Текст книги "Твоя невеста – смерть"

– А где вы собирались жить после свадьбы? – уточнила я.

– У Валерия, – ответила Серебрякова. – У него новая хорошая квартира в элитном доме. А Даниил должен был остаться в той, в которой мы живем сейчас. Хотя боюсь, что мне пришлось бы наведываться туда ежедневно. Теперь уже не придется, – дрогнувшим голосом заключила она.

– А у Валерия не было своих детей?

– Нет, – покачала она головой.

– А почему? Он ни разу не был женат?

– Нет, не был. Я сама удивилась, когда узнала об этом. Все голову ломала – такой мужик классный, почему же так получилось?

– И что он говорил по этому поводу? – полюбопытствовала я.

– Шутил, что с его характером трудно ужиться, – улыбнулась она. – Характер у него и в самом деле был крутоват, но все-таки, наверное, причина не в этом. А в чем? Ну, не знаю, скорее всего, просто так сложилось… Не встретил никого подходящего, вот и все, – пожала плечами Маргарита Федоровна.

– Борис Алексеевич, – обратилась я к молчавшему Барсукову. – А вы что-нибудь можете сказать по этому поводу? Все-таки вы с юности были знакомы с Валерием. Почему он так и не женился в свое время?

Барсуков как обычно пожал плечами, потом, наморщив лоб, сказал:

– Он другими делами увлекался. Спорт любил, в армии служил… Он вообще-то рассудительный всегда был, не влюблялся сгоряча, как многие по молодости… Потому, наверное, и не женился рано, как многие из друзей. А потом уже более серьезно стал об этом думать. Вот и нашел… Маргариту, – он показал глазами на Серебрякову, которая, вспомнив о своей неудавшейся роли жены Курилова, снова едва сдерживала слезы.

Я задумчиво кивнула ему головой в знак того, что все поняла. И задала прямой вопрос теперь уже Серебряковой:

– Как вы думаете, кто мог желать смерти Валерию? Это очень важно, если исключить возможность случайного убийства.

– Вы думаете, что кто-то специально поехал за нами в Финляндию, чтобы там убить Валерия? – ахнула Маргарита.

– Такую вероятность нельзя исключать, – пожала я плечами.

– А что, разве так просто поехать в Финляндию? – полюбопытствовала Светка. – Визу ведь нужно получить, то-се…

– То-се в данном случае, видимо, означает лишь наличие денег, – усмехнувшись, сказала я. – А визу получить совсем просто, достаточно купить тур. В этом случае все гораздо проще. Представитель турфирмы приходит в консульство с кипой документов на туристов, и там ему их просто штампуют. Обычно никаких особых проверок. Это же не Великобритания, в конце концов, а Финляндия. С какой стати отказывать в визе кому-то из российских туристов? У него же на лице не написано, что он едет туда с целью совершить убийство! Наоборот, подразумевается, что он честный, мирный турист и едет ознакомиться с достопримечательностями славной страны, а также с ее обычаями.

– Понятно, – со вздохом ответила Светка. – Вот так: езди по всему свету, убивай кого хочешь…

– А ты что предлагаешь? – снова усмехнулась я. – Проходить всем проверку на детекторе лжи, например?

– Да нет, – пожала плечами Светка. – Это я так…

– Так вот, – продолжила я, обращаясь к Серебряковой. – В связи со всем этим я бы хотела познакомиться с людьми, которые окружали Валерия Владиславовича.

Маргарита Федоровна внимательно посмотрела на меня.

– Я так понимаю, что вы согласны заниматься этим делом, – проговорила она.

– Правильно понимаете, – кивнула я. – Надо узнать, кто мог убить человека в чужой стране, причем не с целью ограбления? Почему, зачем? И ведь наверняка убийство умышленное, спланированное. И мне очень интересны его причины.

– А почему оно не может быть случайным? – нахмурила брови Светка.

Я проигнорировала вопрос Светки и посмотрела на Маргариту:

– Так как мне познакомиться с близкими Валерия?

Серебрякова вздохнула и, прикинув что-то в уме, проговорила:

– Приходите на поминки. Мне кажется, это будет наиболее удобный момент.

– Обязательно, – кивнула я.

