Текст книги "Московский офис – внутри и за пределами"

17.06.2014

Пироги

– А ничего уже больше не будет…

           Бабушка посмотрела на Свету васильковыми глазами и улыбнулась. Тихо так улыбнулась, будто украдкой, только она так умеет.

– Давай лучше пироги печь, – бабушка неторопливо встала со скрипучего деревянного стула, надела свой любимый льняной фартук с весёленькой цветочной каймой (конечно, сама шила!) и начала искать в шкафах, потихоньку складывая на стол, мешочки с мукой, сахаром, солью. Достала из старого, но проверенного холодильника дрожжи, молоко, разбила в миску три яйца.

– Знаешь, мы в войну не думали ни о чём. Просто жили и мечтали, что выживем. Вот мамку твою с братиком, бывало, кашей на воде накормлю, прикорнут они на кушетке, слава богу, не бомбят…

           Бабушка месила тесто умными, тёплыми, в морщинках, руками, а Света смотрела в окно. За окном стояла июльская жара, бурлил проспект, троллейбусы гремели своими рожками и дверьми. По тротуару спешили женщины в пёстрых платьях, сарафанах и мужчины в строгих костюмах. И не столица, а чувствуешь себя в центре Вселенной… Завтра она пойдёт гулять в любимый парк железнодорожников, навестит стадион, где в детстве на площадке с песком для прыжков в длину лепила куличики. Может быть, и к старому белокаменному Кремлю поедет. На троллейбусе.

           Кухня, а затем и вся большая «сталинская» квартира наполнялись ароматом пекущихся пирогов. Они уже налепили их на большой деревянной доске, бабушка переложила штук двадцать на противень, засунула его в духовку и теперь, прихватив ручку духовки тряпочкой, всё время заглядывала в неё. Седые волосы, в прошлом русые и заплетённые в толстую косу, выбились из-под платка, а голубые глаза посветлели, словно выцвели на солнце. Света сидела и впитывала кухонное тепло, в сердце разливалась благодать, и стало так хорошо, так спокойно. Неужели ничего в жизни больше не будет?..

           Бабушка обернулась и посмотрела прямо на неё. Хотя и умерла десять лет назад.

17.07.2014

 Пал Палыч

           Солнце! После длинной непонятной зимы с этой затянувшейся войной, прыгающим курсом доллара и неуклонно растущими ценами на продукты. Солнце ворвалось в окна старинного особняка, где располагался офис, ослепив сотрудников, уборщиц и хрупкие, внезапно расцветшие орхидеи.

           Неужели скоро весна? Пал Палыч снял очки, откинулся на спинку компьютерного кресла. Суперспециалист в бухгалтерии, компьютерный гений, талантливый переговорщик, умеющий обаять любого бизнес-партнёра и клиента… Им гордился весь офис. А как он нравился женщинам!.. Ну и что, что ростом невысок, немолод и вечно чем-то занят? Зато какая грация в движениях, сколько ума и лукавства в близоруких голубых глазах с искорками! Рядом с ним каждая чувствовала себя голливудской красоткой. Пал Палыч не привык заводить романы – сотрудницы офиса и компаний-партнёров, роскошные продавщицы бутиков и милые массажистки ближайшего фитнес-центра устраивали их ему сами. Весна! Значит, лёд тронется несмотря на курс доллара, евро и всяческие другие курсы. Удивительно, что все отношения с женщинами заканчивались быстро и ни одна из них не оставалась в обиде. Как ему это удавалось?..

            Пал Палыч надел очки и посмотрел на себя в зеркало. Пригладив чёрные, отчего-то всегда непослушные волосы, поправив модный в этом сезоне галстук, остался вполне доволен собой. Сейчас начнётся важная встреча с представителями банка, придётся пересчитывать по курсу все перешедшие с прошлого года проекты. И, как обычно, договориться в пользу компании. Собрался, улыбнулся, немножко потянулся…

– Пал Палыч, брысь! – секретарь Верочка легко шлёпнула по спине красавца-кота, пригревшегося в кресле её шефа. Чёрный глазастый проказник перепрыгнул на сверкающий от солнечного света подоконник и подумал: «А всё-таки весна!»

