Текст книги "Лестница героев"

Глава 9

Ника с облегчением вздохнула, когда услышала, как мадам эр Мада за ужином в «деревяшке» назвала ее имя в числе тех, кто летит в Кондор за Тристаном. Среди других имен она с радостью отметила Берту – и почти не удивилась, когда прозвучало имя Ванессы.

– Ты даже не представляешь, что сегодня случилось на Церемонии камней! – выпалила Вильма, усаживаясь рядом с Никой на скамью.

По прибытии на мыс Горн бывшая однокашница при любой возможности заговаривала с Никой, а в «деревяшке» всегда садилась с ней за один стол, несмотря на то что Ника обычно обедала со своими приятелями, большинство из которых были механикерами, то есть в личной иерархии Вильмы – людьми низшего сорта.

Такое поведение девушки поначалу Нику озадачивало, но когда она поняла, какие глупые мотивы за этим стоят, едва не рассмеялась. Да это же точь-в-точь как в гимназии! Есть одна самая популярная девушка, и все остальные мечтают оказаться в числе ее приближенных. Когда-то Вильма была приближенной Ванессы, а потом в летной школе сама стала этой популярной девушкой. Однако на мысе Горн все прежние роли обнулились, и Вильма начала активно набиваться в друзья к Нике, видимо, решив, что если окажется в числе ее приближенных, то это продвинет ее по воображаемой социальной лестнице. Только она крупно просчиталась: Ника – вовсе не популярная девушка на мысе Горн, а после потери «Грозы» и Тристана с ней вообще мало кто разговаривает…

Вильма явно ждала реакции на свои слова, и Ника неохотно подыграла:

– И что там случилось?

– Ванесса разбудила летный камень! – выпалила Вильма.

– Что-о?

– Да-да! Церемония уже закончилась, и Ванесса помогала убираться, когда один из аэролитов рядом с ней зажегся!

– Ты уверена? – недоверчиво спросила Ника.

– Своими глазами видела! – Для убедительности Вильма прижала руки к груди. А потом возмущенно добавила: – Ванессе и так все дается на блюдечке, с самого рождения! Она и богатая, и красивая, и рей Торн! А сейчас еще и летный камень все-таки заполучила – и теперь вообще вне конкуренции. Ну нет в жизни справедливости!

Раньше, возможно, Ника захотела бы что-то ответить. Например, что справедливой жизни никто никому и не обещает и сетовать на отсутствие справедливости бессмысленно – все равно никто не услышит. А если и услышит, то уж точно не поторопится что-то исправлять.

Могла еще сказать, что ни внешность, ни богатство, ни фамилия не гарантируют, что ты будешь самой успешной и самой счастливой. Могла бы добавить, что здесь и сейчас, на мысе Горн, на грани поражения в войне, всерьез беспокоиться о какой-то там личной конкуренции просто глупо! Да, могла бы. Но Ника взглянула на Вильму, увидела, как неподдельно искренне девушка переживает, – и внезапно очень четко осознала, какой длинный путь она сама прошла за последние несколько месяцев.

Ника не раз задумывалась о том, что все вокруг нее растут, развиваются и меняются. Ансель получил официальное назначение механикера, создал уникальный, самый быстрый авион Империи и заработал репутацию лучшего специалиста по конструированию и ремонту авионов на базе – более чем впечатляющие результаты! На фоне всего этого он стал еще более уверенным в себе и словно даже похорошел, несмотря на то что его гардероб окончательно растерял остатки образа благовоспитанного джентльмена, а отросшие почти до плеч волосы и вовсе вопиюще не соответствовали этикету. Впрочем, его внешность к делу совершенно не относится.

Ванесса бросила привычный ей Сирион, разорвала отношения с матерью, оставила позади налаженную, устроенную жизнь и улетела, по сути, в никуда – на мыс Горн. За время, проведенное на базе, она прилично освоила профессию механикеры, стала первым в Арамантиде летным стрелком. Да и характер у нее заметно улучшился: она словно повзрослела, поумнела и растеряла изрядную часть своей надменности, наглости и гонора. Возможно, именно потому этой новой, сильно изменившейся Ванессе удалось сделать то, что не вышло у прежней, – разбудить аэролит.

