Текст книги "Предчувствие конца"

– Ты отсюда не уедешь, – злобно скалясь, ответила Динара. – Тут и останешься.

– Ты что, спятила? – поинтересовалась я. До деревьев мне не добежать, да и вообще деваться некуда. Так, если эта психованная качнет стволом в мою сторону, придется стрелять на поражение. Выбора у меня нет.

Вместо ответа Волкова вскинула пистолет, но направила его не на меня, а куда-то вбок. Я слишком поздно поняла, что она задумала. Два выстрела ударили подряд, и мой «Фольксваген» осел с пробитыми передними колесами.

– Ну, тварь! – не удержалась я.

Конкурентка в последний раз сверкнула белоснежными зубами, прыгнула в свою тачку и газанула с места так, что грязь полетела из-под колес фонтаном. Стрелять в ответ я не стала. Волкова сделала мне ручкой, и вскоре «Мерседес» скрылся за холмом.

А я осталась стоять возле машины с пробитыми колесами, ругаясь как сапожник – благо услышать меня в этом безлюдном месте было некому. Не стану рассказывать, сколько времени занял у меня путь до ближайшей деревни, поиски машины, которая отвезет меня в город в автомагазин (потому что найти в деревне запаску для «Фольксвагена» попросту нереально). Когда мы с водилой вернулись в рощу, где тосковал мой автомобиль, пока сменили колеса, уже стемнело. Я щедро расплатилась с мужиком за помощь и вернулась в город усталая, грязная, голодная и злая. Давненько я не получала таких щелчков по носу!

Выстрелы по колесам моей машины означали только одно – началась война. Динара не согласна идти мне навстречу, не склонна к переговорам. Она поставила себе цель окончательно погубить мою репутацию отличного телохранителя и вышвырнуть конкурентку из города. Что ж, война так война!

Разумеется, я не собиралась опускаться до таких способов, как черный пиар и компромат. Я рассчитывала разузнать побольше о прошлом злодейки. Ведь неспроста Волкова приехала в Тарасов. Где-то же она жила до того дня, как ее принесло на мою голову? Скорее всего, она покинула прежнее место жительства по одной из двух причин. Либо на ее репутацию легло такое пятно, с которым оставаться на прежнем месте стало невозможно… Либо у Волковой очень могущественные враги, от которых она сбежала, поджавши хвост. И в том, и в другом случае я остаюсь в выигрыше!

У меня есть знакомые не только в Тарасове. Кое-какие связи остались и в Москве. Пришлось обратиться к людям, имеющим отношение к моей прежней работе. В нормальном состоянии я ни за что не захотела бы оказаться в долгу у этих людей. Но мое нынешнее положение нельзя было назвать нормальным – даже самый забубенный оптимист вынужден был бы признать, что дела мои плохи.

В общем, я запустила «кальмара», так называется на профессиональном жаргоне информационный зонд, в жизнь моей конкурентки. А пока оставалось жить как ни в чем не бывало и ждать, пока моя ловушка сработает. Проблема заключалась в том, что впервые после приезда в Тарасов я оказалась без работы. Деньги на жизнь у меня были, но я томилась от безделья. Кроме того, моему самолюбию был нанесен очень чувствительный удар. От моих услуг отказывались люди, обязанные мне жизнью. Почему все вокруг так легко поверили той лжи, что выплеснула на меня эта женщина?

Ну, вопрос был риторический, потому что я знала ответ. Это произошло по той простой причине, что над моей репутацией поработал профессионал. Если бы на меня попросту вылили ушат неправдоподобной лжи, все, кто меня знает, покрутили бы пальцем у виска и сказали бы: «Что за бред? Охотникова не такая! Она не способна на подобные поступки!» Беда в том, что ложь была умело приправлена правдой. Даты, события, фактики – и все вместе складывалось в правдоподобную картину. Капля яда здесь, немного грязи там… А вы знаете, что случилось с Кошкиным? А дело Малофеевых – слыхали? В общем, то ли он украл, то ли у него украли, но что-то такое там точно было…

Я не находила себе места, металась по квартире от нетерпения – когда же сработает мой «кальмар» и я смогу нанести ответный удар? Вот в этот момент на пороге моей квартиры и нарисовался Табачников.

