Текст книги "Мифы и правда о MBTI и корпоративной культуре. Как управлять собой и другими"

Выше уже были отмечены основные причины того, почему результаты формального теста могут показать другой подтип, не тот, к которому относится отвечающий. Однако есть и другие причины, касающиеся непосредственно теста.

• Арифметические ошибки при подсчете баллов могут дать неверный индекс выраженности соответствующей функции мышления или вовсе показать другую функцию в качестве ведущей, особенно если разница в выраженности между S и N, T и F невелика.

• При равном количестве баллов между E и I принято делать выбор в сторону интроверсии, хотя это может быть свидетельством обычной усталости экстраверта. «Уставший экстраверт» и интроверт могут давать одни и те же ответы, но подтипы у них разные. Иногда отличить одно от другого позволяет уточняющий вопрос о том, как человек себя ведет во время какой-нибудь нетяжелой болезни – предпочитает запереться в комнате в одиночестве с кружкой горячего чаю и «чтобы никто не трогал»? Или же чувствует себя комфортнее, когда за ним ухаживает кто-то из близких? В первом случае поведение больше характерно для интроверта, во втором – для «нересурсного экстраверта».

• По умолчанию считается, что для мужчин больше выражены реакции по Т-функции мышления, а для женщин – по F. Поэтому при подсчете баллов в соответствующих графах теста мужчинам выдается определенный «бонус» в виде экстрабаллов по выраженности функции Т. Это может создавать ошибку при отнесении мужчин к подтипам типа NF, а среди женщин наоборот: те из них, у кого граница между Т-предпочтением и F-предпочтением невелика, могут оказаться не в своем подтипе. Эти погрешности можно скорректировать, если использовать уточняющие вопросы из приложения в конце книги.

В целом сочетание формального тестирования и дальнейшего уточняющего интервью дает надежность до 87 % при определении подтипа по MBTI. Это высокий уровень для методик такого типа, обычно отличающихся погрешностью в 25, а то и 30 %. Впрочем, подавляющее большинство популярных тестов «о психотипах», гуляющих по сети и пользующихся неизменным успехом у широких народных масс, и вовсе обладают надежностью встречи блондинки с крокодилом – либо встретит, либо не встретит. Вот и популярные народные тесты также либо «угадают», что сам отвечающий думает о себе, либо «не угадают». Пользы от них никакой, но и вреда особенного нет – как от гороскопов в гламурных журналах. В заключение хочу отметить важное, с точки зрения методики MBTI, условие: тот, кто типирует другого человека, должен четко знать собственный подтип и не проецировать свои предпочтения на результаты чужого теста. Звучит это условие проще, чем возможность его соблюсти. «Калибровка по себе» – самая частая ошибка любого человека, которая и служит первопричиной практически всех коммуникационных проблем, о чем далее в тексте есть множество примеров.

1.5. Не узнаю вас в гриме! «Социальные маски»

Итак, после результатов формального тестирования в большинстве случаев требуется интервьюирование для уточнения реального подтипа типируемого. Примеры вопросов для интервью приведены в приложении, а здесь отметим основные правила проведения такого интервью.

Шаг 1. Прежде всего не рекомендуется сразу делиться некими суждениями о том, насколько «правильным» получился результат по тесту. Вообще при работе с MBTI стоит забыть о таких понятиях, как «правильно», «нормально», и прочих привычных оценках. В MBTI правильным и нормальным является любое предпочтение человека, определяющее его поведение (когда это не ведет к правонарушениям, естественно). Надо просто сообщить, что будет происходить далее, сколько времени это займет, когда и в какой форме типируемый сможет получить отчет о получившихся результатах.

Шаг 2. Интервью имеет смысл начинать с краткого рассказа о самой методике – не потому, что визави о ней не знает, методика популярна и многие наслышаны, – а для того, чтобы сразу определить те термины и методологические основы, на которых далее будет базироваться беседа. В описании поведения человека и даже в самих названиях функций мышления используются настолько общеупотребительные и привычные слова, что без предварительного уточнения их значения в рамках беседы избежать разных истолкований вряд ли удастся. Без обозначения смысла и общих правил использования этих слов есть немалый риск превратить процедуру типирования в диалог автопилота с автоответчиком, где тот, кто говорит быстрее и громче, имеет больше шансов утвердить свое мнение. И далее будет считать собственные заблуждения своим вкладом в развитие методики – что неоднократно приходилось наблюдать в российской аудитории, в том числе среди профессиональных психологов.