И только Ника все такая же, как раньше. Как была сомневающейся в своих силах девушкой из провинции, так ею и осталась. И ни самый крупный аэролит, ни назначение авионерой, ни воздушные бои ничего не изменили у нее внутри, там она все такая же: колеблющаяся, переживающая из-за пустяков, принимающая мелочи близко к сердцу…

И только сейчас, глядя, как Вильма волнуется из-за вещей, которые когда-то и для нее самой имели значение, а теперь потеряли всякую важность, Ника с удовлетворением поняла, что она все же не стояла все это время на месте, она тоже набралась опыта, закалилась и пересмотрела многие ценности. И осознавать это было очень приятно.

* * *

– Для лучшего тайного агента ты становишься опасно предсказуемым, – заметила шеф, мягко подходя к Тайреку ближе.

– И давно вы меня пасли? – угрюмо осведомился юноша, прекрасно понимая, что шеф здесь оказалась совершенно неслучайно.

Бежать Тайрек и не думал; он не сомневался, что позади него, перекрывая путь к отступлению, наверняка уже стоят люди.

– Ты еще не пересек черту города, – не без удовольствия ответила шеф. – Значит, продался своей так называемой родине?

– Формально Арамантида и есть моя родина, – буркнул Тайрек. – И не продался, а вернулся. Да и то только после того, как вы выжали из меня все, что могли, а потом попытались убить.

– Ты становился опасен и чрезмерно самоуверен. Слишком много знал и обзавелся слишком сильными эмоциональными связями с так называемыми друзьями.

– Да, мы уже давно выяснили, что эмоциональная привязанность для агента зуру – это самый страшный проступок, – с сарказмом протянул Тайрек. – Удивительно, что вы столько лет медлили с моей семьей!

– Эмоциональная привязанность, если уж она сформировалась, – это отличный поводок, за который можно тянуть туда, куда нужно. Что касается твоей семьи…

Шеф засунула руки в карманы своего неизменного черного кожаного плаща и замолчала.

– Ну? – не выдержал Тайрек.

– Можешь не верить, но мы непричастны к их гибели. Банальная инфлюэнца, стремительно перешедшая в пневмонию. Да, вот так все просто и печально.

Тайрек сглотнул, глядя ей в спину.

– Даже если это и правда, меня убить пыталась точно не инфлюэнца.

– Мы лишились поводка, за который все эти годы тебя держали, и решили не рисковать, – спокойно подтвердила шеф. – Но и ты не стал медлить и отплатил предательством и изменой.

– Считаете, попытка убийства – не предательство с вашей стороны? Или, по-вашему, это недостаточный повод, чтобы разочароваться в своем работодателе? – фыркнул юноша.

Шеф принялась медленно, палец за пальцем, стягивать с рук кожаные перчатки.

– Я считаю, что ты сделал большую ошибку, когда решил переметнуться на сторону проигравшего, – неторопливо ответила она. – Считаю, что ты как-то вдруг разом растерял все свои навыки и стал действовать удручающе прямолинейно. А еще считаю, что твой план никуда не годен. Ну, положим, тебе бы удалось каким-то чудом заполучить эти аэролиты – кстати, как ты их собирался уносить? По карманам рассовать? В любом случае, если бы даже ты привез их на мыс Горн, что бы это вам дало? Несколько десятков испуганных, необученных и ни на что не годных авионеров-мужчин, которые никогда не знали, что это вообще такое – быть мужчиной?

Черные перчатки упали на пол, шеф достала из кармана и зажала в ладони какой-то небольшой предмет; в полутьме Тайрек не разглядел, что это.

– У вас на эти аэролиты, я так понимаю, куда лучшие планы? – кротко осведомился Тайрек.

Шеф неопределенно кивнула. Что-то в выражении ее лица смутило юношу, и тут его внезапно осенило:

– Да у вас же их нет! Кто-то увел аэролиты прямо у вас из-под носа!

Выражение лица шефа стало совершенно непроницаемым, и Тайрек, увидев в этом подтверждение своей догадки, рассмеялся.