18.02.2015

Алиса

           Солнце светило, птицы пели, в открытую форточку влетал запах талого снега и чего-то необыкновенного. В соседней комнате бурчала конф-связь, начальник в привычной назидательной манере что-то выговаривал очередной "жертве".

           Евгения Петровна отложила документацию и с грустью подумала: весна, жизнь продолжается, а ей опять принимать таблетки от аллергии. Врачи назначали и гормоны, но с восемьюдесятью килограммами веса и больными ногами совершенно не хотелось рисковать. Хотя Евгения Петровна сидела в основном на рабочем месте, к вечеру ноги отекали и еле втискивались в сапоги.

           Вдруг что-то изменилось. Окинув привычным взглядом комнату со склонившимися над клавиатурой сотрудниками, она заметила в углу непривычно большую стопку файлов. Оттуда, из-за стопки, доносился тоненький голосок, будто колокольчик. «Вроде не радио, неужели ютуб кто-то смотрит? – подумала Евгения Петровна, – вот дождётся от руководства!» Тем не менее колокольчик звенел, остальной «офисный планктон» делал вид, что ничего не происходит, и она начала нервничать.

           Евгения Петровна демонстративно взяла чашку и направилась к кулеру. Сделав по пути огромный «крюк» к столу с файлами, она хотела уж было отправиться обратно, но обернулась… За грудой папок сидело чудо. Чудо оказалось солнечным, белокурым, с огромными серыми глазами; оно смеялось и фыркало, как котёнок. Маленькая девочка лет шести-семи сидела рядом с плечистым сероглазым менеджером Олегом и совершенно не вписывалась в обстановку. Евгения Петровна чуть не пролила кипяток на многострадальные ноги, очень удивившись: что делает здесь этот ребёнок? Внимательно присмотрелась и заметила одинаковый цвет глаз у сидящих, тот же поворот головы… Подошла поближе, прислушалась. Девочка рисовала, пела песенку и умудрялась ещё и хихикать. И вдруг: «Конфетку хотите?»

           Медленно, неуверенными шажками, Евгения Петровна двинулась к горе из файлов. «Берите, у меня и шоколадная с мишкой косолапым есть!» – девочка соскочила со стула, подошла и протянула «петушок» на палочке. Евгения Петровна вспомнила – такие продавали лет тридцать назад, неужели возобновили производство? «Спасибо», – только и смогла она сказать в ответ. Чудо с солнечными косичками обошло вокруг неё, критически посмотрело на далеко не спортивные формы, а потом вдруг выпалило: «А пойдёмте со мной на танцы! Мы с мальчиками танцуем. Сразу похудеете!» Не зная, что сказать, Евгения Петровна погладила девочку по голове и неожиданно для себя… рассмеялась. Она вдруг представила себя в красном платье с декольте, на паркете большого зала с люстрами. И танцует она с мальчиками! Почему бы и нет? «Как тебя зовут?» Из форточки подул ветерок и все сотрудники подняли головы от компьютеров. «Алиса из Страны чудес. Знаете такую?» «Я так и поняла, – улыбнулась Евгения Петровна, – и так на папу похожа!» Олег благодарно посмотрел ей в глаза. «Жена в командировке, не с кем оставить…»

           Всё оставшееся до окончания рабочего дня время Евгения Петровна провела, придвинув стул к столу Олега, рисуя человечков и чёртиков, строя из папок домики и гаражи, ставя в них машинки из ластиков, скрепок и разноцветных стикеров. Она съела штук пять конфет (О, ужас! При её-то весе!), научилась петь песенку из какого-то мультфильма и совсем не сделала запланированные на сегодня дела. Вечером сотрудники начали равномерно «вытекать» из офиса, мимо прошёл, ничего не сказав, босс, а они с весенним чудом всё хихикали и даже фыркали. Договорившись о предстоящих танцах с мальчиками, новоиспечённые подружки собрались домой. Алиса махала рукой снизу со двора, а Евгения Петровна высунулась в форточку, забравшись на стул, и кричала: «Шарф получше завяжи, заяц!» При этом она как-то забыла о больных ногах, и что стул может не выдержать…

           Запирая дверь офиса, Евгения Петровна решила: нужно записаться в студию танцев, которая через дорогу. Там всех желающих приглашают танцевать. И красное платье надо купить! Тогда, очень может быть, она похудеет, ногам станет легче и лекарства от аллергии не понадобятся… А вдруг?

