Текст книги "Заклинательница бурь. Книга седьмая"

Заклинательница бурь
Книга седьмая
Мария Данилова

Редактор Тина Лебедева

© Мария Данилова, 2024

ISBN 978-5-4493-2855-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Один

Огромный особняк виднелся на утесе в достаточном удалении от покинутой жизнью поляны. Не было ни цветов, ни травы, только мертвая земля под ногами. Как будто кто-то специально уничтожил любую растительность. Выглядело это зловеще, а ощущение, словно мертво здесь было вовсе не из-за природного катаклизма.

В центре этой безжизненности находились двое: одна была не высокой, темноволосой, худой, как щепка, девушкой, в странных, ранее мною не виданных никогда, одеяниях. Вроде бы темные облегающие брюки, сверху – длинное платье с разрезами до бедра и длинными рукавами, но ничего подобного в своей жизни я раньше не видела. Это точно была не современная одежда, но эпоху я определить никак не могла.

Девушка пыталась занять какую-то позицию, которая мне была также неизвестна. Чуть позже стало понятно, почему.

– Ты неправильно переносишь вес тела, Ирэн, – обратилась к ней вторая девушка.

Она подошла к Ирэн ближе и совершила некоторые манипуляции, которые, на мой беглый взгляд со стороны, ничем разительно не изменили ситуацию. Но это я, а там Ирэн и ее… наставница.

Ирэн казалась милой девушкой, но стеснительной. Выражение ее лица было по меньшей мере двойственным: с одной стороны было видно, как ей не нравится всем этим заниматься, но с другой – она преодолевала стыд и неуверенность, пытаясь достичь требуемых результатов.

Вторая девушка выглядела гораздо увереннее. Ее длинные, выгоревшие на солнце, светло-каштановые волосы, были стянуты в тугой хвост. Ветер растрепал девушке волосы и несколько прядей теперь свободно развивались при легком дуновении.

Одета она тоже была не по-современному, однако на ней одежда сидела, как влитая.

– Прости, Изабэль, – извинялась Ирэн, краснея, как помидор.

На первый взгляд, Ирэн было не больше четырнадцати, а Изабэль казалась намного взрослее. Хотя в ее глазах все еще играли озорные, детские искорки.

– Ничего страшного, – поддержала Изабэль, когда Ирэн совсем уж смутилась, перестала пытаться и встала ровно. – У меня тоже сначала не получалось. Но ты пойми: стойка очень важна.

Едва это произнеся, Изабэль тут же приняла стойку, о которой говорила, выглядела она более уверенной, чем Ирэн, а потом девушка сложила ладони вместе, провела ими по воздуху, чем-то напоминая некоторые упражнения в йоге, и с ее пальцев внезапно выстрелил внушительный столб серебристо-оранжевой магии.

Изабэль снова вернула ладони в исходную позицию, затем выпрямилась и с улыбкой посмотрела на Ирэн. Та стояла в полной растерянности с лицом «У меня точно никогда так не получится».

– Да перестань ты! – Воскликнула Изабэль, пытаясь ее раскрепостить. – Это всего лишь начало.

– Я пытаюсь уже год, – буркнула себе под нос Ирэн. – Ничего не выходит. Адриан уже надо мной откровенно смеется.

– Ой, – вздохнула Изабэль и закатила глаза, – Адриан, который до шестнадцати лет не мог даже с простейшим артефактом справиться?

Ирэн выдавила слабую улыбку, понимая, что Изабэль пытается ее поддержать. Но потом снова погрустнела и устало вздохнула.

– Мне кажется, что я никогда не смогу достичь твоего уровня, – раздосадовано произнесла Ирэн. Щечки у нее были еще по-детски пухленькими. – Или уровня отца и моих братьев. Особенно моих братьев.

Изабэль вздохнула и приобняла Ирэн.

– Если будешь так думать, так и случится, – заметила Изабэль. – Помнишь? Так было с отцом, но он это преодолел.

Ирэн скривилась в недовольстве и подняла глаза на Изабэль.