– Правда, там обычно, кроме родственников, никого особо не бывает. И вряд ли тот, кто виноват в смерти Валерия, пойдет туда, – высказала Светка свое мнение.

– Все равно, – возразила я. – Познакомиться нужно со всеми.

Глава 2

Поминки тренера Валерия Курилова были выдержаны в традиционном стиле – и по ассортименту представленных на столе блюд, и по составу участников. Светка, обрадовавшись, что я согласилась помочь ее любимой тренерше в поисках убийц Курилова, чмокнула меня в щечку и упорхнула куда-то по своим делам. На поминки она идти отказалась категорически, недвусмысленно дав мне понять, что свою роль в этом деле она уже отыграла. Что ж, в принципе, пользы мне от нее не было никакой, и я даже была рада избавиться от ее неуместных реплик. Оказавшись в квартире, где проходили поминки, я первым делом прошла в ванную вымыть руки, а заодно решила бросить гадальные кости. Это такие двенадцатигранники с цифрами, которые я храню в замшевом мешочке. Думаю о чем-то – и рассыпаю их по поверхности. Выпадает определенная комбинация цифр, а что они означают, я помню наизусть. Вот и сейчас я мысленно спросила, чего мне ждать от дела Курилова, а затем бросила гадальные кости на стеклянную полочку.

34 + 12 + 18 – «Не зацикливайтесь на жизненной рутине, ловите момент! Определите жизненные приоритеты, и вас ждет удача».

Что ж, после такого предсказания можно смело продолжать заниматься расследованием убийства Курилова. Так что долой рутину – и вперед!

Я вернулась в комнату и присела с краю стола, куда пригласила меня Маргарита.

– …И ведь умница какой был, а? И голова светлая, и руки на месте, и вообще… Золото, а не парень! – скорбно приговаривала пожилая женщина в черном платке, с потрясывающимися руками, покачивая головой.

Ей поддакивал сидящий рядом пожилой мужчина с огромной плешью на голове. В руках он держал наполненную до краев рюмку водки. Было видно, что ему очень хочется поскорее ее опрокинуть, а потом продолжить разговор о покойном самому. Наконец он не выдержал, не стал дожидаться окончания тирады и, выпив молча, снова кивнул женщине, которая, подперев кулаком подбородок, вела высоким жалобным сопрано свою тему:

– Я же его с малых лет помню, на руках нянчила. Такой смышленый мальчик рос, я сразу сказала, что из него толк выйдет. И надо же такому случиться, а! В расцвете лет, ни за что ни про что… Господи, мать-то, слава богу, раньше умерла, не увидела горя такого…

– Да! – пробасил дядя с плешью, по новой наполняя рюмки. – Я помню, как на рыбалку его с собой брал, лет десять тогда ему было, а он уж все сообража-а-ал! – с восхищением покачал он головой. – И червей сам копал, и на крючок их насаживал – на лету все схватывал! Да! Ну, земля пухом!

– Земля пухом, – прошелестели над столом приглушенные голоса остальных собравшихся, затем последовал дружный вздох, и все выпили за упокой души.

Я сидела за столом и внимательно приглядывалась к собравшемуся на поминках народу. Пожилая пара, еще три пожилые женщины… Их можно было смело отнести к той категории родственников, которые обнаруживаются обычно именно на таких траурных мероприятиях. В остальное время они тихо-мирно живут себе по своим квартирам своей жизнью и не напоминают о себе. Зато стоит кому-нибудь из родни отправиться в мир иной, они сразу же откуда-то появляются на поминках и заполняют собой все пространство.

Уже знакомый мне косноязычный Борис Барсуков молча ел, лишь пригубив для приличия водку. Рядом с ним восседала пара средних лет – невысокий, крепкий лысенький мужичок в очках и высокая, худая, почти высохшая дама с острыми чертами лица и длинными волосами. Из-за прямых прядей, обрамлявших лицо, оно казалось еще более узким. Мужичок не выглядел особо скорбным, он с хорошим аппетитом уплетал закуски, а дама, у которой слегка слезились глаза, устремляла время от времени свой взгляд на сервант, на верху которого был выставлен портрет Валерия Курилова с черной лентой в нижнем углу.

– Кто это? – наклонившись к сидевшей рядом Маргарите, спросила я.

