Текст книги "Клан бешеных"

Глава 4

В нашей каморке зависла тишина. Мы с Ярцевым переглянулись.

– Кого? – спросила я.

– Ту девушку. Незадолго до того вечера, когда меня арестовали, где-то дня за два я возвращался поздним вечером домой с… одной творческой вечеринки…

– Знаю я твои вечеринки! – съязвил Антон. – Травку небось курили, наркоши?

– Я?! – Возмущению поэта не было предела. – Тоша, ты что?!

– Не называй меня Тошей!

– Вы закончите наконец выяснять отношения? Гриша, рассказывай же, черт тебя побери! – рявкнула теперь уже я. – А ты, Ярцев, молчи!

Оба разом замолчали. В этот момент к нам зашел официант с подносом, поставил перед нами тарелки с салатами и пирожными, чашки с дымящимся кофе и удалился, пожелав приятного аппетита.

– Так вот, – начал наконец свой рассказ поэт, беря в руки вилку, – я ехал с дружеской вечеринки. Клянусь, я был абсолютно трезв… в тот день. Время было позднее, и улицы были пусты, как зимний пляж, лишь фонари горели и провожали меня своими тусклыми…

– Слушай, ты, лирическая душа! – не выдержал Ярцев. – Или рассказывай коротко самую суть, или я тебя…

– Хорошо, хорошо, – замахал на него рукой Гриня, – так вот, когда я проезжал под мостом – это развязка на улице Бардакова, – мне прямо на машину откуда-то сверху что-то упало. Да так сильно, что помяло весь капот. От удара этот предмет отбросило, а я от неожиданности резко крутанул руль вправо и чуть не врезался в опору моста. Я был так напуган! Вышел из машины, чтобы посмотреть, что это было. Я ведь не понял даже, что на капот мне упал человек…

– Ну, вышел ты из машины, и что? – поторопил поэта Ярцев.

– Подошел к тому, что лежало возле дороги. Я просто обомлел, когда понял, что это – человек. Разглядел – это оказалась девушка. Вся голова ее была в крови, тело лежало, как мешок, в странной неестественной позе… Я испугался, жутко испугался! Она – в крови, молчит, не шевелится… Я огляделся – вокруг ни души, ночь ведь уже была. Я решил, что девушке все равно уже не поможешь, а меня привлекут… Доказывай, что она сама бросилась на мою машину…

– И ты уехал, – сделала я заключение.

– А что мне еще оставалось? Да, уехал, когда понял, что она мертва.

– Сто пятая, – вздохнула я, – убийство, хоть и неумышленное. Лет на восемь можешь загреметь.

– За что?! – возмутился поэт. – Если бы она шла по дороге, а я ее не заметил бы… А так… Она прямо на капот упала, честно вам говорю! А на дороге вообще никого в тот момент не было!

– Ты скрылся с места происшествия.

– Но я был того… в состоянии шока…

– Все равно. В любом случае надо было вызвать полицию и «Скорую». Как тебя вычислили, следователь не сказал?

– Я наутро отогнал машину в мастерскую выправить капот…

– Идиот! – усмехнулся Ярцев.

– Все равно они бы меня нашли: следак сказал, что там, на развилке этой, есть камера…

– Кстати, как фамилия твоего следователя? – спросила я.

– Портянкин Ха Ха.

– В каком смысле «Ха Ха»?

– Его так зовут: Харитон Харитонович Портянкин.

– Точно, Портянкин, – кивнул Антон. – Это тот, к которому я обращался с вопросами и который шарахнулся от меня, как от прокаженного… Значит, он Харитон? А вот интересно, ласково, по-семейному, это как будет? Харя? Харюня? Харька?

– Антон, какая разница, как будет по-семейному?! – возмутилась я. – Давайте уже выясним наконец, что делать с Гриней!

– Следак – му… Извиняюсь, козел! – выдал поэт. – Я ему честно рассказал все как есть, а он, гад, не поверил, говорит, сбил ты ее – и дело с концом! И теперь сидеть тебе, Буйковский, лет десять. Нет, главное, за что?! Она сама мне прямо на капот упала, честно вам говорю!..

