Текст книги "Выход. Повести и рассказы"

Выход
Повести и рассказы
Марина Зейтц

© Марина Зейтц, 2023

ISBN 978-5-0055-4788-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Августовское полнолуние

Часть первая. Близнецы

Последнее в двадцатом тысячелетии лето приближалось к концу… Весь год газеты пухли от предсказаний, а телевидение, пока что с успехом заменявшее компьютеры, лепило мистические сюжеты как ребенок в песочнице – куличики. Маленькие кнопочные телефоны были фантастикой. Люди верили в чудеса.

Стоял самый роскошный и загадочный месяц года – август. Наступило полнолуние, его первый день – а их, как известно, три.

Под гипнотическим оком луны в пригородном редколесье одиноко высился трехэтажный особняк в готическом стиле. Что это за постройка, точно никто не знал, а слухи ходили разнообразные: от замка местного графа Дракулы до партийной дачи секретного назначения.

Минуя железнодорожную станцию, к особняку вела разбитая дорога, упирающаяся в железные ворота. У крыльца дома в каменных вазонах упоительно пахла петуния. Зеленая шуба девичьего винограда укрывала строение вплоть до одинокого окна мансарды, распахнутого настежь.

В комнате было темно, но луна уже кралась по краю крыши, готовясь заглянуть в окно.

Настырные виноградные лозы присутствовали и здесь, в комнате – увивали в виде позеленевшего бронзового орнамента поверхность старинного зеркала. Выпуклые виноградины, выточенные из бледно-зеленого оникса, казались живыми.

В зеркальной глубине отражалось пугающе странное лицо девушки в черном балахоне.

– Ну что же! Будем надеяться, что все получится… Правда, сестричка?

Густо обведенный черным карандашом глаз на простынно-белом лице ободряюще подмигнул: «Отступать некуда!»

Лиза вздохнула и плотно сдвинула черные губы – их пришлось красить фломастером, так как соответствующей помады не нашлось. И где только Лара брала всю эту дрянь?

Лиза была примерной девочкой и никогда не пользовалась косметикой. Вздохнув, она еще раз перечитала сообщение, недавно полученное от сестры Лары.

«Лиза! Мои подозрения верны. Максик что-то задумал. Сегодня он привел меня к своей тете. Притворяется добренькой, сама злая. Спрашивала про наше зеркало. Как оно открывается? Я и ляпнула – а в полнолуние через окно. Я пошутила – как оно может открываться? Зачем ей наше зеркало??? Они с Максом вышли, а я тебе пишу. Если я не вернусь, сделай так…»

– Если я не вернусь… – повторила Лиза черными губами.

В ответ на эти слова где-то далеко замяукала загулявшая кошка.

Ее вопли потонули в шуме приближающейся электрички, отходящей от станции.

В следующем сообщении шли указания – когда и что делать.

Накраситься как Лара – точь-в-точь. В первую ночь полнолуния сесть перед зеркалом, ожидая, пока луна доползет до окна. После этого повернуться спиной к поблескивающей зеркальной поверхности, оказавшись таким образом между реальным и отраженным ночным светилом. Внимательно смотреть в окно и ждать… А чего ждать-то? На этом сообщение обрывалось, видно сестре кто-то помешал закончить.

«Давай, луна, ползи! Зеркало близко…»

Внезапно она услышала тихий шелест. На зеркале словно бы оживали бронзовые листья… Как же они громко шелестят! Нет, это за окном… Шаги???

Огромная бледно-желтая луна первого дня встала за ее спиной, в окне. Лиза резко развернулась: шаги стали слышны гораздо отчетливее.

– Эй! Там кто-то есть? Лара! Я сделала все, как ты велела!!! Кто это?!

…

Лизина сестра-близнец Лара пропала несколько дней назад, и куда она подевалась, никто до сих пор так и не узнал. Родители, Родион Юрьевич и его жена Рина обратились в местное отделение.

На лице правоохранительного работника явственно читалась тоска по несостоявшимся выходным. А тут еще нервные папаша и мамаша ищут совершеннолетнюю дочурку!

