Текст книги "Любительница авантюр"

Глава 3

Проснувшись, Бен почувствовал, что согрелся. Он попытался вспомнить, как долго ему было холодно. Он помнил кошмарное происшествие, темноту, боль в ноге и ужас за Джейка. А сейчас рядом с Беном лежит женщина. Он ее обнимает. Или она обнимает его. Он лежит на спине, его голова покоится на подушках. Женщина лежит на животе, положив голову на сгиб плеча Бена, а руку – ему на грудь. Бен не возражал. Он испытывал невероятное тепло и комфорт от соприкосновения их тел. У другого его бока лежит собака. С той же стороны горит костер.

Бен начал вспоминать события прошедшего дня.

«Мужчины должны работать, а женщины – плакать».

Вроде бы эти слова говорила ему женщина, лежащая сейчас рядом с ним. Она не плачет. Эта женщина делает все, чтобы его согреть. Бен не двигался, боясь испытать прежнюю боль в ноге.

Кто эта женщина рядом с ним? Она крепко спит, прижимаясь к нему. Какое-то время назад, во сне, он тоже ее обнял. Он вдруг почувствовал возбуждение. Хм, не самое подходящее время. Во всяком случае, сначала следует вспомнить, что с ним произошло.

Яхта «Рита Марлен». Шторм. Джейк, свисающий с веревочной лестницы.

– Хочешь рассказать мне об этом? – спросонья она говорила невнятно. Но не двигалась. Не отстранилась.

Бен переживал сильнейшие чувственные ощущения, хотя ничего не знал об этой женщине. Ничего, кроме того, что она спасла ему жизнь.

Должно быть, она почувствовала, как он напрягся. Что-то разбудило ее, но она не двигалась, оставалась абсолютно расслабленной.

Бен слышал, как снаружи завывает ветер.

– Ты уже говорила, что я идиот. Что еще сказать?

Он почувствовал ее улыбку. Как такое возможно?

Ему кажется, он давно знает эту женщину.

– Значит, ты участвовал в гонке яхт? – спросила она.

– Мы участвовали.

– Ты и Джейк с веревочной лестницы.

– Ага. – Она сказала «Джейк с веревочной лестницы» так, словно было совершенно нормально, что его брат раскачивался на веревочной лестнице вертолета где-то над Южным океаном.

– Ты из США.

– Женская интуиция?

– А ты не совсем идиот. Сколько вас было на лодке?

– Двое.

– Значит, вы оба спаслись, – удовлетворенно сказала она.

Бен испытал довольно сильную боль, от которой пульсировала его нога. Голова тоже разболелась.

Такое ощущение, будто после заверения в том, что Джейк в безопасности, Бен ничего больше не может чувствовать. Хотя нет. Он чувствует близость этой женщины.

– Расскажи мне о яхте, – попросила она.

– «Рита Марлен».

– Красивое название.

– В честь моей матери, – сказал он.

– Она красивая?

– Была когда-то.

– Была? – переспросила она. – Извини.

– Уже прошло много лет. – История с матерью казалась ему сном. Чем-то нереальным и темным.

– Вы плыли из США?

–  Мы решили рискнуть и обойти вокруг света. Здесь мы хотели сделать остановку. Джейк актер. Он должен начать работу в Окленде.

–  Джейк известный актер?

–  Джейк Логан.

–  О, я его знаю. – Она говорила взволнованно, но сонно. – Он сыграл в кино сексуального хирурга-француза. Он не француз?

–  Нет.

–  Моя сводная сестра разочаруется. Он ее любимый голливудский актер-красавчик.

–  Но не твой?

–  У меня в жизни достаточно забот, чтобы обожать вымышленных героев.

–  Например, забота об антигерое, выброшенном на пляж?

–  Ты сам это сказал. – Она улыбнулась.

Какое-то время оба молчали. Костер угасал. Боль в колене Бена усиливалась, но он не желал вылезать из-под теплого одеяла. Впрочем, этого не хотела и Мэри.

