Текст книги "Дураки умирают"

– Не волнуйтесь, – ответил Калли, и Гронвелт уловил какие-то странные интонации в его голосе. На мгновение задумался: а стоит ли доверять Калли? Тот был его шпионом, проверяющим, как функционирует сложный механизм казино, выявляющим крупье, которые на пару с игроками пытались обчистить казино. У Гронвелта в отношении Калли были большие планы. Теперь он задался вопросом: а не стоит ли их пересмотреть?

– Как насчет второго парня из твоей банды, Малыша? Почему он торчит здесь три недели?

– Он – мелкая сошка, – ответил Калли. – Но человек хороший. Не волнуйтесь, мистер Гронвелт. Я держу руку на пульсе.

– Ладно. – Кладя трубку, Гронвелт улыбался. Калли не знал, что на него сплошным потоком шли жалобы. Менеджер секции блэкджека требовал изгнать его из казино, потому что он умел считать карты и практически всегда вставал из-за столика с выигрышем. И управляющий отелем выражал недовольство тем, что Мерлин и Джордан так давно занимают столь нужные номера. Номеров катастрофически не хватало, особенно на уик-энды, когда поток новых игроков резко возрастал. Никто не знал, что Гронвелта заинтриговала дружба троих мужчин. И развязке этой истории предстояло стать для Калли истинной проверкой.

* * *

Сидя в своем номере, Джордан боролся с желанием спуститься в игровой зал. Уселся в уютное кресло, закурил. На текущий момент все у него хорошо. Есть друзья, удача не покидает его, он свободен. Досаждала только усталость. Ему требовался длительный отдых где-нибудь в дальних краях.

Он думал о Калли, Диане и Мерлине. Тройке его лучших друзей. Тут он улыбнулся.

Они многое о нем знали. Потому что вчетвером они провели в баре не один час, отдыхая от игры. Джордан любопытством не отличался. На вопросы отвечал, сам их не задавал. Малыш вот задавал вопросы таким серьезным тоном, выслушивал ответы так внимательно, но Джордан не видел в этом ничего предосудительного.

Чтобы чем-то занять себя, он достал из стенного шкафа чемодан, открыл и первым делом увидел маленький револьвер, который купил еще дома. О револьвере он своим друзьям не рассказывал. От него ушла жена и взяла с собой детей. Ушла к другому мужчине, и его первой реакцией было желание убить этого мужчину. Желание, для него столь противоестественное, что Джордан до сих пор не переставал гадать: а откуда, собственно, оно взялось? Разумеется, он ничего не предпринял. Тем самым появилась проблема, как избавиться от револьвера. Он понимал, что наилучший способ – разобрать его на части и выбросить каждую по отдельности. Джордан не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал из-за неосторожного обращения с его револьвером. Но пока он лишь бросил на револьвер кое-что из одежды, закрыл чемодан и убрал в стенной шкаф. Снова сел.

Он еще не решил, хочется ли ему покидать Вегас, ярко освещенную пещеру казино. Ему тут нравилось. Тут он чувствовал себя в полной безопасности. Выигрыши или проигрыши его особо не волновали. А главное, пещера казино отсекала все остальные трагедии и ловушки, подстерегающие человека на его жизненном пути.

Он вновь улыбнулся, вспомнив, как Калли тревожился из-за его выигрышей. И что, собственно, ему делать с такими деньгами? Лучше всего – отослать жене. Хорошая женщина, хорошая мать, с характером, многими достоинствами. Тот факт, что после двадцати лет семейной жизни она ушла от него к любовнику, не менял сказанного выше. По прошествии нескольких месяцев Джордан уже понял причины принятого ею решения. Она имела право на счастье. Право на полнокровную жизнь. А жизнь с ним душила ее. Нет, он не мог считать себя плохим мужем. Он был хорошим отцом. Выполнял все свои обязанности. Его единственный недостаток заключался в том, что через двадцать лет после свадьбы рядом с ним жена не чувствовала себя счастливой.

Друзья знали его историю. Три недели, которые он провел в Вегасе, казались годами, и с ними он мог говорить свободно, не то что в родном городе. Все выходило само собой, за выпивкой в баре, за разговорами в кафетерии после обеда.