Костя Табачников с неизбежной кличкой Табаки был на побегушках у всяких серьезных людей. Подобно пчеле, которая опыляет сразу несколько цветков, Табаки старался быть полезным разным персонажам. Надо признать, несмотря на свою немного комичную внешность – Константин действительно слегка походил на шакала из мультика, – Табачников был дельным парнем. Он мог разузнать то, что, казалось бы, невозможно разнюхать, мог достать все что угодно – от буровой платформы до нанотрубок. Его разветвленной сети контактов позавидовало бы и ФБР. Всюду он был вхож, везде уместен – маленький незаметный человек, одетый скромно, но прилично. Однажды я даже встретила Костю на приеме у мэра по случаю приезда иностранной делегации. Табаки отсалютовал мне бокалом с шампанским и немедленно затерялся за спинами гостей. Я знала, что Костя отсидел по малолетке, но с тех пор ни в чем криминальном замечен не был. Ну то есть вся его деятельность представляла собой один сплошной криминал. Но Костя ходил, что называется, по краю. Думаю, он умел быть полезным не только по ту сторону черты закона, но и по эту – скорее всего, состоял информатором у спецслужб, вот потому его и не трогали.

Меньше всего я ожидала встретить этого персонажа на пороге своей квартиры. Пока я мрачно изучала физиономию гостя, Табаки вежливо расшаркался и тихонько спросил:

– Ну что, так и будем на пороге стоять? Я ведь по делу пришел…

Голос у него был тихий, манеры отвратительно-вкрадчивые, и после общения с Костей хотелось поскорее вымыть руки. Но я знала, что Табаки далеко не дурак, состоит в услужении у серьезных людей и просто так он ни за что ко мне бы не пришел. Поэтому я посторонилась, пропуская его в квартиру, а потом на всякий случай осмотрела площадку – нет ли там кого еще.

– Да не волнуйтесь, Евгения Максимовна, я один пришел! – хохотнул Табаки. Он разулся, аккуратно поставил ботинки так, чтобы носки их были параллельны друг другу, потом в носках прошлепал в комнату и остановился, моргая. Я знала, что маска недалекого простака, робкого неудачника сползает с Кости когда нужно, поэтому не стала тянуть время. Указала на кресло, а сама уселась напротив.

Костя тоже не стал ходить вокруг да около, сразу заявил:

– Меня к вам Бубнов Юрий Петрович прислал. По важному делу. Работа у него есть для вас. Сопровождение груза. Возьметесь?

Я задумалась. Юрий Петрович был среднего пошиба дельцом – когда-то криминальным, сейчас легальным. Он держал небольшую сеть магазинов, торгующих алкоголем, и не сказать чтобы процветал. Знаю, что некоторые из его торговых точек едва-едва дотягивали до метража, необходимого для того, чтобы считаться магазинами и получить право торговли спиртным. Что за груз, интересно?

– Юрий Петрович сказал, что очень вас ценит. И доверяет только вам! – сообщил мне Костя. Что ж, мелочь, а приятно…

Сопровождение грузов – таким было одно из моих первых дел, когда я только что приехала в Тарасов. Вообще-то я давно уже ничем таким не занимаюсь… Но если запросить хорошую цену – почему бы и нет? К тому же мне так наскучило мерить шагами квартиру, как тигр – клетку…

– Заплатит сколько скажете, – поспешил вставить Табаки.

– Что за груз хоть? – поинтересовалась я.

– Не могу знать! – Костя пожал плечами. Ну это как раз нормально. Ему и не положено. Табачников – просто посредник.

– Ладно, я согласна. Когда начинать?

– Да прямо сегодня. – Табаки поднялся. – Вот конверт, в нем инструкции. Счастливо оставаться!