Но в конце концов она встала, вздыхая, а он испытал почти сводящее с ума ощущение потери. Его Мэри.

Его Мэри? Что за дурацкие мысли приходят ему в голову?

Выскользнув из-под одеяла, она приблизилась к костру. Бен видел слабо освещенные очертания ее тела. Изящная, с короткими волосами и тонкими чертами лица. Чем-то похожая на Одри Хепбёрн.

На Мэри были только трусики и бюстгальтер – кусочки кружева, которые почти ничего не закрывали. Его Мэри?

Он одернул себя.

– Хайнц, ты закрываешь тепло от костра для нашего гостя, – укоризненно сказала она, но собака не шевелилась.

– Мне тепло.

– Благодаря одеялу Барбары, – произнесла Мэри. – Его выстегала ее прабабушка. Оно столетие разделяло две комнаты как стена. Если мы его порвем, нам несдобровать.

– Я дам ей миллион за это одеяло.

– Миллион?

– Два.

– Ага, – сухо сказала Мэри. – Значит, ты тоже известный актер?

– Финансист.

– Зарабатываешь огромные деньги?

– Может быть.

– Ты хочешь сказать, что мы с Хайнцем можем держать тебя здесь и требовать выкуп?

– Вы можете удерживать меня здесь под любым удобным для вас предлогом.

– Я уверена, что назвала тебе свою командную кличку, – вполне серьезно произнесла она. – Громила Мэри. Поэтому прежде чем такое говорить, хорошенько подумай.

Он улыбнулся.

– Смейся сколько хочешь, большой мальчик, – сказала Мэри. – Кстати, тебе дать обезболивающее лекарство?

– Обезболивающее? – резко и быстро спросил он.

– Тебе очень плохо, да? – Мэри подбросила дров в огонь, потом повернулась к нему, отодвинула Хайнца в сторону и посмотрела в лицо Бена. Она коснулась рукой его шеи, щупая пульс, а потом плотнее подоткнула одеяло. – Что сильнее болит?

– Нога, – выдавил он. – И немного голова.

– Только бы у тебя не было внутреннего кровотечения. – Включив фонарик, она осмотрела голову Бена, проведя пальцами сквозь его волосы. Волосы были жесткими от соли и крови.

Бен снова почувствовал возбуждение.

– Ушибы и ссадины. Но ничего серьезного, кроме царапины на лице, – сказала она. – Не помешал бы рентген.

– Мы можем добраться на материк на пароме?

– Ты считаешь, паром поплывет в такую погоду? – Она махнула рукой на вход в пещеру. – У меня есть лодка. Но она пришвартована в естественной гавани на востоке острова. Восток. Оттуда ты приплыл. Оттуда пришла буря. В любую минуту мою лодку унесет ветром мимо пещеры в Австралию. Бен, у меня есть таблетки кодеина. У тебя есть аллергия на что-нибудь?

– Ты действительно медсестра?

– Была ею. Тебе повезло, что при мне осталась моя сумка с медикаментами. Аллергия?

– Нет.

– Значит, кодеин и противорвотное средство. Мне не хочется вычищать после тебя пещеру. Желаешь принять ванну?

– Нет!

– Это возможно, – сказала Мэри, и Бену снова показалось, что она улыбнулась. – Выступ у входа в пещеру защищен и находится с подветренной стороны скалы.

– Благодарю, но нет.

– Понятно. Предпочитаешь иметь все или ничего?

– Леди, я был в Афганистане и привык к трудностям, – ответил Бен не подумав.

– Солдатом?

– Да, – искренне признался он.

– Теперь ясно, отчего у тебя такой суровый вид, – непринужденно сказала Мэри. – Ладно, а теперь прими мои замечательные таблеточки и отдохни. Пусть боль уйдет.

