Текст книги "Музыкант и Королева"

Анри подошел к столу. Телефон Элизабетты все еще лежал на стуле. На самом краю. Он оглянулся. Было тихо, и неведомая сила подтолкнула его взять трубку и просмотреть список входящих сообщений и всех звонков. Ничего необычного он не заметил – последний, с кем говорила его жена, был ее отец. Он почувствовал некое облегчение, так как ожидал увидеть другие номера и сообщения. Анри быстро закрыл окна, вернул телефон на место и бросил на пол куртку спортивного костюма.

Ужин был семейным – никого кроме Элизабетты и детей. Кресло старой королевы пустовало. Анри заметил, что жена витает в облаках. Она задавала дежурные, ничего не значащие вопросы ему и детям, по очереди и в порядке, в котором они сидели. Или на нее так беременность влияла или что-то случилось более серьезное. До ужина она разговаривала с отцом, с которым у нее были отличные отношения. Он не признал ее официально, и со стороны их пара сформировалась для поддержания Союза Двух Стран. Журналистов интересовало, что же связывает короля и Элизабетту на самом деле и почему они пришли к мирным соглашениям, которые не могли утвердить предыдущие монархи. Некоторые из них писали о романе и безответной любви, другие копали глубже, но результатов Анри не видел. В последнее время Веста и ее лучшая подруга Нелли увлекли его чтением серьезной политической прессы. Он начал разбираться во многих вещах, которые раньше не волновали его.

Сбежавший дядя Ромен готовил документы в Большой Совет с претензией, что прошло много лет, а принадлежность Элизабетты к королевскому роду не доказана и все доводы Эрона Конли, председателя Большого Совета, утверждавшего, что заявление роли не сыграет, он называл беспочвенными. Элизабетта выступила в Большом Совете с ответным заявлением на претензии дяди. В открытом интервью она сообщила, что не боится угроз и даже думать об этом не хочет. Общественность скептически отнеслась к речи молодой королевы и Эрон Конли экстренно сформировал группу, которой поручил найти выход из сложившейся ситуации. Анри вспомнил вечер, когда Элизабетта делилась с ним результатами заседания. Она поправила подушку и положила голову ему на плечо:

– Эрон сказал, что Ромен собирается давить на мою несостоятельность и не способность трезво мыслить.

Анри моделировал на компьютере звуковую обработку новых песен Саши и слушал жену в половину внимания. Сейчас он жалел, что не расспросил Элизабетту подробнее о некоей правде, о которой она говорила. Он точно это помнил.

Элизабетта склонила голову. Она выглядела цветущей и казалась успешной матерью и женой, а внутри – пустота. Она перемешивала в тарелке листья салата и почти не ела, ссылаясь на токсикоз. Альберта напомнила о завтрашней экскурсии в студию. Элизабетта вяло ответила дочери, что если она дала разрешение ехать, то уже не отменит его. Эдди закапризничал и заявил, что хочет на экскурсию вместе с сестрой. Элизабетта вздохнула и позволила ехать в студию Анри и сыну. Единственным желанием было остаться наедине. Ужин в кругу семьи она ждала неделю, и думала, что все будет не так….

Она помнила, как вчерашний день, холодный, безумный, расчетливый взгляд дяди Ромена в резиденции на Острове. Он поселился в ее доме в качестве гостя и пытался завоевать утраченное доверие. Анри попросил выгнать его, едва Ромен появился на Острове, но она решила дать дяде второй шанс. В то время она была на последних месяцах первой беременности, которая протекала без осложнений, но врач посоветовал отправиться в тихое место на отдых и покой до родов. В качестве такого места она выбрала резиденцию на Острове. Анри, к ее удивлению, отложил начало очередного тура Группы, как только узнал об этом.

Ромен, как мог, внушал доверие, высказывал свое мнение по поводу управления Страной Королевы и Большим Советом, предстоящей коронации и наследства деда. Передавая титул королевы внучке, бабушка рассказала о капитале, который оставил после смерти Леон Андре, ее муж. Элизабетта поручила разобраться в этом Эдварду и даже ее, привыкшую к цифрам с нулями, оценка состояния удивила. Она не могла в это поверить и велела изучить содержание бумаг еще раз. Вторая проверка показала аналогичные результаты. Информация просочилась в независимую прессу, как бы не охраняли тайну Клаус и Эдвард.

