Текст книги "Таёжный стиходром. Рождённое костром"

Таёжный стиходром
Рождённое костром
Мария Буркова

© Мария Буркова, 2017

ISBN 978-5-4485-9686-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бисер

И зачем они нужны, эти названия?

Дмитрий Ружников

1

 
Нет, для индийского кино
Сюжет наш явно не подходит.
И всё же жаль, не всё равно,
Кто за тобой и рядом ходит.
Зачем-то хочется узнать,
Не почему, но кровь не травит.
Кто для кого из нас оставит
Эмкан, с которым улетать?
 

2

 
Метнулась сумерек спираль
На яркий подиум заката.
Мне ничего уже не жаль,
И ни к чему считать утраты.
Два километра с гаком грудь
Темнеет, к ночи привыкая.
Ну почему канва такая,
Что ничего нельзя вернуть?
 

3

 
Сверкнула белая медаль
И – снова в серую пучину.
Кисеи мысленной вуаль
Пора забрасывать в долину.
Мой вечер плавится в костре,
А в балалайке нет кассеты.
Какие сложные ответы
Теперь родятся на заре!
 

4

 
Моя безумная звезда
Опять нырнула глубоко.
Позаметало все года,
И то, что было нелегко,
Запрессовало под поля,
Которые не чуем без приборов.
И эта грустная Земля —
Лишь станция для наших сборов.
 

5

 
Взлетает чёрная звезда
Из тьмы жиганского квартала.
И обнимает города —
Как выкидухой нанизала.
Но сами звали, извини.
Она залётка, и не боле.
Хлебали ложь ещё мы в школе,
И данью мрака стали дни.
 

6

 
Хрустальный полумрак ущелья
Махровым полотенцем сник.
Бродить без дела и без цели
Всё ж горожанин не привык.
Но после пыли и асфальта,
Бетонных дюн и нылой мглы
Смотрел, как сторожат орлы
По краю солнечного сальто.
 

7

 
Кристаллические кони —
Брат Пегаса, два лица.
Голубым сияньем хроник
Растоптали звон кольца.
Их попробуй, оседлай-ка,
Скуй тигровку за узор!
Лилия растёт у гор,
А для этих космос – стайка.
 

8

 
Рубинным маревом заката
Позапылали столпы гор.
А может, кто ещё когда-то
Затеял этот разговор?
Зачем искать нам виноватых,
Вытягивать кристалл конца?
Не строй ты рожу из лица,
Ведь на земле нигде не святы.
 

9

 
Заплетёт тайга еловым хватом
Сопок брызги и глаза гольцов.
И герой крадётся виновато,
Надышавшись памятью отцов.
Подобьют пучины туч асуры.
А бурханы стерегут портал.
И ожили времени фигуры
Пеленою у прибрежных скал.
 

10

 
Эльдорадо, Эльдорадо,
Золотистая мечта.
Видишь, стой ты или падай,
Обгоревшая черта.
Влом удаче проявиться,
Вот и ходит в парандже.
Эх, напиться иль забыться.
Да не хочется уже.
 

11

 
А может, просто эти ёлки —
Кольцо цепочки бытия?
И эти жёсткие иголки —
Судьба распятая моя?
Кольчуга памяти у Бога,
И корень, скал сломавший ствол…
Зачем же мир от нас ушёл?
Где ж та алмазная дорога?
 

12

 
Ну что вы дёргаете чёрта?
Ему до вас и дела нет.
Проблемы ваши так затёрты,
Что и противно дать ответ.
Вы своей ленью всех достали,
Ответственности – ни на грош.
Вам кто подаст – тот и хорош,
А сами делать не желали.
 

13

 
Я накрываюсь одеялом
Из шума речки за спиной.
Темнеет всё же как-то вяло.
Должно быть, ныло жить одной?
Не зря поехали в долину,
Здесь даже воздух разлитой.
Я буду лучшей запятой,
Погас закат, идём в машину.
 

14

 
Кристалл лежит на алтаре,
Сияет гранями устало.
Кусочек неба на заре,
В котором время заплутало.
Кто положил его сюда?
Беседу равный вёл с богами?
Чего ж он ходит здесь ногами,
Когда его авто – звезда?
 