– Победить сильнейшего врага – это не тоже самое, что начать показывать хоть какой-то результат, – заметила Ирэн и снова погрустнела.

Изабэль снисходительно улыбнулась.

– Не вешай нос, сестренка. Для меня ты всегда будешь настоящей Королевой!

– Эй, вы! – Крикнул кто-то со стороны утеса.

Девушки обернулись и взглянули на того, кто к ним приближался. Это оказался очень симпатичный молодой человек с темно-каштановыми волнистыми волосами до плеч. Назвать его красавцем было нельзя, но что-то было в его кривой усмешке, что придавало ему удивительное очарование. На вид ему было не больше восемнадцати, хотя он мог выглядеть старше своих лет.

– Чего тебе, Адриан? – Крикнула ему Изабэль, когда тот приблизился. – Мы занимаемся.

Адриан с насмешкой глянул на Ирэн, а та снова опустила глаза и покраснела.

– Вы? – С такой отвратительной издевкой передразнивал Адриан, что тут же мне разонравился. Он знал, что симпатичный и этим нагло пользовался. – С каких это пор сильнейшая дома Бонар и ее незаметная тень занимаются?

– Прикуси язык, – ощетинилась Изабэль. – Когда-нибудь Ирэн припомнит тебе эти слова.

– Ах, я просто в ужасе, – паясничал Адриан. – Мне уже бежать? Или страшное наказание постигнет меня не сегодня?

Адриан нагло рассмеялся, а Изабэль раздраженно вздохнула.

– До сих пор не могу поверить, что ты – наш брат, – брезгливо заметила Изабэль.

– Тоже могу сказать о ней, – махнул он в сторону Ирэн. Изабэль стиснула зубы, но сказать в ответ ничего не успела. – Но шутки в сторону. Отец хочет нас видеть.

– С этого надо было начинать, – одарила жестким взглядом брата Изабэль, а потом уверенно взяла Ирэн за плечи и обошла Адриана.

Тот снисходительно улыбнулся и двинулся следом.

Как и предполагалось, все трое отправились к дому на утесе. Покинув безжизненное поле, они снова ступили на зеленую траву, деревья окружили небольшим полесьем со всех сторон. Стало немножечко спокойно. Дом стремительно приближался, а я предвкушала увидеть то, что будет ждать внутри.

Снаружи особняк выглядел грандиозно: высокие своды, острые шпили многочисленных башенок, узкие, витражные окна, облицованные внушительными наличниками, а где-то поросшие диким плющом.

Но тут что-то странное произошло с моим телом, и я резко распахнула глаза. Из видений я выплывала обычно по своей воле, без чьего-либо вмешательства, однако в этот раз на это были другие причины.

Неподвластная своему телу, я поняла, что мои движения целиком и полностью контролируют. Я стояла посреди своей комнаты и зачем-то бралась за ручку на столе. О, нет!

Острый предмет оказался в моей руке и резким рывком угодил бы мне в шею, если бы движение не приостановилось за несколько миллиметров от моей кожи. Дверь медленно распахнулась и на пороге появилась недовольная Скарлет. Как всегда обворожительно прекрасна.

– Ну, и как ты собиралась спасаться от своих врагов? – Недовольно поинтересовалась она.

Я глянула на часы – было еще очень и очень рано, я бы даже сказала – безбожно рано. Рассвет даже не наметился на горизонте. Первый день зимних каникул. И я одна в академии вместе с живодером. Ой, то есть моим учителем. Да, знала же, что попаду, Рик предупреждал. Но я ведь хотела стать заклинательницей. На свою беду.

Попытавшись опустить руку, я предприняла серию бессмысленных попыток, на что Скарлет лишь еще больше скривилась и покачала головой.

– Ты тратишь мое время, – угрожающе заметила она, а я попыталась вжать голову в плечи.

Но у меня ничего не вышло, ведь она слишком хорошо контролировала мои движения. Заклинательница крови, как никак.