Состояние Леона Андре помогло залатать дыры в бюджете Страны Королевы. Элизабетта три заседания уговаривала Эрона Конли принять деньги в долг и не прогадала. Страна Королевы несколько лет финансово зависела от капитала деда, а Большой Совет вынужденно считался с ее доводами по всем вопросам… По указке советников она привела нового председателя на «овальные» заседания, лишив этого права знаменитого мистера Смолла…

На пятую ночь пребывания на Острове Ромен пробрался в ее спальню. Тихо, бесшумно, постепенно освобождая сознание, что месть уже близка. Его бросили все – Кэл Калди, который разорвал контракт, посмеялся в лицо и что-то пробормотал по поводу отношений с матерью. Энни и Роза поставляли информации все меньше и не по существу. А потом заговор женщин случайно раскрыл Клаус и пообещал рассказать правду Эдварду, если информация продолжит доходить до него, Ромена. Элизабетта … Он наблюдал за ней. Она выглядела уставшей и готовилась ко сну, но в один миг была вынуждена забыть о проблемах и читать ненависть на лице дяди. В этот раз Ромен предпочел все делать сам, без посредников, которые срывали его планы.

Элизабетта нащупала рукой подушку на половине Анри и нашла записку под ней. Читать было некогда. Ромен приближался, говорил, что сначала убьет ее, а потом музыканта и старуху. В панике она обхватила руками живот, и жалела, что срок родов не пришел, она не могла защитить Эдди, своего сына, они с Анри успели дать малышу имя… И он никогда не сможет узнать, что такое жизнь. Ромен с горящим и безумным взглядом приближался к кровати. Он надвигался на Элизабетту с подушкой, за поясом у него выглядывала рукоятка кухонного ножа, а на предплечье висела веревка.

«Дядя хочет видеть мой страх за сына и мучение. Поэтому так долго не мог отважиться убить ту, что мешала год. Он хочет проделать это и получить наслаждение…».

Элизабетта сжалась от страха, одеяло упало на пол, она схватила ночную лампу и бросила в противника. Мимо. Дядю ее действия только раззадорили. Он бросил подушку и достал из кармана грязную тряпку, приближаясь к жертве и бормоча о своих безумствах. Испуганная Элизабетта с трудом понимала, что происходит. Ромен продолжал наступать, а она забилась в угол спальни и увидела, что дверь внезапно открылась. Бесшумно, одетый в костюм с галстуком, вошел Анри. Он не сразу понял, что происходит и увидел Ромена позднее, когда тот был готов приложить грязную тряпку к лицу племянницы.

Анри среагировал мгновенно и набросился на противника – он был долговязым парнем, а качать мышцы было его работой. Красивую подтянутую фигуру Пен и Билли требовали на протяжении нескольких лет. На шум подтянулись остальные – Клаус и Эдвард. Энни набросила на Элизабетту халат и увела из спальни, пока ее защитники справлялись с Роменом. В окно подул сильный ветер, сметая с пола разорванные Роменом клочья бумаги, вывалившиеся из кармана. Элизабетта тайком успела схватить записку Анри. Он извещал ее, что ровно в 23.00 будет ждать на Летней Набережной. О, если бы она раньше обратила внимание на конверт, ей бы не пришлось пережить этот кошмар.

До тюрьмы Ромена не довезли. Он подкупил охранников, которые помогли ввести в заблуждение и Клауса, и Эдварда, и сбежал с ними в неизвестном направлении. С тех пор он держал в страхе Элизабетту и ее семью. Связи Эдварда, казавшиеся такими прочными и дружественными, оказались бесполезными. Двенадцать лет он посвятил не только заботе о старой королеве, но и поиску ее сына, который пока не объявился из укрытия.