– Это мы уже слышали, – перебила я. – Ну, что тебе сказать, Гриня? Плохи твои дела.

– Это почему?

– Потому! Девушка, которая бросилась, по твоим словам, тебе на капот, была возлюбленной одного мерзавца, который издевался над ней.

– Зачем? – округлил глаза Буйковский.

– Хороший вопрос. Он по жизни самодур, тиран и деспот, и ему, похоже, доставляло удовольствие измываться над беззащитными девчонками.

– Извращенец, – сделал свое заключение Гриня, – только я при чем?

– А ты оказался не в том месте не в то время.

– И что же мне теперь делать? Я не хочу в тюрьму!

– Ты будешь удивлен, но туда никто не хочет. Однако при вынесении приговора это не учитывается.

Гриня смотрел на меня, жалостливо хлопая своими рыжими ресницами. На его побледневшем веснушчатом лице отразилась скорбь всего человечества.

– Уточни, пожалуйста, за что тебя обещали убить в полиции? – напомнил Ярцев.

– Я с самого начала сказал следаку, что в смерти девушки не виноват. Я ехал себе, никого не трогал… Она сама… прыгнула мне на капот или как-то еще… Одним словом, я сказал, что, наверное, она сама бросилась на мою машину. А следак сказал, что я – наглый врун и преступник! Что я должен написать признание, что сам сбил ее… Ну, я что, совсем дурак? Я стал ему доказывать, что я не виноват, а он… он сказал, что меня грохнут, если я не признаюсь.

– Круто. И ты?..

– Испугался. Но не признался. Написал так, как было на самом деле. А Портянкин сказал, что мне теперь надо ходить и оглядываться. Му… Ой, извините… Козел!

– Что не признался, это ты молодец, – похвалила я поэта, – зачем оговаривать себя? Каждый должен отвечать за свое. Кстати, тебе показывали заключение судмедэксперта?

– Показывали. Там было написано, что на теле пострадавшей – следы краски с моей машины.

– И все?

– Все.

– Послушай, Гриня, – сказал Ярцев, – у нас для тебе две новости: одна хорошая, вторая еще лучше. Во-первых, тебе показали липу. Я про заключение. Я сам, своими собственными глазами видел заключение судмедэксперта, где черным по белому было написано, что на теле погибшей – краска с двух машин, и твоя, зеленая, – поверх той, первой краски – золотистой цвета «Тициан»…

– Ни хрена себе!.. Ой, извините. – Гриня виновато посмотрел на меня. – А как же тогда то заключение, которое сунули мне в нос?

– Говорю же, оно – липовое. Ты девушку, конечно, сбил, но не ты, так сказать, был у нее первым. До тебя ее уже сбила одна машина, водитель которой раньше был ее парнем. Она его послала куда подальше, и он, садюга, терроризировал ее и ее семью, грозил убить, и все такое… Одним словом, факты доказывают, что этот парень – его зовут Виссарион, запомни это имя! – сбил свою возлюбленную на своей машине.

– Нарочно?

– Нарочно или нечаянно – это другой вопрос, и этого мы не знаем. Скорее всего, он сделал это умышленно, а потом сбросил девушку с моста. Прямо тебе на капот.

– Вот это поворот событий! – Гриня едва не подпрыгнул на месте. – А что же тогда следователь мне дело шьет? Вот и арестовал бы тогда того первого на золотом «Тициане»…

– Не может. Папочка у этого первого – гибэдэдэшный пахан. Поэтому они постараются все свалить на тебя. Им крайний нужен, понятно? Как говорится, если виновного нет, то его назначают…

– Все, я пропал! – Поэт обхватил голову руками и заскулил. – Как же я теперь? Мамка узнает – не переживет! Она у меня больная, я ее кормлю…

– Хватит тут египетскую плакальщицу из себя изображать! – Антон слегка толкнул Гриню в бок. – Ты забыл про вторую хорошую новость.

