Текст книги "Сказка про царевича Дмитрия и кота Тимошу"

Мария Борисова
Сказка про царевичаДмитрия и кота Тимошу

Пускай мой сын зовется Митей

Давным-давно в земле Древлянской

Привольно жил народ славянский.

Большое царство было там.

На зависть прочим племенам

Богатым было от природы:

Озёр и рек прозрачны воды,

В лесах пушной водился зверь.

Совсем не те леса теперь.

В краях тех лето теплым было,

Земля крестьянам хлеб дарила,

Вознаграждая их труды,

Ломились от плодов сады,

Довольно и скота, и птицы.

Гордилась ремеслом столица…

Тем царством правил царь Демьян,

В решеньях мудр, в хозяйстве рьян.

Царь молодым совсем женился

И вскоре сын в семье родился.

Отрада материнских глаз,

Родился он в счастливый час.

Царевичу все были рады.

Но имя дать ребёнку надо!

Гудел, как улей, царский двор,

Ведя ожесточённый спор,

Не всем одно и то же мило:

– Я предлагаю Михаила…

– Был чудотворцем Николай…

– А Пётр стоит у входа в рай…

Пока галдели домочадцы,

Царь заглянул тихонько в святцы,

Был выбор: Дмитрий и Пахом[1]1
  28 мая: Дмитрий, Пахом


[Закрыть].

Остановиться на каком?

– Нет, не Пахомом, извините,

Пускай мой сын зовётся Митей.

И побежал за годом год.

Года бегут, и сын растёт.

Красивым, статным, добрым, умным

Царевич вырос. С детством шумным

Простился, быстро возмужал,

Любых коней он объезжал,

Охотясь со своей ватагой,

Превосходил друзей отвагой:

В забаве этой знал он толк —

Уйти не мог ни вепрь, ни волк.

Тут призадумалась царица —

Пора сынку остепениться,

И начала царю твердить,

Мол, вырос сын, пора женить.

– Ну, что ж, найдём ему невесту,

Всем с нами породниться лестно,

Царям-соседям отпишу,

На пир весёлый приглашу —

Пускай с собой привозят дочек,

Авось отыщется цветочек.

Соседей звать со всех концов

Отправил царь своих гонцов.

Гостей встречают царь с царицей

Недели быстро миновали,

К царю съезжаться гости стали

Из ближних и из дальних мест,

Везли на царский пир невест.

Гостей встречают царь с царицей,

Ведут в покои и в светлицы,

Средь слуг возник переполох:

Кто дочь привёз, кто двух, кто трёх,

Всех разместить совсем не просто,

Гостей со свитой чуть не до́ ста.

Но разместили, наконец, —

Просторен у царя дворец.

С утра шумел весёлый праздник,

День провели в забавах разных:

Качели, игры. Царь турнир

Затеял, а под вечер – пир.

Царица сына наставляла:

– Смотри, красавиц здесь немало,

По сердцу выбери одну,

Пора в свой дом ввести жену.

И сын со вздохом ей ответил:

– Я милую пока не встретил,

Средь гостий наших нет такой,

Что мой смутила бы покой.

– А дочери царя Матвея?

Все три – одна другой виднее.

Взгляни на старшую.

– Тоска,

Фигурой – точно как доска.

– Ну, а вторая, та, что справа?

– Толста, гундоса и прыщава.

– Красива младшая сестра.

– Но так на язычок остра,

Что красота её не греет,

Чуть слово скажет – как отбреет.

Жеманна эта, та горда,

Все не по нраву, вот беда!

Старалась тщетно мать-царица.

Прелестные там были лица,

А вот не взволновали кровь.

Загадка вечная – любовь!

Порой приходит к нам украдкой

С тоской мучительной и сладкой,

Иного оглушит, как гром,

К другим влетит жар-птицей в дом.

Хмельней вина и слаще хлеба,

Любовь, ты – дар волшебный неба…

Настало время танцевать.

Решительно вмешалась мать:

Потанцевать сын должен с каждой,

Чтоб не обидеть – это важно.

