Текст книги "В постели с банкиром"

Глава 4

Сергей Эдуардович дал указания водителю насчет того, в каком часу завтра за ним заехать, вышел из машины и подал мне руку. Мы зашли в парадное, и я инстинктивно подняла глаза кверху, пытаясь отыскать камеру видеослежения.

– Добрый вечер! – сказала нам пожилая тетка в пепельном парике, сидящая в застекленной комнатке.

Сысоев молча кивнул ей, я тоже не стала утруждать себя громогласным и радушным приветствием, а стала глазеть по сторонам, дабы отыскать почтовые ящики. Они находились слева от будки консьержки, спрятанные от любопытных глаз размашистыми листьями огромной монстеры. Вряд ли посторонний человек мог без всяких объяснений подойти к ним и опустить свое послание в почтовый ящик. Значит, «почтальон» либо проживал в этом подъезде, либо дал консьержке на лапу за молчание. Использовать благоприятное стечение обстоятельств человек с улицы вряд ли мог, поэтому я склонилась к мнению, что доброжелатель, скорее всего, вхож в этот дом.

Выйдя из лифта, я обратила внимание на другой лифт и спросила:

– Это запасной или грузовой?

– Грузовой, но на нем можно подняться из нулевки, в смысле из подземного гаража.

– Ясно, – сказала я, подумав, что человек, испортивший у «Ягуара» тормоза, вполне мог попасть на стоянку из любого подъезда, если он, конечно, не заехал туда на своей машине.

Когда мы вошли в квартиру Сысоева, я поразилась простором прихожей, там даже в футбол играть можно было бы, если бы не зеркала на стенах. Гостиная была обставлена под старину – мебель с гнутыми ножками, гобелены и картины в золоченых рамах на стенах. Просто дворцовая палата какая-то!

Я уселась на стул с высокой спинкой, очень напоминающий трон.

– Мой отец был антикваром, это все после него осталось, – пояснил банкир. – Мне не очень-то нравится, но пока оставил. На то есть свои причины…

– Сергей, может быть, к вам кто-то в гости приходил накануне того, как вы обнаружили письма в почтовом ящике?

– Ко мне приходит только домработница, – сквозь зубы процедил Сысоев, – она бывает каждый день, кроме субботы и воскресенья. Я не думаю, что Антонина Владиславовна имеет к этому какое-то отношение, она моя дальняя родственница. Таня, я никак не могу понять, почему вы так настойчиво пытаетесь взвалить на себя все расследование?

– Разве я пытаюсь?

– По-моему, да. Я ничего не требую от вас на данном этапе, кроме одного – быть Лилией. Завтра вы придете ко мне в банк, позвоните из бюро пропусков, и я спущусь за вами. Часов в одиннадцать вы сможете ко мне подойти?

– Конечно.

Дальнейшее общение с Сергеем как-то не клеилось. Задавать новые вопросы я уже не решалась, понимая, что это бестолковое занятие. Зачем растрачивать себя в безнадежных усилиях? После затянувшейся паузы Сысоев предложил посмотреть телевизор. Мы прошли в другую комнату, интерьер которой был уже современным, но каким-то холодным – все в синих тонах. Пощелкав пультом, Сергей нашел передачу о животных прерий и стал с наигранным вниманием смотреть на экран. Тоже мне натуралист среднего возраста! А мне вот дела до этой фауны было как до лампочки, поэтому я сказала:

– Может, я уже пойду?

– Хорошо, больше не буду вас задерживать, сейчас я вызову вам такси, – сказал Сергей, даже обрадовавшийся моему скорому уходу. Мне показалось, что он боялся оставаться со мной наедине дольше и даже снова перешел на «вы». – Да, Таня, у меня есть к вам одна просьба…

– Да, я слушаю.

– Захватите, пожалуйста, завтра гадальные принадлежности, мне очень хочется узнать свое будущее.

– Хорошо, захвачу, – без всякого удовольствия ответила я.

Сысоев вызвал такси, а я зашла в ванную и, воспользовавшись своим мобильником, отменила заказ. Нет, в мои планы совсем не входило задерживаться в квартире банкира, а вот побродить по нежилым помещениям дома совсем не мешало. Тем более что днем Мельников лишил меня такой возможности. Таксист, уставший ждать клиентку, стал бы, чего доброго, бить во все колокола. А мне это надо? Конечно же, нет.

