Текст книги "Автограф убийцы"

Глава 3

Я сидела у открытого окна в своей однушке и размышляла. Во дворе раздавался гомон ребятни, опьяненной долгожданной свободой от школьной повинности. Начало лета – самая лучшая пора для школьников. Можно ни о чем не думать, никуда не спешить, а целыми днями гонять по окрестностям, сверкая босыми пятками. Это обстоятельство делало детские голоса настолько пронзительными, что счастливые крики долетали даже до седьмого этажа. У меня и у самой в начале лета настроение всегда становилось приподнятым. Видимо, подсознание срабатывало, как в детстве. Оттого и крики не приносили раздражения, как в хмурые осенние дни.

От Пашкевича я направилась прямиком домой. Для начала информации было достаточно. Теперь требовалось суммировать полученные сведения и решить, стоит ли копаться в этой истории. Признаться честно, личность Дениса Фирузова уже вызвала мой интерес. Слишком противоречивые отзывы давали о нем те, кто был знаком с ним лично.

Вот, например, Могильников. Уж как он тепло о друге своей юности отзывался! А копнуть немного глубже, так ни в те давние времена, ни в настоящем он Фирузова и не знал толком. Наделил его положительными качествами и наслаждается тем образом, который сам для себя создал. Ну, скажите на милость, разве можно назвать другом человека, который за столько лет ни горем, ни радостью с тобой не поделился? Ни совета не спросил, ни в жилетку не поплакался. Не человек, а робот какой-то! А вот поди ж ты, для Могильникова он чуть ли не Дон Кихот.

Или директор компании, Анатолий Борисович. Вроде и положительно о Денисе отзывался, и работой его доволен был, и подающим надежды считал, а репутацией своей жертвовать не стал. Замял дело, будто и не о человеческой жизни речь шла. Списал все на халатность самого Фирузова и забыл о нем, как о незначительном эпизоде в своей жизни. А между прочим, когда у самого форс-мажор произошел, кто его выручил? Тот же Фирузов. Понятное дело, что отношения у них чисто деловые были. Для более близких отношений слишком мало времени они вместе проработали. Опять же, со слов Могильникова, директор сильно помог с похоронами. Но родственников Фирузова искать не кинулся. Да и о потере Дениса, как ценного работника, не особо скорбел.

А прораб Пашкевич о Денисе мнения невысокого как в моральном, так и в профессиональном плане. И работу он, по его мнению, не особо любил, и к людям неважно относился. И как начальника ценил недорого. Вот уж действительно, сколько людей, столько и мнений. Каково же твое мнение, Танюша? На этот вопрос я ответ дать пока не могла.

В самом происшествии меня настораживало несколько моментов. Первое – это нетипично ранний визит Фирузова на стройку именно в тот день, когда произошло несчастье. Конечно, жизнь порой преподносит сюрпризы и не всегда эти сюрпризы приятными оказываются. В кои-то веки решил человек серьезно за работу взяться, а тут раз, и кирпич на голову. Заленился бы инженер, глядишь, и жив был бы. Но это в том случае, если голова его совершенно случайно оказалась в неподходящее время в неподходящем месте.

Второе – неохраняемый лаз в ограждении. То, что начальство не торопилось разобраться с обитателями сарая, было понятно. Возиться с отбросами общества никому неохота. Куда проще потребовать от сторожей повысить бдительность и несколько раз за период строительства дать распоряжение заделать брешь в заборе. Но вот то, что в день гибели инженера любой мог беспрепятственно попасть в здание и так же беспрепятственно его покинуть, наводило на размышления.

Третье – странные обстоятельства увольнения главного инженера Сергея Развального. В этом случае слова прораба попали в точку. Никто из здравомыслящих людей без особой нужды не станет отказываться от такого хлебного места. А он и репутацией пожертвовал, и деньгами, и положением. Почему? Что заставило его поступить подобным образом? На этот вопрос мог ответить только сам Развальный.

В свете этих трех фактов заявление Дениса о расчете должников действительно звучало подозрительно. Что за должники были у Фирузова? Что они ему задолжали? И не рассчитались ли и вправду с ним подобным образом? А кусок пластилина, который я обнаружила в непосредственной близости от места, где были сложены блоки?