С тех пор, как Скарлет стала моим уничтожителем, то есть учителем (понятия спутать легче легкого), она показала мне, как использовать защитный щит заклинателя. Он обороняет от сильной магии, в том числе и от магии крови. При надлежащей тренировке, пыхтениях и стараниях, у меня получилось выжить из себя нечто похожее на то, что хотела от меня Скарлет. Но когда это «едва вышло» произошло, моя мучительница решила укоренить «щит» в моем мозгу настолько, чтобы он срабатывал автоматически.

С одной стороны это, конечно же, не плохо. Но метод Скарлет использовала самый жуткий. Могла напасть на меня исподтишка в самый неподходящий момент и применить магию.

«Смотри, Солэнклэр, разбужу я тебя как-нибудь ночью, и ты должна среагировать. Иначе умрешь». Вот оно и случилось. Только я все еще жива.

Конечно, в ситуации со Скарлет было бы неплохо использовать свой с трудом разработанный, с трудом выстраданный (ладно, можно и без драмы, но все же так как-то более представительно звучит) амулет защиты, который я почти что изготовила. Но ключевым словом здесь все-таки является «почти».

Да, я до сих пор так и не зарядила амулет своей силой, что исключало его абсолютность против любого вида врагов. Но я очень надеялась это сделать! Хотела использовать не просто обычную магию, а свои способности заклинательницы, а для этого требовалось сменить подход. Поэтому пока изготовленный амулет бесполезно болтался у меня на руке недоделанным, как браслет, чтобы не мешать талисману, притягивающему временные петли на моей шее.

Но сейчас не об этом. Я все еще под контролем заклинательницы крови.

– Я…, – попытка слабенькая, было бесполезно оправдываться, Скарлет неоднократно говорила мне: «Заткнись! И доказывай делом!». Но мне, по-прежнему, не давался этот дурацкий, злополучный щит.

Предостерегающий взгляд в мою сторону – я нервно сглотнула, чуть не подавилась слюной и едва не захныкала. Если какой-нибудь сумасшедший в будущем решит поинтересоваться, как это, иметь Скарлет в качестве учителя, я скажу ему: «Беги! Беги со всех ног и не оглядывайся! Потом вырви эту идею из своей головы, выкопай глубокую яму и зарой эту мысль там!».

Во что я ввязалась?

Скарлет отпустила меня, и я неуклюже плюхнулась на пол.

– Очень и очень плохо, – медленно подходя ко мне ближе, отчитывала меня Скарлет. – Как ты собиралась спасать свою жизнь?

А я вот, честно, уже не собиралась. С ней мольба о смерти – это единственное оружие.

Но шутки в сторону. Вздохнула, поднялась на ноги, сфокусировала зрение на ее лице. Когда она только успела в такую рань так красиво уложить волосы? Длинные каштановые локоны аккуратными прядями спадали ей на грудь.

Понимая, что мне теперь предстоит, я обреченно заглянула в ее пока еще совсем темные в полнейшей темноте не наступившего утра, глаза.

– Десять кругов, да? – Уточнила на всякий случай я. Скарлет лишь медленно, но уверенно покачала головой. Я предположила худшее. – Одиннадцать?

– Двадцать, – словно пуля, ее слова уткнулись мне в живот.

Желудок неприятно заурчал, предвкушая отсутствие завтрака и, возможно, обеда. На кой черт мне нужен был учитель? Трепыхалась бы себе на здоровье с маленькими достижениями и все были бы счастливы. Я бы досмотрела видение, потом, может быть, поспала. А еще лучше – уехала бы, как и все нормальные студенты, домой к своим родителям.

Но, увы, мне нужно было все время мира, чтобы тренироваться, а было у меня всего лишь пара недель каникул. Конечно же, я должна была поехать домой к родителям, и у них возникло много вопросов, почему это я не собираюсь праздновать с ними. Но Скарлет применила к ним заклинание внушения, которое помогло пробиться сквозь барьер возражений. Поколдовала Скар что-то там. Родители не возмущались, просто приняли идею, как есть, и совершенно спокойно готовились к праздникам без меня.

– Вперед, – безжалостно и беспощадно скомандовала Скарлет.