Одежда Мэри высохла только с одной стороны. Повернув ее мокрой стороной к костру, она прикрылась полотенцем и направилась к выступу, чтобы взглянуть на остров.

Летающий по воздуху мусор и обломки ужасали.

Последние несколько часов было темно. Мэри посмотрела на часы – четыре часа назад она втащила в пещеру солдата-матроса-финансиста Бена.

Буря усиливалась.

Ей следовало о многом подумать, а она почему-то размышляла о незнакомом ей Джейке – брате-близнеце Бена.

Она смутно помнила шоу, в которых он участвовал. Одна из ее сводных сестер бредила сексуальным Джейком Логаном. Мэри не забывала об этом, потому что Джейк был еще одной причиной семейных распрей. Ее сводная сестра пыталась пробудить ревность у бой-френда Мэри, и тот клюнул на приманку. Мачеха приняла сторону дочери. Отец Мэри, как обычно, ничего не сказал.

Мэри никто не хотел слушать. По мнению семьи, она была сама во всем виновата.

Потрясающе! Мэри прячется от циклона, в ее пещере находится тяжело раненный мужчина, а она вспоминает прошлые кошмары. Нужно думать о нынешних проблемах.

Она утешила Бена, сказав, что с Джейком все будет в порядке. Но последние сообщения, которые она слышала до отключения радио, были ужасающими.

Циклон уже уничтожил яхтенный флот, и репортер говорил о множестве погибших.

Руководитель вертолетной службы спасения едва переводил дыхание от волнения.

«Последний парень, – говорил он, – к которому мы подобрались… Мы собирались его забрать… Но проклятый ветер… Он просто все сметал на своем пути… Едва не погиб весь экипаж».

Последний парень. Был ли это Джейк?

У Мэри нет никакой возможности об этом узнать. Она чувствовала себя бесполезной.

– Но ведь я его спасла, – сказала она себе.

Хайнц высунул нос из пещеры, пытаясь понять, что происходит. От очередного порыва ветра он заскулил и убежал обратно.

Мэри оглянулась на темную пещеру.

Она до сих пор точно не знала, сломана ли у Бена нога. И самое главное, серьезно ли повреждена его голова, и не открылось ли внутреннее кровотечение.

Она вернулась в пещеру. Бен крепко спал, дыша глубоко и размеренно. Хайнц снова улегся рядом с ним.

Что делать? Что ей остается делать? Сидеть у костра и воображать, будто у Бена открылось внутреннее кровотечение? Представлять, как братья-близнецы срываются с веревочной лестницы в бушующее море? Думать о доме, семье и прошлом, которое загнало ее сюда?

Или делать то, что она делала последние несколько недель?

Мэри зажгла свечу, положила под спину пару подушек, закрыла ноги одеялом, положила рукопись на колени и начала писать.

«Дверь в бар распахнулась».

Она взглянула на спящего рядом с ней мужчину.

«Он был очень высокого роста, обладал мощным телосложением и излучал опасность. Его глубоко посаженные темные глаза оглядели каждый уголок комнаты.

Догадается ли он, что она оборотень?»

Мэри усмехнулась. Будет ли он положительным героем или злодеем? Не имеет значения. В номере наверху должно произойти жестокое убийство. Немного крови покапает на головы людей. Возможно, крови будет много. Мэри не знала, как Бен Логан впишется в сюжет, но знакомство с ним, безусловно, прибавит драматичности.

«„Называй меня Логаном“, – протянул он».

Она подумала, что, вероятно, после изменит имя главного героя. Нехорошо называть его в честь раненого моряка, которого она спасла.

Но сейчас и так сойдет. Ничего страшного не случится, если она немного пофантазирует.

Бен проснулся и увидел, как Мэри что-то разогревает на костре.

На самом деле его разбудил запах домашней пищи – мясо с пряностями и зеленью.

Пошевелившись, он вздрогнул, и Мэри повернулась к нему и улыбнулась. Ее лицо освещалось пламенем костра и свечи.