Подобную игрушку можно приобрести в любом магазине канцелярских принадлежностей. Его продают в пластиковых баночках с отвинчивающейся крышкой. Такой способ упаковки пластилина появился сравнительно недавно. Он предотвращает преждевременное усыхание пластической массы и продляет срок ее службы. Но пользуются им исключительно в развлекательных целях. Мастерят слоников, чебурашек и другую детскую чепуху. Откуда же он на строительной площадке взялся? Неужели кому-то из бригады пришла в голову идея привести на объект ребенка, да еще отпустить бродить по всему зданию? Маловероятно. Однако наличие пластилина на месте происшествия очевидно.

Предположим, что на площадке и правда были дети. И им разрешили играть в комнате с блоками. Ребятишки резвились у стеллажа и нарушили его порядок. Но тогда возникает другой вопрос: почему блок упал не в тот момент, когда там находились дети, а в шесть утра другого дня? Что послужило тому причиной? Дверь на северном выходе, от удара которой мог свалиться плохо лежащий блок, отсутствует. А предположить, что Фирузов принялся прыгать на крыльце, отчего стена начала шататься и блок слетел, было и вовсе смешно. Да, это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Похоже, единственной зацепкой, которая поможет разрешить сомнения в том, имеют ли под собой почву подозрения Могильникова, является бывший главный инженер Сергей Развальный. Если выяснится, что он сбежал с подачи Фирузова, тогда, быть может, и прольется свет на темные делишки Дениса. А если ни в каких темных делах Фирузов не замешан, значит, смерть его действительно является несчастным случаем. В любом случае начинать надо с поисков Сергея.

Чтобы утвердиться в своем намерении, я достала замшевый мешочек, в котором хранила гадальные кости. Повертев их на ладони, я сформулировала вопрос и почему-то произнесла его вслух:

– Стоит ли мне приниматься за поиски Сергея?

Кости брошены. Их поспешный бег по столешнице все не кончается. Вот остановился первый кубик. Тринадцать. Вот завершил движение второй. Тридцать. Что дальше? Третий кубик все никак не желает замирать на месте. Он кружится, и кружится, и кружится. «Точно вечный двигатель», – успела подумать я про себя, прежде чем он окончательно остановился. Цифра «два». Ого! Неплохой результат. Особенно если учесть мои сомнения относительно беспочвенности подозрений Могильникова. «Это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков». Ну а где неблаговидные поступки, там зачастую соседствует и преступление.

Решено, возьмусь за это дело. А если окажется, что никакого преступления совершено не было, то хоть любопытство удовлетворю. Ведь действительно интересно выяснить, каким человеком был этот Фирузов.

Для начала я решила пойти легким путем. Позвонила директору строительства, Анатолию Борисовичу, и поинтересовалась, не знает ли он случайно, где сейчас обитает Развальный. И не мог бы он поделиться со мной адресом и телефоном Сергея. С координатами Развального Анатолий Борисович расстался легко. Правда, предупредил, что они могли и устареть. А вот на вопрос о новом месте работы Сергея директор ответить не сумел. Сказал только, что еще два месяца назад тот точно нигде не работал. Мол, секретарша его видела и даже пообщалась. Тогда-то он и признался ей, что все еще находится в поисках приличного места. Я поблагодарила директора за информацию и, распрощавшись с ним, сразу набрала номер Развального. Как и предполагал Анатолий Борисович, телефон оказался недоступен. Промучившись десять минут, я снова позвонила директору. Узнав о моих затруднениях, Анатолий Борисович посочувствовал:

– Уж и не знаю, чем вам помочь! Разве что дать номер Ларочки? Вдруг она знает новый номер Сергея? Мне кажется, Сергей испытывал к Ларочке симпатию.

– Кто у нас Ларочка? – спросила я.

– Это мой секретарь, – ответил Анатолий Борисович. – Я уже упоминал в разговоре с вами о ней.

– Ларочка встречалась с Развальным после его увольнения, правильно? – уточнила я.

– Совершенно верно. Так вам нужен ее телефон? – переспросил Анатолий Борисович.

– Непременно! – ответила я.

Получив телефон секретарши, я принялась названивать ей. Вне рабочего времени голос секретарши, уже знакомый мне, звучал так же мелодично, но менее официально.