За вечер утомился сын,

Царевен много, он – один.

Но праздники не вечно длятся, —

Гостям наутро разъезжаться.

В тот день царевич встал чуть свет,

Для каждой подобрал букет,

Всех проводил он честь по чести,

Не помышляя о невесте.

На лепестки дарёных роз

Закапали росинки слёз,

Едва лишь тронулись кареты,

Сдержаться – просто силы нету.

Но слёзы не в ущерб красе,

И плакали отнюдь не все.

Дорогой страсти поостыли,

Пока доехали – забыли,

Не клином свет, ещё для них

Получше сыщется жених.

Царевны замышляют месть

Но дочери царя Матвея

Задеты были всех сильнее —

До них царевича слова

Людская донесла молва.

Кипят царевны от обиды,

Все на него имели виды,

Насмешками обидел их

Несостоявшийся жених.

У младшей собрались в светлице.

С характером все три сестрицы:

Желанья нет ни спать, ни есть,

Царевны замышляют месть.

– Поплатится он за насмешки!

– И скоро, тут не надо мешкать.

– Мы не останемся в долгу,

На помощь позовём Ягу.

– Да где найти её, трещотка?

– А поварихи нашей тётка?

– Фу, чтоб узнала всё слуга!

– Зато поможет нам Яга.

– Сестра у нас с тобой – вострушка,

Давай-ка позовём старушку.

Молчишь? Хотелось бы мне знать,

Где нам ещё Ягу искать?

Настаивают две сестрицы,

Пришлось и третьей согласиться.

Все начали судить-рядить:

Чем насолить, как навредить.

– Жених завидный, всем известно,

И скоро он найдёт невесту,

Но та, кого он изберёт,

Пусть на руках его умрёт.

– Во цвете лет? Мне, право, жалко.

Пусть станет девица русалкой

И в глубине озёрных вод,

Страдая, среди рыб живёт.

– Так даже лучше! И до гроба

Пускай они страдают оба.

– А поварихе ни гу-гу,

Ей лишь приказ: позвать Ягу.

На ус мотайте, кавалеры,

Порой встречаются мегеры,

Таких не стоит задевать,

А то придётся горевать.

Свиданье с ведьмой состоялось.

Тут повариха постаралась!

Яга явилась им помочь,

Едва настала третья ночь,

С царевнами была любезна.

А как же?! Ведь не безвозмездно.

Вперёд с лихвой оплачен труд,

Цари не в бедности живут:

– Царевны, вы – очей отрада,

И вам тревожиться не надо.

Лишь губ невестиных жених

Коснётся, в тот же самый миг

Красавица русалкой станет

И в воду хвост её утянет.

С тем и ушла. Осталось ждать.

Отправились царевны спать.

Конечно, их судьба свела

А царь Демьян вдвоём с царицей

Переживают, им не спится:

– Мечтал о свадьбе, как дурак,

А вышло всё совсем не так.

– В затее нашей мало толку,

Перед соседями неловко,

Обижены все. Что теперь?

Тут Дмитрий постучал к ним в дверь.

Царевичу не спится тоже.

Себя судил он много строже,

От мыслей, прямо хоть беги,

Невест свезли, как на торги.

Девичья доля незавидна,

За девушек ему обидно,

Виновен, пусть невольно, он,

Вот и бежит от парня сон.

– Я сам найду себе невесту.

– А где искать, тебе известно?

Скажи, – заволновалась мать.

– Нет, но надеюсь отыскать.

– Не отпущу, – кричит царица, —

Мне без тебя весь мир – темница!

– Отец, прошу, благослови,

Свои дороги у любви.

– Пускай побродит он по свету,

Ему пойдёт на пользу это.

Не надо, милая, рыдать.

Ступай, сынок. Мы будем ждать.

И он пошёл, вела дорога

На север. Впечатлений много,

Ведь север наш в своей красе

Был незнаком ему совсем.

Леса, поля, озёра, реки —

Всё в память врезалось навеки.