– Привет, – сказала она. – Поужинаешь?

Он ответил сразу:

–  Да, пожалуй.

–  Ты поешь из миски, а я – из сковороды. Я не ждала гостей. Хочешь немножко посидеть?

Он хмыкнул, а она усмехнулась:

– Да, я полагаю, что тебе нужно в туалет. Если бы я знала о твоем появлении, то захватила бы судно.

Он вздохнул:

–  Мэри…

–  Да?

–  Отдай мне мою одежду.

–  Только трусы, – сказала Мэри. – Остальная одежда еще влажная. – Она протянула ему трусы-боксеры, а потом передумала и натянула их ему на ступни.

–  Теперь сам надевай, – приказала она, и Бен подчинился, чувствуя себя пятилетним ребенком.

Мэри была в бюстгальтере, трусиках и влажной футболке.

–  Но ведь ты тоже замерзла, – выдавил он, обратив внимание на состояние ее футболки.

–  Ничего страшного. – Она помогла ему встать, подставив плечо.

–  Мэри?

–  Да?

–  Дай мне палку. Я дойду сам.

–  Размечтался!

–  Я не размечтался, – сказал Бен. – Я говорю серьезно. Я не приму твоей помощи.

–  Слушай, не спорь с Громилой Мэри.

–  Подумать только, мне угрожает какая-то коротышка!

–  Ты подпишешь документ о том, что в случае твоего падения в пропасть я не буду в этом виновата?

–  Как ты можешь быть в этом виновата?

–  Всякое бывает, – произнесла она с горечью.

Бену удалось выйти на улицу, а потом вернуться в пещеру. Он почти добрался до своей импровизированной кровати, но последние несколько шагов сделал с помощью Мэри. У него было такое состояние, словно его побили камнями. Откинувшись на подушки, он получил порцию отличной говяжьей запеканки.

– Как это тебе удалось? – Он был заинтригован.

– В хижине был морозильник на солнечных батареях, – сказала Мэри. – Солнечные панели пострадали от шторма первыми, поэтому я упаковала кучу еды и принесла ее сюда. Я даже не знаю, что именно находится в пластиковых контейнерах. На этот раз нам повезло, а то пришлось бы есть червяков.

– Буря началась так внезапно?

– По радио объявили о шторме и посоветовали привязать мебель. Они не говорили о том, что движется циклон и нужно привязать дома.

– Это еще не циклон, – сказал Бен. – Однажды я попал в настоящий полномасштабный циклон. Неизвестно, как все обернется.

– Циклон еще ударит?

– Или обойдет нас стороной.

– Хорошо бы, – с волнением произнесла она.

– Ты за кого-то боишься? – спросил он.

– За тебя, – ответила она. – Тебе нужно сделать рентген.

– Обещаю, что не умру, – непринужденно сказал Бен, хотя у него сложилось ощущение, что Мэри привыкла ожидать худшего.

Ну, она все-таки медсестра. А медсестры иногда ожидают худшего.

– Я бы предпочла, чтобы ты не умирал, – ответила она также беспечно. – У меня куча замороженной еды, которая сохранится только два дня, а потом начнет разлагаться. Если ты тоже начнешь разлагаться, мне, возможно, придется эвакуировать мою пещеру.

У Бена перехватило дыхание. Только медсестра может так мрачно шутить. Он вспомнил циничных медиков в Афганистане.

Медсестры спасли жизнь Джейку после того, как его задело взрывом бомбы на обочине дороги. Врачей не хватало, и они работали на пределе. Медсестры остановили кровотечение, сделали нужные уколы его брату и поддерживали его, пока не приехали хирурги.

Бен съел запеканку и выпил чай, который показался ему самым вкусным напитком на свете.

–  То есть за тебя никто не волнуется? – спросил он и увидел ее проницательный взгляд.