– Слушаю, – пропела трубка.

На втором плане был какой-то странный звук. Стараясь заглушить его, я начала громко объяснять суть своего звонка. Выслушав меня, секретарша заявила, что не имеет представления, где искать Сергея. Встретились они случайно, и выяснять, не сменил ли он жилье, необходимости не было. Секретарша не собиралась к нему в гости, да и Сергей не особо зазывал. По крайней мере, мне была предоставлена именно такая версия. Пришлось смириться с мыслью, что легкий путь не сработал. Единственное, что мне оставалось делать в подобной ситуации, – это ждать утра и ехать на квартиру к Развальному в надежде застать его там.

Зато у меня появилась возможность без спешки ознакомиться с содержимым коробки из квартиры Фирузова. Устроившись поудобнее, я вытряхнула бумаги и приступила к изучению личных вещей покойного. Могильников добросовестно собрал по квартире все безделушки, которыми успел обрасти Денис за время пребывания в квартире. Одноразовые станки для бритья. Помазок из беличьей шерсти. Зубная щетка, французский одеколон. Несколько рекламных буклетов с предложениями посетить фирменные бутики мужской одежды с пометками хозяина. Сувенирная подставка для зубочисток в форме куклы «Вуду». Позолоченная безделушка в виде пьедестала с ключом посередине и надписью «Ключ к успеху». И еще целый арсенал подобных сувениров.

Из предметов, достойных внимания, в коробке был только ежедневник в переплете из натуральной кожи, ключница на двух молниях и портмоне с невероятным количеством отделений. Отложив эти три предмета, я сгребла остальное обратно в коробку. Повертев в руках ключницу, отправила ее до поры до времени вслед за сувенирами. Внутри ее находилось всего три ключа, судя по всему, все три от дверных замков. Надо будет уточнить, почему Могильников не вернул их квартирной хозяйке.

В ежедневнике тоже ничего стоящего не было. Записи почти отсутствовали. Либо Фирузов не так давно начал им пользоваться, либо не имел привычки на бумаге фиксировать перечень неотложных дел. Ежедневник был именным, скорее всего сделанным на заказ. На обложке, а также на каждой странице блокнота красовался витиеватый вензель из инициалов его владельца. Оригинальная вещица, но и только. Практического значения для хозяина она явно не имела. На первой странице имелась запись, датированная январем этого года. Далее, через две страницы от нее, еще одна. И на последнем листе – набор цифр. Вот и весь улов.

Очередь дошла до портмоне. Тут работы было побольше. Методично опустошая отделение за отделением, я внимательно просматривала содержимое кошелька. Основную массу кармашков занимали дисконтные карты магазинов, специализирующихся на торговле мужской одеждой. Визитки различных строительных компаний, поставщиков стройматериалов лежали отдельно. Имелось несколько чеков на кругленькую сумму. В основном они сообщали о покупке крупных вещей. Видимо, на эти приобретения еще не закончился гарантийный срок, вот Фирузов и хранил их. Один чек заинтересовал меня особо. Выдали его после покупки изделия из золота. В товарном чеке в графе «наименование товара» значилось: ювелирное украшение «цветок лотоса». Количество нулей в графе «стоимость» внушало восхищение щедростью покупателя. Только вот непонятно было, предназначен ли этот «цветок» для мужчин, или же куплен женщине? Название нейтральное. С одинаковым успехом так можно назвать и женское кольцо, и зажим для украшения мужского галстука. И ни одного листочка с записями личного характера!

Ладно, посмотрим, что поведает мне ноутбук. Блок питания компьютера отыскался в той же коробке. Когда чудо современной техники было готово к работе, я принялась методично просматривать все папки с документами. Начала с той, что была подписана как «Личное». Итак, что же Денис хранил в личной информации? Кое-что из музыки. Несколько фотографий. Несколько фильмов. И больше ничего. Просмотрев остальные папки, я поняла, что если Фирузов и держал где-то сведения о своих должниках, о которых упоминал его друг, то не в компьютере.