– Погуляет – придет, – грустно уверил их работник. – Знаете, сколько вас, таких, каждый день приходит? Еще трех дней не прошло, кстати. А я должен что, подступиться принципами?

– Она никогда! – в отчаянии воскликнула Рина, не замечая странного речевого оборота – «подступиться принципами»…

– Никогда не пропадала, – добавил Родион, кашлянув.

– Не гуляла! – поддакнула мать.

– Фото! – сурово дыхнул на родителей служитель органов. По телевизору начинался финал футбольной лиги. Дома в холодильнике томилось пиво.

– Вот! – Родион торопливо сунул под нос тоскующего работника нечеткую карточку с изображением бледнолицей встрепанной девицы с черными губами.

Тот посмотрел на родителей так, что в его глазах можно было без труда прочесть множество интересных выражений, потом покрутил у виска натруженным писанием бесконечных протоколов пальцем.

– Погуляет – придет, – не очень уверенно вымолвил правоохранительный труженик.

– Впрочем, не будем полагаться на авось… – сурово сдвинув брови, возразил он сам себе. И неожиданно добавил:

– На авось и надысь.

Родион хотел его поправить: «не надысь, а небось», но только рукой махнул…

В итоге заявление дежурный все же взял, правда фото сомнительной девицы пришпандорил к верхнему углу служебной бумажки и все это надежно спрятал в стол.

Родион Юрьевич и Рина, верящие в могущество местного сыска, стали ждать результатов. Лиза в тот же день получила от сестры два сообщения, пересланных с помощью маленького кнопочного телефончика. Эти удивительные для тех времен гаджеты появились у сестер недавно.

Увлечение Лары замогильной мистикой, так называемыми «готами», страшно раздражало Лизу, но сделать она ничего не могла. Девочки постоянно спорили по вечерам у себя в спальне на третьем этаже…

– Лара! Ну пойми, это же просто тупая молодежная субкультура! Этой фигней маются те, кому делать нечего. Нет никаких вампиров и оборотней, а есть телесериалы для духовно недоразвитых.

– Ой, а ты у нас такая развитая! Скучная ты. Слишком правильная. И не любознательная.

– Просто я увлекаюсь нормальными вещами.

– А ты глянь, что я нашла! Наши предки тоже увлекались. И, кстати, тогда это тоже считалось для этих… недоразвитых. Пошли, покажу!

Они на цыпочках, чтобы не разбудить родителей, спустились в холл. Лара подошла к секретеру, стоявшему недалеко от выхода.

– Ты там рылась? – удивилась Лиза, – родители выбрасывать его хотят, хлам один.

– Вооот! А я что говорю. Не любопытная. Тут ящик заело.

Лара вцепилась в край покосившегося ящика черными лакированными ногтями.

– Вот черт! Помоги.

Лиза подошла к сестре, покачала головой и дернула ящик, расположенный выше. Тот вылетел из своего гнезда и упал, рассыпав по полу квитанции, несколько мотков ниток и коробочку разномастных пуговиц.

Ящик, что был ниже, содержал множество черно-белых фотографий. Непривычно молодо выглядели Рина и Родион на этих снимках в спортивных костюмах среди каких-то полей. Мама почти такая же, как и сейчас – худая блондинка, немного сутулая. Глаза как у лисы – подняты к вискам, как будто их тугие косички, убранные под косынку, тянут… Папа сидит на корточках, патлатая челка закрывает ему обзор, щеки пухлые, похож на отъевшегося хомяка. Рядом – куча собранной картошки, сзади – ящики. Следующее фото в учебной аудитории: плакатного вида папа в рубашке с галстуком и комсомольским значком на лацкане пиджака. Крепенький толстячок. А вот они с мамой за столом, что-то пишут в тетрадях. Так это, наверно, в школе еще!

– Ну, и? – удивилась Лиза. – Нормальные люди.

– Да нет! Ты сюда, сюда смотри! – Лара аж подпрыгнула от нетерпения.