15

 
Горел шалаш на дне Парнаса,
А олимпийцам наплевать.
Что ж, обходить богов опасно,
Коль сам не смог повелевать.
Да боги в целом – паразиты,
К чему базар иль договор?
И зря надеется вновь вор,
Что будут карты не побиты.
 

16

 
Ну кто же обгоняет справа?
Хватил, что ль, лишнего совсем?
Маневр совсем уже корявый,
Не зажигает новых тем.
А если вправо дам рулём?
Ну как, в порядке тормоза?
И в дымке прячется гроза,
Зачем же мы друг друга бьём?
 

17

 
Что ж, наше братство уж в могиле.
И души стали, словно сталь.
И ясно, где мы что забыли.
И всё же эти годы жаль.
Всё ж тот, что близок, больно ранит.
Ходить по головам – не грех?
Но есть конец таких утех.
Живи и жди, не раз обманет.
 

18

 
И ты пришла из ниоткуда.
На что надеешься, скажи?
Что все решат, что ты есть чудо?
Мне жаль, но это миражи.
Не устарел ещё обычай —
За всё по фейсу настучать.
А он? А он будет молчать,
Ему, как всем, давно привычно.
 

19

 
Игра закончена, ребята,
Фальшиво это казино.
Здесь ничего давно не свято,
А богу это всё равно.
Кто похитрей – смешает карты,
Как надо – кости упадут.
Похоже, нас уже и ждут,
Так, может, переставим старты?
 

20

 
Я – грешник святости дивана,
Я – жвачка протестантских грёз.
И хоть кого из них достану,
Те ж вмиг взъярятся на вопрос.
Я видел многомерье истин,
Они ж уставились в окно
И заталдычили одно,
И глуп верховный казуистик.
 

21

 
Бусиной времени лестно катиться,
Заколебали сезонья распятий.
Эх, а во что бы ещё превратиться?
Ведь не поймут, хоть смени сотню платий.
Люди – такие смешные структуры,
Можно свихнуть в раз над ними мозги.
Строить дороги – не видят не зги,
Выслать мессию – съедят для культуры.
 

22

 
Блуждает Хельгер между струн,
Летят сквозь ночь бриллиантиды.
В клинке замёрзли сотни лун,
Забыты в поле звёзд гибриды.
Без цели ясность унеслась.
Там у реки есть некий терем…
А скальд себе лишь разве верен
И пусть теперь напьётся всласть.
 

23

 
Летает веник по избе
Под полтергейста шум и стуки.
Завыли матом о судьбе
Давно заржавленные руки.
Да убери ты свой видак,
Мы под него полдня проспали.
Когда-то жизнь слегка порвали,
И вот не клеится никак.
 

Небо

Попавши на Землю

 
Ни свой, ни чужой, остановка не наша.
В артерию где-то воткнулась струна.
Пока подождём, по пути пошалашим.
Планета – не сахар, и злая луна.
 
 
Звезда-одиночка со странным партнёром,
И люди глухие, и табор теней.
Похоже, застряли, вернёмся не скоро,
Пустыня надежды – и сладь-ка ты с ней.
 
 
Ведь трудно быть богом, познавши реальность.
Безверье – твой крест, ибо сектор знаком.
Законы похожи, вот только ментальность
Дурная, и глупость попрёт косяком.
 
 
А с ней «сами боги бороться бессильны».
Ах, полноте, кто подчинялся кому?
Сплошная нелепость, а эти настырны
И рады уж свет опрокинуть во тьму.
 
 
А свет-то бывает ведь разного цвета.
Любовь – значит знанье, куда им теперь!
И слово останется здесь без ответа.
Ну, что ж, всё не вечно, шмыгнём-ка за дверь.
 

 
Моя безумная звезда
Опять нырнула глубоко.
Позаметало все года,
И всё, что было нелегко,
Запрессовало под поля.
Которые не чуем без приборов.
 
 
И эта грустная земля —
Лишь станция для наших сборов.
 

MAD FOR LOVE

Люблю тебя сейчас. Не тайно – напоказ

Не после и не до в лучах Твоих сгораю.