Попытка покопаться в содержимом его электронной почты не увенчалась успехом. Сам адрес в памяти компьютера, к счастью, сохранился, а вот пароль был удален хозяином или же не отображался по причине того, что почтовым ящиком долгое время никто не пользовался. Я решила воспользоваться универсальной программкой для взлома электронной почты. Мне несколько раз приходилось прибегать к подобным ресурсам, и, если верить отзывам о них, любой новоиспеченный хакер может с помощью нехитрых действий взломать пароль практически любой сложности. Увы, на этот раз мне не повезло! Промучившись полтора часа, я сдалась. Видно, придется все же прибегнуть к умельцам покруче.

Смирившись с тем, что сегодня новой информацией уже не разживусь, я убрала ноутбук. Полагаясь на народную мудрость, гласящую, что утро всегда мудренее вечера, я потушила свет и завалилась спать. Дождусь утра, вот тогда и приступлю к «разоблачению неблаговидных поступков».

* * *

Утро, как водится, внесло свои коррективы. Я едва успела выпить неизменную утреннюю чашку кофе, как позвонил Могильников и потребовал встречи. Немедленно! Так как я уже была готова к выходу, то возражать не стала. Пообещав быть у него через десять минут, я покинула квартиру. Недоумевая, что у моего клиента могло случиться за ночь, я в обещанный срок преодолела расстояние до дома Фирузова. Могильников предусмотрительно оповестил охрану о моем визите, поэтому пропустили меня без утомительного допроса. Взбежав по лестнице на последний этаж, я нос к носу столкнулась с Могильниковым. Он нетерпеливо свешивался через перила, высматривая меня.

– Как хорошо, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу, – в голосе Александра слышалось явное облегчение.

Я поздоровалась кивком и прошла в гостиную. Могильников следовал за мной по пятам. Вид у него был взволнованный.

– Если позволите, я пропущу положенные радушному хозяину реплики и перейду сразу к делу. К сожалению, времени у меня в обрез, – объявил Александр.

– Уезжаете? – указав взглядом на открытый чемодан в дальнем углу комнаты, спросила я.

– Увы, неотложные дела требуют моего личного присутствия в Екатеринбурге. – Могильников виновато посмотрел на меня и тут же добавил: – Но я обязательно вернусь!

– И из-за этого вы дернули меня ни свет ни заря? – недовольно проворчала я, усаживаясь на диван.

– Нет, конечно. Как вы могли подумать такое? – возмутился Могильников. – Произошло кое-что странное, и мне хотелось успеть сообщить вам об этом до отъезда.

Я заинтересованно посмотрела на своего клиента, ожидая продолжения. Могильников некоторое время собирался с духом, а потом выдал:

– Вчера ночью в квартиру кто-то приходил!

– В каком смысле «кто-то»? – поняв, что продолжение затягивается, переспросила я.

– В самом прямом, – произнес Александр и снова замолчал.

– Давайте не будем играть в игру «Что? Где? Когда?». Если у вас есть что сообщить, говорите. Не нужно заставлять меня задавать вопросы, это лишь затянет разговор, – попросила я. – Рассказывайте все по порядку, без лишних пауз.

Могильников поморщился. Видимо, мой резкий тон пришелся ему не по вкусу. Ну и пусть! Никогда не любила упражняться в красноречии с утречка. Раз уж он вытащил меня из дому в такую рань, пусть терпит. Признаться честно, его манера делать театральные паузы между предложениями порядком раздражала. Оценив ситуацию, Могильников решил не принимать близко к сердцу мои слова, а приступить к делу.

– Вчера вечером я был немного на взводе от пережитых волнений, – начал он. – Наша встреча взбудоражила меня больше, чем я мог предположить. Я все думал, правильно ли поступаю, впутывая в это дело детектива.

Он снова примолк, смущенно глядя на меня. Но, увидев, что я никак не прореагировала на его замечание, продолжил:

– От этих мыслей я места себе не находил. Потом решил пораньше лечь спать. Привычка детства, – пояснил он. – Когда не знаешь, как поступить, лучше всего поскорее заснуть. Утром все видится в другом свете. На это я и рассчитывал. Лечь-то я лег, но уснуть никак не мог. Тогда я решил немного выпить. Вместо снотворного. И как-то так получилось, что со спиртным я немного перебрал. Не то чтобы я вырубился, но опьянел изрядно. Это помогло мне уснуть. А среди ночи я проснулся с ощущением, что в квартире кроме меня кто-то есть!