«Если бы не обращение в Большой Совет, поступившее в понедельник, я выглядела бы более веселой и жизнерадостной. Я объявила тревогу, велела усилить охрану Золотого Дворца, детей и Анри … Он придет в бешенство, если узнает, что за ним по пятам ходят мои люди, но выбора нет. Никто не знает, чего ждать от Ромена. Перед обедом звонил отец. „Овальное“ заседание перенесли на следующую неделю, никто из советников угрозы не видит … Кроме меня…»

– Футбол! – воскликнул Эдди, перекрикивая звонкий голос сестры.

– Барабаны! – Альберта не собиралась сдаваться.

Элизабетта очнулась. Анри смеялся и спорил с детьми, у которых были разные планы. Эдди и Альберта старались переманить отца на свою сторону.

– Играем в догонялки, – сказал Анри и ударил рукой по столу. Затем встал.

Сначала на его пути оказался Эдди, затем Альберта, он защекотал обоих, вызвав у них смех. Затем вытянул руки вперед и обежал по периметру следом за детьми столовую, пока они не выскочили в коридор, из которого можно было попасть в любую комнату на пятом этаже. В столовой сразу стало тихо, был слышен только треск догорающих свечей в подсвечниках на столе. Элизабетта приложила руки к вискам и помассировала больную голову. Анри видел детей редко, но он любил их. Это было видно, и его привязанность к Эдди и Альберте не нужно доказывать.

Мэтью Саммерс не ожидал увидеть Ромена в своем кабинете. Бывший наследник, а с некоторых пор враг номер один в Золотом Дворце, Большом Совете и даже у общественности. Племянница уничтожила дядю тем же способом, что и он ее. Ромен протянул руку. Мэтью дежурно улыбнулся, вцепился в ладонь гостя, пожал ее и посмотрел на нового владельца «Саммерс» удивленно – в его кабинет никто не смел заходить внезапно и без приглашения. Это правило касалось абсолютно всех.

«И куда смотрит Элла», – подумал он.

– Добрый вечер, – поздоровался Ромен и сел за его стол, вытерев скопившуюся за день пыль и покрутившись в кресле с высокой спинкой.

– Не ожидал, – бросил ему Мэтью в ответ и плюхнулся на стул, поставленный для посетителей.

В дверях появилась длинноногая Элла, подмигнула ему, кокетливо хлопнув ресницами, и скрылась, прикрыв за собой дверь. Шел восьмой час, а в редакции кипела работа. Мэтью слышал, как сотрудники громко спорят в двух переговорных комнатах, между которыми находился его кабинет.

Ромена посторонние звуки не беспокоили. Он пришел узнать новости и с нетерпением ждал отчет главного редактора.

– Вы не ожидали увидеть нового издателя «Саммерс»? – спросил он, пожал плечами и без разрешения взял со стола Мэтью предыдущий номер. Открыл страницу с выходными данными и прочитал вслух количество выпущенных экземпляров, – плохи дела, – сказал Ромен и выбросил журнал в корзину.

– Мы договаривались, что я выполняю поставленное вами условие без вашего вмешательства, – воскликнул побледневший Мэтью. «Саммерс» вошел в десятку лучших в текущем году, но журнал не издавался тиражом, который требовали Ромен и его дружки. – Я выполнил ваше задание и подозреваю, что вы пришли узнать результаты? Так вот, их пока нет, есть только наблюдения и неполная запись разговора.

– Не нужно мне объяснять ваши действия, мистер Саммерс, – отрезал Ромен. – Фото детей у вас есть?

Мэтью покачал головой.

– Охрану Золотого Дворца усилили, не мне вас учить, но с претензией вы поторопились, у моего фотографа забрали оборудование на входе и вернули в гостиной у королевы, чтобы сделать снимки, затем опять забрали и вернули на выходе. В моем случае было также – диктофон и телефон я получил на выходе у офицера охраны. Свернуть случайно направо, когда ведут налево, невозможно. Никаких детей я не видел, как они попадают в Золотой Дворец – загадка. Но мне стало известно, что живут они точно там. Королева призналась, что целует их каждый день перед сном. Вам нужно посылать туда «свою» няню, а не журналиста, который для них посторонний человек.