В пути провёл он много дней,

Ночь становилась всё светлей.

Куда шёл Дмитрий? Я отвечу:

Он шёл любви своей навстречу,

И вот, когда кончался май,

Забрёл он в Новгородский край.

Там только начиналось лето,

Так много зелени и света,

Озёрный край, где у воды

Ещё вовсю цветут сады.

Казалось, что ему в угоду

Свой праздник празднует природа.

Однажды утром, наконец,

Заметил он вдали дворец.

К нему тенистые аллеи

Ведут: дубы, берёзки, ели,

Стоит боярышник в цвету,

И тени кружево плетут.

Пошёл по боковой аллейке,

Та привела его к скамейке.

Там, лет шестнадцати на вид,

Склонившись, девушка сидит,

На пяльцах вышивает что-то,

Похоже, спорится работа.

Наверное, из царства грёз

Волшебный сон её принёс,

Навряд ли гостю будет рада.

Вот тут и встретились их взгляды:

Очей девичьих бирюза

И серые его глаза

Друг другу заглянули в душу.

– Прости, что твой покой нарушил,

Забрёл случайно я сюда.

И напугал немножко?

– Да.

– Как звать тебя?

– Назвали Настей.

– Сулит такое имя счастье.

– Нарёк отец, так звали мать.

А как тебя мне величать?

– Мне имя Дмитрий дал родитель.

– Как славно! Можно просто – Митя?

Присядь.

Их разговор потёк

Как светлый чистый ручеёк,

Вплетаясь тихо в птичье пенье.

А во дворце уже волненье —

Где Настя? С самого утра

Ушла, вернуться б ей пора.

– Вчера-то тоже опоздала,

Одна сидела да мечтала, —

Сказала няня.

– Молода,

Мечтают все в её года.

Схожу за ней.

Вот и аллея,

Тут Настя, только рядом с нею

Какой-то мо́лодец. Хорош!

Захочешь – лучше не найдёшь.

– Ах, няня, это друг мой, Митя.

– На солнце, дети, поглядите,

Уж полдень. Сам не свой отец.

Веди-ка гостя во дворец.

– Пойдём скорей, отец встревожен.

– Тебе перечить разве можно?

– А я про что вам говорю?

Ступайте к батюшке-царю.

– Так ты царевна?

– Лгать не стану.

А ты?

– Я сын царя Демьяна.

Вздохнула няня: «Ох, дела!

Конечно, их судьба свела».

Дворца обширные пределы

Мгновенно новость облетела,

Палат царя достигла весть —

Царевич иноземный здесь.

Царь сам навстречу гостю вышел:

– О царстве вашем я наслышан.

Хоть и не близкие концы,

Но ездят к вам мои купцы.

Ответь, царевич, без обмана:

Ты правда – сын царя Демьяна?

– Поговори с любым купцом,

Что прежде видел нас с отцом.

Вот грамота с его печатью.

– Поверь, рад гостя привечать я.

Что привело тебя сюда?

– Тебе отвечу без труда:

Пустился в путь я за невестой,

И дочерью твоей прелестной

Мгновенно очарован был.

– Что скажешь, дочь?

– И мне он мил.

– Тебя отказом не обижу,

Но вот узнать хочу поближе.

Немного погости у нас,

А там назначим свадьбы час.

Однако же купцов позвали,

Те сразу Дмитрия узнали.

Доволен царь – счастливый миг,

Сыскался дочери жених.

Судьба, конечно, не иначе,

Уже венчанья день назначен,

Готовят свадебный наряд.

Ну, а в народе говорят,

Что сча́стливы жених с невестой,

Дни напролёт проводят вместе,

Не зря скрестились их пути —

Красивей пары не найти.

Яга явилась во дворец

Но вопреки надеждам сладким,

Их счастье оказалось кратким,

Им брачный не суждён венец —

Яга явилась во дворец.

Пришла, одета как черница,

Чтобы доверия добиться,

Скромна и набожна на вид.

Кто заподозрит, обвинит

Черницу в злобных помышленьях?