–  Я оставила записку о том, где я, с кем, положила ее в бутылку и выбросила в море.

Он усмехнулся. У нее действительно экстраординарное чувство юмора.

–  Значит, никто за тебя не волнуется? – опять спросил он.

–  Если ты хочешь знать, одна ли я, скажу, что да.

–  Родители?

Она помрачнела, покачала головой и занялась посудой.

– Ляжешь со мной? – Он передвинулся, чтобы она забралась вместе с ним под одеяло.

Мэри посмотрела на него с сомнением.

–  Мы будем лежать рядом, как соседи по квартире, и смотреть телик.

–  Я забыла принести телик, – сказала она.

–  Какая непрофессиональная халатность. – Он нахмурился, увидев выражение ее лица. – Что? Что я такого сказал?

–  Ничего. – Она сдержанно посмотрела на него, сняла футболку и залезла под одеяло, будто желая отвлечь Бена от разговоров.

Он с трудом сдерживал желание к ней прикоснуться.

– Расскажи, почему ты здесь, – попросил он, не скрывая напряжения в голосе. Бен с трудом сдерживал реакцию своего тела, стараясь вести светскую беседу. – Зачем ты приехала на остров?

– А ты зачем поперся в море на яхте в циклон? – огрызнулась она.

Бен сразу догадался: Мэри что-то скрывает.

–  Я отвлекал моего брата от последствий неудавшегося брака, – сказал он.

–  То есть Джейк так отвлекался? – с подозрением спросила она.

–  Джейк был немного на взводе, – ответил он. – Он вернулся из Афганистана с ранением, и я подозреваю, что его мучают кошмары. Он занялся карьерой, вокруг него стали толпиться женщины. Потом рядом с ним оказалась охотница за его деньгами, но он ничего не замечал. Она использовала его, чтобы сделать карьеру актрисы. И он остался…

–  Со шрамами на душе.

–  У Джейка нет никаких шрамов.

–  А ты? – спросила она. – Ты оставлял шрамы на чьей-нибудь душе?

–  Нет!

–  Что ты чувствовал, когда ранило твоего брата?

Ее вопрос оказался настолько неожиданным, что Бен попал в затруднительное положение.

Братья служили в разных батальонах. Оба батальона встретились во время передислокации батальона Бена. Бен полгода не виделся с братом.

– Я знаю одно местечко с отличной кухней, – пошутил тогда Джейк. – Практически роскошный ресторан.

Джейк всегда нарушал правила. Армейское питание в спешке не вязалось с его видением жизни.

Армия вообще не подходила ни для Джейка, ни для Бена. Они поступили на службу только для того, чтобы как можно дальше отстраниться от отца.

Но в конце концов богатые наследники братья Логан попали под взрыв придорожной бомбы.

– О чем ты думаешь, Бен? Ты слышал мой вопрос?

– Что, по-твоему, я чувствовал? – Он никогда не говорил об этом. – Мы шли обратно на базу по почти пустынной дороге, болтая о доме. Через минуту подъехал автобус, полный местных жителей. А потом раздался взрыв.

– О, Бен.

– Это были школьники, – сказал он. – Погибло двенадцать детей, пострадал Джейк.

– Неудивительно, что ему снятся кошмары.

– Да.

– Он потерял сознание?

Странный вопрос. Какая теперь разница?

– Пока мы не добрались до полевого госпиталя, он был без сознания.

– Тебя ранило?

– Меня слегка задело. Джейк был между мной и автобусом.

– Тогда я полагаю, – мягко произнесла она, – что твои ночные кошмары ужаснее его кошмаров.

– Я в порядке.

– Он моложе тебя.

– На двадцать минут.

– Ты по-прежнему чувствуешь, что несешь за него ответственность.

– С ним все в порядке. – Бен вздрогнул при мысли о том, где сейчас Джейк, и быстро переменил тему: – Так почему ты здесь?

