь? – вместо ответа кивнула я на вторую жестяную банку.

– Буду. Ты только развяжи меня.

– А колбасы тебе не нарезать? Я, кстати, видела там в холодильнике лежат две палочки…

В этот момент в дверь постучали. Видимо, отведенные мною десять минут прошли.

– Ответь, – тихо приказала я.

– Да! – рявкнула она так, что у меня чуть уши не заложило.

– Шура, как ты там? – послышался из-за двери голос Толика.

– Живая. Пиво буду пить, – ответила она и усмехнулась.

– Пиво? Вы это…

Я наклонилась ближе к ее лицу и тихо произнесла:

– Скажи ему, что у нас переговоры, как понадобится, мы позовем.

– Толик… все хорошо у нас. Мило беседуем с этой барышней. Как понадобишься, позову.

– Ну хорошо, – неуверенно ответили из-за двери и замолкли.

Я пристально посмотрела на нее и спросила:

– Ну что, продолжаем разговаривать?

Она глянула на меня исподлобья и молча кивнула.

* * *

– Еще раз спрашиваю, чего тебе нужно и кто ты такая? – продолжала негодовать Шура. – Тебе все равно крышка – отсюда не выберешься. Мои ребята тебя на части разорвут, а я потом к ним присоединюсь.

– Чем же, интересно, ты так обворожила этих ребят? Уж не своими ли прелестями? Или, может, чем-то другим?..

– Не твое дело! – огрызнулась она. – Говори, что тебе нужно, и уматывай. Я скажу ребятам, чтоб не трогали тебя и дали уйти.

– Ты уж определись, что со мной сделают твои ребята: разорвут на части или дадут уйти?

Она криво усмехнулась:

– Ну это зависит уже от тебя. Как у нас с тобой пойдут переговоры.

Теперь усмехнулась я и подалась к ней ближе, смотря прямо в глаза, отчетливо произнесла:

– Нет, дорогая моя, все будет зависеть от того, как себя будешь вести ты. Не в твоем положении ставить условия. Усекла?

– Но ведь она тебе дорога? – вдруг спросила она.

– Кто?

– Та, ради которой ты здесь.

– Она всего лишь моя знакомая, – соврала я. – Просто вместе бегали, а тут… такая нестандартная ситуация, в которой я поневоле оказалась. Поэтому решила помочь бедняге и разобраться, что тут у вас происходит. Не нравится мне, когда среди бела дня устраивают подобные беспределы. А ведь это беспредел, ты со мной согласна?

– Так надо было, – сквозь зубы ответила она. – А ты лезешь не в свое дело.

– Ладно… – Я откинулась слегка назад и сделала глоток холодного пива. – Ты не кипятись, Шура, или как там тебя на самом деле зовут. Я так понимаю – Александра. Так вот, на самом деле я не хочу никаких неприятностей ни тебе, ни себе, ни Ольге… Только ответь: зачем она вам понадобилась? А потом мы делаем взаимовыгодный обмен: я освобождаю тебя, вы отдаете мне Ольгу. Мы спокойно уходим и забываем про ваше существование, а вы, следовательно, про наше. Все просто, как в аптеке…

– Ха! Так я тебе и поверила! У тебя на морде написано, что ты либо ментовка, либо из каких других структур. Простой человек не сможет вот так спокойно провернуть то, что ты тут затеяла. И вообще, – она снова криво усмехнулась, – с чего ты взяла, что все будет по-твоему?

– В противном случае придется кое-кому поджарить симпатичную задницу на камнях в парилке, а потом разворошить все ваше осиное гнездо. Поверь, мне это будет совсем нетрудно. – И я взглядом указала на ружье.

– Не много ли ты на себя берешь? – хмыкнула она.

– Нормально, в самый раз. Поэтому предлагаю спокойно поговорить и все решить, так сказать, без лишней крови. Выхода у тебя все равно нет. Если ты хочешь жить, разумеется, – небрежно закончила я, допивая пиво.