Шаг 3. После краткого описания сути методики я обычно предлагаю интервьюируемому рассказать что-то, что его впечатлило за последнюю пару дней. На основании рассказа, демонстрируемого поведения и используемых слов уже можно предположить два-три подтипа, к которым интервьюируемый может быть отнесен. Людям нравится рассказывать о себе, если их внимательно слушают (интровертам тоже нравится рассказывать о себе). Однако общая просьба «расскажите о себе» в ходе типирования может привести к изложению автобиографии или резюме, особенно если типирование проводится в рамках корпоративного, служебного заказа. Такой рассказ тоже многое может поведать об интервьюируемом, однако его заданный схематичный формат непременно внесет искажения в процедуру типирования, поскольку надо будет отделить смысл от формы. Рассказ же о событиях нескольких последних дней побудит собеседника самостоятельно выбрать то, что он считает наиболее важным и в то же время безопасным для изложения «в чужие уши», – и это сразу позволяет создать пару толковых рабочих версий об иерархии мышления типируемого.

Шаг 4. Для уточнения возникших рабочих версий необходимо задавать вопросы о предпочтениях по каждой из дихотомий: E – I, S – N, T – F, J – P. Вопросы выстраиваются на основе ключевых понятий, характерных для каждой функции мышления, с учетом их экстравертной или интровертной реализации.

Примеры понятий, которые можно включить в вопросы, приведены в приложении. Сложность заключается в том, что, поскольку в каждом человеке есть «все восемь букв», просто в разной степени выраженности, вопросы не вполне корректно задавать с разделительным местоимением «или»: «Вы спокойный человек или экспрессивный?».

Каждый из нас бывает и таким, и другим – вопрос в том, каким чаще всего? При этом даже самого спокойного человека можно превратить в раздражительного, если постоянно «наступать ему на больные мозоли». И даже самый экспрессивный человек может научиться сдерживать себя, если среда, в которой он находится, не одобряет, а то и запрещает экспрессию[19]19
  Любопытный пример проявления изнанки этого правила нам всем случается наблюдать в поведении отпускников. Многие туристы, прибывая из своих «сдержанных» стран, ведут себя на отдыхе в другой стране как расшалившиеся подростки, выпуская накопившийся эмоциональный пар. Так, на юге греческого острова Корфу есть местечко Кавос, куда приезжают на летний отдых небогатые англичане. Поведение традиционно-чопорной нации там такое, что греческая полиция не всегда рискует выйти из машины в местах англосаксонских бурь. И это греки, которым и самим не занимать эмоциональности.


[Закрыть]. Поэтому вопрос стоит формулировать не в формате ответа «да – нет», а по некой шкале выраженности: «Оцените, пожалуйста, по шкале от 1 (не выражено) до 5 (сильно выражено), насколько вам свойственно быть спокойным? А экспрессивным?».

Тогда ответ из серии «Я спокоен на 3, экспрессивен на 4» позволит более корректно оценить исследуемую дихотомию (в данном случае вопрос взят из исследования дихотомии экстравертированности – интровертированности).

Шаг 5. Если внимательно пройдены четыре предыдущих шага, то уже есть основная версия подтипа. Не называя ее «по буквам», можно пообсуждать с интервьюируемым главные проявления получившегося подтипа, чтобы уточнить, насколько поведенческие паттерны совпадают. Финальный ответ по получившемуся подтипу, описание его параметров, поведенческих особенностей, рекомендаций по самореализации и пр. я рекомендую предоставлять письменно, причем не сразу, а дня через два-три. За это время наверняка возникнут уточнения некоторых трактовок, которые были даны сразу, ответ получится более взвешенным.

Напоследок отмечу, что человек всегда больше схемы, а потому портреты людей одного и того же подтипа будут несколько отличаться. Индивидуальные особенности вносят изменения в классическое описание подтипа, а не наоборот.

В некоторой степени я уже писала об этом явлении выше – в разделе об основных сложностях и ошибках тестирования. Тема эта важна настолько, что ей стоит уделить отдельное внимание. Итак, «социальная маска» – это поведенческий стереотип, принятый в данном социуме. Как давно сказал немодный теперь классик: «Жить в обществе и быть свободным от него нельзя»[20]20
  Ленин В. И. Статья «Партийная организация и партийная литература».


[Закрыть]. Но кто и зачем создает правила того или иного общества? Ответ значительно сложнее вопроса, здесь не может быть черно-белой трактовки. Однако очевидно: любое общество заинтересовано в том, чтобы его члены не конфликтовали между собой непрерывно, следовали неким общим правилам и регламентам устройства жизни, диктующим основные поведенческие установки.