26.02.2015

Мимоза

         Они сидели и смотрели друг на друга. Полная интеллигентная женщина с мешками под глазами, высокий грустный дядька, похожий на Дон Кихота, и Таня – закутавшаяся в шарф худенькая блондинка. "Нет, чтобы раньше к врачу сходить, – думала Таня, – как же… Начальник  не отпустит, надо выплачивать кредит, и вообще молодая и сильная – всё само должно было пройти".

         Бело-жёлтые стены больничного коридора действовали в начале весны угнетающе. На улице преобладали серые оттенки, расчерченные чёрными ветками и прогалинами. Жёлтое бросалось в глаза – букетики мимозы в руках притоптывающих от холода продавщиц.

         «Сколько ещё ждать? – размышляла Таня, – пятнадцать минут, час? Сказали сидеть и ждать. А жизнь проходит мимо!» Они терпеливо ждали – толстушка читала книгу и деликатно кашляла в носовой платок, «Дон Кихот» мужественно делал вид, что всё хорошо, а Таня усердно тыкала пальцем в телефон, искала народные рецепты. Банки на спину, растираться водкой на ночь, дышать паром от картошки. Ей стало смешно. Перечень антибиотиков пугал хуже бело-жёлтого коридора.

         Послышались шаги в тапочках.

– Держите снимки, – медсестра вручила большие бумажные конверты невыспавшейся интеллигентке и приболевшему «Дон Кихоту». «А мне?» – мысленно закричала Таня.

– Вам, девушка, позже, – принцесса в белом халате удалилась.

         Танины товарищи по несчастью лихорадочно вытащили из конвертов большие фиолетовые картинки, стали рассматривать их на свет, читать описание на бумажках. Интеллигентка вдруг улыбнулась, «Дон Кихот» засунул конверт в портфель и быстрыми шагами направился к выходу. Таня сникла: значит, у них всё хорошо. А у неё?

         Она продолжала сидеть на банкетке у стены. В голову лезли мрачные мысли – можно ли будет летом поехать в отпуск, и сможет ли она вообще теперь что-то планировать? «Какая же дура, нельзя так к себе относиться, две недели из-за кашля ночью спать нормально не могу. Температуру что ли ещё померить… И что у нас в телефоне?» Новости РБК опять вещали про войну, инфляцию и экономический кризис.

          «Люди, у меня кризис, понимаете? – думала Таня, – и кричать начнёшь – не услышат. У всех весна, жизнь продолжается, скоро начнут набухать почки, появится первая зелень, яблони зацветут!» Она начала разглядывать потолок. «Потолок тусклый, белый, рисовали бы на них какие-нибудь цветы: розы, ромашки или ту же мимозу… Смотрят пациенты на такой потолок – им намного легче становится жить. И выздоравливали бы наверняка быстрее. Господи, за что всё это?..»

– Нет у вас никакого воспаления лёгких, – как гром среди ясного неба раздался голос, – обычный бронхит.

          Таня чуть не подпрыгнула на месте. Это не медсестра – богиня! Таня взяла в руки конверт и совершенно не знала, что с ним делать.

– Идите к врачу и берегите себя, – богиня чуть разочарованно улыбнулась, а Таня пыталась вспомнить: на каком этаже врач? И вдруг подумала: «На обратном пути надо мимозу купить… Обязательно».

7.03.2015

Флешка

          Лена весело вошла в здание корпорации. Шла пританцовывая, как классно всё же сочетать – и Стёпку лопоухого, и Германа. Стёпка смешной, но дарит штучки с бриллиантами, в общем, вкус у него всё же имеется. Как говорят в стране, "сидит на игле", на нефтяной, какой же ещё? А Герман везде, он космополит: и с оффшорами успевает, и в Штатах вечно на каких-то конгрессах. Ой, если бы узнали друг о друге, наверное, убили бы. Что за глупости? Лена посмотрела на себя в зеркальный декор, чуть пригладила волосы. Ну конечно, знают. Наверняка пробили по инету, не в прошлом веке живём.