Могильников в очередной раз замолчал. На этот раз я его не торопила, уж больно вид у него был испуганный. Чтобы подбодрить Александра, я спросила:

– Вы что-то услышали сквозь сон?

– Именно! Я проснулся оттого, что услышал посторонние звуки. Сначала я решил, что мне это приснилось. И даже подумал, что не следовало избавляться от бессонницы с помощью спиртного. Собираясь повернуться на другой бок и попытаться снова заснуть, я вдруг отчетливо услышал шаги. В кухне кто-то ходил! Вы не представляете, как я испугался! – голос Могильникова сорвался.

Про испуг он мог и не говорить. Даже у меня, глядя на выражение ужаса в его глазах, по коже побежали мурашки. «Ему бы в театре играть! – подумала я. – Роль жертвы ему удается великолепно». Вслух же нейтральным тоном задала вопрос:

– Что было дальше?

– Сначала я лежал ни жив ни мертв. Все надеялся, что мне показалось. Но когда шаги приблизились к двери спальни, я не выдержал и закричал.

– И? – подтолкнула я Могильникова.

– Что «и»? – тупо глядя на меня, переспросил он.

– Вы закричали и… Дальше, дальше-то что? – теряя терпение, потребовала я.

– Да, да, я закричал: «Кто здесь? Что вам нужно?» Шаги замерли, а потом я услышал, как ночной посетитель уходит. Я еще немного подождал, потом подошел к двери и выглянул в гостиную. Там никого не было. Я прошел через гостиную к входной двери. Она оказалась открытой! Никаких сомнений в том, что ночной посетитель существовал в реальности, не осталось. Сначала я хотел вызвать полицию, но потом передумал.

– Почему передумали? – поинтересовалась я.

– А что бы я им предъявил? Свои ощущения? Или открытую дверь? Сами понимаете, изложи я эту историю полицейским в том виде, в каком преподнес вам, вердикт был бы однозначным. Нервный мужик напился в стельку, чтобы избавиться от беспокойства, по пьяной лавочке забыл запереть дверь, а когда проспался, решил, что его посетили воры. Да они до конца мою историю и дослушивать бы не стали! Вот, даже вы и то смотрите на меня с сомнением, а служители правопорядка церемониться не привыкли. Еще за ложный вызов штраф наложили бы, – объяснил Могильников.

– Выводы не лишены логики, – не смогла не согласиться я. – Ну, хорошо, давайте разбираться. Как думаете, кто это был? Мужчина или женщина?

– Ума не приложу. Это мог быть кто угодно! – ответил Могильников.

– Посетитель был один или их было несколько? Может быть, вы слышали, как они переговаривались? – продолжила я.

– Нет, разговоров я точно не слышал, – уверенно произнес Могильников. – Только звук шагов. Да, еще дверки хлопали. Не громко, но я узнал этот звук.

– Какие именно дверки?

– Вот эти, – показал на кухонную мебель Могильников. – У среднего шкафа петли слегка подскрипывают. А потом еще звук переставляемых по полке предметов. Как будто кто-то поднимал их по очереди и тут же ставил на место. Стеклянные полки при этом издают характерный звон.

– Что-то из вещей пропало?

– Ничего. Я проверял. Все хозяйские вещи в наличии, насколько я могу судить. Только кое-что сдвинуто с привычных мест.

– Дверь была открыта ключом?

– В том-то и дело, что замок просто открыли. Я специально с лупой разглядывал, пытался обнаружить следы взлома, – показывая свою осведомленность в этом вопросе, пояснил Могильников.

– Насколько я понимаю, ночной гость действовал в темноте, так?

– Не знаю, может, он фонариком пользовался. Верхний свет точно не включали.

– Отблеск фонаря мог пробиваться под дверь спальни. Вы этого не заметили? – спросила я.

– Ничего подобного видно не было. Да ведь звуки шли из кухонной зоны, а вы сами видите, насколько она удалена от спальни, – оправдывался Могильников.

– В котором часу это произошло?

– Не знаю. Поздно. Я как-то не сообразил время отметить, – виновато произнес Могильников.