– Ага, – кивнул Буйковский, как ребенок. – А какая вторая-то?

– А вот теперь сиди и слушай! Ты знаешь, кто перед тобой? – Ярцев подмигнул мне и выразительно посмотрел на Гриню.

– Как кто? Ты же сказал – Полина, юрист…

– А ты что-нибудь слышал про Мисс Робин Гуд? – не унимался Ярцев.

– Кто же про нее не слышал!

– Так вот, Буйковский, считай, что ты в рубашке родился: за твое дело берется сама Мисс Робин Гуд!

Поэт уставился на меня, буквально открыв рот.

– Антон, ну, зачем ты?.. – попеняла я другу. – При чем тут это? Просто, Гриня, мы с Антоном хотим восстановить справедливость. Оправдать невиновного, а виноватых, наоборот, привлечь к ответственности… Если полиция их сама привлекать не хочет…

– Или не считает нужным, – добавил Ярцев.

Гриня вдруг прямо-таки засветился от счастья.

– Если ты – Мисс Робин Гуд, то, я думаю, все будет в порядке! Во всяком случае, у меня теперь есть надежда…

– Ну, ты заранее-то не радуйся, – охладила я несколько пыл поэта.

– Как не радоваться?! Я… Я… Я так рад, что познакомился с тобой… Мисс Робин Гуд! Надо же! Я тебе стихи посвящу!

Гриня на несколько мгновений задумался, потом выпятил грудь, набрал в легкие побольше воздуха и затараторил скороговоркой-речевкой, помогая себе сжатыми кулаками. Он потрясал ими в воздухе, притоптывал под столом ногами и вещал:

 
Трубы трубят, трубы зовут
Дружно, все вместе.
Мисс Робин Гуд, Мисс Робин Гуд
Выходит на тропу мести!
 

– Ну, как тебе, Полина? – Гриня смотрел на меня во все глаза. Думал, наверное, что я сейчас расплачусь от умиления.

– Давай договоримся так, Гриша: ты не будешь писать обо мне никаких стихов.

– Но я только…

– Никаких. Это мое условие.

– Полина, я понимаю: скромность, она, конечно, украшает…

– Еще раз повторить?

– Не надо. Просто я хотел…

– Все, хватит об этом, давайте о деле. Я, кажется, действительно могу помочь тебе выпутаться из этой тухлой истории, если ты не будешь мешать нам с Антоном.

– Не буду! – честно пообещал Гриня, преданно глядя мне в глаза. – А как ты поможешь мне выпутаться?

– Там видно будет, – ответила я неопределенно.

– Видишь ли, Гриня, – вставил свое веское слово журналист, – Полина у нас – юрист, поэтому знает, как договориться с Его Величеством Законом.

Буйковский, скорее всего, ничего не понял, но на всякий случай радостно кивнул.

– А теперь – пора по домам. Надо приниматься за дело! – Я потянулась к сумочке за кошельком, но молодой человек остановил меня:

– Полина, а можно, я расплачусь? У меня есть деньги: недавно вышла моя книжка…

– Благодарю.

– Кстати, я могу подарить вам ее с автографом…

– Видишь ли, Гриня, – сказал Ярцев, обнимая парня за плечи, – это, конечно, большая честь – получить твою книжку да еще и с автографом, но Полина, к сожалению, не увлекается поэзией. Она у нас любит прозу…

– Да? Жаль…

Мы вышли из кафе и остановились на крыльце.

– Так, – сказал Ярцев зловещим шепотом, опасливо посмотрев по сторонам, – операция «Оправдать поэта» начинается! А посему соблюдаем конспирацию! Расходимся по одному, в разные стороны и, главное, быстро!.. Встречаемся в условленный день на явочной квартире. Пароль – тот же…

* * *

Я ехала домой на своем «Мини-Купере». Ну, вот, кое-что обрисовалось. Теперь я знаю примерную картину происшествия: скромная девушка Полина Зайцева, устав от самодурства и издевательств Виссариона Кинделия, широким жестом бросает его, а тот, оскорбившись в лучших чувствах незаслуженно покинутого мужчины, решает отомстить бывшей своей возлюбленной. Подкарауливает на машине, сбивает, потом бросает тело девушки (или еще живую Полину, возможно и такое!) с моста на дорожной развязке. Девушка случайно (а может, и не случайно) падает на капот нашего горе-поэта. Теперь Гриня – кандидат на роль убийцы, а мальчика Виссариона, скорее всего, никто не посмеет тронуть. Ну, еще бы! С таким-то папашей!