Скривившись, она посмотрела на ружье, потом на меня, проглотила ком в горле и хрипло ответила:

– Говори…

– Давно бы так. Значит, продолжим… Давай, пожалуй, начнем с того, чтобы убедить меня, что с Ольгой, которая у вас в заложниках, всё в порядке. Твои же архаровцы убедились в том, что ты жива-невредима, вот и я хочу убедиться, что с моей подругой все нормально.

– Толян! – неожиданно гаркнула она.

– Шура! Я здесь, – откликнулся он, и я поняла, что от двери он не отходил, словно верный пес.

Видимо, пытался подслушать наши разговоры, хотя, если говорить негромко, то из-за дубовой плотно закрытой двери сложно было бы что-то разобрать.

– Приведи сюда Ольгу. Только аккуратно, и ничего ей не делайте, – велела Шура. – У нее тут ствол, слышишь? Она опасна!

– Ты в порядке? – послышался взволнованный голос.

– Да, идиот!!! Тащи сюда ее!

За дверью что-то пробубнили, и послышалась возня и топот ног. Видимо, верные псы поняли, что жареным запахло. Ничего, я им еще устрою красивую жизнь. Устраивают беспредел, похищают людей и потом преспокойно идут париться в баньку, предаваясь телесным утехам. Совсем страх потеряли.

На минуту я призадумалась. Внешне я выглядела спокойно, хотя червь сомнения все же точил мою душу, что-то подсказывало, что не все я учла в этой блестящей, на мой взгляд, спонтанной операции по освобождению Ольги.

Что меня смутило? Я вспомнила маленькое оконце в парилке, в которое даже я бы не пролезла, не то что эти амбалы. А других входов-выходов, кроме этой двери в предбаннике, в этом помещении не было. А может, чердак, осенило меня. Я не обратила внимание, есть ли чердачное окно в бане.

Я воздела глаза к потолку: в самом углу я заметила еле заметные границы квадрата, что говорило о том, что отсюда выход на чердак есть. А вот есть ли выход с чердака на улицу – неизвестно.

Я не стала об этом спрашивать свою пленницу, наоборот, придала своему лицу беспечность и даже напела какую-то песенку.

– Как ты нас вычислила? – спросила Шура. – И как умудрилась сбежать в лесу от моих ребят?

– Давай спрашивать буду я, – мягко проговорила я. – Все же ты у меня в руках, а не наоборот…

– Ха! Не смеши людей, глупая! Это ты у меня в руках! Сама себя загнала в ловушку. А если меня прикончишь, то живой тебе не уйти…

– Опять ты за старое, – вздохнула я. – А я уж думала, мы начали конструктивный диалог…

Тут за дверью послышалась какая-то возня и крик Толика:

– Притащил! Шура?.. Что делать дальше?

Я подошла к двери и громко спросила:

– Оля, ты здесь?

– Женя! – услышала я ее уставший голос. – Это ты? Боже, что ты там делаешь? С тобой всё в порядке?

– Я в полном порядке. Оля, как ты? Тебе причинили какой-то вред? Тебя били, пытали?

– Нет, Женя… Я только не пойму, зачем я тут…

– Успокойся. – Я старалась говорить спокойно. – Эти ребята ничего тебе не сделают, и скоро мы уйдем отсюда, обещаю тебе. Оля, тебя поили, кормили?

– Э-э… да, воду давали, есть я не хочу, кусок в горло не лезет.

– Ну вот и замечательно, я ж говорю, у тебя сегодня разгрузочный день, – пошутила я, в надежде на то, что это хоть как-то взбодрит бедную пленницу. – Далеко ее не уводите. Она должна быть на открытой местности, чтобы, когда я открою баню, она должна быть на виду, – выдвинула я свои требования и вопросительно посмотрела на Шуру.

– Делайте, как она велит! – крикнула она.