Навзрыд или смеясь, но я люблю тебя сейчас,

А в прошлом – не хочу, а в будущем – не знаю.

В. С. Высоцкий

 
Я тебя всё равно найду,
Хоть за кромкою коротаций.
Запинаю свою звезду,
Лишь бы выдала мне ответ,
Почему без тебя бреду
В вихре пламенных эманаций,
До тебя всё равно дойду,
Даже если погаснет свет.
 
 
Я тебя всё равно найду,
Хоть за пыхающим квазаром,
Хоть бы в квантовом дыр бреду,
Хоть за сферой Шварцшильда, да!
Потому что дышали мы
В перекрестье миров недаром,
Потому что за властью Тьмы
Бесконечности ложь всегда.
 
 
Я тебя всё равно найду,
Даже к чёрту залезу в домен,
Где галактики все уйдут,
Забирая с собою пыль,
Потому что люблю тебя,
Остальное мне будет «кроме!»,
Пусть сверхновые посветят,
Размотаю «уби нихиль».
 
 
Я тебя всё равно найду,
Хоть в фридмановском пенопласте,
Хоть в придурочном Катманду,
Хоть в фрактальных листах n-мер.
ПОТОМУ ЧТО ОДИН БРАСЛЕТ
ДВУМ РУКАМ НЕ РАЗНЯТЬ НА ЧАСТИ,
Сингулярность за толщей лет
Не смутит нас пучиной сфер.
 

Drago, триптих

Я шёл сквозь ночь. И бледной смерти пламя

Лизнуло мне лицо и скрылось без следа.

Лишь вечность зыблется ритмичными волнами.

М. А. Волошин

 
Я привык по космосу летать.
На планетах как-то тесно было.
Там меня никто не мог достать,
Да и всё прошедшее постыло.
 
 
Горькое дыхание звезды
Мне не нужно в темноте глубокой.
Не найти нигде мои следы,
Хоть мотай нейтринным телескопом.
 
 
То, что для живых – страшнее тьмы,
Что сжигает их почти мгновенно,
Для меня – как старые холмы,
Где давно погибли чьи-то вены.
 
 
Где-то снова взорвалась звезда,
Смерть несёт для кромки коротаций.
Страшная для разума беда
Для меня как смена курса акций.
 
 
Время – лишь текучая печаль,
Но печаль чужда моей природе.
Вкруг планет грохочущая сталь
Разве намутит звезде погоду?
 
 
Бьётся пульт Галактики с надрывом,
Но не раздражает он меня.
У разумных есть свои активы,
Сами пусть готовят смену дня.
 
 
Это их сердца зачем-то плачут,
Суету мгновений берегут.
Ищут вновь любовь или удачу,
Что по разным ценам продают.
 
 
Мне давно не надо той забавы,
Надоели прелести игры.
И не важно – ушлый или правый
Даст своё влиянье на миры.
 
 
Все миры – сплетенье тьмы и света,
Каждый раз по-новому, смешно.
Был вопрос, остался без ответа,
А теперь подавно всё равно.
 
 
Низачем дракону жизнь такая.
Для чего бессмертному смотреть,
Как созданья, жизнями играя,
Что-то вновь пытаются успеть.
 
 
Кто они такие, в самом деле?
Что они хотели доказать?
Ишь, опять чего-то там запели,
Так, что космос снова стал дрожать.
 
 
Был таким и я, дракон, не спорю.
Я любил в родимой стороне.
Не желать в мирах такого горя,
Что однажды выпало за ней.
 
 
Выпало слегка, мирам – хватило,
Разум ли чужой, константный взрыв?
Да какая разница, что было?
Ведь ушло, всё начисто спалив.
 
 
Это так бывает во Вселенной,
Хоть те трансформации редки.
 
 
Не дождётся скальда, видно, пленный
Терем у брильантовой реки.
 

Ты – слёзный свет во тьме железной,

Ты – горький звёздный сок. А я —

Я – помутневшие края зари слепой и бесполезной.