– Друг Валерия, Виктор Сретенский. И его жена, Виолетта… – ответила Серебрякова. – А рядом с ними старший брат Валерия, Анатолий.

Я оглядела почти полностью седого мужчину с пышными волосами. Лицо его было практически без морщин, и вообще выглядел Анатолий очень ухоженно. И седина его не портила, она лишь подчеркивала благородство черт его лица. Дорогой костюм, белоснежная, тщательно отглаженная рубашка, перстень на пальце, пышная шевелюра – этакий светский лев.

– Наверное, жена очень заботится о нем, – тихонько предположила я, отметив безупречный внешний вид Курилова-старшего.

– Он вдовец, – огорошила меня Серебрякова. – Его жена умерла, когда их дочке было всего лет семь. Так он сам ее воспитывал все эти годы, представляете? Даже не женился больше. Ну скажите, часто ли в наше время встретишь такого мужчину? Ларису – дочку – всем старался обеспечить. Сейчас она уже школу закончила, учится на модельера. Замуж собирается. А Анатолий все один… Всю жизнь дочери посвятил. Да-а… Жалко мне его, ведь какой мужчина – видный, обеспеченный, порядочный! Да возле него бабы должны хороводы водить! Ну вот, теперь Ларису замуж выдаст, тогда, может, и своей личной жизнью наконец займется, – со вздохом констатировала Маргарита.

Тем временем к Анатолию подошла совсем молоденькая девушка с завитками каштановых волос, одетая в черный брючный костюм. Под руку ее держал стройный парень лет двадцати пяти, в джинсах и синей толстовке.

Девушка склонилась к Курилову и что-то шепнула ему на ухо. Анатолий кивнул и что-то сказал парню. Тот кивнул в ответ. Они тихо попрощались и ушли.

– Это и есть Лариса со своим другом, – объяснила мне Маргарита.

– …Валерий был очень надежным человеком, – услышала тем временем я голос Виктора Сретенского. – С ним и дела легко было вести, и друг он хороший был. Даже не понимаю, как такое могло произойти? С его-то спортивными навыками!

Я невольно прислушалась. Рассуждения насчет того, как могла случиться трагедия с Валерием Куриловым, меня очень интересовали.

– Да бандиты какие-нибудь! – выдала свою версию одна из пожилых родственниц. – С ними разве сладишь, какой бы здоровый ни был! У них и ножи, и все что хочешь!

– Бандиты, бандиты! – перебил ее мужчина с плешью. – Много ты понимаешь! Это здесь бандиты, а там, в Финляндии-то, какие бандиты? Там все чисто в этом смысле. Кирюха-то приезжал, рассказывал…

– А кто ж тогда? – вступила в разговор другая родственница.

– Не знаю я, – отрезал мужик. – Того, кто сделал, пускай совесть замучает! Может, и знаем мы его…

И, выдержав паузу и испуганные взгляды родственниц, добавил с еще большим запалом:

– Вот так. Сейчас время такое…

– Это вы на что намекаете? – серьезно спросила жена Сретенского.

– Ни на что не намекаю, – как-то резко ответил тот. – Не хочу ничего говорить. Он там, – воздел мужчина глаза к потолку, – все видит. Его не проведешь.

И строго обвел глазами собравшихся. Под его прокурорским взглядом невольно потупил взор сидевший рядом с Маргаритой молодой парень, модно одетый симпатичный шатен с короткой стрижкой волнистых волос. Как я уже успела узнать, это был сын Маргариты, непутевый студент-прогульщик Даниил Серебряков. Парень очень вяло ел, практически не пил, он явно находился не в своей тарелке. Он, вероятно, желал, чтобы это «мероприятие» поскорее закончилось и он мог бы вернуться в привычную для себя среду, то есть в молодежную компанию, беззаботно тусующуюся по каким-нибудь барам и дискотекам.

А Сретенский тем временем поспешил смягчить ситуацию, которую старательно обострял плешивый мужик, которого все называли дядей Колей. Он взял бутылку водки и начал разливать. После того как покойный был помянут в очередной раз, люди начали вставать из-за стола. Среди них оказался и старший брат Курилова. Он, покончив с поминальной трапезой и перекрестившись, двинулся на кухню, доставая по пути из кармана сигареты.