Я дождалась, когда за Табаки захлопнется дверь, и только тогда распечатала конверт. В нем я нашла листок с подробными инструкциями. Я немного удивилась, с чего бы это господин Бубнов так шифруется. Секретность разводит. Мог бы и по телефону сказать. И зачем понадобилось посылать ко мне Табаки? Бубнов мог бы заехать сам или вызвать меня к себе… Хотя кто его знает, что у него за груз? Возможно, торговец алкоголем вовсе не желает, чтобы его видели в моем обществе. Или не хочет, чтобы о перемещении груза прознали конкуренты. Мне платят за доставку, а не за умственную деятельность. Может, у него там фамильные бриллианты! Или что похуже… В общем, меньше знаешь – крепче спишь.

Инструкция предписывала мне прибыть в десять тридцать вечера этого же дня по указанному адресу, забрать груз и доставить его на другой конец города в отделение банка. Точно, бриллианты! Но почему отделение банка выбрано в таком захолустье? В центре города полно банковских хранилищ, а тот филиал, куда мне предстояло доставить груз, располагался едва ли не в лесу…

Вот так и получилось, что я отправилась выполнять задание, которое привело меня на ту самую крышу…

И вот теперь я сидела дома, восстанавливаясь после тяжелого ранения. Как раз вчера мне удалось (с большим трудом, признаюсь честно) отправить тетю в круиз по Волге. Дело в том, что путевка была заказана в турбюро еще в начале марта. Тетя давно мечтала повторить заплыв по великой реке, который она совершила на пароходе «Василий Чапаев» в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. С тех пор как я живу в Тарасове, я постоянно слышу, какое это было волшебное плавание, какие красивые виды по берегам и как здорово было бы это повторить. И каждый год находится что-то, что мешает тетушке совершить это эпохальное путешествие.

Так что в начале весны этого года я отправилась прямиком в туристическое бюро и заказала две путевки на теплоход. К моему глубокому изумлению, когда я поинтересовалась судьбой теплохода «Василий Чапаев», мне сообщили, что, как только на реке сойдет лед и начнется навигация, он будет готов выйти в очередное плавание.

Видимо, на моем лице что-то такое отразилось, потому что меня немедленно заверили, что теплоход исключительно крепкий и еще лет двадцать спокойно пробегает по Волге. Ведь ходили же после Великой Отечественной по великой реке колесные пароходы, тетя мне рассказывала.

Две путевки я купила не случайно. Мила ни в какую не хотела ехать одна, а у меня не было ни малейшего желания ее сопровождать. Ну разве только в качестве долга. «Посмотрите налево, теперь направо, какие живописные берега, а после завтрака у нас экскурсия в музей, зато после ужина танцы…» Бр-р! Это не для меня.

К тому же я вовсе не собиралась отдыхать – я намеревалась поработать. Так что с тетей должна была поехать ее подружка, милейшая Элиза Францевна. Я знала, что с деньгами у старушки не очень, и позволить себе отнюдь не дешевую путевку Элиза Францевна не может. Так что все будут рады – старушки отправятся в круиз, и я буду проводить время так, как захочу…

Вместо этого я загремела в больницу. И Мила наотрез отказывалась развлекаться, пока ее дорогая и единственная племянница больна.

В последний вечер мы даже немножко покричали друг на друга. Мила – интеллигентнейший человек. Она очень редко повышает голос. Раз уж тетя скандалит, значит, дело серьезное…

– Тетя, я здорова! – орала я, выйдя из терпения.

– Врач велел тебе лежать! А ты все время бегаешь!

– Я не бегаю, а хожу. И, кстати, до пенсии мне еще очень далеко. Так что, если я не хочу, чтобы до конца жизни меня водили под руки, мне надо восстанавливать форму, а значит, тренироваться! Со мной все нормально, Мила! А твоя забота и здорового в могилу сведет! Извини за прямоту, конечно…

– Женя! – Мила схватилась за сердце, но я видела, что цвет лица у тети нормальный. Это был такой неспортивный прием.

– Мила, как не стыдно! – грустно проговорила я и ушла в свою комнату.

Через пять минут в дверь поскреблись.

– Войдите! – сказала я официальным тоном.