М. А. Волошин

 
Кто посмел дракона потревожить?
Голос чей в пространство залетел?
Даже энтропию лень умножить
В пустоте растратившихся тел.
 
 
В нашей черноте – поля и вихри,
А сквозь них моргает пустота.
Здесь когда-то орфики вознкили,
Да уж не осталось ни черта.
 
 
В раззеркалье выплавленных мыслей
Человеку гибельно ступить.
Здесь в душе арк-разума зависли
Те, кто мог, и кто хотел им быть.
 
 
Человечье сердце из лантана,
Что сверхновой выплавил пожар,
Да ещё их нервы – из титана,
Суть основа всех драконьих чар.
 
 
Кто посмел опять позвать дракона?
Кто взглянуть осмелился в глаза?
Старые взлопатила законы
Миг-планетка, камень-бирюза.
 
 
Ты кого ж, планета, породила?
Голос чей вдруг слышен стал в ночи?
Знаешь ли ты, что ты разбудила?
Человек, ты лучше помолчи!
 
 
Во Вселенной силы крепче нету,
Чем Любовь, то Космоса секрет.
Кто посмел гитару дать поэту,
Чтоб нашёл его, заметив свет?
 
 
Как он смеет окликать дракона?
Кто такой он, чтобы жить дерзать?!
Улететь бы прочь опять бездонно,
Да ведь песню перебить нельзя.
 

И долго мне, лишённому ума,

Казался раем ад, а светом – тьма!

Шекспир

 
Почему я должен в это верить,
И что значит песня за спиной?!
Никаким вам сердцем не измерить
Пропасть между домом и войной.
 
 
Не тревожь мне прошлое ты песней,
То, что было, кануло в века.
Кто сказал, что возвращенье интересней?
Соколом – да снова в мотылька?
 
 
Это всё пребольно и знакомо.
Слишком долго я уже дракон.
Для меня не будет больше дома,
И к чему тепло бросать на кон?
 
 
Человечий мир мне опостылел,
Для меня в нём нет уж ничего.
В космосе легко мне среди пыли,
В ней видны огарки от всего.
 
 
Эти звёзды, злые и пустые,
Мрут, как люди, тлеют и горят.
Где ты отыскал средь них такие,
Что любить заставили тебя?
 
 
Где увидел радуги туманность,
Где услышал шелест травьих волн?
Эх, любви далёкая нежданность,
Что бываешь доверху ей полн…
 
 
Не вверяй меня своею грустью.
Я устал давно от этих струн.
Космос взял, назад уже не пустит
В вашу цепь горящих солнц и лун.
 
 
Оставайтесь все вы в вашей лодке,
Не зови ты больше так меня.
А не то шарахну без наводки,
Почернеет солнце среди дня.
 
 
Я тебе любить не запрещаю,
Не дразни ты больше так меня собой.
Я себе обломы не прощаю…
Так давай, расходимся с тобой.
 
 
Ты живи, как жил, своею песней,
Я свою давно похоронил.
Ты не сможешь, хитрый ты кудесник,
Впеть мне бронзу выветренных сил.
 
 
Кто такой ты, чтоб понять дракона?
Что ты можешь знать-то обо мне?
Не терзай гитару эту стоном,
И не жди, что я вернусь к вам в свет.
 
 
В этой тьме уже давно живу я,
И приятна эта вечность мне.
Отпусти, ведь всё равно уйду я…
Кстати, ты в какой там стороне?
 
 
Ладно, понял, ну, держись за струны,
Что-то будет, я ж предупреждал.
Что ж, ты, человек, уж очень умный…
Ты давно меня, быть может, ждал?
 

Да?

 
Ну, вернулась я, мой сокол ясный,
Осторожнее, кольчугу не помни.
Вчено это озеро прекрасно,
В нём тугие звёзды, наши дни…
 
 
Уцелело, значит, новым схроном.
Сам-то где ты, милый, пропадал?
Жить неплохо, знаешь, и драконом.
Хорошо, что ты меня позвал.
 

Заметка

 
У Чёрной тропы нету ярких воззваний,
Она очевидна, страшна и неясна.
Как следствие встреч, или уж, расставаний,
Поманит могуществом, сделав несчастным.
 