Я решила воспользоваться ситуацией и познакомиться с Анатолием Владиславовичем поближе. Я прошла за ним следом, но курить не спешила, просто стала рядом:

– В спорткомплексе, наверное, работаете?

– Нет, – ответила я. – С чего вы взяли?

– Ну, вы с Маргаритой сидели. Я думал, коллеги-подруги. Да и фигура у вас… спортивная, – скользнув по мне взглядом, добавил он.

– Спасибо, – чуть улыбнувшись, кивнула я. – Но вы ошибаетесь, – я решила не скрывать цели своего визита. – Маргарита Федоровна наняла меня расследовать смерть Валерия.

Темные брови Анатолия удивленно поднялись вверх. Он окинул меня уже более внимательным взглядом и уточнил:

– Вы из милиции, что ли?

– Нет, я занимаюсь этим делом частным образом.

– А что, у нас уже и до этого дошло? – хмыкнул Курилов-старший.

– В какой-то степени. Поэтому я и хотела поговорить с вами как с человеком, хорошо знавшим Валерия.

– Да знать-то я его хорошо знал, – пожал плечами Анатолий. – С детства, естественно. Да только зачем вам его характер? Вам ведь факты нужны, дела… А мы общались в последнее время редко – так, на семейных торжествах только встречались. У меня бизнес, к тому же дочь подрастала, я воспитанием ее занимался. А у Валерия детей нет. У него свои дела были, мне о них почти ничего не известно.

– Что же, вы даже не интересовались делами брата? – удивилась я.

– Интересовался, конечно, но он всегда отвечал, что все хорошо. А раз хорошо, что я лезть буду? К тому же и специальности у нас разные.

– И когда же вы в последний раз виделись? – спросила я.

– Да где-то с месяц назад, – наморщив лоб, припомнил Курилов. – Валерий тогда как раз жениться решил, нас всех собрал, чтобы с невестой познакомить. Мы с дочерью пришли – она у меня тоже замуж собралась. Кирилл приезжал, так что посидели все вместе, по-родственному, душевно, можно сказать, посидели. Маргарита его всем понравилась. Потом в путешествие они поехали, к Кириллу в гости. Даже представить никто не мог, что все так получится.

– А вы сами в Финляндии не были? – поинтересовалась я.

– Один раз был, давно уже. Почти сразу как мать с Кирюшкой туда уехали. Да потом еще один раз, когда мать умерла. На похороны ездил. Это полгода назад было.

– А как вы узнали о смерти брата, кто вам сообщил?

– Кирилл позвонил. Я еще удивился – прямо с утра звонок раздался, я спал еще. А он сказал, что только что из морга вернулся и что Валерия убили. Сказал еще, что на похороны приедет вместе с Маргаритой. Ну а потом он уже в Тарасове мне перезвонил, мы насчет похорон договорились. Похоронили, и Кирюха через два дня уехал, не остался на девять дней… У него же там тоже работа… А вы что же, и в Финляндию поедете? С Кириллом разговаривать?

– Пока не знаю, но думаю, что придется. И не только, чтобы поговорить с Кириллом. Ведь убийство совершено там. Кстати, вам ничего не известно о том, были ли у Валерия какие-то дела в Финляндии, помимо встречи с братом? – спросила я без особой надежды на успех – Анатолий ведь недвусмысленно дал понять, что почти ничего не знает о жизни брата в последнее время.

– Понятия не имею, – снова пожал плечами Курилов.

В это время на кухню зашла Виолетта Сретенская. Она достала сигарету и нервным движением щелкнула зажигалкой. Следом за ней в кухню сунулся было ее муж, но, повертевшись, решил, что там слишком тесно, и исчез в ванной комнате.

Зато так не посчитал раскрасневшийся от поминальных рюмок плешивый дядя Коля. Он, чуть не столкнувшись в узком коридоре со Сретенским, размашисто прошагал на кухню и, оттеснив плечом прижавшуюся к буфету Виолетту, решительно занял ее место.

– Сейчас ведь нужно быть таким, понимаешь, аккуратным! Таким, понимаешь, осторожным! – эмоционально начал он. – Под каждым, понимаешь, кустом тебя грохнуть норовят.