– Не ожидал такой быстрой реакции от племянницы, – Ромен встал и подошел к окну. – Ее ищейки ищут меня в разных странах, приютах для нищих, не подозревая, что я, используя доверенных людей в корпорации Андре, заполучил приличный кусок состояния отца, который предпочел оставить капитал моей сестре, и что я могу все, потому что деньги в этом мире решают все. Я намеренно не показывался столько лет, вынашивал очередной план. Элизабетта успокаивалась, теряла бдительность. И вы смеете утверждать, мой план не сработает? При таком раскладе?

Мэтью пожал плечами, снял шарф, который любил носить этикеткой наружу, и занял свое кресло, пока Ромен рассматривал с двадцать пятого этажа огни ночного Города. Где-то вдалеке виднелась иллюминация Золотого Дворца. Ромен прищурился, заметив знакомые очертания башенок и парадного крыльца.

– Никто этого не знает, – заметил Мэтью. – О своих наблюдениях я вам рассказал. В остальную часть плана вы меня не посвящали.

– Вам оно и не нужно, – отрезал Ромен, не оборачиваясь. – Спокойнее для вас.

– Верно, с нервами в последнее время непорядок.

– Но у вас мимолетный роман с близкой подругой моей племянницы?

Тяжелый взгляд Ромена, который Мэтью ощутил на затылке, вогнал в ступор. О романе с Жасмин, откуда он узнал?! Лоб покрылся испариной. Мэтью не решался достать платок из верхнего ящика. Там всегда хранился чистый платок, который использовался для лба или слез очередной блондинки, закатившей скандал на рабочем месте. Ромен присел на стул, оценив его на прочность и удобство подлокотников. Для посетителей самое то.

– Мы друзья, – соврал Мэтью, умолчав о ночах, которые Жасмин провела в его квартире.

– Не врите, я знаю все. Ваша возлюбленная живет в Золотом Дворце. Я хочу, чтобы вы переехали к ней, соврите, что квартира съемная, вас выгоняют, вы же журналист, придумайте что-нибудь! Я, конечно, отправлю в Золотой Дворец страховку в виде новой няни, судомойки, учителя, охранника и горничной, но мне нужно минимум пять агентов, чтобы достичь цели. И помните, я дал вам это место не просто так, мистер Саммерс.

Ромен протянул Мэтью руку, которую тот отказался принимать, улыбнулся, встал и покинул кабинет. Мэтью открыл ящик стола, нашел платок, вытер вспотевший лоб и закрыл глаза. Как только в его жизни стало все налаживаться, успех резко омрачил бывший наследник и внезапным появлением испортил настроение.

Элизабетта проводила заседание собственного мини-совета, который организовала после коронации. В его состав входили Эдвард, Клаус, Энни, Жасмин, Кларисса и отец. Альберт прилетал из Страны Короля частным рейсом. Обычно она проводила заседания в гостиной для приемов и первым вопросом, который было нужно решить сегодня – безопасность детей и Анри.

– Особое внимание уделяйте вновь принимаемому персоналу, а именно к детям, – напомнила Элизабетта. – Ни один человек не должен быть принят на службу без вашего ведома, – она кивнула в сторону Клауса, Энни и Клариссы. – А вам, мой верный Эдвард, поручаю главную роль. Вы умеете наблюдать и делать выводы, вы не раз спасали бабушку, теперь о помощи прошу я.

Эдвард кивнул. Старая королева больше не нуждалась в его советах. Она почти не выходила из комнаты и редко вставала с постели, что требовало женской заботы. Роза ухаживала за бабушкой Элизабетты, а Эдвард навещал королеву по мере возможности и разговаривал с ней, хотя иногда сомневался, что она слышит его.

– Я прикажу наблюдать за границами, – заявил Альберт. – Возможно, Ромен станет пробираться через Остров.