– Я, – говорит, – с благословеньем

Пришла. Царевне мил жених,

Я всей душой молюсь за них.

Хочу я пожелать ей счастья.

Ягу к себе впустила Настя.

Та издали речь повела,

Что много лет, мол, прожила,

Красавиц разных повидала,

По свету побродив немало,

Но хоть просторен белый свет,

Прекраснее царевны – нет.

– Голубка, ты ответь мне честно:

Что о царевиче известно?

Скорей старуху успокой,

Все говорят: он здесь чужой.

Прости уж старую тетерю,

Вдруг он солгал?

– Я Мите верю!

– Мне тут приснился вещий сон,

Что вовсе не царевич он,

Сюда явился за приданым

И во дворец проник обманом,

А ты поверила ему.

– Я верю сердцу своему,

И сон тебе приснился ложный.

– Не отрицаю, всё возможно,

Я не глупа, хоть и стара,

И я хочу тебе добра.

Не зря тебя о нём пытаю,

Давно надёжный способ знаю,

Как разогнать сомнений тень,

Всё станет ясным, словно день.

– Мне не нужна твоя услуга.

Всем сердцем любим мы друг друга!

Желаешь ты поссорить нас?

Но будь он даже свинопас,

Мой друг единственный, мой милый,

Я и тогда б его любила.

– Поверь, не будет в том вреда.

Вон озеро, ступай туда

С ним утром. В ясную погоду

Озёрные прозрачны воды.

Пусть поклянётся там в любви,

А ты заветный миг лови,

Скрепит пусть поцелуем клятву.

Всё, дитятко, тебе понятно?

Прозрачность сохранит вода —

Твоим он станет навсегда,

Иначе…

– Быть того не может!

– Так что тогда тебя тревожит?

– Мы с Митею туда пойдём

И поклянемся с ним вдвоём.

Чем одарить мне за заботу?

– Дай лучше мне на память что-то

Своё. Платочек кружевной

Тебе не жаль?

– Возьми, он твой.

Злодейка своего добилась

И, торжествуя, удалилась.

А няня встретила её

Уже в дверях:

– Дитя моё,

На миг нельзя мне отлучиться.

Сейчас я встретила черницу,

Стара, как смертный грех, страшна.

Зачем она сюда пришла?

– Так, о пустом поговорила,

А я платок ей подарила.

– Уж это вовсе ни к чему.

Зачем платок ей? Не пойму.

О главном Настя умолчала.

Вздыхала няня и ворчала,

Томясь предчувствием беды.

Напрасны были все труды —

Та не открылась. Что ж, понятно,

И первый поцелуй, и клятва —

Всё голову кружило ей,

Сердечко билося сильней.

Попалась на уловку Настя!

Мечтала, ожидая счастья,

И ночью не смыкала глаз,

Забылась, может быть, на час.

Ты, Настя, жизни мне дороже

Окрасив небо перламутром,

Взошла заря, настало утро.

Волненье усмирив души,

Царевна вниз сойти спешит.

Ещё, конечно, рано очень,

Но слуги в трапезной хлопочут,

И во дворе снует народ,

У всех с утра полно забот.

Невесты голосок услышав,

Во двор царевич вскоре вышел.

– На берег сходим, милый друг,

Потом нам будет недосуг.

– Как нитка за иголкой буду

Вслед за тобой спешить повсюду.

Гладь озера открылась им.

– Давай немного постоим.

Сегодня будет день удачным.

Ты видишь, как вода прозрачна?

– Кристалл. До самой глубины

На дне все камушки видны.

– Под сводом неба необъятным

Хочу тебе дать, Митя, клятву:

Клянусь, что нет любви верней,

Нежней и преданней моей.

– Тебе в любви клянусь я тоже,

Ты, Настя, жизни мне дороже,

Желаннее сиянья дня!

– Любимый, поцелуй меня.

За ними ведьма наблюдала

И над платочком колдовала:

– В хвост превращается платок,

За узелочком узелок,

В них рыбью чешую завяжем,

Концам расправиться прикажем.