После этого я снова вернулась к своей пленнице. Она молча сидела и ехидно улыбалась. И в этот момент я разозлилась. Сколько можно церемониться с этой Бабой-ягой. Знаю я такой тип людей, по-хорошему они не понимают, только признают силу и авторитарность.

Я резко подскочила к ней, схватила ее за шею и зашипела, словно змея, прямо ей в лицо:

– Хватит уже ваньку валять! Выкладывай мне все, или начну мучить и пытать. Ты и так не красавица, но потом на тебя вообще ни один мужик не глянет. Я тебя в кипятке сварю, на горячие камни посажу… – Я страшно завращала глазами, вживаясь в роль сумасшедшей. – У меня на самом деле садистские наклонности, и я давно хотела дать им волю. Я маньячка, из психушки сбежала. Не веришь? – Последний вопрос я выкрикнула так, что у меня изо рта брызнули слюни прямо ей в лицо.

При слове «психушка» она как-то резко дернулась, глаза ее расширились, она побледнела, и у нее затряслись губы. Во взгляде появилось что-то безумное, граничащее со страхом. Потом ее рот перекосило в страшной усмешке, и она задергала головой.

«Уж не балуется ли она какими-нибудь сильнодействующими запрещенными препаратами? – мелькнуло в моей голове. – Интересно, кто из нас больше сумасшедшая?»

Я брезгливо отдернула руку от ее шеи, приподнялась и пошла в парилку.

– Ты куда? – спросила она каким-то странным голосом.

– За кипятком, куда же еще. – Я наигранно улыбнулась и наклонила голову, рассматривая ее. – Сейчас наберу ковшик и буду тебя потихоньку поливать…

– Постой, дура! – в ужасе воскликнула связанная Шура, которая словно очнулась от морока. – Что ты творишь? Сядь на место, прошу! Обещаю, будем говорить спокойно…

Довольная, я вернулась за стол. Шура сидела бледная, глаза горели, губы подрагивали, только нос-шнобель на фоне белого лица сильно выделялся своей краснотой. Ну точно Баба-яга!

– Не надо меня уродовать, слышишь? – тихо произнесла она, и голос ее дрогнул. – Я и так не блещу красотой, а буду еще хуже… – Она уронила голову. – Ладно, подавись своей Ольгой и ее сокровищем. Будем считать, что ты выиграла в честной борьбе.

– Подожди… – слегка опешила я. – Какие еще сокровища?

– А-а… – она дернула головой, – ты не знаешь, и не надо… Теперь и я никогда не узнаю. Черт, а ведь я уже почти все сделала, подобралась к ней. У меня почти все получилось! И откуда ты только взялась на мою голову? – Она посмотрела на меня с ненавистью.

– Слушай, я вообще ничего не понимаю. Давай по порядку. Ответь мне: зачем ты похитила Ольгу? Кем она тебе является?

Шура усмехнулась.

– Да сама Ольга для меня никакой ценности не представляет, хоть она мне и сестра…

– Сестра? – переспросила я удивленно. – Ольга твоя сестра?

– Да.

– Ничего себе поворот…

* * *

– У нас один отец и разные матери. Жили мы под Хабаровском в одном небольшом городишке, я бы сказала, поселке. Вот только жили мы по-разному. У Ольги было почти все, что она захочет. Заботливые родители, рядом всегда был любящий отец, новые игрушки, верные подружки, добротный дом, хорошая одежда и вкусная еда. Потом занятия спортом, медицинский институт и так далее… А еще у нее была любимая бабушка. Баба Валя. Это мама нашего отца, она сразу не признала свою первую сноху и, разумеется, свою первую внучку, то бишь меня, тоже не особо любила. Почему? А хрен его знает! Вот не сложилась любовь, и все тут. Ольга была у бабы Вали любимицей, обожаемой внучкой. А я… Самое противное было, что мы жили в одном поселке, только в разных концах, и мне частенько приходилось сталкиваться с этой… родней. Насколько я себя неполноценной чувствовала, не передать. Да я и не скрываю, что мамаша у меня была с прибамбасами, любила выпить, а порой вообще с ума сходила. А потом…

Шура прервала свой рассказ и подняла на меня свои красивые глаза, которые за все время рассказа были устремлены куда-то вниз. Тут же я нашла в этой грубой женщине небольшое сходство с Ольгой, но очень отдаленное, что, если бы она не подтвердила свое родство с ней, я бы и не догадалась, что они сестры.