– Если ты так хочешь, я поеду в этот дурацкий круиз с Элизой Францевной. Женечка, прости меня, я больше так не буду! – просительно протянула тетя, и мы обе расхохотались.

Потом мы отправились в кухню отпраздновать наше примирение чаем с плюшками, а утром я вызвала такси, которое отвезло старушек-путешественниц на причал. Конечно, мне следовало самой проследить, все ли нормально у Милы, посадить ее на теплоход, проводить до каюты… Но в моем нынешнем состоянии я не могу поднять чемодан без того, чтобы меня не скрючило. А проделывать такие фокусы на глазах у почтеннейшей публики как-то не хочется. Поэтому я украдкой сунула денег шоферу, чтобы он проводил старушек. Думаю, остаток пути до Астрахани Мила и Элиза Францевна будут обсуждать тему: вот, остались еще на свете бескорыстные молодые люди…

А я осталась сидеть на диване в непривычно пустой квартире и анализировать то, что со мной произошло. Миновала уже целая неделя после того, как наш буйный сосед исчез в неизвестном направлении. Мои ссадины успели зажить, да и раны на самолюбии тоже успели затянуться. Но далеко не все…

Когда я вышла из больницы, город был поделен между моими конкурентами. Конечно, ведущее положение в нем занимала Дина. Признаю, по праву. Но и другие постарались. Те, кто когда-то кормился крошками с моего стола, кому я подкидывала заказы, за которые не хотела браться по причине предельной загруженности, быстренько поделили рынок, пользуясь моим нетрудоспособным состоянием.

Разумеется, в больнице меня посетила полиция. Все-таки огнестрел… Тела раненых мной бойцов таинственно, но предсказуемо исчезли с крыши. Мне пришлось придумать правдоподобную историю о клиенте, который назначил мне встречу в такой странный час в таком идиотском месте, а когда я пришла, меня встретили выстрелами, и больше я ничего не помню. Молоденький лейтенант, накинувший белый халат и похожий в нем на интерна, таращился на меня с некоторой жалостью. Да, признаю, в этой истории я выгляжу на редкость по-дурацки. Самое смешное, что мой рассказ лейтенантику – чистая правда. Ну за одним небольшим исключением…

– И вы правда не представляете, кто мог желать вашей смерти? – разочарованно спросил парнишка.

Я вздохнула и покачала головой:

– Не имею ни малейшего понятия. Самой интересно…

Лейтенант взял с меня обещание, что если моя память прояснится, то я всегда смогу с ним связаться вот по этому номеру. На этом мы расстались. Я не сказала ни единого слова о Динаре Волковой. И вовсе не потому, что я хотела что-то скрыть. Или помешать следствию… Просто у меня не было ни единого доказательства причастности конкурентки к тому, что случилось той апрельской ночью на крыше. Ну вот не догадалась я прихватить в свой последний полет бутылку китайской водки с визитной карточкой Дины!

Было у меня еще одно соображение, чтобы держать язык за зубами: я хотела расправиться с женщиной, так основательно испортившей мне жизнь, сама, без посторонней помощи. Как там говорил граф Монте-Кристо? «Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным»? Что ж, мое охладилось достаточно…

Теперь моя главная задача – восстановиться после ранения. А тем временем сработает моя информационная «мина», что я подложила под Волкову. Поэтому я решила возобновить утренние пробежки, несмотря на то что мой лечащий врач советовал подождать со спортом еще какое-то время.

Обычно я выходила на пробежки часиков в шесть утра. А что? Город еще не загазован автомобильными выхлопами, улицы пусты, только редкие прохожие спешат на работу. Но мне не хотелось попадаться кому-то на глаза в таком плачевном состоянии, поэтому я поставила будильник на четыре.

Город еще спал, когда я натянула кроссовки и вышла из дома. Первые шаги дались мне непросто – суставы работали неохотно, в боку тянуло, через десять минут во рту появилась какая-то горечь – видимо, из-за лекарств, которыми меня пичкали в больнице. Но я не обращала внимания на недомогания и медленно, упорно трюхала вперед. Постепенно перед глазами прояснилось, тело вспомнило забытые ощущения, и я довольно резво побежала по тротуару прямо навстречу встающему солнцу.