Лиза глянула на фотографию:

Улыбающаяся мама смотрит ярко подведенными глазами на сильно похудевшего папу… Причем, она в каком-то холщовом балахоне, с распущенными по плечам волосами, а папа – в майке с Микки-Маусом. Изрядно отросшие темные волосы родителя прямиком достают до маусового носа.

Рядом так же вызывающе улыбаются: длинноносый лохматый парень с гитарой и босая девушка в рваных джинсах. Сзади – силуэты двух палаток и нечеткий пейзаж.

– Они тут настоящие хиппи! Понимаешь??? А это было запрещено, типа вредная буржуазная культура. А ты про меня… – завопила Лара, видя что сестра с недоумением смотрит на фото.

– Знаешь, они как-то говорили, что на Алтай после школы ездили. Вспомни! – Лиза явно заинтересовалась этим фото.

– А, давай спросим…

К сожалению, родителям эти вопросы совсем не понравились. Папа нахмурился, мама стала ругать за то, что «лазили по ящикам».

– А почему нельзя? Секретер разобрать надо, прежде чем выбрасывать! Мы только посмотрели, – пожали плечами сестры.

За ужином девочки обиженно молчали. Тогда родители, переглянувшись, нехотя подтвердили что, после окончания школы, они действительно отправились на Алтай.

– А почему не поступили учиться? – удивилась Лара, накладывая в тарелку салат, пюре, котлету и обильно поливая все это майонезом. Она любила поесть.

– В институт завалили. Папа подал документы в профтехучилище, а я… решила подумать.

– Вы просто захотели пожить свободной жизнью? – шепнула Лиза, довольствовавшаяся ложкой салата – она следила за фигурой.

– Тогда это было популярно, – улыбнулась ей мама, – все искали в горах аномальные зоны, и это… стоянку снежного человека. Добирались «автостопом», что было несложно. Девушка и парень с гитарой – друзья по путешествию.

– Иесс! – закричала Лара,. – Я же говорю, что вы хипповали!

– Ну, что-то вроде того, – ответила мама, – но совсем недолго, мы быстро вернулись назад. Вскоре поженились. Потом вы родились, не до приключений было… Да и какие из нас хиппи?

– Так… баловство одно! – нехотя подтвердил папа, странно взглянув на маму.

– Ну как? – замерев от восторга, перебила его Лара,. – Нашли?

– Что нашли? – недоумевая, спросил тот.

– Снежного человека же, – обиженно протянула она, – вы же его искали!

– Нет никакого снежного человека, – почему-то рассерженно заявила мама, убирая со стола, – нет, не было и не будет!

Она громко складывала тарелки стопкой, прижимая сверху рукой, чтоб не рассыпались. Родион, утратив интерес к беседе, ушел разбирать свои инструменты.. Родители занимались ремонтом квартир, работали в небольшой строительной компании.

– А аномальные зоны? – поинтересовалась дочь, дожевывая рыбную котлету. Несмотря на то, что сестры придерживались диаметрально противоположных диет, выглядели они абсолютно одинаково, если не считать Лариной траурной окраски.

– Тоже нет! – и Рина удалилась на кухню, победно тряхнув светлыми волосами, стянутыми на затылке в «хвост».

– Жаль… – протянули обе сестры одновременно.

– Наверняка травку курили! – шептала Лара в темноте спальни, округляя не до конца отмытые глаза. – Они же коммуной тусили, да???

– Какая коммуна, их всего четверо было!

– А, может, еще кто присоединился?

– Вряд ли.

– Ну, все равно, рок-н-ролл, хиппи форевер, и все такое! – Лара мечтательно зевнула.

– Так не расскажут ничего, видела, как мама хмурилась?

– Лиза! А вдруг тогда что-то произошло? Что-то плохое.

– Им просто все это не понравилось! И правильно. А ты вот не можешь со своими готами распрощаться. Ногти черные, губы черные, на шее крест. На кого похожа!

– А говорят, «хиппи – это готы, которых мама на кладбище не пустила». Так что наследственность прослеживается, – гордо заявила Лара.