Я быстро натянула одежду и двинулась на выход. Скарлет не понравилась моя скорость, поэтому пришлось прибавить.

Вот уже полторы недели как Скарлет стала моим тюремным надзирателем – ой, то есть учителем-заклинателем – хотя мне эти полторы недели кажутся огромными, растянувшимися на тысячелетия, вечностями. Знаю-знаю, я сама хотела учителя, я искала с ним встречи, я надеялась и ждала.

Но Скарлет была… «Пощада» в ее лексиконе не значилась даже в проекте.

Когда мы только в первый раз встретились для занятия, я-то думала, она возьмет и начнет меня обучать заклинаниям молний. Я же заклинательница, в конце концов, почему бы и нет? Но – увы. Первым делом она заставила меня бегать вокруг академии. Конечно, она объяснила мне, что в первую очередь мне нужна нечеловеческая выносливость, чтобы справляться с потоками стихии, это-то все ясно.

Но это было ужасно. Территория огромная, я один круг бежала только полдня. Устала, как будто тащила состав из ста вагонов через весь земной шар. Нельзя было сомневаться в своем учителе, но я не ожидала, что пробежки станут обязательной программой в моем обучении на каждый день. Поэтому пришлось расставить все точки над «и».

Или хотя бы попытаться.

Замолчать и больше никогда не поднимать этой темы.

– Тебе что-то не нравится, Солэнклэр? – Ласково поинтересовалась Скарлет, когда я попыталась выяснить причину столь… странного метода тренировки заклинателя.

И если бы не наполнившиеся алой кровью и угрозой глаза моей учительницы, я бы, может, и попыталась развить эту тему.

Но она была ужасна. Не щадила меня вообще. И это при том, что мне как-то надо было еще пытаться заниматься уроками и заканчивать семестр. С каким же трудом я это сделала! Вообще не представляю, как это чудо произошло.

Но тем не менее.

Так или иначе, но главным в этом всем было одно: узнать, где сейчас искупительница. Я времени зря не теряла, но как бы это ни было странно, видения относительно искупительницы приходили ко мне с трудом. Даже несмотря на то, что я теперь знала ее имя.

Поскольку я теперь жутко уставала, возможность посмотреть что-нибудь на счет искупительницы у меня появлялась только под вечер, когда я изнеможенная валилась на кровать. И, то ли моя усталость тому виной, то ли какое-то другое обстоятельство, но первое видение из прошлого на счет искупительницы мне пришло только сегодня. И то не полностью.

Не знаю, почему, но до сих пор я не делилась информацией об имени ни с кем. Это было вроде интуиции: будет лучше, чтобы ее полное имя не звучало в стенах академии. Да ни в каких стенах. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, кто она.

И, если я наивно полагала, что при первом же удобном случае я сразу же пойму, кто это, то теперь я поняла нечто иное: все будет не так-то просто.

Во-первых, я явно просматривала не ее настоящую жизнь, это было прошлое, причем далекое. Из того, что мне удалось понять – я каким-то образом угодила в видения о той самой известной семье Бонар, чей зал трофеев я обнаружила в великой библиотеке.

Что давала мне это информация? Искупительница когда-то жила в этой семье, это понятно. И, судя по всему, это была либо Ирэн, либо Изабэль, точно я не знала. И это как раз, во-вторых, даже в далеких видениях о прошлом я не знаю, кто точно искупительница.

Почему мне приходилось просматривать именно эти воспоминания? Ведь я знала ее имя из этого времени. Найти ее не представляло никакой возможности, даже попытки в зародыше были провальными. К тому же с моим новым распорядком дня – чудо, что я доживу до следующего утра.

Или хотя бы до обеда.

Было очень холодно, невыносимо, темно и отвратительно. Бежать по едва расчищенным дорожкам вокруг огромной академии, казалось непосильной задачей. Но кто я, чтобы сомневаться в методах своего учителя?

Рождественский бал прошел очень тихо и мирно. На нем было пусто без тех, кого я пыталась спасти, но в то же время – слишком много людей.

Или не совсем людей.