          Стеклянный лифт взлетел к небесной прозрачной крыше, Лена привычно посмотрела мейл в айфоне. На удалёнку ей за последние пару часов ничего не пришло. Немножко расслабилась – шеф ничего не хочет и система работает нормально. Шли какие-то уведомления в вацапе и фб, но ничего серьёзного.

          Лифт остановился на 20-ом этаже, выпустил её в мраморно-никелированный зал с расставленными через каждые пару метров лимонными мини-деревьями в аккуратных металлических вазонах и помчался дальше. «Неплохой пилинг сделал вчера новый мастер в салоне, словно свечусь вся изнутри, – подумала Лена и тут же услышала в наушниках ринг Германа, – на ловца и зверь бежит. Вечно он где-то в пути, мог бы и заехать». Остановившись у огромного аквариума с поблёскивающими скатами, нажала кнопку.

– Привет, дорогая, как ты?

– Солнце, рада тебе.

          Лена не лукавила. Герман всегда был динамичен, полон идей и очень внимателен.

– Наверняка подходишь к офису. Возьми на ресепшн флешку, сегодня вечером заеду.

– Ок.

          Всё-то он знает! Лена слегка улыбнулась, посмотрела на свои новые серебристые туфли от Versacе и подумала, что весна в этом году удивительно ранняя.

          Подойдя к ресепшен, взяла у секретаря мини-флешку в маленьком конверте с нарисованной орхидеей (Герман есть Герман!) и вошла в офис. Опен-рум встретил привычным мельканием коллег, мониторов и ароматом кофе. Пришла сообщалка от шефа: «Проверь пресс-релиз и зайди. Будет тебе отпуск на Бали». Ясно, очередной скандал.

          Включив ноут, Лена начала привычно и скрупулёзно просматривать чужие пресс-релизы, свой-то она знала прекрасно и не могла ошибиться. Так… если ошибка,  она вылетает из корпорации с нехорошим резюме. Ничего, всё ок. Она справится, как всегда.

          Вдруг запищала смска от Стёпки: «Лапа, подъеду к тебе в обед. Только сумочку не забудь, а то ты вечно всё забываешь. Целую». Любопытно.

          Лена достала сумку и воткнула флешку в комп. На экране появилась схема какого-то трубопровода. «Что за ерунда, – сразу пришло в голову, – а что в каждом файле? Нужно собраться и посмотреть внимательно». В мейле появилась новая сообщалка от шефа: «Детка, ты такое натворила, будешь в офисе до ночи сидеть. И без обеда». Похоже, мужчины сговорились.

          «Всё же туфли тесноваты, с размером ошиблась, – размышляла Лена, – что не сходится?». Она налила двойной кофе и подумала, что не зря не внесла первый взнос по ипотеке на Пресне. Когда на экране появилась фамилия Стёпки и переведённые им активы в инобанки с семью нулями, она сняла туфли. Как хорошо ходить босиком!

          Лена вытащила флешку, положила в сумочку. Отправила шефу «пойду прогуляюсь, дура я» и позвонила в аэропорт. Бывает же отпуск лет на пять?

– Когда ближайший рейс в Денпасар?

          Как же, Бали… Только Мексика.

28.03.2015

Юго-Запад

           Павел мчался на дикой скорости по кольцевой. Друг Кеша классно вёл машину, ничего, что отцовскую. Бээмвуха была ещё ой-ё-ёй и на девчонок действовала безотказно. Забавно, что Павлу в последнее время попадались матери-одиночки. Знакомишься с такой, блондинка, ноги и всё такое, а потом вдруг оказывается, что пока она на свидании, дома мама сидит с ребёнком. Павел считал таких девчонок вторым сортом, брошенки, какие дети у них вырастут? Он смутно догадывался, что со временем категоричность в этом вопросе пропадёт, но сейчас сразу же заканчивал отношения. Не по нему это, и точка.