– Хотя бы приблизительно. В час ночи? В два, в три?

– Нет, не могу сказать. Это могло быть в любом из указанных вами временных отрезков. Я вообще про время не думал. Первый раз на часы уже ближе к утру взглянул.

– Жаль, очень жаль. И то, что вы не успели разглядеть того, кто вторгся в квартиру Дениса, тоже плохо, – проговорила я. – Это бы облегчило нашу задачу.

– Я и сам об этом жалею. Но в тот момент я был так напуган, что ни о чем не мог думать, – сокрушенно произнес Могильников и следом задал вопрос, который не давал ему покоя: – Как думаете, это был убийца?

– Возможно, – уклончиво ответила я, а про себя добавила: «Если убийство вообще имело место быть».

– Что вы теперь собираетесь предпринять? – снова заговорил Могильников.

– Для начала нужно выяснить, как ночной посетитель проник на территорию жилого комплекса. Пообщаюсь с охраной, встречусь с управдомом. Кто знает, может, и выясню, если не имя, так хоть внешность вашего взломщика, – ответила я.

– А я? Ведь мне срочно уезжать нужно. Могу я это сделать? Я ведь вам здесь не очень нужен? – с надеждой в голосе спросил Могильников.

«Все с тобой ясно, голубчик. Как только жареным запахло, так ты деру даешь?» – усмехнувшись, подумала я. Однако вредничать не стала.

– Езжайте, Александр. Попытаюсь справиться без вашей помощи.

– Вот и хорошо, а то мне в Тарасове как-то неуютно стало, – облегченно вздохнув, признался Могильников. – А ключи от квартиры я вам оставлю. Пользуйтесь.

Александр бросился к чемодану, быстренько застегнул замки и сообщил:

– Ну, я готов. Вы идете или еще побудете?

– Останусь пока, – объявила я. – А вы охранника предупредите, что дали разрешение пользоваться квартирой.

– Все сделаю, – заверил Могильников и скрылся за дверью, бросив на ходу прощальную фразу: – До встречи, Татьяна. Удачи.

– И вам, Александр, – произнесла я в пустоту.

Шаги Могильникова стихли вдали. Комната погрузилась в тишину.

«Ну, что, Танюша, с чего начнем?» – задала я сама себе вопрос. И сама же ответила: самое время посетить управляющего. Щелкнув замком, я спустилась на первый этаж и, следуя указаниям объявления, позвонила в квартиру под номером один. Дверь открылась мгновенно.

– Вот это оперативность! – вырвалось у меня.

– Не подумайте, я не подглядываю. Просто собиралась уходить, а тут вы звоните, – посчитала нужным объясниться странная особа, появившаяся в дверях.

– Вы управляющая домом? – спросила я.

– Да, я. А вы по какому делу? – задала особа встречный вопрос.

– Войти позволите?

Игнорируя возражения хозяйки, готовые сорваться с ее уст, я протиснулась в пространство дверного проема и направилась прямиком в комнату. Странной особе не оставалось ничего другого, как только последовать за мной.

– Что-то случилось? – останавливаясь в дверях, спросила управляющая.

Просвещать ее насчет цели моего визита я не спешила. Сначала оглядела комнату, затем перевела взгляд на саму управляющую. Видок у нее был – закачаешься. Если бы я предварительно не получила положительный ответ на этот вопрос, ни за что не подумала бы, что попала по адресу. Тоненькая, как тростинка. Ручки и ножки хлипенькие. Глаза огромные, на пол-лица. Пушистый шар из золотистых волос обрамлял малюсенькое личико. Зато прикид отвечал самому взыскательному вкусу. Какой костюм! Какая обувь! Про аксессуары я вообще молчу. Похоже, «Одуванчик-гигант», как мгновенно окрестила я управдома за высокий рост и пышную шевелюру, все свое жалованье пускала на обновление гардероба в соответствии с последними требованиями моды. Мой внутренний калькулятор оценил облачение «Одуванчика» шестизначным числом. Как только итоговая сумма отразилась в моем мозгу, я поняла, как нужно действовать, чтобы добиться ее расположения и получить необходимую информацию. И начать я решила с запаха. А с чего же еще начинать, если квартира управдома была буквально пропитана ароматом дорогих французских духов.