Дядя Коля обвел мутными глазами собравшихся в кухне, особенно подозрительно посмотрев на Виолетту и на меня.

– Никаких лишних знакомств! Только проверенным людям доверять можно! – подняв вверх указательный палец, назидательно продолжил он.

– А Валерий что, был неосторожным? – с интересом спросила я.

Дядя Коля еще более недружелюбно покосился на меня, а потом сказал:

– У меня племянник был – золото, а не племянник! А вот от братьев отделился.

И уже с укоризной глянул на Анатолия.

– Вы-то куда смотрели? – громко продолжил дядя Коля. – Ты же старший! Должен был за братьями следить. Молчишь? Стыдно небось! Вот то-то и оно!

Анатолий, который откровенно не понимал, за что ему должно быть стыдно, с недоумением пожал плечами и довольно миролюбиво ответил:

– Дядя Коля, ты, если обвинить кого хочешь, так и скажи. Вот этот, мол, Валерия со света и сжил. А то ты чего-то не по делу совсем говоришь…

– Не по делу? – грозно сдвинул брови неугомонный дядя. – Посмотрим, кто не по делу говорит, посмотрим! Вот милиция-то докопается, кто из вас моего самого лучшего племянника на тот свет отправил! Докопается!

Анатолий только обреченно махнул рукой и повертел пальцем у виска. В этот момент неожиданно вступила в разговор молчавшая до сих пор Виолетта Сретенская.

– У вас есть предположения? – серьезно спросила она.

– Предположения пусть милиция строит, – отрезал дядя Коля. – А я говорю, чего думаю.

– И что же вы конкретно думаете? – поинтересовалась я.

– А то! – совсем разошелся дядя Коля. – Расплодилось друзей – ни пройти, ни проехать! И подружек! – кинул он презрительный взгляд в сторону Виолетты. – Прикидываются только друзьями, а сами норовят в могилу свести! Думаете, я вас не вижу? Я вас насквозь всех вижу!

Дядя Коля не на шутку разбушевался. На его крики в кухню влетели его супруга в сопровождении еще одной родственницы.

– Да хватит тебе уж! – хватая дядю Колю под руку, напустилась на него жена. – Несешь не знаю чего! Иди проспись вон лучше! На поминках напился, стыд какой!

Она схватила мужа цепкими руками и привычным жестом стала выталкивать его из кухни. Дядя Коля, тоже, видимо, привыкший к подобному завершению своих геройств, практически не сопротивлялся, он что-то забубнил и, обернувшись, кривляясь, покрутил руками в воздухе, показывая всем язык.

– Ох, господи, беда! – в сердцах со вздохом проговорила оставшаяся на кухне родственница, качая головой. – Рита! Тебе помочь что? – крикнула она в сторону гостиной.

– Не надо, тетя Маня, – послышался оттуда голос Серебряковой. – Сама справлюсь. Дядю Колю лучше помогите домой отправить.

Я краем глаза видела, что в прихожую прошмыгнул на выход и Даниил, буркнув что-то неопределенное в ответ на строгий вопрос матери, когда он вернется домой сегодня вечером. Но тут Маргариту отвлекла одна из пожилых тетушек, Даниил воспользовался этим и быстро испарился.

А тетя Маня не спешила покинуть кухню. Она снова покачала головой и, прислонившись к холодильнику и сложив руки на груди, проговорила:

– Коля, в общем-то, прав. Дружил Валерий не поймешь с кем, вот она, беда-то, и пришла.

– Это вы о ком? – обратилась к ней я.

– Да вон… – Тетя Маня понизила голос и с какой-то опаской покосилась на дверь в комнату, где остались Маргарита и Борис Барсуков. – Бандит-то этот… Недаром я еще тогда его опасалась!

– Тогда – это когда? – уточнила я. – И почему вы его опасались?

– А как же! – всплеснула руками тетя Маня. – Он же сидел!

– Вот как? И вы знаете, за что?