О том, чтобы сделать мои обычные десять километров, и речи не было. Я пробежала от силы метров пятьсот и поздравила себя с отличным началом. А потом прислонилась к стене какого-то сарая, пережидая, пока восстановится дыхание. В этот момент я услышала стон.

Все мои хвори как рукой сняло. Я быстро обогнула сарай и заглянула за ржавый «Запорожец», что нашел в этом тихом месте свой последний приют. Увиденное мне чрезвычайно не понравилось.

За остовом автомобиля прямо на земле лежала женщина. Не бомж, не алкашка – прилично одетая дама предпенсионного возраста. Она лежала лицом вниз в луже крови, на голове зияла рана, и если бы не слабый стон, я решила бы, что передо мной труп.

Я вынула телефон из кармана и набрала номер «Скорой». Потом я присела рядом с пострадавшей. Внезапно женщина попыталась приподняться.

– Лежите, сейчас «Скорая» приедет! – Я попыталась удержать беднягу в лежачем положении. Травмы головы – штука опасная. Но пострадавшая упорно старалась приподняться. Я помогла ей сесть. Женщина поднесла руку к голове, потом с ужасом уставилась на окровавленную конечность.

– Кто это вас так? – спросила я, сочувственно глядя на раненую.

– Дети, – ответила женщина и вдруг залилась слезами.

– Ну-ну, все уже позади! – попыталась я успокоить ее, но вышло только хуже.

– Представляете, – рыдала пострадавшая, – иду поздно вечером домой, у подруги засиделась… И вдруг выскакивают на меня две девочки. Такие худенькие, беленькие, в джинсиках и маечках. Я им: «Добрый вечер, девочки!» А одна мне: «И тебе не хворать, тетя! Каламаксай!» И ударила меня по голове. Я сама не помню, как упала, а она мою сумку схватила и роется там. А вторая девочка подошла и давай меня пинать ногами! Дальше ничего не помню…

Женщина обвисла у меня на руках. Похоже, бедняга пролежала здесь всю ночь. Вероятно, «девочка» ударила пострадавшую кастетом. Ну молодежь пошла!

Тут подъехала «Скорая». Вымотанная за ночное дежурство докторша быстро осмотрела раненую и обратилась ко мне:

– Помогите загрузить ее в машину! Вы кто, родственница? В больницу вы с ней поедете?

– Да нет, я случайная прохожая, – попыталась объяснить я, уже понимая, что ехать все равно придется. У пострадавшей нет документов, сейчас ее привезут в приемный покой – и что дальше? Вдвоем с врачом мы погрузили женщину на носилки, а носилки задвинули в машину. «Скорая» понеслась по улицам, вереща сиреной.

Домой я попала к обеду. Больница, куда отвезли пострадавшую, находилась на другом конце города. Естественно, «Скорая» – не такси, обратно не повезет, а денег на такси у меня не было, ведь я выскочила из дома в тренировочном костюме. Усталая, голодная, я притащилась домой на автобусе (в кармане завалялся мятый полтинник), приняла душ и сварила себе кофе. Но расслабляться на диванчике было еще рановато. Бедная женщина, жертва нападения, так и не пришла в сознание. Она была жива, но прогнозы были неутешительные. Теперь предстояло разыскать родственников пострадавшей. А то, поди, с ума сходят от беспокойства. Раз женщина сказала, что возвращалась домой от подруги, значит, живет где-то поблизости. Посторонний человек этими проходняшками не пойдет, там и днем можно заблудиться. Значит, местная. Если пройти по окрестным дворам и поспрашивать жильцов, может быть, удастся установить личность потерпевшей.

Внутренний голос кричал мне: «Охотникова, ну что тебе дома не сидится? Ну что ты опять во что-то ввязываешься, а? Не гони волну. Пройдет пара дней, и полиция установит личность пострадавшей. А ты пей свой кофе и не лезь куда не звали!»