Для закрепления желаемых в данном социуме поведенческих установок общество широко использует понятия морали и нравственности, возводя их зачастую в абсолют, формируя из них некий цемент или «скрепы», соединяющие все слои общества в одну управляемую и прогнозируемую конструкцию. Предсказуемость поведения членов социума служит защитой от внутренних конфликтов, а слаженность действий его членов позволяет рассчитывать на управляемость общества в целом. Дестабилизация общества – как в отдельных частях, так и в целом – является угрозой целостности его существования. А потому любое общество, от семьи и предприятия до государства и межгосударственных объединений, всегда будет стремиться сохранить свою стабильность, в том числе с помощью применения аппарата силового давления. Цифровизация общества предоставляет все больше возможностей для контроля и управления – и такая большая страна, как Китай, теперь всю систему социальных благ ставит в зависимость от следования индивидом установленным поведенческим образцам[21]21
  https://ria.ru/20190519/1553583356.html.


[Закрыть].

Чем более авторитарно общество, чем оно более монолитно, тем меньше шансов у его членов проявить свою индивидуальность. Различия членов такого общества в основном ограничиваются разными социальными и профессиональными ролями – то есть носят выраженный функциональный характер. Человек, не несущий полезную для данного общества функцию, маркируется и либо изгоняется, либо «перевоспитывается», в том числе в исправительных заведениях. «Социальная маска» – по сути, способ мимикрии, защиты индивида от общества для успешного выживания в нем. В этом смысле ношение «маски» неизбежно. Человек демонстрирует поведение, принятое в данном функциональном сообществе, даже если его личные предпочтения лежат в иной области. В противном случае так называемые нормальные люди из управляемого большинства будут изо всех сил стараться подавить и «исправить» отличающуюся от себя группу людей или тем более отдельных людей просто потому, что все отличающееся от привычного таит в себе угрозу. Страх смерти – как первопричина всех человеческих фобий – в опосредованном виде побуждает людей бояться и избегать нового и непривычного. Неконтролируемость процессов и непредсказуемость событий способны повергнуть в хаос любой социум – даже в планетарном масштабе, как показала пандемия коронавируса.

Именно поэтому чем ярче индивидуальность, тем сложнее ей проявить себя внутри стабильного управляемого социума. «Социальная маска» – это надежный способ выживания индивидуальности. Но только в том случае и до той поры, пока эта маска не приросла настолько, что стала казаться истинным лицом. Понятно, что мы все живем в обществе – и даже сразу в нескольких, причем необязательно коррелирующих между собой. И всем нам приходится надевать ту или иную «социальную маску», потому что тот стиль поведения и общий имидж, который одобряем в семье, вряд ли получит одобрение в служебном формате. И странно было бы ожидать, что человек будет совершенно одинаков «и в пиру, и в миру, и на ветру». Однако если сам человек в каждый момент времени отчетливо осознает, зачем он надевает ту или иную «социальную маску», а главное – понимает, каков он без маски, и принимает себя таким – это очень хорошо. Гораздо хуже, когда человек параметры маски считает единственно верными, а собственные предпочтения – неправильными, требующими замены.

Так, в ходе интервью на MBTI-сессиях многие топ-менеджеры крупных российских компаний нередко сообщали, что в какой-то момент поняли: «хватит жить в мире фантазий, пора быть ближе к реальности». То есть взрослые и состоятельные люди в определенный момент своей жизни решили, что им надо отказаться от своего умения мечтать, чтобы добиться успехов в том окружении, в котором они существуют. Мне сложно представить себе более печальное и абсолютно пораженческое заявление представителей N-типа, вынужденных постоянно носить маску предпочтений S… Здесь совет только один: бегите, спасайте свою личность от саморазрушения, ищите свою среду – ту, где именно яркость фантазий определит размер успеха! Интересно и одновременно грустно то, что ни один представитель S-доминанты из числа наемных менеджеров не сказал во время интервью: «Хотелось бы побольше мечтать и фантазировать». С моей точки зрения, а я – представитель N-типа, это диагноз текущего состояния российского бизнеса и общества: стагнация, рутинность и неинновационность. Долгий и бесперспективный позавчерашний день…

Наиболее частые «социальные маски» напрямую связаны с особенностями той функциональности, для которой они предназначены. Так, толерантность к рискам, способность к быстрым действиям без особых раздумий, требуемая для служб быстрого реагирования, с одной стороны, приведет туда на работу истинных представителей подтипов типа SP, а с другой – вынудит действовать по SP-предпочтениям представителей всех прочих типов, включая консервативных SJ. Тот же формат «быстрого реагирования без особых раздумий» свойственен и многим малым и средним предприятиям российского бизнеса. А потому практически на каждом из них можно найти несколько абсолютно несчастных наемных менеджеров ISTJ-подтипа, тщательная и распланированная работа которых ежедневно уходит в мусорное ведро, ибо за ночь у ESFP-акционера успела измениться вся стратегия жизни.