Лиза только вздохнула. Перед «черным» у сестренки был «черно-розовый» период! И она называлась «эмо» – несчастный ранимый ребенок. Поэтому спорить с ней было бесполезно.

Лара обиженно засопела в подушку и вскоре обе сестры уснули.

Темная августовская ночь была полна шорохов и запахов. Тонкий флер спрятанной под навес петунии, усеянной розовыми и бордовыми соцветиями, погружал ночной мир в сонное забытье. Дом не дремал – он высился среди бравых сосенок и суровых елей как полководец в окружении испытанного воинства.

Фотография этого старого особняка случайно попалась на глаза

Родиону, когда он размещал в газете рекламу.

– Посмотри-ка! Какое чудо! И цена приемлемая.

Рина рассматривала снимок с волнующим чувством внезапного соединения нового и чего-то старого, давно и надежно забытого…

Высокий каменный фундамент, увитые диким виноградом стены, широкая лестница и запущенный сад, почти лес. Полное уединение – ни тебе пыльной улицы под окном, ни тебе заставленного машинами двора. А, в то же время, станция недалеко и выезд на шоссе удобный.

Нет, но где же она видела этот особняк? И откуда, так внезапно, возник вкус винограда на губах…

– Родь, а что так недорого продают?

Родион Юрьевич торопливо набрал указанный номер. Ему ответила женщина. Переговорив, Родион хмыкнул:

– Сказала – обстоятельства. Голос злой какой-то… Все равно для такого дома дешево.

Рина вцепилась в его рукав:

– Давай, звони снова! Пока других покупателей нет.

– Хорошо!

И вскоре добавил:

– Она сейчас телефон продиктует, где оформлять.

Сестры, узнав что родители продают городскую квартиру, сплясали нечто вроде индейский танца.

«Ура, даешь природу!» «Мы будем жить в лесу» – в один голос вопили двойняшки.

Они как раз закончили школу и с успехом провалили экзамены в Институт Культуры. Им хотелось свободы и, может быть, чего-то необычного: перемен и неожиданных сюрпризов.

Особняк, если сказать точнее, был не трех-, а двухэтажный, с обширной мансардой под крышей, заменявшей третий этаж. Спальня девочек теперь помещалась там. В то время полностью отдавшаяся настроению «эмо-кид» Лара завесила наклонные стены картинками, на которых нежно улыбались грустные мордочки из-под розово-черно-голубых челок. Сама она ходила в укороченных платьицах, длинных полосатых носках и розовых кедах. Лиза, вопреки всем веяниям, придерживалась классики – носила джинсы. Она была консервативна.

Девушки закончили библиотечные курсы и устроились посменно работать в книжный магазин, который располагался недалеко в пригороде.

Продержавшись всю зиму в упоительном образе эмоциональной дурочки, Лара совершенно неожиданно подсела на готику.

Произошло это когда зацвела сирень и лето утвердилось ароматами ярко-лиловых соцветий, которые провозглашали повсюду его триумф. На город обрушились первые грозы, смывая пыль и воспоминания о минувшей зиме. Запахло долгожданными переменами.

Лара скучала за прилавком, перечитывая тягомотный роман в мягкой обложке, как вдруг дверь отворилась и в светлом дверном проеме возник подвижный силуэт парня лет двадцати пяти. Как показалось смотрящей против света Ларе, парень был весь демонически черным, словно его окунули в тушь. Когда он приблизился к прилавку, Лара поняла, что не показалось: даже встопорщенные волосы были абсолютно черными, не говоря уже о ресницах и темных, как уголь, глазах. Лицо парня, напротив, казалось очень бледным и привлекало внимание тем, что было еще подвижнее, чем ловкое тело. Когда-то Лара видела такого персонажа по телевизору – он назывался «мим».

Мим по имени Максим проворно шлепнул на прилавок плоскую сумку и подмигнул девушке. Лара от неожиданности хлопнула увесистыми ресницами и засмущалась.