Все это мне очень знакомо. Четырнадцать лет назад, когда мои родители погибли по вине пьяного прокурора, он тогда тоже сумел выйти сухим из воды. Прокурор Синдяков не только не понес наказания, но и все свалил с больной головы на здоровую. Мой отец был признан виновным, а дед еще и выплатил Синдякову денежную компенсацию. Будучи девочкой-подростком, я не могла восстановить справедливость, мои показания тогда даже не вошли в дело…

И вот теперь – Гриша Буйковский – новая жертва полицейского произвола. И опять – липовое заключение, и пугают его так же, как пугали нас с дедом тогда, четырнадцать лет назад… Если мы с Ярцевым не вмешаемся, его просто сделают крайним. И писать тогда нашему доморощенному поэту свои дурацкие стишки лет восемь в местах не столь отдаленных…

Нет, этого мы не допустим. Поэт Гриня, прямо скажем, никакой, но не убийца же! Ну, пишет он для рэперов свои речевки-скороговорки, но зато при этом кормит больную маму. Хороший сын – это всегда похвально! За это даже можно простить ему его дрянные стишки.

Так что прямо с сегодняшнего дня начинаю следить за молодым человеком по имени Виссарион. Пара «жучков» у меня есть, могу даже поставить их ему при удобном случае.

Какой там адрес у нашего представителя «золотой» молодежи? Улица Автодорожников, дом номер девяносто девять? Хороший район, центр города. Значит, папашка прикупил сыночку квартирку в престижном месте! Неплохо бы поинтересоваться, откуда у него столько денег – квартира и машина для отпрыска стоят, вероятно, немало. А вот мы прямо сейчас туда и отправимся! Пора наконец познакомиться с главным героем (естественно, отрицательным) нашего невеселого романа. Я тут же развернулась и поехала на улицу Автодорожников.

Дом, в котором жил Виссарион, оказался новой десятиэтажкой. Чистенькая кирпичная кладка, благоустроенный двор с детской площадкой, аккуратными газонами, елочками и персональной стоянкой для машин. Я поставила свой «Мини-Купер» на гостевую стоянку, вышла из машины и осмотрела двор. А вот и «Хонда Цивик» цвета «Тициан» золотистый с номерным знаком А 444 ББ, который преспокойненько стоял в ряду других машин. Ничего себе техника! Красавица, что и говорить. Крыша ее была сделана из прозрачного пластика «под золото», диски на колесах были разрисованы белыми и шоколадного цвета полосами. Сколько же такая стоит? Кажется, около «лимона». Раз машина во дворе, то ее хозяин, скорее всего, дома. Интересно, в каком подъезде находится квартира двести десять?

Я прошла вдоль дома, читая на каждой двери номера расположенных в подъезде квартир. Нужная мне оказалась в шестом. Я вернулась в свой любимый «Мини-Купер» и принялась наблюдать. Что я хотела здесь высмотреть, я бы и сама не сказала, просто чувствовала, что знакомство с Виссарионом Кинделия нужно начинать отсюда, со двора дома, в котором он имеет счастье жить.

Вечерело. Потянулись люди с работы, кто-то вышел погулять с детьми, радуясь спавшей дневной жаре. Двор постепенно оживал. Я посмотрела на часы: да, уже шесть, и теплый августовский вечер радует жителей города бархатной погодкой.