Яга закончила, и что ж —

На хвост платочек стал похож.

– Теперь, лишь губы губ коснутся,

Пусть ноги девичьи срастутся,

Надёжен способ, хоть и прост.

Пусть ноги превратятся в хвост,

Едва платком взмахну я. Жалко,

Но быть озёрной ей русалкой.

И вот коснулись уст уста,

Вода озёрная чиста,

Ни капельки не замутилась.

Но что такое? Что случилось?

В глазах царевны слёзы, страх,

Повисла на его руках.

Одежда вмиг с неё слетела,

Девичье обнажая тело.

И Дмитрий стон сдержать не мог:

Нет у царевны больше ног!

Там хвост серебряною глыбой,

Как будто у огромной рыбы.

Густая расплелась коса.

– О, помогите, небеса! —

Рыдает Настя. – Что случилось?

Скажи мне, Митя, сделай милость!

Неужто это явь, не сон —

Русалку обнимает он.

А Настя молвит:

– На свободу

Пусти меня, мне нужно в воду.

От рук твоих я, как в огне,

Скорее в воду надо мне.

Она просила так упорно,

Что он исполнил всё покорно,

Отнёс к воде. Ушла Яга.

Довольна старая карга,

Всё, как задумала, случилось.

Тут няня к озеру спустилась,

Что было сил, спешила к ним,

Полна предчувствием дурным.

Запричитала няня в страхе.

Рыдают обе, охи, ахи,

Нет облегчения от слёз,

Пора поговорить всерьёз.

Откуда грянуло несчастье?

Тут всё поведала им Настя.

И всем троим признать пришлось —

Без колдовства не обошлось.

– Вчера в монашеском обличье

К тебе Яга явилась, лично.

И надо ту Ягу найти,

Иного просто нет пути,

Царевич.

– Не страшна дорога,

Но разных ведьм на свете много.

Как опознать? Дай мне совет.

У няни уж готов ответ:

– Приметна очень эта бабка,

Под самым носом бородавка,

Лицо в морщинах, что сморчок,

А нос по форме, как крючок.

– Примет немного, так я понял.

– На тыльной стороне ладони

Есть у неё глубокий шрам,

Большой клок кожи содран там.

Я ей платок вложила в руку,

Так стало жалко мне старуху.

– Но как оставить мне тебя?

– Иди, я буду ждать, любя

И веря, станет всё, как прежде.

– Пусть наши сбудутся надежды.

– В неведении твой отец…

– Тебе не надо во дворец, —

Ему сказала няня строго, —

Царевич, ждёт тебя дорога,

Ступай. Царю скажу сама,

От горя он сойдет с ума,

Тебя в беде винить он будет.

И кто за то его осудит?

За речкой подожди, в лесу,

Тебе котомку принесу.

Но нянюшка пришла не скоро,

Ведь ей достались все укоры —

Царевну не устерегла.

Та слова вставить не могла.

А гнев царя не унимался,

Он Дмитрия найти поклялся.

Ведь царь был твёрдо убеждён,

В том, что беды виновник – он,

И, просьбы дочки не уважив,

Послал за ним в погоню стражу.

Торопит няня:

– Поспеши,

Пока не видно ни души.

Тебе идти, царевич, надо,

А я останусь с Настей рядом.

Я поселюсь на берегу,

От всех её устерегу.

– Меня замучили сомненья —

Какое выбрать направленье?

– К лесам Зареченским ступай,

Слыхала я – там ведьмин край.

Я кот учёный и прозываюсь Тимофей

Царевич, поклонившись низко,

Пустился в путь, тот был не близкий,

Но до Зареченских лесов

Добрался он, в конце концов.

И всё-таки душа болела,

Ведь это даже не полдела.

Сумел до леса он дойти —

Сумеет ли Ягу найти?

Три дня по лесу он скитался,

В чащобу самую забрался,

Но так и не напал на след,

Как будто ведьм здесь вовсе нет.

Где носит их? В какие страны

Умчались? Вышел на поляну,

Устав по лесу колесить,

Решил он там перекусить.