Но я представила родных пострадавшей, для которых пара дней равносильна паре лет, представила, что на месте этой женщины могла бы быть тетушка Мила… Эх, вот бы эти криминальные малолетки попались на моем пути! Это же надо – кастетом…

В общем, я сжевала бутерброд и отправилась на разведку. Первым делом я решила посетить место преступления. А вдруг остались какие-то следы? Улик там обнаружилось предостаточно – лужа крови никуда не делась, да следы на земле подтверждали рассказ пострадавшей. Ради интереса я заглянула под «Запорожец» – и ахнула. Там лежала черная женская сумка из кожзаменителя. Ну и дела!

Я схватилась за телефон. Ох, не будет от меня сегодня покоя ни врачам, ни полицейским… Пришлось быть понятой. Сумка принадлежала Коломиной Софье Ивановне, пятидесяти лет, проживающей на соседней улице. Кроме паспорта, в сумке обнаружились пенсионное удостоверение, сберкнижка, зарплатная карточка и кошелек с девятью сотнями рублей в кармашке. Получается, какие-то малолетки напали на Софью Ивановну, стукнули по голове и отобрали сумку. А потом просто выбросили ее в двух шагах и даже денег не взяли! Девятьсот рублей – неплохие деньги для провинциального подростка. Ничего не понимаю…

Зато проблема с установлением личности пострадавшей решалась. Да и родных полиция оповестит. Я вернулась на свой диван с чувством выполненного долга и улеглась, намереваясь отдохнуть. Честно говоря, чувствовала я себя не лучшим образом. Сегодняшнее утро вымотало меня так, как ни одна из спецопераций. Но отдохнуть мне не дали.

Едва я закрыла глаза и погрузилась в сон (в нем фигурировал Табаки, которого я сбрасываю с крыши десятком разных способов), в дверь позвонили. Кряхтя, я доковыляла до двери и заглянула в глазок. Передо мной возникла интеллигентная физиономия соседа. Александр Арнольдович Кирпичёв собственной персоной. Я открыла дверь.

– Добрый день, Евгения Максимовна! Я к вам по очень важному делу, – сообщил сосед и даже слегка поклонился. Я напряглась и невольно бросила взгляд на дверь квартиры напротив.

– Что, опять соседи безобразничают?

Кирпичёв тоже уставился на дверь «нехорошей квартиры», потом улыбнулся:

– Нет-нет, что вы! Мне безумно неловко, что я в прошлый раз вас так подставил!

Я приподняла брови. Последнее слово как-то не вязалось с подчеркнуто интеллигентной речью Александра Арнольдовича. Сосед, кажется, понял мое удивление и пояснил:

– Внучка необычайно способствует обогащению моего словарного запаса. Следит, чтобы я был современным…

– Да вы заходите! – спохватилась я, и мы проследовали в гостиную. Александр Арнольдович долго устраивался в кресле, наконец уселся и сложил руки кончиками пальцев вместе.

– Евгения Максимовна, я хочу предложить вам работу, – произнес сосед.

Да, вот пенсионеров я давненько не охраняла! В последнее время моими клиентами были те, кого принято называть ВИП-персонами: миллионеры, наезжающие в Тарасов столичные политики, крупные дельцы. И вот теперь – сосед по подъезду… Позвольте, зачем ему охрана?!

– Александр Арнольдович, вы уверены, что вам нужен телохранитель? – поинтересовалась я. Боюсь, при этом я не смогла сдержать улыбку. Сосед в белоснежном летнем костюме и пушистых тапочках выглядел таким безобидным…

– Абсолютно уверен! – Старик выпрямился в кресле. Вид у него сделался внушительный, и я вспомнила, что, по непроверенной информации, Кирпичёв до выхода на пенсию занимал какой-то пост… в Министерстве сельского хозяйства, кажется. Интересно, какие тайны скрыты в сельском хозяйстве Тарасовской области? Да вдобавок ко всему эти тайны черствые, как сухари – старик уже лет пятнадцать на пенсии…

– Охрана необходима не мне, а моей внучке. Родители Янины погибли в автокатастрофе много лет назад, и с тех пор девочка живет со мной. До сих пор я успешно справлялся с ролью воспитателя… – Старик тяжело вздохнул. – Но события последней недели вынуждают меня обратиться к профессионалу. То есть к вам, уважаемая Евгения Максимовна!