– О, это ведь «Сисли»? – восхищенно глядя на «Одуванчик», с придыханием спросила я. – Мой любимый аромат! Из новой коллекции?

«Одуванчик-гигант» зарделась от удовольствия и согласно кивнула.

– Прекрасный выбор, – одобрила я. – И так великолепно сочетается с вашим изысканным костюмом! Британская коллекция, если не ошибаюсь?

– «Армани», – любовно поглаживая ткань, сообщила управдом. – Но из Британии у меня тоже кое-что имеется. Показать?

– Непременно! – радостно согласилась я. – В Тарасове так редко встретишь человека, умеющего ценить истинное качество!

После такого заявления «Одуванчик» расцвела еще сильнее и автоматически записала меня в список лучших друзей. На веки вечные. Она потащила меня в просторную гардеробную и принялась вытаскивать одну за другой эксклюзивные вещицы, сопровождая показ комментариями.

– Вот эту блузку мне привезли прямо из Парижа. Я надевала ее всего три раза. А вот этот брючный костюм – творение «Дольче и Габбана», – с упоением вещала она.

Пытку изучением брендовых вещичек я выдерживала почти тридцать минут. Добросовестно провосхищавшись все это время, я получила, наконец, возможность перейти к более насущным проблемам.

– Шикарная у вас коллекция, э… – я остановилась, давая возможность управдому представиться.

«Одуванчик» смущенно захихикала, как влюбленная студентка перед молоденьким преподавателем.

– Ой, мы же познакомиться забыли! – объявила она. – Я вам весь свой гардероб выложила, а имени не сказала.

– Да и я представиться не успела, – в тон ей произнесла я.

– Меня Изабелла зовут. Но вы можете называть меня просто Белла, – разрешила она.

– Татьяна, – протянув руку для рукопожатия, представилась я.

– Вот и познакомились, – удовлетворенно заключила Белла. – Чаю хотите? У меня есть прекрасный сорт английского чая «English Breakfast», как раз для такого случая.

– Не откажусь, – согласилась я.

– Пойдемте в гостиную, – пригласила Белла.

Мы прошли в комнату, вся меблировка которой состояла из миниатюрного столика и нескольких пуфиков с низкой спинкой. Предложив мне чувствовать себя как дома, Белла упорхнула в кухню, поколдовала там над плитой и заварочным чайником, и через десять минут мы уже мирно потягивали ароматный напиток из фарфоровых чашек.

– Давно вы тут работаете? – подводя Беллу к цели своего визита, спросила я.

– Почти четыре года, – подумав, ответила она.

– Наверное, всех жильцов в лицо узнать успели? От вашего внимания наверняка ничего нельзя скрыть, – не особо церемонясь, спросила я.

Однако Белла мои слова приняла как комплимент.

– А вы как думаете? Собственно, в этом и заключается моя работа. Знать все и про всех, – горделиво сообщила Белла. – Лучший управляющий домом тот, кто знает о привычках своих жильцов даже больше, чем сами жильцы. А я, между прочим, вхожу в число самых высокооплачиваемых работников этой сферы.

– Трудно, наверное, держать в голове столько информации, – восхищенно заметила я.

– Трудности меня не пугают. К тому же жильцы этого комплекса люди весьма разносторонних интересов. Так что мою работу можно считать очень познавательной, – Белла заливалась соловьем. – Вот, к примеру, Юшкины из двенадцатой квартиры. Они занимаются раскопками. Археологи, или что-то в этом роде. Так они из своих экспедиций привозят мне различные безделушки. Подарят сувенирчик и обязательно его историей попотчуют. Хорошо расширяет кругозор. А жилец из третьей квартиры – юрист. Специализируется на гражданском праве. Я у него что-то вроде тренажера. Ему частенько приходится на публике выступать, а перед своими выступлениями он речь отрепетировать должен. В таких случаях он всегда меня зовет и на мне свое мастерство оттачивает. А пока он тренируется, я тоже ума-разума набираюсь.

– Ну, а если жилец проблемный? – поинтересовалась я. – Есть у вас такие?

– Да что вы! У нас дом приличный, – отмела мое предположение Белла. – Ни одного пьяницы, ни одного дебошира. Это вам не трущобы какие-то. Элитное жилье.