 
Кого напугает, до склона сморочив.
А кто, сам не свой, будет рад измениться,
И клад получить, счета обессрочив,
Забыв о цене, что затем подтвердится.
 
 
А плата есть плата не в смысле «железа»…
Повиснув над пропастью, некуда деться.
Помочь – может, смогут, коль не бесполезно,
Где свет, а где тень – это как приглядеться.
 

Ошибка

 
Он её не нашёл,
Хоть и цепко искал.
И, когда он прошёл,
Покачнулся портал.
 
 
Его смяли числом,
А зарыть не смогли.
Ну, а душу – на слом,
Запинали в пыли.
 
 
Прокипели лучи,
Где теперь его след?
Не видать, подождать —
Сердца сильного свет
 
 
Замирает в тени.
И беснуется ночь.
Ну, где были они,
Как теперь тут помочь?
 
 
Что ж ты сделал, мужик,
Кто же ходит один?
Что осталось, скажи?
Сгинул же средь глубин.
 
 
Он её не нашёл.
А ведь шла и ждала.
Песней вскровленый пол,
Свето-тень в полкрыла.
 

Сыграть?

 
Овальные кости —
Не кубики, нет.
Лежат на погосте
Закат и рассвет.
 
 
И в против положность
Играя слегка —
И шанс, и возможность
Нашарит рука.
 
 
Где тёмное, светлое,
Помесь цветов.
Есть разные ветки…
К чему ты готов?
 

Залётный

Из весёлого места иду я вчера.

Вижу, роза охвачена жаром костра.

«Ах, – вскричал я, – за что же казнят тебя, роза?»

«Как за что? Наслаждалась я жизнью с утра».

Омар Хайям

 
Охнет где-то с выраженьем
В небе звёздная вуаль.
Сквозь неё да с напряженьем
Приземляю свою сталь.
 
 
Сталевата и крылата
Соколёночка броня.
Прилетел… Ну, всё, ребята,
Уважайте-ка меня.
 
 
Я, конечно, Вас не трону,
Коль не будете стрелять.
Эту жёсткую корону
Даже чёрту не отнять.
 
 
Не пугайтесь, не дивуйтесь —
Надо, вот и прилетел.
И с досады Вы не дуйтесь —
У нас очень много дел.
 
 
Помогу я Вам, неявно,
Просто время уж теперь.
И получится всё славно,
Дело ваше, верь-не верь…
 
 
Убери свой нож, дурило,
Его слышно за версту.
Ишь, что зависть натворила.
И давай начистоту.
 
 
Даже если вдруг достанешь
Злом до сердца моего,
Сам себе противен станешь,
Не получишь ничего.
 
 
Я вспорхну, уйду на Млечный
И оттуда засвечу.
Будешь тут бродить, калечный,
Ждать, но я не захочу.
 
 
Я – Залётный, сердцем лёгкий.
Я такой. Весьма силён.
А с бедой знаком коротко,
Не один я спрятал стон.
 
 
Неужели же решил ты,
Что вся сила – задарма?
Как же сдуру поспешил ты,
Не сойди, смотри, с ума.
 
 
Не тебе судит Залётку,
Ад ты даже не видал.
Поработаем в охотку?
Посмотри, как ты устал.
 
 
Ты же сам в себя не веришь,
Потому и злой такой.
Улыбнись, тогда прозреешь
И найдёшь уж свой покой.
 
 
Что тебе залётный сделал?
Ты очнись и погляди:
Льётся Путь сияньем белым,
И удача впереди.
 
 
Над Залёточкой расправу
Вмиг решились учинить.
Пусто… Только снег кровавый,
Да серебряная нить.
 
 
А вдали, над звёздной щёткой,
Горизонта где края,
Всё горит звезда Залётки,
Будто слёзы затая.
 

Зачем прельщаешься обителью в мирах, Где жизнь твоя – рассыпавшийся прах?

Ты ветра брат, а зажигаешь свечи

И строишь кровлю на семи ветрах.

Омар Хайям

 
У Залётного – работа
Заслоняет собой день.
Ах, увидеть бы кого-то,
Чтобы будни – набекрень.
 