Вглядываясь в лицо Мэри, он понял, что ей просто некуда идти. Он ответил на ее вопросы. Он ей открылся. А сейчас он пытается проникнуть сквозь завесу ее тайн. В чем-то они похожи – у обоих свои секреты.

– Я сбежала от своей семьи, – сказала она и на какое-то время замолчала. – И от общественности.

– Все так плохо?

– Гораздо хуже, – ответила она. – Я детоубийца.

– Расскажешь мне об этом?

– Нет.

– Ты думаешь, я останусь в одной постели с детоубийцей?

Она повернулась и посмотрела на него в упор. Он выдержал ее взгляд, прямой и честный. Если Мэри детоубийца, тогда он – Кинг-Конг.

Бен улыбнулся, и она попыталась улыбнуться в ответ.

– Я тебя оправдываю, – сказал он. – Ты невиновна. Доказательства? Если бы ты была детоубийцей, то спряталась бы на более безопасном острове. Например, на Алькатрасе. Хочешь рассказать мне, что произошло?

– Нет.

– Я тебе открылся. – Он натянул одеяло до плеч. – Откинься на подушки. Они очень удобные. Смотри в темноту и думай, что я твой психоаналитик.

– Мне не нужен психоаналитик.

– Мне тоже.

– Но тебя мучают кошмары.

– А тебя нет? – Он мягко надавил на ее плечо.

Секунду Мэри сопротивлялась. Хайнц сопел, лежа рядом с ней. На улице завывал ветер.

Она откинулась на подушки и почувствовала, что хочет выговориться.

–  Доверься доктору Бену.

–  Ты доктор?

– Я изображаю психоаналитика. Карьеру в армии я не сделал. Сейчас я далеко от нью-йоркской фондовой биржи. Моя яхта затонула. Мне нужно сменить род деятельности. Итак, начинайте, Громила Мэри.

И наконец она улыбнулась. Бен чуть не закричал от радости.

Он не понимал, почему ему так хочется, чтобы Мэри было весело.

Глава 4

– Ладно, – сказала Мэри, и Бен услышал в ее голосе усталость после долгого сражения. – Я уже говорила тебе, что работала участковой медсестрой?

– Вот откуда у тебя лекарства, – произнес он. – Хорошая медсестра.

Она быстро улыбнулась:

–  Сейчас я отстранена от работы, и у меня проблемы… с моей семьей. – Мэри глубоко вздохнула. – Хорошо, я расскажу все по порядку. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет. Она болела целый год, и отец ужасно измучился. Казалось, после ее смерти его жизнь тоже закончилась. Потом он познакомился с Барби. Она целительница и самопровозглашенная ясновидящая. Она предложила моему отцу выйти на связь с умершей женой во время спиритических сеансов, и он от отчаяния согласился. У Барби три дочери. Прежде у нее были финансовые проблемы, и она стала охотиться за деньгами моего отца. Он вкладывал деньги в бизнес в Тайкойе. Барби просто переехала к нам и взяла его финансы под свой контроль. Она уничтожила все напоминания о моей матери. И она по-прежнему хочет избавиться от меня.

–  Золушка против злой мачехи?

– Она никогда открыто не относилась ко мне плохо. Она просто заставила моего отца не интересоваться мной. С Барби он вообще потерял смысл жизни, если такое возможно, а она высмеивает все, что мне дорого.

– Есть гораздо более худшие способы обращения с ребенком, чем физическое наказание, – тихо сказал Бен.

Какое-то время Мэри молчала. Ветер снаружи усилился.

– Школа стала моим убежищем, – произнесла Мэри. – Я любила школу и хорошо училась. Мне нравились… правила.

– Правила необходимы, когда теряешь смысл жизни, – согласился Бен. – Иногда они единственное, что спасает. – Вероятно, именно поэтому он и Джейк отправились в армию.