После того, как Киан вернулся, я изредка ловила его где-нибудь на задворках, присматривающего за студентами. Он, правда, делал это без каких-либо намеков на интерес, в том числе и ко мне. Это было бы хоть сколько-то обидно, если бы не два других, но немаловажных обстоятельства.

Первым был Грэй.

Как и обещал, он решил времени зря не терять. Правда, не знал, что делать, поэтому делал все и сразу. Не скажу, что меня это раздражало, но, по меньшей мере, несколько угнетало. Нет-нет, я вовсе не была против него рядом, ведь знала цену его отсутствия и встреч во снах, но меня все же беспокоил факт, что он здесь, на земле, когда он там, на небе ангел.

Аукнется ли это ему когда-нибудь? Я не знаю, а он не признается. Во снах он не мог мне лгать, а теперь в реальности он, похоже, наверстывал упущенное.

– Привет, Вилу, – пристроился он рядом, когда я в изнеможении подбегала к отправной точке.

Только один круг. Кто-нибудь, пристрелите меня.

– Привет, Грэй, – хмыкнула я.

Что я говорила на счет «делал все и сразу»? Нет, я была рада его компании, ведь мы частенько болтали, пока бежали вокруг академии, чем Грэй меня сильно отвлекал, и я расправлялась с заданием гораздо успешнее.

Но ясности в наши отношения это не вносило.

Третьим и, пожалуй, самым важным обстоятельствам, был Рэйвин. Мурашки по всему телу пробегали каждый раз, когда я вспоминала его. А это мне приходилось делать гораздо чаще, чем хотелось бы.

Сердце все еще отдавалось ноющей болью, когда я возвращалась мыслями к нему. Знаю, он сожалел, но… сказать, что этого достаточно, чтобы двинуться дальше, я не могла. К сожалению.

В один из дней моей тренировки, Скарлет заявила: «Нам нужны Воины света». А что я могла? Настоять на том, что «Нет, не нужны! Я справлюсь!» и бежать на пять кругов больше, чтобы только они не возвращались в этот мир. Чтобы я не встречалась взглядом с Рэйвином.

Это было… страшно. Я знала, что могу увидеть, знала, чего совершенно точно не хочу видеть, но встретилась с этим первым делом, как только позвала Рэйвина и… не то, чтобы больно. Просто уничтожил.

Не было в них чувств, только отголоски безумного желания ими заручиться, чтобы оправдать мои ожидания. Или чьи именно ожидания он хотел оправдать? В какие-то моменты мне вообще казалось, что Рэйвин стал совсем другим.

Чужим.

Но мне-то что с этим делать?

Разрывы в пространстве стали более активно проявляться. До наступления каникул то там, то здесь, сыпались в мелкую крошку незыблемые некогда границы миров, из дыр иногда вылезали настоящие демоны. А в нашей реальности к такому исходу событий никто готов не был.

Поэтому и нужны были Воины света, чтобы вовремя защищать и оберегать бедных студентов. Забавно даже: сначала Рэйвин охранял территорию в качестве Ворона, теперь в качестве Воина света.

Забавно также и то, что кто-то действительно хотел здесь все еще остаться после всего, что здесь творилось.

Впрочем, как бы это не было парадоксально, мало кто действительно понимал весь масштаб происходящего. Да и академия была приличной (если быть точнее – счастье, что удается здесь учиться!), менять ее никому без особо веской на то причины не хотелось.

К тому же Скарлет сообщила, что изменения, даже малейшие, могут привести к непредвиденным последствиям. Это она про отъезд безвинных студентов. «Мы не знаем, кто действительно безвинен», – однажды сказала она мне, и я глубоко задумалась над этими словами.

А ведь, и правда, мы этого не знали. И как это угадать? Возможно ли это? Тот же безвинный, на первый взгляд, Дарэн, оказался…

Не будем о грустном.

– Сколько тебе еще бежать? – Поинтересовался Грэй, когда мы замкнули третий круг.