 
Чтобы свет в плечах искрился,
Чтобы соло долго петь,
Чтоб любви торнадо взвился,
И за кровью не успеть.
 
 
И взглянуть бы соколино,
Чтоб улыбка – как гроза,
Чтоб сомкнулись звёзды клином
Под бездонные глаза.
 
 
Но Залётный на работе,
Жизнь проходит стороной.
И никто его не спросит:
Почему такой смурной?
 
 
Почему улыбка стрежнем
Проплывает, грусть маня?
И куда девал надежду?
«Чтоб не мучала меня!
 
 
Чтоб не разрывало сердце
От плынного огня,
Чтоб не била память берцем
От счастливейшего дня».
 
 
…А Залётный – парень крепкий,
Сквозь пожары будет жив,
Сердце вытянет из пепла,
Кровь из хаоса сложив.
 
 
Дисциплина выше горя,
Права нет ему пропасть.
Боль и честь всё время спроят и терзают душу всласть.
 
 
Хочешь, нет ли – жить обязан,
Вечна миссия его.
Сквозь любовь с мирами связан,
Но создали одного.
 

Тайны мира постиг проницательный взор:

Всё на свете поистине глупость и вздор.

И куда не взгляну я – о, слава Аллаху! —

Угрожают мне беды, несчастья, позор.

Омар Хайям

 
Вам, слабакам, такое и не снилось.
Сглупил, на лучшее надеясь, снова я.
Такие силы рвал. К чему, скажи на милость?
И для кого? Теперь победа не моя.
 
 
Разлита кровь. Всем хорошо, меня забыли.
Кому какое дело, какова цена?
Ведь знал, дурак, знал всё, когда убили.
И ведь пошёл, и выбор свой не поменял.
 
 
Я стал не нужен, всё ведь миновало.
Спасённый мир, блестящие лучи.
Меня лишь нет. То много или мало?
Так было надо, кто-то там учил.
 
 
Да-да, я слышу, с вами я, не бойтесь.
То, что убит, я вам не покажу.
Как будто жив, а что? Не беспокойтесь,
Всё хорошо, иначе не скажу.
 
 
Я вновь один, всесильный одиночка.
Они всё ждут, когда я поднимусь.
А если нет – забудут, да и точка,
И от кого я помощи дождусь?
 
 
Собраться вновь, ожить вперёд – как прежде?
Могу, привык, но надо ль это мне?
Ах, да, забыл, я ж символ и надежда,
Я – сила, мощь, не дрогну я в огне…
 
 
Но для кого я снова воскресаю?
Опять работы яростной наркоз…
Я так искусен, столько много знаю,
Что стал свободен от приятных грёз!
 
 
Вам не понять извечной этой боли,
Спешите подлость слабостью назвать,
Порассуждать об ограниченности воли,
Схватить побольше, сердце затоптать.
 
 
Вам, слабакам, такое, жаль, не снилось.
Любовь есть знание, оно пугает вас.
Забыл, как сделать, чтобы снова сбылось.
Устал, убит, уйду вообще сейчас.
 

Метнул рассвет на кровли сноп огня

И кинул в кубок шар владыки дня. Пригубь вино! Звучит в лучах рассвета

Призыв любви, Вселенную пьяня.

Омар Хайям

 
Ах, Залётный, что с тобою,
Почему глаза грустны?
В спарринг вновь вступил с судьбою,
От безумия весны.
 
 
Все Залётного боятся —
Ум да сила через край.
Вот и не с кем оставаться,
Да и – к чёрту этот рай.
 
 
У Залётного ведь статус
Выше всех, да не узнать.
В общем, даже непонятно,
Кто такой и как принять.
 
 
Вроде парень он обычный
И красавец молодой.
Сленг немного непривычный,
Слегка голос с хрипотой.
 
 
Вроде просто так болтает,
А как скажет – так сбилось.
В жизни, как и все, плутает
По судьбе, что из полос.
 
 
Буря чуств в груди клокочет,
Но студёна голова.
И как зать, чего он хочет,
Да к чему его слова?
 