– Во всяком случае, я выучилась на медсестру, обслуживающую больных на дому. Теперь у меня собственный коттедж…

– С кошкой? – поддразнил он ее.

Она улыбнулась:

–  Когда я умру старой девой, одинокой и нелюбимой, меня сожрет Хайнц. – Она ткнула Бена локтем в ребро.

–  Ой!

–  Так тебе и надо. Это тебе за мужские стереотипы.

–  Так что ты говорила про злую мачеху? Расскажи доктору Бену.

–  Как врач, ты должен быть тактичнее.

–  Нет более тактичного врача, чем я. – Он обнял ее за плечи и притянул к себе. – Что случилось потом? Расскажи мне о ребенке.

Мэри долго молчала и лежала неподвижно. Бен запустил пальцы в ее волосы и стал их поглаживать. Он думал, что она от него отстранится, но этого не произошло.

– Хотя я выросла, я продолжаю жить в том же районе, с мачехой, сводными сестрами и отцом. Он по-прежнему относится ко мне прохладно. Остальные меня игнорируют. Я одинокая медсестра, использующая традиционную медицину, которую они презирают. Они терпят меня, когда я навещаю отца. Все мои сводные сестры – Сапфир, Рейнбоу и Санрайз – рожали дома. Они отвергают больницы и традиционную медицину. Они родили шестерых здоровых детей. Моя мачеха обвиняла традиционную медицину во всех бедах мира, а потом случилась катастрофа.

– Катастрофа?

– Один ребенок родился мертвым, – мрачно произнесла Мэри. – Санрайз, моя младшая сводная сестра, очень тучная. Начало родов запаздывало на две недели, но она отказывалась показаться врачу. Она рожала дома двое суток. Рядом с ней были ее мать и сестра. А потом приехала я.

– Чтобы помочь?

– Мне даже не сказали, что у нее начались роды, – ответила Мэри. – Когда я приехала, выяснилось, что отец в командировке в Окленде, а дом превратили в родильное отделение. Я приехала, когда Санрайз почти обезумела от боли и усталости. У нее открылось кровотечение, ребенок мог погибнуть. Я вызвала скорую помощь, но уже знала, чем все закончится. Сердцебиение ребенка было очень слабым.

– Ребенок умер?

– Они назвали ее Сансет. Она умерла от гипоксического повреждения мозга в возрасте трех дней. Санрайз повезло, и она выжила. Но она больше не сможет иметь детей.

– А как же ты стала детоубийцей?

– Раньше я не подозревала, как сильно ненавидит меня моя мачеха, – мрачно ответила Мэри. – Во время коронерского расследования, в котором она проходила свидетелем, мачеха поклялась, будто я сказала Санрайз, что с ней все в порядке. Она заявила, что меня выбрали акушеркой, и это подтвердили мои сводные сестры. Они сказали, что роженицу следовало отвезти в больницу, но я их якобы отговорила. И знаешь что? Мой отец им поверил. Им поверил коронер. Когда они вышли из зала суда, Санрайз плакала, а моя мачеха ухмылялась. Она взяла отца под руку, и они от меня отвернулись. В конце концов она своего добилась. Меня изгнали из семьи.

Наступило молчание.

–  Меня исключили из команды роллер-дерби, – продолжила Мэри. – Мой отец или Барби задействовали двух девчонок из команды. Некоторые мои коллеги поддержали меня, но городок слишком маленький, поэтому я уехала. Сейчас я в неоплачиваемом отпуске, но должна жить дальше.

–  И ты приехала в огромный «мегаполис» Хайдевей. – Бен поглаживал ее по голове. – Теперь мне понятно зачем.

–  Мне нужен тайм-аут.

–  Что ты пишешь?

–  Пишу?

–  Ты писала у костра. Пока я дремал.

–  Не твое дело, – выпалила Мэри в шоке.

–  Извини. Дневник? Нет, я не должен спрашивать. – Бен помолчал всего пару секунд, потом спросил: – Ты написала в нем что-нибудь приятное обо мне?