Присел, достал свои припасы,

Отрезал ломоть хлеба, мяса

(С утра не брал ни крошки в рот) —

Вдруг из кустов выходит кот,

Оголодал, должно быть, сильно,

Мурлычет и глядит умильно.

– Что делаешь ты тут, в глуши?

Что ж, угощаю от души:

Есть у меня немного дичи,

Ты с ней управишься отлично.

Кот церемониться не стал

И всё до крошки подобрал,

Потом старательно умылся,

Но уходить не торопился.

– Сядь ближе, я не укушу,

Давай за ушком почешу.

Откуда ты, бродяга чёрный?

А тот в ответ:

– Я кот учёный

И прозываюсь Тимофей.

Давно не видел я людей

И так по ним истосковался,

Что ты родным мне показался.

Спасибо, накормил кота,

Нам всем по сердцу доброта.

– Вот, диво! Речи ты обучен,

Вдвоём с тобой не будет скучно.

Где ж научился ты?

А тот:

– Я не простой, я бабкин кот!

Меня колдунья утащила,

Она потом и научила.

Дала Яга мне что-то съесть

И сразу чёрной стала шерсть,

Ведь не таков я от природы,

Цвет шёрстки серый, благородный.

– Прости, понять я не могу,

Чем чёрный цвет прельстил Ягу?

– Для колдовства кот нужен чёрный,

Избушки страж, в ночи – дозорный.

Я долго у старухи жил

И поневоле ей служил.

Дней пять назад поутру рано

Польстился на её сметану,

А после задремал в углу.

Яга схватилась за метлу

И ну меня дубасить палкой:

Сметаны, видите ли, жалко.

Была в избе открыта дверь,

Сбежал. Бездомный я теперь.

– Не надо, не грусти, Тимоша,

Послушай, я тебя не брошу.

На радость или на беду

Пойдёшь со мной?

– С тобой? Пойду!

Нам, чтобы выйти на дорогу,

Идти на север надо строго.

Пошли?

– Уйти я не могу,

Мне надо разыскать Ягу.

Беда с невестой приключилась,

Она в русалку превратилась,

Заклятие тому виной,

Страдает из-за ведьмы злой.

Уж не твоя ли это бабка?

Под самым носом бородавка,

Лицо в морщинах, что сморчок,

А нос по форме – как крючок.

– Боюсь, нам это не поможет —

Все ведьмы старые похожи.

Я видел двух её подруг,

В лицо их различишь не вдруг.

– На тыльной стороне ладони, —

Я так свою невесту понял, —

У той старухи жуткий шрам,

Большой клок кожи содран там.

Ведь сам я не встречался с нею.

– Теперь помочь тебе сумею,

Шрам у старухи, точно, есть,

За чёрный цвет – кошачья месть.

Я обозлился на старуху

И с воем ей вцепился в руку,

Грыз и царапался, как рысь,

А ведьма мне кричала «брысь»,

Рукой свободной колотила.

– Нашлась Яга! Хвала светилу!

Идём скорей туда.

И вот

Его привёл к избушке кот.

Как снять заклятье мне расскажешь

– Войдём? Хозяйки нету дома.

Вошли.

– Тебе здесь всё знакомо?

– Я знаю каждый уголок.

– Мне нужен кружевной платок.

Мы отыскать его могли бы?

– Конечно, весь пропах он рыбой…

Я чую, здесь он, в сундуке.

– Жаль только, нет ключа в замке.

– Взгляни под третьей половицей,

Он у старухи там хранится.

Нашёлся ключ, открыт замок,

А вот и кружевной платок.

– Смотри, платочек точно – Настин.

– Спали, ведь он принёс несчастье.

– Нет, нет, его я сберегу,

Мне надо расспросить Ягу,

Как снять заклятье.

– Ведь не скажет.

– В чём сила ведьмы – знать мне важно.

– Да сила-то невелика,

А та, что есть, – от пустяка,

От склянки, что висит на шее.