– Я думаю, он уже в Городе, – сказал Эдвард и четыре человека удивленно посмотрели на него. – С одного из счетов Леона Андре исчезла внушительная сумма. Двенадцать лет назад я привлекал аудиторскую компанию проверить состояние дел корпорации Андре. Тогда я не придал значения отчету аудитора о возможной краже. Общая сумма капитала внушительная и «хвостики» меня мало волновали. На прошлой неделе я случайно вспомнил то давнее дело и поднял бумаги. Не хватает вот этой суммы. – Эдвард вытащил из папки отпечатанные листы бумаги и раздал их по кругу. – Деньги переведены некому мистеру Монеру, я поначалу не обратил внимания на фамилию и решил, что ошибся, а потом до меня дошло – имя очень напоминает Ромен. Головоломка, мучавшая все эти годы, сошлась, и в корпорации сейчас ищут все, что связано с этим Монером – счета, бумаги, фирмы. К пятнице ожидаю подробный отчет.

– Не хватает внушительной суммы, – шутливым тоном сказал Альберт, бегло изучив бумаги Эдварда, – но в сравнении с общей суммой – мелочь, ерунда, «хвостик»…

– Есть еще кое-что, – продолжил Эдвард. – Аудиторы так и не смогли найти источник дохода, какую-нибудь реальную корпорацию или фирму. Мистика, – Эдвард развел в стороны руки.

– Что мы знаем о семье Андре? Что нам известно о Леоне и что говорит старая королева о муже? – Альберт отложил бумаги в сторону и прямо посмотрел на Эдварда, забыв, что мини-совет собрала его дочь.

– Королева ничего не сможет рассказать, она угасает с каждым днем. Да она и не знала ничего. Фактически являясь преемницей Леона Андре, единственного наследника корпорации, она не подозревала, чем владеет. С вашего позволения, я бы хотел сформировать обособленную группу из доверенных мне сотрудников и поставить в руководство компаниями, чтобы продолжить расследование и найти «истину».

– Делайте, что нужно, Эдвард, – сказала Элизабетта и закрыла папку. – А Клаус поможет вам с поисками Ромена.

Она встала, костюм давил на живот и хотелось надеть более свободную одежду. Альберт вызвался помочь Эдварду, она не стала мешать отцу. Была рада, что ответственность переложена на других. В последнее время она боялась думать и планировать. В любой сфере кто-то брал ответственность на себя – с детьми была Кларисса, Энни координировала работу персонала, прессой и изучением общественного мнения занималась Жасмин, политической координаций Стран – отец, Клаус и Эдвард – безопасностью и корпорацией семьи Андре. Документально она дала отцу и сыну такие полномочия, что управлять секретными службами, обороной и органами правопорядка они могли без ее ведома, но Эдвард и Клаус никогда не забывали, что она есть и что всегда будет над ними. В личных отношениях Элизабетта полностью зависела от мужа и детей. После коронации некоторые магнаты и чиновники в поисках более выгодного положения и расширения влияния искали тайных встреч, но она тактично отказывала.

Анри ждал ее в спальне. Он лежал в кровати, укрытый теплым одеялом, и смотрел в экран ноутбука. Элизабетта вошла бесшумно и сняла туфли после того, как пересекла спальню, и забросила их в самый дальний угол. Она взглянула на мужа. Анри не обращал на нее никакого внимания. Он работал и не отрывал глаз от экрана.

Элизабетта покачала головой и толкнула дверь. В гардеробной она сменила костюм на длинный халат кремового цвета и вернулась в спальню. Анри по-прежнему не подал виду, что заметил ее. Элизабетта бросила на мужа гневный взгляд и хлопнула дверью ванной комнаты, чтобы привлечь его внимание. Анри ни на секунду не отвлекся и продолжал смотреть в экран монитора.

В ванной она включила воду на полную мощность, думая, что не может больше злиться на него, как и обижаться.

Элизабетта закрыла кран и вышла из душевой кабины, встав перед зеркалом в профиль. Жасмин права – живот заметен, нужно решаться на официальное заявление, и как можно скорее. Затем открыла верхний ящик комода, который стоял у зеркала, и достала новый комплект белья, купленный в магазинчике в центре Города. У нее осталась слабость иногда «выходить в народ» и гулять, как обычный житель. Она с радостью терялась в толпе суетливых горожан и испытывала внутреннее удовольствие, что на узких улицах можно размышлять или забыть о протоколе и порядках. В комоде Элизабетта хранила вещи, которые выбрала и купила сама, а не стилисты мистера Ри. Задумавшись, она надела белье и халат, снятый с крючка, бросила полотенце в корзину, погасила свет и вернулась в комнату.