Он знал, что они считают его холодным и бесчувственным. Когда Мерлин спросил, получил ли он право на встречи с детьми, Джордан лишь пожал плечами. На вопрос Мерлина, собирается ли он увидеться с женой и детьми, Джордан попытался дать честный ответ: «Думаю, что нет. Они в полном порядке».

И тут же Мерлин выстрелил новым вопросом: «А ты, ты в порядке?»

Джордан рассмеялся естественным, не деланым смехом. Все еще смеясь, ответил: «Да», – и, пожалуй, первый и единственный раз дал понять Малышу, что тот ищет то, чего нет. Посмотрел ему в глаза и добавил: «Есть только то, что ты видишь. И ничего больше. Никакого второго плана. Станешь старше, поймешь».

Через несколько секунд Мерлин отвел взгляд.

– Разве что ты не можешь спать по ночам, так?

– Так.

– Никто не спит в этом городе, – нервно вставил Калли. – Воспользуйся парой таблеток снотворного.

– От снотворного мне снятся кошмары.

– Нет, нет, – нетерпеливо махнул рукой Калли. – Я про этих, – и указал на трех проституток, которые сидели через пару столиков от них. Джордан рассмеялся. Вот так он впервые услышал расхожую вегасскую идиому. Теперь он понял, о чем говорил Калли, когда, прерывая игру, объявлял, что хочет воспользоваться парой таблеток снотворного.

Этот вечер, как никакой другой, подходил для реализации совета Калли, но Джордан уже в первую неделю пребывания в Вегасе пригласил к себе в номер ходячую таблетку снотворного. Все у него получилось, но полностью снять напряжение так и не удалось. Каким-то вечером шлюха, одна из подружек Калли, уговорила его пригласить еще и ее напарницу. Всего на пятьдесят баксов больше, зато они потрудятся от души, потому что он очень славный парень. Джордан согласился. Действительно, от такого количества ласкающих его рук и грудей удовольствие он получил. Инфантильное удовольствие. Одна девушка положила его голову себе на груди, вторая оседлала, как мустанга. И в финальный момент, кончая, уступая велениям плоти, он заметил, как девушка, «скакавшая» на нем, чуть подмигнула второй, на груди которой покоилась его голова. И он понял, что теперь, когда с ним все ясно, когда он вышел из игры, они могут заняться тем, чего им действительно хотелось. Он наблюдал, как скакунья приникла к «киске» второй девушки с куда большей и естественной страстью, чем та, которую она изображала чуть раньше. Он не разозлился. Наоборот, порадовался, что это время не прошло для них зря. Они тоже имели право на маленькие радости. Он даже дал им лишнюю сотню. Они думали, что за качественную работу, но на самом деле так он оценил это милое подмигивание. А когда девушка, которую ублажала скакунья, в момент оргазма, изогнув спину, нашла своей рукой руку Джордана и сжала ее, тот растрогался до слез.

И все ходячие таблетки снотворного старались, как могли. До чего же красивые собирались здесь девушки! Ласковые, участливые, понятливые. Они с обожанием смотрели на него, держали за руку, ходили на обед или на шоу, играли на деньги, которые он им давал, никогда не обманывали, ничего не пытались украсть. Они создавали ощущение, что он им действительно дорог, а в постели оттрахивали его по полной программе. И все за какую-то сотню долларов, одну «пчелку», по терминологии Калли. Они стоили этой сотни. Безусловно, стоили. И в том, что он все-таки не мог расслабиться, их вины не было. Они даже мыли его, перед тем как уйти, – тяжелобольного человека, прикованного к больничной койке. Что ж, у них было одно, но очень важное преимущество перед обычными таблетками снотворного: они не вызывали кошмаров. Но и не приносили сна. За три недели он так и не смог заснуть.

Джордан привалился головой к изголовью кровати. Он не помнил, как перебрался на нее из кресла. Хотел уже выключить свет, чтобы немного поспать. Но испугался, что вернется ужас. Не страх, а физический ужас, которому его тело не могло оказать ни малейшего сопротивления, хотя разум не поддавался и пытался понять, а что же происходит. Выбора не было. Путь оставался один – обратно в казино. Чек на пятьдесят тысяч Джордан бросил в чемодан: для игры хватало наличных и фишек.