Парень стал еще развязнее и мизинцем, небрежно, приподнял обложку книги, чье содержание только что уныло поглощалось Ларой.

– Что читаем? – грозно вопросил он, наваливаясь на прилавок, подмигивая и жарко дыша. Лара окончательно оробела.

– Да так! – ответила она, склонив набок розовую челку, украшенную бархатным бантиком, – про любовь. Вам не интересно.

– Тупо! – провозгласил Максим, непринужденно усаживаясь на прилавок.. – Тупо! Отстой.

Он неожиданно завращал, как безумный, круглыми глазами и надул щеки, чем насмешил Лару. Однако смех как-то быстро заглох: у парня была неприятная привычка смотреть, не мигая.

– Дай угадаю. Невеста сбежит с другом жениха. Так?

Лара кивнула.

– Вот! Их поймают, – завопил психованный посетитель.

Лара вздрогнула, ресницы снова непроизвольно хлопнули, осыпав некоторое количество туши.

– Дуэль! Месть… Это тема! – хрипло провозгласил явно ненормальный и опять уставился на Лару. Она отодвинулась, на всякий случай, подальше.

– Невеста рыдает – злодей-приятель прикончил этого придурка жениха!

– Вы читали? – с изумлением пискнула Лара.

– Я и без того знаю, – хмыкнул псих.

– Бывший возлюбленный в гробу, а эта дурища раскаялась – типа не того полюбила! – подмигнул странный посетитель и ловко улегся на прилавке, сложив на груди руки. После чего сделал скорбное лицо и положил ногу на ногу. Видимо так, по его представлению, должен был выглядеть застреленный соперником жених.

– Ну да, этим и кончается роман… – промямлила Лара.

– А, представь, к этой лохушке подошел незнакомец, такой крутой, весь в черном… – приоткрыв один глаз, радостно поведал психованный.

Лара испугалась – а ну, как и правда, кто-нибудь войдет! Она тронула психа за рукав.

– Вы бы встали! – прошептала она. – Люди могут войти…

– Хочешь знать, что было дальше? – вместо того, чтобы покинуть прилавок, странный посетитель округлил глаза так, что они сделались похожи на два черных экрана. В глубине отражались книжные полки, белый потолок и Ларина прическа с черным бантиком.

– Да… – прошептала девушка, завороженная своим двойным отражением.

– Они ни фига не разлучились! Потом такое началось… – зловещим голосом объявил посетитель и добавил:

– Меня звать Макс. А тебя?

– Л-л-лара…

– Отлично! К завтрашнему дню освоишь эту книжку, – медленно проговорил Максим, расстегивая молнию на сумке. Лара, как загипнотизированная, взглянула на книгу. «Исповедь одинокого вампира» – было написано на обложке. Парень торжественно поднял руку и спрыгнул на пол.

– Послушай, я тебе тут немного почитаю, для общего развития, – провозгласил он, открывая страницу:

– Черное небо поглотило без остатка луну и только на кладбище горел зеленоватый бледный свет…

Ларе была парализована его способностью менять голос, положение тела и выражение лица. Макс был таким необычным, на него хотелось смотреть без конца – как на того мима на сцене! Он завораживал.

Она залпом прочла книжку, посмотрела одноименный фильм и полностью прониклась судьбой бедного одинокого вампира…

Странный парень уже не казался ей психом.

«Он такой талантливый, артистичный, – думала она, – и столько всего знает! Страшно, конечно, про кладбище и могилы, зато готы ни на кого не похожи. Эти эмо – просто сопливые детишки, которые боятся темноты. А я не боюсь!» И Лара, замирая от ужаса, погрузилась в мир малоприятных призраков. Посмотрев культовый фильм «Голод», девушка развесила по спальне нечто вроде белых занавесок и надела на шею ножик в виде креста – анк. Облачившись во все черное, она бродила по комнатам, повторяя: «Вечно и бесконечно!» Вместо розовых мордашек на сестер теперь смотрели обморочные вампир-готы и скалились мерзкие чудовища.