Анри изучал новую программу и сделал вид, что не заметил, как вошла жена. Она хотела игры, он решил поиграть. Не так уж и часто они ссорятся, но непонятная обида задела его самолюбие. Он не поднимал голову, но боковым зрением видел, что Элизабетта не высушила волосы и с них капала вода. Ей было все равно, она пробралась к кровати и легла на свою половину, откинув одеяло. Затем перевернулась на левый бок и со всей силой захлопнула крышку ноутбука. Анри знал, что она поступит именно так.

– Не думай, что я простила тебя, – сказала она.

– Не претендую на прощение, – протянул он. – Но спросить могу?

Элизабетта утвердительно кивнула.

– Ты говоришь мне, что я мало уделяю внимания тебе и детям? И вместо того, чтобы быть с семьей, у меня в голове гастроли и новые проекты?

– Не напоминай мне, пожалуйста, что я осознавала, за кого выходила замуж.

– И не хотел, – он зевнул. – Ты дуешься, потому что лучше меня знаешь причину, почему я так редко здесь появляюсь, что даже ты не в силах меня удержать.

– Твою свободу никто не ограничивает. Через год общество забыло, что ты женился на мне, ты ушел в тень, как и хотел. Люди говорят обо мне, никто не вспоминает о моем муже. Однажды я спросила кое-кого из друзей, интересуются ли они творчеством Группы и помнят ли, что Анри Смит мой муж? Нет, ответили они. А минуту назад ты ходил рядом и пожимал им руки. Кто ты, им не интересно. Муж, и ладно.

– Спасибо за информацию, всегда мечтал об этом узнать, – Анри погасил лампу и убрал в ящик ноутбук. – Я, как и ты, осознавал, на ком женюсь, и пока не жалел о выборе. А ты … ты довольна своим?

– Я всегда хотела вернуться к бабушке, подсознательно, – уверенным голосом ответила она и натянула одеяло до шеи.

Анри посмотрел на нее и увидел, что здесь, в спальне, его жена сбросила дневные одежды королевы и превратилась в ту, которую он должен защищать. Элизабетта свернулась калачиком, а он придвинулся ближе и обнял ее.

– Не спрашивай меня больше об этом, – попросила она.

Анри видел, что Элизабетта закрыла глаза. Ему показалось, что она плачет.

Альберта проснулась раньше, чем прозвенел будильник и пришла Кларисса. Она сбросила теплое одеяло, потянулась и подумала, что она была бы не против того, чтобы превратиться в волшебницу и научиться передвигать стрелки часов. В школу ехать совсем не хотелось, зная, что после обеда сбудется ее первая мечта. Для этого пришлось приложить немало усилий – уговорить родителей оказалось сложнее, чем она думала, а раньше они потакали любому желанию, потому что она была младшей и девочкой, в отличие от заумного Эдди, который никогда ничего не просил. Мама могла выполнить любое желание, а папа пожертвовал домашней студией, которую переоборудовали под музыкальный класс. Новую комнату Альберта скромно окрестила «личное пространство».

В большую студию, где с папой работали профессиональные музыканты, он никогда не возил ее. Альберта знала отца как мужа мамы и лучшего папу, а как лидера Группы – нет. Она старалась не пропускать его выступления по телевизору, а концерты Группы показывали не так часто, как хотелось бы. Отец редко посещал церемонии, а если и случалось получить новую статуэтку (в музыкальном классе Альберты стоял шкаф с отцовскими наградами, она мечтала превзойти его успех, чего бы это ни стоило), то, ссылаясь на занятость, он отправлял туда незнакомую Альберте тетю Весту или гитариста Фелла. Она подозревала, что в студии отца царит другой, невиданный ранее мир, и мечтала побывать там и приоткрыть завесу тайны. Мама называла ее желания глупостями, а папа не спешил спорить с ней.