– Ой, я толком дел этих не знаю и даже вмешиваться не хочу! – махнула рукой родственница. – Вроде как за рэкет… Я Валерию еще тогда говорила – не водись с ним, с бандюком этим. – Голос тети Мани упал до шепота. – Это до добра-то не доводит! Не послушал тетку, вот и…

Она не договорила, со вздохом покосившись на Виолетту. А та, докурив уже вторую сигарету, быстро пошла в комнату. По пути ее перехватил муж. Он что-то настойчиво зашептал ей на ухо. Виолетта отмахнулась, тогда Сретенский легонько поднял ее лицо за подбородок и пристально поглядел жене в глаза. Та с раздражением отмахнулась еще раз. Она прошла в гостиную, а Сретенский, глубоко вздохнув, проследовал за ней.

Проводы дяди Коли, однако, затянулись. Надев один ботинок, он что-то назидательно выговаривал Анатолию, который к этому времени уже тоже находился в прихожей. Агрессивный запал дяди Коли кончился, но стремление к общению не иссякало. Я выглянула в коридор и увидела, что дядя Коля, держа Анатолия за пуговицу рубашки, доверительно склонился к его уху и, пытаясь приобнять за плечо, говорил:

– Вот ты понимаешь, Толян, что я хотел сказать?

Курилов кивал, пытаясь отделаться от назойливого родственника, указывая ему попутно пальцем на второй ботинок. Дядя Коля, кряхтя, нагнулся, взял его в руки и снова приник к племяннику.

– Ты ж со мной согласен? – настойчиво вопрошал он.

– Да, да, – кивал Анатолий. – Давай, дядь Коль, встретимся с тобой после и поговорим об этом.

– Вс-стретимся! – икнув, согласился дядя Коля.

Его жена, не выдержав, сама надела ему ботинок и зашнуровала, после чего, буквально выпихнув мужа на лестничную клетку, обернулась и крикнула:

– До свиданья! Спасибо, Рита! Звони нам.

Я прошла в комнату. Маргарита и Борис молча сидели за столом. В руках у женщины дымилась сигарета, она думала о чем-то своем. Виолетта стояла у окна и ни на кого не обращала внимания. Муж ее топтался рядом и был явно раздражен. Он поглядывал на часы, переминаясь с ноги на ногу.

– А ведь как все хорошо начиналось! – вздохнула Серебрякова, нарушая тишину, воцарившуюся на некоторое время в комнате. – Свадьбу наметили на начало июля. Кирилл нас в свадебное путешествие к себе звал, но Валерий сказал, что в Финляндию не поедет, а хочет куда-нибудь на юг. Теперь вот ни туда, ни сюда…

– Рит, а как вы познакомились-то? Я давно спросить хотела, – подала голос тетя Маня, которая в это время потихоньку принялась заниматься хозяйственными делами – сгребать грязную посуду со стола.

Маргарита вздохнула и тихо проговорила:

– Да познакомились-то мы довольно просто – я вот как раз недавно рассказывала Татьяне. На работе, в спорткомплексе. Он вел свои занятия, а я свои. После работы вместе кофе пили внизу, в буфете. Или у кого-нибудь в раздевалке. Я чувствовала, конечно, что нравлюсь ему, – это же любая женщина сразу понимает… И он мне тоже нравился. А однажды он пришел ко мне перед занятиями и положил на стол сверток. Я спросила, что это? А он ответил: «Это то, в чем я хотел бы тебя здесь видеть». Я развернула, а там лежал костюм для занятий. Очень красивый, черно-красный и дорогой, фирменный. Это я как-то пожаловалась ему, что мне не нравится мой старый, а другой никак не могу подобрать. А он нашел. Наверное, не один магазин обошел, пока выбрал. И главное, он мне подошел идеально. Он до сих пор у меня, я только в нем и вела занятия… – Глаза Маргариты затуманились.

Тетя Маня, оставив на время грязную посуду, встала возле стола, заслушавшись ее рассказом. На глаза ее даже навернулись слезы.

– Господи, – проговорила она, вытирая их кончиком повязанного на голове платка. – Вот же не дал бог счастья! Таким молодым только бы и жить сейчас…

– А это всегда так бывает, – горько усмехнулся Виктор Сретенский. – Бог одно дает, другое забирает. Закон подлости.

И он развел руками, изобразив на лице покорность высшим силам.

– Вы бы не философствовали, Виктор Валентинович, – сухо и язвительно подала реплику стоявшая у окна Виолетта. – Это у вас получается очень, я бы сказала, банально.