Воспользовавшись паузой, я обратилась к ней:

– Я так понимаю, что это не единственная причина ненависти к Ольге? Есть что-то еще…

Она кивнула.

– Рассказывай и, пожалуйста, покороче. У нас мало времени.

– Послушай, Женя… – обратилась она ко мне тихим и спокойным голосом. – Я готова поговорить спокойно, поняла свою вину и неправоту. Давай это… поговорим с тобой по-своему, по-бабьи. Я тебе все спокойно расскажу, очень хочется выговориться… Умоляю! Ты такая загадочная девушка, меня прямо ужас берет, видно, ты непростая, меня всегда привлекали такие люди…

Я удивленно вскинула одну бровь, услышав подобное высказывание. При этом оно было сделано таким тоном, который доселе я от этой особы не уловила. Интересно… Это хитрый тактический ход или эта Баба-яга действительно сдулась и решила нормально пообщаться?

– Что ты предлагаешь? – спросила я, уже догадываясь, каков будет ответ.

– Я же сказала, нормально пообщаться, помыться в баньке, попить пивка, я тебе все расскажу. Своим ребятам дам команду нам не мешать, пока не наговоримся. Потом заберешь свою Ольгу, и уезжайте…

– Я так понимаю, мне нужно развязать тебя? – усмехнулась я.

– Да… Послушай…

– Да не вопрос, – перебила я ее и подошла к ней. – Я вижу, что ты говоришь искренне. К тому же… если честно, я не люблю насилие и все эти пытки… Извини, я обманула тебя, но надо было как-то повлиять…

– Да, я понимаю. Я бы так же поступила, – добродушно ответила она и улыбнулась.

Я развязала ей руки и ноги. Она растерла затекшие кисти и тут же откупорила баночку с пивом и жадно отпила практически половину.

Я снова села напротив и внимательно смотрела за ее действиями. Пусть игра пойдет по ее правилам, но я буду оставаться начеку. Заодно посмотрим, как человек проявит себя дальше.

– Можно я пойду умоюсь? – попросила она, кивнув на дверь парилки. – А то все тело чешется от пота. Заставила ты меня попотеть, красотка.

– Конечно, – разрешила я и беззаботно улыбнулась.

С моей стороны это было опрометчиво, но надо сделать вид, что я ей поверила и уже нисколько не сомневалась в ней. А значит, никакие ее действия и поступки не должны вызывать у меня никаких подозрений.

Она скрылась в парилке, а я взяла ружье и снова спрятала его сбоку шкафа около стены. Когда Шура вышла из парилки, я стояла сбоку и также беспечно улыбалась, показывая тем самым полное доверие и дружелюбие. Но внутренне я была готова ко всему. Однако никаких эскапад с ее стороны на мою скромную персону не последовало. На меня не пытались плеснуть кипятком из ковша или огреть мини-кочергой.

Увидев меня сбоку, она на секунду стушевалась, потом перевела взгляд на стол и словно с облегчением вздохнула.

– Отличная идея. А то это ружье меня раздражало.

– Шура, ты как там? Как обстановка? – послышался взволнованный голос Толика с улицы.

– Давай прогони своих кобелей отсюда, пусть идут отдыхают, пока не позовем. А мы посидим, побалакаем, попаримся, как и решили. А то, я смотрю, тебе бедной поговорить не с кем, одни мужики вокруг, а подруг нет, – произнесла я самым что ни на есть дружелюбным тоном.

– Конечно, – так же дружелюбно ответила она и подошла ко входной двери.