Когда прошли положенные пятнадцать минут, Сергей сказал, что проводит меня до машины, я к такому повороту событий не была готова. К счастью, телефонный звонок отвлек клиента, и он отпустил меня одну. В противном случае мне пришлось бы сыграть какую-нибудь сценку, но мне подфартило. Оказавшись на лестничной площадке, я вызвала грузовой лифт и поехала в «нулевку». Если бы Сысоев спросил меня, что я собираюсь там делать, я не смогла бы ему ответить. Мне и самой это было пока неизвестно, но в одном была четкая уверенность – под лежачий камень вода не потечет, это против законов природы. Одной роли Лилии Томич мне было недостаточно. Вот такая я неуемная!

Как и предполагала, подземная стоянка была единой для всего дома, сюда можно было попасть на своих двоих со всех четырех подъездов или въехать на машине через одни-единственные ворота, закрывающиеся автоматическими рольставнями. Интересно, что будет, если их заклинит? Наверное, конец света.

Я сделала несколько шагов, и вдруг ворота стали открываться. Мне пришлось спрятаться за колонну, чтобы не попасть на глаза водителю серебристого «Лексуса», который как раз заехал на стоянку. Странно, но в этот момент я почувствовала себя злостной угонщицей автомобилей. Когда солидный господин в белом костюме зашел в лифт, я вышла из своего укрытия и стала искать глазами «Ягуар». Жаль, что не уточнила у Сысоева цвет машины и ее номер. Как назло, здесь было два «Ягуара», один фиолетовый, а другой черный.

Подойдя к ближайшему, я достала из сумки мобильник, опустилась на колени и стала подсвечивать днище, дабы разглядеть надрезанные тормозные шланги. Но, конечно, меня еще интересовало, не оставил ли злоумышленник на месте преступления каких-нибудь улик.

Вдруг позади послышался какой-то шорох, а потом мужской голос спросил:

– Ну и что ты там делаешь?

Я сразу поняла, что могу серьезно влипнуть, поэтому незаметно сняла с уха клипсу и бросила под машину. После чего оглянулась и сказала самым невинным тоном:

– Ищу клипсу.

– И когда же вы ее здесь обронили? – мягко поинтересовался молодой человек со взъерошенными волосами и легкой небритостью на лице.

– Сегодня, – ответила я, протягивая руку и широко улыбаясь.

Молодой человек помог мне подняться.

– И при каких же обстоятельствах вы потеряли свою клипсу? – осведомился незнакомец.

– Когда выходила из машины.

Молодой человек укоризненно покачал головой и сказал:

– Лучше скажите честно, что вам здесь надо.

– Говорю же – клипсу потеряла цвета индиго, точную копию той, что на другом ухе. Пожалуйста, помогите мне ее найти, – попросила я, состроив самую наивную физиономию, на которую только была способна.

– Нет проблем. Сейчас возьму фонарик, – незнакомец мягкой поступью, поскольку был в кроссовках, подошел к «Форду», стоящему неподалеку, беззвучно открыл дверцу, наклонился и достал фонарик.

Разумеется, он нашел мою клипсу, только отдавать мне ее не спешил. Молодой человек явно подозревал меня в чем-то нехорошем, и я решила выяснить, в чем именно.

– Почему вы смотрите на меня, как на преступницу? Живете здесь, как в крепости – во дворе охранник ходит, в подъездах консьержки сидят, но все равно чего-то боитесь…

– Ну я-то, допустим, ничего не боюсь, просто хочу понять, что за интерес такой возник в последнее время к «Ягуарам».

Вау! Этот парень явно что-то знает, надо разговорить его любыми путями.

– Никакого интереса к «Ягуарам» у меня нет, я вообще отечественные автомобили предпочитаю, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Так я и поверил! На прошлой неделе какой-то чудик в капюшоне под фиолетовый «Ягуар» лазил, теперь вы вот заползли под этот. Здесь определенно есть какой-то смысл, – вдруг сам разговорился парень.

Мое сердце учащенно забилось от радости – передо мной стоял свидетель, который видел человека, повредившего тормоза у сысоевского «Ягуара». Тем не менее я не знала, что делать дальше. По идее, стоило его как следует допросить, но тогда мне пришлось бы признаться, что я частный детектив. Раскрывать свое инкогнито мне совсем не хотелось – пришла запоздалая мысль, что этот симпатичный молодой человек вовсе не жилец этого дома, а как раз тот самый киллер, который собирался отправить моего клиента на тот свет. Стоило все хорошенько взвесить, прежде чем раскрывать себя.

– Какой скрытый смысл вы видите в том, что я обронила здесь клипсу? Да отдайте мне ее наконец! – Я протянула руку.