Вдруг я заметила, как из шестого подъезда вышли два молодых человека лет по двадцать с небольшим. Они были хорошо, по-современному одеты. Один из ребят был смуглым черноволосым симпатягой в навороченных джинсах и пестрой рубашке с короткими рукавами. Лицо у парня было кавказского типа. На ногах его красовались дорогие лакированные туфли, начищенные до зеркального блеска. Второй был одет чуточку скромнее, но все равно под стать другу. Этот имел внешность, близкую к славянской, хотя был смуглым. Но может, это всего лишь загар? Подойдя к машине вальяжной походкой, парни сели в нее с таким видом, словно делали своему железному коню большое одолжение. Через несколько мгновений «Хонда Цивик» резко рванула с места, распугав гуляющих во дворе жильцов, и пулей вылетела со двора. Я помчалась за ней. Но, оказавшись на улице, быстро поняла, что угнаться за шустрой «Хондой» мне вряд ли удастся: машина пролетела на ближайшем светофоре на желтый свет и умчалась от меня на скорости не менее девяносто километров. И это на оживленном участке дороги! Я, естественно, на такие «подвиги» была не способна: в случае чего меня отмазывать было некому, а поплатиться огромным штрафом или лишением прав мне вовсе не улыбалось.

Я ехала в ту сторону, куда рванул Виссарион со своим другом, буквально наобум. Вдруг мне повезет и на следующем светофоре я его догоню?

Практически так и случилось. Не на светофоре, но у ближайшего супермаркета я заметила, как из остановившейся на стоянке знакомой машины парни вышли и направились к дверям магазина. Я притормозила в нескольких метрах от них и принялась ждать. Я даже не боялась засветить свой «Мини-Купер»: автомобилей здесь было более чем достаточно. Уж теперь-то я их не упущу!

Когда молодые люди появились на крыльце с фирменным пакетом в руках, я мысленно поздравила себя. Они закурили дорогие сигареты, открыли по банке «Бёрна» и направились к своей машине все той же вальяжной походкой. Я быстро повернула ключ в замке зажигания. Сейчас я постараюсь прочно сесть им на хвост. Уж теперь-то, голубчики, вы от меня не уйдете! Не за такими еще приходилось таскаться по городу…

Мы неслись по улицам на приличной скорости, и я про себя молилась, чтобы на нашем пути не оказались инспекторы ГИБДД: правила я нарушала просто безбожно. Спидометр не лгал: превышение скорости у меня было почти сорок километров. Если меня тормознут, придется заплатить штраф – триста рублей. Но это, конечно, мелочь по сравнению с тем, что моих подопечных за это время я, естественно, опять упущу.

В это время мои друзья повернули на Ремонтную улицу. Здесь часто стояли инспекторы, и я автоматически сбросила скорость. «Хонда» этого не сделала и привлекла внимание гибэдэдэшников. Человек в синей форме махнул своей полосатой волшебной палочкой, и «Хонде» пришлось остановиться. Я проехала мимо них с самым невинным видом на положенной скорости и притормозила невдалеке. Повернувшись назад, я наблюдала, как к моим друзьям подошел инспектор, быстро поговорил с водителем, козырнул и отошел. В скором времени машина пронеслась мимо меня на неприлично повышенной скорости, а я снова пристроилась ей в хвост.

Вот, значит, как мы ездим по городу! И правила нарушаем, и никто при этом нас не штрафует, а если инспекторы случайно останавливают (новенький, скорее всего, не все блатные номера знает), то быстро отпускают. Да, наверное, хорошо быть сыном гибэдэдэшной «шишки»!

На этот раз рисковать мне пришлось недолго: в скором времени «Хонда» сбросила скорость и повернула в какой-то двор. Я осторожно последовала за ней. Машина остановилась возле кирпичной пятиэтажки, никаких телодвижений не наблюдалось. Я поставила свой «Мини-Купер» в соседнем дворе и пешком прошла в тот, где остановились мои подопечные. Я видела, как они, сидя в машине, пили что-то из банок. Водитель – симпатичный смуглый парень – довольно долго говорил с кем-то по мобильному. Через несколько минут из подъезда дома выпорхнула девушка, совсем еще молоденькая, лет семнадцати. Она быстро подошла к «Хонде», распахнула заднюю дверцу и юркнула в машину. Я успела рассмотреть ее. Это была симпатичная блондинка с большими глазами и пшеничного цвета волосами, ниспадавшими крупными волнами на ее плечи и спину. Одета девушка была довольно скромно по сравнению со своими спутниками: оранжевая кофточка и не слишком короткая зеленая юбочка.