Альберта посмотрела вперед и не могла поверить, что ее знаменитый отец спит на противоположной стороне коридора. Нужно пробежать всего несколько метров… Журналисты называли его невежей, зазнавшимся мужем королевы и малообщительным на публике. Альберта не любила читать подобные статьи о родителях и просила Клариссу не покупать газеты со светской хроникой. Она хорошо знала своего папу, и он был совсем не похож на того, каким его описывали малознакомые люди.

Однажды Альберта нашла странную коробку в шкафу мамы. Не удержалась и открыла. Мама хранила в ней подшивку номеров музыкального журнала, в котором работала до свадьбы. Альберта незаметно перенесла коробку в свою комнату, пока мама разговаривала с дедом по телефону, и каждый вечер, перед сном, зачитывалась статьями. Для нее стало открытием, что мама интересовалась популярной музыкой, и смыслом ее жизни до замужества было открытие новых имен. И она вела передачу на радио!

В новом веке «звезд» развелось столько, что не сосчитать. На сцену выходят все, кому не лень, и если позволяет толщина кошелька. Жители Города помешались на заработке легких денег, все видели себя богатыми и знаменитыми в будущем. Как и сама Альберта. Она вздохнула и спрыгнула с кровати. Босые ноги коснулись холодного пола.

Альберта добежала до рабочей комнаты, где в одном углу она увидела компьютерный стол с огромным монитором и немного запылившимся за ночь экраном, а в другом – телевизор с видео-приставкой, стоявший на черной тумбе, и бесформенные пуфы перед ним. Только смотреть фильмы было не с кем. Друзей мама запрещала приводить домой, а у Эдди была своя, точно такая же комната. Если родители устраивали семейный просмотр, а это случалось редко, то делали выбор в пользу комнаты брата.

– Быстро надевай носки, простудишься!

Альберта услышала строгий голос няни, обернулась и увидела Клариссу, стоящую в проеме двери. Няня держала в руках полотенце и халат. Альберта выключила кнопку питания, решив, что проверит результаты новой игры после школы, оттолкнула Клариссу и выбежала в спальню, бросившись на мягкую, пока еще разобранную кровать. Кларисса, покачав головой, села около девочки и натянула на холодные ступни теплые носки из шерсти. В прошлом году Альберта часто болела, и если бы не предупреждение врача, что последствия от простуды повредят голосу, и она не сможет репетировать, когда захочет, она бы ни за что не согласилась надевать носки по утрам. Эдди был спокойнее и самостоятельнее.

Кларисса удивилась, когда вошла в комнату воспитанницы и увидела пустую кровать. Обычно Альберту нужно очень долго будить, в отличие от брата. Она всегда использовала любую возможность, чтобы поспать. Эдди в это время спокойно ожидал сестру в машине, рассматривая большой фонтан в парке дворца и подлетавших к нему птиц. Также он любил наблюдать за первыми посетителями королевской резиденции, которые собирались у публичного входа. А если предстояла контрольная работа по одному из предметов, то он повторял заданный материал.

Альберта успевала в школе хуже. Элизабетта не раз делала Клариссе выговор за низкие оценки дочери, но как заставить упрямую дочь лишний час позаниматься математикой, если она хочет стучать по барабанам? Или тренировать связки?

Покончив с носками, Кларисса отправила Альберту в ванную и проследила, чтобы девочка хорошо почистила зубы и умылась. Затем она помогла надеть форму и заплела косы. В школе строгая мадам Эдмон следила за внешним видом учеников и от девочек требовали определенных причесок, но Альберта, не думая о возможном наказании, всегда убирала волосы так, как хотелось ей. Она могла крутиться у зеркала больше положенного времени, не понимая, что Эдди ждет в машине, и из-за ее капризов они могут получить замечание в дневник за опоздание. Одевшись, Альберта завтракала. Полезную еду она не любила и часто возвращала полные тарелки Клариссе. Повар всегда докладывал Элизабетте, что ее дочь питается нормально, получая на завтрак и ужин все необходимое.