– Не отдам. Вы, девушка, нарочно бросили эту штучку под машину, а на самом деле у вас какая-то другая цель, – сказал незнакомец. – Мне хотелось бы знать, какая именно.

– А если я ничего не скажу, что тогда?

– Я вызову службу безопасности, – посерьезнев, ответил молодой человек.

– Ой, ой, ой, как страшно! Интересно, вы сами-то что здесь делали?

– А вот это не ваше дело!

– Может, и не мое, только вы сами как-то подозрительно себя ведете – сидите тихонько в машине и что-то вынюхиваете. А может, вы ждете благоприятного момента, чтобы залезть в чужую машину?

Молодой человек опять усмехнулся, а потом молча протянул мне клипсу и пошел обратно к своему «Форду». Наверное, мои беспочвенные подозрения обидели его. Я понимала, что в этом доме живут далеко не бедные люди, поэтому они не станут опускаться до мелких автомобильных краж. Но что тогда оба раза делал здесь этот парень? Ответ на этот вопрос никак не приходил в мою голову, и я не знала, что мне делать дальше. Проверять неисправность тормозов уже не имело никакого смысла, теперь я знала, что у Сысоева – фиолетовый «Ягуар» и ему требуется ремонт. Искать под ним улики было в сложившейся ситуации как-то несподручно. Собственно, я и пришла сюда не за этим, а в надежде на какой-нибудь счастливый случай. Он вроде бы представился, но все-таки были сомнения – этого ли я ждала.

Достав из сумки зеркальце, я приладила обратно на мочку уха злосчастную клипсу. Потом немного прислушалась к своим ощущениям и сняла обе клипсы – они отчаянно сдавливали мои уши, терпеть этого уже не было сил. Затем я подошла к «Форду» и легонько постучала по тонированному стеклу.

Молодой человек приоткрыл окно и с интересом уставился на меня.

– Я – частный детектив, поэтому хочу задать вам несколько вопросов, – сказала я правду, чтобы посмотреть на реакцию парня. В крайнем случае от своих слов можно было потом отказаться.

Он мало удивился моему признанию, скорее всего, даже не поверил мне, потому что ухмыльнулся и сказал:

– А я – композитор, поэтому пишу здесь музыку.

– Остроумно, но я говорю вполне серьезно.

– И я тоже говорю серьезно. Мне нужны тишина и покой, поэтому я иногда спускаюсь сюда, надеваю наушники и прислушиваюсь к тому, что у меня в голове. Надо бы еще глаза закрывать, а то ходят здесь всякие… следопыты. Ну раз уж вы нарушили мое одиночество, то садитесь, поговорим.

Я с радостью приняла это предложение, обошла машину и села рядом с композитором.

– Меня зовут Миша, а вас?

– Лиля. Миша, вы сказали, что видели, как кто-то крутился около фиолетового «Ягуара». Расскажите мне об этом поподробней.

– Это было в пятницу, днем, часа в три. Я работал дома, но проснулись мои близнецы и такой ор подняли! – Мой собеседник обхватил руками голову. – Я должен был где-то уединиться, поэтому спустился сюда. Только открыл ноутбук, настроился на творчество, как увидел парня в ветровке с капюшоном, надетым на голову. Он вышел из второго лифта, огляделся по сторонам, но меня не заметил, как вы сегодня. Парнишка подошел к «Ягуару» и нырнул под него. Пока я думал, выходить или нет, чтобы узнать, чем он там занимается, парень уже сделал свое дело и побежал обратно к лифту.

– А что он делал?

– Не знаю, отсюда не видно.

– А что было дальше?

– Ничего. Он убежал, а я стал записывать на компьютере мелодию.

– Значит, несмотря на этот инцидент, вдохновение вас не покинуло? – с явным упреком спросила я.

– Я бы не сказал, что произошел какой-то инцидент. Честно говоря, я об этом сразу забыл, пока сегодня вас не увидел. Вы вели себя примерно так же, как и он.

– Как?

– Боялись быть замеченной и лезли под «Ягуар», только уже под другой. Вот это меня уже заинтересовало.

– Значит, вы сочиняли музыку и не подумали о том, что тот товарищ в капюшоне, к примеру, бомбу под машину подложил, которая могла бы разнести здесь все в пух и прах?

– Нет, не подумал. А что, надо было? – удивился композитор, а потом сказал в свое оправдание: – Но ведь никакого взрыва и не произошло.