Яга не расстаётся с нею.

– А как проведал ты о том?

– Ну, ты ведь говоришь с котом?

А с кем поговорить старухе?

Одна в лесу, всегда не в духе…

Не замуж же – в её лета!

Решила завести кота

И наделила даром речи,

Едва меня не изувечив.

Ведь я от зелья чуть не сдох,

Неделю пить и есть не мог.

А было так: в лесу старушка

На эту набрела избушку.

Изба пуста, хозяев нет,

Да уж не день, а много лет.

Покрыто всё слоями пыли.

В углу сундук, в нём книги были:

Она одну-другую хвать,

Да зря, ни слова не понять.

Флакон с цепочкой углядела —

Вмиг в голове всё просветлело,

Едва накинула на шею,

С тех пор та склянка вместе с нею.

Старухе любопытно стало,

До дыр все книги зачитала.

Зубрит, зубрит… А толку что?

Не голова, а решето.

Но кое в чём поднаторела

И вскорости взялась за дело,

Освоив заговор, другой.

Вот так и сделалась Ягой.

– Ты гибели её не хочешь.

Напрасно ты, дружок, хлопочешь,

Я грех на душу не приму,

Мне смерть старухи ни к чему

Но колдовские причиндалы,

Которых у неё немало,

Намерен я отправить в печь,

И ты мне в этом не перечь.

– Да что ты! Я, клянусь усами,

Об этом сам мечтал часами.

Извёл бы всё на угольки,

Жаль только – лапы коротки.

Царевич принялся за дело,

В печурке пламя загудело,

Из сундука весь ведьмин хлам

Уже вовсю пылает там.

Вдруг крик… Старуха на пороге.

Кот пулей кинулся ей в ноги,

Вцепился лапами в подол

И юбкой ноги ей заплёл,

Та рухнула. Цепочка с шеи

Скользнула, склянка вслед за нею.

По склянке Дмитрий, что есть сил,

Ударил каблуком. Разбил.

Немедленно освободилась

Та сила, что внутри таилась:

Пошёл гулять по дому смерч,

Стремительно втянулся в печь,

Унёсся прочь, провыв угрозу…

Ударилась старуха в слёзы.

Стонала, что предатель-кот,

Добра не помня и забот,

Так подло посчитался с нею —

Привёл с собой в избу злодея.

Сказал ей Дмитрий:

– Замолчи,

Не то сама сгоришь в печи.

Ты думаешь, мне не известно,

Кто превратил мою невесту

В русалку?

– Значит, это ты…

– Намеренья мои просты:

Как снять заклятье мне расскажешь —

Тебя не трону пальцем даже,

Теперь безвредна ты, живи.

Иначе кончишь дни свои

В огне, сгоришь, как головешка.

Ну, ведьма, начинай, не мешкай.

– Зачем противиться судьбе?

Я всё поведаю тебе.

– Платок нашёл я.

– Кот унюхал!

– Давай, поторопись, старуха!

– Сначала развяжи платок, За узелочком узелок,

Потом его, коль не зазорно,

Сам отстирай в воде озёрной,

Да не забудь прокипятить,

Чтоб запах рыбий истребить.

Платок русалки чуть коснётся —

Девичий облик к ней вернётся.

Тут рядом озеро, иди.

– Уж, будь любезна, проводи.

Но вот и озеро лесное,

Яга уселась под сосною.

Платок царевич постирал,

Понюхал кот – забраковал.

За дело вновь он взялся с пылом,

Стирал платок с золой и с мылом,

С трудом дух рыбы истребил,

Потом в котле прокипятил

И высушил. Сказал:

– Все вместе

Вернёмся мы к моей невесте.

Пожитки, бабка, собирай,

Идём мы в Новгородский край.

– Ты ж обещал меня не трогать, —

Яга промолвила с тревогой.

– А если солгала ты мне?

– Царевич, я в своём уме:

Опасно лгать.

– Тебе поверю,

Когда на деле всё проверю.

Стоял он твёрдо на своём.

В обратный путь пошли втроём.