* * *

Джордан собрал с кровати деньги и фишки, рассовал по карманам. Вышел из номера, спустился в казино. Вот когда, далеко за полночь, у столиков собирались настоящие игроки. Они закончили все дела, отобедали, отправили жен на шоу, в постель или усадили к колесу рулетки. Отделались от них. И теперь могли сразиться с судьбой. С деньгами в руках они стояли у столов для игры в кости. Питбоссы держали наготове чистые бланки расписок, ожидая, пока у них закончатся фишки и они захотят прикупить новых на тысячу долларов, две, три. Именно в эти часы игроки расставались с целыми состояниями. Никто не знал почему. Джордан направился в другой конец игрового зала.

* * *

Элегантное, обтянутое серым бархатом ограждение отсекало от основного зала уголок, в котором расположился длинный овальный стол для баккара. Вооруженный охранник стоял у прохода, потому что за столом для баккара играли главным образом на наличные, а не на фишки. С двух зауженных сегментов стол охраняли высокие стулья. На них восседали инспекторы, зорко следящие за действиями троих крупье и питбосса и за расчетами. Все сотрудники казино в секции баккара работали в строгих черных смокингах.

Четверка святых при полном параде, они пели осанну тем, кто выигрывал, сочувственно кивали проигравшим. Симпатичные, обаятельные мужчины, они располагали к себе игроков, не вызывая отрицательных эмоций даже у неудачников. Но не успел Джордан подойти к воротцам в сером ограждении, как перед ним возникли Мерлин и Калли.

– Им осталось играть только пятнадцать минут. Не ходи туда. – Стол для баккара закрывался в три часа утра.

И тут один из святых в смокинге обратился к Джордану: «Мы собираем последний «башмак», мистер Джи. «Башмак» Банкомета», – и рассмеялся. Джордан видел карты, лежащие на столе синими рубашками вверх, готовые для тасования.

– Как насчет того, чтобы составить мне компанию? – спросил Джордан Малыша и Калли. – Деньги мои, ставить будем по максимуму на место. – Сие означало, что при предельной ставке в две тысячи Джордан собирался участвовать в каждом розыгрыше шестью тысячами долларов.

– Ты сошел с ума? – спросил Калли. – Так можно вылететь в трубу.

– От тебя требуется только обозначать место, – ответил Джордан. – В случае выигрыша я дам каждому по десять процентов.

– Нет, – мотнул головой Калли и отошел к ограждению.

– Мерлин, посидишь рядом? – спросил Джордан Малыша.

– Да, – кивнул тот. – Посижу.

– Ты получишь десять процентов.

– Хорошо.

Он миновали воротца и охранника. «Башмак» собирала Диана, и Джордан сел рядом с ней, чтобы стать следующим Банкометом. Диана наклонилась к нему:

– Джордан, не надо тебе больше играть.

Он не стал делать ставки, когда она доставала карты из «башмака». Диана проиграла, потеряла двадцать долларов, принадлежащих казино, потеряла право держать банк и передала «башмак» Джордану.

Джордан тем временем опустошил все наружные карманы пиджака «Чемпион Вегаса». Достал все фишки, черные и зеленые, все стодолларовые купюры. Деньги стопкой положил перед Мерлином. Взял «башмак» и поставил двадцать черных фишек на Банкомета.

– Ты тоже, – распорядился он, посмотрев на Мерлина. Тот послушно отсчитал двадцать сотенных, положил на поле Банкомета.

Крупье высоко поднял руку, предупреждая Джордана не начинать. Оглядел стол, дожидаясь, пока все сделают ставки. Наконец рука крупье легла на стол.

– Карту для Игрока, – медовым голосом проворковал он.

Джордан начал сдавать карты. Одну – крупье, одну – себе. Еще одну крупье – еще одну себе. Крупье вновь оглядел стол и перебросил две свои карты тому, кто поставил наибольшую сумму на Игрока. Мужчина осторожно заглянул в карты, улыбнулся и вскрыл их. Девять, победа. Джордан не глядя вскрыл свои. Две фигуры. Зеро. Поражение. Джордан передал «башмак» Мерлину. Мерлин – следующему игроку. В первое мгновение Джордан попытался остановить Мерлина, но что-то в лице Малыша подсказало ему, что делать этого не следует. Ни один не произнес ни слова.