Смех прервался от резкого удара в солнечное сплетение, который заставил юношу согнуться пополам и жадно глотать воздух. Шторм побери, шеф умела бить!

Тайрек с трудом разогнулся и увидел, как та спокойно надевает на руку металлический кастет.

– Пришла пора платить за предательство, Тайрек, – тихо сказала шеф.

Юноша постарался перевести дыхание и подобрался. Годы, проведенные в качестве агента Третьего континента, давно отучили его испытывать вину за то, что джентльмены изначально физически сильнее дам, и стесняться использовать эту силу. Да, у шефа кастет и наверняка хорошие навыки боя, но, как ни крути, она – миниатюрная дама, а он пусть и не крупный, но все-таки довольно крепкий юноша; он точно сумеет дать отпор! Разумеется, постарается сделать это аккуратно и не причинить шефу слишком много боли; все же в нем еще осталось достаточно много от воспитания, которое он получил в Арамантиде. Пожалуй, он просто скрутит ее, обездвижит – и оставит тут. Раньше или позже свои шефа найдут и освободят. А он к тому времени будет таков.

Планы Тайрека прервал удар в висок, который он каким-то образом пропустил. Мир взорвался вспышкой яркого света перед глазами и пронзительной боли в голове…

Полуослепший и совершенно дезориентированный, Тайрек пытался сопротивляться. Пытался угадать, откуда прилетит следующий удар, пытался уходить от них и даже давать сдачи, и мысли о том, что надо постараться не причинить вреда шефу, напрочь вылетели из головы. Сначала на смену им пришла готовность победить противника любой ценой, а после того, как Тайрек понял, что все его удары уходят в пустоту, а вот удары шефа неизменно приходятся в цель, он сконцентрировался на том, как бы уцелеть самому. И эта задача была не из простых! Шеф перемещалась вокруг него, как ветер, как неуловимый свет: сейчас тут, а через мгновение – уже нет. Кастет на руке превращал каждый удар во взрыв боли, а металлические набойки на носках сапог во сто крат усиливали каждый пинок.

И все же сквозь мутную пелену, стоящую перед глазами, Тайрек заметил, что, пока он катался по полу, корчась от боли и пытаясь прикрыться от очередного пинка, он приблизился к стене с единственным узким окном. Возможно, слишком узким для того, чтобы в него протиснуться, но это был его единственный шанс.

Мужественно приняв очередной пинок, Тайрек откатился как можно дальше от шефа – и как можно ближе к окну. Подобрался – и сделал стремительный рывок.

Осколки стекла обдирали кожу на руках и животе, но Тайреку было все равно. Главное – протиснуться. Любой ценой!

Он проскочил. Рухнул на землю, однако тут же поднялся и помчался прочь; юноша не сомневался, что за ним отправят погоню. Шеф не из тех, кто оставляет дела незаконченными.

Тайрек бежал, не разбирая дороги, бежал до тех пор, пока не закружилась голова и ноги не подогнулись в коленях. Тайрек упал – и сознание поглотила милосердная темнота.

* * *

«И на что только не пойдешь ради информации!» – думала Агата, стоя напротив хорошо знакомого ей здания бывшего Министерства языка и печати, на котором теперь красовалась загадочное: «Четвертый временный военный комитет».

Последние пару дней в своих радиорепортажах она рассказывала о новостях, которые слышала от жильцов доходного дома мадам эр Кебба, щедро приправляя их громкими словами о том, что Арамантида не имеет права сдаваться. Однако Агата понимала: долго на этом не протянуть. Нужны конкретные новости. И желательно такие, о которых не могут случайно узнать рядовые граждане.

Именно это и привело Агату к зданию бывшего Министерства языка и печати. Вот уже битый час она наблюдала за охраной и пришла к выводу, что незаметно проскользнуть внутрь ей не удастся: караульные не отлучались ни на миг.

Агата понятия не имела, чем занимается этот самый Четвертый временный военный комитет, но не сомневалась, что там, где Кирби, там и Сегрин, и другие агенты. А это значит – тайны, секреты и последние новости. Дело за малым – добраться до них.