Белла со значением подняла указательный палец, желая подчеркнуть абсурдность моего высказывания. Я ответила ей взглядом, полным скепсиса. Заливай, мол, другому, а я про подобные дома все знаю. Правильно истолковав выражение моего лица, Белла принялась оправдываться.

– Ну, может быть, и случаются проколы. Но это очень редко бывает. Если хотите знать, то за все то время, что я тут работаю, такой случай был лишь однажды, да и то связан он не с постоянным жильцом, – заявила она.

– А у вас бывают и непостоянные жильцы? Это вы про кого? – стараясь не дать Белле свернуть с нужного русла, полюбопытствовала я.

– Есть в доме одна квартира. Хозяйка ее жильцов туда пускает. Не каких-нибудь забулдыг, а солидных людей. Так вот ее последний жилец и устроил нам здесь показательные выступления на тему «Милые бранятся», – приблизив лицо вплотную к моему, заговорщицки зашептала Белла. – Шуму было, прямо светопреставление!

– Вот как? Что же он натворил? – проявляя искренний интерес, спросила я.

– Сейчас я вам все расскажу, – пообещала Белла. – Жилец этот, его, кстати, Денисом зовут, занимал квартиру на последнем этаже. Переехал туда примерно с полгода назад. Симпатичный такой мужчина. Неженатый. Вел себя тихо, ни дружков, ни подружек к себе не водил. Сам, правда, частенько ночевать не приходил, да ведь дело молодое. Какой мужчина в его возрасте бобылем жить станет? Вот он и завел себе подружку. Открыто она сюда ни разу не являлась, но я-то сразу поняла, что у Дениса постоянная подружка появилась. Такое, знаете ли, от соседей не скроешь, а мне к тому же по штату все знать и видеть положено. Ну, месяца полтора назад подружка его скандал в подъезде закатила! С чего там у них все началось, я не знаю. Пока шум до первого этажа докатился, ссора уже в самом разгаре была.

– Так вы что же, сидя у себя дома шум слышали? – удивилась я.

– Нет, конечно. Мне Виолетта из шестой квартиры сообщила. Прибежала, в дверь стучит и кричит, чтобы я полицию вызывала. Жильцы, мол, мои сейчас резать друг друга начнут. Я ей не поверила, из квартиры выскочила, чтобы проверить. Слышу, и правда на верхнем этаже ор стоит. Дело ближе к обеду было, в доме особо никого. А с четвертого этажа ругань и вопли летят, эхом по всему подъезду разносится. Я быстрей наверх. Прибежала, смотрю, возле двери Дениса девушка стоит. Одета вроде прилично, а ведет себя хуже бабы базарной. В дверь ногами колотит, Дениса последними словами поливает. А он, видать, с другой стороны двери стоит, помалкивает, делает вид, что его это не касается. Я – к ней. Успокойтесь, говорю, идите домой. В другой раз с хозяином квартиры пообщаетесь. Она на меня даже не взглянула. И шуметь не перестала. Тогда я пригрозила, что полицию вызову. А она как зыркнет на меня, как закричит: «Проваливайте, не суйте нос в чужие дела!» Я немного обиделась, как это, говорю, может быть, чтобы в моем доме да чужие дела были? Я, говорю, управдом местный. Меня тут все касается. Тут Денис голос мой услышал, замком защелкал. В подъезд вышел при параде, передо мной извинился, девушку свою под ручку взял и как ни в чем не бывало вниз пошел. А та и не сопротивлялась. Мне показалось, даже довольная была. Я обалдела! Только что грозила ему дверь выломать, а теперь без всяких объяснений и выяснения отношений в обнимку с ним рассекает! Будто не она минуту назад благим матом на весь подъезд орала. Будто просто по пути за приятелем зашла, на прогулку пригласить. Я за ними до первого этажа наблюдала. Они спускались, и я следом. Так вот, Денис всю дорогу так за локоть ее и держал. Я еще тогда подумала, может, она идти не хотела, да вырваться не могла? Хотя это вряд ли. Когда парочка из подъезда выходила, Денис перед скандалисткой этой дверь распахнул. Руку, следовательно, отпустил. Если бы девушка желала, запросто убежать могла.