Золотисто-коричневый «башмак» медленно огибал стол. Игра шла с переменным успехом. Выигрывал то Банкомет, то Игрок. Джордан все время ставил на Банкомета, проиграл десять тысяч. Мерлин ставок не делал. Наконец «башмак» вернулся к Джордану.

Он сделал свою ставку, наклонился к Мерлину, отсчитал две тысячи долларов, положил на поле для Банкомета. Обратил внимание, что Диана уже не сидит рядом. Приготовился. Почувствовал внезапный прилив энергии, абсолютную уверенность в том, что карты теперь будут ложиться, как ему того хочется, и никак иначе.

Спокойно, с бесстрастным лицом, Джордан подряд выиграл двадцать четыре розыгрыша. К восьмому розыгрышу ограждение облепили возбужденные игроки. Все, кто сидел за столом, ставили только на Банкомета, ухватившись за удачу Джордана. К десятому розыгрышу крупье пришлось достать фишки по пятьсот долларов. Очень красивые, кремовые с золотом.

Калли, облокотившись на поручень, пристально наблюдал за Джорданом. Диана стояла рядом с ним. Джордан помахал им рукой. Сидящий в другом конце стола южноамериканец воскликнул: «Маэстро», – когда за Джорданом остался тринадцатый розыгрыш. А потом над столом воцарилась полная тишина. Джордан метал и выигрывал, метал и выигрывал.

Карты как птицы вылетали из «башмака» легко и свободно. Ни одна ни за что не цеплялась, ни одна не ложилась картинкой вверх. Свои карты он переворачивал, не глядя на них, дозволяя старшему крупье огласить результат. Подчиняясь командам крупье: «Карту для Игрока» или «Карту для Банкомета», он, не выказывая никаких эмоций, выкладывал их на стол. Наконец в двадцать пятом розыгрыше, Джордан проиграл Игроку. На последнего ставил один крупье, все остальные – на Банкомета.

Джордан передал «башмак» Мерлину, который отказался метать карты, и «башмак» перекочевал к его соседу. Перед Мерлином тоже громоздились кремово-золотые фишки. Поскольку они выигрывали за Банкомета, им полагалось заплатить комиссию в пять процентов. Крупье подсчитал сумму комиссии. На двоих получилось более пяти тысяч долларов. То есть Джордан выиграл больше ста тысяч. И все остальные игроки, сидевшие за столом, остались в плюсе.

Оба крупье уже звонили менеджеру казино и владельцу отеля, чтобы сообщить плохие новости. Неудачная ночь за столом для баккара – одна из самых серьезных опасностей для прибыли казино. Нет, в долговременной перспективе такая ночь ровным счетом ничего не значила, но все-таки неприятно заканчивать день в минусе. Гронвелт спустился из пентхауса, прошел в секцию для баккара, встал рядом с питбоссом. Джордан увидел его краем глаза, узнал. Как-то раз Мерлин показал ему владельца отеля.

«Башмак» следовал по кругу, по большей части принося удачу Банкомету. Джордан еще чуть увеличил свой выигрыш. Потом «башмак» вновь очутился в его руках. Его руки так и летали над столом. Он превратил в реальность мечту каждого игрока в баккара. Наконец карты в «башмаке» закончились. Перед Джорданом высилась гора кремово-золотых фишек.

Четыре из них Джордан бросил старшему крупье:

– Для вас, джентльмены.

Подскочил питбосс:

– Мистер Джордан, вас не затруднит посидеть здесь, пока мы не подсчитаем все фишки и не выпишем чек?

Джордан сунул в карман толстенную пачку сотенных, ссыпал в другие черные стодолларовые фишки, оставив на столе кремово-золотую груду фишек по пятьсот долларов.

– Пожалуйста, подсчитайте. – Он поднялся, чтобы размять ноги, небрежно спросил: – Мы сможем разыграть еще один «башмак»?