Однако никакие дельные варианты того, как именно можно проникнуть внутрь, на ум так и не приходили. Девушка уже была близка к отчаянию, когда услышала шум подъезжающего мобиля, и у нее мгновенно родился план. Безумный и рискованный, но она не позволила себе над ним размышлять, иначе наверняка поддалась бы сомнениям.

Бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что человек за рулем – это не Кирби и что мобиль уже начинает тормозить перед входом в здание, Агата выбежала на проезжую часть.

Однако за ночь укатанный снег прихватило ледком, и. вместо того чтобы остановиться в нескольких дюймах от девушки, мобиль продолжал пусть и медленно, но ехать дальше. Агата почувствовала, как ее неумолимо подтолкнул металлический капот, вскрикнула, попыталась уйти с дороги, поскользнулась – и упала прямо под мобиль. Силясь отползти в сторону, пережила ужасное, бесконечное мгновение, когда почти ощутила, как колеса мобиля давят на нее все сильнее и сильнее…

И обледеневший снег, который так ее подвел, ее же и спас: отчаянно тормозивший водитель лихорадочно крутанул руль, и мобиль занесло – к счастью, в противоположную от Агаты сторону. Колеса ткнулись в бордюр, мобиль дернулся и замер.

Девушка лежала на земле, жадно глотая воздух ртом. Она была не уверена, что сможет встать, слишком уж сильно колотилось сердце и кружилась голова.

– Что с вами? Вы в порядке? Встать сможете? – услышала она встревоженный голос и, подняв глаза, увидела склонившегося над ней человека в черной военной форме с красной отделкой.

Агата не разбиралась во вражеских знаках отличия, но сразу заметила, что по покрою форма этого человека отличается от формы рядовых солдат, да и золотистые нашивки на левом рукаве наводили на мысли, что перед ней – офицер.

– Не знаю, – с трудом ответила она и машинально ухватилась за предложенную ей руку.

Офицер легко поднял Агату на ноги – и тут же схватил за плечи, когда девушка пошатнулась, потому что накатила дурнота… Ах, как же эта беременность сейчас некстати!

– Вас отвезти в госпиталь?

Голос раздавался словно откуда-то издалека, из плотного тумана. Агата хотела ответить, но не смогла, все ее силы уходили на то, чтобы справиться со спазмами в желудке.

В следующий миг голова закружилась еще сильнее, земля в самом буквальном смысле слова ушла из-под ног, а затем начала равномерно качаться. Агата не на шутку испугалась и только потом поняла, что ровная качка, которую она ощущает, – это шаги. А саму ее несут на руках. Куда?

Мимо проплыли силуэты вооруженных караульных, а за ними – белые колонны.

Несмотря на слабость и тошноту, Агата ощутила ликование. У нее получилось! Она попала внутрь!

* * *

Приказ срочно явиться на летное поле в полной боевой готовности застал Нику врасплох. Торопливо натягивая теплое белье и подбитую мехом летную куртку, девушка гадала, что означает этот вызов. Точно не очередная атака на границе, ведь тогда включили бы общую сирену. Но вряд ли майор рей Данс вызывает ее через курьера, да еще и в полном летном облачении, лишь ради того, чтобы побеседовать о жизни и о погоде. Наверняка по делу. Только по какому делу?

Майора рей Данс Ника увидела возле ангара с «Ураганом» и «Молнией», в обществе Эммы эр Грана и двух других авионер – невысокой, кругленькой, полненькой дамы из Гранита, чье имя Ника не могла вспомнить, и еще одной, которую она, кажется, вообще видела впервые. На летной полосе неподалеку стояли «Солнце», массивная «подушка» и гражданский грузовой авион с полустертой надписью «Штиль» на боку, развернутые носами к краю обрыва, которым заканчивались летные полосы.

– Теперь, когда все в сборе, слушаем задание, – деловито заговорила майор рей Данс. – Вы вылетаете в Алтан, ваша задача – эвакуировать госпиталь. «Ураган» и «Штиль» принимают раненых, эр Грана и рей Синc – военное сопровождение. Задание ясно?