           Бээмвуха остановилась у клуба, вышли, заказали пиво. Музыка была прикольная, и Павлу стало весело. Что с того, что с хатой пока непонятки? То ли получится жить самостоятельно, то ли мать мозг выест, но не отпустит. Для неё он – свет в окошке, смысл жизни, да и однушку до сих пор сдавали – всё же доход. Всё равно всё утрясётся, или приведёт он ей девчонку с ребёнком – сама его выставит.

– Братан, привет!

           Рядом возник Илюха, школьный друг.

– Ты прям из детских снов, братан!

           Обнялись, прошли за столик. Обстановка что ли была романтическая, но Павла как будто кто-то потянул за язык. К тому ж Илюха родной чел, сто лет не виделись! Павел рассказал всё – и о том, что двадцать три уже, а женщины постоянной так и нет. И о проблемах своих с предками, c работой и деньжатами. На работе было всё вроде ничего, но карьеру сделать нельзя. Так госпредприятие же, тётки одни великовозрастные, руководить ими смешно, да и неприятно – сухостой и нищета. Павел мечтал о крупной госкорпорации, с перспективой, обалденными проектами и длинноногими красотками-секретаршами. Деньжата тоже в общем-то шли, но смешные по московским меркам.

           Илья слушал, кивал. Заказали по второй, перешли на покрепче. Кеша станцевался с одной симпатичной, ушёл с ней куда-то.

– А с предками-то что? Неужели совсем гибло? – спросил Илья.

– Да не так чтобы. Мёртвые они челы, в прошлом веке живут, при эсэсере. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Следят за мной, считают нездоровым, боятся, что женюсь.

– Ясно, братан. Вечный конфликт отцов и детей, Тургенева, помнишь, проходили?

           Время неслось быстро, девушки становились с каждым часом всё красивее. На самом деле, что он скис? Молодой, свободный, в Турцию надо в мае махнуть. Подумаешь, курс доллара всё не падает! Какие наши годы.

           Павел отправил смску Кеше: «Чувак, ты с нами?» Ответ пришёл минут через десять: «Езжайте, ребята, задержусь тут». Ясно, Кешу потеряли по крайней мере до утра.

– А ты как, Илюх? Чем живёшь, что куришь?

           Илюха немного даже выпрямился от вопроса, хлебнул напоследок и сказал «поехали, покажу».

           Пискнула смска от матери «мне в гроб ложиться?» Павел отправил «поживи ещё, завтра буду».

           Они рассчитались, сели в Илюхин поюзанный фольксваген и отчалили. Ехали долго, оказались где-то на Юго-Западе, вышли у подъезда хрущёвки.

– Куда ты завёз меня, братан?

– Иди, иди, друг. Нам проспаться надо.

           У двери Илья сам ключом открыл дверь (мог бы и позвонить!), показал, что на цыпочках надо идти. Квартирка была так себе, маленькая, обшарпанная, видно, что не своя.

– Давно снимаешь?

– Да год уже, как Санька родился.

           Павел плюхнулся на стул. Решили больше не пить, спать завалиться. И так хорошо посидели, поговорили. В мозгах светлее стало, несмотря на алкоголь. И так бывает…

           Из соседней комнаты раздался плач. «Всё-таки разбудили, дурак я», – тихо сказал Илья. «Кого разбудили?» – не понял Павел. «Да ребят моих», – Илья вздохнул и на цыпочках пошёл в комнату.

           Через минуту он вышел, держа на руках плачущего младенца в ползунках.

– Сын мой, смотри.

– Обалдеть, – только и выдохнул Павел.

           Вслед за Илюхой из комнаты вышла голубоглазая девчонка, блондинистая, только очень уставшая.

– Ира, очень приятно.

           За палец она держала ещё одного мальчика, постарше. Он шёл сам, другой рукой тёр глаза и, похоже, ничего не понимал.

– Это тоже твой?

– Теперь мой, – Илья улыбнулся и прижал парня к себе.