Питбосс замялся, повернулся к менеджеру казино, который стоял рядом с Гронвелтом. Тот отрицательно покачал головой. Он видел в Джордане заядлого игрока. Из тех, которые остаются в Вегасе, пока не проиграются в пух и прах. Но в эту ночь Джордан ухватил удачу за хвост. Так зачем усугублять ситуацию? Менеджер казино прекрасно знал, что против удачи все средства бессильны. А вот назавтра карты могли лечь иначе. Удача не могла сопутствовать человеку до бесконечности. Наступал момент, когда она поворачивалась к нему спиной. Менеджер казино видел все это не один раз. В казино игра шла годами, изо дня в день, и с каждой игры казино получало свой процент.

– Закройте стол, – распорядился менеджер казино.

Джордан кивнул, смиряясь с неизбежным. Посмотрел на Мерлина:

– Веди учет, десять процентов выигрыша на твоем месте – твои.

И удивился, когда увидел печаль в глазах Мерлина.

– Нет, – ответил тот.

Крупье пересчитывали кремово-золотые фишки Джордана и передавали инспекторам, питбоссу и менеджеру казино, которые также вели подсчет. Наконец питбосс вымолвил с благоговением в голосе: «Здесь фишек на двести девяносто тысяч долларов, мистер Джи. Выписать чек на всю сумму?»

Джордан кивнул. Внутренние карманы пиджака раздувались от других фишек и купюр. Он не хотел их сдавать.

Другие игроки разошлись, как только менеджер казино сказал, что новый «башмак» разыгрываться не будет. Питбосс о чем-то шептался с крупье. Калли прошел через воротца и встал рядом с Джорданом и Мерлином. В одинаковых пиджаках «Чемпион Вегаса» они выглядели как члены какой-то уличной банды.

Джордан действительно устал, так устал, что у него не хватало сил ни на кости, ни на рулетку. А блэкджек ему не подходил из-за низкой, пятьсот долларов, максимальной ставки.

– Сегодня ты больше не играешь, – заявил ему Калли. – Господи, никогда не видел ничего подобного. Сегодня ты будешь только проигрывать. Ты полностью выбрал запас везения.

Джордан согласно кивнул.

Охранник взял у питбосса контейнер с фишками и понес его к кассе. Диана присоединилась к группе, поцеловала Джордана. Все они искренне радовались его успеху. И Джордан в те мгновения чувствовал себя счастливым. Еще бы, он стал героем. Никого не убив, никого не покалечив. Ему все далось легко. Делая ставки и выигрывая.

Им пришлось подождать, пока из кассы принесут чек.

– Ты богат, теперь ты можешь делать все, что пожелаешь, – с легкой улыбкой сказал ему Мерлин.

– Ты должен уехать из Вегаса, – добавил Калли.

Диана сжимала руку Джордана. Но Джордан смотрел на Гронвелта, стоявшего в компании менеджера казино и обоих инспекторов, которые слезли со своих высоких стульев. Все четверо о чем-то шептались.

– Ксанаду-первый, – неожиданно обратился к Гронвелту Джордан, – как насчет того, чтобы разыграть «башмак»?

Гронвелт шагнул к Джордану, яркий свет ударил ему в лицо. Джордан вдруг понял, что Гронвелт значительно старше, чем он думал. Стальные волосы, загорелое лицо, крепкая фигура, но возраст все-таки давал о себе знать.

Гронвелт улыбнулся. Он не злился на Джордана за то, что тот воспользовался телефонным позывным. Но в глубинах его души что-то отреагировало на брошенный ему вызов, заставив вспомнить молодость, когда он был таким же заядлым игроком. Теперь-то он обезопасил свой мир, взял все под контроль. Ему хватало как радостей жизни, так и обязанностей, иной раз он сталкивался и с опасностями, но чего он давно не испытывал, так это острых ощущений. А предложение Джордана давало возможность вкусить их сполна. Опять же, хотелось знать, как далеко сможет пойти Джордан, есть ли предел его удаче.

– Вам готовят чек на двести девяносто тысяч долларов, так? – спросил Гронвелт.

Джордан кивнул.

– Я прикажу им собрать «башмак». Мы сыграем один раз. Победитель получает все. Но вы будете Игроком, не Банкометом.