– А жизнь и состоит из банальностей, – парировал муж.

Барсуков мрачно посмотрел сначала на Виолетту, потом на Виктора, но ничего не сказал.

– А затем встречаться стали, на турбазу вместе поехали, – продолжила тем временем рассказ Серебрякова, казалось, не замечавшая никого из присутствующих. – Там и решили, что вместе будем.

– Он как тебе предложение-то делал? – улыбнулась тетя Маня, словно разговаривала с семнадцатилетней девочкой, а жених находился в соседней комнате, покурить вышел.

– Очень романтично, с цветами, в лучших, что называется, традициях, – ответила Серебрякова. – Купил огромный букет маргариток и сказал: «Маргаритка моя, ты все понимаешь, что я хочу сказать, потому что эти цветы созданы только для тебя».

Виолетта вдруг дернулась, резко повернулась и бросила мужу:

– Мне кажется, нам пора.

Сретенский тут же, словно ждал этого, бросился к Маргарите для прощальных соболезнований. Виолетта же, не глядя ни на кого, гордо проследовала в прихожую.

– Господи, ну кто же так подает сумочку! Эта ваша неуклюжесть… – послышалось вскоре оттуда женское ворчание. – До свидания! Спасибо не говорят, поэтому уж извините…

Последние слова были обращены к оставшимся. Сретенский, дождавшись, пока Виолетта исчезнет за дверью, с виноватым видом посмотрел на всех и тоже удалился.

– Я тоже пойду… – встал со своего места Барсуков.

Тетя Маня подозрительно сопроводила его взглядом, а Маргарита пошла проводить до дверей.

Когда ушел и Барсуков, тетя Маня со вздохом пошла на кухню мыть посуду, а я тут же поспешила задать вопросы Маргарите. Благо они накопились за время поминок.

– Скажите, а эта Виолетта – она всегда такая, как бы это сказать, странная?

– Да, – вяло ответила Серебрякова. – По крайней мере, сколько я ее видела, она то смеется как дурочка, то напустит на себя этакий вид страдалицы. В общем, по-моему, у нее не все дома. Виктор-то человек хороший, но слишком мягкий. Валерий мне говорил, что с такой, как эта Виолетта, он бы и дня не прожил. А Виктор терпит. Но это их дело…

Она снова вздохнула.

– Виктор приходил к Валерию все больше один, без нее. Я не знаю почему, но, по всей видимости, чтобы стыдно не было… Еще слухи ходили, что она… это самое…

И Серебрякова выразительно щелкнула пальцем по горлу.

– Закладывает? – удивилась я.

– Да. Это она здесь еще старалась держаться. А Валера рассказывал, что дома она прямо чуть ли не запоями пьет. Твердит, что она творческая натура. Мужа опять же по имени-отчеству называет. И он ее тоже.

– А чем она занимается? – уточнила я.

– Музыкой, – усмехнулась Маргарита и тут же пояснила: – Ничем, по сути. Строит из себя то певицу, то композиторшу, хотя не работает нигде и ни в каком коллективе не поет. Дома сидит. Песен ее тоже никто отродясь не слышал. Один Виктор работает, ее содержит. Он стоматолог в частной клинике. Детей у них нет, хотя живут десять лет.

– Может быть, поэтому она и пьет? – выдвинула я предположение.

– Может быть, – согласилась Серебрякова. – Но, по-моему, она не очень-то горит желанием стать матерью. Хотя мне совсем до них дела нет, до этих Сретенских… Скажите, Таня, а вы правда его найдете? Ну, того, кто убил Валерика?

– Я постараюсь, – ответила я. – Естественно, на сто процентов гарантировать не могу. Сами понимаете, чужая страна.

– Я вам обещаю, что оплачу все расходы, если вам понадобится туда поехать.

– Видимо, этого не избежать. Но… Сначала ответьте на вопрос: вы знали о том, что Борис Барсуков отбывал срок в тюрьме?

Серебрякова устало отмахнулась:

– Это давняя история. Мне Валерий рассказывал в общих чертах, я не интересовалась подробностями. Это же было еще до нашего знакомства. А сам Борис?.. Да, в общем, мне кажется, вполне безобидный человек. Скрытный, конечно, молчун. Тем не менее всегда вежливый и сдержанный. Валерику не раз помогал в различных делах.