           Ещё час, почти до рассвета, они пили зелёный чай с плюшками (Ира печь умеет!), говорили за жизнь и неплохо опять посидели. Илья рассказал, что старшего сына усыновил, теперь крутится на двух работах, и ничего. Ребята растут классные, и оба уже на него стали похожи. Ира смотрела своими морскими глазами, а Павел понял, что он ничего не понял. И уснул прямо на стуле.

           Утром он проснулся на раскладушке (спасибо братану – перенёс), мужчины доехали до метро, пожали друг другу руки. Илья поехал на свою работу, а Павел отправил смску «ма, после работы дома». И тоже поехал на работу. На госпредприятие.

30.03.2015

Беги, Лола

– Беги, Лола, беги!

         Лола, черноволосая интеллигентная женщина предпенсионного возраста, не знала, кто это кричит. Шла по тротуару, возвращалась с работы, в руках сумки, в голове проект ужина. И вдруг этот крик. Лола обернулась, посмотрела по сторонам. Толпа возвращавшихся с работы питерцев, немножко понурых и уставших, тянулась от самого метро. «Кто мог кричать? – промелькнула мысль, – почудилось, что ли?»

         В молодости Лола была очень даже красива. Восточные «корни», мягкий характер и врождённая грация помогли и с ухажёрами, и c замужеством. Муж работал техническим специалистом на фирме по ремонту компьютеров, особо не выпивал и хорошо относился к детям. К дочке – копии Лолы в юности, и к сыну, «помешанному» на копьютерах. «Весь в отца, – гордилась Лола, – будет хорошо учиться, найдёт себе место в жизни».

         Сама Лола работала терапевтом в обычной поликлинике. Коллектив был хороший, но «бабский». Без колкостей и сплетен ни один день не обходился, правда, всегда чаёвничали вместе и обсуждали все домашние проблемы.

         Всё было тихо и спокойно до того момента, пока Лола по собственной глупости не зарегистрировалась на сайте любителей фотографии. Было у неё такое увлечение в юности, нравилось искать ракурсы, играть со светом. Фото даже выиграли на общероссийском (тогда это называлось всесоюзном) конкурсе, и некоторые попали на выставку в Париж. Ах, Париж, Париж! Лола, помнится, собиралась туда поехать, посмотреть и выставку, и чудесный город. Но уже ждала своего первенца, надо было зарабатывать заначку на декрет, и Париж так и остался несбыточной мечтой.

         Лет десять назад дочка включила ей диск с фильмом. «Мама, про тебя, – дочка смеялась, встряхивая чёрными волнистыми волосами, – тебе тоже надо быть динамичнее!» Фильм назывался «Беги, Лола, беги», и они обе тогда расхохотались. Теперь дочь выросла, заканчивала институт. Сын только поступил, у них была своя почти взрослая жизнь, и Лола с мужем в основном просиживали вечера у телевизора. Он попивал пивко, а Лола что-нибудь вязала или почитывала.

         Зарегистрировалась она на сайте фотографов на работе, когда образовалось «окно», и пациентов не было. «Почему бы и нет?» – подумала Лола. Хотелось посмотреть интересные работы, узнать новости о любимом хобби, пообщаться. Ей стали писать, она голосовала за рейтинговые фотографии, затем выставила свои.

         Через какое-то время ей начал писать Жан, как он говорил, пенсионер и путешественник. Жан на самом деле был Иваном, эмигрировал в молодости во Францию и замечательно разбирался в фотографии. Его работы набирали тысячи лайков в инстаграме, человек был милый и простой.

         Жизнь шла своим чередом. Лола продолжала врачевать, смотреть телевизор по вечерам, готовить вкусные ужины. Через несколько месяцев Жан приехал в Россию, она встретила его в аэропорту.

– Черноглазой красавице привет, – седовласый загорелый Иван оказался нормальным мужчиной, только странно одетым: джинсы, клетчатый пиджак, небесно-голубой шарф. Француз и есть француз…

– Привет французам! – Лола принарядилась, накрасилась, длинные чёрные волосы «шамаханской царицы» развевались на ветру.

         Они пошли в кафе, им было хорошо и тепло рядом. Иван проведал детей, живших в Питере, и через неделю вернулся во Францию.