Все, кто остался в секции для баккара, остолбенели. Крупье вытаращились на Гронвелта. Он рисковал не только огромной суммой, нарушая законы казино, он рисковал лицензией, если Комиссия по играм штата Невада решит разобраться с этой ставкой. Гронвелт улыбнулся им:

– Перетасуйте карты. Соберите «башмак».

В этот момент питбосс вернулся с желтым бумажным прямоугольником – чеком на двести девяносто тысяч долларов. Джордан мельком взглянул на него и положил на поле Игрока.

– Ставка сделана.

Джордан увидел, как Мерлин попятился к серому барьеру ограждения. Мерлин вновь пристально изучал его. Отошла и Диана, не сводя с него недоумевающих глаз. Их изумление только порадовало Джордана. Не нравилось ему другое: предстояло играть против собственной удачи. Ужасно не хотелось сдавать карты из «башмака» и ставить против себя. Он повернулся к Калли.

– Калли, сдай карты вместо меня, – попросил он.

Но Калли в ужасе отмахнулся. Потом посмотрел на крупье, который доставал из-под стола новые колоды, чтобы перетасовать их. По телу Калли пробежала дрожь, но он вновь повернулся к Джордану.

– Джорди, это заведомый проигрыш, – эти слова он произнес так тихо, словно хотел, чтобы услышал их только Джордан. Бросил короткий взгляд на Гронвелта, который не отрываясь смотрел на него. – Послушай, Джорди, банк всегда оставляет Игроку два с половиной процента. При каждом розыгрыше. Поэтому те, кто ставит на Банкомета, должны платить по пять процентов. Но теперь казино выступает в роли Банкомета. То есть при наихудшем раскладе два с половиной процента останутся за тобой. Ты это понимаешь, Джорди? – говорил он ровно и размеренно, словно что-то растолковывал ребенку.

Джордан лишь рассмеялся.

– Я знаю, – ответил он и чуть не добавил, что именно на это и рассчитывает, хотя правды в его словах не было бы. – Так что, Калли, сдашь за меня карты? Я не хочу играть против своей удачи.

Крупье тасовал громадную колоду частями, потом сложил все карты. Протянул Джордану желтую пластиковую пластину, чтобы тот подснял колоду. Джордан посмотрел на Калли. Калли молча подался назад. Джордан подснял колоду. Все придвинулись к столу. Игроки, увидев новый «башмак», потянулись к воротцам, но охранник никого не пускал. Они начали протестовать. А потом разом замолчали. И выстроились вдоль ограждения. Крупье открыл первую карту, которую достал из «башмака». Семерка. Достал семь карт подряд, положил на стол. Затем протянул «башмак» Джордану. Джордан опустился на свой стул.

– Только один розыгрыш, – неожиданно повторил Гронвелт.

Крупье поднял руку.

– Мистер Джи, вы ставите на Игрока, понимаете? Карта, которую открою я, будет вашей картой. Карта, которую откроете вы как Банкомет, будет картой, против которой вы ставите.

Джордан улыбнулся.

– Я понимаю.

Крупье замялся.

– Если хотите, доставать карты из «башмака» буду я.

– Нет, – ответил Джордан. – Не будем ничего менять. – Его охватило возбуждение. Не из-за громадной суммы, стоявшей на кону, а потому, что исходящая от него энергия подминала под себя и игроков, и казино.

Крупье поднял руку.

– Одну карту мне, одну – себе. Потом одну карту мне, одну – себе. Пожалуйста, – выдержал он драматическую паузу. – Карту для Игрока.

Движения руки Джордана остались такими же легкими и непринужденными. Карты так и вылетали из «башмака», чтобы приземлиться на стол в непосредственной близости от уже опущенной руки крупье. Тот мгновенно перевернул карты и остолбенел: девятка.

– Девятка! – проревел Калли за спиной Джордана.

Впервые Джордан посмотрел на две карты, лежащие перед ним. Он играл за Гронвелта, и, по идее, ничего путного в них быть не могло. Улыбнувшись, он перевернул карты.

– Девятка. – Ничья, все остались при своих. Джордан рассмеялся. – Я счастливчик. – И посмотрел на Гронвелта: – Еще?