Однако на более упорядоченных предприятиях (особенно конвейерного типа, например, в машиностроении, на почти любых производствах), а также в образовательной системе, во многих госструктурах именно представители подтипов типа SJ чувствуют себя наиболее комфортно: их необходимость очевидна, их способность к рутинному труду востребована, правила неизменны десятилетиями, инновации не приветствуются, иерархия подчинения неукоснительно соблюдается. Всем остальным надо либо надеть маску подтипа SJ (и сообщать, вздохнув, что пришлось отказаться от фантазий ради стабильной реальности), либо искать иное поле самореализации. Например, трудоустроиться в маркетинговое бюро, эвенторское агентство, рекламную компанию, школу дизайна, девелопмент, IT, заняться разработкой нового продукта – того же искусственного интеллекта – да мало ли способов для NF и NT капитализировать свое умение фантазировать, если подойти к нему более целенаправленно!

В социально-позитивных бизнесах и структурах – например, предприятиях по производству товаров для детей, издательствах детской литературы, благотворительных фондах, хосписах, религиозных заведениях и т. д. – будет необходимо проявлять себя заботливым, эмпатичным, милосердным человеком, деятельность которого целиком направлена на улучшение как жизни отдельного индивида или узкого социума, так и мира в целом. Эта роль более всего подходит представителям архетипа NF, а всем остальным надо будет корректировать свое поведение и способы самореализации в соответствии с образцами поведения, принятыми в интуитивно-чувствующей парадигме. Короче говоря, «социальная маска» – полезный инструмент, облегчающий коммуникацию с представителями ведущего в данной среде архетипа. Но только в том случае, если она надета осознанно и ровно на период выполнения деятельности, подразумевающей такую коммуникацию, а не с целью «исправить» себя, подогнав под чужую кальку, или ради выполнения чьих-то навязанных, вмененных ожиданий.

Суть верификации результатов состоит, с одной стороны, в самоанализе, насколько получившийся портрет «кликает» с внутренним пониманием себя. А с другой, с помощью методолога, проводившего типирование, производится уточнение силы выраженности параметров внутри каждой дихотомии (E – I, S – N, T – F, J – P), чтобы можно было уверенно отличить свой истинный подтип от «социальной маски». Без второго этапа типирования вероятность остаться с красочным описанием «маски» вместо подтипа выше, чем после его проведения. Понятно, что в любом случае корректность результата будет зависеть не только от методолога или от используемого инструмента, но и от того, насколько свободно и искренне типируемый отвечает на вопросы теста и интервью.

Мастерство опытного методолога состоит в том, чтобы раскрыть типируемого, вызвать у него доверие и вовремя уловить нотки сомнений в ответах на заданные вопросы, чтобы отдельно «поговорить об этом», как это принято у психотерапевтов. Однако методолог по MBTI не психотерапевт – во всяком случае, в тот момент, когда проводит типирование. Многие психологи и даже психотерапевты пользуются MBTI в своей практике как одним из многих инструментов, но он не является для них основным. Для методолога же важен именно MBTI-инструмент и толкование результатов по канонам методики, а не расширительно, с использованием собственных построений внутри нее.

Человек становится статичным только тогда, когда умирает и превращается в памятник. Некоторым, впрочем, удается стать памятниками самим себе еще прижизненно, но таким людям обычно неинтересно исследовать себя и они не бывают клиентами MBTI-сессий. Все остальные люди неизбежно меняются со временем. Развитие личности может идти как вверх – к более гармоничным аспектам самого себя, так и вниз – к регрессу в базовый биологический вид с очень простыми, понятными и совершенно неинтересными потребностями. Исследователи часто отмечают, что консервативность мышления усиливается с возрастом[22]22
  Вот исследования научной школы Сколково, подтверждающие этот факт: https://www.mk.ru/science/2017/08/30/rossiyskie-uchenye-razobralis-pochemu-s-vozrastom-prikhodit-konservatizm.html.


[Закрыть]. Отсюда предположение, что гармоничное развитие типа было бы таким, чтобы у взрослого человека во второй половине жизни J-составляющая слегка уменьшалась, а P-составляющая росла. Человек не менялся кардинально в выборе предпочтения, но корректировал степень выраженности. А у юного, только формирующего себя – наоборот: спонтанность и внезапность слегка потеснились, дав в паре место планированию и предусмотрительности.