– Не произошло, – согласилась я, – но поверьте мне, могла случиться очень большая трагедия.

Мои слова сильно озадачили парня, по его виноватому лицу было понятно, что он даже испытывал угрызения совести, поэтому я не стала больше его упрекать. Творческий человек, что с него взять! Мир будет рушиться на его глазах, а он не предпримет ничего во спасение, потому что будет сочинять реквием. А еще говорят, что красота спасет мир! Его спасут частные детективы, хорошие частные детективы. Я вспомнила про Мельникова и снова усомнилась в том, что он раскроет это дело, значит, мне надо было работать на полную катушку.

– А вы, значит, частным расследованием занимаетесь? – переспросил музыкант, вероятно, для поддержания разговора.

– Да, занимаюсь.

– А почему под другую машину полезли? – вполне резонно поинтересовался он. – Под него тоже бомбу кто-то подложил? Идет охота на «Ягуары»?

– Надеюсь, что нет, – сказала я и улыбнулась, не зная, как объяснить свой поступок.

– Знаете, а я ведь вас в окно видел, вы не на «Ягуаре», а на «Фольксвагене» вместе с Сычевым приехали. У вас такое платье приметное, красивое очень, и вдруг в нем да на бетонный пол и под машину. Удивили вы меня, – признался Михаил.

– Да, конечно, мой костюмчик не очень подходящий для того, чтобы под машины в нем лазить, но так сложились обстоятельства. Вы мне лучше опишите того парня в капюшоне.

– Я не видел его лица. Роста он среднего, худощавый. Ветровка была серая, а на спине что-то вроде герба. Вот, собственно, и все.

– Вам приходилось видеть его когда– нибудь раньше?

– Нет, – ответил Михаил, немного подумав. – Кажется, в нашем доме он не живет.

Больше ничего толкового от композитора мне узнать не удалось. Я попросила его никому не рассказывать о нашей встрече и на всякий случай дала ему свой номер телефона.

– Хорошо, если кто-нибудь еще полезет в моем присутствии под машину, я сразу вам позвоню, – пообещал мой новый знакомый.

Я пожелала ему творческого вдохновения и вышла из машины, но направилась не к тому лифту, на котором сюда приехала, а к другому, ведущему во второй подъезд. Ведь именно из него вышел «автослесарь» в капюшоне. Вряд ли Мельникову пришло в голову расширить зону поиска свидетелей, а я собиралась сделать это.

Поднявшись на лифте на первый этаж, я как-то сразу оказалась перед лицом консьержки, поливающей пальму. Она была молода, симпатична и не по годам тактична – мельком взглянув на меня, девушка не стала задавать никаких вопросов.

– Здравствуйте! – обратилась я к ней.

– Здравствуйте, – ответила она, продолжая сосредоточенно поливать пальму.

– Вы здесь работаете? – Я кивнула головой в сторону застекленной будки.

– Да, – ответила она. – Я новенькая, еще не всех жильцов знаю в лицо. Вот вас вижу в первый раз.

– А в пятницу случайно не вы работали?

– Я, а что случилось? – Девчонка уставилась на меня испуганными глазами.

– Успокойтесь, ничего страшного. Просто мне нужна от вас кое-какая справка.

– А вы кто? – вполне законно поинтересовалась консьержка.

Я решила, что неопытную девушку лучше всего сразить прокурорскими корочками, поэтому достала из сумки просроченное удостоверение, совсем забыв о том, что выгляжу сейчас несколько иначе. Девчонка напугалась еще больше и вытянулась в струнку, пролив себе на ноги остатки воды из лейки. Разумеется, она не стала приглядываться к фотографии, а даже опустила вниз глаза, как нашкодивший подросток. Не трудно было догадаться, что ее совесть нечиста. Это обстоятельство коренным образом меняло характер предстоящей беседы. Я решила не заискивать перед ней и уж тем более не предлагать денег, а потребовать чистосердечного признания.

– Я думаю, ты уже догадалась, какие вопросы я стану тебе задавать?

– Нет. Я не понимаю, о чем вы, – плаксивым голоском сказала она.

– Ты мне это брось! Лучше сразу во всем признайся!

Вместо ответа девчонка беззвучно заплакала. Наверное, я была чересчур строга к ней. Сделав лицо попроще, а голос помягче, сказала:

– Не надо плакать. Если ты скажешь всю правду, то я не стану вызывать тебя в прокуратуру и твоему начальству тоже ничего не скажу.