К половине восьмого утра Альберта, наконец, собралась. Кларисса вывела ее за руку на крыльцо и открыла дверцу машины. Эдди отложил учебник и посмотрел на часы, подумав, что они успевают и в утренних пробках постоять, и приехать в школу вовремя. Кларисса пристегнула Альберту, затем обошла машину и заняла место рядом с водителем. Она принялась давать Кэми указания на вечер:

– Заберешь нас в четыре часа у студии мистера Анри.

– Как скажешь, – ответил Кэми и поправил козырек шляпы.

На заднем сиденье вдруг стало шумно. Кларисса обернулась и увидела, что Эдди ругает сестру – ему слишком долго пришлось ждать, пока она соберется. Альберта быстро нашла ответ на замечание брата:

– Ты мне завидуешь, вот и злишься. Я могу быть, кем хочу, а ты вынужден наследовать титул мамы, и тебя об этом не спросили!

– Я могу подписать бумагу и отречься от всего, и тогда титул придется наследовать тебе! – ответил Эдди, чем удивил Клариссу. Обычно схватку выигрывала его сестра.

– Нет, ты этого не сделаешь! – воскликнула Альберта и с улыбкой посмотрела на брата. – Ладно, я виновата, извини, больше не буду.

– Так-то лучше, – Эдди улыбнулся. Впервые Альберта так быстро утихла, и он смог дать ей отпор. Он заметил, что устал соглашаться со всеми – мамой, Клариссой, сестрой, одноклассниками. Он хотел иметь собственное мнение и жить настоящей жизнью, а не по легенде. – Если ты задумала стать музыкантом и превзойти успех отца, то почему я не могу мечтать о карьере футболиста? Известного на весь мир? – спросил Эдди и вернулся к задачам в учебнике. Подготовка к контрольной работе не требовалась, но он любил проводить свободные минуты с пользой.

Альберта не ответила, отвернулась от него и сделала вид, что заинтересовалась заданиями по математике в своем учебнике. Предстоял важный день, а Эдди успел испортить настроение.

К заданию школы машина подъехала в половину девятого и притормозила у центрального входа. Кларисса вышла на улицу первой и помогла детям. Затем достала рюкзаки из багажника. Эдди выхватил свой у няни из рук и побежал к крыльцу, а Альберта зевнула, развернулась, чтобы Клариссе было удобнее надевать рюкзак, и подала ей руку. В последнее время в школе было модно, чтобы тебя приводила няня. Сара и Джес обошли в этом всех. Кларисса подняла голову и увидела, как к воротам подъехали две черные машины. Первой вышла Сара, затем Джес. Обеих сопровождали няни. А водители шли немного позади. Они несли рюкзаки и пакеты со сменной обувью.

У ворот Альберта встретилась с подругами. Кто первым пройдет через калитку? Альберта умело воспользовалась замешательством Сары и Джес и среагировала первой. Она дружила с ними, но уступать дорогу не собиралась.

«Стало модно показывать свое богатство. Как хорошо, что Эдди перерос чудачества современных детей и у него другие цели».

Кларисса почувствовала, что Альберта тянет ее за руку, отвлеклась от наблюдений за кортежем двух учениц из самых богатых семей Страны Королевы и ускорила шаг. Она проводила Альберту до класса, в котором училась сестра Эдди. Не потому, что девочка хотела похвастаться подругам «сопровождением». Альберта имела взрывной характер, и за ней был нужен обязательный присмотр, иначе легенда, придуманная командой Элизабетты, разрушилась бы много лет назад. На воспитанность и прилежность Эдди Кларисса могла положиться. Мальчик пообещал, что никогда не даст маме повода наказать няню за отметки в дневнике или замечание от директрисы или кого-нибудь из преподавательского состава. Кларисса тогда улыбнулась. Она знала Эдди с пеленок и предпочла бы воспитывать только его одного. В целях безопасности Альберте, когда она родилась, не стали брать новую няню. Зато Клариссе повысили жалование, чему она не могла не радоваться.