Троица какое-то время сидела в машине, потом, очевидно, посовещавшись и приняв решение, друзья стали выруливать со двора. Я побежала к своему «Мини-Куперу».

И все же им удалось уйти от меня: на очередном светофоре «Хонда Цивик» проскочила аж на красный свет перед самым носом начавших движение сбоку машин. Я почувствовала, что на такой «подвиг» не способна, спасовала, и время было потеряно: мои друзья показали мне хвост. Черт!..

Когда светофор разрешил мне движение, я зло сказала про себя: «Раньше бы зажег свой зеленый свет!» – и уже не спеша двинулась по дороге. Торопиться теперь просто не было смысла: «Хонда» за это время конкретно оторвалась от меня.

Я ехала и прикидывала, куда могли пойти мои друзья в этом районе? Что у нас здесь есть интересного для молодежи? Может быть, кинотеатр «Темп»? Нет, вряд ли эти будут ходить в кино. А что еще?..

И тут меня осенило: ночной клуб! Точно, здесь недалеко есть ночной клуб «Желтая сова». Мы даже были с Ярцевым и Алиной на его открытии, он – по работе, мы с Нечаевой – с ним за компанию. «Зажигали» до четырех утра, потом я развезла всех по домам. А через пару дней в «Горовске сегодня» вышла заметка Антона про этот самый клуб. Скорее всего, Виссарион со товарищи отправился именно туда, а если нет, ничего страшного, прогуляюсь в клуб и посмотрю, верно ли мое предположение.

Возле «Желтой совы» была стоянка для машин посетителей. Я поставила свой «Мини-Купер» с самого края, вышла из машины и пошла, не торопясь, вдоль рядов разномастной автотехники, высматривая знакомую «Хонду Цивик». Вот она, красавица цвета «Тициан» золотистый, номерной знак А 444 ББ! Здесь, родимая. Значит, я была права: Виссарион отправился зажигать именно сюда. Но я-то в этот клуб соваться не буду, нечего светить свою внешность. Если и появляться в том месте, где тусуется наш «золотой» мальчик, то только в гриме. Значит, домой, менять внешность!

Когда-то мы с Алиной купили для меня кучу самых разных париков и цветных линз без диоптрий. Тогда я готовилась мстить прокурору-убийце. У меня оказался самый удачный цвет глаз – серый, и я могла носить практически любые линзы, от голубых до черных. Закончив курсы стилистов, я научилась мастерски гримироваться и теперь могла принять облик любого человека – от легкомысленной блондинки из высшего общества до старушки бомжихи. Мне приходилось бывать в образе и мальчика-подростка, и пожилой строгой училки, достающей всех нравоучениями. Так что приближаться к своим «подопечным» я могла на какое угодно расстояние, даже знакомиться с ними, и еще никто ни разу не «раскусил» меня. Наверное, большую роль в этом играл и талант перевоплощения, который развил во мне дед.

Дома я села перед зеркалом. Итак, что мы имеем на повестке дня? Молодой человек, которому нравятся блондинки, и не просто блондинки, а скромные, домашние девочки. А раз нравятся, значит, получите именно такой облик.

Слава богу, природа наделила меня неброскими и незапоминающимися чертами лица – с такой внешностью идут в модельный бизнес: что хочешь, то и нарисуешь. Я достала из ящика подходящий парик и, заколов свои волосы, надела его. Теперь линзы. Вот эти – пронзительно голубые, как глаза Алины. Ресницы и брови красим коричневой тушью, на скулы – немного алого румянца, на губы – помаду всего лишь на тон темнее, чем на скулы. Маленькие скромные сережки в уши – с голубым камушком, чтобы подчеркнуть цвет глаз, точнее, линз. Через десять минут на меня из зеркала смотрела симпатичная блондинка.