– В каких же? – поинтересовалась я.

– Ну, машину, например, починить – он неплохо в этом разбирается. Потом ремонт помогал делать в моей квартире, когда мы решили там жить. В общем, ничего плохого про него сказать не могу.

Я кивнула. Про Барсукова, молчуна, похожего на бандита, я легко могла получить информацию из милицейских источников. По-другому обстояло дело со Сретенскими. Что-то в них меня настораживало.

– Маргарита, вы не знаете, Сретенский – это давнишний знакомый Валерия? Что их вообще связывало?

– Мне кажется, они не очень давно знают друг друга. Может быть, знакомы чуть больше, чем мы с ним. Это Борис – друг юности, а Виктор нет. А что, вы подозреваете Виктора?

– Я пока что никого не подозреваю, – призналась я. – Для того чтобы подозревать, нужны факты. Надо хотя бы выяснить мотив убийства. Пока что я его не вижу. Валерий, насколько я поняла, был довольно обеспеченным человеком. Вы знаете, кто унаследует его состояние после смерти?

– Господи, да какое там состояние! – воскликнула Маргарита. – Ну, он, конечно, не нищий был, не стану кривить душой. Но разве это можно назвать состоянием? Ну, машина у него была, квартира, деньги кое-какие… Что, из-за этого его убивать станут?

«В наше время, к сожалению, и за сто рублей убить могут», – печально подумала я, но вслух этого не сказала.

– А кому достанутся квартира, машина и деньги? – уточнила я.

– У-у-у-ух, – покачала головой Маргарита. Вопрос, по всей видимости, был ей крайне неприятен. – Я не знаю. Просто понятия не имею. Уж точно не мне! Мы же с ним еще не зарегистрировались. Так что официально я никто. Что касается денег – не думаю, что у него был огромный счет. Я даже не знаю, где он вообще хранил деньги. Да и какие деньги? Думаете, зарплата тренера такая большая? К тому же Валерий квартиру недавно поменял, ремонт сделал. Все деньги, что скопил, вложил в это.

– Но он же наверняка что-то оставил. Хотя бы на ту же свадьбу?

– Ну, наверное, – неохотно согласилась Серебрякова. – Но у меня этих денег нет. А на поминки и Анатолий, и Кирилл скидывались. Ну, и я, конечно, раскошелилась. Так что с вопросами о наследстве – это не ко мне. И рада бы помочь, да не могу.

* * *

– Слушай, Виолетта, ты нормально себя вести можешь? – Сретенский был взвинчен и эдаким раздраженным живчиком вертелся вокруг своей половины, которая, вскинув голову вверх, шла по улице.

– Нормально – это смотря для кого… Ха, скажите еще, Виктор Валентинович, что я должна подстраиваться под Маргариту и этих старушек! Эти люди… Фи… – Виолетта изобразила презрительную мину.

Потом она в быстром темпе огляделась по сторонам и буквально опрометью бросилась к мини-маркету.

– Ты куда? – выкрикнул Сретенский.

– Я сегодня буду пить. У меня траур.

И Виолетта исчезла в глубине магазинчика. Сретенский нагнал ее около прилавка, когда жена уже достала купюру, чтобы расплатиться за бутылку водки. Он крепко схватил ее за руку и сквозь зубы процедил:

– Ты не будешь сегодня пить. Не бу-дешь!

– Буду! – с упрямством непослушной девчонки возразила Виолетта. – Бутылку водки, пожалуйста, и большой спрайт.

– Вита, я прошу тебя, не делай этого… Я устал от твоих выходок, – уже более спокойно, под недоуменными взглядами продавщиц, продолжил Виктор.

– Виктор Валентинович, на вас люди смотрят, – ангельским голоском укорила мужа Виолетта и сказала «спасибо» продавщице, которая быстренько подала на прилавок водку и газировку.

Сретенский крутанулся на месте, покраснел, отшвырнул руку Виолетты и бросился к выходу. Он кожей чувствовал насмешливые взгляды продавщиц, для которых произошедшая маленькая сценка явилась приятным развлечением в скучной рутине рабочего дня.