Уже рассвело, стало немножко теплее, солнце светило ярко на безоблачном, морозном, позднем декабрьском небе. Без студентов это место казалось заброшенным.

Я вздохнула, когда в мою полусонную реальность внезапно проник вопрос Грэя.

– Не спрашивай, – попросила я.

Грэй улыбнулся и опустил глаза. Да, диалог не клеился, ведь я не очень-то шла на контакт. И вовсе не потому, что Грэй меня раздражал, нет. Просто тишина иногда бывала для меня гораздо более интимной, нежели девятитонные диалоги.

Хотя по мне и не скажешь.

Но все меняется, оттого это почему-то начинает огорчать тех, кто к переменам был не готов.

Я притормозила у поворота и перевела дух. Грэй тоже остановился и подбежал ближе, как будто хотел взять меня на руки и донести до финиша. Думаю, он бы меня куда угодно дотащил, позволь бы я ему. Меня интересовала только цена его пребывания рядом со мной.

Словно почувствовав, что назревает неприятная тема, Грэй выдохнул и спросил:

– Бас не объявлялся?

Бас. Еще одна тема, от которой мне хотелось свернуться калачиком и рыдать. Бессилие – самое страшное наказание. Ничего, я ничего не могла сделать. И это меня убивало.

– Ты не виновата, – мне не нужно было ничего говорить, чтобы Грэй понял, о чем я подумала.

Как я поняла, мои мысли он уже больше не читал, но все же догадывался, о чем я думаю, особенно, когда это с легкостью отражалось у меня на лице. Еще бы. Время шло, а я его бессовестно теряла.

Нет, нельзя. Что это еще такое? Ах да, рань несусветная, голод, усталость… не мудрено. Но надо держаться.

– Все будет хорошо, – натужно улыбнулась я, поддалась какому-то непонятному самой себе порыву, и похлопала Грэя по плечу.

Он внимательно проводил взглядом мою ладонь с изрядным удивлением, затем перехватил мои пальцы и умоляюще заглянул мне в глаза. Не нужно было этого делать, но… теперь уже поздно…

– Вилу… – он шагнул ближе.

Не знаю, что он намеревался делать, но я не позволила ему даже до конца об этом задуматься.

– Бежим дальше, а то Скарлет меня прикончит, – быстро бросила я и рванулась вперед.

Мне сейчас было не до выяснения отношений. Пусть с Рэйвином у меня «пауза» по причине его «бесчувственности», но это не означает, что я целиком и полностью разобралась в своих чувствах. Особенно после того, как я увидела его глаза…

Знаю, я сама это сделала, сама отняла у него единственный в этом мире шанс что-то чувствовать, что теперь сокрушаться? К моему величайшему сожалению план работал совсем не так, как я этого хотела, и Рэйвин хоть и пытался (как мне на вскидку казалось) выразить приблизительное ощущение, будто он сильно хочет быть со мной, выглядело это очень далеким от идеала.

Чего я ожидала? Если честно – его желания. А он не так, чтобы сильно хотел быть со мной. Охранял академию, пару раз я даже видела, как он разбирался с демонами. Не так, как это делали Вороны. Страшнее, гораздо страшнее.

Все-таки тот демон не зря выбрал Воинов света в свои прислужники.

Но я не об этом. Я о том, что спустя время я уже начала жалеть о собственном выборе. Тогда, стоя у себя в комнате, забирая амулет, мне казалось, что будет легко с этим справиться. Но сейчас я понимаю, что даже несмотря на мою абсолютную загруженность обучением, всеми тревогами и тренировками, Рэйвин был огромной частью моей жизни, без которой мне было очень и очень плохо.

Мне его не хватало.

Но я, по-прежнему, не была готова возвращаться к тому, что было раньше. Разве что с каждым новым днем чаша весов в сторону «Ну, на фиг! Рэйвин, держи амулет, пусть все будет, как раньше» перевешивала все сильнее.