«Интересно – а кто начальник у консьержек? – вдруг озаботилась я. – Председатель жилищного кооператива или они здесь от какой-нибудь фирмы по оказанию подобных услуг?»

– Ну разве я виновата в том, что он первый начал ко мне приставать? Как увидел меня, так и стал сразу клинья подбивать, – шмыгая носом, говорила девчонка. – Я узнала, что Тихонов вдовец, и подумала, что ничего страшного нет в том, чтобы немного развлечься с ним. Вдруг, думаю, повезет, и он женится на мне. Но старикашка этот такой сволочью оказался – взял да и обвинил меня в краже, правда, потом нашел свои деньги и даже извинился передо мной. Значит, он в прокуратуру на меня заявление написал и не забрал, как обещал?

– Ну вряд ли этот донжуан писал заявление в прокуратуру, так что можешь по этому поводу не беспокоиться. А я здесь совсем по другому вопросу.

– По какому? – тихо спросила молодая симпатичная консьержка в мини-юбке.

Кажется, она не знала, радоваться ли ей или нет, что у меня к ней другое дело. Возможно, за ней водились и другие грешки.

– Меня интересует, приходили ли в пятницу сюда посторонние.

– В пятницу? – переспросила девчонка, давая себе время на раздумья. – Не помню, тут много народа ходит. Каждый день такое мелькание лиц перед глазами…

– Может быть, ты журнальчик учета посетителей ведешь?

– Нет, мне никто не говорил, что надо всех приходящих записывать.

Увы, такой подарок судьба мне не приготовила, но тем не менее я еще надеялась узнать у девчонки в мини-юбке что-нибудь интересненькое.

– Тебя как зовут?

– Оля.

– Оля, вспомни, не был ли здесь в пятницу парень в спортивном костюме.

– В спортивном костюме была женщина, хотя я тоже ее сначала за парня приняла. А когда спросила, к кому он идет, она ответила, что в сорок первую квартиру, к Купцовым.

– Вот это уже интересно. В котором часу это было? – на всякий случай уточнила я.

– После обеда. Она недолго здесь была, минут через пятнадцать или двадцать ушла.

– Опиши мне, пожалуйста, эту женщину, – попросила я, но в этот момент в парадное зашел какой-то мужчина.

Консьержка бросилась в свою будку, а мне пришлось остаться на своем месте и делать вид, что я кого-то жду. Проходя мимо меня, пожилой жилец приостановился и смерил меня заинтересованным взглядом. Я почему-то подумала, что это как раз тот гнусный старикашка, который соблазнил молодую и симпатичную консьержку. Когда он зашел в лифт, я позвала Олю. За раскидистой пальмой можно было не бояться, что мы попадем в камеру видеонаблюдения. Я успела срисовать ее местонахождение и определить самое безопасное место. Оно как раз и было за этой пальмой.

– Итак, как выглядела та женщина?

– Я же сказала, что сначала приняла ее за парня в спортивном костюме, но вот голос был скорее женский, а не мужской. Да и когда она уходила, то капюшон с головы упал, и я заметила, что у нее длинные вьющиеся волосы русого цвета. Лица я толком не разглядела, у нее капюшон был на голову нахлобучен. Но мне кажется, что оно было тогда без косметики.

– А фигура?

– Рост примерно ваш, худая. А вот походка запоминающаяся, какая-то подпрыгивающая, неженская. Да и костюм мужской, потому что сзади была эмблема какого-то футбольного клуба.

– А в руках у нее что-нибудь было?

– В руках – нет, а вот карман олимпийки был оттопырен. В нем что-то лежало.

– Больше ты ее не видела?

– Нет, а что она натворила? Почему вы ею интересуетесь?

– Интересуюсь по долгу службы, а вот тебе следует серьезней относиться к своим должностным обязанностям.

– А я серьезно и отношусь. Если визитер называет номер квартиры и фамилию, то я должна пропустить. Проверять документы не имею права, а спрашивать имя нет смысла, ведь могут ляпнуть что-нибудь от фонаря.

– В общем-то, ты права.

– А скажите, пожалуйста, все женщины, работающие в прокуратуре, так красиво одеваются? – не без иронии спросила вдруг осмелевшая Оля.

– Все, – ответила я и с невозмутимым видом пошла на выход.

Понимая, что засвечусь на камере, я все-таки покинула дом через этот подъезд. Потом я быстро поймала такси и поехала к дому Лилии Томич, ведь около него стояла моя «девятка», да и в квартире остались пакеты с покупками.

В итоге к себе я попала уже за полночь.