Потренировавшись скромно опускать ресницы, я решила, что нужный образ мной найден. Теперь одежда. Тоже скромная, но не бедная. Все-таки иду в ночной клуб, а не в монастырь. Пожалуй, вот это платье, темно-синее, облегающее, но не вызывающее, со стразами. Голубые туфли и сумка им под цвет – и образ завершен! В сумку я положила пару «жучков», косметичку, мобильник и прочую дребедень, такую необходимую для девчонок. Теперь – быстро в клуб!

Я вышла из дома и прыгнула в «Мини-Купер».

Когда я подъехала к «Желтой сове», уже понемногу смеркалось. Я попробовала припарковать машину на стоянке возле клуба, но там не нашлось для меня свободного места. Значит, народа в заведении много. Это хорошо: в большой толпе всегда легче затеряться в случае чего, да и наблюдать за «объектом» удобнее: в куче народа каждый отдельный субъект меньше бросается в глаза. Пришлось поставить машину на обочине, метрах в пятидесяти от входа в клуб.

Я зашла в помещение. У барной стойки заказала безалкогольный коктейль и принялась не спеша потягивать его через желтую соломинку, незаметно посматривая по сторонам. Гремела музыка, диджей на сцене «заводил» публику. Молодежь прыгала и куражилась, по залу бегали разноцветные «зайчики» от крутящихся на потолке электрических шаров, было шумно и достаточно весело. Но моей задачей было найти здесь Виссариона и его друзей. Допив коктейль, я отправилась бродить по залу в их поисках.

Я увидела его первым. Он был просто великолепен – сидел за столиком, развалившись на стуле, как барин, и потягивал через соломинку коктейль из высокого стакана. Его лицо выражало уверенность в себе и удовлетворенность жизнью. Рядом сидели его друзья: тот парень, что ехал с ним в машине, девушка-блондинка, за которой молодые люди заезжали по дороге в клуб, и еще одна – шатенка с копной огненно-рыжих волос. Перед ними на столике стояли кое-какая закуска, несколько бутылок и банок с напитками и пепельница. Друзья не спеша потягивали содержимое своих бокалов, ели суши, бутерброды с икрой и оживленно беседовали. Причем больше всех, как я заметила, говорил именно красавец брюнет.

Я пошарила в сумочке и нащупала рукой «жучок». Такими шпионскими штучками меня снабжал знакомый электронщик, с которым меня когда-то познакомила Алина (спасибо ей!), шумный и эмоциональный Витя Шилов, откликающийся на ник Шило. Как и все специалисты по электронике и компьютерам, Шило громко возмущался, если на жизненном пути ему попадался человек менее гениальный, чем он. Если собеседник не мог достойно ответить на его словесную профессиональную абракадабру, он закатывал ясны очи, всплескивал по-девичьи руками и долго, пристально смотрел в глаза несчастному. Человек незакаленный тушевался и чувствовал себя полным идиотом, закаленный давал насладиться Вите своим превосходством и продолжал разговор, долго, мучительно приближаясь к цели. Результат того стоил: в отличие от лексикона Вити изготовленные и усовершенствованные им приспособления были просты в употреблении и надежны. Еще одно неоценимое качество было у нашего компьютерного гения – его скромность и совершеннейшая нелюбознательность. Продавая мне шпионские прибамбасы, он никогда не задавал лишних вопросов. Это про него и его друга скульптора Мыльникова написал Буйковский:

 
Жили у Бобуся два веселых гуся:
Один Шило, другой Мыло, два веселых гуся!
 

Итак, моей задачей было подсадить «жучка» компании Виссариона. Я медленно двинулась в их сторону, аккуратно обходя танцующих. В моей руке был зажат крохотный микрофончик на иголке. Проходя мимо стола, за которым сидели интересующие меня субъекты, я неожиданно «подвернула ногу». Вскрикнув и припав на ногу, я схватилась рукой за спинку стула, чтобы не упасть.

– Осторожно! – автоматически сказал кто-то за столиком.