Лиза не вынесла и отгородила половину спальни – ей надоело путаться в занавесках под пристальными взглядами пустых глазниц.

Макс, несомненно, нравился Ларе и она ходила с ним на какие-то «готик-пати». Сестра и Лизу уговаривала сходить на это самое «пати», но та наотрез отказалась и когда выпадала ее смена, Максим в магазине не появлялся. Видимо, понимал, что чары не подействуют.

…

Шаги отчетливо прозвучали в тишине.

– Кто там? Это ты, Лара???

Увидав в окне на фоне огромной луны, чей-то силуэт, Лиза сообразила, что внизу расположена крыша высокой двухэтажной веранды. Вероятно, Лара стоит на ней! Она бросилась к окну, но никого не увидела. Высунулась подальше…

В этот момент раздался крик:

– Дрянная девчонка! Ты уже тут?!

Внезапно Лиза потеряла опору, ощутив, что кто-то дернул ее за рукав. Она замахала руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но покатилась, скользя по крыше. Пальцы тщетно цеплялись за металлическую кровлю, Лиза стремительно летела вниз и перед ее глазами, сливаясь в белую спираль, вертелся пронзительно-яркий диск полной луны. Лиза упала на каменную дорожку. Из кармана странного одеяния девушки выскочил маленький черный предмет с кнопочками, приземлившись в траве неподалеку.

Луна недовольно затягивалась тучами, словно то, чему она только что была свидетельницей, крайне ее расстроило. Старый дом насупился и потемнел, начинающие желтеть лианы винограда тяжело тянулись от земли до открытого окна мансарды. Они шелестели, хотя ветра совсем не было. В августовское полнолуние дует особый, лунный ветер. Те, кто обделывают под его дуновение свои темные дела, рискуют. Вот и сейчас ветер полнолуния проник в растворенное настежь окно, влетел в комнату. И тут же нечеткий человеческий силуэт заметался по комнате, глухо упал стул, что-то свалилось на пол. Темная фигура запуталась в развешенной поперек комнаты занавеске, потом неожиданно раздался испуганный крик и ругань в адрес развешанных по стенам «мерзких образин»…

Луна все еще висела напротив, освещая комнату. Со стен молча скалились существа призрачного вида, с такими же черными провалами глаз, как у обитательницы мансарды Лизы. Дробные шаги непрошенного посетителя прозвучали вниз по лестнице и эхом отозвались в тишине пустого дама. Бронзовые листья слабо зашелестели, словно зааплодировали своими шершавыми ладошками, а зреющий под лунными лучами виноград налился терпкой влагой – вот-вот скатится с ветвей молочно-опаловой слезой. Ветер ушел в глубину зеркала и луна пропала.

Щелкнул замок, хлопнула входная дверь и по каменной дорожке, прочь от дома, прозвучали поспешная дробь.

Длинна и темна августовская ночь, но и она не может длиться бесконечно. Постепенно светало, где-то прошумела первая электричка, замяукали истошно коты, потерявшие загулявшую кошку и, наконец, утренние звуки заполнили окрестности.

По проселку ехала машина «Скорой помощи». Водитель ругался – никак не найти дом! Улица в поселке есть, а строения с таким номером нет. Уже отъехав довольно далеко, водитель проявил сознательность:

– Давай заедем в тот особнячок, спросим! На всякий случай. Вон у них окно наверху настежь, значит хозяева дома.

Доктор, наголо бритый парень, согласно покивал блестящей макушкой.

– Может и водички попросим! Жутко пить хочется.

Он вылез из машины и подошел к калитке. Оказалось, не заперто… Минут через десять доктор выскочил наружу, размахивая руками.

– Вот, не приведи Господи, заехали водички попить!

– Что там? – спросил недоумевающий водитель.

– Дом-то с приведениями, и одно лежит – похоже, померло. Пульса нет.

Он залез в машину и быстро соединился с диспетчером.

– У нас тут, случайно, труп! Да-да, девушка, странная… На призрак похожа. Никогда такого не видел! Давайте милицию подключайте.