– Так точно, – нестройным хором откликнулись авионеры.

Ника хмурилась. Что случилось? Алтан в опасности? Но он же находится за Патагоном, еще дальше от границы. Атаковать со стороны Третьего континента его не могли, для этого врагу нужно было бы прорваться через базу мыса Горн. А армия Третьего континента далеко, в Сирионе.

Видимо, не одну Нику волновали эти вопросы, потому что, обведя взглядом лица авионер, майор рей Данc понимающе усмехнулась:

– Вас всех интересует, что произошло и почему эвакуируют госпиталь?

– Так точно, мадам майор.

– Поступила информация, что армия Третьего континента выступила в сторону мыса Горн. Предполагается, что первый удар будет нанесен по Алтану, он достаточно близко к нам, чтобы мы ощутили угрозу, и в то же время достаточно далеко, чтобы мы не смогли мгновенно отреагировать. Информация насчет атаки не подтверждена, но генерал эр Спата не хочет рисковать. Именно поэтому мы начинаем эвакуацию заранее и сначала забираем тех, кто не может позаботиться о себе и добраться до нас – или бежать из города самостоятельно.

Ника нервно сглотнула. Новость о том, что противник выступил в их сторону и собирается атаковать Алтан, находящийся всего в каких-то сорока пяти минутах полета от базы, вдруг со всей ясностью высветила пугающую перспективу: Третий континент может просто зажать мыс Горн в тиски, набросившись с двух сторон сразу – со стороны Сириона и со стороны границы.

Будь даже все авионеры летной базы героинями как на подбор, с таким напором они не справятся. Но они же вовсе не те неуязвимые, не ведающие страха авионеры, какими их выставляли газеты и учебники, уж теперь-то Ника это точно знала! Обычные люди, как и остальные. Только с летными камнями, профессиональной гордостью и ярко выраженным чувством долга перед своей страной. На самом деле это – очень много. Более чем достаточно, чтобы совершать великие дела. Но и у авионер мыса Горн есть предел возможностей.

Усилием воли Ника прогнала панические мысли. Если заранее думать о поражении, то никогда не сделаешь и шага вперед. А вот если шагнешь вперед – тогда появляется шанс выиграть.

* * *

Офицер, который занес Агату внутрь, оказался довольно хорош собой, лет двадцати пяти, со скульптурными скулами, ореховыми глазами и четко очерченными губами. Сбрить с него щетину, одеть по моде – и он вполне мог бы сойти за джентльмена Арамантиды.

Впрочем, только до тех пор, пока он не заговорит и не начнет двигаться. В его жестах и взгляде, в тоне и манерах – да даже в походке и развороте плеч – было что-то неуловимое, что тут же выдавало в нем чужака, хотя офицер повел себя очень вежливо и заботливо: усадил Агату в кресло, предложил воды, выглянул за дверь и приказал кому-то принести теплый плед и полотенца для компресса на лоб. Словом, сделал все то же, что сделали бы джентльмены Арамантиды. И все же что-то его от них отличало – куда разительнее, чем военная форма. То ли уверенность в том, что мир принадлежит им, то ли какая-то внутренняя свобода. То же самое регулярно проскакивало в Сегрине и Кирби и иногда – даже у Милорда.

Дурнота уже отступила, но Агата не торопилась об этом сообщать. Она попала внутрь здания, и нужно было извлечь из этого обстоятельства максимум пользы. Потому девушка продолжала сидеть в кресле, изображать слабость и осматриваться из-под полуприкрытых век. Судя по тому, как по-хозяйски вел себя офицер, он принес ее в собственный кабинет. Очень просторный кабинет! Похоже, красавчик занимает в комитете не последнюю должность.

В кабинете появился молоденький солдат с подносом в руках. Тихо звякнул фарфор, раздался звук льющейся воды, а затем Агата увидела, как офицер подходит к ней с холодным компрессом, и слегка покачала головой.

– Не надо. Мне уже лучше, спасибо, – пробормотала она слабым голосом.

К полной неожиданности Агаты, офицер присел перед ней на корточки, так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с ее.