– Да, да… Все в порядке…

Я выпрямилась, улыбнулась и уже нормальной походкой проследовала дальше. Я нашла ближайший свободный к ним столик и села за него, поставив сумку на стул рядом с собой. Мой «жучок» сидел в спинке того стула, за который я ухватилась, падая. Теперь оставалось только достать из сумки прослушивающее устройство. Но тут рядом с моим столиком как из-под земли возник официант, приятный молодой человек.

– Будете что-нибудь заказывать?

Пришлось взять бутылку колы, бутерброд и чипсы. Официант удалился, а я приоткрыла сумку и включила прослушку. Из-за громкой музыки слышно было плохо, но все же до меня долетали отдельные слова и фразы. Склонившись к сумке, я обратилась в слух.

– …В Турции я был уже давно, еще когда учился в школе. Но мне там не понравилось… В этом году я был на Кипре… В Таиланде я был в прошлом… С друзьями, естественно! Подобралась такая теплая компашка…

– А я в прошлом году была в Париже…

– А я могу поехать в Париж без бабла, что называется, на халяву: филиал нашей фирмы…

– …Я был в Баден-Бадене…

– А я – в Италии…

– А вот я нигде не была… – это сказал кто-то из девушек грустным голоском.

– Какие твои годы, Кролик! Я тебя повезу… Весь мир покажу…

– А я теперь хочу съездить в Лондон… Все столицы мира… Шмотки купить настоящие, не барахло…

– …Мои джинсы стоят штуку баксов. Настоящая Америка, такие на распродажах не найдешь… Рубашка – смотри, лен… Туфли – вопрос отдельный… Да? А две штуки баксов не хочешь?..

– А я дубленку из Германии… настоящее немецкое качество, Турция рядом не стояла…

– Пойдемте уже потанцуем наконец… Засиделись… Зачем вообще сюда пришли?..

– Парами… а другие – караулить вещи. А то один раз… увели…

Я видела, как из-за стола встал смуглый симпатяга с девчонкой-блондинкой. Они пошли потанцевать, а двое оставшихся за столом продолжили разговор:

– …А где Полина? Что-то ее давно…

– Тебе этого лучше не знать…

– …Случилось?

– Случилось. Не спрашивай…

– Почему?

– Говорю же: тебе этого лучше не знать…

– Ну, скажи, Лаврик!..

– Не ной! И отстань. Сказано тебе: здесь она больше не появится.

– Ну, почему, Лаврик?

– По кочану! Пей вон… колу…

– Так что, Виссарион теперь встречается с новой…

– Как видишь…

– А Полина?..

– Уехала. Навсегда… Все об этом… Катюха с Басмачом…

Дальше пошел неинтересный для меня разговор про каких-то общих знакомых, загородные поездки и тому подобное. Я терпеливо слушала этот треп, пытаясь найти среди всего этого словесного мусора нужную информацию.

Потом танцующая пара сменила отдыхающую за столиком, и я принялась слушать Виссариона и его блондинку. Их разговоры тоже были практически ни о чем, так, перемывание косточек общим знакомым. Правда, Виссарион постоянно хвастал чем-нибудь – новыми шмотками, новым музыкальным центром дома, новой музыкой в машине… Это было скучно, но я сделала для себя один вывод: эта симпатичная блондинка – новая пассия Виссариона! Не успел похоронить одну возлюбленную, как тут же завел другую?! Силен! Пассию звали Светланой. Хотя Виссарион предпочитал называть ее Кроликом. И в этом он был прав: девушка была немного робкой, с каким-то испуганно-удивленным взглядом больших голубых глаз. Одета по сравнению с другими девушками она была довольно скромно: вырез ее кофточки был неглубоким, юбка не слишком короткой. Молодой человек хвастался перед ней, а она смотрела на него с обожанием. По всему было видно, что познакомились они совсем недавно, скорее всего, на днях. А он себе не изменяет, подумала я: девушку опять выбрал скромную, как Полина Зайцева. Значит, ему действительно нравятся такие…