Спустя десять минут приехал местный уполномоченный. Все тот же, тоскующий по гражданской жизни, к которому ходили Родион Юрьевич и Рина, бросил косой взгляд на тело, одетое в черный балахонистый халат, широко улыбнулся и изрек:

– А вот!

И протянул бритоголовому доктору фотку.

– Похожа?

Доктор достал из кармана круглые очечки в тонкой оправе.

– Вроде…

– А то! – заявил, искренне радуясь, милиционер,. – Я же говорил – найдется. Волею судей!

– Судеб, – поправил доктор.

– Без разницы, – ответил блюститель.

– Криминал? – рискнул уточнить доктор.

– Ни боже мой! – воскликнул уполномоченный. – Что, не видно, девушка не в уме была и с крыши случайно упала по причине слабого рассудка?

– Забирать?

– А то.

Они заполнили нужные документы, позвонили, переговорили… Доктор, снова ругая себя за желание «попить», а водителя за желание «спросить», принялся вместе с ним грузить тело на носилки, чтобы отвезти в морг.

В последний момент он заметил тот самый маленький предмет с кнопочками, похожий на рацию. Подобрал и сунул в карман.

Родион и его супруга заканчивали работу в маленьком пригородном доме. На этот раз дело было несложное – небольшой ремонт, покраска-побелка: хозяева небогатые, но сильно пожилые, самим не справиться. Однако красить пришлось два дня непрерывно и у Рины разболелась голова. С ней такое иногда случалось, эти приступы начались давно. К счастью, каждый раз помогало снадобье, назначенное невропатологом. Но в этот раз странное состояние полусна, заторможенности и, вместе с тем тревожной нервозности, надолго овладело ею. Лекарство не помогло. Появилось предчувствие, что опять будет сниться тот давний тревожный сон, как тогда, три месяца назад, весной… Она так и не поняла что именно ей снилось – осталось чувство незавершенности.

Родион не стал дожидаться и повез жену домой, благо ехать было недалеко. По дороге он тоже вспоминал странные, неприятные события той весны.

Тогда, в середине мая, они ремонтировали весьма интересный коттедж… Он сразу показался Родиону необычным! Дело шло к концу, но у Рины также внезапно заболела голова, поэтому заботливый супруг настоял на том, чтобы она легла в хозяйской комнате на диван. Он всегда очень беспокоился, когда у жены случались приступы головной боли. Сам ушел спать в машину.

Рина послушно завернулась в свой, захваченный из дома толстый шерстяной плед, прилегла на диван и уснула.

Той ночью Родион совершенно не выспался на разложенном сиденье – все время просыпался, прислушиваясь к чему-то. В белесом свете белой ночи дорогой коттедж выглядел еще внушительнее, чем днем. Овальный, вытянутый вперед подъезд, словно морда хищного зверя скалился белыми колоннами. Глубоко посаженная крыша была увенчана печными трубами и антеннами. Впрочем, небольшие окна и множество пустых пока цветочных клумб вокруг придавали этому приземистому дому уют и некоторое умиротворение. На ровно подстриженном газоне красовалась деревянная скульптура: два бородатых длинноволосых человека стояли спиной друг к другу, развернувшись лицами один на север, другой на юг. Люди эти, вероятно, были какими-то дикарями – грубые черты острых скуластых лиц, примитивная одежда. Просыпаясь, Родион ловил себя на том что, как ему казалось, от этой скульптуры исходят какие-то звуки…

Один раз он даже вышел из машины, обошел странную пару. Было прохладно, тихо и страшновато.

Родион плюнул себе под ноги, прошептал что-то и пошел обратно в машину.

Некстати разыгравшаяся мигрень жены не помешала закончить ремонт. Устала, пусть поспит! У нее слабое здоровье… Пора кончать с этой тяжелой работой, да что найдешь? И у него сердце стало побаливать, одышка случается некстати. Он еще долго ворочался, вздыхал и строил планы.