Гронвелт покачал головой.

– Нет. – Он повернулся к крупье, питбоссу и инспекторам: – Господа, закрывайте стол.

Гронвелт вышел из секции. Ему понравился поединок с Джорданом, но он знал, когда надо остановиться. Острые ощущения он получил. И завтра ему придется объясняться с Комиссией по играм. А также переговорить с Калли. Может, насчет Калли он все-таки ошибся?

* * *

Как телохранители, Калли, Мерлин и Диана окружили Джордана и повели его прочь от секции баккара. Калли взял желтый чек с зеленого стола, сунул его в левый нагрудный карман пиджака Джордана, застегнул «молнию». Джордан радостно смеялся. Часы показывали четыре утра. Ночь подходила к концу.

– Давайте позавтракаем, – предложил он и двинулся к кафетерию.

– Итак, у него почти четыреста тысяч долларов. Мы должны выпроводить его отсюда, – заявил Калли, как только они сели в одну из обтянутых желтой кожей кабинок. – Джорди, ты должен покинуть Вегас. Ты богат. Ты можешь делать все, что пожелаешь.

Джордан видел, что Мерлин наблюдает за ним. Черт, его это начинало раздражать.

Диана коснулась руки Джордана:

– Не играй больше. Пожалуйста. – Ее глаза сверкали.

И внезапно Джордан осознал, что ведут они себя так, словно он сумел убежать из тюрьмы или ему неожиданно разрешили вернуться из ссылки. Он чувствовал их радость, и ему захотелось отплатить добром за добро.

– Позвольте мне сделать вам маленький подарок. По двадцать штук каждому.

Они изумились. Первым пришел в себя Мерлин.

– Я возьму деньги, когда ты уедешь в аэропорт.

– Дельная мысль, – согласилась Диана. – Ты должен улететь из Вегаса. Так, Калли?

Калли их мнения не разделял. Он не видел ничего плохого в том, чтобы взять деньги сейчас, а потом посадить Джордана на самолет. Игра-то все равно закончилась. Но Калли мучила совесть, поэтому свои мысли он оставил при себе. Он знал, что это последний романтический поступок в его жизни. Демонстрирующий истинную дружбу. Неужели Мерлин и Диана не видели, что Джордан безумен? Что он может ускользнуть от них и просадить все, до последнего цента?

– Послушайте, мы должны держать его подальше от столов. Охранять, пока завтра самолет не унесет его в Лос-Анджелес.

Джордан покачал головой.

– В Лос-Анджелес не полечу. Если уж лететь, то куда-нибудь подальше. На край света, – улыбнулся он. – Я никогда не бывал за пределами Соединенных Штатов.

– Нам нужна карта, – улыбнулась Диана. – Я позвоню на регистрационную стойку. Там наверняка есть карта мира. – Она сняла трубку с телефонного аппарата, стоявшего у кабинки, набрала номер. И действительно, карту пообещали принести минут через десять.

Стол тем временем заполнился тарелками с едой. Яичница, ветчина, рогалики, маленькие утренние стейки. Калли заказывал как принц.

– Ты пошлешь чеки детям? – за едой спросил Джордана Мерлин, не поднимая на него глаз.

Джордан пожал плечами – об этом он как-то не задумывался. И по какой-то причине разозлился на Мерлина за то, что тот задал этот вопрос, да еще в такой момент.

– Почему он должен посылать деньги детям? – спросил Калли. – Он и так делал для них все, что мог. Ты еще скажи, что он должен послать чек жене. – И рассмеялся, показывая тем самым, что такое просто невозможно.

Джордану это тоже не понравилось. Выходит, у них сложилось негативное впечатление о его жене. А она – хорошая женщина.

Диана закурила. Она пила только кофе, и на ее губах играла задумчивая улыбка. На мгновение ее рука коснулась руки Джордана, как бы показывая, что она его хорошо понимает. Принесли карту. Джордан сунул коридорному сотенную. Тот убежал, прежде чем возмущенный Калли успел произнести хоть слово. Диана начала разворачивать карту.

Мерлин-Малыш пристально смотрел на Джордана.

– И какие у тебя ощущения?

– Потрясающие, – с улыбкой ответил Джордан.