 
Он, быть может, даже любит,
И к кому-то подойдёт.
Но любовь та жаром студит
И прелестницу спугнёт.
 
 
Потому один Залётный,
Для людей он – как скала.
Что он хочет – знает чётко,
Да весна вновь позвала.
 
 
От весны Залётный пьяный,
Вопреки надежде – ждёт.
Мчит ся вдаль, пьёт пиво рьяно
И шальную песнь поёт.
 
 
Разрезвился, разыгрался —
В чистом поле танцевал.
Как всегда, один остался,
Улыбнулся и пропал.
 

 
Залётный в ящике Пандоры
Нескучно шарился с утра.
Пинать пороги, словно горы,
Когда в душе свистят ветра.
 
 
Комбинезон растает скоро,
Залепит тело скверны пласт.
Не замути попробуй взора,
Когда прижмёт система каст!
 
 
Они – другие и тупые,
Им не дано тебя понять.
Умом и сердцем неживые,
Ты видел сам: чего с них взять?
 
 
Бессилия рабы смешные,
Всё непонятное – давить!
Собой гордятся, а правы ли,
Грех думать, им верней убить.
 
 
Залётный, отряхни-ка плечи.
Ах, воин, разве новость – крест?
День отзвенел, пусть будет вечер,
А до утра найдём невест.
 

Улыбка

Куда летишь? Дальше, ну куда ж ещё!

О. В. Медведев

 
Мы летали на небо из схрона,
В пламенное небо, по ночам.
И дрожали звёздные короны,
Разливая свет нам по плечам.
 
 
А над речкой сопки подпевали,
Радуги звенели над тайгой.
Над долиной грозы завывали,
Им гремели черти под землёй.
 
 
Воина Пространства след прозрачен,
Злобный, ты попробуй, угадай,
Где там пиво дрызгает на даче,
В ком живёт он, хитрый разгильдяй.
 
 
И какой из них поёт те песни,
Что как будто просто так звенят.
Но такие, что Любовь воскреснет
И не даст бесценное отнять.
 
 
Не найти тебе в тени рассвета,
Где сияют Воина глаза.
Кто за ним уходят беззаветно,
Ведь иначе, не любя, нельзя.
 
 
Воины Пространства – тоже люди,
Можно их пытаться поломать.
Но Любовь и честь он не забудет,
И сумеет друга он поднять.
 
 
В мире Воин вечно не заметен,
И труднее жить всегда ему.
Промолчит, потом с лихвой ответит —
Ты и не узнаешь, почему.
 
 
Жизнь, любовь – он неистребимы,
Хоть судьба им предъявляет счёт.
Так что, злобный, пролетай-ка мимо,
Если ты не выпросил ещё.
 
 
Мы летали на небо из схрона,
В бешеное небо, невзначай.
Не устанут звёздные короны
Разливать свой свет нам по плечам.
 

Теллису, от Эдварды

(Главные герои книги «След демантоида)

 
Белый пленный раненый тигрище.
Звёздный холод бешено горит.
На Земле, однако же, и отыщут
Крови жаркой родниковой монолит.
 
 
И что нам с таким коктейлем делать?
Из какой дали достать ответ?
Не смущайся пламени отведать,
В подзакатье прячется рассвет.
 

Земля

SOLO

Contra sperm spero.

 
Какая дикая гроза,
А он в неё попал.
Визжали долго тормоза,
И руль не удержал.
 
 
Ему шептало: подожди,
Быть может, провезёт.
Но он слышал сквозь дожди,
Его ли кто зовёт.
 
 
Кого он слушал-то когда?
Привык ведь думать сам.
И знал, что блеклая звезда
Ждала на небесах.
 
 
Каков расклад – таков ответ,
К чему тревоги звон?
Летел на цель, как и на свет,
И вот нарвался он.
 
 
Она ждала или лгала,
Теперь уж наплевать.
И встала на пути скала,
Куда её девать?
 
 
В отставку ангела его!
Что сделать он успел?
А здесь нельзя уж ничего,
Осталась куча дел.
 
 
Ему в том мире тяжело,
Ещё труднее будет.
Здесь лишь пока ещё светло.
И друг его забудет.