– Просто Женя, – машинально поправила я старика, думая о другом. С детьми мне работать, конечно, приходилось, но я ужасно этого не люблю. Помимо того что за ребенка испытываешь повышенную ответственность, дети – непредсказуемые существа. Взрослый не станет убегать от телохранителя и прятаться в стиральной машине – именно это проделал как-то восьмилетний сын миллионера Оленева. Правда, этот поступок спас мальчику жизнь, но это уже другая история.

– Сколько лет вашей девочке? – уточнила я, пытаясь вспомнить, видела ли я хоть раз ребенка, выходящего из квартиры Кирпичёвых.

– На днях исполняется восемнадцать! Двадцать шестого июня! – гордо ответил старик. Я с облегчением перевела дух. Уф, роль Мэри Поппинс с пистолетом вместо зонтика отменяется!

– Вашей внучке кто-то угрожал?

Старик наклонился вперед, понизил голос, хотя мы были одни в квартире, и сообщил:

– На Яночку покушались четыре раза!

Я смерила соседа оценивающим взглядом. Вроде бы человек в ясном уме и твердой памяти… Хотя кто его знает, мы так мало знакомы…

– Вы мне не верите? – огорчился Кирпичёв.

– Александр Арнольдович, если бы ваша внучка была криминальным авторитетом, владельцем бойкой заправки или наследницей большого состояния… вот тогда в этом не было бы ничего удивительного. А так… Чем занимается ваша Яна?

– Янина обучается в экономическом институте на менеджера, – ответил Кирпичёв.

Я задумалась. Потом, вспомнив одно недавнее дело, поинтересовалась:

– А как ваша внучка проводит свободное время? Ночные клубы, поклонники, рестораны?

– Боже упаси! – всплеснул руками старик. – Какие рестораны, о чем вы? Янина – совершенно домашняя девочка, вдобавок – серьезная студентка. После института она сразу едет домой. Подруг у нее нет, девочка все время проводит за учебниками.

Н-да, нетипичный портрет молодой современницы…

– А бойфренд… простите, жених у Яны есть?

Старик поморщился. Ага, на идеальной картине мира все-таки есть морщинка!

– Нет, не жених, конечно… Но какой-то молодой человек несколько раз провожал Яну до дома. Я велел ей немедленно прекратить заниматься глупостями, и она послушалась.

Я вытаращила глаза. Не верю! Восемнадцатилетняя студентка по одному слову деда разрывает отношения с поклонником – судя по всему, единственным в ее жизни?!

– Яночка очень послушная девочка, – пояснил Кирпичёв.

Ага, а траве можно запретить расти сквозь асфальт, и она тоже послушается…

– Расскажите мне про эти покушения, – попросила я.

– Значит, вы согласны? – просиял старик. – А я уже волновался, куда бежать, если вы откажете. Я ведь понимаю, по состоянию здоровья вы не можете работать…

Я сжала зубы и промолчала. А Кирпичёв продолжал:

– Конечно, я мог бы обратиться в какое-нибудь агентство… Но лучше все-таки к вам. Свой человек…

Ага, по старой советской привычке Александр Арнольдович доверяет только «своим». Свой автослесарь, свой врач, продавец в магазине, что достанет из-под прилавка спрятанный дефицитный товар… Как же, было в нашей истории и такое.

– Александр Арнольдович, так про покушения…

Старик подобрался, оправил манжеты и начал рассказ:

– Первое покушение случилось ровно семь дней назад. Янина возвращалась из института. Было четыре часа дня. Девочка вошла в подъезд, и тут на нее напали. Кто-то вырвал у Яны сумочку и ударил по лицу.

– Она рассмотрела нападавшего?

– К сожалению, в подъезде было темно – лампочку вывинтили заранее. Яна пришла расстроенная: в сумке были документы, теперь придется восстанавливать…

Ничего себе – покушение. Банальное ограбление, и все дела!