Напомню, что дихотомия J – P, добавленная парой Майерс-Бриггс в параметры архетипов Юнга, относится не к функциям мышления как таковым, а к выбранному формату взаимодействия человека с другими людьми, к способу демонстрации (через поведение) своих ментальных предпочтений внешнему миру. J-люди в общении предпочитают демонстрировать ту функцию мышления, которая отвечает у них за обработку информации (T или F), а Р-людям свойственно для общения с другими задействовать в первую очередь функцию сбора информации (S или N).

При этом экстраверты во внешнем общении демонстрируют сразу свою главную, доминантную функцию мышления, а интроверты – субдоминанту, оставляя главное для себя. Чем более консервативен человек, тем ярче видна его J-составляющая в общении. У него по любому поводу есть суждение, и мир просто не имеет права в своих проявлениях уклоняться от той надежной и проверенной всей жизнью схемы, в которую J-человек его (мир) погрузил. Смену обстоятельств, на которые так щедра непредсказуемая во всех отношениях жизнь, J-человек воспринимает как нарушение мирозданием взятых на себя обязательств и очень любит искать виноватых в ломке своей схемы. Сосед по дому, коллега по работе, партнер по браку или целые поколения, гендеры и народы удобны в качестве назначения их виноватыми – и вот уже во всех соцсетях стонут несчастные J про какие-то мифические good old times. Но в воспоминаниях о старых добрых временах корректно только слово «старых» – потому что стремление назначить виноватых в том, что мир не выполнил своих обязательств перед конкретной персоной, свидетельствует лишь о неюном возрасте этой персоны. Итак, с возрастом люди сами по себе склонны двигаться в сторону большего консерватизма, а потому аспекты саморазвития для взрослых во второй половине жизни связаны с попытками затормозить процесс старения, вернуть непосредственность восприятия. Именно поэтому все практики и тренинги для «давно взрослых» включают в себя много опций для правополушарных функций, развивающих спонтанность, – тренируются навыки рисовать, танцевать, фантазировать, творить.

Иерархия четырех функций мышления при этом не поменяется, но степень выраженности стремления весь мир вогнать в простую линейную схему, уверенность в собственной непреложной правоте и важности только собственного мнения слегка снизятся. А умение радоваться сюрпризам – увеличится. В то же время несущие всю конструкцию функции мышления – восприятия информации и обработки информации – тоже развиваются постоянно. Способность человека воспринимать и анализировать поступающую информацию меняется по мере взросления[23]23
  https://www.forbes.ru/finansy-i-investicii/385007-kak-nash-mozg-nas-obmanyvaet-lekciya-nobelevskogo-laureata-po-ekonomike – в своей лекции о наиболее частых и «любимых» ошибках мышления, свойственных человеку, лауреат Нобелевской премии и создатель теории поведенческой экономики Даниэль Канеман отмечал, что иллюзия фокуса – заблуждение, ведущее в поведенческие тупики. Суть иллюзии фокуса состоит в том, что человеку кажется наиболее важным то, о чем он чаще всего думает. В то время как, наоборот, для него важным становится то, о чем он чаще всего думает. Эта иллюзия служит одной из базовых при формировании калибровки другого «по себе».


[Закрыть]. Однако есть индивидуальные особенности развития мозга, выражающиеся в том числе в наличии неких пределов аналитических способностей, причем размер этого предела у каждого свой. То есть, согласно данным современной науки, развитие аналитической способности отдельно взятого человека не может быть неограниченным. Различие в том, что мы привыкли называть «умом», между разными людьми состоит из многих параметров, один из которых – устойчивость нейронных связей. Чем больше отдельная голова способна выстроить внутренних устойчивых нейронных маршрутов, тем сложнее ее обладателя сбить с толку. И мы считаем таких людей более умными, чем остальных. Они более наблюдательны и могут хранить в голове больше причинно-следственных связей между объектами своего наблюдения, чем другие люди. Подобно герою Шерлока Холмса, способному по малейшим деталям сделать неоспоримые выводы, казавшиеся «чудесными» обывателям до тех пор, пока сыщик не пояснял архитектуру созданных его быстрым умом взаимосвязей.

Мы все еще настолько мало знаем про устройство собственной головы, что это текущее знание может быть скорректировано. Но что касается MBTI, классики полагают, что тип является врожденным и не меняется на другой с течением времени. Просто развивается (или не развивается) способность задействовать обе функции сбора информации и обе функции ее обработки. В глубокой старости когнитивные функции деградируют – и после 80 лет результаты типирования тоже могут быть не вполне корректными (по сравнению с предыдущими, проведенными в более раннем возрасте). Однако это свидетельствует не об изменении подтипа, а о естественных биологических процессах старения мозга.