– Очень рад. Вы себе не представляете, как я перепугался! Я думал, я вас сбил!

– Я тоже, – хмыкнула Агата.

– Приношу свои самые искренние извинения. – Офицер прижал руки к груди. – Честное слово, я вас просто не видел!

– Это вы меня извините, я поторопилась перейти через дорогу, вот и выскочила прямо перед вами, – с фальшивой искренностью попросила прощения Агата.

– Хотите чаю? – с улыбкой предложил офицер.

– Не откажусь, спасибо, – ответила Агата.

В голове у нее уже формировался план действий. Джентльмены Арамантиды частенько использовали флирт и милые взгляды, чтобы обаять дам и получить от них то, что им нужно. Дамы прекрасно знали об этом, но обычно все равно охотно подыгрывали. Да что далеко ходить – Милорд успешно использовал эту тактику, добывая ценные сведения для разведки. Так, может, на Третьем континенте эта схема тоже работает? Только, само собой, наоборот: дамы флиртуют с джентльменами, чтобы получить от них то, что им нужно…

«Надо попробовать», – решила Агата, но перед ней тут же встала проблема: как это – флиртовать? Джентльмены Арамантиды в совершенстве владели разными приемами и уловками, она же о них понятия не имела.

Пока офицер разливал чай, Агата воскресила в памяти все Ассамблеи, на которых побывала, пытаясь вспомнить, что же именно делали джентльмены, чтобы привлечь и удержать внимание дам.

Во-первых, они модно одевались – так, чтобы подчеркнуть все достоинства своей внешности. Но этот пункт ей сейчас не подходит.

Во-вторых, бросали на дам многозначительные взгляды и загадочно улыбались, а когда те смотрели в ответ, тут же в притворном смущении отводили глаза. Но стоило Агате представить, как она пытается повторить подобный маневр, и девушка тут же поняла, что не сможет этого сделать, не чувствуя себя крайне глупо, и это, разумеется, испортит все представление. Нет, максимум, что у нее получится, – просто сдерживать свою природную прямоту.

В-третьих, когда завязывался разговор, джентльмены всегда внимательно слушали собеседниц, восхищенно на них смотрели, смеялись над их шутками, почти не говорили о себе, сыпали комплиментами и льстили. А вот с этим она, пожалуй, может справиться!

Офицер протянул Агате фарфоровую чашку, девушка сделала глоток и перешла в наступление.

– Могу я узнать имя своего спасителя? – с придыханием спросила она и попыталась придать взгляду восхищение.

Агата не могла сказать, получилось ли у нее; самой ей казалось, что вышло преглупо. Но офицер улыбнулся, и образовавшиеся в углах глаз морщинки неожиданно сделали его очень обаятельным.

– Спаситель – это громко сказано. Тем более это ведь я стал причиной несчастного случая.

– И все же?…

– Гитрих ферр Дайх, – представился офицер.

– Агата рей Брен, – ответила девушка и тут же напряглась, сообразив, что назвала свое настоящее имя. Что, если шеф отправила на нее разнарядку и офицер тут же ее арестует?

Гитрих заметил волнение девушки и обеспокоенно спросил:

– Вам хуже? Давайте я все-таки отвезу вас в госпиталь!

– Нет, нет, спасибо, просто минутная слабость, – покачала головой Агата, театральным жестом приложив ладонь ко лбу. От сердца немного отлегло. Он не отреагировал на ее имя, значит, она не в розыске.

Гитрих подвинул стул и уселся напротив Агаты. Девушка сделала глоток чая, напряженно размышляя, как продолжать разговор, чем заполнить возникшую паузу. Не о погоде же, в самом-то деле, спрашивать? А интересоваться тем, как ему нравится Сирион, тоже глупо…

К счастью, ферр Дайх сам решил эту проблему.

– Вы куда-то направлялись, прежде чем едва не попали под колеса моего мобиля? – спросил он, а затем, подумав, неуверенно предположил: – На… работу?

Агата едва не рассмеялась, увидев, каким странным для него была идея, что даме может быть нужно на работу; от Сегрина с Кирби она знала, что образ жизни дам Третьего континента очень похож на образ жизни джентльменов Арамантиды – они в основном сидели дома и занимались семьей и детьми.