– Если ты подойдешь к столу для игры в кости, мы просто оттащим тебя от него, – предупредил Калли. – Я серьезно, – и стукнул кулаком по столу.

Карту Диана положила прямо на тарелки с недоеденным завтраком. Все, кроме Джордана, склонились над ней. Мерлин предложил какой-то город в Африке. Джордан спокойно ответил, что в Африку он не полетит.

Мерлин откинулся на спинку стула. Теперь он изучал не карту, а Джордана. Вот тут Калли удивил всех.

– Я знаю в Португалии один городок, Мерседаш. – А удивились они потому, что пребывали в полной уверенности, что Калли никогда в жизни не покидал Вегас. Теперь выяснилось, что он бывал в Португалии. – Да, Мерседаш. Там красиво и тепло. Прекрасный пляж. Есть и казино с максимальной ставкой в пятьдесят долларов. Работает каждый вечер, по шесть часов. Ты сможешь играть, сколько захочешь, без особого урона для своих финансов. Что скажешь, Джордан? Как тебе Мерседаш?

– Годится.

Диана начала прикидывать маршрут.

– Из Лос-Анджелеса через Северный полюс в Лондон. Оттуда самолетом в Лиссабон. И на автомобиле в Мерседаш.

– Нет, – покачал головой Калли. – Самолеты летают в какой-то большой город неподалеку от Мерседаша. Я только забыл, в какой именно. И постарайся, чтобы в Лондоне он не задерживался. В тамошних клубах убийственные ставки.

– Я должен поспать, – подал голос Джордан.

Калли посмотрел на него.

– Господи, конечно, ты ужасно выглядишь. Поднимайся в свой номер и приляг. Мы все сделаем. И разбудим тебя перед вылетом. Не пытайся вернуться в казино. Мы с Малышом будем настороже.

– Джордан, ты должен дать мне деньги на билеты, – обратилась к нему Диана.

Джордан вытащил из карману толстенную пачку сотенных, положил на стол. Диана отсчитала тридцать штук.

– Не могут билеты первого класса стоить дороже трех тысяч? – спросила она Калли.

Тот покачал головой.

– Максимум две тысячи. Забронируй и отели. – Он взял оставшиеся на столе деньги, сунул Джордану в карман.

Джордан встал, предпринял последнюю попытку:

– Позвольте мне прямо сейчас подарить вам эти деньги.

– Нет, – быстро ответил Мерлин. – Только перед отъездом в аэропорт. – Джордан прочитал на лице Мерлина любовь и печаль. – Попытайся уснуть. Мы тебя разбудим и поможем собрать вещи.

– Хорошо. – Джордан направился к коридору, в котором находился его номер. Он знал, что Мерлин и Калли последуют за ним, чтобы убедиться, что он не завернет в игровой зал. Он смутно помнил, что Диана поцеловала его на прощание, а Калли тепло обнял. Откуда Калли мог знать про Португалию?

Войдя в номер, Джордан закрыл дверь на замок, на засов и на цепочку. Теперь он был в абсолютной безопасности. Он сел на краешек кровати. И внезапно его охватила дикая злоба. Разболелась голова, тело затрясло.

Как они посмели испытывать к нему любовь? Как посмели выказывать ему сочувствие? У них не было на то причины… не было! Он ни на что не жаловался. Он не искал их любви. Не просил о сочувствии. Не хотел он ничего этого. У него проявление их теплых чувств вызывало отвращение.

Он привалился к подушкам, так устал, что не смог даже раздеться. Но пиджак все-таки пришлось снять и бросить на пол: на карманах, набитых фишками, особо не полежишь.

Он закрыл глаза и уже подумал, что мгновенно заснет, но вновь таинственный ужас пробил тело, словно электрический разряд, заставив его сесть. Он не мог контролировать руки и ноги: их трясло.

Темноту комнаты начали пробивать первые проблески зари. Джордан подумал о том, чтобы позвонить жене и рассказать ей о выигрыше. Но знал, что не сможет сказать. Ни ей, ни детям. Ни прежним друзьям. Не было в мире человека, с которым ему хотелось бы поделиться вестью о своей удаче. Не было в мире человека, который мог бы разделить с ним радость.