         Через три-четыре месяца сайт закрылся. Лола испугалась: как теперь без любимых фотографий, без Жана, как вообще жить? Она пыталась регистрироваться на других сайтах, ходила на тематические выставки. Хотелось разорвать замкнутый круг работа-дом-работа, начать подрабатывать фотографией… Затем всё вошло в привычную колею, она перестала думать о глупостях. Дочь пора замуж выдавать, сына трудоустраивать.

          Однажды в понедельник, когда начался приём в поликлинике и в кабинет вошёл первый пенсионер из длиннющей очереди, раздался звонок. Лола чуть не выронила трубку из рук.

– Ты? Где ты, зачем?

– Подумал, что лучше тебе на работу позвонить. Кажется, я соскучился,  – Жан-Иван немножко подкашливал, видимо, простудился в своей тёплой Франции.

          Сегодня Лола шла в потоке людей, возвращавшихся с работы, выпрямив спину и немножко улыбаясь. В руках она несла тяжёлые сумки, план ужина вполне созрел.

– Беги, Лола, беги!..

31.03.2015

Опять не о поцелуях

                Одна знакомая талантливая поэтесса и писательница написала рассказ “Как правильно целоваться”, в котором в форме диалога рассказала об основах взаимопонимания двух любящих людей, о том, что можно и нужно делать, чтобы сохранились теплота и страсть, чтобы отношения не рассыпались…  Конечно, речь не о технике поцелуев, а о взаимном уважении и тонкостях психологии семейной жизни.

                В связи с этим расскажу такую историю. Была у меня одноклассница, не подруга, а просто знакомая девочка, прыгали  через резиночку вместе с другими на школьной перемене. Звёзд с неба не хватала, но человек хороший и открытый. Имелся у неё один изъян – косоглазие на один глаз, причём довольно сложное, операции не поддавалось. Девочка по этому поводу немного комплексовала, но была хорошо воспитана, верила в торжество добра и любви. Поэтому справедливо считала, что данное обстоятельство не будет помехой счастливой семейной жизни и рождению детей.

                Маша  (назовём  её так) закончила школу на «четвёрки», но очень мечтала поступить в МГУ. Не поступив на математический факультет с первого раза, решила поработать год, а потом поступать на следующий. Устроившись  работать в детском саду (ей очень нравилось заниматься с детьми),  она помнила о математике, активно занималась спортом и была уверена, что на следующий год всё получится.

                На второй год тоже не получилось. Ей советовали попробовать отдать документы в другой институт, поступать  на  заочный. Но Маша категорично отвечала “нет” и продолжила работать в детском саду.

                На третий год она опять не поступила, ситуация становилась грустной и смешной одновременно. Ровесницы, и я в том числе, успешно учились, кто-то уже работал после техникума и серьёзно подумывал о семье. Маша стала ходить на подготовительные  курсы, отправляла работы по математике на олимпиады. И не забывала своих подопечных – детсадовцы её любили и относились как ко второй маме…

                Может быть, курсы с олимпиадами помогли, или на небе услышали её молитвы, но на четвёртый  год она поступила. Все знакомые радовались – наконец-то смелость и упорство вознаграждены! Самое ужасное то, что проучившись год, Маша забрала документы. “Почему?” – читала она в глазах всех своих знакомых. И ничего не объясняла.

                Маша закончила педагогический техникум и вернулась к своим малышам. Годы шли, надо было думать о замужестве. Наконец ей встретился Артём – добрый малый, работал в автосервисе, неплохо к ней относился. Но Маша смотрела на него такими глазами, какими Артём на неё никогда не смотрел… Вдобавок она стала носить очки в толстой оправе, чтобы не так заметно было косоглазие. Откуда я знаю? Встречались на совместных днях рождениях у общих друзей, пара производила приятное впечатление, но контраст ощущался…

                Через год я узнала от подруги, что Маша беременна. А потом услышала страшное – произошёл выкидыш, и Маша с Артёмом чуть не расстались. Через год они попытали счастье снова, она легла на сохранение. Выкидыш случился и во второй раз, причём на большом сроке, и под вопрос встала возможность стать мамой в принципе. Маша долго лечилась, Артём, как я поняла из рассказов, уделял ей всё меньше и меньше внимания. Наконец удалось снова забеременеть, и опять неудачно.