Утром еле проснулся – так крепко задремал. Солнце ярко освещало изумрудный газон и празднично выделяло белые колонны. Чья-то желтая машина у ворот сигналила не переставая. Родион потряс головой и выскочил наружу – приехала заказчица! Вышла высокая женщина с фигурой фотомодели, на ней эффектно топорщилось желтое платье под цвет машины, перехваченное на тонкой талии широким черным ремнем.

– А где эта, ваша помощница?

– Жена? Она в доме спит.

– Но я же просила! – женщина возмущенно топнула.

– Извините, но у нее голова разболелась… Она на диване, со своим пледом. Ничего вашего не трогали.

Хозяйка фыркнула и сердито зацокала высоченными каблуками по белым плитам.

Рина все еще спала. Было видно, что ей что-то снится – она еле заметно шевелила губами…

Родиону стало жалко будить жену, он поспешил увести женщину в желтом подальше.

Однако, под действием визгливых криков заказчицы, Рина все же проснулась, нашла в себе силы встать и, шатаясь, побрела из дома к своей машине.

Родион Юрьевич, видя, что жена ушла, облегченно вздохнул и с новой силой потащил норовистую даму по комнатам, показывая проделанную работу. Они спорили, размахивая руками и совершенно потеряли Рину из виду.

В это время во двор въехала машина настоящего и единственного пока хозяина коттеджа, Евгения, немолодого мужчины с усталым острым лицом, в котором было что-то жесткое, неприветливое.

Он почти столкнулся с Риной в дверях, но вежливо отступил, пропуская. Несколько секунд они смотрели друг на друга.

– Евгений! – заказчица завопила так, что хозяин коттеджа вздрогнул и медленно отвел неожиданно потеплевший взгляд от лица полусонной Рины.

– Иди сюда скорее! Ты должен это видеть! – желтая красотка выпорхнула в холл и остановилась, не понимая, что происходит и почему ее жених так пристально смотрит на эту сутулую замухрышку, зябко кутающуюся в плед.

– Обои поклеили совершенно не того цвета!

– Какие вы дали, такие и поклеили, – возражал Родион.

– А потолок? Ты только глянь на это!

– Элла! Прекрати! – коротко сказал хозяин коттеджа.

Он развернулся и, не глядя больше на Рину, прошел в дом. А та вышла во двор и без сил опустилась на скамейку. Родион поспешно выскочил вслед и отвел жену в машину, где она опять уснула.

Хозяин без разговоров подписал все договоры с ремонтной фирмой, заплатил сколько было нужно и распрощался с Родионом Юрьевичем.

Супруги уехали, но неопределенное, тягостное впечатление осталось у каждого из них после встречи с хозяином коттеджа и его спутницей.

Для владельца и его пассии эта встреча тоже не прошла незамеченной. Элла, переодевшись в изящный и, купленный почти на последние сбережения, бордовый костюм, сидела, вызывающе скрестив ноги на диване, где спала ночью Рина. Она мило улыбалась, но в голове у нее крутилась неприятная мысль.

«Они что, знакомы?» – вспоминая, как Евгений смотрел на эту бесцветную женщину, думала она – «сколько ей может быть лет? Сорок? Пятьдесят? Но смотрел он не просто так – особенно. Так смотрят на старых знакомых. В любом случае, замухрышка мне не может помешать. И, все же, выяснить кто она, нужно».

– Дорогой! Не пойти ли нам сегодня пообедать в какое-нибудь приличное место? Мы давно нигде не были.

Острый лакированный носок туфли призывно покачался.

– Я занят! – коротко ответил «дорогой» и хлопнул дверью.

– Вот, как-то так… – промолвила огорченная красотка, поджимая ногу, и с удвоенной силой принялась думать: «Кто же она??? Кто?»

В такие минуты она понимала, что этот хищный и жесткий тип по имени Евгений в чем-то намного превосходит ее, и что женить его на себе, пользуясь обычными, проверенными способами, будет сложно, и что все мечты о выгодном замужестве могут просто рассыпаться, как крупа из порванного пакета. Это страшно злило – столько трудов! А денег…