–  Только то, что ты весишь целую тонну. – К счастью, ее настроение снова улучшилось.

–  Какая ты злючка, – обиженно произнес Бен.

– Но у меня разболелось плечо, пока я тебя тащила.

– Моя нога сильнее болит.

– Тебе нужно обезболивающее? Можно удвоить дозу.

– Да, пожалуйста. Если ты из-за меня повредила плечо, то тебе тоже нужно принять обезболивающее лекарство.

– Я на дежурстве.

– Ты не при исполнении служебных обязанностей, – сказал он, снова смягчаясь. – Ты должна поспать.

– Во время циклона?

– Он только начинается.

– Не хотелось бы мне попасть в него, когда он наберет полную силу.

– Надеюсь, он пройдет стороной, – произнес Бен. – Надеюсь, когда мы проснемся, он уйдет в море.

– Продолжай надеяться. – Она принесла ему пару таблеток.

– Мэри?

– Да?

– Поспи со мной.

– Кажется, выбора у меня нет. – Она легла рядом с Беном, и он обнял ее и притянул к себе.

На рассвете циклон обрушился на побережье со всей силой, и даже в безопасной пещере казалось, что все вокруг взрывается.

Впоследствии Мэри прочла, что ветер достигал двухсот миль в час или более. Точное значение установить не удалось, потому что измерительные приборы на соседнем острове просто унесло ветром. Когда Мэри проснулась, у нее возникло ощущение, что мимо пещеры, над ней и через нее проносится сотня грузовых поездов.

Ветер был таким, что в пещеру засасывало песок, гравий и листья. Импровизированная кровать находилась далеко от входа. Шум был невероятным. Хайнц сидел под одеялом, скуля от ужаса.

Мэри тоже хотелось скулить.

– Это просто шум и ветер. – Бен крепко обнимал Мэри, его глубокий голос немного ее успокаивал. – Циклон «Лайла» пытается снести наше убежище, но ему не удастся. Не удастся потому, что героиня по имени Громила Мэри нашла для нас пещеру. Мы окружены толстой стеной. И мы в безопасности.

Вырванное с корнем дерево швырнуло на скалу. При тусклом свете Мэри увидела, как ствол дерева сползает по входу в пещеру, и крепче вцепилась в Бена.

– Ты в безопасности, – сказал он ей на ухо, и она почти ему поверила.

Она сильнее к нему прижалась. В настоящее время ее единственное спасение от шторма – Бен.

Менее суток назад Бен думал, что умрет. Он чуть не утонул. Его тело было черным от ушибов. Его ногу по-прежнему пронзала невыносимая боль. Но, обнимая Мэри, он забывал о боли и ужасе прошедших дней.

Они очень похожи – оба настрадались в детстве, а сейчас ужасно одиноки.

Она чувственно льнет к нему, а он с трудом сдерживает желание.

–  Мэри, – выдавил он, – я не выдержу. Ты уверена?

– В том, что хочу тебя? – удивительно спокойно спросила она. – Никогда еще я не была ни в чем так уверена.

–  В твоей сумке медсестры есть презервативы? – Его голос прерывался от напряжения.

–  А ты не положил парочку презервативов в карман спасательного жилета до того, как выпрыгнуть за борт? – Она старалась говорить беспечно, хотя с трудом переводила дыхание.

–  Нет.

–  Ты чем-нибудь болен?

–  Нет, но…

–  Тогда я хочу тебя, – легко ответила она, и он едва не ахнул.

–  Мэри?

–  Что? – Прижимаясь к нему, она поглаживала его по спине.

–  Сколько лет Хайнцу?

Мэри хохотнула:

–  Он достаточно взрослый и не будет шокирован. И потом, здесь довольно темно.

–  Это меняет дело, – выдавил Бен и крепче прижал Мэри к себе. – И все равно, Хайнц, закрой глаза.