– Если вам куда-то надо, я с удовольствием отвезу вас лично, – предложил Гитрих.

– Нет, на работу мне больше, увы, не надо, – ответила Агата. – Газета, где я работала, закрылась.

На лице Гитриха появилось выражение неловкости.

– Мне жаль, – пробормотал он.

– Мне тоже. Мне нравилась моя работа. А вы, я так понимаю, служите в этом… мм… управлении?

– Так точно, – изобразил салют ферр Дайх, но, к досаде девушки, не пояснил, в какой именно должности.

– И как оно на новом месте? Должно быть, непросто? – попыталась изобразить сочувствие Агата.

– Да, обстановка несколько напряженная, но это временные трудности, – небрежно, словно речь шла о чем-то не особенно заслуживающем внимания, согласился Гитрих.

Он выглядел таким спокойным, что это не на шутку разозлило Агату. Подумайте только, вторгся в чужую страну, в любой момент может начаться бунт, а его, видите ли, это не беспокоит! Неужели он настолько низкого мнения о жителях Арамантиды, что совершенно не переживает по поводу их сопротивления? Думает, в два счета с ним справится? Или, может, вообще считает, что они не рискнут бунтовать и смирятся с вторжением?

От последней мысли Агате стало не по себе. Главным образом потому, что она и сама по-прежнему задавалась этим вопросом. Жители Арамантиды привыкли к мирной жизни, к тому, что им не надо защищаться, за них это делают другие. И сейчас, когда враг в буквальном смысле вошел в их дома, они просто не знают, что делать. Они давно разучились давать отпор. Хватит ли у них духу пойти против захватчиков?

Внутренний голос цинично подсказывал, что не стоит ждать героизма от рядового обывателя. Рядовому обывателю нужен размеренный быт, и если завтра у него снова окажется еда на столе и крыша над головой, вопрос о том, кто стоит у власти, для него будет не принципиален. Уж точно не настолько, чтобы брать в руки оружие и рисковать жизнью.

Но где-то в глубине души Агата верила в то, что и в рядовом обывателе есть глубоко скрытая способность на подвиг. Нужно только как-то до нее достучаться, как-то разбудить… И вот тут наверняка поможет ее радио!

– Господин майор, – раздался голос из-за двери, и в кабинет робко заглянул один из солдат. – Вас срочно вызывает к себе полковник.

– Извините, мне придется отлучиться буквально на пару минут, – с досадой произнес ферр Дайх, поднимаясь.

– Конечно, конечно, это же работа, я все понимаю, – ответила Агата.

Едва за ферр Дайхом закрылась дверь, Агата не мешкая подошла к столу, заваленному кипами бумаг. Какой беспорядок! Быстро просмотрев верхние документы, Агата тут же поняла, что абсолютно все они содержат ценную информацию. Прямо глаза разбегались! Здесь были и военные приказы, и секретные докладные, и схемы размещения военных частей в Сирионе, и планы и задачи отдела, который, видимо, возглавлял ферр Дайх, и списки мест, подлежащих проверке, и людей, подлежащих аресту… Но все это ни за что не запомнить! Разве только сделать фотограмму. Или украсть.

Украсть…

Не позволив здравому смыслу сказать ни слова, Агата воровато оглянулась, наугад сгребла со стола несколько бумаг и быстро засунула их во внутренний карман пальто. Критически оглядела себя. Да, все хорошо, снаружи ничего не заметно. Может, взять еще? На столе такой бардак и документов так много, что ферр Дайх не сразу разберется.

Агата уже было потянулась за новой порцией, но тут постучали, дверь в кабинет приоткрылась, и раздался голос, заставивший Агату замереть от страха, а затем не медля юркнуть за шторы:

– Ферр Дайх? Вы тут?

Кирби!

Не увидев владельца кабинета, Кирби закрыл дверь. Агата перевела дух и выбралась из-за штор. Ей совершенно не надо, чтобы ферр Дайх застал ее в столь странном месте и задался резонным вопросом, что она там делает; идиотская выйдет ситуация!