Адские мучения – а если быть точнее, моя прекрасная тренировка – закончилась ближе к обеду. Конечно, я не бегала без перерыва, пару раз падала на скамейку, плевала на мороз и забывала обо всех предосторожностях, утопая в объятьях Грэя. Он вроде бы тут с чистой совестью, как лучший ангел в мире, меня поддерживал, успокаивал, исцелял. Но мы оба знали, что он делает и по какой причине. В те моменты мне, правда, было разительно все равно.

В общем, в академию я ползла без энтузиазма в надежде только покушать. По счастью Скарлет мне на пути не встретилась, поэтому перекусить мне все-таки удалось. На самом деле было даже странно, что уроков больше нет, ведь мне почти нечем было заняться. Ой, лучше так даже не думать, а то Скарлет немедленно найдет мне занятие.

Собираясь снова вернуться к видениям, я все же притормозила и решила сделать то, что давно уже было нужно сделать – заглянуть в лазарет.

Из пациентов здесь почти никого не было, на койке справа в самом углу лежала единственная студентка. Спиной к двери, укутанная одеялом, на фоне белого постельного белья особенно выделялись жгуче угольно-черные волосы.

Я сделала глубокий вздох и медленно подошла к ее кровати. О том, что она не спала, говорило ее частое и неровное дыхание.

Мне было стыдно. И боязно. Определиться я не могла. После случившегося Скарлет вызвала из Совета каких-то надзирателей, которые забрали всех членов «братства священной крови». Как объяснила Скарлет – ладно, она не особо распространялась, просто сообщила – поскольку они нарушили какие-то законы (оказывается, в магическом мире их было полно), теперь их дела рассмотрят на магическом суде.

Да, такой тоже существует.

Но вот, что меня удивило (ничуть не меньше, чем саму Оддэт), Скарлет о ней даже не заикнулась. Надзиратели из Совета в количестве пяти магов ее тоже заметили. Думаю, они как-то поняли, что она имела отношение к магии. Но на неопределенный взгляд брюнета, одного из надзирателей, Скарлет лишь покачала головой и таким образом почему-то избавила Оддэт от сурового наказания.

Меня это несказанно удивило, но при случае, когда мне удалось уточнить у Скарлет, почему она это сделала, ответ оказался более простым, чем могло ожидаться.

– Члены братства прибыли сюда после того, как петли стали появляться, отпечатка ни на одной реальности они не оставили. Оддэт была здесь ранее, если ее забрать, это может нарушить баланс.

Я, если честно, мало что поняла про баланс реальности, главное уяснила: Оддэт остается. С тех пор она и нежилась в лазарете, по-видимому, не собираясь покидать укромное гнездышко. Я ей по-хорошему завидовала. Вот бы и мне так.

Обойдя ее кровать, я осторожна подошла к ней, чтобы она меня увидела. Она знала, что я здесь. Шпион из меня не очень, если честно. После того, как я поела, стало полегче, но мне все равно хотелось спать, и я еле передвигалась. Оддэт на меня даже не взглянула. Справедливо. Наверное.

– Привет, – начала разговор я. Оддэт не отреагировала. Ну, или попыталась начать. – Как ты себя чувствуешь?

Снова тишина в ответ. Ладно. Я вздохнула и осторожно села на стул рядом с кроватью.

– Извини, что не приходила…

Оддэт раздраженно вздохнула и резко перебила:

– Что тебе надо? – Потребовала она.

– Я просто хотела узнать, как ты.

– Не сдохла, как видишь, – огрызнулась она.

– Я что ли снова виновата во всем?! – Возмутилась я. – Что ты злишься-то?

– Он – демон! Ты – ведьма! – Оддэт подскочила на кровати, да так резко, что я на всякий случай отодвинулась от нее. – Что не понятного?! Ты всем лгала, всех обманывала! Ты должна была сдохнуть!

Выпалив последнее, Оддэт стала переводить дыхание. Мне от ее слов стало неприятно, ей, кажется, тоже. Перебор, это ясно. Не думала я, что в конечном итоге наши и так не самые лучшие отношения зайдут в такой беспроглядный тупик ненависти.