                После этого Артём от Маши ушёл. О ней долго ничего не было слышно, все знали, что у неё всё по-старому – работает в детском саду и опять начала заниматься спортом, своими любимыми лыжами. За это время у всех моих одноклассниц случилось много событий в профессиональной и семейной жизни. У всех уже были дети, большинство стали ведущими специалистами и даже руководителями, построили дачи, квартиры.

                Пару лет назад в ближайшем парке, зимой, я увидела Машу – она ехала на лыжах и так весело смеялась!  Я немножко позавидовала…  Рядом с лыжнёй по дорожке шёл мужчина с бородой – солидный такой, примерно лет 50-ти. Он держал за поводок овчарку, собака была явно умная, с добрыми глазами.

– Ты ничего не слышала о Маше? – спросила я у школьной подруги, когда мы по телефону обсуждали вопросы воспитания наших дочек-школьниц. И подруга поведала  историю о том, что Маша никогда не сможет иметь детей, но несколько месяцев назад познакомилась с интересным мужчиной и переехала к Николаю – ведущему офтальмологу Фёдоровского центра и опытному кинологу. Николай был вдовцом, его дочка недавно развелась и активно занималась устройством личной жизни. Свою собственную маленькую дочку она отдала Николаю на воспитание, и Маша фактически стала девочке мамой…

                Умела ли Маша целоваться? Вопрос кажется смешным, и даже никакие рецепты счастливой семейной жизни тут не работают. Ответ, пожалуй, такой:  если что-то не получается с первой и второй попытки – в профессиональной ли, личной ли жизни с определённым человеком – других попыток делать не надо. Только время будет потеряно, ценнейший ресурс в жизни человека наряду со здоровьем!  Если что-то «не клеится» – оно и «не склеится», недаром же говорят о судьбе… Лучше делать то,  что получается – на радость себе и близким людям.

                Кстати, Маша недавно стала директором детского сада. Я не придумала –  бывшие одноклассницы опять «проболтались»!

02.04.2015

Радикулит

– Господи, солнце!

             Солнце сверкало в стёклах соседней серебристой башни, явно отданной под офисы. «Завтра вылетать на симпозиум, а поясница так и не прошла, – Валентина Васильевна еле разогнулась, встав из-за стола, – и ещё в Сколково попросили лекцию прочитать. Хочется всех убить!»

             Хлопнула дверь. В лабораторию влетел аспирант Саша, очень симпатичный и перспективный парень. Быстро набросил халат, схватил пробирки, буркнул «здрасьте» и умчался. «Вот поколеньице-то! – думала Валентина Васильевна, пытаясь растереть спину, – молодые, талантливые, и всё равно на Америку смотрят! И Сашка наверняка намылился по гранту в тамошний университет. А потом вернётся, как же!»

             Запищал мобильник. Она, близоруко щурясь, нажала кнопку. «Вас заберут завтра из дома, вместе с китайской делегацией. Вам повезло!». Ну конечно, китайцы проездом в Москве по защите нового препарата, и её с собой захватят… А так бы пришлось такси вызывать в её-то Бирюлёво…

             Комплекс научного института, где работала Валентина Васильевна, представлял собой несколько пятиэтажных мрачных зданий. Здания давно не ремонтировались ни внутри, ни снаружи. Какой ремонт? У страны на науку давно денег нет, тем более на не приоритетные направления. «Вот айтишники за счёт тесного сотрудничества с заграницей хотя бы зарплаты регулярно получают, – крутилось в голове у Валентины Васильевны, – правда, до ремонта у них тоже дело не доходит. Если бы не преподавательская деятельность…»

             Спина разбаливалась всё больше, забытый было радикулит решил отомстить. Вчера она показывала Красную площадь и Лубянку Алексу, спортивному загорелому коллеге из Массачусетса. Директор института уговорил: покажи, да покажи… И знание иностранных языков часто вредит – не «болтала» бы Валентина Васильевна свободно по-английски, то и спину бы не продуло! А «болтала» она ещё по-немецки и по-французски.