– Мы даже не стали заявлять в полицию. Денег в сумочке было немного. А наутро сумка нашлась! Так и валялась в подъезде. Представляете, из нее ничего не пропало! На следующий день я пошел провожать Янину в институт и собрался встретить на обратном пути. Но отменили консультацию, девочка не захотела меня беспокоить и пошла одна. Когда она свернула на нашу улицу, из подворотни выскочил мотоциклист и попытался сбить Яну. Она чудом успела отскочить, а этот мерзавец унесся как ни в чем не бывало.

– Номера? – деловито поинтересовалась я. Старик виновато развел руками:

– Все произошло так быстро… Но мотоцикл был красный чоппер.

Я вытаращила глаза.

– Это Яночка мне объяснила… – сказал сосед.

Что ж, это вполне могло быть никакое не покушение, а просто придурок на дороге, таких предостаточно в любом городе мира. Вон, в Юго-Восточной Азии вообще правил не соблюдают, и ничего – ездят как-то…

– Мы подумали, что это банальное нарушение правил дорожного движения, – словно читая мои мысли, объяснил Кирпичёв. – Но на следующий день к Яне на улице подошли какие-то девочки и без всякого предупреждения напали на нее! Представляете, повалили на землю и начали бить! Хорошо, что их спугнул мужчина с собакой – вывел пса гулять, и вдруг во дворе такое!

Ну, положим, это еще не покушение. Вон, на Софью Ивановну тоже напали!

– И наконец, вчера вечером произошло то, что переполнило чашу моего терпения! – Старик тяжело задышал, но справился с волнением и продолжал: – Яна вышла в магазин, среди бела дня, и в подворотне по пути к нашему дому на нее набросились! Представляете, мальчишка лет тринадцати напал на Яну и стал душить каким-то шнуром! На наше счастье, в это время на проезжей части столкнулись две иномарки. Владельцы так кричали друг на друга, что собралась толпа. Мальчишка испугался и убежал.

– Вы в полицию обращались?

– Разумеется! Мы тут же отправились в полицию и написали заявление. Но дело в том, что Яна не рассмотрела мальчика, ведь он напал со спины. И нам сказали, что шансов найти злоумышленника практически нет. А про остальные происшествия… в общем, нас заверили, что это попросту несчастные случаи. Так что я не рассчитываю, что нам помогут. Я пришел к вам. Моя внучка боится выходить из дома. У Яночки сессия, ей необходимо бывать в институте. Вот потому я и хочу вас нанять – для того, чтобы вы сопровождали Янину на занятия. Я человек небогатый, но готов заплатить сколько скажете…

Я внимательно посмотрела на соседа. Да, на месте полицейских я рассуждала бы точно так же. Ограбление, ДТП, хулиганское нападение и заблудший малолетний маньяк – вот как это выглядит со стороны. Если бы не два маленьких «но».

Первое. Все эти несчастья случались с одной и той же девушкой. Таких совпадений попросту не бывает. Кто-то хочет причинить зло студентке, а вот причину, по которой тишайшая овечка Яна вызвала чью-то ненависть, мне предстоит выяснить.

Второе. Сумка, которую пострадавшая нашла на следующий день после ограбления. То же самое произошло с Софьей Ивановной. Да что это за преступники такие – сначала грабят, потом бросают добычу…

– Хорошо, Александр Арнольдович, я согласна. Давайте поднимемся к вам, познакомьте меня с Яниной. За услуги я беру…

Сумму я назвала вдвое меньшую, чем запрашиваю обычно. Во-первых, Кирпичёв мой сосед, а с соседями надо дружить. Во-вторых, действительно человек небогатый. Одевается он всегда элегантно, но костюм его, хоть и идеально отглаженный, уже старый, ботинки побывали в ремонте. Внучку растит один… нет, мне, конечно, нужны деньги, но не настолько же!

Яна Кирпичёва оказалась тоненькой большеглазой девушкой с длинными русалочьими волосами. Прозрачно-голубые глаза, чуть что, сразу наполнялись слезами. Да, девочка явно не боец по жизни. И на этакую овечку четырежды покушались?!