Что я могла ей сказать? На самом деле многое. Хотела ли я этого? Я даже подходить к ней не хотела, не то, что разговаривать. Она стала гарпией. Гарпией! Это же какие мозги куриные надо иметь, чтобы ею стать?! Впрочем, в какой-то степени ее можно было понять. Но это буду делать далеко не я.

– Ладно, – я резко встала на ноги. – Вижу, с тобой все хорошо.

Я бегло улыбнулась и шагнула к выходу.

– Вилу…, – позвала она. Ее голос в этот раз был другим, ненависть пропала. – Извини.

Сначала я подумала, что она примиряется, а потом вдруг вспомнила, что она – гарпия (в буквальном смысле) и резко обернулась, ожидая увидеть ее когти, нацеленные мне в печень.

Но нет. Она всего лишь сидела, ссутулившись, и бессмысленно разглядывала свое одеяло. Взгляд был бессмысленным и рассеянным. Все-таки примирение? Ладно, это я могу.

Снова вернулась на стул, осторожно села. Хотела было придвинуться, чтобы похлопать Оддэт по плечу, но угроза в связи с тем, что она теперь гарпия, от нее все еще исходила. Я решила не испытывать судьбу.

Я стала ждать. Во-первых, потому что мне нечего было сказать, но уходить было некрасиво. А во-вторых, даже если бы я что-нибудь сказала, не думаю, что я бы достучалась до той вселенной, в которую мысленно отправилась Оддэт.

Пришла в себя она далеко не сразу, да и назвать это полноценным «пришла в себя» было нельзя.

– Жизнь так бессмысленна, – выпалила вдруг она.

Я раздраженно вздохнула и отвела взгляд. Хотелось ей, конечно, сказать: «Да что ты знаешь вообще? Любимые люди умирали на твоих глазах? Мир вообще когда-нибудь спасала?!». Но я уняла свою гордыню и решила ее поддержать.

– Может быть, – не стала спорить, смысла не было, – в том и дело, чтобы найти этот смысл самой.

– Зачем? – Без эмоций выдохнула она.

– Чтобы не умирать от безысходности, – пожала плечами я. Оддэт посмотрела мне в глаза, я сделалась более серьезной. – Слушай, я понимаю, тебе тяжело. Но давай я расскажу тебе кое-что о Рокки: она жила в приюте, родители, которые забрали ее к себе, ее не любили. Им было все равно. Она нашла утешение в магии, а ее за это прокляли, превратив в пантеру. Она жила с этим проклятием годы, последний год пантера забрала ее всю. Она бы прожила так всю свою жизнь, если бы не поняла одну простую вещь: она гналась за свободой, которая всегда была у нее в руках.

Оддэт посмотрела на меня обижено.

– Это еще что должно означать? – Буркнула себе под нос она.

Я лишь пожала плечами.

– Первое, что пришло в голову, – объяснила я. – Говорят, это самое верное.

– Какая чушь.

– И, кстати говоря: я не ведьма. Я – заклинательница.

Оддэт заглянула мне в глаза, как будто пытаясь выведать мои тайны, но сделать этого ей не удалось. Нас прервали.

– Солэнклэр! Ты что? Прохлаждаешься?! – Прогремела на весь лазарет Скарлет.

– Нет-нет! – Вскочила на ноги я. – Круги я отбегала, тут случайно оказалась!

Скарлет смерила меня недовольным взглядом – лучше бы просто прибила, чем это. Ее взгляд невозможно было выдержать.

– Идем уже, сколько можно тебя разыскивать? – Потребовала она.

Я тут же сорвалась с места и с испугу выпалила:

– Куда?

– Прощаться.

Я пару раз моргнула, пытаясь понять все без уточняющих вопросов. Раньше-то Скарлет была страшнее смерча, а сейчас – просто коршун. Нет, ход ее мыслей мне был не ясен.

– А с кем прощаться? – Осторожно поинтересовалась я.

– С твоей подружкой, – хмыкнула она. – Сирены приехали за ней.

Ах да, сирены. Что же, посмотрим, кто такие сирены и чем они отличаются от простых людей.

Похоже, мое «безделье» подходит к концу.